Текст книги "Неподходящие (СИ)"
Автор книги: Gabrie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Комментарий к Часть 9 начало флэшбекам положено :)
====== Часть 10 ======
Абсолютно чистое небо, поразительно теплый ветерок и приятное щебетание птичек доносили о том, что сегодняшний день должен быть хорошим. Эрин боролась с желанием громко заорать «НЕТ, СУКИ, НЕТ!», когда стояла на дороге, глядя оттуда на собравшихся возле берега ребят. Они много раз бросали взгляд туда, где стояла Дример, но, кажется, не видели ее. Русоволосая чувствовала себя каким-то чертовым привидением прошлого каждый раз, когда слышала иногда смех. До сих пор она могла определить, какой кому принадлежит. Зачем она пришла сюда? Особенно после того, что произошло между ней и Урисом? Сегодня Крисс звал ее в кино вместе с Реджи, и по всем законам ублюдского поведения она должна была быть именно там. Не слушать смех неудачников, не наблюдать за их радостными рожами. И уж тем более Дример должна была отметать все мысли, гласящие о том, что все не так уж плохо.
Эрин чувствовала себя абсолютно сумасшедшей, поэтому, когда ее кто-то толкнул в спину, а потом звонко хихикнул, сероглазая подумала, что это уже пошли галлюцинации. Беверли Марш готова была оспорить это утверждение, когда заключала Дример в объятья. Этим рыжая шла против мнения своих друзей и, вообще, буквально всего мира.
– Ты пришла, – радостно произнесла Беверли, выпуская Эрин из кольца тонких ручек. Через секунду Марш разразилась смехом. До этого глупое лицо Дример вновь стало серьезным.
– Ты очень очевидна, – старалась ответить Эрин так, чтобы донести до ее глупости. Беви пожала хрупкими плечиками, скрытыми под безразмерной бейсбольной толстовкой. Откуда она у нее? Билл вступил в команду? Или Марш действительно шлюха?
Ох. Честно признаться, иногда Эрин ну ничего не могла поделать со своим дерьмовым характером. На такое дружеское отношение ей хотелось втоптать добряка в землю, чтобы больше не высовывался.
– О чем думаешь? Глаза у тебя какие-то злые, – спросила Беверли, одновременно с этим обнимая Эрин за плечи. Она была намерена вести ее к остальным. Дример почувствовала, что у нее начинают дрожать руки, и попыталась выкрутиться из цепкой хватки рыжей; но Марш, только улыбаясь, крепче сжала ее плечи, так, что Эрин тихо ойкнула.
– Они серые, – запоздало ляпнула Дример чушь в ответ, чувствуя себя крайне неловко. Беверли напоминала сейчас ей мать, которая вела свою дочь объясняться с ребятами, которых она ни за что обидела. Подобные ассоциации не веселили, а пробуждали желание сжаться до микроскопических масштабов, чтобы ее никто не увидел.
Эрин была трусихой, и признает это. Но она и подумать не могла, что когда-нибудь ее трусость обретет такие масштабы! Тут же возникла огромная ненависть к себе. Больше всего на свете она ненавидела неудачников.
– Ну да, серые, – поддержала Беверли. Ее не смущало, как Дример сейчас нелепо выглядела.
Эрин могла бы посчитать, что рыжей просто нравится над ней издеваться, но, после подобных предположений, в голову лезли мысли о том, что Беви никогда не была плохим человеком. Не она же распускала о ней гнусные сплетни! Хм. А может, Марш сейчас как-то отомстить ей хочет? Эрин взглянула в ее лицо, с трудом повернув голову; аж мышцы заболели. Бев чуть приподняла брови, пересекаясь с серыми глазами. У Беверли они были голубыми, яркими, как чистое летнее небо. Не такое, что с тучами и перед дурацким ливнем. И Марш сама по себе была светлой-светлой, сияющей, будто изнутри. Наверно, она была лучиком света в компании. Дример в свое время даже близко не была к такому.
– Я уже поговорила с Эдди и Ричи. Первый вряд ли будет с тобой разговаривать, а второй пообещал не затевать скандал. Даже руку на сердце положил, – сообщила Беверли, когда они начали спускаться с горки. На ней Марш держала Эрин еще крепче, будто боялась, что та сейчас выскользнет и решит сама упасть с нее, с намерением разбить голову. Она оглянулась на нее. И сейчас на лице Эрин не было даже следа злости. Лишь непонимание, потерянность и… Грусть?
