Текст книги "Нищий Король (СИ)"

Автор книги: Феликс Неизвестный

– Зачем тебе на должность? – спросил Святой Николай – сам говоришь, что теперь на пенсии, а известно, что у таких бездельников как ты – пенсии довольно большие.

– Ага, – огрызнулся заяц – скажешь, тоже, большие! Так у меня же и потребности большие! Я чёрный хлеб с селёдкой жрать не могу. Мне рестораны подавай и гулянья по девочкам!

Вдруг, второй раз за вечер, дверь резко распахнулась и, с хлопьями снега, в домик ввалился ещё один заяц. Вернее зайчиха. Тоже, весьма, препаскудного вида. Старая, облезлая, шерсть клочьями, она с дикой злобой оглядела присутствующих и остановила взгляд на зайце, от чего тот несколько поёжился.

– Что, сучёнышь, не ожидал, уже, меня увидеть?! – прохрипела зайчиха.

– Да, не ожидал, – честно сознался заяц – когда я тебя оставил, ты чуть жива была.

– Конечно, чуть жива, – зайчиха стала медленно наступать на брата – мы же с тобой договорились, что пол пути я тебя на спине везу, а вторую половину – ты.

– Да, что – то такое припоминаю, – заяц начал пятиться от сестры.

– Так ты на мне половину проскакал, – зайчиха аж клацнула зубами – а, как пришла твоя очередь везти, ты меня бросил и убежал, воспользовавшись моим бессилием!

– А что мне было делать? – заяц допятился до самого очага, дальше отступать было некуда – Я увидал до чего тебя извозчество довело, и мне страшно стало, за себя, я не смею подвергать свою особу таким истязаниям! Войди же в моё положение! – заяц, даже, всхлипнул.

Но разжалобить зайчиху ему не удалось. В одно мгновенье в её лапе оказался чёрный хлыст, для тренеровки лошадей, которым она орудовала всю карьеру. Заяц, только, успел пискнуть, как хлыст, со свистом, перетянул его по физиономии. Заяц завизжал, затряс щеками, разбрызгивая слюни во все стороны, и кунулся на сестру. Сплевшись в клубок, они покатились по полу, тузя друг дружку. Эх, никогда у них не доходило до семейных сор, но с тех пор как обоих освободили от занимаемых должностей, им стало некуда девать энергию, ранее затрачиваемую на поддержание дисциплины в лесу, и приходилось выбрасывать излишки её друг на друга.

В этот же раз, брат и сестра сцепились не на жизнь, а на смерть, и не известно чем бы это кончилось, но Святые поспешили разнять дерущихся.

– Успокойтесь пожалуйста, – уговаривал Святой Валентин разгневанную зайчиху, стараясь не дать ей, снова накинуться на брата – лучше присядьте, – но усадил её у огня – погрейтесь, выпейте чаю.

– Сам чай пей, – сказала зайчиха, умащиваясь возле камина – а мне, лучше, стопку водки.

– Извините, нет водки, но есть неплохое виски, Святой Валентин поднёс зайчихе, наполненную до краёв рюмочку. Та, не глядя, опрокинула рюмку, и взяла, галантно поданную Святым, тарелку с куском дымящейся оленины и, невзирая на жёсткость мяса, принялась уплетать его за обе щёки.

– Я и не знал, что зайцы – хищники, – удивился Святой Николай.

– Ещё и какие хищники, – зверила его зайчиха – по крайней мере, мы с братом, а остальные кору грызут, придурки.

– Как же вам удалось спастись? – спросил её Святой Николай, стараясь проявить вежливость.

– Очень просто, – пробурчала набитым ртом зайчиха – когда я валялась без сил, мимо проезжали лопари на санях, заметели меня, подумали – дохлый заяц, подобрали, собирались привезти меня к себе и освежевать, что бы из шкуры моей какую – нибудь поделку сделать, и, по – счастью, проезжали мимо Рованиеми, а я к тому времени, уже, отошла, отогрелась на оленьих шкурах, и как вскочила, в рожи их поганые плюнула и бегом сюда!

– Вот видишь, – влез в разговор заяц – выходит я тебе как лучше сделал, с комфортом добралась, ещё и в рожи наплевала. Чего же можно желать лучше?

