Текст книги "Неподходящие (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Руки Дример начали лихорадочно поглаживать волосы. Она думала, что они переместятся на шею или вовсе покинут свое тело – и такие сумасшедшие мысли в такой сумасшедшей ситуации были полностью оправданы, не надо тут! Стэн избегал с ней взгляда, будто ему было неприятно на нее смотреть. Эрин стало не по себе от такой мысли и, не зная куда вообще деться, она от волнения дернула несколько волосков слишком сильно, тут же оставляя те на пальцах.
– Ай! – вскрикнула она.
– Что такое? – встрепенулся Стэн. Он начал осматривать Дример на наличие опасности так, как коп место преступления. Ему было несвойственно так открыто показывать свое волнение и, вообще, интерес, но последние события вынуждали его это делать. Все уже в курсе, что с Риной что-то не то. Но никто не знал, что Урис волновался за нее больше, чем все, вместе с ней самой, вместе взятые.
Просто он слишком скромный и воспитание ему не позволяет как-то показывать свои чувства. Маршалл Урис говорил, что мужчина должен быть сдержанным и сам ожидать первый шаг от женщины. Наверно, это казалось странным, но Стэнли с детства впитал эти учения. Но он понимал, что с таким изгойным характером когда-нибудь ему будет тяжело в жизни.
– Просто волосы зацепила, – какое-то время спустя ответила Эрин. Стэнли не спускал с нее глаз. Ему хотелось еще взять ладошку девушки в свою, показывая тем самым, что она может ему доверить свои проблемы. Вслух в этом он даже под дулом ружья никогда не признался бы.
Эрин чувствовала жалость, чуть ли не сбивающую ее с ног, исходящую от Уриса. Мысли о том, что на самом деле это – забота, исчезли тогда, когда Стэн на ее ответ неодобрительно покачал головой.
Эрин-Эрин. Какая ты все же жалкая.
«Неудачница!»
Стэнли, отправив последнее печенье в рот, отставил тарелку вместе с кружками. Дример напряженно наблюдала за ним, будто боялась, что парень что-то вытворит. Прежде чем кудрявый оглянулся на нее, сероглазая тут же опустила глаза, утыкаясь ими в голые коленки. Кожа ее почему-то была какого-то желтоватого оттенка. Эрин чуть вытянула одну ножку; она была такой же, но на ней кожа почему-то еще казалась сухой. Девушка провела по ней рукой, думая, что сейчас зацепит отошедшие частички, но их не было – все было более, чем гладко. Дример хихикнула, как-то даже гордясь этим.
– Ты точно в порядке? – решил уточнить Стэн. Дример подняла на него глаза, забыв о недавнем смущенном инциденте. И тут же погружаясь в новый. Щеки Уриса, горящие ярко-красным и глаза, расширенные до невозможного размера, сопровождали голос, спокойствию в котором бы позавидовал даже буддийский монах.
– Д-да, правда, все со мной хорошо, – быстро-быстро закивала головой Эрин, как китайский болванчик. До чего же ей было стыдно. Когда же она перестанет так глупо выглядеть?!
«Неудачница!»
– Билл рассказал мне о том, что ты с ним недавно обсуждала, – произнес Стэн, стараясь не придавать значение тому, как серый глаз Дример начал нервно дергаться. Ему нужно было обсудить эту странную тему, не отвлекаясь на еще более странные вещи. И уж тем более не обращать внимания (не обижаясь?) на то, что таким Дример поделилась именно с Денбро.
– О том, что мне надоело быть неудачницей? – уточнила Эрин, звуча удивительно серьезно.
– Именно.
– А о чем говорить, Стэн? Это правда. Ничего с ней не поделаешь.
– Ты хочешь от нас уйти?
Эрин внимательно взглянула на него. Их зрительный контакт какое-то время не прерывался ни морганием, ни еще какими-то словами. До тех пор, пока Эрин вдруг широко не распахнула глаза, будто только сейчас до нее дошел вопрос Уриса.
– Нет, что ты, нет! – поспешно возразила девушка. Дример надеялась, что еще не слишком поздно и что ее затормаживание не слишком бросилось в глаза. Она уже не мечтала о сказках и волшебных мирах, а лишь рыскала по своему подсознанию, как по лабиринту, в поисках ответов на то, откуда взялся этот клоун и как от него избавиться. Она уже привыкла к его неприятному оскорблению и, шутя, мысленно просила чего-нибудь поинтересней.
