Текст книги "Тёмный последователь (СИ)"

Автор книги: Эйрел Пыльный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Помощь нужна? – её глаза блеснули.

– Мне нужно уединение, чтоб ничего не перепутать, я этим рецептом никогда не пользовался.

– Тогда иди, – она погрустнела и кивнула на дверь меж стеллажами с бочками и всякой всячиной. Иногда забулдыгам было нечем платить и они оставляли в уплату какие-то вещи. Которые потом выкупали, или их выкупал кто-то ещё. Цену само собой, устанавливал Хорс.

Я вошел на кухню. Конечно же про рецепт я наврал с три короба, процесс был довольно простой – взять бутылку, а вот кстати и она... Я понюхал горлышко, скривился, зачерпнул воды и как следует промыл от остатков прокисшего винища... затем напихать туда собранных мной трав, залить воды, и нанести глиф. Вот и всё. Но для порядка требовалось создать видимость того что я тут что-то бодяжу. Взятые из хижины ведьмы ступка с пестиком устроились на столике возле мусорного ведра, я рассыпал вокург несколько растертых в ладонях листьев, поставил на ещё горячую плиту чайник, а рядом – несколько зерен андра. Они когда нагреются, сильно пахнут. Корешок кровохлебки, чуток покромсать ножиком, и оставить мелочь на столе. Ну, вроде норм.

Ссыпав сырье в бутылку и залив водой, я открыл гримуар, и взяв обгоревшую щепку, вылетевшую из топки плиты, перерисовал на бутылку сияющий глиф. Мой рисунок на миг вспыхнул золотом и исчез, а содержимое бутылки покраснело, а глиф в гримуаре стал серым. Хилка готова.

Когда вода закипела, я поискал на кухне чай и не нашел. Походу тут воду вообще не пили. Пришлось взять пару листиков мяты из котомки и заварить их прямо в чашке, дождавшись пока отвар станет чуть желтоватым.

Конечно это не могло сравниться с чаем Лераэ, но мне всего-то надо было чуток потянуть время, изготовление лекарства не может быть быстрым, так что я открыл последнюю страницу гримуара и задумался – а чем мне, блин, писать? Письменных принадлежностей – учитывая что до недавнего времени я и читать-то не умел – у меня не было. Значит, надо будет купить.

Тянуть время расхотелось, я чуть не обжегся чаем, выругался и вылил его в мусорку, а затем пошел в зал, бережно держа в руках бутылку.

– Получилось? – спросил Кассар

– Вот сейчас и проверим, и советую помолиться, – я подошел к сэру Парису и вылил немножко эликсира ему на раны (для чего пришлось счистить с них разожравшихся червей и промыть), а ещё одну порцию влил в рот, для чего пришлось сперва разжать ему челюсти.

Эффект не заставил себя ждать.

На лицо раненого вернулись краски, а опухшие и вонючие дыры в теле зашипели и покрылись розовой пеной, стекающей на стол – оставляя на месте ран свежую розовую кожу.

– Вот это ж нихуя себе... – пробормотал я.

– Чудо... – громко воскликнул Кассар округлив глаза. – Истинное чудо! Как?!

Вот нахрена, спрашивается, так орать? Всю округу ж перебудит...

– Без понятия, наверное его очень любит бог.

Рыцарь мирно спал, не ведая о своем чудесном исцелении. Видимо боль и лихорадка истощили его.

– Так, давай следующего, – я перешел к другому раненому.

Учитывая что я израсходовал на сэра Париса почти полбутылки, остальным троим элексира хватило только на то чтобы раны перестали воспаляться и показали признаки заживления. Видимо количество элексира имеет значение.

– Выживут, – удовлетворенно сказал я.

– Их жизнь вне опасности, – подтвердил Кассар. – Но, боюсь, не надолго.

– В смысле?

– Чудовище с которым мы сражались. Древние книги говорят что оно пойдет мстить и найдет ранивших его где бы они ни были. Мы должны пуститься в путь, иначе этой деревне будет угрожать опасность.

– А, кстати насчёт этого... – я не знал как подать припасенную легенду. – В общем, вы не волнуйтесь, монстр мертв.

