Текст книги "Когда боги проснутся - 1 (СИ)"
Автор книги: Гала ya.gala
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
Колнуд нахмурился.
– Утешать надо слабых. Я не нуждаюсь в утешениях.
Совершенный снисходительно улыбнулся.
– Пока...Но когда тебе будет плохо, твои боги не помогут тебе. Они могут наказать, но помочь... – Он покачал головой. – Вы повинуетесь им, потому, что боитесь их. А наш господь – бог утешающий
– Да, ты прав, – согласился Колнуд, – наши боги могут наказать. И я знаю, что должен подчиниться их воле, потому что заслужил наказание. Люди тоже осуждают за преступления против них.
– А разве люди всегда судят справедливо?
Колнуд криво усмехнулся:
– А разве боги всегда судят справедливо? – поддел он старика..
– По делам нашим воздастся нам, – упрямо произнес Совершенный.
Колнуд вздохнул:
– Старик...Если бы так было, я первым поверил бы в твоего бога. Но я уже немало повидал на своем веку и знаю, что воздастся не всегда и не всегда по делам.
Совершенный промолчал, а Колнуд тихо рассмеялся.
– Пусть спит Норр и бодрствует Великая Богиня. Этого мне хватит так же, как хватало моим предкам.
Он скривился, услышав, как старик тихо шепнул:
– Заблудший... Еще не пришло твое время...
Колнуд неопределенно пожал плечами и Совершенный, вздохнув, добавил:
– Я понимаю твои сомнения. Не каждый человек, пребывающий в грешном теле, способен понять страдания души. Души человеческие – суть падшие ангелы, заключенные в телесные тюрьмы в мире, который во зле лежит, и который не от бога. Проще объяснить боль от телесных страданий. Ее испытывает каждый, кто с муками появляется в этой жизни и телесно уходит с муками.
Колнуд опустил глаза, чтобы старик не увидел их холодное и расчетливое выражение.
– "...если не имею любви, – то я ничто". Бессмертная душа, освобожденная от телесной оболочки истинной верой, стремится к вечной любви, к свету...– пробормотал тот.
"Бессмертные души...– Колнуд усмехнулся. – Не возражаю. Ваши души могут стремиться куда угодно. Хоть на ложе Норра. Прямо ему под руку. Когда я получу телесное бессмертие, я буду наслаждаться тем, что может получить тело – едой, солнцем, запахами и звуками, женскими ласками ...Жизнью! И все это даст мне власть! Вы сами вложите ее в мои руки".
Совершенный, помолчав, пытливо взглянул на собеседника.
– Ты понял?
Колнуд рассеянно кивнул, думая о своем. Старик удовлетворенно вздохнул.
– Ты выжил после такой раны, после которой любой человек отправился бы к праотцам. Значит, господь отметил тебя необычными способностями. Может, наступит такое время, когда ты будешь готов принять истинную веру?
* * *
Прохладный ветерок приятно охлаждал разгоряченные тела. Беседка, увитая плетущимися розами, надежно скрывала молодоженов. И все же Кирэна, очнувшаяся от исступленного любовного сумасшествия, стыдливо натянула на себя тунику Ренвольда.
Он засмеялся и притянул юную жену к себе.
– Я люблю тебя, – прошептал он, щекоча губами румяную щеку Киры.
Она счастливо вздохнула:
– И я тебя...
Лежа на боку и запустив руку в спутанные волосы жены, Ренвольд нежно перебирал шелковистые пряди.
– А знаешь, что это за место?
– М-м-м...– Кира провела пальцем по щеке мужа, с удовольствием ощущая покалывание пробивающейся щетины. – Не знаю. Но вообще-то мне кажется, что это беседка.
Рен откинулся на спину. Одной рукой он обнимал Киру, а другую закинул за голову. Задумчиво оглядев мраморные колонны, заплетенные зелеными сетями, он улыбнулся.
– Это не просто беседка, малышка. Говорят, ее соорудил мой предок на том самом месте, где они встречались с Великой Богиней.
– О!
Кира приподнялась на локте и заинтересованно взглянула на Ренвольда.