Однако страшно было представить, что еще «интересней» может быть.
– Билл боится, что ты правда от нас уйдешь, – выдал он предостережение Денбро с потрохами. Ему бы это не понравилось – Билл не любил никому показывать свою сентиментальность. Стэн тоже.
И Эрин.
– О, я смотрю, Билли у нас слишком болтливый! – вспыхнула Дример. Она откинулась на подушки, больно упираясь одним позвонком в спинку кровати. Но боль волновала ее сейчас в последнюю очередь. – Я же сказала потом, что несла чушь. Бывает со мной в последнее время. Привыкайте, ребятки, и не реагируйте так бурно. Смешно просто, блять!
– Р… Рина… Ты че…
– Ой, да. Давай, тоже скажи мне тут, что я неудачница и ничего с этим не поделаешь! Давай, а то до меня, кажется, так и не дошло!
Эмоциональность Дример превышала все допустимые пределы для вечно невозмутимого Уриса. Он был поражен ее поведением. Русоволосая встала на пол. Стэнли откинулся назад, когда она проскочила мимо него. Эрин подняла сумку, которая валялась возле двери, и начала судорожно что-то в ней искать, так, будто у нее было на это времени в обрез. Заведенная неизвестно от чего, она едва ли на месте не прыгала. Стэну хотелось надавить ей на плечи, успокаивая, но сейчас он боялся к ней даже приближаться. Что-то было в Рине не так.
Что-то в ней пугало, и Стэн просто не мог понять, что именно. Эрин не понимала, почему голос клоуна вдруг теперь не только не пугал ее, но еще и дико раздражал. Настолько, что она в первые в жизни серьезно заматерилась и только сейчас это поняла. В сумке наконец нашлось то, что искалось. Эрин вытащила расческу и пару запасных резинок. Она ненавидела ходить с распущенными волосами; всегда у нее была одна или две косы, с которыми она выглядела совсем ребенком, ну и пусть! Кому надо быть взрослым в тринадцать лет?
Не неудачникам?!
– Ты не хочешь быть неудачницей потому, что мама опять попрекает тебя этим? – предположил Стэн. Эрин замерла, сумка едва не выскользнула из ее расслабленных рук. Стэн единственный, кто был осведомлен об их настоящих отношениях. Даже Тозиер, который со своей матерью тоже не ладил, не был толком в курсе.
– Можно сказать, что это одна из причин, – спокойно ответила Эрин. Она считала, что звучит спокойно; не замечала, что голос ее все еще слишком громкий, а речь прерывистая и невнятная.
– Ну, понятно, конечно, что мы не самая приятная компания. Но не хочется, чтобы ты от нас ушла.
– Ты бы не хотел?
Стэнли приоткрыл рот, но нужных слов из него не выходило. Таких, каких бы Дример действительно хотела услышать. Таких, которые нужны были ей; которые как стальными цепями захватили бы, останавливая практически поехавший разум.
– Мы все бы этого не хотели, – считая, что это именно то, что нужно сказать, произнес Стэнли. Эрин выдавила из себя улыбку, но вид ее стал хуже, чем у выжитого лимона. Она присела на кровать с другой стороны.
Урис наблюдал, как девушка расчесывает свои волосы. Хоть еще немного мокрыми, они уже были очень красивыми – длинными, пушистыми, с виду рассыпчатыми, наверняка, легко проскользающими между пальцев; оставляющими на них после себя опьяняющий аромат вишни. Спасибо Эдди, который еще года два назад подарил ей шампунь с таким запахом. Эрин полюбила его, а Стэн полюбил еще больше.
Что там было скрывать. Он любил Эрин. Он любил Рину. Он любил Мечтательницу. И Дример, раздраженную до мозга костей.
Эрин-Рина-Мечтательница-Дример (чертовски, ну просто чертовски разносторонняя особа), уже заплетая косу, даже представить не могла, какие мысли крутятся в голове ее любимого человека.
И это было абсолютно обоюдно.