Зайчиха нехорошо покосилась на брата, но ничего не ответила, а продолжила беседу со святым Николаем:

– Мне, между прочим, братец наобещал, что у тебя должность для меня найдётся. Я опыт имею, всю жизнь за дисциплиной приглядывала, у меня в лесу никто и дыхнуть не смел. Пайки, чуть ли, не каждый день урезала. Что бы знали, что бы чувствовали! Так что принимай меня на должность – не пожалеешь. Я, пока, до тебя дошла, поглядела какие безобразия здесь развели – кто где хочет, там и ходит. Разве такое можно терпеть? Нужно расставить флажки, пускай сволочи, исключительно, по флажкам перемещаются, сукины дети!

– Да, ваш брат, говорил мне о желании встать на должность, и знаете что, – Святой Николай задумчиво почесал белую бороду – я думаю, что смогу найти для вас место, и для вашего брата тоже.

– Когда можно будет приступать? – радостно выпалили обнадёженные родственники.

– Этим же вечером и приступите, – пообещал Святой Николай.

– Ух, скорей бы уже, – нетерпеливо заёрзал заяц.

– Подождите здесь, маленько, – Святой Николай подошёл к двери и взялся за ручку – я сейчас кое – какие дела решу и мы подберём вам достойные должности.

Он открыл дверь и вышел, прямо, как был, в майке – алкоголичке.

– Коля, ну ё – моё, куртец, хоть, накинь, – Святой Валентин вскочил, снял с гвоздя красную куртку и вышел вслед за товарищем. Он увидел Николая, стоящего посреди дороги, запустив руки в карманы.

– Зачем куртку притащил? – спросил он у друга – Я же Святой, и не могу простудиться.

– Я за это и не волнуюсь, – Святой Валентин подал куртку Николаю – просто неприлично получится. Сейчас полный город туристов, а ты в таком виде разгуливаешь, да, ещё, и поддатый. Чего тебя, вообще, вынесло?

– Да, вот, тронуло меня это письмецо, от девочки Леночки, – вздохнул Святой Николай – а из – за этого зайца, она, понимаешь, двадцать лет прождала. Но я ей всё же подарю подарок. И он, действительно, будет самый лучший в мире, – он поднял голову и посмотрел в ночное небо – ты посмотри какая же красота!

Святой Валентин последовал примеру друга – через всё звёздное чёрное небо растянулась лента северного сияния, салатнево – голобуе с примесью светло синего и капелькой нежно – розового, оно раскинулось от горизонта до горизонта в своей непревзойдённой красоте и величии.

– Да – а… – тихо выдохнул Святой Валентин.

– Знаешь, что? – спросил у друга Святой Николай – Именно это я ей и подарю! Вот это будет подарок! Ни у кого ничего подобного нет! – он провёл рукой по небу, собирая сияние в ладонь.

В итоге, у Святого Николая, в широкой ладони оказался маленький хрустальный шарик с тысячами граней, каждая из которых горела всеми красками северного сияния.

– Тёплое, – произнёс Святой Николай, поглядел на хрусталик и спрятал его в карман.

– И как ты намерен успеть? – Святой Валентин выскочил в одних шлёпанцах и, теперь, вытряхивал из – под пяток снег – Скоро почти полночь, до наступления Рождества осталось пару часов.

– Успею, – Святой Николай зашагал к дому – сани – то у меня, сам знаешь, на какую скорость рассчитаны!

– А везти их кто будет? Ты же сам оленей на рождественские праздники освободил. А тех, которые, старые, небось, всех успели на пенсию отправить?

– Всех, – тяжело вздохнул Николай – целая делегация из пенсионного фонда с проверкой приезжала, они собственноручно оленей – то на пенсию и отправили, сказали, что нечего тратить деньги фонда на тунеядцев. Я, вот, никак в толк не возьму, почему пенсий нет, а пенсионный фонд есть?

– Не наше это дело в такие сложные дела встревать, – Святой Валентин многозначительно поднял палец – там и без нас решат. Раз оставили фонд – значит – надо. Генералы, там, и судьи всякие, министры – всё народ нуждающийся, должны же они пенсии получать? При чём весьма солидные.

С такими аргументами Николай не мог поспорить.

Когда Святые вернулись в домик, то застали зайцев в своих креслах, сытых и пьяных.

– Ну что, гости дорогие, готовы вы рождественскому чуду послужить? – торжественно пробасил Святой Николай – Умеете санями править?