– Это тот самый, который получил священный Жезл?
– Хм...– молодой человек покосился на супругу. – Ты знаешь эту легенду?
Кирэна чмокнула его в щеку.
– Даже в Сарретосе эту легенду знают все. Только рассказывают по-разному.
Рен поднял брови.
– То есть?
– А, не знаешь! – Кира шутливо щелкнула мужа по носу.
Завернувшись в тунику Рена, она села рядом с ним, обхватив руками колени.
– Тебе рассказывали, как погиб Вольд?
Ренвольд повернулся на бок, подпер голову локтем и с любопытством уставился на свою юную жену.
– Однажды, во время охоты, Вольд разбился насмерть, сорвавшись со скалы. Вот и все.
Рен игриво пробежал пальцами по изящной ножке Киры, с удовольствием отметив, как она вздрогнула, и пояснил:
– Такое иногда случается с азартными охотниками, преследующими дичь.
Кирэна повернулась к мужу и, взяв его руку, прижала к своей щеке.
– А у нас рассказывали, что это был вовсе не несчастный случай. Вольд сам решил покинуть земной мир, так и не найдя счастья без любви. – Кирэна назидательно подняла палец. – Вот!
Легенда гласила, что первый Властитель Агорраса оставил после себя безутешную вдову и двоих детей – мальчика и девочку. И красавица Галлирия после гибели мужа, как только ее сын принес клятву на Священном Жезле и стал законным Властителем, удалилась в самый дальний монастырь, затерявшийся в горах. Догадывалась ли она, что ее любимый муж решил сам уйти из жизни, или нет – этого никто так и не узнал.
Ренвольд задумался. Наверное, Вольд слишком хорошо понимал, что небесная, вечная красота и молодость Агории не сочетаются с обыденными делами, с заботами и проблемами. Но ведь ей он понравился именно таким, каким создала его реальная жизнь. И эта жизнь сделала его сильным и решительным, отважным и мудрым. Отказавшись от нее, освободившись от постоянного напряжения и борьбы, покинув свою страну и людей, доверившихся ему, остался бы Вольд прежним, таким, каким полюбила его Великая Богиня? Не разлюбила бы его прекрасная Агория, лишив самого главного – самого себя?
Сожалел ли Вольд о своем решении? Кто знает! А от любви к женщине-богине он, видимо, так и не избавился.
Ренвольд на минуту представил себе жизнь без Киры, без друзей, без веселых встреч и задушевных разговоров, без азарта хорошей скачки и возбуждения от удачной охоты. Он усмехнулся. Ясно, что такая жизнь ему ни к чему. Но ведь это только одна сторона жизни. А ведь есть и другая – с ошибками, с болью от потерь, с мучительными расставаниями, с томительным ожиданием, выматывающим душу похлеще благополучной скуки.
Или, например, предательство друга...
Ренвольд помрачнел. Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло всего несколько дней назад. Родовая честь или властолюбивые устремления родичей сломали Ригонта, заставив перечеркнуть все, что связывало друзей долгие годы?
Когда-то он спас жизнь Ренвольду. Неужели только для того, чтобы, в конце концов, отнять то, что подарил? Но тот взгляд, которым Ригонт смотрел на Ренвольда в последний миг, открыв грудь кинжалу Дирка, говорил о сожалении и раскаянии. И этот взгляд до сих пор стоял перед глазами Рена.
Он тяжело вздохнул. Предательство Ригонта жгло его душу до сих пор, отравляя радость от сознания, что самое главное дело завершено, от любви Киры.
И Данвольд. Боль от потери друга и наставника, каким был дядя для Рена, до сих пор туманила взгляд Властителя Агорраса, возвращая его память к роковому дню.
И все же... Пусть в его судьбе будет и радость и боль. Только так можно по заслугам оценить каждый миг быстротечной жизни.
Рен покосился на притихшую Киру и, улыбнувшись, притянул молодую жену к своему
обнаженному телу.
– Как хорошо, что мне не встретилась Великая Богиня, – он решил поддразнить Кирэну: – Вдруг я понравился бы ей еще больше, чем мой предок?