Когда Дример натягивала штаны, еще мокрые (наставления Стэна подождать пролетели, фактически, мимо ушей), Урис видел, что она до сих пор грустна. Он не понимал, почему так. Боялся, что сам ее как-то расстроил. Последнее было похоже на правду, ведь Стэнли никогда не разбирался в людях, не понимал, что им нужно и вообще не представлял, как находить с некоторыми общий язык. А с Эрин Дример во многом они были еще совсем разными. В некоторых вещах вообще неподходящими друг другу. Но это редко им мешало.
Еврею пришло в голову, как ее подбодрить тогда, когда Эрин покидала его комнату. Он окликнул ее в дверях. Все то время, когда между ними царило молчание, Стэнли не шевельнулся с места.
– Если тебе так надо, то можешь уйти, – заявил Стэн. Казалось, что эта фраза, вышедшая из его уст, в полете превращалась в кинжал и в итоге попала Дример прямо в сердце. Для иронии ей не хватало только встать спиной.
– Правда? – не веря, спросила она. Серьезно, Стэнли? Ты правда считаешь, что это именно то, что она хочет услышать?
Тебе кажется, что это фрэндзона? А ей кажется, что жалость? Кажется, что в своей отсталости вы более, чем подходящие друг другу.
–Конечно. Я не стану тебе мешать. Если ты так этого хочешь… – ответил Стэн. Молчание в комнате стало таким сильным, что даже уже кончающийся дождь за окном бил по ушам также, как сильный ливень. Стэн не хотел, конечно, чтобы она ушла. Но не пойдет же он против ее желаний, верно? Это ведь правильно – поддерживать тех, кого любишь?
Просто они оба в свои тринадцать, только выбравшись из-под сисек матерей, ничего не знают про любовь и как с ней бороться.
– Ладно, Урис, – думая, кто тут есть еще больший неудачник, прошипела Дример. Как змея. Как кошка.
Стэнли, чувствуя, что ему вдруг не хватает воздуха, одернул воротник своей рубашки.
– Хорошо.
Четверг
Дверь захлопнулась так, будто вот-вот слетит с петель. Эрин, не заботясь о порче школьного имущества, подбежала к раковинам. Она открыла кран с холодной водой и брызнула себе в лицо. Еще. Еще. Еще. Мало. У нее было огромное желание заткнуть слив чем-нибудь, чтобы раковина наполнилась до краев. Пусть даже вода полилась на пол. Плевать. Ей нужно было утопиться в ней прямо здесь и сейчас.
Но она не успела даже толком умыться, так как дверь снова распахнулась. Громко ударилась об стену; в душе Эрин зародилась надежда, что этот шум услышал какой-нибудь проходящий учитель. Конечно, им насрать на учеников – взрослым вообще насрать на детей – но Эрин молилась, чтобы в этот раз все было не так. Пусть хотя бы родные неудачники будут тут. Пожалуйста, пусть!
– Хо-хо, малышка, – издевательски ухмыльнулся Бауэрс. Он вызывающе оглядел Дример с ног до головы и облизнулся. Тело ее покрылось таким количеством мурашек, что Эрин удивилась, как они все там уместились.
Все. С этого момента она не остается ни на какие дополнительные занятия, когда ее друзья уже сразу же уходят домой. Господи… Сейчас она даже готова принять помощь от Стэна, вчерашние слова которого до сих пор не выходили из головы. Даже клоун причинял ей меньше страданий. Она не смогла сбежать от Бауэрса, который тоже, кажется, собирался ей их причинить. За его спиной она разглядела Патрика, заглядывающего в этот женский туалет. Он показал большой палец, когда испуганные серые глаза уставились на него. Дример заскулила, чувствуя, что почему-то силы ее покидают и тихо спустилась по стенке вниз. Генри оглянулся и тут же завопил:
– Пошел нахуй отсюда! Чтоб никто не приходил!
На минуточку стало легче от того, что они не собирались мучить ее все разом. Но после стало еще страшней, чем прежде, когда она поняла, на что может быть способен один Бауэрс. Так. Для начала, он явно не собирался с ней церемониться. Подхватив девушку под подмышки, он снова поставил ее на ноги. Эрин собиралась упасть назад, когда он ослабил хватку.
