Текст книги "Неподходящие (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Я боялся не ее, – неожиданно заявил Урис. Он прикусил указательный палец, но такой странный жест совсем не смутил Эрин, в отличие от слов, которые парень произнес. – Я боялся упасть в глазах своего отца. Тогда бы она пришла за мной, я так думал… очень долго.
Эрин нахмурилась. Носик ее вздернулся, будто пытался по запаху определить, врет ли Стэн сейчас или нет.
– Не упал, – уверенно ответила она.
– Я зачитал тору, которая должна была сделать меня мужчиной, правильно. Ни одной ошибки в иврите не было. Справился с этим на отлично, – начал Стэн с легкой улыбкой на лице. Он приобнял Дример за талию, и та неосознанно (или нет?) прижалась к нему ближе. – Но в конце чтения я добавил от себя пару слов. Не очень приятных для слушателей.
– Что ты…
– Тихо, – не дал закончить ей Стэн. Он нахально прикрыл ладонью рот девушки, делая вид, что пронзительный взгляд его не смущает. Он был спокоен, как всегда и сейчас это спокойствие не раздражало – оно пугало. Очень сильно. – Я обозвал всех жителей Дерри грязными скотами, которых волнует только благополучие их жирных задниц. Заявил прямо правдой в глаза ублюдкам, что на настоящие проблемы в городе они забивают, делают вид, что ничего здесь не происходит. Если бы они непосредственно имели к этому отношение – меня бы это бесило не так сильно, как их безразличие. Попытка убежать от всего дерьма. И вот, примерный перевод того, что я добавил вместо благодарностей родителям, друзьям, Богу и кому-нибудь еще. Я опозорил своего отца. И, честно, не жалею об этом. У меня были причины. Неважно какие, я все равно оставлю их в секрете. Как ты оставила те, что вынудили тебя уйти. Я ведь знаю не обо всех, верно?
– Ха, – вскрикнула Эрин. В этот же момент она чуть откинулась назад и отвернула голову, но очень быстро вернулась в прежнее положение. Теперь она смотрела прямо в глаза Урису. В этот раз даже не испытывая особого беспокойства на этот счет. – А я не знаю, что тебя так изменило Стэн, да? У нас обоих любопытные секреты.
Ожидаемо, Урис ничего не ответил. Дример стало жарко, от чего она решила снять его куртку. Сидя, расстегнуть молнию было не просто. Настоящий рыцарь – Стэнфорд Урис Мерзкий – принялся ей помогать. Когда куртка была расстегнута, Эрин отбросила ее в сторону, и та слетела с лавки на пол. Очень удачно, что Стэнли смотрел только на нее. Дример вспомнила сегодняшний неприятный эпизод у магазина. Также она сжала щеки парню, но он молча принял это, как будто так и положено – будто у него на коленях маленький ребенок, которому слова лишнего нельзя сказать, ибо он закатит истерику. И правда, точно как маленькую девочку, Стэнли положил одну руку на ее живот, а другой придерживал ее за спину. Эрин положила голову ему на плечо и часто задышала в до сих пор красную шею. Усмешка растянулась на губах еврея. Он не сдержался от резкого порыва нежности и начал качать русоволосую, убаюкивая. Она тихо фыркнула себе под нос, но Стэнли услышал. Также, он услышал то, как следом девушка вздохнула. Это был вздох, полный облегчения. Урис подумал, наверно, что сейчас лучшее время для того, чтобы сказать:
– Хочешь поделюсь секретом? Я ненавижу клоунов.
– Аналогично, – слишком безэмоционально ответила Эрин, будто ждала таких слов, от того-то те не могли ее никак впечатлить. А чтобы бы нормальный человек ответил? Что он любит клоунов? Нормальный человек может любить ненормальных клоунов? Эрин, кажется, подумала, что слишком странно ответила. Она задала банальный вопрос, желая прикрыть им ответ до этого. – К чему ты это сказал?
