Текст книги "Не осуждайте нас (СИ)"

Автор книги: fuckingartist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

========== глава 18 “Впервые”. ==========

Время неумолимо бежало вперед. Я уже который час наблюдала за тем, как сменяются краски на лицах моделей, и как в один миг они освещаются ярким лучом вспышки. Жак ни на секунду не прерывал съемку. Каждый, кто был на площадке, занимался каким бы то ни было делом. Марина, Аня, парень по имени Женя – все они были частью большого дела, командой.

Несмотря на весь блеск, которым искрился мир глянцевых обложек, внутри он оказался совсем другим. Будучи девушкой далекой от идеальных пропорций, я с замиранием сердца смотрела на моделей. И кто бы мог подумать, что эти ни много, ни мало самые почитаемые девушки мира оказались простыми, как белое полотно.

Они находили увеселение в высшем обществе, часто отдыхали в самых дорогих местах Москвы, не жалея здоровья и сил на танцы до утра. Стоило им осознать свой талант и величину в этом мире, как они тут же превращались в тусовщиц, не знающих границ.

– На сегодня закончили. – Сказал Жак.

Все модели облегченно вздохнули и расслаблено откинулись на свои стулья, только лишь одна Марина встала со своего места и подошла к фотографу. Я наблюдала за ней с самого начала съемки. Ехидная улыбка, соблазнительная походка, вздернутые брови – она была самой что ни на есть хищницей. Не сложно было догадаться, что ее отношения с Жаком не ограничивались рамками «фотограф и модель». Начиная с того непринужденного поцелуя в щеку и заканчивая их взглядами друг на друга.

– Ты сегодня занят? – кокетливо спросила Марина, кладя свою руку на широкое плечо Жака.

Я заметила его взгляд – холодный, равнодушный, отсутствующий. Он медленно повернул голову в сторону Марины и провел глазами по ее выразительному телу.

– Я должен подвезти Софи домой. – Его плечо раздраженно дрогнуло под пальцами модели.

– А после? Мы могли бы сходить куда-то… Как раньше. – Она говорила соблазнительным низким голосом над самым его ухом, однако я все равно слышала каждое слово, так будто Марина сама этого хотела.

– Мне это неинтересно.

– Только не говори, что это все из-за этой девочки.

Она посмотрела на меня и слегка повела бровью, показывая мне все свое презрение и злобу.

– Жак, я могу доехать сама, здесь недалеко метро, все нормально. – Нервно затороторил мой голос.

Мне отчего-то стало так неловко. Все мое нутро дребезжало и тряслось. Я неловко поднялась со стула и развернувшись к собеседникам спиной, начала собирать свою сумку, лежащую рядом. Руки притворно искали что-то в карманах, проводя тыльной стороной ладони по моим влажным щекам… так будто невзначай, будто я и не плачу вовсе.

За весь вечер я так мало думала о Жаке. Я все больше смотрела на аппаратуру или пейзаж, или на других девушек… сердце забывало учащенно биться, или я забывала о сердце в порыве совсем новых для меня ощущений. И вот теперь, когда съемка закончилось, чувства вернулись ко мне с неимоверной силой, напоминая о том, как все непросто и как все негладко.

Неожиданно на мое плечо легла знакомая тяжелая рука.

– Всем спасибо, повторная съемка через пару дней. Женя, фотографии отправь Илье. Аня, увидимся. – Брошенные работникам слова эхом отдались в моих ушах.

Он прижал меня к себе за мое хрупкое плечо и подобрал ту самую сумку, что я так усердно теребила. Не позволяя остальным увидеть мое заплаканное лицо, Жак вывел меня из зала ресторана, освещенного яркими прожекторами и желтоватыми светильниками.

Мы подошли ближе к лифту, я чувствовала стук своего сердца и с ужасом думала о том, чтобы поднять на него свое лицо, по которому размазались остатки туши. «Он, наверняка, зол или раздражен», – думала я. Это был один из лучших вечеров в моей жизни, а я так небрежно позволила испортить его нахлынувшим эмоциям – слабоватая благодарность взрослому человеку, позволившему мне – простому ребенку, посмотреть на его работу изнутри.