– Давай без этого, Эрин, – со спокойствием попросил Бауэрс, останавливая ее. Он, вроде как, держал ее за талию, но руки его находились гораздо ниже. Дример зажмурилась, когда одна из них опустилась и погладила внутреннюю сторону бедра. Горячий шепот обжег ее ухо. – Я найду тебе гораздо более приятное место, где прилечь.
– Пусти, а? – Эрин как можно шире улыбнулась, надеясь, что ее кривые зубы как-то испугают Бауэрса. Но он только притянулся ближе. Когда они столкнулись носами, Эрин отвела голову в сторону, до глубины души расстроенная тем, что нельзя было ее снять с плеч. – Зачем я тебе? Я же страшная и маленькая, очень глупая. Я… неудачница. Хочешь, найду тебе кого-нибудь получше? Или вам всем? А, Генри…
– Не смотря на то, что ты маленькая и глупая, – прервал ее Бауэрс. Держа одной рукой хрупкое тело Дример, другой парень облокотился на стену, в нескольких сантиметрах от русоволосой головы. Эрин пискнула. – пожалуй, ты самая умная баба из всех, что я вообще знаю. К тому же, – он опустил руку и намотал на несколько пальцев косичку девушки. – разве ты страшная, пупсик?
– Да-да. Бьянка Брук из старших классов, первая красавица школы и та, которая срочно себе ищет парня, подтвердит!
– Ха, – хмыкнул Бауэрс, от души веселясь ее словам. – мне нравится, как ты трещишь, Эрин. Все девки на моем пути не могли и двух слов связать, будто говорили с хуем во рту. А у меня большой.
Генри пошло оскалился. Приподняв Эрин за подбородок, он попытался заглянуть в ее милые глазки, но она вдруг резко выпалила:
– А у меня сисек нет, так что тебе тут терять нечего!
После чего весь настрой парня пропал, и он еле сдержался от оглушительного ржача. В частности затем, чтобы его уроды за стенкой не услышали. Он прибежал сюда, чтобы очаровывать юную Дример. До сих пор Бауэрс не мог объяснить, что же в ней его так привлекло. Единственная баба среди неудачников – несуразная, по сравнению с большинством других девчонок, младше его почти на три года. Естественно, без сисек, а еще – без жопы, без чувства такта и стиля. Со своими-то косами и платьями ниже колен. Вот последнее ему совсем не нравилось в этой «Рине-Мечтательнице». А, да… Не последнее.
– Ты так уебищно выглядишь с этой прической, – недовольно проговорил он, все не оставляя косу Эрин в покое. Тут он резко дернул за нее. Дример не вскрикнула, лишь пискнув, и в уголках глаз у нее собрались слезы. Неудачница. – Еще и одежда. Из бабкина сундука достала? Мертвечиной не воняет, а? Дай принюхаюсь.
– Нет! Остань от меня! – вскрикнула Дример, упираясь ладонями ему в грудь. Генри быстро перехватил их и завел за голову, легко держа одной рукой. Другую он оставил в деле. Потянулся ей к личику Дример, собирая пальцами слезы, уже позорно текущими по ее щекам.
– Ты мне нравишься. Не знаю только чем. Но нравишься, – говорил Бауэрс, вслушиваясь в тихий скулеж. Он обнажил белоснежные зубы в улыбке, больше смахивающей на оскал. – Ты напоминаешь мне сейчас побитого котенка, Дример. Самой не противно? Вот была бы ты кошкой.
Дример в конец расслабилась, смирившись со своей участью. Бауэрс заметил это и, снова переместив грубые руки на ее хрупкую талию, рывком притянул девушку к себе. Так, что их губы почти соприкасались. Эрин чувствовала его напряженное дыхание; чувствовала, как что-то большое упирается ей в бедро. Она была приличной девочкой. Генри убрал ей косу за спину, видно, больше не желая смотреть на это извращение.
– Распустила бы ты волосы, – начал перечислять он свои блядские желания по отношению к маленькой, совсем безобидной Дример. – сняла бы эту старушачью одежду. Набралась крепких выражений, чтобы проявить окончательно свой дерзкий характер. Я же знаю, что ты не просто жалкая пушинка, Эрин. Какая-то там Рина-Мечтательница, блять. До чего же уебански звучит.
