Текст книги "Нищий Король (СИ)"

Автор книги: Феликс Неизвестный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 38 страниц)

Отвечать на заданный вопрос Король посчитал ниже своего достоинства и молча, показав спину зайцам повернул назад, к мельнице, а так как, на этой самой спине, у него покоился мешок с деньгами, то зайцы от него не отставали, как две рыбы – прилипалы.

На практически вертикальный отрог взбирались ползком, Зайцы постоянно норовили запрыгнуть августейшему на спину, что бы, как всегда, ехать верхом на чужом горбу, но не на того напали.

– А твоя жена нас носила, – печально заявлял Заяц, когда Король, в очередной раз скидывал наглого зверёныша с шеи.

– Эта нахалка себе и не такое позволяла! – сквозь стиснутые зубы процедил Король – Всё зло в ней от моей мягкости и добросердечия.

На вершине отрога было ветренно, скупая растительность трепыхалась под налетавшими со всех сторон порывами. Камень, из которого была выложена мельница весь покрылся зелёным мхом, а до самой крыши её оплетал вьюнок, осыпав строение мелкими белыми цветочками, как веснушками. С отрога был виден весь горный спуск, высокие ели и цветущие луга, а далеко внизу, в голубоватой дымке, можно было разглядеть военный лагерь королевской армии и струйки дыма поднимавшиеся от полевых кухонь.

Полусгнившая дощатая входная дверь мельницы, была полуприоткрыта, зачерствев на заржавевших петлях.

Король, насилу отворил дверь и, пригнувшись, протиснулся в маленький вход.

– Ну и ну, – присвистнула Зайчиха – да здесь сто лет никого не было.

В полутёмном помещении, покрытом паутиной и слоем пыли толщиной с палец, стояло три ларя для смолотой муки, с нависавщими поверх них желобами.

Король прошёл по скрипучим прогнившим доскам и заглянул в один из ларей.

– Что – нибудь нашёл? – спросил Заяц и, зацепившись за борт, тоже заглянул внутрь ларя.

Зловоние исходившее от заячьей морды, ударило Королю в нос и он, зажмурившись, отодвинулся от ларя, и перешёл в центр круглого помещения, став меж трёх ларей.

Опустив на пол мешок, он взялся за заступ и остриём лопаты раскидал доски, обнажив грунтовую насыпь на которой стояла мельница.

– На, копай! – Король бросил лопату Зайчихе, а та, отскочив в сторону, уставилась ошалевшим взглядом на презренный инструмент.

– Чего ещё не хватало, что бы я и работала! Совсем рехнулся что ли? – Зайчиха покрутила пальцем у виска.

– Ну ты же хотела знать, где будет зарыт клад? – Король вынул из мешка банки с тушёнкой и бутыль водки – А самое верно, что бы не забыть место, это зарыть его собственноручно.

– А! – взвизгнула Зайчиха – Таки раскололся, миленький! Водил нас тут кругами, голову морочил, а как понял, что меня так не проведёшь, тут и лапки к верху задрал. Всё – таки решил деньги припрятать. Я так и знала. Но зачем же самим копать? Солдатню нужно пригнать – пусть копают, работа – дело скотское.

– Но, ведь, тогда и они будут знать, где зарыт клад, – мудро указал на недостаток король.

– Хм, – призадумалась Зайчиха – так а мы их, когда всё будет завершенно, убьём.

– Хорошо, – согласился Король – беги за ними.

Зайчиха, уже, готова была сорваться с места, но, резко, одёрнулась и на губах у неё появилась жёлчная улыбка:

– Хитёр! – сказала она Королю – Пока я буду взад – вперёд бегать, ты, уже, в другом месте клад зароешь! Нет, никуда я не пойду! Хочешь – иди сам.

– Я могу сходить, – предложил бестолковый Заяц.

– Стоять! – схватила, собравшегося было идти, брата за ухо Зайчиха – Ты такой болван, что тебе ничего доверить нельзя. Тем более, пока, ты бегать будешь, Его Величество пристукнет меня лопатой и преспокойно спрячет деньги. Так что оставайся, и вот тебе, – она задней лапой подтолкнула брату заступ – копай, сейчас твоя очередь.

