Текст книги "Неподходящие (СИ)"

Автор книги: Gabrie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Хах! – довольно выпалил Крисс и показал пальцем на Реджи. Хоть и не повернув к нему голову, он уверенно заявил. – Глянь на Рыгало, по его свиной морде сейчас слеза покатится. Терпеть не могу твою бабскую ранимость, но, чувак, пойми, эта шлюха того не стоит. А? В чем дело, Урис? Ты хочешь что-то сказать?

Стэнли зашевелился и, встрепенувшись, резко перевернулся на спину. Он приподнял ноги, едва не ударив ими Крисса по животу. Настрой Вика, ставший на секунду менее злобным, вновь стал прежним. Он замахнулся ногой, обрушив удар на бок еврея. Стэн выдержил это достойно, не крикнув. Когда Вик пинком перевернул его на живот, Урис все еще молчал, лишь глухо мыча в землю.

– Мать твою, Вик, прекрати сейчас же! Не трогай его! – закричала Эрин. Она сначала стояла на месте, но, когда Крисс, схватив Стэна за волосы, с силой ударил того лицом об землю, Эрин бросилась на помощь. Но ее резкий рывок тут же остановился. Хаггинс, выскочивший, как черт из табакерки, крепко держал брыкающуюся Дример. Он приподнял ее над землей, а после она повисла в воздухе, продолжая трепыхаться даже в такой хватке, как выброшенная на берег рыба. – Реджи! Реджи, пусти меня, пожалуйста! Черт возьми… – Эрин понизила голос и зазвучала совсем по другому. Несдержавшийся вскрик Уриса, возникший после удара позвонками об большой булыжник, удачно заглушил ее шепот. – Прости меня, Реджинальд… Я никогда к тебе плохо не относилась. Веришь или нет, но ты правда был для меня другом.

– Ты слышал все это, Урис?! – тут заорал Крисс, имеющий еще более хороший слух, чем Эрин. От этого крика, Реджи подскочил вместе с девушкой; да и испугался не меньше ее. Вик отпустил кудри Стэнли, сцепленные пальцами – голова парня, вместе с остальным телом, вновь упали на землю, в этот раз без каких-либо звуков. Эрин застонала, чего Крисс, очевидно, воспринял совсем по-другому. – Ты только послушай, Стэн! Да она тут распинается так, будто прямо сейчас готова отсосать вонючий хуй Хаггинса! Тебе самому не противно возиться с ней? После всего, что она делала? Урис, а может, ты ей уже пизду лизал? Как на вкус сперма половины мужиков нашей ебаной школы?

– Закрой рот, подонок! – заорала Дример тем голосом, какой привыкли слышать Вик, Реджи и бывшие члены их компании. От неожиданности Реджи выпучил глаза и чуть не отпустил девушку, но она вдруг сама схватилась за его за руки, как за точку опоры; или щит, против главного злодея этой ночи. – Я уже говорила, что никогда не изменяла Генри, ни его, ни кого-либо другого у меня никогда не было! – как обычно, свободно врала Дример, даже глазом не моргая. Почувствовав неуверенность, она лишь сменила тему, чтобы, не дай бог, не выдать ее. – Реджи, пусти, мне больно! Блять!

Молчание, последующее за чертовски уверенными возгласами Дример, забрало всю уверенность, вспыхнувшую в ней. Она расслабилась в руках Хаггинса, который уже держал ее не крепко и вообще опустил на землю. Крисс не сделал выговор насчет такого безрассудного действия и не начал капать на мозг, типо «тупая свинья, держи суку крепче, сбежит же, твою мать!» Эрин молчала. Молчал и Стэн. Он вообще лежал с закрытыми глазами, тяжело вдыхая свежий ночной воздух, как через кислородную маску. Дример подскочила бы к нему сейчас (она бы легко могла вырваться), испытывая страх за состояние Стэнли, но она не делала этого. Под взглядом Крисса ей даже дышать было тяжело. Еще тяжелей, чем Стэнли. Вдруг на фоне этой катастрофы (любезно развернувшейся лично для нее) неожиданно пронеслось протяжное «мяу-мяу-мяу», после которого Вик заговорил. Будто это было сигналом к дальнейшим действиям. Эрин сочла эту мысль смешной.

