Текст книги "Не осуждайте нас (СИ)"

Автор книги: fuckingartist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

========== Глава 15 “Спешка” ==========

– Жак, я решила, кем хочу стать. – Равнодушно заявила я, сидя рядом с Жаком на скамейке возле его дома.

В тот день мы смотрели на уже оголенные предзимние деревья. Ветер приятно шелестел опавшую листву и щекотал замерзшие уши.

Я собиралась как обычно посидеть с Жаком у него в квартире, выпить теплого чаю и понаблюдать за хмурой погодой из окна. Но, уже подходя к его дому, я заметила, что мужчина сидел в совершенном одиночестве на скамье и куда-то отрешенно смотрел.

Теперь мы были рядом. Он в своем темно-коричневом длинном пальто, и я в теплой парке, которая ужасно смотрелась в застегнутом состоянии.

– Ого, и кем же? – не отрывая взгляда от деревьев, спросил он.

– Фотографом.

– Фотографом? – он повернул свою голову и с удивленной улыбкой обратился ко мне.

– Да.

– Откуда такое внезапное желание? Прежде ничего подобного от тебя не слышал.

– Не знаю… Просто в последнее время я стала замечать вещи, связанные с фотографией – фотоаппараты, снимки, модели… Все стало казаться очень притягательным, и я подумала: «А почему бы и нет?».

– Вот как. – Задумчиво произнес он, и глаза его вернулись к небольшой кирпичной дороге, вдоль двора, окруженного забором. – Уже пробовала делать снимки?

– Я… Я пыталась. – Неуверенно пробормотала я.

Было как-то страшно и одновременно неловко рассказывать о своих попытках профессиональному фотографу. За день до я нашла у мамы старую мыльницу и долго разгуливала по нашей трехкомнатной квартире, снимая то цветок на подоконнике, то сервиз в шкафу.

– Здорово. Я бы мог позаниматься с тобой. Что думаешь?

Мои глаза тут же налились нездоровым, почти безумным блеском. На такое я даже и не рассчитывала, хотя, скорее всего, даже и не задумывалась прежде. В голове тут же заплавали картинки предполагаемых занятий. Интересно, что привлекало меня в них больше – фотография или все же учитель?

– Да-да, очень-очень хочу. – Выпалила я, размахивая своими руками от неожиданно приплывшего возбуждения.

– Начнем завтра. Ты когда-нибудь держала зеркалку в руках? – Заметив мою реакцию, он тут же расплылся в слегка хитроватой или, быть может, снисходительной улыбке.

– В пятом классе школьный фотограф попросил подержать ее минуты две… это считается?

– Боюсь, что нет.

– Она была тяжелой.

– Привыкай. – Жак пожал плечами и достал из внутреннего кармана пальто пачку сигарет. – С твоим характером будет не так просто освоить эту профессию.

– С моим характером?

–Да. Нужно много терпения, умения ждать, расчетливости. А ты вечно будто куда-то спешишь. – Сигарета начала медленно тлеть на одном ее конце, в то время как другой был крепко зажат между его губ. – Одно хорошо – ты упряма.

– Никуда я не спешу. – Его слова слегка задели меня.

– Спешишь. У тебя такое бывает – вот ты куда-то торопишься, делаешь все впопыхах, а потом раз, и останавливаешься. Стоишь и не знаешь, что делать дальше. То ли боишься, то ли назад хочешь – непонятно. Но потом тебя снова что-то толкает, и ты пробегаешь еще один километр.

– Если я и останавливаюсь, то не потому, что боюсь.

– В любом случае, люди за тобой сначала не поспевают, а после уходят вперед.

– Быть может, я именно за этих людей и волнуюсь… да, я могла принять какие-то решения случайно, слегка неожиданно, но потом я об этом жалею, и уже не совсем понимаю, что было правильным, а что было ошибкой.

– Волнуешься, потому что эта ошибка могла навредить другим?

– Да.

Он с минуту изучал меня взглядом. В его глазах читались мысли. Он о чем-то думал, что-то вспоминал, и буквально на краткие доли секунд взгляд его затуманивался и становился до безумия опустошенным и холодным. Я смотрела на его лицо и уже слабо понимала, говорим ли мы о фотографии, или обо мне, или о нас с ним.