Заяц взялся за работу со всем усердием, пыхтел, сопел и пускал слюни, но за час ели углубился на штык. После длительного спора с сестрой, он таки передал ей эстафету.

У Зайчихи работа спорилась, ещё, лучше, она и крякала и пускала сопли, и кляла всё на свете, но не могла загрести и кучки земли, возможно это было как – то связанно с тем, что она пыталась копать не той стороной лопаты.

За это время Король прикончил обе банки тушёнки, никак не реагируя на голодные взгляды, которые бросали на него зайцы, поднялся, потянулся, вынул Зайчиху из ложбинки, которую они с братом ели выбрали за, почти, два часа, забрал у неё заступ и перевернул его лопатой вниз.

– Кто на что учился, – задыхаясь, проворчала Зайчиха – я два университета окончила, три академии, я умею людей на производстве сокращать и нормы выработки поднимать! Я кандидатскую защитила по теме «Плётка – семихвостка, как инструмент повышения производственных показателей и средство сокращения фонда заработной платы»! А с вот этой хреновиной, – она плюнула на лопату – пускай скоты упражняются!

Король вздохнул, поглядел через маленькое окошко на небо и сам принялся за копку. Здоровья нерастраченного у монарха было вдосталь и земля, в перемешку с камнями, так и вылетала из быстро углублявшейся ямы. Докопавшись до того, что Королю яма стала по колено, Величество взял перекур, поставив себе на смену Зайца.

Заяц капал и плакал, плакал от того что на его изнеженных лапках уже появились кровавые мазоли, плакал и просил сестру подменить его, но теперь она наотрез отказывалась работать.

– Я – институтка! – вздёрнула нос Зайчиха.

– Старая ты институтка, сифилитическая, – глотал сопли Заяц – я же тоже академии оканчивал, так почему же я копаю, а ты – надзираешь!

– Глуп ты, однако, братец! – Зайчиха постучала по пустому деревянному ларю – Я же не только образование имею (не путать с образованностью), но меня Его Величество над тобой поставил, волосатая рука – без неё никакой диплом не действителен, так что рой молча!

– Куда это я тебя поставил? – удивлённо приподнял бровь Король, дремавший верхом на мешке – Я тебя в яму поставил – копать!

Зайчиха отвернулась делая вид, что ничего не слышит.

Заяц, с языком через плечо, выкарабкался из ямы и настойчиво протянул сестре заступ в ответ на что – она плюнула ему в морду.

Заяц не остался в долгу и плюнул сестре в глаза, на что та хлопнула брату пощёчину, тут Заяц взбесился окончательно и замахнулся на сестру лопатой. Зайчиха истошно завизжала.

Король проснулся окончательно.

Встал, забрал у косого лопату, чем сам того не желая, спас жизнь Зайчихе, и с грустью поглядел в яму – после Зайца, только, земля утрамбовалась.

Под взаимное переругивание зайцев Величество опустился в яму и принялся за работу. Косые, завидев, что нашлось кому вместо них копать, сразу прекратили спор и усевшись по краям ямы, стали давать советы, как монарху правильнее рыть.

На удивление Король, ничего не отвечая, пропускал заячьи подсказки мимо ушей и, только, поглядывал в окошко, на постепенно серевшее, в предверии заката, небо.

Когда Величество, уже, стоял в яме по самые плечи, в помещении стало совсем темно и, только, тусклый лучик заходящего солнца, скупо освещал гору земли выбранной из ямы.

Король стянул мешок в яму и потоптал его ногами, затем выпрыгнул, отряхнул с штанов, налипшую на них землю и утерев с глаз пот рукавом, стал закидывать яму, но и зайцам приказал делать тоже самое, при чём тон его был настолько суров, что Зайчиха не рискнула прибегнуть к своему излюбленному оправданию «кто на что учился», а стала, вместе с братом, лапами, спихивать землю и камни в яму.

Король регулярно, едва яма наполнялась на штык, спрыгивал в неё и, от души, утрамбовывал землю ногами, даже прыгал, и хорошо что волшебные пынеходы имели непробиваемые подошвы, иначе монарх отбил бы нежные пятки об острые камни.

Наконец закидав яму и утрамбовав землю, Король и зайцы попадали от усталости.

