Текст книги "Неподходящие (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Тварью.
Нащупав наконец салфетки, Дример вытянула сразу несколько штук и быстро начала тереть лицо. Будто времени у нее было в обрез на то, чтобы смыть все это с себя. Она хотела избавиться от слез, косметики, желательно, второго слоя кожи. От самой себя целиком. Когда салфетки почернели, будто окунутые в черную краску, Дример сжала их в руке, и тут же еще ладонь ее почернела; хотя, она вся целиком была черной, насквозь. У Эрин не было с собой зеркала, но она справлялась и без него – во всяком случае, у нее еще не было не малейшего желания видеть свою рожу. Генри называл ее красивой… Ангелочком. А с дерзким макияжем, по его мнению, она была уже настоящим дьяволом – достойным сопровождать Бауэрса в его злодеяниях. И как же Дример это было приятно слышать. Ходить с ним по магазинам, выбирать косметику, любезно спонсируемую своим первым парнем. Денег, правда, у него всегда было немного, и Эрин приходилось довольствоваться тем, что есть. Это был девиз Стэна, который в новой жизни стал и ее собственным. Может, Урис им руководствовался, когда целовал ее? Якобы, любил?
Количество салфеток достигло двухзначного числа, когда он появился на горизонте. Эрин не услышала его шагов, накрывшись салфеткой, как шторкой от окружающего мира. Когда он приземлился рядом, тут же душа запахом крышесносного одеколона, Дример сразу поняла, что это он. Она в очередной раз протерла салфеткой глаза, которые сильно щипало. От спирта, наверно, они еще были красными; хуже, чем в прошлом Каспбрак во время лихорадки. Дример тяжело вздохнула, будто перед смертью и повернулась к Урису. А он держал в руках все испачканные салфетки и крепко сжимал их в кулаках. Потом взгляд парня перевелся на Эрин и он, с абсолютной невозмутимостью, сказал:
– Так лучше.
– И тебе привет, Урис, – передразнила Дример, не зная, куда ей спрятаться от пристального взгляда Стэнли. Когда она отвернула голову, он приблизился, желая рассмотреть еще внимательней обновленную мордашку. Эрин резко повернулась, едва не сталкиваясь с парнем лбом и грозно выпалила. – Чтобы я делала без твоих одобрений!
– Ты вообще дышать-то могла? – абсолютно невинно поинтересовался Урис, поднося испачканные салфетки к сердитому лицу Дример. Стэнли с настоящим удивлением еще раз взглянул на них. – Как все это поместилось на твоем лице?
– Вообще-то, вся эта косметика совсем не ощущается, – донесла Эрин. Типичному мальчику такое заявление казалось просто невероятным.
– Но вряд ли с ней комфортно, – ответил Стэн, полностью уверенный в правдивости своих слов.
Эрин хотела выхватить салфетки из его рук (зачем они вообще ему нужны?!), но Урис, едва только ладонь русоволосой легла на его, накрыл ее другой сверху. Эрин с непониманием заглянула ему в глаза. Отчетливо видя в зрачках еврея свое отражение, Дример поспешила снова отвернуться. Всего секунда наблюдения за собой казалась ей вечностью; наедине с такой уродиной. Дример пожалела, что смыла макияж – с ним она была хотя бы симпатичной. Сейчас она была готова снова тереть салфетками лицо. Только уже грязными и с желанием вернуть всю косметику назад.
– Никогда не понимал, зачем тебе эта боевая раскраска, – Стэнли имел удивительную способность одной фразой или только словом выбивать любые глупые мысли из русоволосой головы. – Я не осуждаю тебя. Только любопытствую.
– Ох, Урис, а я вот не понимаю, почему ты воло…
– Тшш, – шепнул Стэн, прекращая этот словесный понос.
Сначала он просто накрыл ладонью ей рот, но потом, заметив, что Эрин успокоилась (потеряла дар речи…), Стэнли убрал ее. Он погладил большим и указательным пальцем, одновременно, уголки губ девушки; потом повел их по нижней губе к друг другу, а когда те соприкоснулись, дернул к верхней губе. Этим действием он словно нарисовал невидимую молнию и закрыл ее. На губах еврея расцвела легкая улыбка, вызванная потерянностью в серых глазах.
– Помолчи немного, Рина. Я тут кое-что принес.