– Ты грустна? – спросила рыжая. Эрин в ответ только передернула плечами. Воспользовавшись помешательством Беверли, она приостановилась (радуясь, что время до неизбежной встречи можно растянуть).
Марш встала напротив Дример. Из-за склона, который они еще не преодолели, она сейчас казалась ниже, но от этого не внушала меньше серьезности. Эрин вдруг почувствовала к ней даже какое-то уважение.
И она правда казалась ей хорошим человеком.
– Послушай. Я позвала тебя не потому, что качу к тебе невидимые яйца, – произнесла Беверли, сорвавшись в конце на легкий смешок. Эрин закатила глаза, раздраженно подумав об Урисе, у которого иногда язык был без костей. – Мне очень интересно, что было раньше между вами. Дураку понятно, что вы были не чужие друг другу люди, – Беверли смотрела в сторону, чуть склонив голову на бок. Задумчивый взгляд Эрин говорил о том, что она, кажется, смотрит в прошлое. – Я очень хочу узнать, что произошло. Но это, очевидно, очень неприятная история. Билл недавно по-настоящему разозлился и велел прекратить мне уже докапываться. Ну и пусть.
Беверли казалась ангелом, спустившимся с небес. Она всем сердцем желала помочь, но Дример совсем не понимала – чем именно? И для чего? Рыжая вложила ее руку в свою, и обнажила зубки в улыбке, чуть ли не утешительной.
– Ты и остальные можете оставить это за кадром. Но, раз у меня нет фактов, я буду действовать. Мне очень хочется, чтобы ты общалась со Стэнли.
– Ч… чего? – выдала Дример. От изумления она даже дышать перестала.
– Прежде чем что-то сказать – выслушай! – строго отчеканила Марш, точно как учительница. Как учительница самой жизни.
– Эй! – кажется, крикнул Каспбрак. Эрин машинально выглянула из-за плеча Беверли, чтобы это проверить, но тут же спряталась назад. Беверли, широко улыбаясь, но не теряя прежний настрой, повернулась, крикнув в ответ:
– Сейчас будем!
Она махала рукой, внешне обращенная только к неудачникам, но слова ее были адресованы лишь Дример:
– Стэн любит тебя, – уверенно заявила Беверли, от чего Эрин аж поперхнулась воздухом, и тут же закашляла. Марш будто на расстоянии ее душила и пыталась добить остальными словами. – Только дурак не поймет. Без тебя он совсем апатичный и мало к чему проявляет внимание, но когда ты рядом, он становится совсем другим. Признай, что вместе с тобой, конченая сучка, – Марш ехидно улыбнулась, нескромно показывая на Дример пальцем. – даже глаза его странно горят.
– Ты совсем обкуренная, Марш! Где этой брехни начиталась?
– Ты тоже это замечала, Дример. Это называется заинтересованностью. И симпатией. У меня есть любимый человек – и поэтому я в этом точно не ошибаюсь. Пойдем.
Беверли протянула Эрин веснушчатую ладонь. Слова, вид и поступки этой девушки внушали Дример чувство спокойствия. Она терялась в куче своих обидных оскорблений в ответ, не зная, какое выбрать; в итоге, не выбирала ничего, хватаясь за руку рыжей и спускаясь уже окончательно с этого склона. До неудачников им оставалось пройти чуть меньше метра. К ним Беверли шагала с уверенностью, с какой Эрин шагала по школе рядом с Бауэрсом. Сейчас они поменялись ролями. Когда они почти подошли к парням, Дример на миг показалось, что она видит камни, что летят в нее; слышит мысли о том, как она омерзительна, в головах практически каждого из парней.
Перед глазами Дример встал Бауэрс, раздраженный еще больше, чем всегда; плюющийся с особой жестокостью словами о чернокожих уродах и о том, что им в этом мире не место. Эрин, удивившись такой яркости картинки, моргнула пару раз и вдруг Бауэрс сменился на Майка Хэнлона, протягивающего ей свою широкую ладонь. Краем глаза Эрин видела, что остальные наблюдают за ними, собравшись практически в круг. Дример подумалось, что Майку выпала честь проводить ее на какой-нибудь костер, которые они все организовали, гонимые ненавистью к ее персоне. Но, удивительно, Хэнлон был настроен дружелюбно.