На улице, уже, стемнело, а внутри мельницы была, воообще, кромешная тьма и, только, было слышно как тяжело сопят перетруженные зайцы.

– До отбоя в лагерь не успеем, – сказала Зайчиха.

– А жрать – то как охота, – пожаловался Заяц – давайте, всё же, поторопимся, а то в темноте с отрога спускаться – можно и шею сломать.

– Идите, – разрешил Король – а я здесь заночую.

– Здесь?! – удивилась Зайчиха – Но зачем? – она гаденько хихикнула – Ты опять за своё? Надеешься, что мы уйдём, а ты деньги выкопаешь? Ай, подлец! А мы, тоже, здесь на ночь останемся! – она схватила, уже успевшего выйти на улицу, брата за ухо и вернула в мельницу – Мы будем ночевать здесь! – безапелляционно объявила она.

– Ну пройдёмте же в опочивальню, – предложил Король и стал подниматься наверх по визжащей крутой лесенке.

– Зачем? – недоверчиво покосилась Зайчиха – Мы и здесь можем остаться, возле клада.

– Да мало ли кто или что может ночью на мельницу заглянуть, – предположил Король и исчез на втором этаже.

– Это да! – вздрогнул Заяц и бросился вслед за монархом на верх.

Зайчиха вздохнула, поглядела на то место, где они зарыли деньги, но в черноте ночи ничего не различила и, тоже, нашла разумным для ночёвки подняться повыше.

На втором этаже было, уже, так темно, что Его Величество налетел на деревянный кожух жернова и чуть не раздавил шнырявшего под ногами Зайца.

Король выругался, кляня темноту, но тут вспомнил про одну полезную штуковину – сунул руку в карман и вынул маленький многогранный хрусталик – по стенам мельницы, по кожухам жерновов с вдетыми в них валами, забегали разноцветные блики. Мягкий, нежный свет лился из хрусталика, делая, даже, неприветливое безлюдное помещение заброшенной мельницы чуть – чуть уютным и немного, даже, приветливым.

Но Зайчихе мельница залитая мягким светом показалась ещё более жуткой и пугающей, ощутив как по спине пробежал неприятный холодок, она вздрогнула.

Тяжко заскрипела лестница – Король поднимался на третий этаж.

Теперь зайцы не отставали от монарха ни на шаг, и уже, были не против подняться как можно выше.

Они быстро минули третий этаж, с одной большой шестернёй на основном валу, проходившем вертикально по центру комнаты, и трямя маленькими шестернями переплёвшимися зубцами с большой.

На верхнем этаже, под конической крышей, в горизонтальном положении лежал, вытесанный из цельного ствола, парусный вал, высовываясь дальним краем в маленькое, специально для этого устроенное, оконце, через которое были слышны злобные завывания ветра, да такой силы, будто собиралась буря.

– Зря мы тут на ночь остались, – нехорошие предчувствия беспокоили Зайчиху – и с этой копкой, как – то глупо вышло. Могли, изначально, взять с собой солдатню, они бы быстро и без усилий (наших), всю работу сделали, ещё, до обеда.

– Нет, – покачал головой Король – хлопы этого видеть не должны.

– И что мы, теперь, будем делать? – спросил Заяц.

– Спать, – кратко ответил Король, укладываясь на деревянном полу.

– Хорошо тебе, сытому, спать – заметил Заяц – а нам как быть? Хоть водочки на сон грядущий дай. У тебя же есть водочка.

– Она нам ещё понадобиться, – пробурчал монарх, которого, после тяжёлой работы, уже, одолевал сон.

– Когда? – возмутился Заяц – Среди ночи?

– Да, – ответил Король и, зажав вожделенную бутыль под мышкой, а хрусталик припрятав в карман, он завернулся в шинель и забылся глубоким сном.

Заяц, тихо поругавшись, свернувшись клубком, попытался прижаться к Королю, для обогрева, но тот, даже, во сне, отпихнул косого и пришлось тому спать без дополнительных удобств.

