Текст книги "Не осуждайте нас (СИ)"

Автор книги: fuckingartist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

========== Глава 21 “Свет уходящего солнца”. ==========

У счастья нет завтрашнего дня, у него нет и вчерашнего.

Оно не помнит прошедшего, не думает о будущем.

У него есть только настоящее, и то не день, а мгновение…

И. С. Тургенев “Ася”

Когда вы поняли, что детство прошло? Когда в первый раз осознали, что девушки слабее мужчин? Все свое детство я была одной из самых сильных в классе. Перетягивание каната, постоянные детские драки, выигрыши в армрестлинге – я гордилась тем, что некоторые мальчики боятся драться со мной. Я думала, так будет всегда.

Но в тот момент меня прижимал к кровати взрослый двадцатипятилетний мужчина, и я ничего не могла против него сделать. Жак нависал надо мной, сжимая мои кисти так сильно, что я бы ни за что не смогла вырваться оттуда. Его взгляд был теплым, слегка насмешливым, на лице была улыбка, но мне все равно было страшно. Сам факт того, что перед ним лежу я с расставленными руками и он может делать, что ему заблагорассудится, пугал меня, вгонял в отчаяние.

Мы с минуту смотрели друг другу в глаза и не шевелились. Я то и дело изучала его вздымающиеся при дыхании грудь и белые пуговицы на рубашке. Моя губа начала предательски дрожать, глаза наполнялись слезным блеском. Жак тут же расслабил хватку и выпрямил спину, по-прежнему нависая надо мной.

Удивление. В его глазах было удивление. Я закрыла лицо руками, стараясь не подавать ему вида своего расстройства.

– Софи. – Тихо произнес он, коснувшись моего лица своими руками.

Он нежно потянул мою голову к себе, позволяя мне сесть, но мои ноги по-прежнему были между его коленями. Я продолжала молчать и старалась смотреть в сторону в то время, как его глаза находились в десяти сантиметрах от меня и внимательно изучали каждую частичку моего лица.

– Ты отводишь взгляд каждый раз, когда напугана или смущена. – Его палец начал водить по моей щеке, и я невольно поддалась его руке.

– Просто не ожидала. – Сказала я, прикрывая глаза.

– Прости, я напугал тебя.

– Нет-нет, все нормально.

Его пальцы так нежно и легко гладили мое лицо, что я просто забыла о своем страхе. Быть так близко к нему, чувствовать его дыхание на своих губах, ощущать запах его парфюма казалось мне нереальным. Сердце билось чаще, и то, что раньше казалось страхом, вдруг стало самым большим желанием.

– Тебе нечего бояться со мной, – он слегка коснулся изгиба моей губы, отчего я жадно втянула в себя воздух. – Я не твой одноклассник или ровесник, я не обижу тебя только потому, что в моей голове сплошные гормоны.

– Не говори об этом. – Мое лицо наливалось краской, а взгляд был поднят на него. – Не знаю, как реагировать.

– Хах. – Наши лбы соприкоснулись, и Жак закрыл глаза. – Думаю, не имеет смысла спрашивать, была ли ты когда-нибудь близка с мужчиной. – На его губах заиграла самодовольная улыбка.

– Не знаю, как бы я это сделала с кем-то без поцелуев. – Я улыбнулась собственным словам, не скрывая смущающихся скул.

Он засмеялся, и мы еще с минуту сидели в такой позе, касаясь друг друга кожей лиц, и просто дышали друг другом. Комнату начал заливать приятный желтоватый свет уходящего солнца. Все стало казаться таким теплым и нежным, что я невольно приблизилась еще буквально на пару сантиметров ближе к Жаку.

– Та коробка… ее подарила мне бывшая. – Прошептал он над моим губами.

– Неважно.

Его губы нежно коснулись моих, словно спрашивая немого разрешения. Я подалась ему навстречу, и к своему удивлению не встретила никакого напора с его стороны. Медленно и нежно он целовал меня, от чего по всему телу разливалось тепло. Его руки спустились на мою талию и еще крепче прижали меня к нему.

Не хотелось оставаться в стороне. Я начала гладить его волосы, погружаясь в них пальцами и вспоминая, как раньше мне требовалось разрешение на такую незначительную мелочь. Как я тогда впервые погладила его темную бархатную шевелюру и ощутила, будто касаюсь чего-то особенного.