Но Урис лишь неопределенно пожал плечами. Вот интересно – какого черта он так подрывается разобраться с ней, когда даже не может объяснить собственные действия? Эрин встала с его колен (как бы сильно ей этого не хотелось) и подошла к огромному портрету, наверно, одного из популярных чуваков в этой среде. Она осматривала то ли животное, то ли человека, невозмутимо говоря:
– Знаешь, Урис, таким похуистичным отношением ко всему ты когда-нибудь меня потеряешь.
– Ты не мое ценное сокровище, – быстро оказавшись снова возле Эрин, хмыкнул еврей. Дример не удивилась бы, узнав, что он сдерживает громкий смех лишь за тем, чтобы казаться таким воспитанным и правильным. От последнего, правда, уже почти не осталось следа. – Ты мое гребанное проклятье.
Эрин со странным довольством промычала, закатывая глаза на потолок. Мол, видит Бог, если он есть – это самое романтичное, что только можно услышать.
– А твой еврейский кумир допускает такие грубые выражения? Хотя, не отвечай, – сказала Эрин, помахав перед лицом парня рукой, словно он правда хотел ее перебить. Конечно. – Я сама спрошу об этом твою больную ночную фантазию. Эй, парень! – запрокинув голову, Дример все еще не могла хорошо видеть лицо существа, изображенного на этом портрете, но ей этого и не надо было. По желанию, она бы и к человеку в костюме картошки фри из новой рекламы макдональдса, могла бы так обратиться. – Ты не накажешь любимого Уриса за такие непристойности? Или он еще недостаточно провинился, нагрешил? Хм… А достаточно ли он нагрешит, если выебет меня прямо над твоей рожей? – Эрин перевела задорные глазки на Уриса, заставляя того нервно глотнуть. – Что скажешь, Стэнли? – его имя она буквально промурчала, чуть склонив голову. – Надеюсь, ты не думаешь, что тут недостаточно удобно?
– Гхм… Для начала, этого парня зовут Яхве, и он наш главный Бог, – начал говорить Урис, и Дример тут же затряслась на месте, изображая что-то вроде приступа эпилепсии. – Ну, а дальше… Коль так сильно чешется, можем пойти ко мне.
Дример засмеялась. Громко, безудержно. Лучшая вещь, которая могла по своей крутости стоять рядом с сексом со Стэном – это Стэн, предлагающий этот самый секс так нелепо и с таким неловким видом, что даже пятиклассник в очках на его фоне выглядел бы в разы уверенней. Эрин прикусила краешек губы, оценивающим взглядом осматривая потерянного парня. Он готов был под землю провалиться, даже несмотря на то, что предложение Дример ему понравилось. К тому же, она сама сделала первый шаг. Как полагается. Как папа учил, правда?
– Нет, Урис. На твоей кровати я даже с котом не помещусь! – ответила Эрин, вспоминая ее скромные размеры. На лавке хотя бы ногами никуда не упрешься. Одна, правда, может свеситься, но это уже мелочи. О каких вообще серьезных проблемах может идти речь, когда в тебе будет сам гребанный Стэн, мать его, Урис? Эрин покрылась мурашками, вспоминая, как приятно ощущать его губы на своих. Но Стэнли не разделял ее желаний, сейчас просто отвернувшись. Дример продолжила говорить – ее слова сопровождались угрожающим рычанием. – В чем дело, Стэн? Не хочешь делать это со мной перед ликом своего кумира? Предпочтешь его – мне? Опять? Урис, мать твою. Хотя бы сейчас забудь о своей ненормальной невозмутимости, довольно этого блядского безразличия! Вперед, Стэн! Или, или… Или я пойду к Бауэрсу. А уж он-то тогда…
– Заткнись! Просто заткнись нахуй, чертова сука. Слов не хватит, чтобы описать, насколько ты меня заебала! Я тебя ненавижу, Дример. Не-на-ви-жу.
Эрин с открытым восторгом принимала каждое ядовитое слово из уст еврея. Да! Блять, да!!! Это же эмоции, доводящие едва ли не до бешенства. Это то самое, что ненормальная душа Дример желала услышать. Это так громко, так бурно, так неожиданно и так приятно! Она, блять, пробила защиту самого Стэнли Уриса!