Зайчиха, ещё походила по кругу, скрепя досками, а потом, нехотя, уляглась рядом с братом, но сон ей шёл плохо, она подскакивала при каждом звуке, нервно таращась в темноту. Один раз ей на ум пришла мысль, что можно спуститься вниз, пока все спят, выкопать деньги и сбежать, но тут же, она понимала, что не спуститься, сейчас, вниз и на один этаж, даже, ради всего золота мира, она. Она никак не могла понять, откуда, вообще, появился у неё этот страх, но, точно, чувствовала, что с каждой минутой он усиливается. Зайчиху удивляло как Король, судя по его ровному дыханию, ничего не чувствует, его ничто не беспокоит. Брата – то она почитала, вконец, спившимся отбросом, потому его реакции не были ей важны.

В конце концов, ворочаясь с боку на бок, Зайчиха забылась тревожным беспокойным сном, но и во сне не находила покоя. Ей снилось, что они всё ещё копают злосчастную яму, Король с Зайцем принуждали её взять в лапы лопату, чему она изо всех противилась, и тем не менее, треклятая лопата оказалась у неё в лапах и, вот, она уже стоит в яме, да так глубоко, что там ничего не видно, и копает она вслепую, тыкая лопатой наугад, а земля стала твёрдая – твёрдая, как гранит, и, тогда, Зайчиха бросила лопату, но та держалась в лапах, как приклеенная, а те сами копали, рубя жёсткую землю. Зайчиха расплакалась от горя и, резко, проснулась.

Сперва, она ничего не могла разглядеть в темноте, и сидела протирая глаза.

Зайчиха почувствовала, как рядом с ней кто – то пошевелился и обернулась. В морду ей пахнуло нестерпимой вонью и она, раньше, поняла, чем разглядела, что это её родной брат. Он, тоже, не спал и напряжённо сидел, вытянывшись, как струна.

– Что повскакивали? – тихо спросил Король, он всё ещё лежал, но глаза его были открыты – Чувствуете?

– Так мне это не кажется? – встрепенулась Зайчиха, но, напуганная собственным же голосом, тихо зашептала – Ты, тоже, чувствуешь этот страх.

– Нет, конечно, – ответил монарх – нам, королям, страх не ведом.

– Ага, – согласилась Зайчиха – как стыд и совесть.

– Само собой, – признал Его Величество – но вот чувство гадливости, омерзения, оно присутствует.

– Хватит говорить загадками, – не выдержал и Заяц – ты можешь объяснить, что происходит?

– А происходит то, – Король сел и потянулся – что, выходит, мы, а вернее я – выбрал правильное место. Я же вам с самого начала говорил, что пришёл ловить опасного зверя, который и баламутит моих гвардейцев. А то, что мы сейчас чувствуем – это явный признак того, что он уже рядом. Зверь, что бы напускать своё колдовство, всегда облюбовывает господствующую высоту на местности, обкладывает это место своим помётом, создавая энергетический круг из которого он черпает силу. Днём, силы его ослабевают, и он отъедается в ресторане и отлёживается в джакузи, но, после захода солнца, он возвращается на вещательную точку и творит чёрную магию.

– Так это – правда! – в ужасе прошептала Зайчиха, закрыв ушами глаза.

Как же она сглупила! Знай бы она точно, за чем это всё – в жизни бы из лагеря не вышла!

– Да не бойся ты так, – приободрил Зайчиху Король – мы отыскали и зарыли множество его колбас, иначе он обладал бы такой силой, что вы с братом не просто бессонницей мучались, а уже сошли бы с ума. И, кстати, морду я твоему брату велел не мыть, что бы запахом фекалий зверя замаскировать наш собственный запах.

– А почему, там, в лагере, мы ничего не почувствовали? – спросил Заяц.

– Потому что вы были пьяны, – разъяснил Король – хмельное состояние защищает от воздействия чар.

– Так и солданя, тоже, нализалась на ночь глядя, не уследила я за ними, – припомнила Зайчиха.

– Суть кроется в деталях, – уточнил Король – они, гвардейцы, чего нализались – технического спирта и тормозной жидкости. От подобного пойла – защиты не будет. Работает, только, высококачественный алкоголь. Потому – то я взял с собой бутылку французской водки. А, если пить, наше пойло – эффект будет обратный, это, только, усилит действие колдовства. Вот для чего на каждом углу и открыты для хлопов разливайки.

– Так и что ты намерен делать с этим зверем, убить его? – спросила Зайчиха Короля.