Дример изумленно распахнула глаза, внимательно слушая каждое слово парня. Они не пугали ее, а, напротив, подыгрывали интерес. В какой-то мере их было даже… приятно слышать. Это тебе не «можешь уйти, если тебе так надо». Это не это, нет! Слушая такие своеобразные комплименты, Дример даже не чувствовала себя неудачницей. Это ее не радовало. Но и не огорчало.
– Из тебя бы вышла чудная плохая девочка, Эрин, – продолжал скалиться Генри.
Оскал парня стал еще шире, когда тот заметил, что серые глаза больше не горят страхом, а лишь любопытством. Детским, правда. Но это Бауэрса не останавливало, когда он, коротко целуя девушку в лоб (удивляясь, почему не срывается на большее?), сказал:
– Бросай своих обсосков, Дример. Будь со мной. Чтобы никогда больше не быть неудачницей, – он одарил легким чмоком уголок потрескавших губ Эрин, считая, что большее сейчас может ее спугнуть. А эта девчонка чертовски нравилась Бауэрсу. – Я долго ждать не буду. Решай.
«Неудачница!»
Эрин с шумом вдохнула воздух, очнувшись. Генри ушел уже минут пять назад. Дверь в туалете почему-то хлопала, как при сквозняке. Эрин было не до этого. Грубо выражаясь, после произошедшего ей просто захотелось поссать. Она подошла к одной из кабинок.
И в эту же секунду раздался оглушительный шум, похожий на падение нескольких килограммов железа еще и на железный пол. Дример не могла придумать лучшее сравнение. Голова ее в очередной раз была забита громкими воплями «неудачница-неудачница-неудачница!». И в этот раз, этот голос уже принадлежал Бауэрсу. Клоун отошел от своих привычных обязанностей. Он появился перед ее глазами и, как дворецкий, распахнул каждую из кабинок, ведущих в сортир. Их, кажется, никогда не мыли.
Но грязь не была такой отвратительной, как-то, что она увидела там сегодня. В каждой из кабинок, над туалетами, по очереди висели Билл, Ричи и Эдди. Лица их были перекошенными, словно до этого закинутыми в мясорубку; глаза открытыми, но не естественно белыми и, определенно, не живыми. Эрин сразу подумала, почему здесь нет Стэна. Может, потому, что на самом деле он ей не друг? Хотелось спросить клоуна, расположившегося в стороне от нее, с крайне довольной рожей, о том, где же Урис. И кто же он?
Что тут за блять? Что?
Дример не знала, что от нее хотят. Трупы ее друзей над туалетами – хорошо, понятно, иронично; типо, знай свое место. Воображение у нее действительно хорошее. Интересно, а где потом появится Урис? Лежа в могиле, все с такой же невозмутимой рожей? Клоун вдруг прервал ее размышления. Он встал сзади, смеясь, как ненормальный. А был ли он нормальным, вот вообще вопрос. Монстр надавил Эрин на плечи и поочередно показал пальцами на каждую из кабинок. Вслух он не говорил о своих намерениях, но Эрин понимала, что она опять должна была сделать выбор. Ей выбрать кого-то из друзей? Или?
Или! Неудачники или жизнь, Эрин! Неважно, Денбро, Тозиер или Каспбрак – все они одинаково ничтожны. Или Генри Бауэрс у дверей, с протянутой рукой и надоевшим оскалом. А где Стэн?
Крыша, очевидно, совсем поехала, уже без надежды вернуться. Дример решила, что это, возможно, последний ее шанс увидеться с друзьями до того, как ее запрут в психушке. Она уверенно шагнула к Эдди, висящему напротив нее, не думая вообще о том, что делает что-то неправильно.
«ЭРИН, ТВАРЬ! ЭТО НЕПРАВИЛЬНО! ЭРИН, НЕУДАЧНИЦА, ОТОШЛА ОТТУДА НЕМЕДЛЕННО. БЫСТРО В НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ! ИЛИ ДОМОЙ!»
Клоун орал ей голосом Джейми Дример любезные наставления прямо в ухо. Тело Эрин билось дрожью, как игровые чечетки; она осмотрела еще раз каждого из неудачников. Снова шагнула вперед.