Признаться честно, я не чувствовала, что совершила ошибку. Я не жалела о том, что призналась ему тогда. С того времени утекло уже много воды, сгорело много прикосновений, напечаталось много слов, и каждое из них было ценным, теплым и приятным. Хотела бы я повернуть время вспять и стать ему той девочкой, что просто ходит к нему пить чай? Нет, мне хотелось встречаться не только под этой крышей, мне хотелось, чтобы все небо видело нас и знало, что мы не стоим на месте.

– Не думай о других, Софи, – он взял мою холодную руку в свою, и, несмотря на холод поздней зимы, я ощутила приятное тепло и заботу. – Я поспею за тобой и буду останавливаться, когда потребуется, ты только улыбайся, ладно?

– Ладно… – тихо шепнула я и опустила свои глаза на наши сцепленные руки.

Он касался меня так покровительственно, будто и вправду готов ждать, верить, исполнять обещания. Как будто это не я в него влюблена, а он в меня. Но я ведь знала, что это не так. Вы всегда поймете, когда любимый человек вас не любит. Это будет видно по его глазам, по его поведению, по его словам. Он может быть нежным и добрым человеком, но не любящим. Умение создавать иллюзию чувств волшебно, но, в то же время, до нестерпимой боли жестоко.

========== Глава 16 “Нам не разрешат, Софи, нам не разрешат…” ==========

Я встала чуть раньше обычного. Такое со мной случалось, когда все вокруг становилось непостоянным или даже странным. Стоило хоть чему-то измениться, развернуться в другую сторону, как я теряла сон и забывала, что такое ночь и что такое утро.

За окном было пасмурно. Солнце уже как месяц покинуло нас до самой весны. Темное туманное утро, легкий сквозняк из окна будил мурашки на моей коже.

Я лениво встала со своей кровати и подошла к большому бежевому деревянному шкафу. До школы еще очень много времени, а я уже надевала всю свою форму, предвкушая скучный серый день.

На кухне было темно. Я включала свет, и мебель вместе со столом и стульями залились желтым тепловатым светом. Он раздражал. В такие утра вообще все раздражает. Топот чужих ног, голоса из другой комнаты, шум телевизора, скрип двери. Хотелось быть одной.

– Доброе утро. – Сказала вошедшая на кухню мама.

Ее лицо по утрам, наоборот, все лучилось бодростью и готовностью к новому дню… независимо от того, день это в солнечном жарком Майами или день на Аляске среди груды льда.

– Доброе… – буркнула я, доставая из холодильника яйца и молоко.

– Какие планы на сегодня?

– Школа… Ненавижу ее. – Выговаривая это слово, я характерно поморщилась.

– Подумаешь, посидишь там несколько часов, и домой с чувством выполненного долга!

– Я не склонна к позитивному мышлению, мам.

– Это пройдет, подростковое…

Это еще один момент, который до ужаса меня раздражал. «Подростковое». Создавалось такое ощущение, что у молодого человека не может быть каких-то характерных особенностей, склонностей, вкусов… что все это в моем возрасте – лишь подростковые замашки. А вот как мне исполнится восемнадцать, так я резко переменюсь – стану типичной взрослой.

После долгого неспешного завтрака я пошла в прихожую и медленно стала натягивать свои коричневые сапоги на чулки. Теперь в комнату падал утренний свет, едва пробиравшийся сквозь серые облака.

Неожиданно в кармане пальто завибрировал телефон. Я удивленно посмотрела на номер. На номер, что прежде никогда мне не звонил. Ж А К.

– Да? – Слово «але» в этот момент казалось наиглупейшим, а потому я сказала консервативное, но простое «Да».

– Не разбудил? – его голос казался совсем другим в телефоне… еще более мужественным и низким.

– Нет, я собираюсь в школу.

Прижимая телефон к своему уху левым плечом, я старательно шнуровала обувь, чтобы та не сползала с моих ног во время ходьбы. Пальцы путались от этой ситуации. Первый телефонный разговор с ним казался чем-то действительно важным.

– После школы подходи ко мне, я поеду на одну фотосессию в Moscow city, подумал, тебе будет полезно посмотреть.

Я тут же пороняла все веревки на сапогах и удивленно уставилась в пол. Фотосессия, центр, Жак… В сумме это было просто наивысочайшей мечтой обезумевшего подростка. Вероятно, есть во мне все же какой-то юношеский максимализм, раз пару секунд после его сообщения я и слово промолвить не могла.