– Привет, – сказал он. Подумав, что заторможенная Эрин по каким-то причинам не хочет пожимать его руку, он захотел убрать ее. Но, неожиданно, Дример схватилась за нее, потом накрыла сверху еще одной и потрясла, будто в благодарности за что-то.
– Привет! – громко ответила Эрин.
Это действительно была благодарность. Как бы не удивленно пучил глаза парень, Дример все не переставала думать о том, что он единственный здесь человек, способный ее успокоить. Даже с Беверли она не чувствовала такую легкость на душе. Может, потому что он был здесь единственным, кому она еще не успела принести много неприятностей. Напротив – даже избавила от одной из них.
Привет от Рейка тебе, Майк! Я буквально на днях встретилась с ним. Живет более, чем хорошо. Может, даже лучше, чем ты.
Дример еле сдержалась от хихиканья. Ее эмоциональное состояние, на самом деле, никогда особо стабильным не было. К Майку подошел Билл. Он не улыбался и по количеству эмоций на лице был сравним с ожившей статуей.
– Мы р-рады, что ты пришла, Э-эрин, – потому его слова были чрезвычайно смешными. И смешок таки вырвался из Дример. Она оглянулась по сторонам, замечая Эдди, застывшего со скрещенными руками на груди; и сжатыми в кулак ладонями. Потом она увидела явно скучающего Бена, расположившегося на большом камне и с какими-то, кажется, картами. За спинами Майка и Билла, под толстенными стеклами очков, под воспоминаниями и мысленными пожеланиями смерти, стоял Ричи Тозиер, словно зловещая молчаливая тень. Эрин повернула голову и увидела Беверли, которая продолжала все так же беспечно улыбаться. Уриса не было на месте.
Так что, ребят? Костер-то будет?
– Я тебя где-то видел, – сказал Майк, считая, что сможет эту молчаливую девушку разговорить. Беверли напряглась и пронзительно уставилась на Хэнлона, едва ли не в зрачках выводя четкое «Нет, Майк! Только не это!» Парень опешил и добавил. – Ну, то есть, лицо твое мне знакомо…
– Конечно знакомо, – заговорил Тозиер. Беверли сжала зубы, еще ими скрипнув. Ричи это не остановило. Он встал от Майка с другой стороны и наклонился к русоволосой (явно испытывая превосходство от своего высокого роста). – Это же Эрин Дример. Криминальная принцесса. Подруга самого Генри Бауэрса. – на последнем предложении Ричи скривился, так, будто это было самое омерзительное, что только могло произойти с Дример.
– Бауэрса? – спросил Майк, на автомате чуть отстранившись. Дружелюбный настрой его, правда, почему-то не улетучился, но чувство опасности при виде подруги самого Генри Бауэрса появилось. Хотя, ему ли бояться теперь этого подонка.
– Да, – согласилась Эрин, беспечно пожав плечами и бросив короткий взгляд на Беверли. – Было дело.
Марш незаметно для остальных кивнула ей, похоже, одобряя такие слова. Эрин говорила спокойно и без капли агрессии, которая должна была перерасти в скандал. Кажется, что Ричи это разозлило. Он что-то прошептал одними губами, чуток напугав каждого, кроме Дример. Она что-то прошептала ответ. Это было чертовски странно и похоже на телепатическое общение.
– Что ж, не стоим на месте, ребята. Стелим пледики, разбираем жратву, собираем дровишки для костра. Одно у нас уже есть.
– Нет, Тозиер, – раздался голос, полный спокойствия и невозмутимости. Ох. Как же ее всегда БЕСИЛО это спокойствие. Стэн вышел из-за кустов, держа в руке маленькое бревнышко. – У нас есть два.
– Тогда давайте разводить костер, скоро потемнеет, а тетя не только меня так надолго отпустила, но еще и испекла нам черничный пирог, объедение, у меня в сумке лежит, сейчас, когда все сделаем, достану, покушаем, – со скоростью света начала трещать Беверли, обнимая чуть ли не багровую от злости Эрин. Тозиер громко хмыкнул, отходя к Бену. Затихший Эдди тоже подошел к ним. Постепенно все разбрелись, кто куда, оставляя на этом небольшом поле, примыкающим почти к самому берегу, только Эрин и Стэна.