Я отошел в угол и развернул шкуру.

– Как?..

– Я с ним столкнулся когда забирал из дома врачевательницы инструменты чтобы создать лекарство. В общем, это была реально жуткая тварюга, к счастью вы наделали в ней достаточно дырок. Пришлось побегать, но я её прикончил.

– Ты был безоружен, и ты не воин, как тебе это удалось? – полюбопытствовал Кассар. После произошедшего чудесного исцеления травить байки о том какой я охрененный охотник было сложно. Он бы скорее поверил в то что я помолился и боженька уебал с небес молнией тварюку, на которую молнии не действовали. – И как не убоялся, и избежал ошеломляющего вопля?

– Дома и земля помогает... Плюс тварь не могла летать, – соврал я. – А я бегаю чуточку быстрее, зайцы, зараза, шустрые. Запаровозил в болото, чуть отдышался, а когда она вылезла – банка кислоты в еблет, и готово. Визжала, конечно, будь здоров, да.

– Истинно, – раздался голос с лестницы. Одетый лишь в рубаху и штаны сэр Аксель одобрительно кивнул. – Я заметил как эта тварь прикрывает от ударов голову. Как он открылся?

– Занес лапу чтоб снести мне башку. Промахнулся, – я показал на царапину в прорехе рубашки. – Но это было близко.

– Но, как тебе удалось снять с него шкуру?

– Сверху вниз, – пошутил я. А потом достал нож. – Бабусин ножик пригодился.

Рыцарь взглянул как я отрезаю от шкуры кусок (с когтями, черти отлично поработали) и протянул руку. Я непонимающе поглядел на него:

– Нож?

– Шкуру. Тот кусок что ты отрезал. Никто не претендует на твой трофей, но потребуется доказательство смерти монстра. Тащить с собой этот вонючий труп я не испытываю желания.

– А, да пожалуйста, – я протянул эту когтистую перчатку рыцарю. Тот кивнул мне и сказал:

– Наш долг перед тобой вырос. Ты спас наших братьев, ты убил монстра – и я не знаю что было бы достойным стать твоей наградой.

– Есть у меня тут одна мысль, – я на миг подумал о парочке кабацких шлюшек. Невзыскательный у меня вкус, да. – Вы ведь направляетесь в город? Я собирался пойти туда, пока вы не появились, вот и задержался. Ну и заодно, самые опасные раны удалось исцелить, но раненым потребуется осмотр и уход в дороге.

– Ты поедешь с нами, – кивнул Аксель. – Ещё?

Что ещё? Оружие? Я не владею мечом, у меня нет столько силы таскать доспехи, к тому же нет никакого желания ими грохотать на всю округу если не повезет споткнуться на лестнице... Деньги? Было бы неплохо.

– ... Деньги. В городе высокие цены, хотя на вьездную пошлину я и наскреб.

– Ты получишь деньги. Ещё?

Ещё? Да что ж сегодня за день-то такой... Не праздник солнцестояния, и не день имени, да и даже тогда подарков не сказать чтоб было много. Так, какая-нибудь лакричная конфета, да новая рубаха. Ну и деревянные башмаки, если повезет. А тут на меня просто обрушились потоком награды, и даже не знаешь, что захотеть.

Я растерянно поглядел на Кассара.

– Фалерат, – кивнув, негромко произнес тот.

– Согласен, – кивнул Аксель, и развернувшись, утопал вверх по лестнице.

– Э... А что это? – спросил я у Кассара.

– Сейчас узнаешь, – усмехнулся тот. – Не люблю портить сюрпризы.

Ненавижу сюрпризы, но этот... Ожидание какого-то чуда, что ли.

Аксель вернулся, неся в одной руке меч, а в другой – какую то шкатулку.

– Назови своё имя! – сказал Аксель.

– Торан... – я едва не добавил "Отрицающий", но сдержался.