– Ого… – выпалила я первое, что подсказал оглушенный ум.

– Где-то в четыре выдвинемся. Успеешь?

– Да… Конечно, я успею.

– Хах, похоже, кто-то волнуется. Ладно, увидимся позже.

– Да, пока.

На той стороне послышались частые гудки, голос Жака исчез в паре улиц от моего дома. «Увидимся позже» – мелочь, а такая приятная. Ухо горело, будто Жак собственными губами произносил над ним каждое слово.

Очнувшись от прибывших новостей, я пулей дернулась в свою комнату, чтобы взять сменную одежду. Джинсы, простая майка, кофта сверху – ничего особенного. Удобная, подходящая под ситуацию одежда.

Мы уже встречались с Жаком на прошлой неделе два или три раза. Сидели у него в кабинете, буквально разбирая фотоаппарат по частям, утопая в самых необыкновенных для меня словах, вроде “диафрагма”, “матрица”, “фазовый автофокус” и прочее. Слушая обо всем этом, я совершенно забывала о том, что сижу с любимым человеком. Как бы грубо это не прозвучало, но в такие моменты он был всего лишь человеком, передающим мне информацию о любимом деле, но стоило мне оторвать взгляд от фотоаппарата и перевести его на мужчину, что сидел рядом со мной, как я забывала обо всем, совершенно обо всем.

Я выбежала из дома в уже приподнятом настроении. Незастегнутое пальто пуговицами било меня по рукам, а волосы как сумасшедшие путались и трепыхались на моих плечах. Несмотря на ужасную погоду, отвратительное утро, предстоящие шесть уроков, я была счастлива, на лице непроизвольно появлялась улыбка, пугающая и прохожих, и даже меня саму.

***

– Улыбнииись. – Протянула я, пытаясь сфотографировать на телефон лицо Лины.

Она хмуро, с легким недоверием смотрела на мое бестолковое лицо. После минутного молчания она все-таки закатила глаза и состроила не совсем правдоподобную, но все же улыбку.

«Щелк» – любимый такой притягательный звук раздался в динамиках телефона.

– Надеюсь, ты никуда это не выложишь. – Сказала подруга и устало уронила голову на парту.

– Нет, вообще не собиралась. Что с тобой такое? – я склонила голову к лицу Лины, устеленному рыжими кудрявыми локонами.

– Не знаю… Все так сложно. Знаешь Давида из одиннадцатого?

Давид был одним из тех парней, которые неотъемлемо пользовались популярностью у девушек и женщин всех возрастов. Высокий, худой, обаятельный, умеет подмигивать одним глазом, так чтобы это не выглядило нервным тиком.

– Ага. – Кивнула я.

– Предложил встретиться…

– А ты?

–Согласилась. – Голос Лины звучал все так же безжизненно и как-то равнодушно.

– Ого, вау, Лина, да ты сорвала банк, хах. – Я потрепала подругу по волосам, надеясь встретить радостный ответ, однако она и головы не подняла. – Почему ты не рада?

– Не знаю, я этого не хочу… Не хочу я с ним гулять. Его предложение не вызвало во мне бурю эмоций, я просто ответила: «Да», и до самого конца думала, что позже меня это будет радовать. Однако, встреча уже сегодня, а я готова приковать себя к скале гвоздями, лишь бы никуда с ним не идти.

– Лина… – я положила руку подруге на плечо.

– Меня не осчастливило приглашение на свидание с, возможно, одним из самых лучших парней в моей жизни, но… но когда я слышу голос Сергея Владимировича, у меня внутри все замирает. Даже если он на другом конце коридора, и вокруг бегают младшеклассники, создавая суету и неразбериху звуков, я буду его слышать. Это удивительно: какие мелочи, связанные с ним, могут заставить меня улыбаться, ты меня понимаешь?

Понимала ли я? Конечно… Я и сама такая. Случайное поглаживание по голове, соприкосновение пальцев, часы, проведенные за тем столом на кухне – все это было словно плед с подогревом для моего сердца. Он рядом – и мне хорошо, он далеко – и я скучаю. По-другому и быть не могло, это стало закономерностью, правилом моей собственной жизни, аксиомой.