«НЕУДАЧНИЦА! ЖАЛКАЯ НЕУДАЧНИЦА! ТЫ – НЕУДАЧНИЦА! НЕУДАЧНИЦА-А-А! ЦА-ЦА-ЦА!»
– Ха-ха-ха, – прорывавшийся смех Эрин звучал, как конец этому безумию. Но это было не так. Трупы, голос Джейми и противный клоун не исчезали. Последний засмеялся тоже – грубым, хриплым гоготом, а потом он сменился на писклявое и звонкое хихиканье. О, этот талант был похож на тот, как Эрин подделывала почерк.
Она не сделала еще один шаг к неудачникам. Очевидно, что это было неправильное решение.
Дример, продолжая смеяться и крутя возле виска пальцем (ирония на самом деле необходима в жизни!), проскочила еще мимо призрачного Бауэрса и выбежала из туалета, ныряя вглубь нелюбимого школьного коридора.
Было еще очевидней, что правильных решений тут нет.
Комментарий к Часть 11 Эта часть должна была выйти завтра, но я решила вас побаловать в конец выходных. Желаю всем легкой учебной или рабочей недели :)
====== Часть 12 ======
Эрин очнулась. Открыла глаза. Кажется, что это было бесполезно. Темнота не рассеялась. Дример пришла мысль в голову, что она ослепла, но та не встретилась со страхом или странным воодушевлением. На какое-то время девушка просто выпала из реальности, также, как упала в эту пещеру. Подобно девочке-Алисе; только в разы более чокнутой. Русоволосая раскинулась на земле, чувствуя, как открытые, из-за задранных рукавов, руки обдает холодом. Потом он начал проявляться в груди, словно первый мороз в ноябре. Дальше у нее замерзли ноги. А после Дример, сама толком того не осознавая, вся начала трястись. Будто перед ней неожиданно образовался сугроб, в который она медленно погружалась; тонула, как труп. На миг русоволосой даже показалось, что она умерла и лежит в каком-то необычайно большом гробе. Но даже эта мысль не заставила ее подняться на ноги. Только чье-то кряхтенье, вместе с неразборчивым бормотанием, заставили Дример проявить немного активности к дальнейшему существованию. Она лениво перевернулась на бок, словно земля намертво пригвоздила ее к себе. В темноте ничего не было видно. Эрин, не слыша больше этих странных звуков, прислушалась внимательней. И теперь она услышала по истине расслабляющий звук – шум капель (кап-кап-кап), бьющихся об воду. Снова ненадолго выпала из реальности. Пока Тозиер, наконец, не вернулся в ее мысли.
А где он, собственно? И чего это она свободно валяется на земле? Она на нее упала? Сверху? Есть ли у нее какие-нибудь повреждения? Эрин стала прежней, засыпая саму себя бесчисленным количеством вопросов. Иногда такая взвинченность раздражала не только окружающих людей, но и ее самому. Эрин порыскала по карманам, в надежде найти спички. Она не курила сама, но всегда таскала их собой, чтобы выручить кого-нибудь из друзей. Дример была великодушной и очень рассеянной – чересчур, просто! Почему она оставила спички дома именно сегодня?! В виду отсутствия других вариантов, Эрин решила обойтись без света. Но, пытаясь встать на ноги, она не смогла этого сделать. Обе ноги неожиданно пронзила колющая боль, словно она бегала без остановок трехдневный марафон. С таким шипением девушка опустилась на колени, хватаясь руками за них и растирая, тихо приговаривая «не надо болеть, не надо, мои хорошие.» У нее был свой, особенный способ справляться с болью с самого детства. Дример серьезно считала, что к телу надо относиться с любовью, чтобы оно не преподносило сюрпризов. Но с этим сюрпризом Эрин не справилась – когда она вновь попыталась подняться, стало еще больней, чем в первый раз. И русоволосая уже просто упала на землю, считая ее проклятой; она, определенно, не хотела ее отпускать. Каким-то чудом запомнив, откуда она услышала звуки, девушка поползла в том направлении. Буквально через секунду Эрин наткнулась на что-то. Крупное, твердое. Длинное и сильно раздражающее еще за километр.
– Тозиер! – мигом определила Эрин.