Но Кира не улыбнулась. Она подняла голову и посмотрела на мужа внимательным взглядом.
– А ты бы согласился?
– Согласился? На что?
– Ну...Отправиться с ней?
Ренвольд перестал улыбаться и крепко обнял Киру.
– Зачем? – прошептал он. – У меня же есть ты.
* * *
Они почти час вместе разбирали дела. У Данвольда все было оформлено аккуратно и четко, поэтому вновь назначенный Советником Тиссен с легкостью находил все нужные документы. Груда свитков на столе была разделена на две неравные пирамиды – письма, прошения, сообщения для окраинных поселений и договоры с соседями. В том числе и с Сарретосом. Как раз о последнем они говорили, когда неслышно ступавший слуга протянул Властителю письмо и маленький мешочек. Заметив на узкой трубочке свитка печать главы Совета Агорраса высокочтимого Гленна, Тиссен помрачнел. Он сразу вспомнил события последней недели.
– До сих пор не могу поверить, что Ригонт...– Тиссен сокрушенно покачал головой. – Норр меня забери, ведь мы все время были вместе!
Ренвольд, прочитав письмо, положил его на стол, куда только что небрежно бросил мешочек, переданный слугой, и задумался.
– Ладно, – помолчав, он хлопнул ладонью по столу. – Это уже в прошлом. Ты узнал, что стало с ребятами Ригонта?
Тиссен вздохнул.
– Как ни странно, они все, в конце концов, оказались на перевале. Он привел их в Сарретос, но оставил в Орассте. А уж там они сами...
Молодой Советник замолчал, печально подумав, что Ригонт, очевидно, не пожелал отягощать свою совесть убийством простых ратников своего отряда. Ему нужен был трон Властителя Агорраса, и ценой служила только жизнь Ренвольда. Впрочем, если Ригонт верил, что Рен погиб при наводнении, то, очевидно только в последний момент он назначил эту цену.
– Его отец был у меня, – нехотя признался Ренвольд, бросив угрюмый взгляд на письмо. – Он просил разрешения сложить с себя обязанности главы Совета города.
– И что ты? – осторожно спросил Тиссен.
Рен молчал. Отвернувшись от нового Советника, он долго смотрел на распахнутое окно, в которое вливалось тепло летнего дня.
– Я согласился, – ответил он, наконец. – У меня нет к нему претензий, но каждый раз встречаясь...Тяжело будет и ему и мне.
Кивнув на мешочек, лежавший на столе, Ренвольд пояснил:
– Печать города. Он вернул ее.
– Понятно, – пробормотал Тиссен.
Он тяжело вздохнул и задумчиво разгладил ладонью узорчатый шелк скатерти.
– Что ж, пора вернуться к договору, – сухо напомнил молодой Властитель, потянувшись за солидным свитком с болтавшейся внизу массивной печатью из черного воска.
– Неужели после всего, что случилось, ты будешь придерживаться прежних договоренностей? – недоверчиво спросил Тиссен.
– Ох, Тисс, знал бы ты, как приходится выкручиваться в таких ситуациях, – усмехнулся Рен. – Учись, Советник!
– Тебе, конечно, легко говорить, – проворчал Тиссен, разворачивая свиток. – Тебя отец учил этому с юношеских лет. А уж в Приграничьи с кем только не приходилось договариваться.
– Да уж, – посмеиваясь, Ренвольд потянулся в кресле и повел широкими плечами. – Зато договор с Дагрангом получился что надо.
Отложив свиток, Тиссен откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и мечтательно вздохнул.
– А помнишь, как мы рванули за похитителями Луанны? Вот уж была скачка! До сих пор мороз по коже, когда вспоминаю, как ты чуть не сорвался в пропасть...
Молодой Советник запнулся и искоса взглянул на помрачневшего Ренвольда. Именно тогда Ригонт удержал Рена на самом краю пропасти, а потом тащил на спине его, сломавшего при падении ногу, к маленькому домику, где отогревались приятели.
Вспоминать об этом теперь было слишком тяжело.