Стэнли взял в руки рюкзак. За очень быстрое время (будто боясь, что Дример снова оживет и взбесится с еще большей силой), Стэнли достал оттуда красный бумажный пакет. Он просто сунул его в слабые руки Эрин и снова вернулся к рюкзаку. Дример ожила, когда разглядела на дне этого пакетика что-то блестящее. Может не ворона, а сорока? Может, там какая-нибудь брошка? Хотя, вряд ли под нее был бы нужен такой большой пакет. Эрин от чего-то стеснялась сразу вытащить неизвестную вещь оттуда. Ей бы подхватить сейчас уверенность Стэна. Он достал из рюкзака пачку сигарет, зажигалку и безрассудно закурил прямо в коридоре. Урис выдыхал дым в сторону, стараясь не попадать им на надутую Дример. Она считала такой поступок Стэнли более, чем безумным. И факт того, что сейчас обед, а этот коридор – самый безлюдный в школе, не останавливали Дример от мысленных ругательств в сторону глупого еврея. Конечной остановкой им и вообще здравому смыслу послужила только вещь, которую достала из пакета Эрин. Она разжала, каким-то чудом скомканную до маленьких размеров, сумку. Черную, лакированную; но на ощупь больше тряпочную. С брошкой в виде посеребренной розочки в самом центре.
– Нравится? – спросил Стэн, довольно наблюдая за озадаченным лицом Дример, на котором после отразился шок. На какое-то время она вообще застыла с открытым ртом, держа сумку на весу. Стэнли хмыкнул, делая очередную затяжку, смахивая потом пепел прямо на пол.
– Это… Сумка? – находясь в полном неведении, спросила Эрин. Реакция ее была такой, будто Урис ей подарил уменьшенный космический корабль. Она с нетерпением взглянула на него, похоже, серьезно ожидая ответа.
– Ну… да, – он сдержался от насмешки, считая, на самом деле, такой шок Эрин вполне оправданным. Стэн не мог припомнить, когда вообще дарил ей подарки – ни в этой жизни, ни в той.
– Сумка для меня? – уточнила Эрин. Наблюдая за тем, как она по хозяйски пытается ее размять, местами любовно прижимая к груди, Стэнли решил, что даже отрицательный ответ ее бы устроил. Потому что она бы ему не вняла.
– Просто ответь, черт возьми, – поторопил Стэнли. В нем вдруг вспыхнула необъяснимая ярость на эту потерянную девчонку. – Тебе нравится эта сумка или нет?
– Красивая, – блаженно протянула она, кивнув. – Очень красивая, – Дример кивнула еще пару раз, после чего перевела глаза на Уриса. Бесстыжие, они горели фальшивой надменностью и упреком. – Хотя, мне всегда нравились яркие цвета, но это тоже, собственно, пойдет.
– А, да? Ну, тогда передай ее Беви, как встретишь, ладно?
– А… – ляпнула Эрин, быстро моргая уже потрясенными глазами. – А…
– Ох, да для тебя она, – закатил свои глаза Стэн. Он закончил курить и, отбросив окурок в сторону, потянулся к девушке; убрал пару распущенных прядок за ее ушко, не зная, куда еще деться. Урис до сих пор чувствовал себя неловко рядом с ней и даже сейчас был не в силах придать больше уверенности ломающемуся, в силу переходного возраста, голосу. – Ты же свою старую потеряла. И, не обижайся, пожалуйста, но я просто не могу смотреть на твой дурацкий пакет. Выбрось его сразу же.
– Я с той сумкой ходила, наверно, еще с начала школы. И, раз деньги мне не выдавали, думаешь, у меня было что-то другое? – слова Дример по всем законам ее поведения должны были сейчас сочиться сарказмом и иронией, но она звучала удивительно спокойно. Говорила плавно, без привычных взлетов эмоций. – Радуйся, что хоть с пакетом пришла. Мать сегодня «тонко» намекнула, что я могу нести весь свой хлам в руках.
– Я рад, что твои руки остались свободными, – честно ответила Стэн. Порой он удивлялся, как Эрин ими, такими тощими, умудряется еще нести учебники. Он взял за ремешок сумку, отложенную Дример в сторону и протянул ее назад. – Бери, она твоя. Считай это подарком за хорошее поведение.