– Нет, – покачал головой августейший – я хочу изловить его живьём.

– Как! – Зайчиха подскочила – Я на такой риск не пойду!

– Тихо! – Король приложил палец к губам.

Зайцы замерли.

Ветер, словно, взбесился, сотрясая старую ветхую мельницу, грянул гром.

– Он летит сюда, – сказал Король прислушиваясь к приближавшимся, с каждым ударом, раскатам грома.

Зайцы подпрыгнули, бросились бежать, но, звонко, столкнувшись в темноте лбами, упали, переплевшись лапами.

– Тихо, я сказал! – Король встряхнул Зайцев, приводя в чувство, затем достал бутылку водки, скрутил крышечку, и залил себе в рот, почти половину бутыля, единым залпом и передал водку зайцам – Пейте! – приказал он.

Заяц не смел ослушаться такого приказа, и присосался к горлышку слюнявым ртом.

– Да куда же ты первым! – Зайчиха попыталась отнять у брата бутылку – Там же после тебя половина слюней будет!

– Не хочешь – не пей! – обрадовался Заяц, отталкивая от себя загребущие лапы сестры.

Удар грома чудовищной силы прогремел, прямо, над крышей мельницы и старое здание заходило ходуном.

Зайчиха выхватила у брата из лап бутыль и прикончила её содержимое до последней капли.

В окошке, из кторого выходил парусный вал, сверкнула молния, на мгновение осветив помещение изнутри.

Король и Зайцы увидали испуганные лица друг друга.

– Скажи – ка, – немного заплетающимся языком спросила Зайчиха у Короля – а раньше тебе доводилось ловить этого зверя?

– Да, – шёпотом ответил Король – но там всё попроще было, гораздо проще, я его завалил приманкой.

– Какой приманкой? – Зайчиха срыгнула алкогольные пары.

– Молчи! – Король припал к полу и привалил Зайцев – Он здесь!

В проём между рамой и валом, сопя и издавая гортанные звуки, протискивалась неизвестное создание. В темноте, его было совершенно не разглядеть, только два крошечных, красных, как раскалённые угольки глаза. Но, как оказалось, красный оттенок оказался не только у глаз существа, а и у его пятой точки, которой зверь сверкал во все стороны, пока протискивался в окно.

Сверкнула молния и черты страшного зверя резко проступили из темноты. Маленькое, покрытое короткой жёсткой шерстью, с большущим выпирающим животом, на коротких кривых задних лапках, впротевовес динным передним. Голова, лишённая шеи, была утопленна в самые плечи. Приплюснутый длинный нос и отвислые мясистые губы, составляли фасад безобразной морды, да к тому же постоянно кривляющейся.

И большая красная задница, покрытая жировыми отложениями с коротеньким хвостиком над ней.

– Что это? – прошипел Заяц, шокированый страшным видом злобной зверюги.

– Педерастическая обезьяна, – прошептал в ответ Король.

Тем временем зверь хорошенько уселся на валу, повернувшись мордой к окну, и раскачиваясь, издавал какой – то неприятный монотонный звук, будто пел мантру.

– Колдует, паршивец, – Король осторожно приподнялся.

– И как ты намерен его излавливать? – Зайчиха, незаметно, попятилась к лестнице.

– А вот так! – Король схватил Зайца за ухо и метким броском, запустил им в обезьяну.

Ничего подобного не ожидавшее, жирное человекообразное, только, издало оглушительный визг, когда костлявое тело косого, сбило его и они вместе рухнули на пыльные доски.

А Король вскочил, выхватив из кармана хрусталик и используя его как фонарь, бросился вниз по лестнице, едва не затоптав, уже прыгавшую по ступенькам – жердочкам Зайчиху.

Заяц вскочил на четвереньки и оказался нос к носу с разъярённой обезьяной, оскалившей на него длинные загнутые жёлтые клыки. Обезьяна кинулась на Зайца, клацнули острые зубы, косой в последний момент успел отскочить назад, унося свою тощую облезлую шею от обезьяних клыков. Но злобный примат успел впиться зубами в заячье ухо.

Заяц истошно заверещал и подался назад, обезьяна же, злобно рыча, тянула его за ухо на себя.

Старое, изъеденное блохами плешивое ухо, не выдержало и оторвалось.