– Сломай ей шею, Хаггинс. Прикончи эту суку, – а слова чертового Крисса даже близко смешными не были. Реджи моментально схватил Эрин крепче, чуть ли не ломая ей грудную клетку. Она не могла дышать. – Но не сейчас, – после этого хватка Хаггинса ослабла. В первые в жизни Дример почувствовала к нему отвращение, вместе с желанием прикончить сукиного сына. – Тебе охуеть как хочется освободить своего сладкого жиденка, да, Эрин? Я говорил, что мы решим все мирно. Но сначала я хочу положить конец твоему сраному лицемерию, нескончаемому вранью и вечным секретам, – Эрин, слыша все это, искренне удивлялась красноречию бессмертного двоечника. – Скажи прямо, Дример, почему тебе так хочется спасти ненаглядного Уриса?

– Вик, не знаю, что ты там задумал, но из-за своих планов ты легко попадешь в тюрьму. Точно попадешь, – уклонилась от темы Эрин, вызывая в Викторе еще большую ярость. Девушка повернула голову к Реджи, как могла, и взглянула на того с полным отчаянием и огромной надеждой. – Реджи… Помнишь, ты говорил тогда в машине, что иногда белобрысый совсем пургу несет и его слушать не надо? Помнишь?

– Не смотри на эту ведьму, Хаггинс! – чувствуя неладное, нервно завопил Вик. – Она опять пытается втереться в доверие. Пошел нахуй отсюда!

С этими словами он буквально вырвал Эрин из рук потерянного Хаггинса. Взглядом Крисс приказал «другу» убраться восвояси. Реджи моментально удалился куда-то в сторону. Эрин не проследила за направлением его пути, ибо, став на этот раз заложницей рук Вика, она чувствовала лишь отвращение и желание поскорей это прекратить. Эрин посмотрела на Стэна, мирно лежащего на земле, на боку. Усталость в его глазах удачно сочеталась с отчаянием, присутствующем и в Дример.

– И снова здравствуй, Дример. Так ты хочешь спасти Стэна? – допрашивал Вик, как опытный следователь, но с еще большей жестокостью. Эрин решила не отвечать ему, еще не подозревая, что от этого станет только хуже. – Отвечай на мои вопросы, шалава! – пощечина.

Стэн почувствовал прилив сил и едва не принял положение сидя, в эту же секунду, правда, вновь падая на землю под напором Хаггинса.

– Отвечай, блять или я отрежу жиду его обрезанный хуй и скормлю тебе, как десерт. Ты им подавишься! – еще пощечина. Эрин просто мотала головой из стороны в сторону, как тряпичная кукла. Ее побледневшее лицо почти полностью было скрыто под волосами. Крисс вдруг успокоился. Теперь он просто и, кажется, слегка безобидно, спросил. – Так что, Эрин? Почему?

– Я люблю его.

– Охуеть! Подожди, парни, кажется, не слышали твой писк. Ну-ка, Дример, еще раз и погромче.

– Я ЛЮБЛЮ ЕГО!

Очередное непонятное мяу-мяу-мяу. Вдох Стэна, будто перед смертью и тихое мычание Эрин, выданное, очевидно, внутренней истерикой. Крисс даже заботливо убрал локоны с ее лица и обернулся к Урису.

– Ладно, Урис. Не смотри на меня так. Как обещал, я освобожу тебя, после того, как твой рыцарь в юбке, – на последней фразе Вик звонко шлепнул Эрин по бедру, дальше слишком четко слыша за спиной угрожающее «мраааазь». – После того, как твой рыцарь в юбке пройдет парочку испытаний. Неси, Реджи. Начнем.

Толстяк удалился. Эрин было совсем не интересно, что он принесет. И она не почувствовала никакой другой эмоции даже тогда, когда Крисс погладил своей грубой рукой линию ее подбородка, потом сжал его. Дример просто закрыла глаза, так чувствуя себя в безопасности. Рывком Вик прижал ее к себе и повернул шею так, будто пытался голову вывернуть. Волосы, открывшиеся сбоку, он занюхал с видом, будто это лучший кокаин. Оголив ушко (красное, как майская роза), Крисс прижался к нему губами, оставляя вязкую слюну и мерзкое «мне всегда нравились твои волосы»; заставляющее дрожать даже кости девушки. Вик вернул Эрин в прежнее положение и заломил руки за спину.