– Хорошее поведение?
– Ага, – Урис звучал также издевательски, как некогда Эрин. – Без истерик и заебов в те выходные.
– Ты… Да ты… Как ты…
– Тшш, – снова шепнул Стэн, повторив свое прошлое действие. – Давай теперь, медленно и спокойно, повторяй за мной: «Спасибо, Стэн».
Эрин хотела язвительно брякнуть, как ей поблагодарить бесстыжего еврея, если он затыкает ей рот. Но Стэнли, убирая ладонь, в очередной раз прогнал непрошенные мысли из ее головы. Вид у него был, как обычно, спокойным – настроенным на сплошной позитив. Эрин прикусила щеку, невольно заряжаясь им тоже. И, кажется, подхватывая все хорошие мысли в голове Стэнли. А еще думая, каким уютным оказался этот коридор.
Проклятье. Ебанный еврей!
Неожиданно прикасаясь поцелуем к губам Стэнли, первым с ее стороны, Эрин убеждала себя, что это вызвано лишь желанием не повторять его гребанное «спасибо, Стэн.» Она потянулась к нему ближе, кладя руку на затылок, тут же перебирая пальчиками непослушные кудри; более сухие, чем у Эдди. Поцелуй, по сравнению с такими, какие обычно дарят друг другу бурные подростки, был практически неощутим. Она умела целоваться – с Генри, как говорится, и не такому научишься. Но с Урисом не хотелось углубляться в это дело – приоткрывать губы, проскальзывать в теплый рот, играясь потом язычками. Тем более, она еще не добилась от него никакой ответной реакции. Гонимая лишь жаждой уйти от спасибо Стэн, Дример еще волновалась насчет этого. Хотя этого вообще не надо было делать!
«Не надо.», – наверно, думал так и Стэн, когда начал ей отвечать. Сначала с такой неуверенностью, будто никогда не целовался и вообще был сорокалетней девственницей. Но после от нее не осталось и следа – Дример даже опешила, когда он также положил руку ей на затылок, вцепился в волосы и чуть дернул их. Свободной рукой он приобнял ее за талию. Поцелуй все еще не позволял себе большего, но пробуждал эмоций больше, чем, пожалуй, самый отчаянный секс. Стэн еще раз дернул ее за волосы, а после, когда Эрин не выдержала и отстранилась, желая высказать претензии, Урис ловко откинул мешающиеся пряди и впился уже губами в шею. Да. «Впился», пожалуй, очень подходящее для этого слово. Дример обняла его за шею, глухо промычала в пустоту этого коридора; но когда Урис слегка прикусил ее кожу, а дальше, будто извиняясь, лизнул это же место, она едва не сорвалась на полноценный стон. До подобных действий русоволосая каждый раз доходила с Генри. Как же сейчас ее поражал Стэн, который, оказывается, тоже мог подобное себе позволить. Полностью противоречащее его примерному поведению.
Стэн одарил еще короткими поцелуями почти всю шею Эрин, после чего отстранился с довольным лицом. Знай она, что он так радовался оставленным меткам на ее теле, то еврею бы больше не жить. Парочка, ненадолго приостановившись, снова потянулась к друг другу. Следующий поцелуй был последним и больше походил на чмок – лишь слегка затянувшийся. Отстранившись, Дример поспешила было убрать руки, но Стэн быстро прижал ее к груди, после чего начал водить по сгорбленной спине руками, параллельно с этим горячо дыша ей в ухо. Эрин была будто птичкой в его руках, а он сам – клеткой, больше всего на свете желающей ее не отпускать… Дример вдруг осознала, что сидит уже не на полу, а на коленях еврея. Она? Он? Когда успели?
– Ебать, – больше разумных слов не нашлось. Эрин нервно хихикнула; Стэнли повторил. Малость, напряженная обстановочка. – Пошел ты, Стэн.
– Пожалуйста, – шепнул он в ухо, вновь вызывая новую волну мурашек и странное, теплое чувство в низу живота. Дример знала, что оно означало и чем вызывалось – от того ей было еще очень неловко, сейчас, когда она сидела на проклятом Урисе и понимала, что его умудрился вызвать именно он. У Бауэрса не всегда это получалось, с его более откровенными ласками. А тут Урис. И всего один, гребанный поцелуй.
