Текст книги "Нищий Король (СИ)"
Автор книги: Феликс Неизвестный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
Глава 10
Утренее солнце играло бликами в озёрах дождевых луж. Через всё небо перекинулась цветная арка радуги, а над ней скользили пушистые белые облачка, всё было мирно и безмятежно, как будто и не было вчерашней бури. Не хватало, только, пения птиц.
Зайчиха, что бы не сидеть в грязи, вылезла на плоскую покатую крышу будки и грызла гнилое кислое яблоко.
Сегодня, с самого утра, в доме царили панические настроения. Король, то и дело выскакивал на веранду, сверкая нагими телесами, нервно прохаживался на ней, вставал на ципочки, и глядела через забор. За Величеством, неотступно, бегала старуха – мать, постоянно что – то ему увещевала, гладила по руке и пыталась напоить чаем, но монарх отвергал все поползновения привести себя в состояние покоя, топал ножками, махал ручками, из – за чего опрокинув чашку с горячим чаем и обварил свои пухленькие ножки, от боли Король запищал, схватился за голову и забежал в дом.
Мать, прежде чем последовать за августейшим, спустилась с веранды и подошла к старшей дочери, которая была занята тем, что опять стирала королевский костюм.
– Что ты натворила! – грубо сказала мать дочери, из – за эмоций не сдерживая голоса, так что Зайчиха могла всё слышать.
– А что такого? – оправдывалась девушка – Я предупредила его о великане. Так же со всеми было. Тех – то, предыдущих, я даже не предупреждала, что за мою руку нужно сразиться с великаном, это для них всегда было неожиданостью.
– Да разве среди тех, предыдущих, были короли? – обозлилась мать.
– Не было, конечно, – девушка принялась тереть портки о стиральную доску – а нынешний, настоящий король, потому его я и предупредила, что бы помочь ему, предупреждён – значит подготовлен.
– Кто тебя за язык тянул? – мать покрутила пальцем у виска – Разве я тебя за тем к нему приставила, что бы ты его до инфаркта довела? – мать хотела было дать дочери хорошего леща, но сдержалась, побоялась товарный вид испортить – Ладно, может ещё обойдётся, великан не видел Короля и не знает, что он здесь.
– Уже знает, – пискнула девушка, не прекращая отдраивать королевские портки.
– Как?! – у матери округлились глаза, отчего она стала похожей на камбалу – Откуда? Кто выдал?
– Я сама ему сказала, – невинным голоском сказала девушка – хотела как лучше, ведь, чем скорее Король победит великана, тем скорее мы сможем сыграть свадьбу и уехать отсюда.
– Идиотка… – прошипела мать и, взбежав на веранду, спросила – где младшая?
– Как всегда, зверушек пошла кормить, – ответила девушка.
– Как вернётся, запрёшь ворота на замок, а ключ принесёшь мне, – распорядилась мать.
– Что, боишься, что великан ворвётся к нам?
– Нет, – мать покачала седой головой – боюсь, что бы твой жених не сбежал, – она резко развернулась, и громко стуча каблуками по доскам веранды, прошла в дом, откуда разносились причитания Его Величества.
Не успела за матерью захлопнутся дверь, как появилась девочка, за ней плёлся Заяц с пустыми ящиками в лапках. Косой снова помогал девочке, на прежних условиях, он, почему – то, был уверен, что, уж, второй раз его не обманут. Разочарование было скорым. Едва девочка и Заяц вошли во двор, девушка заперла ворота и, дав, младшей сестрёнке длиный ржавый ключ, велела, тотчас, отнести его матери. Девочка взяла ключ в обе ручки, весело проскакала по ступенькам веранды, у самой двери дома она обернулась показала Зайцу, поразительно длиный, розовый язычок и заскочила в дом.
Заяц показал в ответ свой слюнявый фиолетовый язык с белым налётом, но тут же получил по морде мокрыми королевскими портками – косой подзабыл, что во время стирки, лучше держаться подальше, за что и поплатился.
Зажав лапой разбитый нос, он поплёлся к будке.
– Какова маленькая нахалка! – пожаловался он сестре – Второй раз меня обманула? Как же можно?! Я же в этот раз с ней с ней договаривался, что бы без обмана. Мы на мизинчиках поклялись!