Обезьяна, с куском уха в пасти, олетела назад, а Заяц, внезапно освободившись, тоже не устоял, и кувырком вылетел на лестницу, пересчитав мордой все ступеньки, он растянулся на полу, успев заметить, как мелькнула чёрная грива королевских волос в лестничном проёме ниже. Заяц, не обращая внимания на полученный ущерб, тут же вскочил и пустился следом за монархом и, когда Величество, уже, был на втором этаже, Заяц, понимая своё неизбежное отставание, повторил свой подвиг и покатился по лестнице кубарем, разбив нос и поставив синяки себе под оба глаза, зато смог поровняться с товарищами.

Обезьяна, поняв, что Заяц вырвался, выплюнула окрававленное ухо, страшно заревела и бросилась в погоню. Лестницу она преодолела одним прыжком, вторым перескочила через большую шестерню, а третьим – была, уже, этажом ниже и в её красных бешенных глазах отразились Король и зайцы.

Обезьяна, с рёвом, распахнув пасть, прыгнула на спину убегавшему Королю, тут бы великому государю и погибнуть, но в этот миг, грузная королевская нога ступила на крышку люка для подъёма мешков, сливавшимуся под слоем пыли с полом, изъеденные ржавчиной петли не выдержали и доли секунды, люк проломился и Король рухнул вниз, Зайцы, с протяжным криком, упали за ним, а педерастическая обезьяна, клацнув зубами, пролетела над головой монарха и крепко приложилась о каменную кладку стены.

Король лежал в центре маленького кратера, образовавшегося из – за столкновения его тела, космической массы, с землёй, от удара, копившаяся годами пыль поднялась в воздух и встала плотной стеной, да такой, что, даже, свет хрусталика еле просвечивал сквозь неё.

Зайцы кашляли, закрывая рты и носы лапками, в поисках выхода они кидались в разные стороны, но ничего не видя, только, бились лбами о толстые деревянные сваи, меж которых были установлены лари.

У Короля от удара онемело всё тело, и только в правой руке, которой он сжимал волшебный хрусталик, теплилась жизнь. Он, неуклюже, как морж на берегу, принялся перебрасывать своё тело, пытаясь вылезти из воронки и ожидая, что в любой момент разярённая обезьяна, спрыгнет на него сверху и разорвёт в мелкие клочья. На его счастье, в этот самый момент, обезьяна лежала, обхватив передними лапами пробитую макушку и, натужно хрипя, силилась прийти в себя.

Король, шатаясь, смог встать на ноги, сделал пару неуверенных шагов и схватился, что бы не упасть, за ларь для муки. Тут же он разглядел и зайцев, трясясь от страха и отчаяния они спрятались внутри ларя, вжавшись в его стенку.

Монарх быстро пришёл к выводу, что лучшего убежища ему не найти и, с трудом, перекинул непослушную, словно из ваты, ногу внутрь ларя.

– Куда ты лезешь, – зашипела на него Зайчиха – ты же здесь не поместишься! Пшёл вон! – она укусила государя за ногу, но ввиду онемения данной конечности результата это не произвело.

А тем временем Король закинул и вторую ногу внутрь ларя и понял, что Зайчиха не так уж сильно и ошибается. Борта ларя были ему едва по колено.

Тут, сверху из люка, на землю плюхнулся жирный волосатый комок – обезьяна!

Её горящие глаза впились в стоявшего во весь рост в ларе Короля, который прижался животом к свае, наивно полагая, что так его не видно. Хоть бы убрал хрусталик, что бы свет не привлекал примата, но не додумался.

Обезьяна оттопырила нижнюю губу, показывая жёлтые клыки, короткая шерсть на её загривке встала дыбом – она издала грозный рык, а под Королём не выдержало днище ларя и проломилось, изрыгнув из убежища обоих зайцев и королевские ноги в красных спортивных штанах.

Обезьяна дико завыла и бросилась на троицу сотоварищей по нелёгкому делу.

Заяц и Зайчиха крепко обхватили друг дружку и зажмурили глаза.

Но ничего не призошло.

Зайцы так и сидели, не решаясь, даже, дышать на полную, но по – прежнему ничего не происходило, ни чьи острые зубы не рвали им шеии, а жуткие пальцы не выдавливали глаза.