– Мне нужно в столовую, встретиться с ребятами и поесть, собственно. Пойдем, – сообщил Стэн, в этот же момент спокойно перекладывая Эрин назад на пол. Она и понять ничего не успела, все еще находясь вне пространства после случившегося. Урис поднялся на ноги с самым невозмутимым видом, нарушающимся лишь сильной краснотой щек и сбившимся дыханием. Жаль, что на нем были такие плотные джинсы. Интересно, завела ли его неудачница?
– Иди, я не пойду, – махнула рукой Эрин. Она взяла в руку новую сумку, в случае чего, готовая отбиваться ей от назойливого еврея. Но несмотря на это, они обменивались любезностями, как старые возлюбленные. – Приятного аппетита. Передай Ричи, чтоб подавился.
– Увидимся, – последние слова удачно пролетели мимо ушей еврея.
Стэн ушел сначала без рюкзака. Потом вернулся за ним. Дальше, на бегу, чуть не споткнулся, пока наконец не исчез из поля зрения. И Эрин тут же начала обмахивать себя руками, как маленькими веерами, в попытке призвать к спокойствию. Она вскочила на ноги, не желая больше сидеть на этом чертовом месте. Хорошая идея, Дример, да, вот только откуда они у тебя берутся?! Эрин развернулась к стене, концу этого коридора. Сделала пару шагов к нему, чтобы в конце от души побиться об стену, как вдруг кто-то выкрикнул что-то вроде «ТЮЮ!», а дальше она вновь оказался заложницей чужих рук. Только на этот раз более худых, хрупких, вдвойне наглых и с множеством веснушек.
– Блять! – выкрикнула Эрин. Она, как могла, повернула голову, но лицо Беви так и не увидела. Но ее беззаботную улыбку чувствовала всеми фибрами души. – Марш, ты, ведьма!
– Ведьма? Новое прозвище? Оно получше моих старых будет, – как обычно, начала трещать Беверли. Она переместила голову к левому уху Эрин, бодро говоря в него. – Мне даже нравится!
– Ведьма Марш, – начала Эрин, найдя подходящий ответ на последующие действия рыжей. Она, с какой-то стати, вдруг начала водить руками от ее груди до живота и обратно, не отрываясь от уха Дример и уже нагло в него хихикая. – Кончай меня лапать!
– Ммм, – мурлыкнула Беверли и чмокнула девушку в шею, чуть ниже ушка. Дример подскочила прямо с ней, кажется, почти до потолка. Марш отстранилась от русоволосой, пошатываясь на месте и хохоча уже в голос. – Что, объятья и поцелуи Стэнли будут поприятней, чем мои? Кажется, я ревную, Дример.
Эрин нервно одернула воротник свитера; раз, потом еще раз, потом еще, так, будто уже желала себя придушить и избавиться от подобного дерьма. Беверли присела на то же самое место, на котором сидел Стэн. И, черт возьми, она достала даже, блять, те же самые сигареты, что были у него. Эти двое будто были разнояйцевыми близнецами, отличаясь по внешности, но полностью сходясь в некоторых привычках. Не во всех. Ибо Марш, дыша дымом уже прямо на Дример, с улыбкой говорила:
– Я тут недавно мчалась за Стэном, чтобы отдать ему конспекты по английскому. Он вдруг скрылся за углом и, благо, я не завернула за ним, – идеальная улыбка Бев грозилась выйти за пределы лица, еще и открыто насмехаясь над смущенной Дример. Она стояла напротив нее, испытывая явные трудности отойти в сторону или вообще уйти. Кажется, Бев действительно была ведьмой и ментально осаждала любые попытки Дример спастись. – Но вы, детишки, точно бы не смутились моему появлению. Боже, – вдруг Беверли повысила голос, раскинув руки, как вольная птица. Она была вольной. – это был такой поцелуй! Сколько чувств, эмоций! Я такого с Биллом даже в том нашем спектакле не провернула. Видели бы вы себя со стороны!
– Марш… – процедила Дример, не радуясь своеобразным комплиментам. Беверли, будто пытаясь ее добить, похлопала рукой то место, где сидела Эрин. Дример было некуда бежать – от прошлого можно было, но от настоящего уже нет – и потому она приземлилась назад, мрачно шутя. – Может, в следующий раз ты притащишь камеру и запишешь все это на нее, в качестве домашнего порно?