– Что – то сегодня удивительное творится, – сказала Зайчиха, не обратив никакого внимания на жалобы брата – Король носится, как угорелый, да и эти, как переполошённые куры.
– Ещё бы ему не носиться, нашему Превеликому, как оказалось, предстоит поединок с великаном – людоедом, – припомнил Заяц подслушанное вчера ночью – так что не долго ему осталось бегать. Тут нужно о себе подумать. Как мы – то будем выбираться? Как нашу машину забрать, да заправить её. Бензин – то уних есть, во втором гараже, я по запаху чую.
– И не надейся, – огорчила Зайчиха брата – хотя, впрочем, можешь попытаться, договорись, опять, с этой мелкой прохвосткой, авось получится, а? – она подмигнула брату и криво усмехнулась, но тут же перешла на серьёзный тон – Нет, братец, ничего мы, уже, не вернём, самим бы выбраться живыми.
– Ты думаешь, великан после Короля за нас возьмётся? – испуганно предположил Заяц – Зачем мы ему? Король он вон какой – толстенный, да с него одного жиру целому семейству великанов на год хватит, а мы – то что? Кожа да кости, покрайней мере я, ты – то вон какую сраку наела…
Заяц тут же получил звонкую оплеуху за бестактность.
– Могла бы и большую отрастить, – сказала Зайчиха – если бы тебя, нахлебника, не содержала.
– Да чего, уж, теперь ссориться, – Заяц потёр ушибленное ухо – нужно думать, как нам ускользнуть отсюда, пока великан – людоед сам сюда не заявился.
– Да что мне этот великан, вряд ли мы его заинтересуем, – Зайчиха наморщила лоб – нет, я гораздо сильнее опасаюсь этих троих, – Зайчиху передёрнуло – и чем дольше мы тут находимся, тем больше.
– Ты про здешних баб? – уточнил Заяц.
Зайчиха молча кивнула.
– От чего? – спросил Заяц, выпучив бестолковые глазки – они, конечно, по – моему все здесь не в своём уме, но если к дому близко не подходить, то, вроде, неопасные.
– Они не к дому нас не подпускают, – Зайчиха выкинула яблочный огрызок – а к Королю.
– А я и не заметил, – удивился Заяц – думал, они просто животных не любят.
– Ты всегда был глупцом, – дала определение брату Зайчиха – а я, сразу, поняла, что Короля они отсюда не выпустят.
– Так что же, придётся уходить самим? – спросил Заяц – Это все договорённости с Королём аннулируются, как мы дальше будем, нас же коллектора ищут, выходит, всё равно, оставаться в стране нельзя.
– Если мы попытаемся уйти открыто, – Зайчиха задумчиво мяла свою раздвоенную верхнюю губу – то Король, тоже, попытается уйти и ни чем хорошим это для нас не кончится. Нет, пока мы сидим тихо, они, тоже, ничего не предпринимают, выжидают. А если мы сбежим, а они, безусловно, постоянно следят за нами, то далеко живыми мы не уйдём, свидетели им не нужны. Нет, нужно, выйти как – то так, что бы не привлекать подозрений…
– Что ты нагородила какой – то чепухи! – Заяц встряхнул головой, словно сбрасывая с себя наваждение – Напридумывала какого – то бреда! Сидишь и меня пугаешь!
– Если бы это были, только, мои выдумки, то меня бы уже здесь не было со вчерашнего дня, – Зайчиха грустно покачала головой – я, ведь, когда вчера утром уходила, уже надеялась, что покидаю вас навсегда. Ан нет! Сначала я немного попетляла по улочкам, для виду, а потом двинула прямо, с мыслью, покинуть этот посёлок как можно скорее, но не успела я пройти и сотни шагов, как стала замечать, мелькающую, то слева, то справа от меня, серую фигурку. Пригляделась, а это та самая девчушка с которой ты утром пришёл, стоит и на меня немигающими глазёнками смотрит, так, будто дыру прожечь хочет. Ну я влево, а она, уже, там, вправо – она тут как тут. Куда бы я не свернула, она всегда впереди оказывалась. Уж я петляла, запутывала – всё бесполезно. Целый день мы так мотались, но это было ещё не самое худшее, худшее началось, когда внезапно всё затянуло тучами, стало темно, как в одном месте, где солнце не светит, хлынул ливень, и я, почти не могла разглядеть эту девчонку, только её глаза, они будто фосфоресцировали во тьме. И тут эти две, горящих белым светом, точки кинулись на меня. Я удирала, что есть сил, но эта малютка не отставала, я слышала как у меня за спиной по лужам хлюпают её ноги.