Тиссен неловко откашлялся и с преувеличенном вниманием начал читать договор, время от времени кидая на Властителя сочувственные взгляды. Закончив чтение, он разгладил свиток на столе и спросил:
– Что касается готового корабля...Может, его лучше продать?
Ренвольд поднял брови:
– Ты считаешь, что мы не сможем пользоваться гаванью Орасста?
Тиссен смущенно почесал бровь.
– Если только под усиленной стражей. По-моему, договор можно считать закрытым. Отец Кирэны первым нарушил одно из его условий, разорвав помолвку.
Молодой Властитель покачал головой.
– А вот тут ты не прав.
Заметив удивленное выражение лица Советника, он улыбнулся и пояснил:
– Во-первых, официально Кирос не разорвал помолвку. Скорее, ее разорвал я. Правда, тоже неофициально. Во-вторых, женитьба на наследнице Сарретоса была самым главным условием договора. – Рен прищурился и ехидно посмотрел на Тиссена. – Поправь меня, если не ты две недели назад произнес самый цветистый тост на нашей свадьбе.
Молодой советник расхохотался:
– Ну,, уж и цветистый! Просто...– повертев пальцами, он так и не нашел определения многословному поздравлению, которое он, сочиняя на ходу, заплетающимся языком выговорил на свадебном пиру.
– Так что, – все еще улыбаясь, констатировал Ренвольд, – договор остается в силе.
– И ты готов оснащать корабли в Орассте, – разом посерьезнев, отозвался Тиссен.
– Пока нет. Но корабли нам пригодятся. Так что запиши новое поручение.
Рен кивнул недоверчиво хмыкнувшему Советнику.
– Пиши, пиши. Нам нужны: строители, корабельщики, моряки и ткачихи для изготовления парусов.
Тиссен послушно развернул чистый свиток, придвинул чернильницу, но, помедлив, покрутил пальцами перо.
– Рен, все эти работники наверняка есть в Орассте, – озабоченно глядя на Властителя, заметил он.
– Они будут нужны нам в новом порту.
Советник, выронив перо, на минуту замер, а затем изумленно откинулся на спинку кресла.
– О чем ты, Рен?! Какой новый порт?
Ренвольд решительно поднялся, раздвинул свитки и положил широкую ладонь на лежавшую под ними карту.
– Тот, который мы построим на краю леса.
Ошеломленный новостью Тиссен уставился на Властителя, открыв рот. А тот, довольно улыбнувшись, добавил:
– Теперь – к океану!
* * *
Он лежал неподвижно, и только глаза его, жесткие и внимательные, переходили с лица Совершенного на смиренные лица поселенцев. «Хорошо, что я только что выпил зелье, – мысленно похвалил себя Колнуд. – Тело мое сильно и наполнено энергией. Месяц на воде и хлебе пойдет только на пользу».
– Брат, желаешь ли ты принять нашу веру?
Совершенный, знавший, что после такого продолжительного поста новые братья часто еле могли шевелить губами, наклонился поближе, но Колнуд громко и решительно произнес требуемые слова:
– Моли бога обо мне, грешном, чтобы привел он меня к благому концу и сделал из меня доброго христианина.
Совершенный, только что такой мягкий и расслабленный, вдруг впился пронзительным взглядом в глаза Колнуда.
– Отдаешь ли ты себя богу и Евангелию?
– Отдаю, – не отводя глаз от бледного лица старика, решительно ответил неофит.
Слова священнодействующего теперь звучали жестко и требовательно:
– Обещаешься ли ты, что отныне ты не будешь вкушать ни мяса, ни яиц, ни сыру, ничего животного, кроме водного и растительного; что не будешь говорить неправду, не будешь клясться, не будешь вести развратной жизни, не пойдешь один, если будешь иметь возможность найти спутника; что не отречешься от веры из боязни воды, огня или другого какого-либо наказания?
– Обещаю, – ответ Колнуда звучал так же твердо, как и предыдущие.
Все, кто стоял в комнате, опустились на колени, а Совершенный, положив на голову Колнуда раскрытое Евангелие, протянул руку за белой хламидой, которую тут же ловко натянул на новоявленного христианина. Оживленные миряне поднялись с колен и потянулись друг к другу: мужчины целовались между собой, а женщины прикасались к локтю.