Зайдя в лифт, Жак нажал на кнопку парковки, и мы остались одни за крепкими дверями, в маленьком зеркальном пространстве, где было бесполезно прятать друг от друга что-либо.

– Что с тобой? – он развернул меня к себе лицом и слегка наклонился.

– Все нормально, – бубнила я, отводя заплаканные глаза в сторону, подальше от его проницательного острого и безумно красивого взгляда.

Я почему-то думала, что он будет настаивать, выпытывать из меня причину моего расстройства, однако, этого не произошло. Он отошел от меня в другой угол, и равнодушно уставился на дисплей лифта, показывающий на каком мы сейчас этаже.

Я опустошенным взглядом изучала пол. «Как я могла забыть, что он не влюблен в меня? Ему нет причины успокаивать меня… он может вполне подвезти меня домой, а после встретиться с Мариной. У нас никто никому ничего не должен».

Лифт остановился и, стоило его дверям открыться, как Жак тут же вышел и направился в сторону своей машины не оглядываясь, не дожидаясь меня.

Я медленно поплелась за ним, смотря за тем, как он кладет мою сумку на заднее сиденье, после чего и сам садится в машину. Я видела его лицо – уставшее, измученное. Он так и остался сидеть там, даже не заведя свой Мерседес.

Я села на соседнее кресло и молча, смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Мы почему-то просто молчали. Он не доставал ключи, я не расстилалась в извинениях. Видимо, это был один из тех случаев, когда недомолвок стало слишком уж много, когда оба человека просто устали скрывать свои чувства. Я знала, что мои вызваны любовью к Жаку, а его могли быть вызваны только моей надоедливостью, как мне казалось.

– Все ведь из-за Марины, хах? – спросил он, отводя лицо в сторону окна.

– Нет, прости, все нормально. Наверное, просто перенервничала, правда. – Я слышала, как мои слова глухо сталкиваются с тишиной, родившейся в холодной машине между двумя такими разными людьми.

– Она – никто. – Тут же ответил он холодным голосом.

– Ты целовал ее.

– Я много кого целую.

Он вновь развернулся ко мне лицом. Я увидела его блестящие глаза и улыбку, что казалось усталой. Он был таким красивым. В машине было светло, и на его черные смольные волосы падало всего лишь несколько желтоватых теней огней парковки.

– Прости… Я такая идиотка. – Мой голос начал тихонько срываться. – Ты так старался, привел меня сюда, был добр, а я просто из-за какой-то глупости…

Из моих глаз вновь потекли слезы, я спрятала свое лицо в ладонях и боялась услышать от него хоть какой-то ответ. Сердце учащенно билось, а вся кожа леденела и покрывалась испугавшимися мурашками.

Нежные пальцы неожиданно коснулись моих запястий. Сбоку послышался скрип кожаной обивки, что-то схватило меня за руки и аккуратно развело их в стороны. Я с опаской открыла покрасневшие глаза и увидела его лицо, нависающее надо мной всего в паре сантиметров. Он уперся коленом в бок моего кресла и стоял, склонившийся надо мной. Я была буквально прижата к спинке своего места всем телом Жака. Он изучал мое лицо, а я могла только смущенно отводить с глаза, замечая самые незначительные в тот момент детали – его пальцы на моей руке, его ресницы, пуговица пиджака, ремень на джинсах.

– Чувства этой девушки не стоят и одной сотой части того, что испытываешь ко мне ты. – Он шептал эти слова мне на ухо, отчего я только сильнее вжималась в кожу и краснела, сильно жмуря свои глаза.

– Жак… – тихо шептала я, чувствуя, как дрожат колени, как предательски с ресниц слетают слезы. – Не хочу, чтобы ты мне нравился… не хочу.

Несколько всхлипов сорвались с моих губ, и я бессильно опустила голову, дрожа в плечах и проклиная все те дни, что провела с ним. В груди ужасно щемило, а руками, что он так крепко, но нежно держал меня, мне хотелось оттолкнуть его. Навсегда оттолкнуть.