– Так, ведь, дождь был, – попытался найти объяснение Заяц – ясное дело – она домой и поспешила.
– Ага, – иронически усмехнулась Зайчиха – но, только, вместо зонтика в руках у неё был вот такой тесак, – Зайчиха показала лапами примерную длину ножа – наверное спутала, не то взяла.
– Тьху на тебя, старая дура! – взвился Заяц – Мерещится тебе всякое, а ты сидишь и меня пугаешь, своими бреднями! – но как Заяц не хорохорился, было слышно, что у него от страха зубы стучат.
– Да что же ты, и в правду, ничего не замечаешь? – оскорбления совершенно не действовали на Зайчиху, до того она была уверенна в своих словах.
– Не замечаю? – нервно икнул Заяц – А что я должен замечать? Я тебя не понимаю!
– Напряги остатки своих скудных мозгов… – Зайчиха не успела договорить, как её прервал грохот, повторившийся троекратно – кто – то стучал в ворота.
Зайцы замерли на крыше будки, вытянвшись во всю длину на задних лапах, что бы лучше видеть происходящее.
Стук в ворота, снова, повторился, а вслед за ним раздался грубый голос:
– Фи – фай – фо – фут! Дух королевский чую тут!
– Великан! – одновременно догадались Зайцы, при этом Заяц сразу нырнул в будку, а Зайчиха осталась наблюдать.
– Фи – фай – фо – фой! Выходи на бой со мной! – кричал великан, и было слышно, что язык его, почему – то заплетается.
В окне показалось бледное лицо Короля, он открыл форточку и крикнул в ответ:
– Убирайся, лучше, подобру – поздорову, – настоятельно советовал Великану авгутейщий – пока я милицию не вызвал!
– Выходи бороться! – гнул своё великан.
Король громко захлопнул форточку и задёрнул на окне занавеску, показывая наглецу, что разговор окончен. Но великан и не думал отступать, он продолжал греметь в ворота, шатать их, при этом злостно матерясь во всё горло.
Король не мог снести подобного оскорбления, потому, снова, открыл форточку и принялся крыть хама в ответ. При чём бойкий, властный голос Короля, явно, одерживал в этом соревновании вверх над сбивчивым, глухим голосом великана.
Неожиданно за воротами всё стихло. Казалось, что Король одержал победу и враг позорно бежал, даже не попытавшись вступить в бой.
Вдруг, над воротами, показался какой – то куль грязных латаных тряпок, и с противным звуком, шмякнулся во двор. Сперва Зайчиха, следившая за событиями, подумала, что это мешок с говном, который великан закинул что бы выкурить Короля смрадом. Но это оказался не мешок. Куль тряпок шевелился и рос, это было что – то живое. У Зайчихи от страха замерло сердце. Куль грязных, засаленных тряпок – и был великан! И то что она первоначально приняла за тряпки – были старый латаный свитер и синие, в жёлтых пятнах, штаны – гамаши с вытянутыми коленками, поверх свитера на великане был, ещё, кургузый пиджачок, коричневого цвета, без пуговиц, обляпанный грязью и ещё какой – то неизвестной субстанцией, из левого кармана пиджачка торчала чекушка.
Великан, держась одной рукой за ворота, с трудом поднялся на ноги, при этом роста он оказался не совсем великанского, а, скорее, самого обычного. Покачиваясь, он подошёл к веранде и схватился рукой за перила, что бы не упасть.
– Опять нового хахаля привела? – фамильярно спросил он у стиравшей девушки – А ты знаешь, что сначала я должен его в бою испытать, что бы определить можно ли тебе водить с ним шашни!