– Зачем мне это, когда скоро будет настоящее порно? – лицо Беви, со вскинутой бровью и прищуренными глазками, снова оказалась перед ней. Дример резко отстранилась, поздно спохватившись – и в результате ударившись головой об стену. Ведьма Марш продолжала смеяться, куря сигарету; наверно, считая ее чуть ли не трубкой мира. – А что, Эрин? Я уверена, что порнушка уже на горизонте.
– Марш, – Эрин постаралась улыбнуться еще шире, чтоб, хоть, напугать неугомонную Беверли. Голливудская улыбка той ни в какое сравнение не шла с ее собственной. – Ты так открыто пошлишь. Небось, уже трахалась.
– Эй-эй, – Беверли подняла указательный пальчик, мастерски держа между другими почти докуренную сигарету. Она все также улыбалась, продолжая излучать свет. Дример от этого уже было не по себе. – Как некрасиво звучит, лапушка. Не трахалась, а занималась любовью. С любимым человеком.
– С каким из? – пошутила Эрин. Да. Она преследовала за собой цель только пошутить – как обычно, глупо и грубо – но Марш восприняла ее слова всерьез.
– Дример, мать твою! – она беспардонно ударила обоими кулаками ей в грудь. Сигарета очень вовремя упала на пол, а не на свитер Эрин. – Опять начинаешь?!
Русоволосая опешила от удивления. Оскорбленный вид Беверли, вместе с потухшими задорными огоньками в ее светлых, чистых глазах, опять пробудили в Дример уже знакомое чувство. Совесть, да, именно ее, ага.
– Прости, – удивительно легко выдала Эрин. Она опустила голову, не смотря на Беверли, которая прожигала ее взглядом насквозь. Таких взглядов Эрин натерпелась от Джейми – и ей было, мягко говоря, неприятно ощущать их вновь. – Не злись. Я пошутила, – Дример подняла голову, но все еще старалась не встречаться с голубыми глазами. Но что-то подсказывало Эрин, что они стали гораздо спокойней, потому, наверно, и голос ее зазвучал бодрей. – Так что, у вас с Биллом уже было?
– Да, – ответила Беви. Дример почувствовала аж волну тепла от нее, последующую за этим ответом. – Это чудесно. Желаю тебе со Стэном того же.
– Эээ… – донеслось в ответ лишь мычание. Беви под него, как под аккомпанемент, затянулась новой сигаретой. – Спасибо. Но я вообще не знаю, чем заслужила такое отношение к своей персоне. Нет, серьезно, Бев.
Сероглазая бесцеремонно выхватила сигарету из рук доброй ведьмы. Беверли так и застыла со скрещенными пальцами, выжидающе смотря на Эрин. Да. Это было просто ожидание. Без намека на удивление, злость или радость. Будто Бев уже испытала все эмоции заранее и сейчас ждала лишь следующих слов Дример.
– Почему ты так ко мне относишься? Учитывая то, как я лично испортила твою репутацию.
– Хм… – хмыкнула Беверли, отводя глаза к потолку. Она будто пыталась что-то вспомнить. – А… Знаешь, когда я настойчиво выпрашивала все о тебе у ребят, Ричи подметил, что я слишком добрая к людям. Это правда. Я считаю, что у меня просто прирожденный талант находить хорошее в каждом человеке. Не знаю, что тебя испортило, Эрин – вот честно, даже понятия не имею. Но я уверена, что раньше ты была хорошим человеком. Хотя, ты и сейчас не плохая. Просто слегка своеобразная. К тому же, в плохую Стэнли Урис никогда не влюбился бы, лапушка.
– Бев… – ком в горле мешал нормально говорить, а слезы душили, точно как плетеные веревки. – Прости меня…
Дример, определенно, сегодня шла на рекорд, плача уже второй раз за день. В таком жалком виде она казалась сама себе полным чудовищем, поверженным еще таким чистым и достойным человеком. Эрин вновь хотела опустить голову (вообще, желательно, срубить ее с плеч), но Беви не дала ей этого сделать. Она заключила лицо русоволосой в свои бледные ладони; взирала на нее со всей той же доброй улыбкой, когда обводила пальцами мокрые следы, оставленные слезами. Марш ласково убрала волосы, падающие на лицо Дример, после чего поцеловала ее в обе покрасневшие щеки, по очереди. А дальше в нос, с искренним намерением успокоить и утешить.