Дример рванула в сторону Билла и Беверли, оставляя Стэна стоять с этим бревном в руках. Говна кусок! Заика с ведьмой стояли возле синего пикапа (это что, машина кого-то из них?). Наверно, это правда было так. Эрин, пройдя мимо парочки, приземлилась на капот. Билл что-то шепнул Беверли, касаясь губами ее ушка, от чего рыжая смущенно хихикнула. Глаза Дример грозились закатиться аж до черепа. Денбро ушел к собравшейся компании из всех, кроме Стэна, после чего Эрин обратилась к Беверли:
– Что за хуйня? Почему все так спокойно отнеслись к моему появлению?
– Ты слишком много на себя берешь. Не думай, что тебя так прямо ненавидят. Такой чести был достоин только Бауэрс.
– Ха. Я думала, что вы меня заманили, чтобы повести потом на костер.
– У Ричи была подобная мысль, – сообщила Беверли, облокачиваясь одной рукой на капот. Она приподняла голову, чтобы смотреть Дример в глаза. Беверли очень любила глазеть на человека в упор и не видела в этом ничего зазорного. – На самом деле, не слепая в нашей компании не только я. В этом мы все похожи. А еще, мы похожи в том, что все, безоговорочно, желаем Стэну счастья. Каким бы и с кем оно не было.
– Иди ты нахуй, Марш. Уже в печенках сидишь.
– А Стэнли – в сердце, – ехидно ответила Беверли, посылая Эрин воздушный поцелуй, точно как пулю против ее самолюбия. И ускакала к остальным, чуть ли не вприпрыжку.
ААА!!! ЧТО. ОНА. ЗДЕСЬ. ДЕЛАЕТ?!
Дример сидела на капоте до сих пор неизвестной машины, краем глаза наблюдая за неудачниками. Она обняла себя руками, но легкий свитер и кожаная куртка, предназначенная будто только для красоты, не спасали ее от холодного ветра, дующего с берега. Она была еще в балетках без носков и грозилась сейчас отморозить ноги. Было очень холодно. Кажется, что зубы Дример отбивали что-то вроде «Ебать, какая же я, блять, дура, сидела бы дома и не рыпалась.» Нет, серьезно. ЧТО ОНА ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ? Она пришла сюда ради жалких подъебов очкастого? Из-за заебов тупого астматика? Может, из-за вечных дурных приказов заики Денбро? Нет, точно. Она пришла сюда из-за еврейского куска дерьма. И да, она ничего не имела против евреев.
Эрин сжимала кулаки до побеления костяшек пальцев, прикусывала губу до крови, пристально пялилась на него так, что глаз начинал нервно тикать. Как же хотелось кричать. Орать, беситься! Бросаться в слезы и поражаться собственной слабости. Зачем он тогда ее поцеловал? Что он хотел этим добиться? Он решил разбудить ее юношескую влюбленность, а сейчас добить? Опять?
Она не должна была быть здесь. В мыслях так точно считали все, но почему-то вслух никто не говорил. Даже Тозиер не заикнулся о том, что ей здесь не место. Сплоченность неудачников иногда была просто смешна. Бен и Билл сейчас ушли на поиски веток и прочей поеботни (С чем там костер разводят Эрин понятия не имела. В ее время такого не было), Эдди и Беверли разбирали вещи, принесенные остальными. Дример не принесла ничего, кроме нагнетающей атмосферы, способной испортить даже хорошую погоду. Майк о чем-то переговаривался со Стэном. Майк хороший – может, он прирежет Уриса? Но после таких мыслей Стэн ушел от него. Ну же, Хэнлон, догоняй! Или останови его, твою мать! Но Урис шел в ее сторону таким уверенным шагом, что даже ружье в руках Дример вряд ли бы его остановило.
– Честно, не думал, что ты придешь, – прыгнул он с места в карьер, одновременно с этим прыгая на капот. Эрин тут же отодвинулась, но чуть не свалилась с края.
– Чья это машина? – спросила она, радуясь, что позора удалось избежать. Нужно было еще перевести разговор на другую тему. Меньше всего она хотела услышать от Уриса что-то, что одобряло бы ее поведение. Ей не нужно было его одобрение!