И на этом Эрин не собиралась останавливаться. Слова парня ее даже слегка не обидели – она и так знала, какое у него истинное к ней отношение. Теперь ей предстояло узнать, на какие отношения она сумеет пробудить Уриса еще. Дример обняла руками его шею, с нахальством и нетерпением заглянула в его лицо, чуть пригнувшись. Ну же, Урис. Теперь настала твоя очередь меня удивлять. Русоволосая поцеловала кудрявого в щеку. Потом в другую. В лоб. В нос. Будь еще душа на виду, она бы поцеловала и ее – предварительно заштопав, избавив от всех ран. Черт возьми, в конце концов, Дример могла быть нежной.
– Сильно? – испытывающе поинтересовалась девушка.
Она провела дорожку поцелуев от его левой щеки, до правого уха – затрагивая все, вплоть от носа и до зубов, свободно выглядывающих из его открытого рта; только через который он дышал, будто нос был заложен. Не дожидаясь от Уриса ответных действий, Эрин сразу положила одну его руку к себе на грудь. Правую, а после левую – предварительно она еще, управляя расслабленной рукой парня, сжала небольшие холмики; очень небольшие, с трудом нащупывающиеся даже под легкой рубашкой. Но она не стала, как обычно, самокритично до себя докапываться, слыша, как из легких еврея вырывается сдавленный вдох. В чем-то она совсем еще маленькая девочка – любопытная, надоедливая, непослушная. Любимая в один момент и яро ненавистная в другой.
– Так сильно, Урис? – повторила Эрин вопрос, который не нашел себе места в том безумии, что она творила.
Стэнли уже сидел, свободно посаженный на пол. Если бы не его лихорадочно бегающие глаза, Дример решила бы, что он окаменел. Эрин наклонилась, раскинула полы невидимой юбки и, после такого несоблазнительного жеста, оседлала Уриса. Он планировал лечь на пол (будто так она отстанет), но Дример пресекла его попытку, схватившись за шнурки толстовки. Внутри они резко дернулись, сильно сдавив шею, но это было последним, чему Стэн сейчас бы придал значения. Эрин целовала его губы, кусала их; чуть ли не клевала, как белая ворона. Русоволосая отчаянно пыталась протолкнуть свой язык без костей, сквозь сжатые зубы, в рот еврею. Стэнли держался – пусть и из последних сил.
– Очень сильно ненавидишь меня? – продолжала спрашивать Эрин. Черт возьми, эмоциональный Урис – это так возбуждающе… Она проехалась бедрами по его бедру, задевая особо важный, на данный момент, орган. О, какая радость наткнуться на такую неожиданную кочку. Дример хищно оскалилась. Непонятно, откуда только в ней было сейчас столько уверенности. От такого напора Бауэрс, наверное, с ума бы сошел. А Стэнли продолжал не реагировать. Честно, Дример уже не надеялась получить от него ответных действий. Ей нужен был хотя бы ответ.
Для чего только? Чтобы окончательно добить себя, осознать наконец, что ты все еще неудачница и никакие новые друзья этого не изменят?
– Ненавижу, – соизволил, наконец, ответить Стэнли. Он присел поудобней, не сгоняя Дример со своих колен. Мало того, он обнял ее, а после плавно провел руками от груди до шеи. После чего сжал последнюю с таким видом, будто это был тонкий прутик, который ему ничего не стоило сломать. Он чисто прошипел следующее в ободранные (в порыве страсти, что ли?) губы.
Вдруг взгляд его потеплел, губы изогнулись в улыбке, а в глазах застыла такая ирония, какой бы даже самый отпетый комик в мире позавидовал. В отличие от Дример, Урис, кажется, осознавал степень своей ничтожности.
– Да, ненавижу… Но меньше, чем люблю.
Дример и пикнуть ничего не успела, в один миг придавленная телом Стэнли к полу. Холод от него пробирался под рубашку, а голые руки мгновенно замерзли. Урис с заботой начал растирать одну, после чего перешел к другой. Все его действия – казалось бы, такие невинные – пробуждали в Дример похотливого зверя. Лежа на полу, она видела лицо этого Яхвена (или как его зовут?). Это не могло не радовать тогда, когда она смотрела на самого Бога в ответ, вместе с этим жарко целуясь с его самым главным фанатом. Наверное, давно уже бывшим. Это уже было неважно.