– Воина делает не меч и не стяг, воина делает правое дело, за которое он сражается. Сразив чудовище ты совершил подвиг – и сим оглашаю тебе фалерат ордена. Носи этот знак с честью, и прими почет видящих его! – торжественно сказал Аксель, открыв шкатулку. Он достал из неё блестящий бронзовый медальон на цепочке, который надел мне на шею.

– Да! – воскликнул Кассар, ударив себя кулаком в грудь.

– Да! – воскликнули справа и слева, я оглянулся – раненые сползли со столов, приняв более-менее вертикальное положение и тоже ударили себя кулаками в грудь. И даже проснувшийся Берит, и даже ещё совсем недавно пребывавший одной ногой в могиле Парис.

И даже прислужница за стойкой, с округлившимися глазами глядящая на это действо, машинально поднесла руку к груди.

Я ощутил примерно то же, что и когда присутсововал на акколаде, только теперь центром действа был я. На меня будто бы снизошла благодать и стало так тепло на душе, что я невольно улыбнулся.

Рассматривая медальон, я обнаружил что на нем появилось будто бы выгравированное моё имя. Выходит, медальон не совсем обычный? На другой стороне его красовалось рельефное изображение меча, разрубающего многоглавую, извивающуюся гидру, и надпись "мы срубим ей все головы, до единой".

– ... Это фалера, – пояснил сэр Аксель. – медаль, которой награждаются убившие чудовищ. Первоначально ей отмечались лишь воины, но оказалось, что убить монстра по силам и обычным людям, многим – везло, многие – свершили это великое деяние дорогой ценой. Когда-то носить фалеру убийцы чудовищ и быть фалеритом было почётно, но с тех пор как они почти вывелись, и люди перестали бояться, лишь немногие отдают почёт носителю медали. Тем не менее, орден Меча приветствует фалеритов, и буде тебе захочется вступить в орден– вступительное испытание не потребуется, ты считай, его уже прошел.

В жизни можно сказать, открылся новый путь, который предстояло обдумать.

– Благодарю, – несколько блекло отреагировал я.

– Мы выдвигаемся завтра утром. Отдохни, путь предстоит долгий, – Аксель огляделся по сторонам. – Это всех касается. Элина, закрывай кабак.

А, вот как её зовут.

– Я там на кухне слегка намусорил, спешил, – сказал я Элине, помогая задвинуть тяжелый засов на двери. – Помочь убраться?

– Буду рада, мой герой! – расцвела улыбкой девушка.

Мой невзыскательный вкус был настолько невзыскательный, что у меня опять случился каменный стояк.

Кажется, вечер наград ещё не закончен.

Глава 10: Откровенный разговор

Я взял за правило всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу, изменяя свои желания, а не мироустройство, и вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находится лишь наше мировоззрение, и что после того, как мы сделали все возможное с окружающим нас, то, что нам не удалось, следует рассматривать как нечто абсолютно невозможное.Святой Картезий

Мы с Элиной убирали разведённый мной на кухне бардак. Девушка делилась впечатлениями, сбивчиво и восторженно.

– Невероятно!.. Я в жизни не видела такого!.. А ты правда убил чудовище?.. А оно было страшное?..

Я отвечал односложно, так как мои мысли больше занимал вопрос, нагнуть ли её прямо на разделочный стол, или уронить на пол? Вроде бы не особо грязный...

– Уфф, – она сдула чёлку, спадавшую на глаза. Мы закончили. – Завтра рыцари уедут... Нам потребется свежее пиво. Поможешь выкатить бочку?

– Легко, – пожал плечами я.

Мы прошли через дверь в широкий Г-образный коридор, заканчивающийся лестницей вниз. Широкие доски на ней очевидно помогали выкатывать бочки, как и мощный крюк на потолке, за который цеплялись тали с веревками. Я мысленно одобрил устройство. В конце лестницы была большая двустворчатая дверь, с амбарным замком.

Это пробуждало воспоминания.

Я был младше и голоден, поэтому зашел с заднего двора в кабак, вознамерившись поживиться копченостями, что как я полагал, находятся в подвале. Однако дверь выглядела неодолимым препятствием, и как я не пытался взломать замок – ничего не вышло. Боясь, что меня раскроют, я смылся...