– Теперь, брат наш, когда господь услышал твой обет вести чистую и безупречную жизнь, душа твоя очистилась от духа зла и вернулась к богу, – торжественно провозгласил Совершенный, помогая Колнуду подняться.
Верховный Жрец Норра склонил голову и отвернулся от старика, чтобы тот не мог увидеть его усмешки. Начало положено. Занять место рядом с Совершенным будет не так трудно. И все это стадо баранов, в конце концов, покорно пойдет за новым вожаком. А сокровища, принадлежащие общине, в большом мире помогут ему открыть иные возможности для удовлетворения новой одержимости – власти.
* * *
Накануне вечером они долго спорили по поводу желания Кирэны непременно отправиться с отрядом Властителя к океану. Напрасно девушка клялась, что будет примерной и послушной спутницей, обещала идти шаг в шаг за Ренвольдом, никуда не отлучаться и вообще...
Обиднее всего было, что Рен знал о мечте Кирэны увидеть корабли, знал о ее желании своими глазами увидеть те самые океанские просторы, о которых когда-то рассказывал ей учитель.
– Ну, как ты не понимаешь! – возмущенная Кира в сердцах топнула ногой. – Я так и не попала в Орасст...
Ренвольд не сдержал улыбку:
– Надо было бежать от своего жениха в другую сторону.
– Я не только убегала от него, – запальчиво возразила юная супруга. – Мне еще хотелось увидеть океан!
Но Рен не желал ничего слушать. Он твердил упрямой жене о длительности путешествия, о неудобствах и опасностях, подстерегающих отряд. И Кира прекратила бессмысленный спор. Хочет Рен или нет, она все равно отправится с ним. Так зачем, спрашивается, спорить?
За бурным объяснением последовала не менее бурная ночь, примирившая молодых супругов. А когда рассвет заглянул в окна, Ренвольд разбудил Киру. И теперь уже полностью одетый, он стоял в спальне и все еще не мог расстаться с юной женой.
Кирэна покорно опустила голову, чтобы Ренвольд не заметил упрямого выражения ее глаз. Муж подозрительно прищурился.
– Как? Ты больше не будешь требовать, чтобы я взял тебя с собой?
– Ну...– Кира затеребила тонкое полотно ночной рубашки , – тебя же все равно не уговорить.
Рен пальцем поднял подбородок девушки.
– Мне будет спокойнее, если ты будешь ждать меня здесь, – он чмокнул Киру в нос. – Мы не знаем, что нас ждет, девочка.
Увидев тревогу в ее ясных глазах, Ренвольд понял, что этого не стоило говорить, и заторопился:
– Не думаю, что там будет очень опасно. Просто неизвестно, понимаешь?
– Понимаю, – послушно кивнула Кира.
Рен недоверчиво хмыкнул. Что-то она слишком сговорчивая сегодня. Милая, кроткая, как голубица? Как бы не так! Вчера она была больше похожа на котенка – только взъерошенного от негодования и с очень острыми коготками. Пара кровавых царапин на мужском самолюбии Ренвольда была нанесена мастерским ударом. Но сейчас жена смотрела на него таким искренним и невинным взглядом, что он потерял бдительность. Крепко прижав Киру к себе, Ренвольд долго стоял неподвижно, ощущая, как громко колотится сердце, а потом его губы прижались к ее рту.
– Мне так трудно расставаться с тобой, малышка, – Рен оторвался от сладких губ жены.
Кира с трудом перевела дыхание. Ее затуманенный страстью взгляд блуждал по лицу Ренвольда.
– Я постараюсь вернуться как можно скорее, – прошептал он, зарывшись лицом в ароматное золото волос жены.
– Я не расстанусь с тобой никогда! – невпопад, но пылко ответила Кира, прижавшись лицом к широкой груди мужа.
Если бы Ренвольд не был так переполнен эмоциями, он, наверное, обратил бы внимание на эти слова. Но понимание того, что почти целый месяц он не сможет любоваться ярким светом голубых глаз жены, не прикоснется к нежным губам, не почувствует ее руки на своем теле, заставляло его жадно вглядываться в милые черты.