Такой момент едва не испортился смехом Дример, вызванным неумением Стэнли расстегивать лифчик. Можно было это списать на то, что от того же холода у него дрожали руки. Да, было холодно так, что Эрин не отстранялась от его груди; она бы растворилась в ней совсем, если бы могла. Но, наверно, такой гибрид вызвал бы конец света.
Факт номер один – Стэнли не умеет целоваться, как бы старательно в мыслях не нахваливала его Эрин. Помутненная, влюбленная, к тому же, подростковая голова может выдавать и не такие мысли.
Факты номер два – без месячных не забеременеешь, потому защита не нужна. Пусть Стэн о ней и не спрашивал (видимо, ну совсем в этих взрослых вещах не разбираясь), Эрин подумала об этом.
Факт номер три – хотя, скорей, фраза, звучащая с мольбой и сожалением – прости, Генри, что сгниешь в этой психушке, все-таки, один.
Четвертый факт и самый главный – все сейчас было так хорошо, что не удивительно, как скоро все стало плохо.
Очень.
Комментарий к Часть 15 Тут снимок Эрин – https://pp.userapi.com/c639217/v639217323/5b812/8Zxe_RsxcJs.jpg
А здесь тот самый первый снимок Стэна –
https://pp.userapi.com/c639217/v639217323/5b809/sa3j80Ubd24.jpg
Хм-хм. А глав уже осталось совсем немного до конца. Спасибо, что все еще это читаете))
====== Часть 16.1 ======
«Пусть каждый познаёт свои
способности и пусть строго судит себя,
свои достоинства и пороки.» Цицерон
Несмотря на то, что на улице уже было очень холодно, а в комнате Эрин не было отопления, Дример сидела возле окна, на полу, в легкой рубашке без рукавов и в юбке, едва достающей до колен. Это были первые вещи, которые она вытащила из комода, когда вышла из душа, совсем недавно. Волосы Дример были еще чуть мокрыми, из-за чего сильно путались и расчесать их, даже профессиональным (единственным годным подарком Джейми) гребнем было тяжело. Но Эрин не церемонилась с ними; в ее характере вообще не было привычки церемониться хоть с кем-нибудь. Каждый раз, когда Дример проводила гребнем по голове, на нем оставалось много волосинок; очень скоро из них, наверно, уже можно было собрать короткий парик. Дример будто нравилось издеваться над собой. Ноги, от того и все тело (учи биологию, малышка Эрин) у нее мерзли, но она не обращала на это внимание. У нее была какая-то нездоровая привязанность к холоду и тому, чтобы вечно его испытывать. Кажется, подсознательно таким образом Дример пыталась охлаждать свой вечно вспыльчивый характер.
Отношения с Урисом достигли всех возможных пределов полного пиздеца. Но Дример уже не жаловалась. Ни одна эмоция не пробивалась на ее, раньше всегда гневном, лице. Она смирилась со своей участью. От судьбы, как говорится, не убежишь – тем более, когда тебя крепко держит Стэн, заключая в кольцо горячих рук, грея ими твои, холодные; осыпая многочисленными поцелуями почти каждый участок молодого упругого тела; и, черт возьми, раздвигая твои ноги, входя и, в конце концов, прям хозяйничая внутри. Определенно, ощущая себя в своей тарелке. Дример потонула в этом безумии и до сих пор не понимала, как ей всплыть назад, к жестокой реальности. Этого совсем не хотелось делать. Но что-то подсказывало, что все равно придется.
Да. На фоне таких хороших событий неудачно развернулись потухшие отношения с хулиганами. Эрин полностью понимала, что поступает неправильно, когда не берет трубку и не разговаривает ни с одним из парней. Когда избегает их в школе, а совместные уроки прогуливает. Было бы здорово, если бы из-за этого они просто забыли о ней, а потом, наткнувшись случайно в коридоре, удивленно произнесли «Ты кто, бля? Я тебя где-то видел», а Эрин, такая, скромно в ответ «Не знаю, парень, я тебя вижу первый раз». Проблема с Виком и Реджи по масштабу превышала все предыдущие. Последствия, которые могли навлечь их разрыв, в мыслях Дример были чудовищными – и страшно даже подумать, какими они бы были наяву.