– Почему ты просто не попытаешься? – аккуратно спросила я.

– Софи, а смысл? Какой в этом смысл, Софи? Такая глупость… ведь ничего не выйдет. Абсолютно ничего не выйдет.

– Почему ничего?

– Просто представь, как люди смотреть будут, что мои родители скажут? Да даже если мы и будем вместе, то представь, какими усилиями нам будет даваться это тепло. – Я видела, что зрачки ее глаз подрагивают, а нижняя губа трясется от напора чувств. – Софи, я не хочу обжиматься с ним по углам, я его любви хочу, а люди нам этого не дадут, просто не разрешат.

========== Глава 17 “Новый мир” ==========

– Долго еще? – запинаясь от волнения, поинтересовалась я у сидящего на водительском месте Жака.

– Минут пять, уже подъезжаем.

Мы въехали на территорию Moscow city. Крупного района с многоэтажными зеркальными постройками. Они отбрасывали от солнца ярчайшие лучи света, ослепляя все вокруг. Я с замиранием сердца смотрела на множества мостов и широких дорог. На секунду мне показалось, будто я и не в Москве вовсе. Это больше напоминало Нью-Йорк. Искрящийся Нью-Йорк.

Машина резко свернула за угол и заехала в подземную парковку одного из многоэтажных домов. Вокруг стало темно, и только наши лица попеременно освещались желтым светом фонарей, висящих на стенах по бокам.

Жак припарковал машину. Я повесила свою сумку себе на плечо и вышла из нее, стараясь не хлопать дверью. Однако, несмотря на это, шум разлетелся по огромному помещению с бетонными стенами, еще раз напоминая мне о том, как же здесь тихо.

Вокруг стояли десятки иномарок. Некоторые из них я видела только в фильмах. Такие машины будто говорят тебе: «Меня водит очень важный человек». Хотелось прикоснуться к этому или хотя бы на часик поменяться с таким человеком жизнями.

– Приехали. – Сообщил мне Жак, после чего щелкнул кнопкой на ключе машины.

Черный мерседес два раза мигнул и погас, сообщая нам о том, что он закрыт, и его отсюда никто не украдет, пусть это и маловероятно, даже при ином положении дел.

– Я никогда тут не была…

– На подземной стоянке? – выгнув бровь, удостоверился Жак. На его губах появилась смешливая улыбка. Он снова издевался надо мной.

– Нет, я имею в виду этот район.

– Глупое место. – Не успела договорить я, возразил Жак. – Здесь нечего делать.

– Но мы же тут.

– Мы тут по работе. Кстати, я вижу, ты в предвкушении.

Я оглядела себя. На мне была незамысловатая одежда, которую я выбрала еще тогда этим утром. На плече висела черная кожаная спортивная сумка с логотипом в уголке, а в левой руке был крепко зажат маленький цифровой фотоаппарат.

Я слабо ощущала себя в тот момент. Голова была затуманена от радостного восхищения. Я готовилась увидеть мир, доселе закрытый от меня. Мир дорогой одежды, красивых девушек, вспышек фотокамер и прочего в этом духе. Меня интересовал этот мир не столько с внешней стороны, сколько с изнаночной. Процесс. Действие.

– Да, решила, что надо одеться попроще… Мы ведь по работе. – Я слабо улыбнулась, стараясь выглядеть взрослой девушкой, а не старшеклассницей, прыгающей от восторга при виде ламборджини.

– Хах… – он подошел ближе ко мне, отчего ноги буквально впечатались в твердый пол. Его глаза изучали мое лицо. Он улыбнулся и вновь выгнул бровь, так что мое сердце пропустило волнительный удар. – А ты нравишься мне все больше.

«Нравишься». Если бы на всю жизнь человеку выделялось какое-то ограниченное количество счастья, которое он может получить, я бы умерла в ту же секунду. Сердце забилось пуще прежнего, и было откровенно наплевать, что именно он там имел ввиду. «Нравлюсь… Я ему нравлюсь».

– Ладно, пошли уже. Мы и так опаздываем.

Он резко отвернулся от меня и пошел в сторону лифта в конце помещения. Я словно завороженная смотрела на его спину, скрытую под пальто и думала только о том, что это будет определенно самый лучший день в моей жизни.