– Все хорошо. Я давно тебя простила. Неприятный осадок на душе, конечно, остался… – Беверли остановилась, прикусила губу, поздно думая о том, что такой факт Эрин не понравится. Хотя, должна ли она вообще как-то перед ней оправдываться?
– Но я не держу на тебя зла, – вот чистой правдой можно было заверить.
Эрин тяжело дышала, медленно успокаиваясь. В конце концов, ее спокойствие достигло таких пределов, что девушка, открыв глаза и увидев мордашку Беви на очень близком расстоянии, насмешливо спросила:
– Поцелуемся?
– Не. Как бы мне этого не хотелось, лапушка, – мурлыкала рыжая, даря щеке Дример очередной поцелуй и отодвигаясь. – Но ничего серьезней этого я себе позволить не могу. За большим обращайся к Стэну, – предложила Бев. Ее голубой глаз подмигнул, а уголок губ скривился в усмешке. – И за еще большим тоже.
– Ммм… Не думаю, что я прямо вот так готова, – ответила Эрин, занявшись перекладыванием вещей из пакета в новую сумку. Она желала уклониться от темы, заданной Марш, но на деле подкинула к ней только больше интереса.
– К чему готова? К сексу? Так к нему готовятся только первый раз, – ответила Беверли, не понимая смысла сказанного Эрин. Она начала помогать ей перекладывать вещи, уже очень скоро чертыхаясь от того, что пакет был удивительно большим (или хлама у нее удивительно много).
– Ну… Понимаешь…
– Стоп-стоп! Подожди! – проговорила Беверли, отрываясь от занятия. Она смотрела на Эрин с полным изумлением, которое, мягко говоря, обижало русоволосую. Понятное дело, там, слухи и все такое… Но в конце-то концов! – Так ты не? Серьезно? Никогда? – Дример лишь раздраженно кивала в ответ, в надежде оправдать свою честь, но следующий вопрос Беверли ее остановил. – А как же Генри?
– Генри – джентльмен, – абсолютно честно ответила Эрин, вызывая у рыжей абсолютный шок. – Мне не хотелось, а он не принуждал.
– С ума сойти! Никогда бы не подумала, что он может быть таким деликатным, – удивлялась Беверли. Эрин и не заметила, как она переложила все оставшиеся вещи сама и, застегнув рюкзак, гордо вручила его в руки девушки. Свои она скрестила на груди, чуть качая головой. – Пожалуй, это действительно хорошее качество, которое можно в нем найти. Удивительно, правда, что они вообще есть.
Кривая улыбка Эрин служила знаком тому, что она не хочет продолжать эту тему. Но Беверли будто не замечала ее подавленный настрой, дальше спрашивая:
– А в нем больше не было ничего хорошего? Ну, или… – тут Марш замешкалась, видимо, подбирая подходящее слово. – Особенного?
– Особенного? – переспросила Эрин, а после совсем вниклась в вопрос. Да. Подобранное Беверли слово было очень подходящим. Дример улыбнулась; улыбку ее сопровождало не скрытое сожаление в глазах. – Генри любил ломать разные вещи. Особенно чужие.
Беверли ничего не ответила, не находя нужных слов. Тут она взяла руку Эрин, загнула свитер и взглянула на часы (точно ведьма, ибо откуда знает, где они?)
– Обед скоро кончится, – известила Марш. И тут же умолкла, замечая, что ее голос звучит слишком радостно, словно она мечтала все это время избавиться от общества Дример. Эрин не обиделась, полностью понимая такую радость. – Черт. Некрасиво, конечно, на тяжелой ноте уходить, но мне правда надо идти…
– Умоляю, Марш, – также беспечно, как в начале Беверли, ответила Эрин, поджав потом губы. Беверли глядела на нее с каким-то ожиданием, будто ждала личного разрешения уйти. Дример, хохотнув, сочла эту мысль забавной, но наставническим тоном произнесла. – Беги, ведьма. К Биллу, к неудачникам, ко всяким разным делам, которых, наверняка, по горло, – Беверли не дала Эрин закончить свою речь, неожиданно обнимая ее за шею. Хотя, наверно, пора ей уже привыкнуть к таким неожиданностям. Дример сразу пресекла последующие действия рыжей, раздраженно говоря. – И хватит уже целоваться. Так и привыкнуть можно.