Закончив расчесываться (по обычаю, таки оставив пару колтунов), Эрин опрокинула голову, еще порывшись пальцами в прядках, а после встряхнула ей, будто в рекламе модного шампуня. Но, как всегда, твои космы в паршивом состоянии, Дример, может, все-таки обрежешь их? Девушка поднялась на ноги; опустив голову, она увидела, что они полностью покрылись мурашками, по размеру уже похожими на пупырышки, которые обычно присутствовали на упаковочной пленке. Стоя на месте, Эрин навострила слух (спасибо тонким стенам), дабы проверить, легли ли родители спать. Когда они бодрствовали, в спальне всегда шли мимолетные разговоры или целые беседы. В детстве маленькая Эрин от этого не спала до поздней ночи. Тихо. С удовлетворением русоволосая вздохнула и направилась в сторону кровати. Ей совсем не хотелось спать, но от одной мысли, что сейчас она укроется теплым одеялом, пропитавшимся запахом хлопка и лаванды (кондиционер пах лучше любых духов), внутри Дример заранее разливалось приятное тепло. Она невольно улыбнулась, думая еще, какие сегодня сны подкинет невероятное воображение, и сделала шаг, широкий и нетерпеливый.
«БЫЫЫМС!» – раздался звук разбитого стекла. Эрин выкрикнула, на автомате пригнувшись – благо, инстинкт самосохранения присутствовал. Очень вовремя, ибо через мгновение справа от ее лица пролетел камень, с треском ударился об картонную стену, приземлился на краешек кровати, а после слетел с нее, под конец глухо ударяясь об пол. Пара секунд, пока все это длилось, длились для Дример очень долго. Она осторожно приоткрыла один глаз, выглядывающий из-под одной ладони; обе они были прижаты к лицу. Она медленно выпрямила спину, уже чувствуя ноющую боль в ней. Быстро Эрин подскочила к одному из углов комнаты и вжалась в него, со страхом и ожиданием еще одного такого сюрприза. Но его не было. Только ветер нагло проскользнул через дыру в стекле и сейчас свободно гулял по комнате. Эрин посмотрела на пол под окном, высматривая на том множество осколков разных размеров и кусочки черной грязи, готовой уже скоро засохнуть. Ее, наверно, оставил камень. Русоволосая наконец перевела взгляд и на него. Булыжник небольшого размера, грязно-серого цвета (как-будто это было так важно!), ожидаемо, все еще лежал на полу. В ней не было ничего особенного, не считая нескольких тонких веревок, повязанных вокруг. Эрин подошла к нему, все еще опасаясь дальнейших сюрпризов. Нагнувшись, девушка взяла его в руки. Камень, как камень. Только какое-то письмо, свернутое много раз и привязанное к нему, вызывало неподдельный интерес. Эрин отвязала его и развернула уже без страха, лишь с настоящий любопытством. Разные фразы, небрежно и неграмотно написанные, складывались в один текст, доводящий до мурашек уже тогда, когда Дример прочла только первое предложение:
«Привет, сука. Раз не отвечаешь на звонки, то получай такую весточку с письмом. Я приглашаю тебя на тот самый карьер, где ты недавно тусовалась с неудачниками. Я, ты и Рыгало, соберемся компанией, как в старые добрые времена. Ты, сраная блядь, в очередной раз сыграешь перед нами роль конченной суки, да так, чтобы мы и теперь тебе поверили. Нравится жить двойной жизнью, Дример? Или ты уже хочешь покончить с одной из них? Приходи и тогда мы все мирно решим. И да, Эрин, тебя ждут не только старые друзья, но и нынешний любимый жиденок. Как думаешь, крошка, обрезать ли мне ему бабские кудри также, как однажды Генри? Или это сделаешь лично ты, тварь?»