– Сможем, – сразу ответила зайчиха.

– А кто в упряжке пойдёт? – спросил, посасывая трубку, заяц – собаки или на оленях?

– Да нет сейчас у меня никого, – развёл руками Святой Николай – придётся мне и Валику сани на себе тащить.

У Святого Валентина раскрылся рот от изумления, но отказывать хорошему другу было, как – то, нехорошо.

– Ну пойдёмте, зайчатки, – позвал Святой Николай – нам же до Рождества успеть надобно. А скорость наша напрямую зависит от того как вы править будете. Надеюсь, вы умеете погонять везущих?

– О! – зайчиха аж привзвизгнула – Ещё и как умеем! Они, везущие, на то есть, что бы их погонять!

– Правда нам немного сподручней на шее ехать, – сказал заяц, лениво вылезая из кресла – мы всю жизнь так привыкли. Вот, помнится, как – то раз застал меня ураган в пути и сосной, как на зло, привалило, я два дня так пролежал, пока меня какой – то лось не нашёл, так он дурак, вместо того, что бы мне какую – нибудь гадость сделать, наоборот, из под дерева помог выбраться. А я – то, своего не упущу, этому лосю на шею – прыг и давай его по лесу кругами гонять, да так гонял, пока не издох сохатый.

– Молодец! Так ему и надо, лодырю! – похвалила зайца зайчиха – Занимался бы этот лось делом, ему бы некогда было по лесу шляться и под упавшие деревья заглядывать, а так он от безделья тынялся, сачковал, трудодни нагуливал!

Брат с сестрой пошли следом за Святыми, которые повели их в ангар, а зайчиха продолжала приводить примеры трудовой дисциплины:

– Пять лет тому назад я сочинила приказ по лесу на запрет воробьям садиться, что бы знали, что бы прочувствовали, что жизнь тяжела, – зайчиха пристально заглянула в глаза святому Николаю, а тот кивнул в знак согласия – но эти разбойники хотели не подчиниться приказу, ишь чего удумали! Если всякая шелупонь перестанет приказам подчиняться, то к чему мы придём? С чем останемся?

– Я думаю, тогда мы останемся без вас? – предположил Святой Николай.

– Вот именно! – эмоционально согласилась зайчиха – А мы на это не согласные!

– Да, не согласные! – подхрюкнул заяц.

– Что же я предприняла в ответ на воробьиный бунт? – продолжала повествование зайчиха – Другой бы, на моём месте, плюнул на это дело, воробьи, всё же, что с них взять? Но со мной такой номер не проходит. Я этих сволочей, лично, взялась гонять, ни один у меня, даже, на макушку самой высокой сосне сесть не мог, везде доставала! Я ночей не спала, по чащам да по болотам сигала, но сесть воробьям не позволила ни на секунду! Пока они все от усталасти на землю замертво не попадали – не было им спуску!

Так, за поучительными историями, они и не заметили как оказались перед высокими красными санями Святого Николая.

– Сурьёзный агрегат, – присвистнул заяц – как целый грузовик, не просто вам его тащить будет, – он скептически поглядел на Святых – потяните ли?

– Какие могут быть сомнения! – перебила брата зайчиха – Мы – то с тобой на что? Мы их так погоним, так подхлестнём, как, только, мы и умеем!

– Верно – верно, – забрюзжал заяц – от нас пощады не жди! Даже воды напиться будут просить и того не позволим!

– Не позволим! – поддержала зайчиха.

– Запретим! – вошёл в раж заяц.

– Запретим всё! – не отставала зайчиха.

В этот момент что – то тихонько клацнуло и заяц обнаружил, что святой Николай застегнул на нём упряжь.

– Это чего? – недоумённо спросил заяц.

А зайчиха, увидав запряжённого братца, гаденько захихикала, но тут же, подкравшийся к ней сзади, Святой Валентин, набросил упряжь и ей на спину.

– Гниды! – заверещала, запряжённая зайчиха – На ком ехать вздумали! Мы – управленцы, неприкасаемая каста!

Зайцы как взбесились: кусали упряжь, катались по полу, пускали пену из всех отверстий.

Святой Николай влез на сани и вытащил из – под сидения длинный красный кнут с белым хвостиком.

– А ну, уймитесь! – гаркнул он.

Зайцы завидав кнут притихли.

– Неужто вы будите нас этим бить? – дрожащим голосом спросил заяц.