Из окна струился свет уходящего солнца, напоминая, что сегодня это его последние секунды жизни.

========== Глава 22 “Пусть так. Пусть без любви”. ==========

– Я больше не могуууу. – Громко стонала я.

– Софи, надо потерпеть.

– Ну пожалуйста, это просто невыносимо.

– Еще пять минут, я закончу, и ты сможешь отдохнуть. – Сказал Макс и продолжил читать мне что-то про тригонометрические функции.

– Просто избавь меня от страданий, дай мне какой-нибудь пример, я его решу и мы закончим. Ну же, давай? – я состроила «щенячьи» глазки, уповая на его сострадание и сдавшись он тяжело вздохнул.

– Ладно, реши первый номер.

Задачник плюхнулся на стол перед моим лицом, а Макс устало откинулся на спинку стула и стал чем-то там шибуршать.

Шли минуты, я безнадёжно ломала голову над последним действием, вспоминая какую-то там формулу, но стесняясь спросить в полной уверенности, что кто-кто, а Макс уж мне ее раз сто говорил.

– Софи. – Тихо послышалось со стороны моего учителя.

– Сейчас-сейчас, я почти.

– Софи, я не об этом.

Я обеспокоенно оторвалась от учебников и повернув голову на Макса, увидела его смотрящим на дисплей моего фотоаппарата.

– Что там? – спросила я.

Он ничего не ответил просто молча протянул мне фотоаппарат, где виднелась фотография человека. Жака.

Мне кажется, в тот момент мое сердце пропустило один удар. По фотографии было видно, что сделано она в стенах дома. Босой взрослый мужчина с расстегнутыми верхними пуговицами и отрешенным взглядом. Он все понял, в ту же минуту.

– Это он? Тот человек, который живет в том доме, так?

– Это не твое дело. – Я буквально вырвала свой фотоаппарат из его рук, и отвернулась к тетради.

– Софи, да он старше меня лет на пять!

– Тебя это не касается.

– Ты думаешь?

– Да.

– А твоих родителей?

Он смотрел мне в глаза. В тот момент он казался мне злейшим врагом. Предателем. Сначала подбивался в друзья, вводил между нами панибратские отношения, а теперь грозится донести моим родителям детали моей личной жизни.

– Ну ты и козел… – слетело с моих губ.

– Я беспокоюсь о тебе.

– У тебя нет такого права. – Мой голос был холодным. – Ты мне не мать и не отец, не брат и не дядя, ты мне – никто. Учитель, который со всеми пытается быть милым. Не тебе меня судить, лицемер.

Я пожалею об этих словах, но потом. В тот момент я была зла. Все, что было связано с Жаком, выражало во мне самые сильные эмоции. От тепла, разливающегося по всему телу, до жгучей ненависти к любому, кто скажет о нем то, что мне не нравится.

– Ты такая наивная. Думаешь, он тебя любит?

– Нет, не думаю. Я знаю, что он меня не любит. Думаешь, для того, чтобы целоваться и обниматься с человеком, обязательно нужна любовь? Да кто из нас наивный?

– Ты слепа. Не видишь очевидных вещей.

– А ты глухой. Не слышишь, когда тебе говорят в сотый раз.

Еще с минуту мы пронзали друг-друга взглядом, не смея отводить глаза. Потом Макс тяжело вздохнул и, встав со стула, начал собирать свои пособия и учебники в черную кожаную сумку.

– Хорошо, я ничего не скажу твоим родителям до тех пор, пока ситуация не покажется мне слишком опасной.

«Ты с ума сошел?» – подумала я. Мне было отвратительно мерзко от его слов. Да в школе за партой опасней сидеть, чем проводить время с Жаком.

– Доброй ночи, Софи.

С беспристрастным выражением лица он покинул комнату оставив мне какую-то оглушающую пустоту. Ненавидела я такое. Ненавидела, когда меня намеренно доводили до состоянии придорожной лужи, а потом оставляли в одиночестве.

Я чувствовала себя разбитой. В руках вяло лежал фотоаппарат, где виднелась все та же фотография. На столе валялись ручки, карандаши и мятая зеленая тетрадь, светильник еле-еле освещал комнату желтоватым светом, от которого в тот момент мне было совсем тошно.