Эрин перечитала текст раза три. Постоянно она надеялась, что в этот раз он будет совершенно другим – больное воображение прекратит подкидывать такие шутки, мягко говоря, не смешные. Но все было реальностью. Камень бесцеремонно кинул Крисс, явно не заботясь о том, что может попасть в непутевую голову Дример. Он был бы рад этому. Когда Эрин принялась перечитывать записку четвертый раз, за окном машина Рыгало развернулась, с резким визгом колес и только сейчас уехала прочь. Эрин точно знала, что это машина Реджи. Ей стало немного обидно, что самый нормальный хулиган, которого она могла бы полноправно назвать своим другом, не на ее стороне.
Хотя, сама она никогда не была на их стороне, как бы не пыталась убедить себя в обратном.
Привыкнув к холоду, Эрин накинула на себя бежевую шаль, в которой ходила еще в нелюбимый китайский ресторан вместе с семьей, ужинать с Урисами. Тогда она и подумать не могла, что сегодня наденет ее совсем по другому поводу. Спустившись вниз и не заботясь о том, что привлекает слишком много шума (родители еще после камня, с грохотом ворвавшегося на ее территорию, дали понять, что дела дочери им совсем не интересны), Эрин надела первую обувь, попавшуюся на глаза. Кеды Стэнли – как же романтично. Она подумала еще, брать ли ей сумку, но решила, что она будет чем-то вроде тряпкой для быков – разгневанных Крисса и Реджи, которые, малость говоря, недовольны ее общением с неудачником. Больше Дример ничего не нужно было. Она покидала родной дом с мыслью, что, что бы на том карьере не случилось, возвращаться сюда она не хочет в любом случае.
Добираться до места встречи приходилось долго. Эрин бежала, как могла (проклинала свои плохие успехи в физкультуре каждый раз), но все равно ей казалось, что добежит она до этого сраного карьера, дай бог, к рассвету. Часы успешно остались дома; наверно, чтобы Эрин не сосредоточивалась на времени, наивно полагая, что от этого она побежит быстрей. Родной район остался позади, потом еще несколько – бедный район, в котором жили Ричи и Беверли, Дример преодолела быстрей всего. На нем у нее открылось второе дыхание. Но тут русоволосая остановилась, когда в поле зрения попал велосипед. Владелец безрассудно положил его прямо на газон. Конечно, незамедлительно Дример взяла его. Быстро-быстро крутя педали, она с иронией думала, что в бедняках гораздо больше человечности, чем в остальных других.
Эрин не знала, сколько прошло времени, когда подъехала на место. Велосипед она оставила там, где когда-то остановилась машина друга Майка, с целым ящиком пива. Сначала воспоминания тепло погладили, а после ударили с силой, возвращая в суровую реальность. Перед ней предстала тропинка, по которой она шагала тогда, с Беверли. И вновь воспоминания, о рыжем лучике света. О чудесной и невероятной Беверли Марш, от которой исходил самый приятный запах, который она когда-либо чувствовала, а губы были мягче, чем свежие ягодки клубники. Эрин не могла понять, чем вызван такой неожиданный наплыв воспоминаний – абсолютно всех приятных. Может, это что-то вроде того, когда жизнь проносится перед глазами? Дример не была религиозной, мало того, была той еще грешницей. Но, прежде чем идти на встречу к хулиганам, она перекрестилась пару раз. Прочла новую молитву вслух – собранную из фраз, особо запомнящихся из прошлого, и личного «коль мне не суждено всегда быть такой дурой, то помоги мне сейчас, кто бы ты там не был, в темных облаках». Русоволосая медленно шла. Шаг ее ускорился лишь тогда, когда голову пробило очередное воспоминание, о милом Урисе и том незабываемом (ой, боже, каком же грешном) моменте в синагоге. И уже очень скоро она дошла до места.