Чай, кофе, стол, дом, забор, дневные лучи, охрана, дворик, скамья, пальто, ботинки, виски, стакан, осколки, объятия, простыни, рубашка, руки, фотография, спина, штатив, зонт, белый, рамка работа, компьютер, экран, машина… Как много слов с ним связано, как жаль, что их нельзя просто вычеркнуть, стереть из всех словарей мира, лишь бы не вспоминать о нем, произнося каждое вслух.

Я посмотрела на него и наткнулась на сожалеющий взгляд. Я видела, он сомневался, мучился, терзался. Как редко можно встретить у него это ребяческое выражение лица.

Потом он только медленно закрыл глаза и вновь обрел спокойствие. Жак приблизился ко мне, и мы столкнулись лбами. Кожа наших лиц нежно соприкасалась друг сдругом и я, поддавшись безмолвному моменту просто закрыла свои глаза, забыв о слезах и чувствуя лишь громкий топот сердца.

Влажное прикосновение губ на моей щеке, пальцы, скользнувшие по линиям шеи, сбившиеся дыхание, что я чувствовала на своих губах. Места, где он касался, начинали медленно гореть от стыда и смущения, он водил губами по всему моему лицу, задерживаясь на глазах, скулах, лбу и подбородке.

Я расслабилась и теперь сама подавалась все ближе к нему, желая ощутить всего его каждой частичкой тела. Мы были словно магниты, тянущиеся друг к другу из всех сил.

– Я люблю тебя. – Тихо прошептала я, хватаясь свободной рукой за ткань рубашки на его груди.

Он чуть подался вперед, и губы, что я не видела в тот момент, коснулись моего рта сначала немного неуверенно, будто спрашивая разрешения, а потом все чаще, сокращая любые интервалы и преграды. Он не ответил мне.

Его руки страстно водили вдоль моей шеи, переходя то на спину, то на талию, прижимая меня к себе с большей силой. Я неловко отвечала на поцелуй, стесняясь разжимать губы в такт ему. Он был порывистым резким, но безумно искренним. Его язык случайно касался кончиков моих губ, отчего я вздрагивала под напором его рук. В такие моменты он прижимал меня еще сильнее, будто прося повторить то, что делает он.

– Приоткрой свой рот. – Между поцелуями тихо шептал он.

– Нет… не могу.

Я попробовала отвести свое лицо в сторону, но его рука нежно обхватила мой подбородок и слегка надавила. Я хотела что-то сказать, как вдруг его губы накрыли меня повторным поцелуем, более не давая мне закрыться. Его влажный язык сплетался с моим, и я могла лишь только отвечать, чувствуя, как все во мне горит и путается. Он водил им по моим зубам, небу и временами прикусывал нижнюю губу, что вызывало в моей груди сдавленный отклик. Я всхлипывала каждый раз, когда он сильнее придавливал меня своим тело к креслу. Казалось, будто в машине стало до невозможности жарко, и всего через пару секунд я свалюсь в обморок в полном забытье, пока его губы также красиво нежно и страстно будут доставлять мне удовольствие.

Он еще раз провел кончиком своего языка по линии моего рта, и из груди вырвался тихий сдавленный стон.

Жак отстранился от меня, но все так же продолжал держать руки на прежнем месте. Я удивленно смотрела на его лицо. Он улыбнулся той самой доброй улыбкой и еще раз нежно прикоснулся губами к моему лбу.

Я ошарашенная, забывшая напрочь любое слово, сидела на кресле, пока он перебирался к себе, застегивал ремень и заводил машину. Мы все так же молчали, вот только теперь мотор машины глухо рычал, а из проигрывателя доносились слабые звуки музыки. Казалось, будто всего минуту назад ничего и не было. Мы оба молчали, и каждый думал о чем-то своем.

– Я… я… – мой голос слегка подрагивал от удивления, а коленка тряслась ему в такт.

– Можешь застонать от одного лишь поцелуя? – перебил меня он, издавая легкий смешок.

– Нет.