– Чувак, отпусти, ей же больно, – кажется, реально испугался Реджи, вновь оказавшись возле них. Эрин мысленно поблагодарила его за то, что он не оставил без внимание ее перекошенное лицо, по которому в любой момент готовы были потечь слезы.

– Захлопни пасть! Я, блять, ей руку отрежу и никто мне не помешает! – лишь рявкнул Крисс, наконец отпуская Дример. Она только пошатнулась, как боксерская груша; будто вросла ногами в землю и этому не мог помочь даже Стэнли, который что-то замычал. Конечно, он знал, что Эрин его понимает. Но это не помогало. Хаггинс передал Вику бутылку пива. И в чем испытание? Крисс поднес ее к лицу Эрин, уже открытую. – Пей. Ты никогда пить не любила, в частности, из-за бзиков полоумной мамаши. Сегодня ты нарушишь ее правила и выпьешь все до последней капли. Время пришло. Пей.

Белобрысый повторил это сквозь сжатые зубы, и Дример просто не посмела возразить. Ведь, если она это сделает, то не только сама пострадает. Под горячую, тощую руку (которую так хочется сломать), попадет и Стэн. Связанный, избитый, неизвестно сколько пролежавший на этой Богом забой поляне, он просто ничего не может. Она тоже. Эрин прижала бутылку к губам и опрокинула вверх, не заботясь, что таким образом может подавиться. Только здорово бы было. Эрин пила пиво, не разу не прервавшись. По ее подбородку текли капли, не влезающие в рот, приземлялись пятнами на светлую рубашку. К серым глазам подступили слезы, ком в горле дорос, наверно, до размеров марианской впадины; тошнило хуже, чем с самого страшного токсикоза, и Эрин подумала, что, если ее начнет рвать, то пивом и собственной блевотой она подавится и сдохнет. Но она сдержала порыв. Пустая бутылка полетела на землю, Эрин чуть не последовала за ней, но, согнувшись в три погибели и схватившись за живот, она посмотрела на удовлетворенного Крисса похуистичным взглядом. С надменностью она хотела сказать что-то вроде «получи, урод», но одобряющее:

– Какой у тебя охуенный рот, Дример. Хорошо заглатывает.

остановило Эрин, заставляя еще себя чувствовать так омерзительно, как никогда прежде. Она вытерла рукой губы, пытаясь выкинуть из головы этот гадкий «комплимент». Еще и под пронзительным взглядом Стэнли, как под пулей, Эрин едва не теряла самообладание. Она еле сдерживала предательские слезы, готовые выдать ее отчаяние с потрохами.

– Подавись, урод, – охрипшим голосом все-таки ответила Дример. Улыбка Вика готова была выйти за пределы смазливого лица.

– Подавишься скоро ты, – прошипел он. Снова послышалось «мяу-мяу-мяу», и Дример едва не схватилась за голову, чувствуя себя сумасшедшей. Вид Эрин ясно доносил о том, что к следующему испытанию она не настроена. Потому Крисс схватил его руку и сунул в открытую ладонь пачку сигарет. Что дальше? – Держи пока, успокой нервы. Это сигареты твоего Уриса. От этого факта тебе будет легче их курить, кроха? Не обижай своего ебаря и делай это с удовольствием. Или же ты даже его имитируешь, блядинка?

Эрин сжала потрепанную пачку «мальборо». Она еще не закурила, но ее снова начало тошнить, едва она вспомнила один только запах этой мерзости. Как не старалась к ней приучиться Дример, у нее не получалось этого именно из-за того, что срабатывал странный рвотный рефлекс. Патрик шутливо называл ее бракованной содержанкой монастыря. Если рядом не было Генри, за нее заступался Вик. Вик, Вик… Дример развернулась спиной к белобрысому уроду и Стэнли, молчаливо пытающимся до нее достучаться. Будто он думал, что Дример способна читать мысли так поймет, что он от нее хочет. И это у баб еще с логикой проблемы? Эрин начисто игнорировала мысленные мольбы. Урис, сраный и неправильный эгоист – пойми, что я это делаю не для того, чтобы самой спастись! С такой раздраженной предъявой русоволосая поджигала сигарету, сразу несколькими спичками (думаю, наверно, что так она сгорит быстрее) Развернувшись назад к Криссу, лицо которого мрачно светилось нетерпеливым ожиданием момента, Эрин вдохнула дым. И тут же закашлялась.