Я, сама не зная почему, бросилась к своему мобильному телефону и со скоростью свету нашла в контактах «его» номер. Восемь цифр. Эти восемь цифр, что я так и не удосужилась выучить наизусть. Просто мы никогда не звонили друг другу, и в этом не было нужды. Да и сейчас тоже… Что я скажу ему? Начну жаловаться? Плакать в телефон? Просить, чтобы он забрал меня отсюда? Как глупо это бы было.

Телефон полетел к тетрадкам на столе, а я на кровать. Уткнувшись носом в перьевую подушку, я начала вспоминать Жака. Стараться восстановить в мыслях его образ. Его шею, глаза, нос, руки, спину… Думать о нем было гораздо легче, чем видеться с ним. В мыслях он всегда рад меня видеть, а наяву я вечно боюсь ошибиться, сделать что-то не так, потревожить его. Макс прав, у меня нет его любви, но и ту малую долю симпатии, что мне удалось схватить, я не хочу потерять. Пусть так. Пусть без любви. Но он у меня есть.

========== Глава 23 “Когда уходит твой человек”. ==========

– Софи, да ты талантище! – звонко пропела Лина, рассматривая очередную мою фотографию.

Мы сидели за столиком в торговом центре, неторопливо пили кофе в картонных стаканчиках. Из-за школьной формы я чувствовала себя слегка неуютно. Это был один из тех солнечных зимних дней, когда хотелось быть полностью свободным от проблем, школы, учебы и неудобной одежды. Перед нами была целая стопка моих распечатанных фотографий, которые я решила-таки показать Лине. Одни были черно-белыми, другие неловко обработанные мной во всяческих любительских редакторах. Вспоминая то, как выглядят профессиональные фотографии, мои руки сжимались в кулаки от горькой обиды.

– До таланта мне далеко. – Устала вздохнула я.

– Вот эта. – Лина достала ту самую фотографию с дедушкой и деревом, что я сделала на переходе. – Очень славная. Заставляет задуматься. – Она многозначительно почесала свой подбородок, будто там росла борода, и мы обе засмеялись.

В центре было тихо. Мы предусмотрительно ушли с уроков пораньше, надеясь застать тишину в полной ее мере. Я совру, если скажу, что не чувствовала легкого укола вины за прогул, но каждая минута, проведенная с подругой, того стоила. Да и, тем более, мы стали видеться гораздо реже. Ее вечные репетиторы, в числе которых Сергей Владимирович, и мои бесконечные душевные метания… в числе которых Жак.

– Ты уже показывала их родителям?

– Нет, думаю, пока не стоит.

– Почему?

– Покажу позже, когда появится чуть больше хороших снимков. Хотелось бы, чтобы они восприняли меня серьезно, надо показать, что мне действительно это нравится.

– А Жак?

Стоило Лине упомянуть его имя, как я тут же вспомнила вчерашнее происшествие. Я так и не позвонила Жаку, так и не сказала о возникшей проблеме, считая это полностью своей виной.

– А что с ним?

– Он видел эти фотографии?

– Нет…

– Чего?! – подруга выкатила свои удивленные глаза, и лицо ее приняло недовольный вид. – Софи, да он первый человек на этой планете, кто должен их увидеть!

– Я распечатала их только сегодня утром, и… и пока не собираюсь с ним встречаться. – Мои же слова навевали на меня грусть.

– Из-за того случая?

– Да, я должна разобраться с этим как-то сама. Возможно, следует пока побыть немного порознь.

– А почему ты вообще думаешь, что родители будут тебя ругать? Они классные.

– Лина, ему двадцать пять. Какой бы ответственный и умный он там ни был, для них он будет «слегка» староватым.

Лина промолчала. Она тяжело вздохнула и вернулась к фотографиям. Несмотря на то, что глаза ее вроде бы смотрели на снимки, сознание витало где-то далеко. Разница между ней и Сергеем Владимировичем еще больше. И хоть все ее высказывания по отношению к нему я всегда принимала за полушутку, ее чувства были такими же настоящими. Может, не любовью, может, не симпатией, может вообще чем-то еще неизведанным для человека, но они были настоящими. Такими же яркими и пестрящими, как мои.

Рыжеволосая девушка задумчиво подняла голову, и глаза ее вновь округлились. Я поняла, что она смотрит на что-то за моей спиной.