... Теперь же я наблюдал как Элина, держа в руке фонарь, открывает замок с помощью довольно сложного на мой взгляд ключа. Не черезчур ли для подвала с пивом и копченостями? А может, Хорс хранит здесь деньги?

Мы зашли внутрь.

Фонарь лишь разгонял темноту, выхватывая из неё пузатые бочки, стеллажи с бутылками и свисающие с потолка копчёности, отбрасывающие пугающие тени.

Элина повесила фонарь на вбитый в опорную колонну крюк и повернулась ко мне.

– Здесь есть мешки с зерном... – она слегка смущенно потупилась. – А бочкой можно заняться и позже...

– Бочка идёт на хуй, – я обхватил её за талию, ощутив жар тела. И впился ей в губы.

О да! Чёрт возьми, я и не думал что мне будет так этого не хватать...

"Ты холоден к женщинам? Ты возжелаешь их"

Я зажмурился до боли, пытаясь прогнать сверляющую разум мысль.

Да, чёрт возьми, я возжелал женщин! Я хочу Элину, её сестру, я хочу найти и разложить прямо на полу или на земле Амару! Я был к ним холоден до тех пор пока мне ничего не светило, пока у меня не было силы!

Чёртово платье... Я задрал Элине юбки и дернул завязки панталончиков, избавляясь от препятствия...

"Ты не боишься смерти? Ты будешь бояться"

Эта грёбаная тварь, вуррок, чуть не убила меня. Мне было реально страшно. Потому что я вкусил жизнь, и мне было что терять.

Запашные штаны – отличная штука. Можно достать член в любой момент, без проблем.

Но рано.

Я запустил ладонь в развязанные панталончики и стиснул в горсти нежный пухлый холмик, средним пальцам разделяя сухие губки – чтоб провалиться в горячую влажность. Элина тяжело дыша, пыталась избавиться от корсета, я пил её жаркое дыхание, то накрывая рот своим, то целуя уголок рта – а она в ответ прикусывала мне губу или посасывала язык.

Никто не учил меня ласкам. Я просто отдался желаниям, стараясь ни о чем не думать.

И в неровном, дрожащем свете свечи в лампе, в игре света и тени, темно-русые волосы потемнели, а в голубых глаза заплясали язычки пламени.

Мы поменялись – я рванул завязки корсета, а Элина сунула руку мне в штаны, уперев бархатистую головку члена в основание ладони и поглаживая пальцами ствол. Я сделал то же с её грудью – уперев в ладонь набухший вишневый сосок, поглаживая упругую кожу.

... И в этот момнет на лестнице послышались шаги.

Элина пискнула и лихорадочно запахнула грудь, затягивая завязки платья.

А я развернулся, пряча член в штаны, чтобы увидеть Хорса, стоящего в дверях и скрестившего на груди руки.

В принципе, я наверное мог бы его прямо сейчас убить. Даже более того, я хотел этого.

Но...

– Элина, тебе пора спать, – сказал он. Прислужница опрометью бросилась вон, проскользнув в двустворчатую дверь мимо него, а я нахмурился. Из оружия у меня были только нож и стрела Лераэ. Ничто не мешало мне нанести первый удар.

Ничто.

Но я стоял, глядя на Хорса, на его суровое еблище, которое хотелось расквасить о стену, и если б я был примерно его комплекции, я бы так и сделал.

Но проклятое прошлое... Не бить первым проклятых быкоидов, если только те не проявят агрессию. Это словно вросло в меня, стало неким стержнем, который надлежало сломать, потому что я уже не тот, и сейчас я медлю – когда надо бить.

– Поговорим? – Хорс чуть наклонил голову. Оружия при нем я не заметил.

– Здесь? – тяжело дыша бухнул я.

– Здесь нет ушей, – Хорс кивнул наверх. – А ты не простой парень, Торан.

Я молчал. Сердце бешено билось, давая противоречивые сигналы. Бей – беги. Бей – беги. Неутолённая плоть пылала яростью.

Он сильнее меня, и стоит близко, но один раз выстрелить я успею. И всё же... А что он мне собственно хочет сказать?