– Вообще-то да. Очень мило. – Все так же беззаботно говорил он.

– Я тебе хотя бы нравлюсь? – Мой вопрос прозвучал серьезно. Я смотрела в его глаза и ожидала узнать четкий ответ.

Мне не хотелось убегать, не хотелось ждать. Сейчас должно было все решиться. Я не намерена больше надеяться на какое-то чудо и смотреть, как он дразнит меня, словно маленького котенка. Было ли мне страшно? Нет, появилась какая-то полная апатичность к происходящему. После той страсти в душе, как ни странно, остался один лишь холод.

– Я бы никогда не стал с тобой играть. Только не с тобой.

========== Глава 19 “Сгущаются тучи” ==========

«Это значит, что я тебе нравлюсь?»

«Да».

Удивительно, я думала, что после этого моя жизнь кардинально изменится. На земле случится апокалипсис или всемирный потоп, но никак не обычный день с тучными облаками на пасмурном небе.

Стоя на переходе в ожидании зеленого света, я достала небольшой мамин фотоаппарат и сделала снимок многолетнего дерева на другой стороне дороги. Пожилой мужчина, стоявший рядом с ним, улыбнулся и слегка выпятил грудь, будто он и есть главный объект снимка. Я не сдержала улыбки и сделала фотографию.

Наконец, зазвучал сигнал, и можно было переходить дорогу. Проходя мимо доброго дедули, я еще раз слегка улыбнулась и кивнула ему в благодарность за такое позирование, он ответил мне тем же, и мы разминулись.

Вот так вот. Мелочи продолжали встречаться, а деревья оставались деревьями. Мир не лопается от того, что ваша любовь с кем-то оказалась взаимной. Лопаетесь вы. Именно в вас что-то меняется, и дело не в пейзаже, который, несмотря на плохую погоду, стал казаться чуть ярче.

В тот вечер он признался мне в своих чувствах… как бы странно это не звучало. К сожалению или к счастью, это была не любовь, а симпатия, но и она вызывала во мне бурю эмоций, буквально раздирая приятным чувством мою кожу изнутри. Мы в тишине доехали до моего дома и сухо попрощались. Вот только ночью мне не спалось, я вспоминала поцелуй и смущенно утыкалась головой в подушку каждый раз, когда в ушах эхом отдавался мой же стон.

Мы не виделись уже три дня, и сейчас… сейчас я просто решила навестить его, не думая о последствиях и манерах. Просто ввалиться к нему в квартиру с счастливым выражением лица, и навсегда понять, как же хорошо жить и наслаждаться жизнью.

***

– Привет. – С улыбкой до ушей сказала я открывшему мне дверь мужчине.

Он слегка недоуменно осматривал меня с ног до головы, а потом только нежно улыбнулся и снисходительно нахмурил свои широкие брови. Это был все тот же Жак, который мнил себя ужасно взрослым предо мной.

– Привет.

Его голос был спокойным, но слегка заспанным с небольшой хрипотцой. Он пропустил меня в свою квартиру, попутно закрывая за мной тяжелую дверь.

Я так и осталась стоять на коврике, не зная, что же делать дальше. Я, наверное, выглядела дико глупой, озаряясь по сторонам со смешливой улыбкой. Просто хотелось запомнить каждую деталь этой квартиры, каждый момент моего прихода сюда.

– Что-то случилось? – спросил он и потрепал меня по волосам, отчего те сразу же наэлектризовались.

– Ничего, у меня просто отличное настроение. – Я опустила глаза в пол и смущенно улыбнулась.

Все казалось слишком хорошим, слишком счастливым, слишком невероятным для жизни, которая еще месяц назад была лишь подростковой мукой.

– Ты такая странная. – Я не видела его лица, но была уверена, что и он в хорошем настроении. – Разувайся, я пока сделаю тебе чай, малыш.

«Малыш?». Это прозвучало так нежно, что внизу моего живота запорхали бабочки, а на кончиках пальцев почувствовалась жуткая неуверенность. Подняв голову, я застала только его спину, хозяин которой медленно направлялся на кухню.