– Естественно! – девушка и не думала оспаривать великанские правила – Он там – она показала в направлении дома – Зови.
Великан поджал тонкие бескровные губы на коричневатом, изрытом морщинами лице и стал подниматься по ступеням, было видно, что для него это настоящее испытание. Едва преодолев одну ступеньку, его отбрасывало назад на три шага, он в последний момент хватался за перила, и с трудом восстанавливал равновесие. Три – четыре раза великан штурмовал три непреступные ступеньки, всё безрезультатно. Тогда он придумал неожиданную хитрость, стал на четвереньки, и, цепляясь вытянутыми коленками гамашей, пролез по ступенькам на веранду и дополз до самой двери. Здесь, опять пришлось подниматься. Великан обеими руками, мондражируюшими от сильного похмелья, вцепился в дверную ручку, и извиваясь, как змея, встал, оперевшись плечом о лутку двери. Он постоял, переводя дыхание и срыгивая алкогольные пары, потом сжал венистые дрожащие пальцы в кулак и забарабанил по двери.
– Выходи и сражайся! – кричал великан – А если же боишься, то не достоин ты такой невесты и должен убираться отсюда восвояси! Уходи и не возвращайся! Я проганяю тебя!
Король, спрятавшийся за занавеской, счёл требовыания выдвинутые великаном, вполне разумными и приемлимыми. Он облегчённо выдохнул, утёр холодный пот выступивший на лбу и крикнул в форточку:
– Моё Величество согласно пойти тебе на уступки и принять предлагаемые тобой условия! Отойди от двери на десять шагов и считай до ста!
Великан, заслышав, что Его Величество даёт капитуляцию, презрительно фыркнул, вытянул из кармана чикушку, открутил крышку и, сделав несколько жадных глотков, утёрся рукавом.
– Даёшь безусловную капитуляцию! – еле выговорил великан – Выходи сейчас же! Я, просто, дам тебе пару затрещин и отпущу восвояси… ик!.
Ответом великану была гнетущая тишина, затем за дверью послышались тяжёлые шаги и клацнул, отпираемый замок. Дверь начала отворяться, медленно боязливо, с гадким визгом несмазанных петель, она отодвигалась от стоявшего перед ней в упор великана, тот, уже, расплылся в победной улыбке, готовый встретить сдавшегося Короля.
Внезапно, великан успел только ойкнуть, из – за двери вылетела, страшная как Мегера, мать, белки глаз налиты кровью, зубы оскаленны.
Великан отпрянул в ужасе, и тут же на него обрушился удар огромного топора. Топорище просвистело в воздухе и начисто срезало великану левую часть черепа, он всё ещё стоял, когда следующий удар вонзил топорище ему в костлявую грудь, круша рёбра со страшным хрустом. Великан свалился на спину, разбросав руки в стороны, а мать всё била и била топором по безжизненному телу, всю веранду залило кровью, и её весёлые ручейки просачивались между плохо сколоченных досок пола. Наконец мать вымахалась, устала и, отложив топор, вытерла лицо от пота и крови. Она поглядела на равнодушно замершую у стирального корыта старшую дочь и позвала её жестом.
– Помоги мне его вынести, – она наклонилась и взялась за ноги великана в потемневших от напитавшейся крови гамашах.
Девушка вытерла руки и, поднявшись на веранду, взялась за руки поверженного великана и они, вдвоём с матерью, неловко покачиваясь, потащили тело. Когда они проносили чудище через ступеньки из кармана пиджака выпала, звякнув, чекушка.
Этот характерный звук, тут же, привлёк внимание Зайца. Переборов страх, косой высунул морду из будки. Вроде бы опасность миновала, а женщины заняты. Он, быстренько, на пузе, пересёк двор, и подобрал утерянную чекушку, тут же выдернул зубами пробку и допил содержимое. Самогон был отличный, очистки, конечно, никакой, зато крепость оказалась ядрёнейшая, у Зайца, сразу, помутнело в голове, да так, что он и, сперва, и не расслышал, как к нему обратилась мать.
– Эй, ты, выродок ушастый! – позвала она и швырнула Зайцу ржавый ключ – Раскрой нам ворота пошире!