Я улыбнулась сама себе и вприпрыжку побежала за Жаком, уже не боясь показаться такой маленькой. Радостные эмоции приятно грели что-то внутри меня, а я лишь старалась не потерять это чувство.

***

Лифт остановился, и мы вошли в крупное помещение. Моему взору открылись десятки-десятки окон. Они освещали помещение ярким светом. Мы были на 62 этаже одной из самых высоких башен центра. С такой вышины можно было увидеть всю Москву. Я так и осталась стоять у лифта, неспособная сделать дальше и шагу.

В зале было множество столов и стульев. Похоже, это был какой-то модный дорогой ресторан. В центре стоял отделанный светлым деревом бар, и в небольших отверстиях по бокам от него были посажены настоящие березы. Стволы деревьев, черные бархатные стулья, изящные формы столов, огромные окна, светлый ламинат – все это могло бы показаться вам странным, однако, уверяю, что в тот момент я вряд ли могла придумать нечто более элегантное и стильное, чем это.

Я проследовала за Жаком, который прошел в другой конец зала, где уже стояла всевозможная аппаратура. Несколько парней с какими-то устройствами ходили по помещению и что-то измеряли. Они попровляли штатив, установленный напротив одного из окна, старались правильно поставить специальный отражающий зонт.

Сбоку всей происходящий суеты я заметила несколько высоких девушек – моделей, как я сразу поняла. Каждая сидела на своем стуле и в полной тишине наблюдала за происходящим. Я выделила одну из них – светловолосую девушку, с холоднейшим выражением лица. По ее ногам струилось длинное черное платье с небольшим вырезом и декоративными элементами на прозрачном подоле. Она выглядела дорого, шикарно.

Жак подошел к ней и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. Она слегка улыбнулась, однако, это не придало ей ни каплю теплоты.

– Софи, чего стоишь? Иди сюда. – Обратившись ко мне, Жак кивнул на одно из кресел в стороне.

– Это кто? – спросила у Жака одна из девушек. У нее были короткие рыжие, прям как у Лины, волосы.

Все четыре девушки перевели на меня удивленные большие глаза. Светловолосая знакомая Жака едва заметно ухмыльнулась.

– Может одна из моделей? – она тихо засмеялась, не скрывая сарказма.

– Где Аня? Пусть поправит им макияж! – холодно и громко говорил Жак. – Выглядят так, словно всю ночь по барам шатались. Или я не прав? – он обратился ко всем девушкам, отчего те только удрученно опустили свои взгляды и возражать больше не намеривались.

Я с опаской подошла чуть ближе. Жак снова был в рабочем режиме… пугающем меня состоянии. Он быстро перемещался по помещению, оглядывая аппаратуру, задавая помощникам какие-то вопросы и параллельно снимая свое пальто.

Мне хотелось спросить у него что-то, но я решила быть терпеливой и молча села на тот стул, что он мне показал. Он находился сзади, чуть по диагонали от штатива. С этого места мне было бы удобно наблюдать за работой фотографа.

– Марина, будешь первой! – кинул Жак светловолосой, после чего встал у штатива. – Так, начинаем. Где Аня, черт возьми?! Я их синяки замазывать буду?

Он громко обращался ко всем работникам. Модели смущенно опускали головы, а один из молодых парней убежал куда-то из зала, в поисках той самой Ани.

Шли минуты. Солнце в скором времени должно было садиться. В комнате становилось темнее. Я с замиранием сердца наблюдала за тем, как Жак делает пробные кадры Марины, стоящей у окна. Она сменяла свои позы после нескольких щелчков или по команде Жака.

– Я тут! – из лифта вышла женщина.

Она была маленького роста с большим ярко выраженным бюстом и коричневыми вьющимися до плеч волосами. На вид ей было лет тридцать, может, тридцать пять. Я бы не сказала, что она была эталоном красоты. Слегка пухловатая, глазки маленькие, губы не очень полные. Однако, при помощи косметики и одежды это было не так заметно. Мужчины, стоящие в зале, тут же оторвали взгляд от моделей и перевели его на эту необычную особу.

– Жааак! – вскрикнула она и обняла знакомого мне фотографа. – Красив, как всегда! Ну, чем помочь?