Наконец Зайчиха, не выдержав острого запаха исходившего от морды брата, слегка отстранилась от него и увидела престранную картину – обезьяна, словно забыв о них, кружила на том месте, меж ларей, где они сегодня зарыли деньги, она часто припадала к плотно утрамбованной земле и принюхивалась, с шумом втягивая ноздрями воздух. Зайчиха покосилась на Короля. Тот так и стоял, недвижимый, с прижатым к свае животом, он поймал на себе взгляд Зайчихи и сделал в ответ недвусмысленный знак лицом, означавший одно – ни звука! Зайчиха кивнула в знак понимания и, как ей не было противно, положила голову брату себе на плечо и покрепче прижала его, лишая его малейшей возможности шевельнуться.

Обезьяна, раздражённо фыркая ползала по земле кругами, потом замерла, полежала, раздражённо фыркая, затем вскочила на задние лапы, а передними принялась копать, выбрасывая землю меж расставленных задних лап.

Трудилось человекообразное на славу, лапы мелькали с немыслимой скоростью, но Король не зря собой утрамбовывал землю, теперь каждый дюйм давался примату с чудовищными усилиями, кривые короткие пальцы посбивались до крови, но обезьяна не сдавалась.

Зайчиха глядела на всё это действо, как завороженная – её очень беспокоило, что же будет с ними (а именно с ней), когда обезьяна завершить работу и доберётся до клада, взгляд её упал на валявшийся подле копавшей обезьяны заступ, забытый ими. У Зайчихи дрогнуло сердце, ведь если обезьяна с таким же усердием начнёт копать лопатой, то управится минут за пятнадцать.

По счастью, обезьяна понятия не имела о том как обращаться с лопатой, и, потому – то, труд не сделал из неё человека.

Через час обезьяны, уже, не было видно, так глубоко она погрузилась, а гора выброшенной земли быстро росла и по ней можно было догадываться, насколько близко подбирается к своей цели человекообразное. Но то, что было начато с таким задором, быстро сдулось. Непривычная к подобным нагрузкам обезьяна, стала выдыхаться, в пригоршни земли набирать всё меньше и копать всё медленее, да и по мере углубления, выбрасывать землю становилось всё сложнее. Измученная обезьяна стала набивать рот землёй, потом вылазила из ямы, выплёвывала землю и по новой. Подобная организация труда отнимала массу времени, а результата от неё было минимум. Зайчиха, имевщая учёную степень по организации труда, конечно, могла бы помочь, но страх не позволял ей предложить, да и плётки у неё с собой не было…

Заяц, который выпил большую часть водки, согревшись в объятиях сестры, заснул, положив голову её на плечо и пуская тёплые липкие слюни ей на спину.

Зайчиха и сама, измотанная перепитиями непростого дня и, ещё более, непростой ночи, клевала носом, пытаясь не заснуть, но провалы, минут по пятнадцать – двадцать случались, после чего она резко просыпалась и напряжённо вглядывалась в гору земли, и, с облегчением отмечала, что темпы выработки значительно спали. Со временем, она, вообще перестала замечать, что бы насыпь, хоть на сколько – нибудь припростала, за этим делом и застал её рассвет.

Нежно – алые первые солнечные лучи, пробившись через потемневшее стекло крошечного окошка, осветили мельницу изнутри. С улицы донеслось звонкое пение птичьего хора, приветствовавшего восходящее солнце.

Заяц заливался прерывистым храпом, прямо, в ухо сестре, чем здорово помогал ей не поддаться чарам Морфея и продолжать неусыпный надзор за обезьяной, которой, кстати сказать, Зайчиха уже давно не наблюдала на поверхности.

Взвигнула доска – это Король выбирался из ларя за бортами которого простоял всю ночь, он спрятал хрусталик в карман и, приподнявшись на цыпочки, пытался из далека заглянуть в яму.

– Тс – с!. – зашикала на него Зайчиха.

– Всё кончено, – усталым голосом сказал Его Величество – пошли посмотрим, что у нас получилось.