– Не бить, а погонять, – сказал святой Николай – и получите вы ровно столько ударов, сколько живых существ вы, безвинно, затиранили.

– Твою же мать! – завыла зайчиха – Он же пять шкур с нас спустит!

– Садист! Живодёр! – выл заяц.

– Молчать! – прикрикнул на них святой Николай и обратился к другу – Ну что, Валя, поехали со мной, и скучно не будет и этим зайцем нагрузка дополнительная, только, впрок.

– Нет, – отмахнулся Святой Валентин – ты же знаешь, я не люблю на людях появляться. Вечно какие – нибудь бледные юноши с вопросами пристанут: от чего любовь, только, за деньги и почему так дорого? Можно подумать это я таксу назначаю!

– Поехали, – упрашивал Святой Николай – я быстро отдарюсь, а там кабачёк хороший есть и место тихое, посидим, выпьем.

– Я ихнее пойло пить не стану, – не соглашался Валентин.

– Ты не пробовал, там домашнее пиво варят, настоящее, можем прямо из сусла накушаться

– Эх! Уболтал! – Святой Валентин запрыгнул в сани.

Николай мастерски щёлкнул кнутом и зайцы понесли с такой прытью, которую и сами в себе не ожидали, ведь, казалось, такой долгий и трудный путь проделали, совсем из сил выбились, ан нет бегут со всех четырёх, да, ещё, как, бегут! Секрет был в том, что зайцы не выработанные были, всю жизнь силы копили и при правильном подходе могли выдавать немалую скорость, а Святой Николай этот подход прекрасно знал – от души охаживал косых кнутом по белым спинам.

Зайцы пищали, загребая лапами комья снега и подрывая землю. Рождественский снег хлестал по косоглазым мордам, набиваясь в раззявленные пасти, таял там и, превращался в холодную воду, спасая гончих зайцев от перегрева.

Громады елей, укутанные снегом, стали мелькать до того быстро, что превратились в сплошное размытое белое пятно. Только невероятное мастерство вождения Святого Николая, позволяло избегать аварии, а мастерство, как известно, не пропьёшь, так что, даже, под мухой, Святой не боялся браться за вожжи.

Но это было, лишь, начало, так сказать, взлётный разгон. Когда зайцы набрали такую скорость, верхний предел которой, казалось бы, им, уже, не преодолеть, Святой Николай добавил по смачному щелчку на каждого, и зайцы, оторвались от земли, бешено перебирая лапами в воздухе, а тяжёлые сани поднялись следом за ними. Экипаж стал набирать высоту, пока и сани и зайцы не превратились в маленькие чёрные точки на небе.

– Хоу – хоу – хоу! – смеялся во всё горло святой Николай – Эй, Валя, там, под задним сиденьем мешок с волшебным рождественским снегом, вытряхни его за борт, припорошим землю!

Святой Валентин, забившийся в угол саней, бледный, ему, ещё, не доводилось кататься в санях Святого Николая, подставив спину ледяному ветру, кое – как вытянул мешок, и, едва раскрыв, выкинул его из саней. Вмиг всё небо затянуло толстыми тёмнымы тучами, без единого просвета и, тут же, гигантскими хлопьями, повалил снег.

– Вот это настоящее Рождество! Хоу – хоу – хоу! – и Святой Николай под весёлый звон колокольчиков на упряжи, запел рождественскую песенку:

 
   Мы бегим,  мы летим,
   мы спешим!
   Землю снегом порошим,
   и шуршим!
   Порошенко насмешим,
   рассмешим!
   У него денёг мешок —
   Это шок!
   Седовласый петушок,
   гребешок!
   Он не даст нам ни гроша,
   ни шиша!
   Эх,  еврейская душа,
   торгаша!
   Его замок обойдём,
   Не зайдём!
   Поздравляю вас,  ребята,
   со счастливым Рождеством!
 

Несмотря на то, что до Рождества оставались считанные часы, ёлочка в доме у Леночки, всё ещё, стояла не наряженная, в тёмной комнате, среди, покрытых пылью, картонных коробок с игрушками. Сама Леночка, которая давно была не девочка, сидела на кухне, набираясь сил для украшения ёлки. Она пила мартини, бокал за бокалом, закусывая икрой, но силы никак не приходили, ведь, как известно тяжелее всего делать то, чего не хочется. Из музыкального центра доносились завывания Стаса Михайлова. Леночка грустно глядела в окно, зима, как и многие предыдущие, выдалась бесснежной, ветренной и очень холодной. Слышно было как, на улице, с треском лопаются от мороза деревья.