Я быстро скинула с себя серое утепленное пальто и тугие кожаные сапоги. Меня тянуло на кухню. Запах кофе, звук закипающей воды, любимый стол и его силуэт.

– Жак. – Тихо сказала, подперев своим телом дверной проход.

– Да?

Его лицо развернулось ко мне, и я еще раз удостоверилась, что он тут. Что мы тут.

– То, что было тогда, это ведь… То есть, ты был серьезен? – мой голос звучало по-детски неуверенно, но сейчас меня это ни капли не тревожило.

Он не ответил. Просто развернулся и локтями оперся на кухонную тумбу позади него. Его взгляд был опущен в пол, и секунды между нами стали казаться невыносимо долгими часами.

– Да, серьезен. – Твердый и уверенный голос.

Облегченный вздох вырвался из моей груди, и я в порыве чувств, напоминающих по звучанию детский смех, бросилась к нему и крепко-накрепко обняла. Руки ели-ели смыкались на его спине, а в ушах раздавался стук сердца. Быстрый и громкий. Чей он был? Да кто его знает. Если его чувства правда, то наши души одинаково шумны.

– Жмешься ко мне, словно зверек. – С усмешкой прошептал он и нежно поцеловал меня в макушку. – Думал, ты не придешь.

– Почему? – так же тихо спросила я, прижимаясь лицом к его груди.

– Будешь смущена или напугана. Я ждал тебя. – Его рука нежно гладила меня по волосам, отчего по коже торопливо носились мурашки.

– Почему не позвонил? Я бы и раньше пришла.

– Я чувствовал, что у меня нет на это права.

– Оно у тебя есть и всегда будет.

–Хотел, чтобы ты подумала.

– Мне не о чем думать. Я люблю тебя. Правда. Очень-очень. – Я подняла на него свои глаза, и выговаривала каждое слово с чувством и силой, надеясь, что он услышит их, что он поймет.

Он еще раз нежно улыбнулся и большим пальцем правой руки медленно провел по моим губам. Его ладонь коснулась моей щеки и я прикрыла свои веки. Ласковое тихое касание наших губ. Почти беззвучное и даже слишком целомудренное. Касание, а не танец. Случайное и легкое. Но в нем было столько любви, заботы и нежности, что руки мои обмякли, а лицо вновь озарилось счастливой улыбкой.

– Можно я тебя сфотографирую? – внезапный порыв сохранить его лицо как можно ближе к себе.

– Так вот какие у тебя мысли сразу после поцелуя. Думаешь о фотографии. – Он усмехнулся моему вопросу, но после кивнул, давая утвердительный ответ.

Я с неохотой отошла от любимого человека и достала из сумки фотоаппарат. Кнопка включения. Загрузка. И экран. Я видела Жака на небольшом дисплее, каждое его движение на экране, будь то теребление пальцев или вздымание тяжелой груди, казалось немного странным.

Он смотрел на меня. От этого взгляда я не могла сосредоточиться. Мне казалось, что что-то не так, это было непривычно. Странно. Это не так. Это не Жак.

– Ты не мог бы смотреть в сторону? – неловко спросила я.

Он, не меняя равнодушного выражения лица, повернул голову к окну. Все его тело опиралось на локти позади него. Он казался таким расслабленным и домашним босяком, в этих потертых джинсах и легкой рубашке, застегнутой не до конца. Слегка небрежный, но сильный. По его лицу было видно, что он сильный.

Щелчок. Я взглянула на получившийся снимок и довольно улыбнулась. «Красивый». Мне хотелось спрятать ее как можно дальше. Она была настолько моей, что никто на этом свете не должен был ее увидеть. Я начала понимать Жака. Когда-то и он назвал фотографию с изображением меня слишком личной.

– Думаю, ты мне не покажешь. – Продолжая смотреть в окно, сказал он.

– Нет, не покажу.

Я так же, как и он, посмотрела на вид за окном. Там сгущались тучи, вероятно, будет дождь. Так странно, у нас тут светло и приятно, а у них плохой день. Как же странно… как же все странно.