– Заебись сигареты, кстати, – беспечно заявила она, когда делала еще одну затяжку. Своим блядским смехом Вик будто делал сигарету все длинней, от чего та никак не кончалась. За короткое время Эрин успела много раз вдохнуть, выдохнуть, как на занятиях ебаной физкультуры, но все равно, каждый раз, когда она стряхивала пепел (параллельно кашляя, как больная туберкулезом) с безнадежностью девушка обнаруживала, что сигарета еще не скурена. Таким же взглядом Урис смотрел на Эрин. Она не сдержалась уже от порыва злости на чересчур заботливого еврея. – Перестань на меня так смотреть, Стэн! Я не умираю, черт возьми! Слышишь, Вик, я говорю, хорошие сигареты. Лучше ничего быть не может. Разве что… твоя пидорская рожа, расцарапанная до крови! Сдохни, ублюдок!

Слова будто оказались волшебными. В эту же секунду Эрин обожгла пальцы оставшимся окурком. С чистым девичьим визгом она выронила его на землю; под громким, безудержным ржачем, чуть ли не самого демона. Стэн все мычал, как раненая корова.

– Ты так прекрасно справляешься с испытаниями, Дример. Продолжай в том же духе. А следующее… Ооо, смотри, какой хороший Реджи. Уже несет.

«мяу-мяу-мяу

мяу-мяу

мяу

мяу?..»

– Держи, детка, игрушку, – Эрин поздно протянула руки, и маленький серебристый комочек шерсти, являющийся, наверно, еще новорожденным котенком, чуть не упал мимо них. Взяв животное на руки, Дример прижала его к груди. Опустила к нему глаза, все слушая громкое «мяу-мяу-мяу», желая также замяукать в ответ, чувствуя, что это какой-то зов к спасению. Она запрокинула голову, огорченная, что не может видеть даже сегодняшнее небо, такое красивое, из-за мокрой пелены на глазах. – Помнишь уроки ебанутого Патрика, Эрин? Как и другому, ты нихуя им не следовала. Вот сейчас будешь. – Крисс показал пальцем в сторону, на дерево, и Дример с тихим писком прижала котенка ближе, надеясь на то, что он исчезнет в ней, подальше от проклятого монстра. – Кинь этот блохастый комок шерсти туда, чтобы еще смачно ударился. Или на его месте будет башка Уриса. Дример! – Вик по настоящему зарычал. В отличие от мягкотельного Хаггинса, рыдающая Эрин не пробила в нем ни капли сочувствия. Напротив, она, еще и это нескончаемое мяуканье, пробуждали в парне последнего монстра. Он подскочил к Стэну, который подозрительно затих. Казалось, что в голове парня возник какой-то план спасения…

Но у него не было ничего. Ни мыслей, ни идей, ни целей – ни-че-го, чтобы помогло Эрин (ему-то на кой) сейчас спастись. Дример продолжала плакать даже тогда, когда Вик обрушил сокрушительный подзатыльник на кудрявую голову Уриса, после которого он едва не потерял сознание, с криком «Либо ты кидаешь кота, либо я кидаю бошку Уриса. Ради такого, блять, можно даже в тюрьму попасть, Эрин, представляешь?!» Отважный Стэнли, чуть шатаясь, вновь приподнялся и снова угрожающе замычал, не отрывая взгляд от Крисса, такой, от которому даже ему стало на секунду не по себе. Белобрысый с неприязнью отметил, что с губ парня тянется ниточка слюны. Молодое яблоко, сквозь которое он рычал, не затыкало подонка никак, блять. Он схватил его за пару прядей, дернул за них, как за канат, который желал поднять наверх. Непроизвольно глаза Уриса оказались на мокром месте – до Эрин, конечно было далеко, и она не обращала ни на что внимание, убаюкивая плачущего котенка в своих руках; мяу-мяу-мяу, это, сука, невероятный и ужасный мир, в котором нет места никому, кроме людей, которые действительно дороги и больше ничего не волнует, просто ни-че-го. Крисс опять завопил, Стэнли вскрикнул от боли так, что ничего не остановило его крик, а Эрин продолжала плакать, реветь, как раненая кошка (расстающаяся с детенышем), и с такими невеселыми мыслями она запустила котенка, как плюшевую игрушку, в то ебаное дерево, даже несмотря на него. Пронзительный писк длился всего секунду, но его не заглушило ни мычание Стэна, ни рев Эрин и даже ни громкое «неужели, блять!»