– Кира, любимая...
Еще один жаркий поцелуй – и Властитель Агорраса, резко повернувшись, вышел из комнаты.
Кирэна, все еще тяжело дыша, смотрела ему вслед, но на лице ее не было отчаяния, как одновременно надеялся и боялся Ренвольд. Она уже приняла решение, и теперь оставалось только поторопиться.
Бросившись к сундуку, в котором хранилась одежда, Кира встала на колени и долго рылась в стопке аккуратно сложенных платьев, пока не вытянула из-под них штаны, рубаху и куртку. Как хорошо, что именно в этом виде наследная Властительница Сарретоса прибыла в Агоррас! Нашарив в глубине сундука роскошный синий берет, Кирэна лукаво улыбнулась. Теперь Рену не придется брезгливо морщиться от кошмарной шляпы, в которой он впервые увидел будущую жену в лесу.
Кира мечтательно вздохнула, вспомнив свое необычное путешествие, но тут же охнув, вскочила. Времени предаваться приятным воспоминаниям у нее не было. Если отряд Рена уйдет слишком далеко, она не сможет их догнать. Надо было ухитриться не попасться мужу на глаза и в то же время не отстать.
Торопливо натягивая кожаные штаны, Кира прыгала на одной ноге.
– Как же, – бормотала она, – буду сидеть и дожидаться. Может, мне больше никогда в жизни не доведется увидеть океан? Мало того, что в Орасст не попала...
Если говорить честно, еще одна, глубоко запрятанная, мысль заставляла Кирэну следовать за супругом. Лесные ведьмы. Конечно, они не попадались им в долгом странствии по лесной чаще. Но – кто знает? А вдруг это правда: немыслимой красоты женщины, удерживающие у себя молодых, здоровых мужчин? Кирэна возмущенно фыркнула. Отпустит она его одного, как же! Не дождетесь! Не то, чтобы Кира сомневалась в любви и верности своего молодого супруга, но...Ведьмы на то и ведьмы. А муж у нее один. Единственный.
Запихав полы рубахи в штаны, Кирэна скрутила волосы, натянула на голову берет и, прихватив с собой куртку, кинулась к конюшне. Прижавшись к стене, она наблюдала, как терпеливо поджидавшие Властителя всадники последовали за ним, растянувшись в одну линию. С невольным трепетом Кира заметила, как Ренвольд, на минуту помешкав, бросил взгляд на окно их спальни. Счастливо вздохнув, она улыбнулась и, дождавшись, когда суматоха, вызванная отъездом Властителя, уляжется, и слуги отправятся по своим делам, прокралась в конюшню.
Оседлать резвую лошадку, преподнесенную Кире в качестве свадебного подарка, и, не торопясь, выехать за ворота было нетрудно. Направление, в котором последует отряд Ренвольда, Кира тоже знала. Так что могла в полной мере насладиться удачным началом увлекательного приключения.
* * *
Корабль был хорош.
Келтон мало что понимал в корабельном деле, но обводы корабля, стройные мачты со свернутыми пока парусами радовали глаз, рождали ощущение некой гармонии, созданной человеческими руками. Срубленные горритами деревья, разделанные, отшлифованные руками пленников доски завершили строительство, придав изящную легкость тяжелому корпусу корабля.
– Они скоро уплывут?
Оглянувшись, он увидел Модрэн, сумрачно разглядывающую корабль.
– Наверное.
– А что будет с нами?
Келтон долго молчал. Честно говоря, он не знал, что ответить. Конечно, теперешняя Модрэн не похожа на капризную красотку, готовую закатить истерику по поводу сломанного ногтя, но кто знает, как она отреагирует, если он скажет ей откровенно, что думает об их судьбе.
– Если повезет, – наконец, сказал он, – они просто бросят нас здесь.
– А если нет? – допытывалась она.
– Эх, Мод, – Келтон обнял ее за плечи, – давай думать о хорошем.
– А к плохому ты готов? – девушка пытливо заглянула в глаза молодого человека.
– Готов.
Он опустил руку и опять повернулся к кораблю. Мод дернула его за рукав.