– Дедушки Майка, – вяло ответил Стэн, чуть ли не вытягивая из себя слова. – Майк в этом году получает права, но уже умеет водить. Но делает это только вечером, чтобы копы не поймали.
– Мудрое решение, – ответила Эрин, припоминания, сколько раз в свое время копы чуть не ловили ее. Правда, преимущественно это был вандализм.
– Я рад, что ты тут, Рина, – сказал Стэн. Эрин поскребла ногтями копот. Она стала свистеть себе под нос, чего Урис будто пытался не замечатать. – Здесь твое место.
– А знаешь где твое место, Урис? – резко подняла Дример голову. Она приблизилась к Стэнли. Ее распущенные волосы щекотали его лицо, а когда прикасались к носу, парень еле сдерживался, чтобы не чихнуть. – Где угодно, но точно не со мной. Оставь меня в покое!
– Будешь сидеть тут, как изгой? – спросил Стэн. Дример удивилась грубости в его голосе, но не выдала удивление ничем. Она развернулась, взмахнув волосами и и повторяя:
– Оставь меня в покое.
– Могла бы и не приходить.
– О, как! А ты был бы только рад, да?
– Успокойся, Эрин, – только вздохнул Стэн, отворачиваясь от нее. Эрин насильно развернула его назад. Она крайне не любила, когда кто-то съезжал с темы разговора. Она сама так постоянно делала и считала, что никто другой так делать не может!
В этом они были со Стэнли чертовски похожими.
– Не меняй тему, Урис. Отвечай на мой вопрос!
– Успокойся, – повторил Стэн. Эрин улыбнулась. За ее улыбкой точно не следовало ничего хорошего, но тут Урис погладил одну из образовавшихся ямочек на ее лице пальцем. Стэнли всегда они нравились. Они делали Эрин безумно милой.
– Ус-по-ко-й-ся, – третий раз и по слогам повторил Стэнли. Его просьба звучала, скорей, как наставление. Как маленькому неразумному ребенку.
– Ха, – нервно хихикнула Дример. Она хотела повернуть куда-нибудь голову, с целью найти помощь, но проклятый палец кудрявого не давал ей этого сделать. Эрин сломает его сразу же, как придет в себя. Она дает обещание.
Хотя… когда она их сдерживала? Хоть раз?
– А я думала, что ты, как обычно, скажешь «не заводись», – лишь ответила Дример. Ей не привыкать, что многие из ее ответов этому еврею звучат слишком жалко.
– Не заводись, – точно издевался Урис, хлопая по машине. – А то точно обгонишь в этом эту развалюху.
– Шуточки-шуточки, – качая головой, процедила Эрин. – Что-то ты сегодня поздно. Я думала, что ты еще днем позво…
– Слышь, Дример!
Вопль Тозиера прервал напряженный разговор. Ричи, не удосужившись толком подойти к ним, так бросил Дример какой-то журнал. Она едва успела поймать его. Взглянула недоуменно на Тозиера, не смотря еще в журнал. Стэн сделал это за нее, и лицо его тут же исказилось в недовольстве.
– Мусор валялся. Я нашел тебе идеальную работу, – Ричи раскинул руки, с совсем безобидным взглядом. – Там адрес на последней странице. Отправь резюме, не упускай шанс.
Он ушел назад, в то время как Эрин наконец посмотрела, что он кинул. Ничего особенного. Журнал. Для взрослых. С бабами, похожими на отбитых шлюх. Тозиер… Знал бы парень, чего бы Эрин хотела в него кинуть. Причем, более, чем заслуженно. Стэн что-то спросил, но его голос потонул в сообщении Майка о том, что какой-то там Рен сейчас должен будет подъехать к дороге, вместе с целым ящиком пива. Да, хулиганы бы убили за такое добро. А неудачники, оказывается, тоже не промах. Поймав насмешливый взгляд Тозиера, Эрин поняла, кто ей тут больше всего не рад. Ричи точно был бы счастлив, если бы она все время просидела тут, а потом и вовсе исчезла где-нибудь в кустах. Эрин была не намерена его так радовать. Он последний человек в этом мире, кто вообще заслуживал счастья.