========== Глава 20 “Мне страшно быть в твоей спальне” ==========

– Это он? – тихо спросила меня подруга во время просмотра фотографий на фотоаппарате.

– Да… он.

Мы сидели у меня в комнате, и я счастливо наблюдала за тем, как Лина разглядывает фотографию Жака. Она никогда прежде его не видела, а потому я считала себя должной узнать ее мнение сию же секунду.

– Он очень красивый. – Сказала Лина и улыбнулась. – Такой взрослый, не верится, что вы теперь вместе. Ты сорвала банк, подруга.

Я ухмыльнулась слегка циничным мыслям Лины и забрала у нее фотоаппарат. Пока на дисплее высвечивалась его фотография, мои руки непроизвольно держали фотоаппарат очень нежно, словно это не техника, а руки Жака. Словно его лицо может исчезнуть в тот же миг, когда я потеряю бдительность.

– Я не уверена, что это можно назвать «вместе». – Крутя аппаратик в руках, прошептала я.

Лина вскинула удивленные брови и откинулась на спинку дивана, устремляя свой взгляд в потолок. В доме было тихо. Мама и папа на работе, и только где-то снизу слышатся медленные шаги в квартире нашей соседки, на кухне тихо журчит чайник, а за окном звонко шелестит ветер. Однако, несмотря ни на что, мне было так спокойно. Словно я в вакууме. Никуда не надо спешить, и ничто меня не торопит.

– А что тогда, по-твоему, «вместе»? – спросила Лина.

– Не знаю, просто все так странно вышло. Поцелуй, встреча, потом еще один поцелуй. А наши с ним разговоры, они словно прячут свой истинный смысл. Порой мы говорим то, что не совсем имеем в виду и имеем в виду не совсем то, что нам хочется сказать. Все кажется туманным и скрытым за легкой вуалью. Очертания видны, но очень размыто. Я не уверена. Ни в чем.

– Ты сегодня пойдешь к нему? – Лина сползла с дивана и присела рядом со мной на паркетный пол.

– Боюсь, не успею. Вечером придет Макс. – На его имени лицо непроизвольно скривилось.

– Жаль, могла бы выяснить все раз и навсегда, а не ходить вокруг да около еще целую вечность.

– А как бы ты поступила на моем месте? Не хочу устраивать в наших отношениях ребячество… Все и так слишком натянуто. Думаю, я должна быть счастлива, пока он рядом, и не… не…

– Не загоняться? – Лина слегка улыбнулась.

– Именно.

– Вх, вот бы и у меня с Сергеем Владимировичем все так было. Поцелуи, свидания… – мечтательно протянула Лина и тяжело вздохнула.

– Как ваши занятия, кстати?

–Ты не поверишь! – подруга неожиданно подскочила, словно вспомнила что-то важное. – Он потрепал меня по голове, когда я решила тест на пять. На пять, Софи, на пять!!! – В глазах Лины блистали довольные огоньки, и я просто не смогла сдержать радостную улыбку, граничащую со смехом. – Эй ты чего смеешься? Софи!

Как же я любила эти наполненные тишиной дни.

***

– Пойду помою руки, – сказала я Жаку и направилась в ванну.

Коричневая плитка стен залилась желтой краской, стоило мне включить настенную лампу. В зеркале над раковиной виднелась девушка. У нее были усталые глаза, взлохмаченные волосы и щеки порозовевшие от холода только-только наступившей зимы.

Из крана потекла горячая вода, греющая мои продрогшие руки. «Надо будет купить перчатки» – подумала и потянулась за мылом, которого, как ни странно, не оказалось на своем месте. Я тяжело вздохнула и начала рыться во всех ящиках в поисках отсутствующего предмета.

Обыскав почти каждый уголок, я с трудом достала с верхней полки над стиральной машинкой коричневатую картонную коробку. Как же я жалею, что открыла ее тогда. Моим глазам предстала самая настоящая коллекция самых разных презервативов, смазок и еще бог весть каких баночек и пакетиков. Был еще странного вида бархатный мешочек два на два сантиметра, но в него я бы точно не решилась заглянуть.