– Я в курсе что это ты грохнул стражников, – продолжал Хорс. Равновесие сместилось в сторону "бей", но я держался. – И что девчонкам ты нравишься... Не удивляйся, Заряна любит поболтать. Представляю себе что тебе эта дура тут нарассказывала.

Теперь у меня наступило смятение.

– Одного не могу понять, где такой доходяга как ты смог выучиться магии? Не удивляйся, у меня богатый опыт, мага я узнаю везде. Можешь рассказать, а можешь молчать дальше, и мы перейдем к сути.

Он сделал паузу.

– Ярмарку, где я лук выиграл, помнишь? – процедил я. – Тот маг меня впечатлил. Я спросил его, как научиться магии. И получил пару уроков.

И это даже не было ложью. Маг, с тоской поглядев на меня как на говно, и воздев очи горе, пробормотал "о боже, ещё один!", а потом с тоской в голосе сказал что без учителя овладеть магией почти невозможно. Но если вдруг я такового найду, есть пара вещей которые облегчат мне учение. Это понимание двух полюсов магии – механистического и экспрессионистического. Первый полюс – это строжайшие законы, охрененно длинный список рун и правил их начертания, конъюкции и использования, плюс целая куча побочных факторов. Второй полюс – это эмоции, желания и их выражения.

Я из этого нихрена не понял на тот момент. Но Хорсу знать это было не обязательно.

– И развил в себе дар? – Хорс легонько кивнул. – Уважаю. Мало кто может за столь короткий срок овладеть заклинанием в достаточном объеме чтобы убить человека. Я знаю о чем ты думаешь – успеешь ты меня убить или нет.

– Ты умрёшь в любом случае, – покачал головой я.

– Возможно.

– Так к какой сути ты там хотел перейти?

– Меня заебала эта жизнь, – скривился Хорс.

Это было внезапно. До такой степени что я вытаращился на него, чем, как полагаю, создал идеальные условия для нападения на меня. Которого не последовало.

– Да, ты не ослышался. Меня это всё просто пиздец как заебало! – Хорс врезал кулаком по створке двери. – Ёбаное захолустье, тупорылые крестьяне, жадный уебок-жрец в храме, блядские караваны, ебучие дежурства с выпиныванием бухариков нахуй на улицу! Я не о такой жизни мечтал!

Я промолчал. Мужику явно хотелось выговориться. Может что интересное скажет?

– И эти две дуры просто охуенно бесят! Дай угадаю, Заряна тебе рассказала слезливую историю о том какой я злобный мудила, который держит их обеих в плену и еженощно ебёт в жопу.

– М-м, а ты ебёшь её в жопу?

– Да, но речь не об этом, – Хорс скривился. – Ты ещё молод и многого не понимаешь, ну так вот, примерно сейчас у тебя должно было возникнуть желание обзавестись гаремом смачных тёлок, поёбывать их и полагать что жизнь удалась. Я тебя заверяю, тебя это заебёт в лучшем случае годика так через два, а может и больше. А идея иметь кабак в деревне где тихо и мирно – на первый взгляд охрененна, но ты себе не представляешь какой это головняк – закупки продуктов, ведение счетов, баланс окупаемости, плюс этим идиоткам надо время от времени что-нибудь дарить чтоб не кисли – ты кстати заценил трусики Элины?

– А-га, – ошеломлённо сказал я.

– Так вот, вы там в зале так орали, что я проснулся и решил узнать в чём сыр-бор. Оказывается малолетний ушлёпок, которого я всю дорогу считал трусливым терпилой, грохнул чудовище и получил за это медаль. Я конечно мог бы предположить что ты нагло врал, если бы вчера не заметил как Малик вышел с тобой из кабака, а сегодня он был уже мёртв, и Фаттах мёртв – и я не знаю другого способа замочить двух здоровенных ублюдков кроме как с помощью магии. Понятия не имею как ты это сделал, но то что ты замочил монстра – было в моих глазах окончательным доказательством. Кстати, отличная идея втыкать кинжал Малика в его раны. Другой бы не заметил, но я рублю мясо, я знаю как выглядят удары по живой и по мертвой плоти. Тебя бы выдали тонкие срезы мертвой плоти от второго удара, но на твоё счастье, тот рыцарь был то ли охуенно тупой, то ли просто уставший.