Короткий чмок в этот раз опустился прямо на губы Эрин. В нем было больше издевательства, чем за все время во всех подъебах Дример по отношению к этой чертовой Беверли Марш. Она все также хихикала, прыгая по коридору назад, словно как по пушистым облакам. Эрин, проморгавшись и вернув самообладание, громко крикнула вслед:
– МАРШ!
В этот раз Эрин двигало огромное желание покинуть этот коридор, который перенес ее, похоже, в ебанную страну чудес. Дример не переставала думать о том, каким сегодня хорошим (правда же?) идет день, но вдруг…
– ДРИМЕР! ТЫ ТУТ? – раздался голос Тозиера. Он, наверно, только вошел в этот коридор, вход в который был в метрах десяти от Эрин; не зря он, собственно, назывался Балаболом. – МНЕ СРОЧНО НУЖНА ПОМОЩЬ! И НЕ ВЗДУМАЙ БЕЖАТЬ, Я ВСЕ РАВНО ТЕБЯ НАЙДУ.
– Не ори, мать твою, – шикнула Эрин, понимая, конечно, что он ее не услышит. – Чертов Тозиер. Как же ты вовремя…
Дример продолжала говорить без прежнего сарказма и иронии. Абсолютно серьезно.
Комментарий к Часть 14.1 Диалоги... Диалоги... ДИАЛОГИ...
Чудовищное количество диалогов. Сердечно прошу извинить за это
Образ Эрин и некоторые ништячки, созданные на почве страдания херней:
Коллаж с Риной-Эрин – https://pp.userapi.com/c824700/v824700042/133a8/kjGxcbnaUOI.jpg
Коллаж с неудачниками – https://pp.userapi.com/c824700/v824700042/13396/VSHAssnrh3g.jpg
10 интересных фактов о Дример – https://pp.userapi.com/c824700/v824700042/133b2/a8xXtc_-Gyk.jpg
====== Часть 14.2 ======
12:45
Дример мысленно считала до пяти. Обычно, ровно пяти секунд хватало Тозиеру на то, чтобы сохранять самообладание, а после он взрывался, подобно тысяче рождественских петард. Хотя, это сравнение даже слегка преуменьшено по сравнению с тем, как Ричи мог выходить из себя. Эрин раньше боялась его эмоциональности, пока сама не стала такой же. А то и хуже.
Один… Два… Три… Четыре…
– Ебаный в рот! – раньше закончил этот тайный счет Ричи. Дример вздохнула и поставила локоть на стол, подперев рукой подбородок. Она вглядывалась сейчас только в обшарпанное дерево, совершенно не смотря на Тозиера. Обычно, когда так делали, успокаивался он гораздо дольше. – Я не знаю, чего этот Каспбрак добивается! Находясь всего пару дней назад на грани жизни и смерти, я сегодня уже собирался ему во всем признаться. Мол, когда еще шанс-то будет… А тут! А тут, блять, он подходит ко мне с поразительно серьезной рожей и сует в руки свернутый клочок бумаги! – Тозиер осекся, доставая его из кармана. Длинной узкой бумажкой он махал так, как Гитлер, наверно, ненавистным флагом Польши. – Там я признаюсь в любви к Тейтум Райли. Не слышала о ней ни разу, Эрин? Не поверишь, я тоже!
– Так ты, Ричи, что, на самом деле не писал эту записку? – удивленно спросила Эрин. Голос ее то ли дело срывался на писк, от волнения. Ричи, с силой затащив ее в библиотеку, еще не объяснил, зачем она ему. Теперь Дример ждала, когда ярость Тозиера выльется и на нее.
Но, несмотря на всю серьезность, Дример не глядела на Ричи еще затем, чтобы не сорваться на смех. Тозиер напряженно мерил библиотеку шагами, совсем тихо, порой приподнимаясь на носочки; а голос его звучал только шепотом, таким быстрым и неразборчивым, что Эрин понимала далеко не каждое слово.
– Конечно нет. А если бы и писал, то точно не какой-то неизвестной Тейтум Райли. Я уже эту бабу ненавижу, – прошипел в ответ Ричи.