Заяц стоял, удивлённо мигая косыми очами.
– Живо! – гаркнула мать – Или будешь следующим!
Заяц опомнился, подскочил к воротам, быстро отпер замок и распахнул створы ворот во всю ширь.
Мать и дочь потащили поверженного великана за двор.
– Ну и как мне, теперь, идти замуж за Короля? – спрашивала девушка – Он великана не побеждал, а без преодоления этого испытания, я не вижу возможности отношений между нами. Всякого претендента я приводила к великану. За меня нужно сражаться!
– Не глупи, – фыркнула мать – Король – это не всякий! Для него не должно быть никаких испытаний.
– Но как же без драки? – ныла девушка – А, вдруг, он и мне не сможет врезать как следует, как настоящий любящий супруг. Я жить в браке без любви не смогу.
– Успокойся, – порекомендовала мать – Всё он сможет. Да и не это самое главное, уж, поверь мне я жизнь прожила, знаю, что говорю.
– Да, не самое, – неохотно согласилась девушка – я это понимаю, главное, что он – Король, из влиятельной благородной семьи. Подумать страшно сколько мы его ждали, не упустить бы теперь!
– Вот и хорошо, что понимаешь, – мать и дочь перенесли великана через, посыпанную гравием, дорогу и бросили под забор соседнего дома.
Женщины, активно перешёптываясь, вернулись домой, а Заяц, услужливо запахнул за ними ворота, запер замок, но сам ключ, хитрец косоглазый прикарманил.
Нелёгким делом оказалось вернуть мятущегося Короля в состояние покоя. Мать и дочь, с двух сторон, утешали монарха, как могли, клятвенно заверяли, что под их кровом и неусыпной опекой его персоне ничего не грозит, поили Короля настойкой валерианы, и, кое – как, после двух часов уговоров, Его Величество разрешил вывести себя к столу, а уж тут – то, обильные яства вернули Королю прежнюю бодрость духа.
Он понемногу стал припоминать, как храбро встретил великана, и как, одними внушениями и царственным своим видом, обратил гадкое чудовище в бегство, а уж, потом, изрубить, морально уничтоженного великана, было плёвым делом, которое мог сделать любой, но не будет же сам Король марать руки, вот он и отправил старуху – мать докончить дело.
Женщины полностью подтверждали каждое слово Его Величества, и, даже, прибавляли, что – то от себя, о поразительной смелости и находчивости Короля.
Постепенно обед перерос в пир, по случаю победы Великого Короля.
– Самое важное, после любой войны, не как всё было, а как об этом расскажут! – мудро изрёк Его Величество – Правда – это официально принятая трактовка событий!
Пир проходил до того весело, что, даже, зайцев пустили к столу, вернее около стола, что бы Король мог бросать им объедки. На патифоне играла пластинка с песнями Стаса Михайлова. Заяц тут же подрядился развлекать почтенную публику танцами. Зайчиха воздержалась, она, видите ли вы, считала унизительным для себя, зарабатывать подобным образом.
– Ну и сиди голодная! – рассмеялся над гордячкой Король и перестал, совсем, швырять ей объедки, перенаправив их в пользу Зайца.
Косой же танцевал на славу и вознаграждение получал соответственно величине своего таланта, он быстро подхватывал с полу обгрызенную куриную или гусиную ножку, совал себе за щеку, и, задорно пританцовывая, обсасывал с них остатки мяса и кожи. А потом пошло лучше – Заяц стоял, замерев, с открытым ртом, а Король бросал на меткость, целясь прямо в рот косому, шарики накрученные из яблочного пирога. Всякий раз, когда Король попадал, мать и дочь бурно аплодировали, и рассыпались в комплиментах в адрес Его Величества.
А какой же праздник победы без хорошей выпивки? Хорошей не нашлось, но, в честь такого повода, Король снизошёл до пития вина стоявшего, уже, сорок лет в подвале, и как сказала старуха – мать, дожидавшегося такого торжественного часа, когда их осчастливит своим визитом сам Король.
После пары кубков, неожиданно, мать завела разговор о помолвке, что вот её старшая дочь, да и младшая, тоже, если Король того пожелает – такая идеальная пара, и что пора бы им скрепить общее стремленье к скорой свадьбе помолвкой, заверить которую собственными подписями на докумете, так удачно оказавшемся под рукой, они могут тут же.