– Я с тобой! – громко крикнула Дример. Майк застыл. Эрин подлетела к нему на крыльях великодушия, оставляя позади себя Тозиера с перекошенным лицом. Майк почесал голову, удивившись такому резкому порыву русоволосой помочь.
– Хорошо… Тогда пойдем к дороге.
– Хорошо! Тогда давай на перегонки! – последнюю фразу Эрин произнесла уже на бегу.
– А… – недоуменно протянул Майк, видя, как русоволосая уже подбегает ко склону. Смешок Беверли и чье-то (чье-то, да!) рычание привело парня в себя, и он встрепенулся. – Стоп, эй-эй. «Наперегонки» и, главное, побежала! – Хэнлон принялся догонять сероглазую со всей скоростью, на какую только способен. – Подожди, так нечестно!
Но Эрин уже не слышала его. Они встретились уже на дороге. Машина была на месте. Поднявшись и тяжело дыша, Майк с изумлением наблюдал, как Дример с улыбочкой до ушей щебет о чем-то с Реном (высоким парнем, одним из помощников его деда).
– О, Майк, – заметив его, помахал парень рукой. Он потрепал Эрин по волосам, чему та, похоже, не была против. – У тебя такая милая подружка. Прямо чудо.
Попрощавшись с парнем, Майк и Эрин вдвоем стали нести ящик. В нем было около тридцати бутылок. Непонятно, зачем только столько, но Эрин не стала спрашивать. На зло Тозиеру остаток дня она уже была хорошей девочкой, чтобы никого не бесить. И чтобы с этого бесился он.
Майк по пути спрашивал про Генри, но Эрин отмахивалась рукой, с грустными глазами говоря, что это для нее слишком грустная история. Хэнлон понимающе кивал головой. Он не был посвящен в историю Дример и уж точно не был в курсе о ее истинных мотивах. Когда они вернулись на поляну, там уже были накрыты пледы, совмещенные между собой, как один большой. Все ребята, кроме Эдди, сидели на них и раскладывали еду – батончики, чипсы, сэндвичи и фрукты и, как гвоздь программы, черничный пирог тетушки Беверли. Запах от него Эрин почувствовала сразу же, как вернулась и удивилась, что не почувствовала его сразу. Где только Марш его прятала? Но она явно не намеревалась отвечать на этот вопрос, когда подскакивала вместе с остальными к ящику, как к самому ценному, что вообще есть в этом мире.
Неудачники были самыми простыми подростками, и Дример уже не удивлялась их порыву попробовать что-то запретное. Оказывается, первый раз. Может, им повезет больше и алкоголь им понравится. Эрин он был отвратителен. И Каспбраку похоже тоже, ибо тот вообще не притронулся к бутылке. Стэнли, открыв и понюхав, взял ее; кинув еще странный взгляд на Эрин. Серьезно беспокоясь о ее душевном здоровье.
Ричи должен был быть счастлив, ибо на нее никто не обращал внимание. Все общались между собой. Ели, пили, разговаривали, разговаривали, разговаривали, так, что Дример не выдержала и отошла от них еще дальше. Хотя, дальше было уже некуда; в итоге она присела на тот пень, на котором в начале этого безумия сидел Бен. Время приближалось к восьми вечера. Эрин все еще было холодно, но она уже к этому привыкла. Так, что ничего, кроме не сходящих мурашек, не говорило о ее огромном желании сгинуть в какой-нибудь теплой кровати. Исчезнуть с концами. Еще раз – что она здесь делает? Может, стоило бы выпить? Эрин знала, что пьяный человек найдет ответы на любые вопросы. Генри так однажды решил все задачи по математике!
Она пила любимую крем-соду и удивлялась, кто ее сегодня решил принести? Это был для нее лучший напиток в мире; и это знал каждый, кто был среди неудачников старичком. После того, как предположение пало на Стэна, Дример захотелось кинуть банку ему в голову. Как же он заебал! Она правда замахнулась ей, но тут краем глаза заметила слева какое-то движение. Обернулась. Почему-то там, в тени и за спинами остальных, стоял Каспбрак. Он поджал губы, бегая глазами по девушке. Кажется, прикидывая вероятность опасности. Парень еще один, кто здесь не пил. В его руках была кола. Эрин подняла крем-соду, как бокал мартини, кивая настороженному Эдди.