– Все нормально? – в ванную зашел Жак с недоумевающим лицом, а я только и успела, что прикрыть спиной раскрытую находку.

– А? – я чувствовала, как мои щеки заливаются стыдливым румянцем, отличным по ощущениям от того, что я приобрела на холодном ветру.

Я начинала нервно подергиваться, то и дело, отдергивая края своей кофты неловкими пальцами рук.

Жак приблизился ко мне настолько, что я могла почувствовать жар его тела и его дыхание на своих волосах. Он нежно провел рукой по моей талии, отчего мне захотелось тут же крепко-накрепко прижаться к нему, колени слегка ослабли, а сознание стало туманным от пламенящегося предвкушения.

Но стоило мне потерять бдительность, как Жак легким движением руки отодвинул меня в сторону, продолжая держаться за мою талию. Осознав произошедшее, я широко вылупила глаза и почувствовала ужасную необходимость бежать отсюда как можно дальше.

Но стоило мне дернуться, как его рука сильнее сжала мое тело, предотвращая любые попытки сбежать. Увидев коробку, он только прыснул от смеха и еще некоторое время смеялся звонким ребяческим голосом, не показывая мне своего лица. «Что веселого?» – думала я, пока он заливался, как старшеклассник.

– Ты такая милая. – Произнес он, наконец-то повернувшись ко мне. – Покраснела и задергалась из-за этого.

Я ничего не ответила и, сильно нахмурив брови, отвернула от него уже свое лицо. Для него это было мелочью, а для меня первое серьезное столкновение с понятием «секса». Сложно передать то что я испытала.

Квартира моего любимого человека, наши чувства взаимны, он нежно касается меня так часто. Все кажется милым и невинным. А потом я вспоминаю, что ему двадцать пять.

Жак накрыл коробку крышкой и, не выпуская меня из объятий, вернул ее на законное место. Затем он полез в какой-то другой шкафчик и достал-таки оттуда нужный мне кусок мыла.

– Думаю, ты искала это. – Он уже не смеялся, а просто нежно улыбался, заставляя меня всем своим видом вновь смотреть в его глаза.

– Спасибо… – пробубнила я, стыдливо пряча взгляд.

Я вывернулась из-под его руки и вернулась к раковине. Чувство, что он все еще стоит у меня за спиной, было слегка странным, я старалась не обращать на это внимания, намыливая маленькие руки и окатывая их теплой водой.

– Нам надо об этом поговорить? – спокойно, но как-то серьезно спросил он, пока я с все так же опущенной головой вытирала руки о собственное розоватое полотенце, что висело в углу комнаты.

– О чем? – я быстро проскользнула мимо него в коридор, стараясь как можно быстрее закрыть до ужаса смущающую тему.

– Так не пойдет… – он быстрым шагом последовал за мной.

Не успела я дойти до кухни, как Жак ловко подхватил меня на руки и начал нести в сторону спальни, словно я была принцессой… ну, а он в данном контексте, страшным и жутко сильным драконом.

Он крепко прижимал меня к себе. Моя грудь, руки, талия, голая кожа живота, случайно показавшиеся из под задранной кофты, бедра – все так или иначе касалось с ним и приятно горело. Было так тепло, но при этом как-то неуютно. «А вдруг тяжелая?» «Сейчас как возьмет и уронит». «Скоро от такого веса тяжело дышать будешь».

– Жак, отпусти меня! Быстро! – командовала я, дергаясь всем телом, словно недовольный котенок. – Если ты меня немедленно не отпустишь, я укушу тебя за плечо!

– Люблю, когда меня кусают женщины. – Равнодушно произнес он, занося меня в свою комнату.

Раньше, когда я оказывалась в его спальне, мне было только приятно. Мне казалось, будто я на шаг становлюсь ближе к его жизни. Хотя бы к какой-то ее части, что известна немногим. Однако сейчас, пока мое сердце отбивало самые быстрые ритмы, я испытала настоящий страх. «Мне так страшно…».