– Это все? – Дример даже не поразилась, как жалко звучит ее сорвавшийся, от истерики, голос. – Три испытания было. Довольно, Вик. Пожалуйста…

– А с чего ты взяла, что будет только три испытания? Я так говорил? – с искренним удивлением поинтересовался Вик, вызывая у Дример новую порцию слез; таких же сильных и несдержанных. Белобрысый преодолел расстояние, разделяющее их, оставляя за сгорбленной спиной Стэнли, который клевал окровавленным носом землю, уже не поднимаясь. – Я ненавижу число три, Эрин, из-за того, что третьего ноября меня прелюдно унизили в школе собственные предки. Я говорил тебе об этом, красавица, – говорил Вик, даже с нежностью убирая прядки волос, вновь упавшие на красное, опухшее лицо, с трудом напоминающее «красавицу». – Помнишь? Ты сделала вид, что все понимаешь. А на деле, как всегда, пиздела. Также, как с Бауэрсом. Приняла послушно колеса в худые ручки, так, будто это вкусные желанные конфетки. Согласилась на все. Сымитируй свое понимание и сейчас, Дример. На, жри, – заключил Виктор, уже держа в руке знакомые таблетки. В количестве примерно двадцати штук. Тогда он дал Эрин всего четыре, заявив, что их хватит, для того, чтобы слечь в дурдоме. А тут их… двадцать. Парень снова дал Дример пощечину, не замечая за ней инициативы и вернулся к прежним угрозам (новых ему было не придумать, хотя, зачем?) – Жри, тварь, немедленно или твой Урис…

Эрин заглотила все таблетки, присутствующие в его руке. Изумление на лице парня говорило, что он не ожидал такого. Но он снова принял прежнее надменное выражение лица и повернулся с ним с Урису – находящемся в сознании, но не способным уже ни к чему. Зеленые глаза почти не горели жизнью в тот момент, когда Крисс взирал на него свысока. Но, когда за спиной этого идиота, Эрин выплюнула таблетки обратно на ладонь и быстро спрятала в кармане юбки, надежда вернулась к еврею. Быть может, они сумеют преодолеть этот кошмар.

Но…

– Эрин-Эрин, а ты можешь засунуть в свой ротик больше, чем кажется, да? – перешел Виктор на шепот.

Эрин могла поклясться, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди, как в любовных романах, но, отнюдь, ни в хорошем смысле. Она попятилась назад и только мерзкий голос, такой же громкий «Урису, блять, будет плохо, если что!» и в мыслях, остановил ее от побега. Сейчас у нее были все шансы убежать, но Эрин не могла этого сделать. Крисс знал это. И Стэнли, к сожалению, тоже. Он чудом заставлял себя не перевернуться на другой бок, чтобы не видеть следующее, задуманное Криссом. Реджи оказался возле него. Вид громилы тоже был не жизнерадостным, но и не настолько грустным. Стэн не собирался в нем разбираться, тем более, когда он сгреб его в охапку, как мешок с мусором, не давая никак пошевелиться.

– Хотя, не отвечай, Дример. Это уже ни к чему, – заключил Виктор и, ожидаемо, обрушил на губы Эрин грубый, тошнотный поцелуй. Стэнли забыл о том, что ему трудно шевелиться и забился, как в конвульсиях, в больших руках Реджи. Тот держал его с закрытыми глазами (сука, точно не желая это видеть, но все равно держа его!). Стэн рыпался, извивался, бился за прекращение этого, и издевательские слова Крисса его не остановили. – Охуеть! Вот так ты взбесился, Урис. Открой глаза, Реджи, глянь на это. И на это тоже, – сказал Крисс, разворачивая Дример к себе спиной и прижимаясь так. Он обвел руками обе ее груди, больно сжал их, потом прикоснулся губами к оголенной шее, кусая за нее так, будто собирался прокусить вену. Отстранившись, белобрысый добавил. – Это стоит видеть, Хаггинс. В конце концов, тебе потом тоже перепадет, обещаю.