Она быстро нащупала его лицо. Пройдясь пальцами по плотным линзам очков, девушка подняла руки ко лбу. Он был холодным. Дример не знала, хорошо это или плохо. В любом случае, Ричи не отвечал и, кажется, был без сознания. Уже отключился? Может, у него какая-то обратная температура? Эрин вообще не разбиралась в биологии, но предполагать что-нибудь могла; тупой не была, по крайней мере, не совсем. Дример опустила голову, подавляя в себе отвращение, к лицу Тозиера. Выпятила губы, чтобы притронуться ими к сухой и бледной коже.
– А! – резкий выкрик замедлил ее, а тощая рука остановила. Он упирался ладонью ей в лицо, как последним шансом остановить подобное дерьмо. – Дример, ты совсем уже? Не надо меня тут засасывать, мать твою!
– Какой же ты долбоеб, – ответила Дример, с пренебрежением отталкивая руку Ричи. – Я пыталась проверить, что у тебя там с температурой. Почему ты вообще лежишь и просто молчишь?
– Молчу? Да я заорал сейчас так, что меня, наверно, военные на границе с Канадой услышали.
В глубине души (где-то очень и очень глубоко), Дример была рада, что этот неудачник жив. По крайней мере, этим можно было оправдать ее падение сюда. Но внешне Эрин не светилась довольством. Джейми и ее очередные нападки не забыты; как и то, что она бежала от неудачников с одной лишь мыслью – ей тут не место. И, как на зло, сама судьба объявила ей спор. В этой пещере еще, темной, будто сгоревшей, как душа Дример (или каждая ее яичница на завтрак), не было даже капельки света. Эрин поняла, что Тозиер засуетился на месте, когда ей чуть не прилетел кулак в лицо. Дример готова была дать ответный, но неожиданно зажегся огонек. Как первый лучик надежды на спасение. Хотя, еще больше светящееся недовольством ебало Тозиера, портило этот волнующий момент. Ричи поднялся на ноги, держа в одной руке зажженную спичку, а в другой – коробок. Последний он передал Эрин, с таким лицом, будто делает одолжение. Эрин просто приняла его, ничего не ответив и незамедлительно зажгла сразу несколько спичек, крепко сжимая их между собой. Стало еще светлей.
Эрин напрягла зрение и огляделась по сторонам, желая осмотреть место, куда они попали. Им оказалась пещера – не настолько большая, что можно было бы здесь устраивать пробежки, но и не настолько маленькая, чтобы у чудной Дример началась клаустрофобия. Стены окружали со всех сторон, и при плохом свете сероглазая не могла разглядеть, есть ли проход куда-нибудь еще. Эрин осмотрела место, где очнулась, а после ее взгляд упал чуть влево – как раз туда, где лежал Ричи. Парень посмотрел туда же – на небольшую земляную горку, крутую, но не так, чтобы можно было ноги сломать. И не такую, по которой можно было взобраться назад. От осознания этого Дример чуть не впала в отчаяние, опустив голову. Тут же она увидела очертания своих балеток, а, когда поднесла уже почти сгоревшие спички, заметила, что ноги ее практически полностью погрязли в грязи. Думается, что Каспбрака в такой ситуации давно бы схватил инфаркт. Тут Ричи беспардонно выхватил из ее руки коробок спичек. Перед тем, как он снова отошел назад, при свете своих Дример заметила множество маленьких ссадин на его открытых запястьях. На последних секундах горения спичек, Эрин, как могла, осмотрела себя. Из видимых повреждений у нее была только длинная ссадина на левой руке, чуть выше запястья, и немного помутненная голова. Много.
– Может ты начнешь хоть что-нибудь делать? – тут спросил Ричи. Эрин лишилась света, окруженная сейчас темнотой. Тозиер подобрался к одному из углов пещеры и его почти не было видно. Но голос был слышен, наверно, даже наверху. – Статуя свободы у нас уже одна есть, в Нью-Йорке. И другой не надо.
– Это шутка? – вопросом на вопрос ответила Эрин. Она подошла к Ричи ближе; не видя толком парня и лишь слыша его голос, ей стало слегка не по себе. – Теряешь сноровку.
– Не меняй тему, Дример, – медленно процедил Ричи. Эрин показалось, что она услышала, как он скрипнул зубами. – Займись делом, черт побери.