Первое, что подметила Эрин – машины Реджи не было на месте. Она удивилась этому факту, но почувствовала от этого настоящее облегчение. Значит, ее не собираются увозить куда-нибудь дальше в лес. Эрин не могла понять, как хулиганы выбрали то самое место, где пару недель назад были расстелены пледы, разложена еда и пирог тети Беверли, все-таки, правда, невкусный. Дример повернула голову влево и увидела Реджи. Хаггинс стоял, как мрачная туча, одним видом готовый вызвать страшный ливень. Но он не смотрел на нее в ответ, лишь скрестив руки на груди; вид у него был серьезный, но, в то же время, какой-то печальный. Эрин не могла не улыбнуться, помня о вполне безобидном толстяке Реджи. Но улыбка ее тут же померкла, а мысли о безобидности вылетели из головы, как камень назад из ее комнаты, когда Дример из нее уходила. Виктор стоял к ней ближе всех, а под его ногами, как мешок мусора, расположился Стэнли. Он был связан множеством веревок; перевязанный, фактически, весь, как ливерная колбаса. Урис, лежа на животе, запрокинул голову вверх, чтобы глядеть в глаза девушки. Во рту у него было что-то твердое, мешающееся говорить; сверху еще рот был завязан веревкой, какой обычно завязывали глаза детям, когда они собирались разбивать пиньяту. Еврей промычал что-то, а глаза его недовольно сощурились. Эрин поняла, что это не крик о помощи, а осуждение – прямое недовольство тому, что она соизволила сюда явиться. Ну что, Урис? Играем с тобой в принцессу и рыцаря?
– Приветик, Реджи, – сначала решила поздороваться Эрин. Она помахала мрачному парню рукой, считая еще, что это элементарная вежливость. Какими бы сейчас напряженными отношения не были.
– Эрин… – к удивлению, ответил Хаггинс. Он произнес ее имя с горечью и, кажется, с не особым желанием.
– Вик, – русоволосая не стала заострять на нем внимание, сразу обратившись к блондину. Он вопросительно изогнул бровь и приподнял одну ногу, ставя ту прямо на спину Стэнли. Глаза Дример стреляли сильней, чем автомат Калашникова, но голосу она старалась придать как можно больше безразличия. – Привет? Быть может, ты вообще не хочешь ничего от меня слышать?
– Как раз наоборот, детка. Сегодня ты вообще не закроешь рот, пока я не позволю.
Интонация, с которой говорил Крисс, вынуждала Дример чуть ли не становиться на колени и сразу просить прощения. Реджи в стороне передернулся, тоже испытывая испуг. Стэнли никак не отреагировал – наверно, он уже натерпелся от гневного Крисса достаточно. Эрин и подумать не могла, что Виктор в гневе был таким страшным. Она старалась не встречаться с ним глазами, серьезно полагая, что он уничтожит ее даже через зрительный контакт. Ей было очень сложно сохранять уверенность и не показывать испуг. Вик, подобно гребаному демону, питался бы им, как блинчиками со сладким сиропом.
– Почему карьер? – сменила тему Дример. Она была выбрана не наобум, так как ей правда было интересно, почему Виктор выбрал для встречи это место. Как он узнал, что здесь происходило?
– Потому что ты с этими отбросами тут здорово повеселилась, – потвердил Вик эти догадки, хотя, он сделал это еще в письме. Но его содержание уже давно вылетело из русоволосой головы. – Не волнуйся, Эрин. Ты мне нахуй не уперлась, и я не следил за тобой, – Дример еле сдержалась, чтобы не процедить сквозь зубы жесткое «я польщена». – Дай угадаю, ты хочешь спросить, как тогда я узнал о ваших незабываемых посиделках? Поблагодари Каспбрака за это. Он выложил все, даже больше, чем надо было. Вообще, парень не из болтливых, но, где-то пять ныряний в унитаз, обосранный до этого, выдержит не каждый.
«Ого, целых пять!» – изумилась Дример. Она была просто поражена тому, как долго Эдди не сдавал ее. Он вообще мог этого не делать и просто выложить все подробности, может быть, за кружечкой зеленого чая, но он не сделал этого. Формально, бился за чертову Дример, только непонятно зачем. Эрин не испытывала к парню ничего, кроме симпатии и большой благодарности, но Стэн, судя по тому, как потемнел его взгляд, а кулаки сжались, был о Каспбраке совсем другого мнения.
– К чему все это, Вик? – сероглазая старалась не акцентрировать на этом внимание. Сейчас были проблемы по важней. – После ухода Генри у тебя только сейчас развилась мания величия? Не думаю, что ему бы понравилось твое поведение.