Реджи все-таки открыл глаза. Он видел, как с дрожащих плеч Эрин на землю упала бежевая шаль. Следом, Крисс рывком разорвал на ней рубашку. Руки парня потянулись к оголившейся груди и нахально общупали ее. Несмотря на маленький размер, Виктор остался доволен ее упругостью. Пальцами он погладил ее соски, потом начал сдавливать их, теребить. Все это в гробовом молчании. Но когда Виктор сомкнул на одном из сосков зубы, а после дернул – как за пуговицу, которую нужно оторвать – крик Эрин разнесся, кажется, по всему лесу. Руки Крисса уже спускались вниз по животу девушки, будто желая прощупать все ее тело. Хаггинс слышал, как стало учащаться его дыхание. Стэнли в его руках продолжал трепыхаться до тех пор, пока Дример не разрыдалась с новой силой. Он не мог больше сдерживаться и, прикрыв глаза и запрокинув голову, промычал так жалостливо, что Реджи повернулся к нему наконец, думая, что он тоже плачет.

– Ну что, Дример? Откуда начнем? Сверху, снизу? – допрашивал Вик, сомкнув одной рукой грудь, а другой то, что было у юной Дример еще меньше. Но парня совсем размеры не смущали. Он обжег горячим шепотом ее ухо. Дример замычала также, как Стэн, но еще громче.

Она старалась отвлечься на что-нибудь приятное. На художества, на книги, на фильмы или мультики, на что-нибудь, что так любила Рина-Мечтательница; которая ни за что бы не оказалась здесь, в такой момент. Русоволосая, сидя дома, могла бы сейчас рисовать что-нибудь красивое или, может, писать стихи. Да, думается, у нее бы хорошо получалось писать стихи, так как она всегда ладила с эмоциями… Она бы написала что-нибудь очень эмоциональное, от чего готова была бы разреветься сама. Стихи…

– Как тебе лучше будет оправдать звание главной бляди всего Дерри? – Вик прошелся ладонями от позвоночника до лопаток, с упорством вылизывая одну из жилок на шее. Стэн все мычал. Стихи, стихи…

Печалью и болью

Щит суки пробит,

Чертова Дример

Плачет навзрыд

Комментарий к Часть 16.1 Вообще, глава должна была быть целой, но тогда она получалась слишком большой. Подсознательно так оттягиваю конец, наверно хых)

====== Часть 16.2 ======

Дример чертыхнулась, когда к ним выскочил синий пикап Майка, ломающий за собой кусты и пронзительными гудками нарушающий мертвую тишину ночного леса. Машина круто развернулась, оставляя полукруг следов на свежей грязи. Стэнли упал на землю. Но Эрин заметила это только тогда, когда осматривала свои целиком окровавленные ноги, хорошо освещаемые фарами пикапа; она развернулась к Урису, чтобы оставить едкий комментарий по этому поводу. Серьезная травма головы и недостаток сил, из-за крови, не перестающей идти, решили сегодняшнюю судьбу Стэна за него. Он отключился. Когда из пикапа выскочили Ричи и Билл, Дример хотелось воскликнуть «Почему меня вечно прерывают на полуслове?!», но их лица, вытянутые в изумлении, прервали ее тогда, когда она еще не начала говорить. Фыркнув, Эрин скрестила руки на груди и легонько пнула спящего Стэнли в бок ногой. В этот же момент она дернулась, вспомнив, что это одно из самых больных его мест. Но попрекать свою недалекость уже не было смысла. Тем более, что парни уже подскочили к ним. Они сосредоточили внимание на Стэне, но Эрин-то знала, что сейчас только она завладела их вниманием. Взгляд Билла, направленный на Уриса, продлился всего пару секунд, а Эрин терпела его долго. Секунд пять – это слишком долго.