Смотри, мы с тобой на одной стороне. Такие правильные и такие разные, в то же время, абсолютно родные, просто, Каспбрак, зацени иронию.
Эдди дернулся от какого-то звука в кустах. Под тихий смех Дример ему все же пришлось подойти к ней (к этой чертовой предательнице!), хотя бы потому, что он боялся так стоять один. Друзья были достаточно далеко.
– Ты что тут забыл? – с ходу спросила Эрин, не смотря на него. – Тут место для отшельников.
– Отшельники – это неудачники, – пояснил Эдди, усмехаясь. Он сделал глоток и выдержал небольшую паузу перед следующей фразой. – Так что это место общее.
– Наверно, там уже все набухались, как свиньи, – нескромно предположила Эрин после того, как послышался общий смех. Она взглянула на Эдди, кивнув на его колу. – А ты чего не пьешь?
– Да я…
– А, точно, – отмахнулась Эрин, в мыслях ругая себя за тупизм. – Глупый вопрос.
Они просто стояли молча. До тех пор, пока не загорелся костер. Очень вовремя, ибо уже достаточно стемнело. Костер освещал почти всю поляну, как ночное небо яркое солнце. Напоминал свет в конце тоннеля и, несмотря на вечный смех, только наводил тоску. Эрин поджала губы, сквозь сумку нащупывая в ней телефон. Огромную трубку сложно было не найти с первого раза. Мать теперь, вопреки возмущениям отца, давала это чудо техники ей. Держала дочь на пушечном выстреле и всегда велела быть дома не позже девяти. Это исполнимо. Еще один день в пизду.
– Серьезно? – спросил Каспбрак. Эрин осознала, что произнесла последнее вслух.
Боже, Эддс, давай, повтори. «Паскуда Дример – сумасшедшая!» Кажется, это звучит уже не так бредово, да и совсем не обидно.
– А у вас нет? – но лишь огрызнулась Дример, сжимая банку. Она опустела и сейчас могла ее хоть как-то занять.
– Не делай так! – вскрикнул Эдди. Шум сжимающегося металла резал чувствительные ушки парня.
Режим суки – включен!
– Прекрати! Ну перестань же ты, хватит! Тебе что, так нравится издеваться над людьми?! – громко говорил Касбрак, стремясь перебить этот шум. Каким-то образом, Дример будто усилила противный звук до максимума.
– Вовсе нет, Эддс, – безобидно ответила Эрин, наконец прекращая. Она откинула банку в сторону, улыбаясь. – Мне нравится издеваться над тобой.
– Тварь ты, – выдал Эдди. Тон его был схож с тоном обиженного ребенка.
Никто не ненавидел ее больше, чем Ричи. Но единственный, кто мог претендовать на второе место – это Каспбрак. Это было забавным, учитывая, что именно ему Эрин принесла меньше всего проблем. Наверно, он просто все еще обиженный ребенок.
Остальные, видимо, так увлеклись выпивкой, что совсем забыли об этих двоих. Для Эрин был очень подходящий момент, чтобы уйти. Тозиера здесь нет – ей больше незачем продолжать изображать из себя хорошую девочку. Напоследок у нее еще появились мысли разбить машину Майка. Или выписать его номера, чтобы потом передать Вику и Реджи, чтобы уже после они его преследовали. Ибо Хэнлон единственный, кому она еще не насолила.
Нет. Она угонит машину и переедет ей Майка. Нет, лучше Ричи. Нет, Стэна! Точно, Стэна! И вообще всех этих убл… ААА!!!
Она же уже все решила для себя еще давно, что между ними не будет ничего общего, кроме ненависти. Дример ненавидела неудачников. У нее для этого ПОЛНО причин!
Третий (четвертый? пятый? шестой? двенадцатый?) раз за день Эрин спрашивала себя, что она здесь делает?!
– Каспбрак! – рявкнула Дример так громко, что из рук парня выпала банка колы. Он тихо буркнул что-то и хотел к ней наклониться, но Эрин схватила его за шиворот, заставляя посмотреть на себя. – Может ты мне ответишь? Что я здесь делаю? Вот ЧТО я здесь делаю?
– Ты чокнутая? – пугливо спросил Эдди. Умей делать так, как персонажи мультиков – голова парня сейчас исчезла бы в его плечах. – Я же не читаю твои мысли. Спрашивай себя сама.