– Не знал, что ты прогуливаешь уроки. – Шепотом прямо над моим ухом произнес самый бархатный в мире голос.

Я резко развернула голову, отчего ударила взлетевшими светлыми волосами по пуговицам элегантного пальто Жака. Он возвышался надо мной, освещенный редким декабрьским солнцем, и улыбался той самой улыбкой. Улыбкой, означающей не то насмешку, не то теплоту.

Слова никак не выходили. Я просто удивленно, как и Лина, выпучила на высокого мужчину глаза и не смела ответить что-либо на его замечание. Вот теперь укол вины был огромным.

– Я так понимаю, ты тот человек, у которого Софи проводит дни напролет. – Решив разрядить обстановку, слегка театрально произнесла Лина.

– Да. А, как я понимаю, ты та девушка, благодаря которой она однажды провела у меня не только день, но и ночь. – Сказал Жак и мило улыбнулся, отчего в моем животе запорхали бабочки.

«И как я могла думать о том, чтобы побыть какое-то время порознь?»

– Ну почему люди вечно судят меня за мои прошлые грехи? – Лина развела руками и засмеялась. – Знаете, я пойду возьму себе еще кофе.

На этих словах Лина, не дожидаясь моего возражения, встала и пошла к небольшому прилавку, за которым я заметила симпатичного баристу.

– Все нормально? – неожиданно спросил Жак и сел на место рядом со мной.

«Нет, только не сейчас, сейчас нельзя. Софи, никаких слез, дрожащих глаз, пыканий и мыканий».

– Да. – Коротко ответила я, отводя глаза.

Он нежно приподнял мою голову, касаясь пальцами подбородка и посмотрел в глаза. Он словно что-то читал в них. Я чувствовала, как слабеет моя голова и подрагивают колени, как кровь начинает бежать быстрее, а сердце стучит в два раза чаще должного.

– А теперь скажи это еще раз, гладя мне в глаза.

– Жак, пожалуйста… – я снова отвела взгляд, не желая говорить того, что было у меня на уме.

– Я хочу знать.

– Нет. Я не скажу. – Процедила я и холодно посмотрела на него.

А чего я хотела? Чего я добивалась? Он просто выдал мне то же холодное выражение лица, что и я ему. Его пальцы пренебрежительно отпустили мое лицо, и я дернула головой, будто нарочно показывая ему свое неудовольствие. Но чем я была недовольна? Что я в тот момент делала? Я не знаю. Мне было страшно, и я не хотела просить помощи.

– А вот и я! Вы не представляете, какой этот парень – милашка! – Лина подошла к столу с новой чашкой кофе.

– Приятно было познакомиться, я, пожалуй, пойду.

Жак встал со своего места и, одернув пальто, под удивленные взгляд Лины удалился куда-то. Я даже не бросила взгляд на него. Не могла смотреть на его уходящую спину. Просто странно как-то было, что «мой» человек куда-то уходит, без меня, совсем один плетется по улицам без меня.

– Софи, все нормально? – я уже не могла сдерживать слезы. – Софи, ты что, плачешь? – Лина положила руку мне на плечо и по телу пробежала волна дрожи.

– Лина, я не знаю что делать. Я не хочу, чтобы кто-то узнал… Я не хочу.

Щеки становились мокрыми от непрекращающихся слез. Я смотрела на вид за огромным окном в зале торгового центра и думала: «Надо было оставаться в школе».

========== Глава 24 “Похожие” ==========

Ты повзрослела. И поумнела. И погрустнела.

Обычная лестница из трех ступенек.

© Дмитрий Емец

Двадцатое декабря. «Скоро Новый Год». – Подумала я, ступая по заснеженным ступенькам, ведущим в подъезд моего дома. Скоро новый год, а я не чувствую прихода чего-то нового. И вправду. В те наполненные вечным снегом дни я думала о каких-то абсолютно незначительных мелочах. Вроде триместровых оценок или новой коллекции зимней одежды. Даже мой излюбленный фотоаппарат уже с неделю пылился на полке. Такое чувство, будто я заставляю себя думать не о том, о чем надо бы.

– Привет, мам. – Сказала я, входя в квартиру.

Я тряхнула светлой головой, и с волос посыпались десятки тающих снежинок. Обувь, пальто, сумка – я напоминала дерево зимой, которое занесло толстым слоем мерзлоты.