– Кел, Верховный Жрец ни на шаг не отстает от Совершенного.
Келтон равнодушно пожал плечами.
– По мне, так пусть с ним и отчаливает.
Модрэн задумалась.
– Неужели он может покинуть остров?
– А почему нет?
Келтон расправил широкие плечи и потянул носом, с наслаждением вдыхая морской воздух.
– Я бы тоже не прочь.
Глаза девушки округлились.
– О, Кел...– прошептала она.
Он горько рассмеялся.
– Ты так перепугалась, как будто все уже решено, мы свободны и вольны сами выбирать свою судьбу.
Келтон смотрел на расстроенную Модрэн и думал, что она здорово изменилась. Кто бы узнал в этой спокойной, умной девушке кокетливую и капризную дочь одного из влиятельных лиц Сарретоса? Она жила в лагере пленных горритов почти месяц. И, к удивлению Келтона, легко включилась в его жизнь. Мод научилась стирать, занималась уборкой, чинила одежду пленников. Единственное, чему она так и не смогла научиться, это готовить еду. Попробовав один раз пересоленной рыбы, сваренной вместе с внутренностями, да еще с отвратительным запахом водорослей, мужчины деликатно намекнули девушке, что Кресс готовил сносно. Парня вернули к очагу, а Модрэн, огорченно вздохнув, взялась за иголку – одежда пленников износилась донельзя.
То, что девушка не кокетничала, не пользовалась женским обаянием, чтобы отлынивать от работы, увеличивало то уважение, которым одарили ее горриты, а красота Модрэн увеличила число ее тайных воздыхателей. Впрочем, никто из пленников не пытался всерьез ухаживать за девушкой. Все понимали, что прежде всего надо решить вопрос об освобождении.
Из сбивчивого рассказа Мод Келтон понял, что случилось что-то ужасное. Девушка не скрыла от него своей роли в напряженных отношениях между наследным Властителем Агорраса и его невестой. Но больше всего Модрэн боялась, что стала невольной виновницей гибели Ренвольда и Киры. Кончено, она не могла знать, что начнется это страшное наводнение, чуть не погубившее ее саму, так же, как не знала, добрался ли до Трисса Верховный Жрец Норра.
В сознании Мод все перепуталось. Она то винила себя за то, что отправила Ренвольда в Трисс, то сокрушалась о насторожившей отца попытке узнать о местонахождении разбойника. Всхлипывая, вытирая слезы и опять захлебываясь в рыданиях, Модрэн твердила, что Рен погиб. И это было самым страшным ударом.
Мысль о том, что друг погиб, пытаясь вернуть Агоррасу священную реликвию, и остался не отмщенным, теперь терзала Келтона. Он должен отомстить Сарретосу! За гибель Ренвольда, за собственный плен, за страшную смерть Ситтона и Грая.
И еще одна мысль не давала покоя Келтону. Раньше, несмотря на то, что он был готов к побегу, где-то в глубине души у него жила надежда, что Ренвольд придет на помощь. Келтон слишком хорошо знал Рена, чтобы поверить, что тот смирится с его исчезновением и не предпримет попытки найти друга. Но теперь, после рассказа Модрэн, эта надежда почти исчезла.
Подав девушке руку, Келтон повел ее к лагерю, на ходу привычно отмечая, кто и где находится. Сейчас мысль о побеге стала почти реальностью. Когда Келтон узнал от девушки о тревоге Совершенного за сохранность границы поселения, он подробно расспросил Мод, где она шла. Конечно, Модрэн мало что могла объяснить, но главное Келтон понял – граница нарушена. Возможно, неожиданное наводнение, о котором рассказала Модрэн, повалило деревья, вплетенные в единую систему сигнальных сетей, или что-то иное повредило границу. Фактом было то, что в это сторону можно было прорваться, не опасаясь ловушек. И хотя Совершенный это тоже прекрасно понимал, сил у поселенцев было слишком мало, чтобы охранять пленников, строить корабль и одновременно либо восстанавливать границу, либо выставить еще один отряд стражников в том направлении.
Шанс был.