– У меня нет ни одной нормальной причины, чтобы находиться сейчас среди вас! – отчеканила Эрин, выпуская Каспбрака из цепкой хватки и тут же толкая его вперед. Парень пошатнулся, но устоял на месте. – Я думала, что пришла из-за Беверли, ибо она тут самый приятный человек. Но хуй там! Нет у меня причин!
– Одна есть, – смело поспорил коротышка. Но почти вся его смелость в ту же секунду была уничтожена серой сталью в глазах русоволосой. Уцелевшие ее остатки заставили Каспбрака добавить. – Стэн, например.
– Стэн – это призрак прошлого. Потому что мне очень нравится представлять, что этот проклятый еврей уже сдох.
– Ты послушай себя со стороны, Рина! Считаешь, что все мы тут уроды и лишь одна ты хорошая. Тогда как ты смеешь так себя вести? Я не знаю, что кто-то из нас тебе сделал, но хотя бы ради прошлого – ради того времени, когда ты была мечтательницей, прячущейся за нашими спинами – пожалуйста, не веди себя так. Игнорируй и, ладно, плюй в рожи. Но подобные слова – забудь. Их больно слышать!
– То ес…
– И Стэнли тебя любит! Он всегда тебя любил! Я не понимаю, с чего ты вообще взяла, что он тебя ненавидит. Что тебя все ненавидят. Дример, ты просто поехала крышей? Признай честно. Признай, чтобы мне, блять, легче стало!
– Тихо, Эддс, – все, что смогла ответить Эрин, когда Каспбрак замолчал. Он начал тяжело дышать. Дример думала, что сейчас у него начнется очередной приступ, но парень этого не боялся, не хватаясь, как раньше, предварительно за ингалятор. Видно, что он очень изменился.
Неудачники были между собой совсем не похожи, но кое-что, кажется, их объединяло. Красная ниточка, которую Дример видела еще на запястье Денбро, была еще и у Каспбрака.
– Нитка есть у вас всех? – спросила Дример, стараясь звучать как можно безэмоциональней. Эдди не мог не заметить, как она переметнулась с одной интонации на другую. Но парня только радовало, что его слова произвели должный эффект.
Возможно.
– Да. Это как бы наш символ, – пояснил Каспбрак, протягивая ей руку. Но русоволосая смотрела на нее так, ибо еще у Билла узнала, что это самые обычные нитки и нет в них ничего особенного. Внешне – точно.
– Символ неудачников? – усмехаясь, спрашивала Эрин. От костра все продолжали доноситься крики и смех. Эрин прищурилась, пытаясь разглядеть там кого-нибудь, но ребята были достаточно далеко.
Дример внимательно взглянула в смуглую мордашку Каспбрака, успевая параллельно со следующим вопросом подумать, что за два с лишним года его смешные веснушки так и не исчезли.
– Вам так нравится лишний раз напоминать себе о том, кто вы есть?
– А лично ты и без напоминаний помнишь, – зарядил в ответ Каспбрак. Он давил на больное и был этому только рад.
– Да, – кивнула Эрин, думая о том, что ирония на самом деле необходима в жизни. – Но я бы себе такую нить сделала на всю жизнь. Вырезала ножом.
Особенно когда идешь против Каспбрака, очевидно, взявшего у Тозиера уроки словесной самообороны. Он даже не потерял прежний настрой от ее слов, лишь усмехнувшись. Тут они оба заметили, что впереди что-то промелькнуло. Странная и, в этом обстановке, зловещая тень, в итоге приняла очертания человека, а после вовсе оказалась Биллом Денбро. Он остановился в паре метров от них.
– Знаешь… Билл считает, что это мы виноваты, – решил сказать Эдди, пока Денбро не настиг их. Благо, парень шел медленно, иногда вообще останавливаясь. Интересно, ящик уже совсем пуст?
– Вы? – по настоящему удивленно спросила Эрин. Она смотрела на странного Денбро и думала, что сейчас за его спиной появится Урис. Так было почти всегда.
– Мы, мы.
– Вообще, это я лоханулась…
– Лоханулась? – пораженно переспросил Каспбрак. Он в один момент оказался перед глазами русоволосой, и та поспешила их опустить. Осознание сказанного дошло до нее слишком поздно. – То есть, ты это сама признаешь?