– Это там такой снегопад сильный? – спросила мама, отряхивая мое пальто от снега, пока я развязывала шнурки на новых сапогах.

– Ага, прямо под Новый Год, красиво. – Равнодушно проговорила я.

– У нас, кстати, гость, Софи.

В нашем доме редко можно было увидеть чужое лицо, не считая Макса, конечно, поэтому я, наверное, и удивилась. Но мое первое недоумение ни в какое сравнение не идет с тем чувством, что я испытала, увидев сидящим за нашем кухонным столом никого иного, как Жака, с которым мы старательно не общались эти долгие дни.

Я даже рот от изумления открыла, не зная, что именно он уже успел наплести моим родителям.

– Привет, дочь. – Папа сидел рядом с Жаком, и они вместе выпивали виски из толстеньких низеньких стаканчиков.

– Привет, пап… эм… Привет, Жак.

– Привет. – Он улыбнулся и как ни в чем не бывало сделал еще один глоток своего любимого напитка.

– Софи, ты почему не говорила, что часто видишься с Жаком? – спросила мама и вместе со мной села за стол.

– Да, раньше мы так хорошо общались семьями, сколько тебе тогда было, Жак? – спросил папа.

– Семнадцать.

– Софи вечно крутилась рядом, когда ты приходил. – Мама начала тихо смеяться, а я, услышав это, неприятно вздрогнула.

Ситуация казалась мне абсурдной. Я, папа, мама и Жак сидим за одним столом, на котором разложены миски с пирожками и какими-то закусками. За окном идет густой декабрьский снег, и я неотрывно смотрю на него, просто потому, что больше смотреть никуда… да и не особо хочется.

– Я встретил Софи год назад, когда она возвращалась из школы. Всего в паре улиц отсюда. – «Врун, это было два года назад!» – подумала я, но мысли оставила при себе.

– Вы скрывали от нас это так долго? – удивленно спросила мама и подвинула ко мне корзинку с моими любимыми пирожками.

Я чувствовала, как быстро бьется мое сердце, а глаза, запутавшись во всей этой лжи и лицемерии, просто растерялись в пространстве. Стыдно признавать, но в тот момент я просто понадеялась на Жака.

– Да, Софи даже заходила ко мне пару раз. – Равнодушный голос, который не выдает ни капли правды. – Вы знали, что она увлекается фотографией?

А вот это было лишним. Я перевела свой взгляд на человека, который притворялся, что ни в жизни со мной не целовался. Он самодовольно улыбался, крутя в руке стакан с виски.

– Правда? – папа был удивлен.

– Да, я как-то раз даже брал ее с собой на фотосессию. Хотел, чтобы она посмотрела на эту работу изнутри. До выпуска Софи осталось всего ничего, я подумал, это поможет ей определиться.

– Правда? Жак, как это мило с твоей стороны. Она немного говорит о своем будущем, так что мы и вправду временами беспокоимся об этом. – Мама засияла пуще прежнего и нежно коснулась плеча Жака.

Я поняла, какой идиоткой была все эти пару минут. Только после слов мамы я осознала, что именно делал Жак. Он, откровенно говоря, втирался в доверие к моим родителям, а, самое главное, у него это до сумасшествия хорошо выходило. Я, признаться, и сама на секунду поверила, что он хороший парень, обыкновенный добряк. Но вспомнив то, как он прижимал меня кровати всем своим телом, я саркастически ухмыльнулась самой себе и взяла с тарелки румяный пирожок.

– У нее отличные снимки, хотя я и видел лишь пару из них. Да, безусловно, много погрешностей с технической точки зрения, но я думаю, если она всерьез займется этим, может получиться что-то хорошее.

– Софи, ты слышала? – мама, как мне казалась, готова запрыгать на месте от восторга.

– Да, мам.

В дверь позвонили, и я тут же подскочила со своего места, желая как можно быстрее покинуть эту атмосферу неловкости, где Жак чувствовал себя, как рыба в воде.

На пороге появился Макс. Светлые волосы так же, как и мои несколько минут назад, были густо обсыпаны снегом. На лице довольная улыбка, и до невозможности безвкусный кожаный портфель в его правой руке. Хотя, возможно, он и не был таким безвкусным. Просто я не люблю самого Макса, а значит, все, что тем или иным образом связано с ним, будет вызывать во мне ни что иное, как раздражение.