У Хорса обнаружилась железная интуиция. И он куда лучше разбирался в ранах чем баннерит.

Мои кулаки сжались.

– ...И я так подумал – раз тебе нравится Элинка, и ты молод и горяч, то можешь рано или поздно пожаловать по мою душу.

– В мыслях не было, я вообще утром съебать с рыцарями хотел, – с видимым безразличием сказал я.

– Я слышал. Но тем не менее, я не люблю спать в страхе. А когда на тебя имеет зуб маг, спокойного сна не жди.

– Был опыт? – поинтересовался я. Кулаки расслабились.

– Был, был, – Хорс раздул ноздри, словно его тоже посетило воспоминание. – ... В любом случае, лучше сразу всё прояснить, чтоб не было непоняток. Заринку и Элинку я купил у работорговцев в Огарке. И тем самым спас их жопы, а Элинка мне вообще целкой досталась, за что впрочем заплатить пришлось прилично, но баблишко у меня тогда водилось, а сейчас...

Он горестно махнул рукой.

Прикидывается что денег у него нет, что ли?

– Не прибедняйся, – я кивнул на дверь. – Этот замок явно не соленья с копченостями защищает.

– Ха, хочешь взглянуть? Пошли!

Хорс снял с крюка фонарь и кивнул в темный проход меж бочек, мешков и ящиков. Где-то пискнула мышь.

– Когда меня вела дорога приключений, это было реально здорово, хотя местами и сцыкотно, – говорид Хорс, идя впереди. Моё желание его убить таяло на глазах.

Я что – поддался женским манипуляциям? вот так просто? Они скажут что мол, дева в беде, и я уже делаю стойку и готов устраивать бойню?

– К сожалению, моя команда полегла, почти вся. Мы с напарником разделили добычу и решили что ну его на хуй, живвем-то один раз. А я всегда мечтал иметь таверну, и гаремчик. Ну вот и – купил девчонок там, купил здание тут, вложился чутка – и первое время мне даже нравилось. А потом я заскучал – пиздец... Смотри сюда, – Хорс поднял фонарь.

Я воззрился на решетку, перегораживающую кусок подвала – альков с простыми деревянными нарами, колодки, вделанные в каменную стену крепления для цепей... Чем он тут, блядь, занимался?

– ... Вот до чего доводит пресыщенность, – пояснил Хорс. – Любимая игрушка Заринки. Я купил ей охрененное платье из южных краев – кстати кучу бабла отдал – чтобы приковать её, в нём, вон туда, к стене, и разыгрывать роль злого разбойника – в то время как она была прекрасной принцессой. Короче, она настолько вжилась в роль, что пиздец.

Я смотрел на цепи и колодки и понимал что Хорс прав. Это пиздец.

Я чуть не повёлся.

– Хочешь я её приглашу? – ухмыльнулся Хорс. – Она по тебе прям течет.

Я покачал головой.

– Хорс, – я впервые назвал его по имени. – Зачем ты мне это показываешь?

– Да чтоб ты понял, дубина, важный урок в этой жизни: ты можешь грезить о чем угодно, но если ты вкусил путь приключений – тебя будет манить на него со страшной силой, и твоя мечта обретет вкус пепла и проёбанной жизни. Ты ведь собрался свалить из Дремолесья с рыцарями? В добрый путь! Погляди на мир, помацай городские сиськи, избавься от иллюзий. Когда наскучит – возвращайся, повзрослевший, возмужавший и готовый к настоящим приключениям. А я пока подобью бабки и завершу дела. И мы, вместе, наведем шороху на этот дремотный край!

Я прикрыл глаза, но образ оказался слишком ярок. То, как Хорс, пока меня не будет, оживёт. Он будет жить новой мечтой – отправиться в путь на встречу испытаниям, вступить на старую дорожку. Поделиться опытом...

И кстати...