– Тут нам даже черт не поможет, – невесело ответила Эрин. У нее было сейчас огромное желание лечь обратно на землю и ничего не делать. Только очнувшись (неизвестно, правда, от чего потеряв сознание), она чувствовала такую легкость на душе, какой не было, наверно, за последние полгода.
– Прыгнула следом, чтобы сейчас жаловаться? – вызывающе спросил Тозиер, не поднимая глаз. Он обходил всю пещеру кругом, стоя близко к стенам. Наглость из него выходила раньше обычных слов. – Всоси сопли назад и не выноси их мне на обозрение.
– О, а может мне самой где-нибудь исчезнуть, вместе с соплями?
– Мне плевать. Хоть в землю заройся, только не попадайся на глаза.
Только понимание того, что скандал при таких обстоятельствах не решит проблем, а лишь добавит новых, сдерживало Дример от ответных нападков. Она подошла к Ричи (буквально чувствуя, как земля под ее ногами пышет жаром) и также нагло выхватила спички из его рук. Тозиер одарил ее мимолетным взглядом и тут же скривился, после чего приоткрыл рот, с целью что-то сказать, но не сказал ничего. А новые зажженные спички грозились заткнуть рот Балабола навсегда. Хорошо. Ричи ей неприятен – это мягко сказано. Обидно, что величину своей неприязни Эрин осознала лишь сейчас. Неизвестно, какие чувства двигали ей, когда она свободно прыгала в эту яму, следом за самым неприятным человеком в мире. Может, эта дань прошлому? Чуть ли не уважение? Вернуться бы ей в недавнее прошлое и выбить дурное уважение из своей дурной головы!
– Тут проход! – неожиданно воскликнул Ричи.
Эрин, стоя это время за его спиной, сейчас встала сбоку. Ричи с удивительной любезностью отошел в сторону, позволяя ей заглянуть в небольшую щель. Не было видно ничего – неизвестно, куда она вела. Вдобавок, проход находился так низко, что можно было только проползти по земле. Перевернувшись предварительно набок. Дример нутром чуяла опасность, но Тозиер и ухом не повел. Парень мгновенно лег и, ловко перевернувшись, неуклюже пополз. Дример только смотрела на него, до тех пор, пока Ричи, скрывшись уже на половину, не крикнул:
– Лезь следом. Ничего опасного нет.
– Нет? Ни насекомых, ни крыс, ни прочих тварей? – с сарказмом начала уточнять Дример.
– Тут лишь одна тварь и терпеть ее должен только я. Можешь посочувствовать, если в тебе осталось хоть что-нибудь святое, – в привычной манере ответил Ричи.
– Блять, урод, лезь быстрее! Быстрее лезь!!!
Тозиер так удивился такому крику, что даже спорить не стал. Было в нем что-то пугающе. Кажется, что Дример чего-то очень боялась. И это правда. Уже заползая в этот импровизированный тоннель, Эрин только тогда вспомнила о своей клаустрофобии. Чудо или что-то другое, но она держала ее под контролем. Ноги Ричи, пару раз чуть не заехавшие ей по лицу, вдруг быстро исчезли. Русоволосая даже не подумала, что он мог упасть куда-нибудь – она не думала ни о чем, кроме стен, стен, стен; чудовищной духоты и холода – одновременно, и о бешено стучащем сердце, которое было готово разорвать грудину. Когда Эрин заметила свет в конце этого пути, то сначала решила, что умерла. Но громкий голос «Шевелись, бешеная дура!» отвел от нее эти мысли. Она преодолела оставшееся расстояние за считанные секунды, выскочив на волю. И открывшаяся перед ней картина отмела в сторону приступ, панику, Тозиера и все, что могло в этом мире как-то впечатлить. Ребята стояли на небольшом пригорке. А, сделав буквально несколько шагов, они тут же упали бы в пруд (озеро? большую лужу? плод воображения?) Вода была поразительно чистой и чуть ли не светилась. Это было очень странным, пусть даже не смотря на то, что здесь уже не было так темно – пространство было больше раз в пять. Эрин подняла голову, отводя наконец взгляд от воды и увидела впереди еще один проход. На этот раз он был полноценным, в ширину со школьный коридор, если не больше.