– Привет. – Сухо кинула я.

– Здравствуй, готова учиться?

– Нет, я пять минут назад дома оказалась, могу я хотя бы поесть?

– Хах, ну давай, беги. – Сказал он и не спеша стал разувать ботинки.

Я оказалась между двух огней, но Макс в тот момент был определенно более ярким и пылающим. Забегая на кухню, не видя ничего перед собой, я случайно врезалась в высоченного мужчину, который тут же издал странный звук, ели сдерживая смех.

– Ха-ха. – Процедила я, смотря в лицо Жака, но не отстраняясь от него по привычке.

Меня, как магнитом к нему тянуло. Существует такая теория. Теория о личностном пространстве. Чем больше ты симпатизируешь человеку, тем ближе позволяешь ему к себе приблизиться. В тот момент ни я, ни он не сделали ни шаг, чтобы разомкнуться.

Мне хотелось обнять его, броситься на шею, поцеловать его или хотя бы потрепать по густым черным волосам, но единственное, что мне было позволено на глазах всей семьи эта одна лишняя секунда, прожитая словно случайно после нашего неловко столкновения. И эта секунда прошла.

Я сделала шаг назад и тихо, надеясь что никто не услышит, вздохнула.

– Макс. – Мой, так называемый, учитель из-за моей спины протянул Жаку свою руку.

От удивления я слегка отшатнулась, не давая Максу ни на секунду войти в мое личностное пространство. Кому угодно, но не ему.

Стоит заметить, что вместе этих двоих я никогда не видела. Я время от времени сравнивала их в своих мыслях, находя десятки различных противоречий, но я не думала, что их и вправду так много.

Макс, светлый, словно ангел или соседский мальчик-пятиклассник. Голубые глаза, широкая улыбка, оголяющая глаза, ровная протянутая рука. От этой его нарочитой манерности мне становилось дурно. Рядом с ним Жак казался даже слишком взрослым и непринужденным. Он выдавливал из себя счастливое выражение лица и весьма легко пожал Максу руку, не заморачиваясь особым знакомством.

– Жак. – Коротко, сухо. Я чувствовала внутреннюю победу.

Я никогда прежде не говорила Жаку о Максе. Он был для меня табу. В счастливом мире, с небезразличным мне человеком, не существовало этой пошлости и глянцевости, и дикой злобы. Он был тем, кто хотел все разрушить, а значит, он был самым большим врагом. Бульдозером для всего, что я так старательно строила.

И хоть они были знакомы лишь пару секунд, я сразу почувствовала, как поменялось настроение Жака. Он смотрел на Макса сверху вниз, не обращал особо внимания, не придавал этому знакомству никакого значения. В его взгляде читалось абсолютное безразличие, скука и неприязнь. Могло показаться, что он о нем все понял сразу. И в выражении его лица я узнавала себя. Как странно, что есть что-то, в чем мы схожи.

Говорят, что такое бывает у близких людей. Они начинают походить друг на друга чертами лица или мыслями, или вкусами. Как будто обмениваясь чем-то незримым друг с другом. Это было нечто вроде негласного договора между двумя людьми. Я была с ним связана, сама того не осознавая.

– Видел твою фотографию у Софи. – Процедил Макс.

– Да, она сделана у меня в квартире. – Одной фразой он лишил возможности Макса спорить по поводу снимка.

– Считаешь нормальным, что маленькая девочка проводит у тебя время?

– Ее родители осведомлены, а тебе отчитываться она не должна. – Жак накинул на себя пальто и приблизился к Максу.

Он был выше него, красивее, стройнее… и безусловно умнее. На его фоне Макс был ребенком. Хотя кто знает, объективна ли я в этом плане.

– Понятие «моральные нормы» тебе ни о чем не говорит? – язвенно спросил Макс.

– У каждого своя мораль.

–Жак, ты уже уходишь? – спросила мама, входя вместе с папой в прихожую.

– Да, извините. – На лице Жака снова появилась добрая улыбка. – Софи, я позвоню.

– Угу. – Я смущенно кивнула.

Стоило Жаку выйти за дверь, как я почувствовала безумное желание прыгать и танцевать. Неожиданная волна счастья окатила меня с ног до головы. Я чувствовала победу, радость, теплоту, а самое главное – отсутствие всякого страха.