– Дример, мразь поганая, – рявкнул Крисс, на автомате, наверно, пиная безобидного Уриса под зад, словно сама Эрин была на его месте. – Не произноси вслух его имя!
– Ладно, не буду, – с тоном, которым говорила Дример, ей не хватало только отмахнуться рукой. Она неосознанно вызвала взрыв эмоций – совсем неприятных – в глазах каждого из парней, кроме Уриса. Эрин не отрывала взгляд от последнего. – только отпусти его.
– Пиздец! Реджи, ты слышал? – от вопля Крисса не хватало только стаи испуганных птиц, резко взлетевших в небо. Пусть Вик обращался к Хаггинсу, смотрел он только на Дример. Она делала тоже, мысленно подбадривая себя в том, что это просто глупая игра в гляделки и никаких плохих последствий от нее не будет. Крисс говорил громко, четко, умудряясь еще улыбаться почти во все зубы. – Она даже ничего не сказала про Бауэрса в ответ. Ей полностью похуй на него. Ей всегда было похуй! Да, Эрин?
– Нет, – правдой возразила девушка. Она просто не могла молчать под таким выжидающим взглядом. Но даже он не вынуждал ее сейчас соврать, хотя, это надо было сделать. – Мне было не все равно на Генри. Он мне… нравился.
– Ну, отлично. Целый год он ей просто нравился, – язвительно ответил Крисс, цокая и качая головой, прямо как учитель, который принимал зачет и слушал полную ересь. Вик все еще обращался к Реджи, который не хотел принимать в этом разговоре участие. Но тут Эрин подумала, что Вик, кажется, разговаривал сейчас только сам с собой. Стэнли устало закатил глаза, вновь встретившись с сероглазой взглядом. Похоже, он был того же мнения. Речь Крисса вдруг стала невнятной, сбивчивой и быстрой. – Она ушла от этого жиденка и его пидорских друзей только потому, что Генри ей просто нравился. Кончай парашу гнать, Эрин. Лично я никогда не верил в то, что ты на нашей стороне. Чего стоили твои пристальные взгляды на Уриса каждый раз, в коридоре, в кабинете, во дворе – везде, блять, где был этот урод! Бауэрс не видел всего этого… Потому что пиздец как любил такую конченную проститутку! Я от души сочувствую ему!
В громкой речи Крисса, похожей, буквально, на крик души, Эрин, помимо злости, разглядела ревность. Эта мысль была совсем абсурдной и, благо, последующие слова Реджи отвлекли Дример от нее. Но лучше бы он молчал.
– Эрин, так с нами остальными ты тоже были не искренней? Тебе всегда было плевать на нашу дружбу? Я всегда считал тебя хорошим другом! – выдал Реджи, с запинками и паузами. До глубины души обиженный тон парня едва не пробудил в Дример слезы, и она поспешила отвести от безобидного толстячка взгляд. Прощание (это ведь прощание?) с ним, почему-то, очень напоминало ей прощание с Каспбраком. Оно состоялось еще в воскресенье, спустя два дня после ссоры с Ричи. Когда они встретились в магазине, и Дример толкнула его к стеллажам с консервами, чтобы убежать. Потом она узнала, что Эдди пришлось ехать в больницу, из-за сильных синяков в области позвоночника.
Какая же она все-таки сука.
– Еще один уебок, – все бесился Крисс, но в этот раз его злость была адресована Реджи – ему и его детской доверчивости. – Жаль, что тебя не засадили в дурку, вместо Генри. И лучше бы ты сдох, а не Патрик! И прихватил вместе с собой эту мымру, – он ткнул пальцем на Дример и, судя по взгляду Стэнли, тот готов был его откусить. – Хотя, без обид, Реджи, но я ненавижу тебя не так сильно, как ее.
– Здорово, Крисс, – ляпнула Эрин, показывая оба больших пальца вверх. А после она замахала руками, словно бурно здороваясь или отгоняя от себя полчище комаров. – Да-да, смотри, я все еще здесь. Так что тебе надо от меня?
– Ты не ответишь ни на один из вопросов, Эрин? В чем дело? Актерского мастерства уже совсем нет?
– Что. Тебе. От. Меня. Надо?