Зайчиха, сперва, не поверила, но когда у неё на глазах Король, совершенно бесстрашно, подошёл к краю ямы, она с омерзением оттолкнула от себя спящего брата и подскочила к государю, они вместе поглядели в яму. Она была выкопанна почти наполовину, от своего предыдущего состояния. На дне, расплоставшись на пузе и раскинув лапы в стороны, лежала жирная маленькая обезьяна, отклячив красную задницу и, только, по слабо вздымавшемуся загривку, можно было понять, что она ещё дышит.

– Эй, ты! – позвал обезьяну Король, но та не реагировала, тогда государь взял из кучи земли камень и запустил им в голову лежащего примата.

Камень тукнул обезьяну по высокой узенькой макушке и она, придя в себя, с трудом повернула голову и проглядела на Короля с Зайчихой.

– Это он бросил! – Зайчиха отпрянула от монарха, одновременно показывая на него пальцем.

– Да не пугайся ты, – сказал ей Король – видишь, она так измотана, что и пошевелиться не может, – он кивнул на обезьяну.

– Ах так! – Зайчиха тут же обрела смелость, быстро оглянулась, нашла лопату, подхватила её, и спрыгнула к обезьяне в яму.

– Ты что удумала? – не уловил намерений Зайчихи монарх.

– Прибью эту скотину, пока не очухалась! – Зайчиха замахнулась лопатой, целя в голову человекообразному.

– Нет! – вскрикнул Король, и, молнией, прыгнув в яму, вырвал у Зайчихи из лап заступ – Она мне нужна, – пояснил он.

– Да она же бешенная, – Зайчиха пыталась вернуть лопату, что бы осуществить свой план – она нас едва не разорвала!

– Я знаю, как её приручить, – Король поднял вверх руку с лопатой, что бы Зайчиха не могла достать до неё – это она, только, выглядит такой озверевшей неистовой, на самом – то деле – это маленькая алчная скотинка. Главное – нужно знать к ней подход. Вот – гляди! – Его Величество присел на корточки и, призывающе, похлопал себя по коленке – Макак – макак, – подзывал он.

Обезьяна глядела на него остекленевшими глазами, из ярко – красных, какими они были ночью, они стали бледно – малиновыми. Примат, нехотя, с большим нежеланием, поднялся на четыре лапы и сделав шаг по направлению к Королю, остановился, тупо уставившись на государя.

– Что, скотина? – ласково шептал Король – Признаёшь меня? Кто тебя первым приручил, у кого ты столько жира наела на боках? Помнишь, а?

Обезьяна склонила голову набок и издала мелодичный гортанный звук.

– Вижу, что помнишь хозяина, – Король улыбнулся – кто тебе виллу на берегу озера Комо подарил? Опять я! Я – твой хозяин, а ты на меня рычишь, как не стыдно, ай – яй – яй!

Обезьяна подошла к августейшему вплотную и с любопытством тронула его лапой, а потом, с опаской, стала обнюхивать полу его шинели.

– А! Старый мурлопай, – полушутя сказал Король – унюхал, что я для тебя лакомство принёс!

Обезьяна преданно поглядела в глаза августейшему и вытянула впрёд лапу с открытой ладонью в характерном жесте, означавшем – Дай!

– Попрошайка! – пожурил обезьяну Король, но та, совсем не обиделась и руки не отняла.

Монарх вынул из кармана шинели пачку банкнот, долларов ША, взял одну купюру и положил в ладонь обезьяне.

Примат, обрадованно запрыгал, подёс купюру к носу и, с удовольствием, втянул её запах, а затем, дрожащими пальцами, затолкал её себе в пасть и блаженственно зачавкал.

У Зайчихи округлились глаза:

– Ты, что ей доллары вскармливаешь? – опешила она.

– Ну нету у меня британских фунтов, – почему – то обиделся Король – даю, что есть. Наши она, вообще, и в лапы не берёт.

– Я никогда не слыхала про обезьян, которые бы питались валютой, – Зайчиха почесала в затылке.

– Вот почему я не брал в помощь гвардейцев, – Король дал обезьяне ещё одну купюру, которую она тут же сунула за щеку – хлопы не должны знать об обезьяних пристрастиях. Они же верят, что это всё искренне. За даром. Если хамы прознают о том сколько обезьяна потребляет валюты, чего доброго, перестанут ей верить и её колдовство больше не будет на них срабатывать.