Вдруг с чёрного неба, совершенно неожиданно, кружась в воздухе, как белая муха, спустилась маленькая снежинка, а за ней ещё одна, но побольше, и ещё одна и ещё… За считанные секунды повалил настоящий снегопад. Леночка, не веря своим глазам, распахнула окно и выставила ладони под белые хлопья. Да, действительно, сыпал снег, покрывая всё пушистым ковром и чёрная непроглядная ночь становилась чистой и ясной, уходил мороз, неохото уступая рождественскому чуду.

Через вой Михайлова до слуха Леночки донёсся непонятный шум из комнаты, где стояла ёлка, как – будто что – то упало, а потом кто – то громко выругался. Голос был Леночке не знаком. Она схватила сковороду потяжелее, заскочила в зал и клацнула выключателем. В комнате никого не было. Но от топки камина вели грязные следы крупноразмерных сапог. Леночка пошла по следу, по пути наткнулась на раздавленную коробку с ёлочными игрушками, видимо кто – то о них споткнулся, грудки снега, разбросанные по ковру, и, наконец, след привёл её к самой ёлке, под ней стоял белый коробочек с розовым бантом. Леночка удивилась, давно она, уже, не получала подарков на рождество. Аккуратно, немного волнуясь, Леночка приподняла за бант крышку и из коробки вырвался свет, подобно яркой гирлянде он осветил комнату, и Леночка ощутила идущее от него тепло.

* * *

Святые, изначально, договорились, что посидят в кабачке, только, до рассвета, а потом, сразу, домой. Обоим не особо улыбалась встреча с местными жителями, и, если, в кабацкой полутьме, где у всех залиты зенки, ещё как – то, безопасно, то по – светлому могут и узнать – начнутся неприятные распросы. Но не так получилось как планировалось. Святые смогли покинуть гостепреимное заведение, лишь, к десяти часам утра, а к этому времени, уже, успел разойтись слух о том, что возле местного питейного заведения припаркованы сани Святого Николая, из чего можно догадаться, что и сам он там обретается.

Святые с трудом вышли из дверей кабачка, щурясь от нестерпимой белезны снежных сугробов, они, по – тихоньку, опираясь друг на друга, двинулись к саням, в которых беспробудным сном, честного труженника, спали зайцы.

Возле саней Святых кое кто поджидал.

– Хоу – хоу – хоу! Ик! – обрадовался встрече Святой Николай – Это же Леночка! Пришла поблагодарить меня за подарок? Да чего, уж, там! Ик! – Святой Николай встряхнул друга – Погляди, Валя, это – Леночка!

Святой Валентин с трудом сфокусировал взгляд и еле выговорил:

– Здрасте…

Леночка стояла уперев руки в боки и, недобро, глядела в глаза святому Николаю.

– Ну ты и козлина! – веско произнесла она.

– Чего? – опешил Святой, готовившийся принимать заверения в глубочайшей признательности.

– Ты – дешёвка, шавка, шваль, – прямо таки словами песни заговорила Леночка – заявился через двадцать лет и с чем? Ты, что за херомантию мне подарил?!

– Секундочку! – Святой Николай поднял вверх указательный палец – Это какая – то ошибка, я подарил тебе бесценный подарок, лучший в мире, а ты нашла что – то не то.

– Не то! – вскрикнула Леночка и вытащила из кармана маленький хрусталик, заигравший цветными бликами по снегу – Хочешь сказать это не твоё?!

– Ну, технически, уже твоё, – уточнил Святой Николай.

– И что прикажешь мне с этим делать? – Леночка помахала рукой с хрусталиком перед носом Святого – Этого я, по – твоему, ждала двадцать лет? Что это, вообще, такое?!

– Это ветер солнца, – объяснил святой Николай – ни у одного человека такого нет, это дар далёкой звезды, дающей жизнь и свет нашей земле.

– Понятно, говорить с тобой бесполезно, – сделала вывод Леночка и перешла на святого Валентина – это ты его надоумил?

– Чего? – растерялся, застанный врасплох Валетин.