Мать, с поклоном, разложила перед Королём пожелтевший папирус на котором выцвевшими от времени чернилами был прописан текст – договор о помолвке, в котором в витиеватых выражениях сообщалось, что подписавшийся ниже король обязуется взять в законные супруги ниже подписавшуюся даму.
Король опустил глаза на нижнюю часть документа, где удивительным образом, уже, красовалась подпись его будущей супруги. Чернила у подписи давно выцвели, представляя собой бледные чёрные закорлючки.
Этим вечером Его Величество был в хорошем настроении, ведь не каждый день доводится побеждать великана – людоеда, так что он быстрым росчерком пера поставил свою размашистую подпись – крестик под документом, а выполнять его условия или нет, он решит потом, на то он и Король! И не такие договоры нарушал!
Едва Король оторвал кончик пера от бумаги, мать, свернув папирус трубочкой, спохватилось, что время, уже, позднее, а молодым нужно, ещё, пойти поворковать наедине.
Девушка встала, помогла встать Королю и повела его в дом, а мать, сама, осталась прибирать со стола и отмывать засохшую кровь с пола, а то до неё весь день руки не доходили.
Зайцам было позволенно облизать тарелки, здесь – то и сломалась несгибаемая гордость Зайчихи, она заграбастала все тарелки себе, а брату сказала только:
– Ты и так достаточно за свои танцы получил.
– Так я же работал, вот и получил, не тебе же я должен заработанное собственным трудом отдавать?! – разобиделся косой.
– Должен! Должен! – вспылила Зайчиха – Всегда так было, один – работает, другой – ест! Это – экономический закон, Адама Смита почитай!
– А что у него такое есть? – удивился Заяц.
– Не знаю, – буркнула Зайчиха выбирая краюхой хлеба жир с тарелки – должно быть. А если нет, значит он – болван, такой же как и ты!
– Это я – болван? – насупился Заяц.
– Конечно ты, а кто же ещё? – Зайчиха жадно уплетала пропитавшийся жиром хлебец.
– А разве у болвана может быть такая штука? – он показал сестре ключ от ворот.
– Раз у тебя есть, значит может, – холодно пояснила Зайчиха.
– А вот, сейчас, они улягутся спать, я ворота отопру и буду таков, ищите ветра в поле, – рассказал свой план косой.
– Ты же мне не верил? – Зайчиха долизала дно тарелки и поставила её на стол – Что же, вдруг, переменил мнение? А – а – а… тебя убедило устранение великана! Да, даже такой идиот, как ты, мог убедиться в серьёзности здешних дам, они пойдут на всё… Ты собрался сбегать? Хочешь посреди тёмной ночи встретится с этой девчёнкой? Я средь бела дня, еле – еле, унесла от неё ноги, а ты хочешь повстречаться с ней ночью? Ну удачи тебе, братишка.
– Так ночь, она спит давно, – предположил Заяц.
– Нет, не спит, она следит за нами, постоянно, – Зайчиха перешла на шёпот, так как старуха – мать пришла забрать грязную посуду – я уверенна, что они, вообще, никогда не спят, а пытаться удрать ночью, это гораздо опаснее. Ты же или я – в темноте, как куры – ничего не видим, а для этих – хоть вет, хоть кромешная тьма, всё одинаково. Так что ты лучше ключ на стол положи, всё одно ни его завтра утром хватятся и будут у тебя неприятности.
Заяц молча поклал ключ на край стола.
– Хотя, погоди – ка, – Зайчиха взяла ключ, приложила его к половице и обгрызла дерево по контуру ключа, особенно тщательно она обточила зубами бородку, в итоге получился деревянный дубликат – вдруг пригодится, – сказала она – а теперь слушай внимательно, – она свела брата с освещённой веранды и прижав губы к самому его уху зашептала – наш единственный шанс сбежать – это хитрость, завтра когда девчонка утром снова пойдёт кормить зверей напросись помогать ей, якобы за бутылку водки или о чём вы там договариваетесь, но иди как можно медленнее, тяни время.