– Посмотри на их лица. Через пару минут закат, а у меня четыре девушки с бадуна. – Жак обречено закатил глаза и иронично усмехнулся, кивая на моделей.

– А мне ты что прикажешь делать? Я сейчас, конечно, все подкорректирую, но ни одна тональная основа не выведет из них эту пошлость, пьяность и любовь к гулянкам. Вы думаете, вы незаменимые, что ли?! – крикнула она в сторону моделей.

В те минуты я наблюдала ту изнаночную сторону, что так желала увидеть. В этом мире с моделями обращались не как с принцессами. Они были «мясом». Их раскладывали. Приводили в порядок, лишь только для того, чтобы те хорошо смотрелись на обложках и экранах. Всем было плевать, как они себя там чувствуют. Если твой срок годности истек – ты уходишь. Если ты испортился – ты уходишь.

Аня быстро подправила Марине макияж, после чего направилась к остальным девушкам. Жак же наконец смог начать фотосъемку.

Я наблюдала, как вспышка ярко мелькает перед моими глазами. Жак фотографировал девушку с самых разных ракурсов, полностью отдавая себя этому процессу. В его глазах читалась страсть, увлечение, серьезность, но в то же время полная самоотдача и холодность.

Солнце медленно начинало садиться. Закат окрашивал чистое небо в оранжевый свет. Из этих огромных окон я могла наблюдать за каждой складочкой уходящего дня, который оставлял за собой темное звездное небо, блистающее не менее ярко, чем само солнце.

Наконец, в помещении стало темно. В какой-то момент стало тихо. Мне показалось, будто на смену чему-то одному пришло совсем новое. Оно медленно прокралось к нам, создавая совсем другую атмосферу и порождая удивленную тишину.

– Все хорошо, меняйте освещение.

Я услышала, как суетятся помощники, настраивая лампы. Жак, в свою очередь, тяжело вздохнул и присел рядом со мной за соседний стул. Мы оба молчали и в полном забытье наблюдали за чистым вечерним небом, склонившимся над многоэтажным домом.

– Тебе, наверное, скучно? – более привычным, нежным для меня голосом, спросил Жак.

– Что? Нет, конечно! Я в восторге! Ты так восторженно делаешь свою работу… я… завидую тебе. – Стоило мне это сказать, как из груди вырвался счастливый смех, и я мигом забыла холод Жака, или безалаберность моделей.

Он ничего не ответил, только нежно улыбнулся и посмотрел в мои глаза. Я читала в его взгляде доброту, заботу, как мне показалось, гордость. Мы не смели ничего друг другу более сказать. Где-то в стороне шумела аппаратура, говорили девушки, шерстила кисточка для макияжа, а между нами была полная тишина.

– Жак, не познакомишь со своей спутницей? – к нам подошла Аня и с добрым выражением лица поглядела на меня.

– Аня, это Софи. Софи, это Аня. – Он перевел свой взгляд на Аню, на лице заиграла хитроватая, может, даже слегка нагловатая улыбка.

– Жак, ты невыносим! Где подробности? Где эмоции? – Аня недовольно уперлась руками в бока и перевела свой взгляд на меня. – Приятно познакомиться, я визажист, частенько работаю с Жаком.

– Да, мне тоже приятно. – Я улыбнулась новой знакомой. – Я… Эм… Я.

В тот момент из головы исчезли все слова и фразы, произнесенные мной когда-либо. Я совершенно не знала, как обозначить отношения между мной и Жаком. «Я шестнадцатилетняя девочка, которая призналась ему в любви и тащится от того, как он ее дразнит».

– Она моя подруга. Софи увлекается фотографией, так что я подумал, что ей будет полезно посмотреть на процесс. – Спонтанно ответил Жак и снова закатил глаза.

– Не знала, что у тебя есть такие молоденькие подруги.

– Я разносторонен в своем общении.

– Ого, может, ты скажешь, что тебе и девушки помладше тоже нравятся? – Аня театрально прикрыла рот рукой и тихонько захихикала.

– Нет, но везде свои исключения.

Жак перевел свой взгляд на меня и едва заметно подмигнул. Аня удивленно вскинула брови от такого ответа, а я так и осталась сидеть, стараясь не уронить челюсть на пол. Уже какой раз за день, я теряла саму себя, не зная, куда деваться от пугающих, нахлынувших на меня эмоций.