– Конечно, это всё твои штуки! – безапелляционно заявила Леночка – Ты, постоянно, на такие козни мужичков надоумливаешь!

– Я!? – поразился Святой.

– Ну не я же! – съязвила Леночка – Кто халявщиков обучает, кто им идеи подкидывает? Цветочки, там всякие, стишки пафосные, сиренады под окном – кто придумал, что это сработает?!

– Я не виноват, – попытался оправдаться Святой Валентин – они сами по себе такие тупые.

– Козлы вы оба! – подытожила Леночка, видимо не поверив в оправдания и, неожиданно, подступив, к Святому Николаю дёрнула его за бороду.

– Ай! – вскрикнул Святой.

– Не айкай! – прикрикнула на него Леночка – Всё равно борода из ваты.

И она потянулась рукой вперёд, пытаясь тронуть Николая за спину.

– Ты что делаешь? – тот сделал шаг назад.

– Хочу проверить есть ли у тебя горб.

– Нету! – опроверг слух Святой Николай – Это, вообще, не про меня!

– Да кто вас знает, – пробурчала Леночка – все вы с виду приличные, бороды понаклеивали… Да ну вас, – она показала Святым неприличный жест и, уже, собралась уходить, но, вдруг, остановилась – чуть не забыла! – она швырнула на землю сияющий хрусталик и хлопнула по нему каблуком, разкрошив рождественский подарок на мелкие осколки – Что б вы удавились! – пожелала на прощанье Святым Леночка и быстрым шагом покинула озадаченных товарищей.

Постояв, ещё, немного Святой Николай пришёл в себя, рухнул на, начавщий быстро таять, снег, и, зачем – то, пытался собрать осколки, расколотого хрусталика.

– Коля, брось это, – еле выговорил непослушным языком Святой Валентин – домой пора…

Он, шатаясь, пошёл к саням, хлюпая по затапливающим землю лужам. Валентин принялся будить зайцев, что оказалось не простым делом, косые упорствовали, посылали Святого по матери, пришлось взяться за кнут и, только, тогда удалось выставить зайцев на исходную позицию. Потом Святой Валентин, не дождавшись друга, был вынужден идти за ним сам, а за это время успел налететь холодный морозный ветер и талый снег стал схватываться ледяной коркой. Бедный Святой Николай, уже, не мог различить, где осколки хрусталика, а где кусочки льда и, впав в панику, стал набивать карманы всем подряд, потеряв при этом свой красный колпак.

– Идём! – прервал Святого Николая Валентин, и, поняв, что тот не намерен прекращать набивать льдом карманы, схватил друга за шиворот и, не поднимая, толкнул к саням, благо, мороз, уже, плотно сковал лужи, и Святой Николай, как по зеркалу, не вставая с четверенек, подъехал к саням.

– А я, сразу, был против этой затеи… – тяжело вздохнул святой Валентин.

* * *

Много – много лет спустя, в холодный вечер рождественского сочельника, Леночка, нацепив на нос очки в роговой оправе, сидела перед большим плазменным телевизором, висящим на стене.

С наступлением зимы она всё больше времени проводила таким образом, тем более, что и, сама, зима погодой не радовала. В самом начале декабря, внезапно, прошёл ливень, а следом за ним, неутихающий, восточный ветер принёс сильные морозы и земля, словно остекленела, выходить на улицу стало делом крайне опасным.

Леночка, уже, стала бабушкой, у неё у самой, теперь, была внучка – хорошая девочка, но, правда, она, уже, не ходила кормить лесных зверушек зимой, как делала её бабушка, ведь больше не осталось никаких зверушек – их всех перестреляли охотники на джипах с кенгурятниками, и, даже, на вертолётах, а сам лес вырубили и продали за границу.

Рождественской ёлки Леночка давно не наряжала, даже, гирлянд не развешивала, не хотела заморачиваться по пустякам.

Сегодня Леночка смотрела свою любимую передачу «Вечерний мудозвон». На экране телевизора творилось что – то неладное. По студии программы прыгала хорошо откормленная педерастическая обезьяна, кривила рожи, испражнялась, прямо, себе в руки и швырялась калом в расставленные по студии камеры.

Леночка внимательно следила за удивительными манипуляциями обезьяны, иногда, для виду, постукивая вязальными спицами.

– Какой умный мужчина! – восхищалась обезьяной Леночка – Как грамотно геополитическую картину мира разложил!