Она не открыла глаза, когда Вик вновь ударил ее по лицу. Он со злостью приказывал ей это сделать – на последних словах срывался на крик и, выполни его указание Эрин, она бы увидела, насколько нервным он был только с виду. Можно было предположить, что Вик сам принял добрую десятку своих таблеток, от того его душевное состояние было таким тяжелым. Дример даже в крайней степени эмоциональности не сравнилась бы с ним сейчас. Крисс закончил свои действия, начатые до этого. Он не трогал тело Дример, занимаясь лишь ее лицом. Пощечина-пощечина-пощечина. Она, кажется, не слышала его совсем. Стэнли лежал сзади. Кажется, что он спал. Не пытался бежать даже тогда, когда руки Реджи его отпустили, а сам толстяк отвернулся к дереву, об которое совсем недавно ударился котенок. Как сливочный пирог; но оставляющий после удара не крем, а кровь на сухой древесине. Вик опять ударил ее, и в этот раз уже вернулся к угрозам и оскорблениям. Эрин пошатнулась, едва не упав, когда он на долю секунды отпустил ее, чтобы в следующий момент сжать девичье тело с еще большей силой. Такой, чтобы остались синяки и отвращение, которое не смоется даже сотней папиных гелей для душа, с ароматом морозной свежести. Дример вдруг услышала очередное мычание Стэна и чуть не распахнула таки глаза, чтобы с радостью взглянуть на оклемавшегося еврея. Пару минут назад он потерял сознание. Девушка вовремя вспомнила об этом – еще вспомнила о том, что ничего хорошего в ее жизни никогда не было. Спокойно, Эрин, не паникуй, было бы от чего. Галлюцинации. Просто, галлюцинации.

«Тебе нравится, как все обернулось, Дример? Оно того стоило?»

Совесть горланила во всю, удачно заглушая крики Крисса, но принося еще больший дискомфорт, чем он. В первую очередь потому, что голос ее был слишком похож на голос Тозиера, и, когда Крисс обрушил на красную, будто облитую краской, щеку Эрин очередную пощечину, она решила, что Ричи где-то здесь рядом и его издевательские упреки – прямые нотации – не в ее голове. Вик гаркнул, как бешеный пес. Развернулся в сторону Стэна и Реджи, наверно, с какой-то гнусной идей, но тут же изменился в лице. Открытый рот, в который чуть не залетели пара комаров, доносили о непонимании, вызванном отсутствием Хаггинса возле Уриса. Последний так и лежал, не шевелясь. Со стороны еще невозможно было определить, дышит он или нет. Довольство Крисса по этому поводу длилось недолго и он, взбесившись неожиданным исчезновением Реджи, громко позвал его. Эрин хотела открыть глаза – тем более, она чувствовала, что Крисса рядом уже нет и потому, даже почти без испуга, обняла себя руками, прикрывая обнаженную грудь. Вик еще раз позвал Реджи и, не получив ответа, харкнул на землю, рядом с лицом Стэнли. В эту же секунду Стэн резко открыл глаза.

Крисс опешил от увиденного, но, лишь дернувшись, не подал виду. Стэн смотрел на него таким взглядом, будто видит Вика впервые в жизни, но уже испытывает к нему огромную ненависть. Наверно, так бы люди смотрели на свою боль, если бы она имела физическое обличье. Урис протянул блондину руку, будто, как знак перемирия – других вариантов не было. Насчет того, зачем он это делал и чего вообще добивался, не было даже предположений. Крисс не счел нужным дотрагиваться до руки гадкого жиденка и развернулся назад к Дример. Под ее опущенной головой и волосами, скрывающими опухшее лицо, не было видно, открыла она наконец глаза или нет. Крисс был настроен на лучшее. Он был настроен на многое – и, будь Эрин более покладистой, давно бы сделал все, что нужно.

Но рушить его планы вошло не только в привычку Дример. Реджи возвышался над ним, в силу высокого роста. Сомкнув жирные пальцы на шее белобрысого, он, стоя сзади, еще ударил его в голень. Крисс с протяжным рычанием упал на землю, в то время как Реджи оставался стоять на ногах; он переместил одну руку с его шеи на сухие, ломкие волосы и, резко сжав пару прядей, задрал голову вверх, словно избавляя так Эрин от пронзительного взора голубых гневных глаз. Дример с шоком смотрела на них в ответ. Она не могла припомнить, в какой именно момент открыла свои глаза. Реджи старался смотреть куда угодно, но только не на «подругу». Удачно взгляд Хаггинса упал на шаль, до этого скинутую Криссом и сейчас расположившуюся на земле. Он, не медля, выкрикнул:

– Подними этот шарф или, что это вообще такое, с земли! Немедленно, Эрин. Беги!