И Келтон сделал все, чтобы воспользоваться им при спуске корабля. Он знал, что это будет грандиозное зрелище, которое соберет всех поселенцев на берегу.
Значит, пленники будут, по крайней мере, полдня почти без охраны.
* * *
Рен устало смежил веки. Уютное пофыркивание лошадей, потрескивание костров убаюкивало, но сон никак не шел к нему. Последняя веха Грассвольда осталась позади еще вчера, а конца пути не было видно. Сколько же осталось до края леса?
Вспоминая разговор с Грассвольдом о чужаках, построивших на берегу океана маленькое поселение, Ревнольд пытался представить себе, что это за люди и как они оказались на побережье. Больше всего его беспокоил вопрос о странном поведении пришельцев. Почему они отгородились от всех, не пытаясь добраться хотя бы до Сарретоса? Почему построили целую систему ловушек, в которую чуть было не попался Грассвольд, оградив занятую ими территорию от любого проникновения?
Рассказывая наследному Властителю о том, как на его глазах здоровенный медведь оказался в ловушке, командующий гарнизоном помрачнел, вспомнив яростный рев огромного животного, стянутого гигантской сетью в плотный кокон.
По расчетам Ренвольда они сейчас подошли как раз к невидимой границе, перекрытой этими ловушками. Он уже предупредил всех, чтобы шли пятью редкими колоннами, не подходя близко друг к другу. В этом случае даже если кто-то и попадет в ловушку, идущий сзади сумеет его освободить.
Навалившуюся блаженную дремоту прервал неясный шум у края лагеря, и Ренвольд недовольно поднял голову. Конечно, надежные караульные и десятник сами разберутся, но уснуть он все равно не сможет, пока не узнает, в чем там дело.
– Тащи-ка его к огню! – услышал Властитель.
Короткий вскрик и шум сломанных веток заставил Ренвольда неохотно подняться. Он повел плечами, пытаясь избавиться от сковавшего мышцы напряжения, и побрел к жарко полыхавшему костру.
– Властитель, – запыхавшийся десятник Орилл тащил за воротник упирающегося мальчишку, – этого поймали неподалеку от лагеря.
Подтолкнув маленького пленника к костру, он потер укушенную ладонь и негромко выругался. Подросток понуро опустил голову и теперь стоял, переминаясь с ноги на ногу и стараясь отвернуться от яркого пламени костра. Ренвольд нахмурился, разглядывая неожиданную добычу стражи. Внезапно лицо его еще больше помрачнело, и он резко рванул мальчишку на себя. Тот, не удержавшись, ахнул и прижался к груди Властителя. Но Ренвольд тут же отстранил его, резко тряхнул неожиданного гостя за плечи и рявкнул:
– Проклятье! Кира!
Услышав ярость в его голосе, Кирэна съежилась, но голову не подняла. Рен одним движением сорвал с головы непослушной супруги берет, и золотистые пряди рассыпались по плечам видавшей виды куртки.
Орилл разинул рот. Ничего себе! Мальчишка, притаившийся в темноте у лагеря, оказался Властительницей Агорраса!
Поймав растерянный взгляд бравого вояки, Ренвольд решительно зашагал в сторону от костра, не слишком ласково потянув Кирэну за собой. Примолкшие у костра ратники старательно отводили глаза от разъяренного Властителя, за которым, спотыкаясь, почти бегом следовала его упрямая юная жена.
Остановившись у сосны, вершиной уходящей в темноту ночного неба, Ренвольд отпустил руку Кирэны и теперь стоял перед ней, скрестив руки на груди. Молодой человек тяжело дышал, пытаясь справиться с гневом и страхом. Проклятье! Ведь только что он вспоминал о ловушках! А что если бы Кира попалась в одну из них, следуя за отрядом на расстоянии? Никто не увидел бы ее и не услышал!
– Норр меня забери!– прорычал Ренвольд. – Знаешь, что мне больше всего хочется сделать сейчас?
– Догадываюсь, – прошептала Кирэна.
– И будь я проклят, если этого не сделаю!
Рен! – взвизгнула юная супруга, увидев, как муж решительно отстегивает пояс с мечом.