Неожиданно, в трубе, погащенного камина, что – то заскреблось. Это отвлекло Леночку от телевизора и она стала безучастно наблюдать как в топку камина из трубы посыпались чёрные струйки сажи. В трубе, что – то пыхтело и кряхтело, пока не вывалилось, прямо, на разлженные в камине поленья, подняв тучу из золы и пепла.

Наконец это что – то выкатилось из камина и прокашлявшись громко пропело:

– С Рождеством вас, с Рождеством! С ярким светлым праздничком!

Только теперь Леночка узнала перепачканного сажей Святого Николая.

– Чай не ожидала? Хоу – хоу – хоу! – Святой Николай огляделся – Ни ёлочки у тебя, ни омелы, ни молока с печеньем, и чулки не развешены. Не хорошо!

Леночка моча глядела из – под очков на незваного гостя.

– Да, в прошлый раз мы расстались не в лучшем настроении, – как – то стушевался Святой Николай – но все мы совершаем ошибки, а потом сильно страдаем от невозможности их исправить, осознавая, что время ушло безвозвратно, момент упущен и былого не вернуть. Я, хоть, и Святой, но и мне это знакомо, я ведь, тоже, когда – то был простым смертным, тоже ошибался, но никогда этого не признавал, – он скорбно почесал затылок – и, хотя, наверху это запрещают, я считаю, что иногда, в особых случаях, раскаявшийся заслуживает на второй шанс, возможность всё исправить, а когда предоставить такой шанс, как не на Рождество! Конечно, теперь, по прошествии стольких лет, ты сожалеешь о своём поведении и том, как обошлась с Рождественским подарком, – Святой Николай немного замялся – и я принёс тебе его, снова, ещё раз, – он вынул из кармана маленькую бархатную коробочку с бантиком, и, не решаясь отдать, мял в руках.

Леночка сняла очки, неторопливо протёрла в них стёкла и снова надела.

– Ты полностью прав, – тихо заговорила она – я, действительно, сильно сожалею о том, что произошло в давнюю нашу встречу. Особенно в этом году, дня такого не было, что бы я, с глубочайшим раскаянием, не вспоминала тот печальный день.

Святой Николай расплылся в доброй, ласковой улыбке, а Леночка продолжала:

– Очень я жалею, что тогда повела себя не правильно, – она прокашлялась – пока была такая возможность, за такой подарок, нужно было тебе в рожу наплевать и красный твой нос разворотить!

Святой Николай ухнул и сдулся, подобно пробитому воздушному шарику, став, как – будто, вдвое меньше.

– А теперь, силы уже не те, да и время на тебя тратить не охота, – Леночка, покряхтев, встала из кресла и, крепко схватив Святого за бороду, поволокла его к выходной двери, где, не прощаясь, выставила на улицу и хлопнула, напоследок, дверью.

Святой Николай так и стоял с подарком под треплющим бороду ледяным ветром и, неизвестно, когда бы он вышел из ступора, но тут, расшатанная, от хлопка дверью, сосулька оборвалась с края шиферного козырька и хлопнула Святого Николая по лбу, от чего он рухнул на спину и смог увидеть силуэт, припаркованных на крыше дома саней с запряжёнными в них зайцами. Из – за бортика саней появилась голова, абсолютно чёрная на фоне звёздного неба.

– Валя – я – а… – слабо простонал Святой Николай.

– Опять? – отозвалась голова, принадлежавщая ни кому иному, как старому другу Святого Николая, Святому Валентину.

– Ага, – печально отозвался растянувшийся на льду Святой – будь добренький, сыпани снежка.

– А я же, сразу, предупреждал к чему это приведёт, – пробурчал Святой Валентин и, порывшись в санях, нашёл большой красный мешок с рождественским снегом и вытряхнул его на крышу – ещё, вот, и снегом её радуешь, зачем?

– Я не радую, – тихо проговорил Святой Николай, расплостав руки – под снегом льда видно не будет. Выйдет она на улицу, дорожки чистить, авось, на задницу и сядет, – он продолжал лежать, печально глядя на посыпавшийся с неба снег.

Белые, мохнатые хлопья быстро засыпали Святого Николая, укутывая как младенца, утешая и убаюкивая, но, перед тем, как красный нос успел скрыться под белым одеялом, Святой успел произнести:

– Счастливого Рождества!