– Зачем? – тихо спросил Заяц.
– Затем, раз она с тобой, то я буду свободна от наблюдения, а эти две, – она кивнула на старуху – мать перемывавшую посуду в летней кухне – ни за что не отойдут от Короля, и я смогу убежать.
– Хорошо! – сперва обрадовался Заяц, но резко спохватился – Погоди, а как же я!
– Когда же ты, уже, перестанешь быть таким эгоистом? – Зайчиха взяла брата под лапу и повела к будке – Вот что ты заладил – я да я… Видишь, что, только мне получается спастись, вот и порадуйся за меня.
– А что со мной будет? – не внимал словам сестры Заяц.
– Да что с тобой станется? – с деланной простотой отмахнулась Зайчиха – Я, как только, выберусь, сразу сообщу в милицию, так что будь покоен.
– А давай наоборот, – предложил Заяц – ты будешь отвлекать девчонку, я тебе дам свой жилет и она подумает, что ты – это я, люди, вообще, плохо зайцев различают, мы для них все на одну морду, а я, тем временем, сбегу и позову помощь.
– Нет, это слишком рискованно, – Зайчиха затрясла ушами – девчонка тебя уже знает, как выдающегося дурака, а если к ней подойду я, она может заподозрить подвох. Такую придурковатую рожу, как у тебя, мне никак не сделать, это врождённое, плюс годы пьянства и разврата, так что она мне, точно, не поверит, тем более после нашей последней встречи она меня хорошо запомнила.
– Нет я не согласен, – продолжал упираться Заяц, уже, внутри будки – давай, лучше, бегим ночью, да в разные стороны, как известно за двумя зайцами погонишься…
– Какой же ты, братец, твердолобый, – вздыхала Зайчиха – ну сам – то посуди, ну зачем погибать обоим, когда один может спастись? Один – я…
– Нет, нет и нет! – протестовал Заяц и продолжал выдвигать планы побега, которые Зайчиха, в свою очередь категорически отвергала.
Уже глухая ночь плотно обволокла землю, а зайцы, шёпотом, приперались в кромешной темноте конуры, ни одна из спорящих сторон не хотела идти на уступки. Так они проспорили почти всю ночь, но так и не придя к общему решению, начали задрёмывать, не в силах больше бороться со сном, но, вдруг, начавший окутывать их сон, был отогнан лёгким стуком по крыше будки.
– Что такое! – встрепенулись Зайцы.
– Не орите, – сказал голос снаружи – это я – Король, вылезайте, нужно поговорить.
Зайцы, бурча и морщась, выбрались из конуры. На улице было, ещё, темно, но в воздухе, уже чувствовалась утреняя свежесть.
– Что это твоё превеликое решило снизойти до нас? – язвительно начла Зайчиха.
– Молчать! – оборвал её Король, но сразу понизил голос и, оглядевшись по сторонам, продолжил – Мне нужно бежать остюда, срочно, а добровольно эти ведьмы меня не отпустят, за мной постоянно следят, даже сейчас, я еле выпросился, сказал, что по нужде надо, и обязательно на свежем воздухе, еле отбился, что бы со мной не шла, мол у меня при свидетилях не получается, так что думайте, как меня выручить. За это получите моё королевское – спасибо.
– Не слишком ли щедро ты хочешь нас вознаградить? – заскромничала Зайчиха.
– Моё великодушее безгранично, – ответил Король – кроме того, если худшее, что меня ждёт – это насильственный брак, то вам и того горше будет, вы им живыми не нужны. Да я сам попрошу, что бы из вас рагу приготовили. Поверьте, для меня это сделают. Так что вы заинтересованны бежать отсюда не меньше меня.
– Что же, вдруг, случилось? – спросила Зайчиха – Ты так хорошо здесь проводил время. Катался как сыр в масле. Жиры наедал. И, вдруг, решил бежать?
– Да уж было что, – Король поскрёб бороду – сначала я думал, что наобещаю всего о чём они меня просят, а поступлю, как мне выгодно, я всегда с чернью действовал по этой парадигме, и всегда работало, хоть сто раз, хоть тысячу, им, хлопам, всё как первый раз. Вот и с этими я намеревался ту же штуку провернуть, но сегодня вечером случилось такое, что вынуждает меня отказаться от задуманного и попытаться бежать, при чём – срочно. А дело было так…
И Король поведал о том, что же приключилось с ним, не далее, как прошедшим вечером.