Вдруг он вскинул одной рукой, неосознанно останавливая Дример от следующего вопроса. Потом парень поднял другую, а после взмахнул обеими в воздухе, как крыльями; наверно, с желанием улететь подальше от этой поеботины. Ричи задвинул очки на лоб, отчего стали видны его глаза. Сейчас Дример видела в них такую невозмутимость, какую не замечала даже у Стэна.
– Меня кто-то хочет подставить, – заявил Тозиер, после чего Эрин хлопнула себе рукой по лбу, расстроившись от того, что ее предположения насчет ума Балабола пошли прахом. Она было подумала, что он понял, кто написал эту записку. Ричи в упор не замечал действия девушки, сейчас увлеченно говоря. – Наверняка, все знают, какой наш Эддс ранимый. Он легко мог обидеться, если бы я не рассказал ему о своей небывалой любви к какой-то бабе. Помнишь, Дример? «Между нами не должно быть секретов!»
Короткий кивок, сделанный Эрин с большим трудом, очевидно, ничего Тозиеру не дал. Он не видел сейчас никого, кроме усталого лица Эдди, появившегося недоделанным слепком перед глазами. Он присел напротив Дример, сначала чуть ли не мимо стула. Голос его продолжал сочиться злостью и обидой; к этой компании еще присоединилась нескрытая печаль в бездонных, карих глазах. Ричи скомкал записку в шарик.
– Этой запиской нас хотели рассорить. Эдди очень расстроился, что я ему об этой несуществующей любви не рассказал.
– Он сам так заявил? Ты дословно цитируешь? – пыталась разузнать Дример больше информации. Она подвинулась к парню и опустила голову, с желанием заглянуть в его лицо, скрытое сейчас под отросшими смольными кудрями.
– Да по глазам все видно было, – ответил Ричи со спокойствием, параллельно этому кинув бумажный шарик в полку. С такой силой, что Эрин даже испугалась, что он отскочит сейчас, как пуля. Ричи облокотился на спинку стула, чуть приподняв голову, но глядя сейчас Дример в глаза. Ему нужна была сейчас поддержка и было абсолютно все равно, от кого ее получать.
Или нет? Интересно, а эти места, на которых они сейчас сидят, те же самые, что два года назад?
– Пришел расстроенным оленёнком, с которым даже спорить невозможно было. Я на предъяву просто неуверенно буркнул что-то вроде: «Нет, Эддс, впервые эту херню вижу и никого больше не люблю, кроме твоей сладкой мамаши.» Он спросил еще, правду ли я говорю. Ясно, что вообще мне не поверил. Что это за ублюдок, который подложил нам это сраное адамово яблоко – вот такой вопрос меня гложет! Это испортило мне весь план, и теперь я понятия не имею, как мне рассказывать о своих чувствах. Сука! – гаркнул Ричи на последнем слове, ударив одним кулаком по столу. Когда в ход был готов пойти второй, Эрин остановила его еще в воздухе. – Я столько кассет с мелодрамами из разных магазинов спиздил, что мне пожизненное влепят, если когда-нибудь поймают. Искал в этих соплях нужный способ признаться. Главное, что все это было зря…
В этой наступившей тишине Эрин, кажется, слышала стук сердца Ричи. Оно билось, как камень об железную стену, рискуя, наверно, привлечь своим шумом даже библиотекаршу с другого конца зала. Ричи вновь поднялся на ноги, раздраженно буркнув что-то себе под нос. Дример не знала, на какую тему ей завести следующий диалог; но она точно была уверена, что он будет, потому что Тозиер до сих пор читался ей с легкостью, подобно открытой книге. Эрин для вида задала вопрос, уже заранее зная на него ответ:
– Я могу идти?
– Нет, – русоволосая довольно усмехнулась, услышав это. Кстати, надо бы не забыть поблагодарить Ричи за то, что он избавил ее от физкультуры. Она терпеть ее не могла. Наверно, даже больше, чем Тозиер этого неизвестного подделывателя почерков.
Как же это, в какой-то степени, иронично.
– Ты знаешь, откуда взялась записка? – наконец спросил Тозиер. Под его выжидающим взглядом вся смелость, пусть и в малых количествах, но присутствующая в Эрин, испарилась с концами.