– Хорс, у меня есть вопрос, – нервяк спал, и я был в состоянии нормально разговаривать. – Как вышло что у тебя в кабаке всё ещё не носится толпа мал мала малее похожих на тебя, или на твоих постояльцев, мелких ублюдков?

– А, – Хорс мрачно скривился. – Проклятие бесплодия. Работорговцы накладывают его на своих шлюшек чтоб избежать проблем.

– Не понял, – наверное недоумение на моем лице было слишком отчетливым.

– Шлюхи, Торан, это мясо для ебли. Беременные шлюхи – плохое мясо для ебли, – пояснил Хорс. – Потому что они капризничают, нужно тратиться на лекарей если вдруг что, и так далее. Любителей такого мяса мало. Поэтому проще всего сделать так, чтоб они не плодились. Тем более после войны в мире до сих пор баб больше чем мужиков. И хотя нормальных мужиков много, любителей сладких мальчиков тоже хватает. Улавливаешь?

– Улавливаю, – мрачно сказал я. – Ещё вопрос, раз уж ты об этом заговорил. Что ты знаешь об "ангелочках"?

Хорс сплюнул.

– Нихрена я не знаю, веришь? Иногда прибывают фальшивые торговцы. Они заносят денег, я тащу их в храм. Потом жрец с выводком этих твоих "ангелочков", уезжают из деревни в повозке. Куда – я хуй знает, у меня следить за ними времени нет – всё кабак отнимает. Но тут что-то очень нечисто.

– Да я заметил...

– Поделишься? – с интересом спросил Хорс.

– Они не говорят о том что было в "хоре". Выглядят лучше чем прочие воспитанники, будто их нормально кормят. И их не трогают старшие.

Хорс задумчиво побарабанил пальцами по прутьям клетки, потом провел по ним рукой, как по струнам арфы– металл загудел.

– Из старших в деревне почти никого и нет. Тебя не было, но я наблюдал, почти все они сразу по выпуску куда-то уезжают, с караваном или сами по себе уходят. Спросить, пожалуй, даже некого.

– Кроме тех кто в приюте, – сказал я.

– А-га, – Хорс ухмыльнулся. – Торан, ты же в курсе что мелкие ублюдки пользуются привелегией уходить из приюта по ночам?

– Ага, деревенских девок тискают, – я вспомнил звуки на сеновале. – Девчонкам, правда, такого права не дают.

– Ты серьезно намерен утром свалить?

– Да. Я сыт по горло Дремолесьем. Но есть у меня мысль, вернуться... Кое-кому задолжал, – перед мысленным взором появилась лощеная упитанная рожа жреца и я ухмыльнулся.

– Тогда не будем спешить, – Хорс кивнул на решетку. – К твоему возвращению я выясню, что тут творится. А потом мы нахлобучим этот ёбаный храм.

... Как быстро всё меняется...

Ещё вчера я думал о том, как бы убить Хорса. А теперь я вижу в нём... Будущего соратника?

Ведь в конце концов, мне есть чему у него поучиться. У меня в памяти куча кадров как Хорс вышвыривает пинками за дверь забулдыг, как раздает лещей оборзевшим и перепившимся охранникам каравана, а как-то раз он даже отправил какого-то барда-недомерка в окно могучим пинком.

И мне показалось что мы с ним в чём-то похожи. Только он старше и опытней.

– Договорились, – сказал я. – Только расскажи мне больше об этих работорговцах.

– О, это долгая история. Пошли выкатим в кухню бочку пенного, а потом посидим за бутылочкой красного. Ты знаешь, в мире множество уёбков, но то как эти парни превращают девок в голодных до хуев шлюшек – меня просто поражает...

... И было так. Сперва мы вдвоем вытащили здоровенную бочку из подвала – я обливался потом, выбирая веревку, а Хорс толкал, потом мы катили её по коридору до кухни, и через неё – за стойку, а после взваливали на козлы, чтоб удобней было наливать. И отдых от трудов праведных – бутылка неплохого вина, под соленый сыр, мёд и хлебные палочки – погрузил меня в блаженство.