* * *
Его Величество, знатно переел на празднике по случаю своей победы над великаном – людоедом, и, теперь, тяжело дыша и громко срыгивая, растянулся на диване, подложив под голову подушку и с пультом в руках.
В ногах у него сидела девушка и массировала ему ступни. Только что Король был с ней помолвлен, но самого Величество это никак не волновало – ишь чего удумали! Бесприданницу хотят ему подсунуть! Ну что ж, время сейчас выдалось нелёгкое, можно и согласиться, для виду. Пускай хлопы порадуются. Король частенько так делал – пообещает бывало, что, вот, сегодня он в последний раз поднимает налоги для низшего сословия (высшее сословие податей, конечно, не платило), хлопы радуются, как дети малые, а на завтра августейший им новый оброк выкатывает, но с обещанием, что это, уж точно, последний.
Король вспомнил благодатную эпоху своего правления и грустно вздохнул, вроде недавно было, а кажется, что целая вечность прошла, как – будто и не был он государем никогда вовсе, а всю жизнь так и скитался по чужим дворам, высматривая где поживиться можно, да вечно опасаясь, что бы плетей не дали или кипятком не обварили, за искреннюю наглость и высочайшее хамство, бывало и милицию вызывали… Что бы отвлечься от накативших грустных мыслей Король клацнул пультом – включил телевизор.
– Вас приветствует Первый правдивый канал! Врём – дорого берём! – поздоровался со зрителями диктор, мужчина средних лет и неприятной наружности – Здесь мы говорим, только, правду! – он облизнулся, поморгал маленькими глазками и продолжил – Но сегодня, наш канал, попытается совершить невозможное – стать ещё более правдивым и честным! Возможно, ты зритель покрутишь пальцем у виска, мол – это невозможно, куда уж боле?!
Король покрутил у виска указательным пальцем.
– Но вы же знаете, – диктор хитро улыбался – что у нас на канале нет никаких пределов, глупых ограничений и, даже, элементарной культуры! Потому сегодня для вас, только на нашем канале, премьера первого выпуска нового ежедневного остросюжетного политического обозрения от выдающегося аналитика, не имеющего аналогов во всём мире! Итак – начинаем! Первый правдивый – ври не краснея!
В студии погас свет, заиграла торжественная музыка и на самой высокой ноте, освещение вновь включилось, но декорации, уже, успели поменять. Из студии исчезла вся мебель, на полу был разложен стог сена, но, главное, что заставило Короля насторожиться – это то, что посреди студии оказался установлен его собственный портрет во весь рост. Король узнал эту картину, работу его собственного придворного живописца, у изображённого на холсте Короля была осиная талия и худощавое лицо с тонкими усиками.
Под несмолкавшую музыку, какие – то люди в спецовках, внесли грубо сколоченный деревянный ящик с, высверленными в нём, дырочками. Ящик был довольно увесестый, так, четверо человек, еле переставляя ноги и шатаясь из стороны в сторону, с трудом донесли его до портрета, и со всеми предосторожностями поставили на пол. В ящике оказалась прорезана маленькая дверца, она была заперта на щеколду. Когда ящик поставили, один из грузчиков быстро открыл эту щеколду, и все четверо, практически галопом, вылетели из студии.
Едва стихли шаги убегавших грузчиков, дверца, с грохотом, распахнулась и из ящика вырвалось нечто безмерно толстое, покрытое редкими волосами, с тремя складками на затылке и пятью на подбородке, с налитыми кровью крошечными глазками, приплюснутым носом и ярко светящейся, абсолютно гладкой, яркого красного цвета с фиолетовым отливом, задницей.
– Педерастическая обезьяна! – у Короля от волнения перехватило дух, он узнал примата, бывшего в своё время гордостью королевского зверинца, Король собственноручно любил кормить человекообразное, а тот, в свою очередь, в знак благодарности выбирал в королевской бороде вшей и беспощадно поедал их.