– Что за блять, Рыга…

– Стэн! – Крисс осекся, прерванный воплем Дример. Неожиданно, громким и живым.

Она за мгновение подняла шаль, укуталась в нее и, даже не взглянув на этих двоих, проскочила мимо, приземлившись возле Стэнли. Он приподнялся на локтях, не в силах сделать большее. Эрин взяла его руку – расслабленную больше, чем гламурная блондинка после трех сеансов массажа – и закинула себе на плечо. Стэн собрал все оставшиеся силы и попытался подняться вслед за русоволосой, сжав зубы так сильно, как только может. Но это не помогло – стон боли вырвался из обгрызенных губ тогда, когда в ушибленном боку кольнуло, как раскаленной иглой, а через миг еще заныли колени, словно части тела сговорились и желали причинить Урису как можно больше страданий; считая, наверно, что ему недостаточно. Стэн нетвердо стоял на ногах. Согнулся бы пополам, если бы Дример не придерживала его за футболку и в нужный момент не тянула назад. Краешек шали упал с левого плеча сероглазой, оголяя его и кусочек груди. Стэн дышал так часто, что ему не хватало только высунуть язык и прилечь на живот, располагая голову на скрещенных руках. Эрин двинулась вперед, придерживая парня и сама чуть не скулила от того, как быстро заныла спина из-за согнутого положения. Когда она прошла мимо Реджи, все еще державшего Крисса, то чуть вновь не заплакала. От боли, но уже совсем не от той. С губ Эрин готовы было слететь чуть ли не формальное «извини»,, но Реджи отвернул голову, и потому она не сочла нужным это произносить. Дример вздохнула, как перед финальным забегом и, не бросая взгляд на Вика, плюющегося слюной даже сквозь сжатые зубы, пошла дальше. Усталый Стэн хотел положить ей голову на плечо, но передумал; тут устал не только он.

Они почти дошли до пригорка, как их прервал выкрик Крисса, а после короткое «Атх…!», выданное Реджи. Дример знала, что ей не надо оборачиваться. Чертов Тозиер в мыслях продолжал донимать своими нравоучениями и в этот раз он завопил «Не останавливайся, дура, иди дальше, реще-реще!» Чертова Дример не послушалась. Таки остановившись, она развернула голову, но Стэн этого не сделал. Он не проявлял никакого внимания к действиям за их спинами; едва стоял, выжатый, как лимон. Обезумевший Виктор, умудрившийся освободиться из хватки Хаггинса, ударил того ногой в пах, а рукой – в висок, крайне сильным ударом. Реджи тихо заскулил, медленно опускаясь на колени. Должно быть, от содеянного, рожа Крисса должна была засветиться самодовольством, как рождественская гирлянда, но на нем не было таких эмоций, какие встречались у нормальных людей. Эрин было сложно описать то, что она увидела. Она лишь отметила, что раздувшиеся ноздри и губы, бившиеся дрожью, пробивают на смех больше, чем последняя серия «Сумеречной зоны». Она хихикнула тогда, когда Крисс поднял с земли небольших размеров булыжник, и Дример еще не представляла, для чего он это сделал.

Осознание пришло поздно. Дример успела только открыть рот, а фраза «Господи, Стэн!» прозвучала лишь тогда, когда камень ударился об затылок парня, обросший кудряшками, такими милыми-милыми, под стать своему безобидному владельцу, который не заслуживал этого дерьма. С тихим шлепком камень приземлился на землю. Эрин успела утащить Стэна в сторону, надеясь еще, что спряталась в темноте за деревьями. Но шаги Крисса, быстрые и уверенные, явно были с этим не согласны. Стэнли шатался во все стороны, в любой момент готовый упасть – боже, хоть бы не насовсем. Сначала Эрин прошла с ним куда-то в более-менее прямом положении, потом они почти клевали носом землю, а дальше, когда Урис окончательно упал, ей пришлось тащить его за руку (шестьдесят килограмм, Стэн, или все семьдесят? почему так много?!) по земле. Дример не понимала, куда она за такое короткое время успела «убежать», но Крисс потерял их из поля зрения. Удивительно, ибо они ускользнули прямо перед его носом. С облегчением Эрин вздохнула, кажется, позабыв, что в этом мире никогда ничего хорошего с ней не происходит – господи, блять, заткнись, Ричи, прошу.