Хорс болтал – а я слушал. Видно было что у мужика накипело, и что ни с кем в деревне поделиться этим он не мог.

На улице уже порывались орать петухи, когда Хорс заговорщицки кивнул мне и сказал:

– Эй, младший брат, я прервал твою веселуху. Ну так Элинка в комнате, вон там. Иди к ней, и сам решай что делать. Она в тебя втюрилась, братан, понимаешь?

Я не понимал.

– Да ёпте, хосспаде, Торан, учись понимать женщин. Ты привык дрочить в углу, и думать что ты ничтожество, но это не так. Ты молод и красавчик, и завоевал репутацию. По таким тёлки текут и без расшаркиваний. Просто нагибай и еби, и они будут счастливы.

– Ты... – голова слегка кружилась от вина, и язык заплетался. – Ты не воспринимаешь их как своих женщин? Даже при том что они... твои рабыни?

– Братан, – Хорс рассмеялся. – Все бабы – шлюхи. Просто некотрые скрывают это. И чтоб ты понимал, чем незатасканнее шлюха, тем выше её цена. Поэтому Элинка ебётся строго с теми кто может себе это позволить, и поэтому она свежа как персик. Но если хочешь, можешь выебать Заринку. Попробуешь на вкус настоящую блядь, чтоб не было иллюзий.

Я пьяно кивнул.

Но хотел я Элину.

...Я ввалился к ней в комнату пьяный вдребезги. Она, сонная, вскинулась, распахнув голубые глаза.

Больше не было платья с чертовыми завязками, лишь ночная рубаха под которой не было ничего.

В её глазах полыхнул страх, когда я порвал тонкую ткань, обнажив её тело, от пышной груди до мягкого лобка.

Воображение рисовало Зарину, в полупрозрачном наряде, прикованную к стене...

... я схватил Элину за руки и прижал их к подушке над её головой...

– ... Не надо... – прошептала она.

Прошептала, а не закричала.

Я был на верном пути.

Я раздвинул коленом её бёдра, свободной рукой сжал грудь, Элина сдавленно вскрикнула.

Она не была готова. Я продирался внутрь хоть и не на сухую, но явно причиняя боль. Скользнув по мягкой, упругой груди, моя рука сомкнулась на её тонкой шее. Теперь в её голубых глазах плескался ужас.

Её бёдра дрожали, а ставшая тесной щелочка стремительно увлажнялась. Я словно насаживал тушку на вертел, неотрывно глядя в её глаза. В которых снова разгоралось знакомое пламя.

Её тело стало мягким и податливым, было так приятно возлежать меж её полных бёдер, касаясь мягкого животика – моя рука скользнула выше, я провёл по её щеке пальцами – девушка зажмурилась, словно ожидая пощечины...

Она знала.

Она видела это раньше.

Я поцеловал её в шею, сплющив мягкие полушария о свои рёбра. Чувствовал как под губами бьется жилка.

Я освободил руки Элины.

Девушка издала полустон-полувздох, и распахнула глаза.

"Ты возжелаешь..."

Свеча в фонаре что я принес, издала вибрирующий звук и с шипением погасла, выбрасив в воздух струйку чадящего дыма.

Элина обняла меня, и в темноте её комнаты единственными звуками было влажное чавканье плоти и тихие, сдавленные стоны.

Я – не он.

Я завидовал Хорсу, который обладал двумя красавицами, прежде недоступными мне, но теперь, с познанием цены – от зависти не осталось и следа. Нечего было делить. Хорс был прав, они шлюхи. Просто одна – дорогая.

А вторая дешевая.

Вколачивая в девушку член, расшатывая ей позвоночник, я вдруг понял что не ощущаю любви, только желание плоти. Но это было всё равно приятно.

И ей было приятно. Её горячее дыхание обжигало мне ухо, я ощущал запах её тела, ванну она сегодня не принимала – и он был острым, пахучим, разгоряченным. Возбуждающим запахом самки. Так какая разница?

Никакой...

Её животик задрожал, а бедра сжались крепче.

– Ты шлюха, – прошептал я ей на ухо.

– Да... – простонала она.