Текст книги "Тёмный последователь (СИ)"

Автор книги: Эйрел Пыльный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 16: Тёмная ночь

Насилие нельзя регулировать и употреблять только до известного предела. Если только допустить насилие – оно всегда перейдет границы, которые мы хотели бы установить для него.Лев Толстой

Мне подумалось, что если бы я днём всё таки испробовал найденный мной метод лечения на раненых, то в строю они были бы все. А так – во время боя им пришлось отсиживаться за телегой и стрелять из арбалетов.

Но и так неплохо вышло.

Воины споро обыскали трупы, и пока я продолжал отходить от посильного участия в бою, откуда-то нарисовались лопаты. Берит протянул мне одну из них:

– Теперь, Торан, ты обучишься, ко всему прочему, профессии могильщика. Мы сами хороним своих мертвецов.

– А на хрена? – я взял лопату и недоуменно уставился на него.

– Ну, оставлять на дороге такой бардак – некрасиво. Опять же, вонь, туча воронья, моровые поветрия и прочее дерьмо. А вообще я не задаю вопросов, приказано – закопать, значит закопать. Быстрее справимся– быстрее отправимся, – Берит подмигнул.

Яму мы копали неглубокую и длинную. Земля была мягкой, так что дело шло быстро, вот только мокрая земля обожала липнуть к лопате, вынуждая тратить больше сил, в итоге я стёр руки и задолбался. Но дело было сделано. Воины оттащили трупы в яму, свалили, и мы принялись их закапывать. А как закончили – солнце уже почти село – Берит щедро засыпал землю семенами, собранными с отцветающих растений вдоль дороги. На влажной земле они взойдут быстро, и скоро это место будет напоминать не курган а обычный поросший разноцветами холмик, каких много.

К тому моменту телеги уже давно уехали, остались лишь пара лошадей для нас с Беритом. Как я понял, Аксель решил устроиться на ночлег в бывшем лагере разбойников, а заодно пошарить и там. Связанных и наскоро перевязанных пленных погрузили в обоз.

– Элина поди ужин готовит, – мечтательно сказал Берит, восседая в седле плетущейся по дороге лошади. – Щас бы супца нажористого наебнуть!

Я чуть удивился, полагая что он скорей отмочит какой-нибудь похабный камент на наш счёт, как бы сделал любой посетитель кабака.

– Только о еде и думаешь? – недоверчиво спросил я.

– Торан, ты воин один день, я – всю жизнь, – снисходительно сказал Берит. – Я знаю о чём ты думаешь и о чём беспокоишься. Поверь, в большей безопасности чем сейчас, Элина не будет никогда. На то есть несколько причин. Во-первых, наличие такой красотки под боком – наша проверка на стойкость и дисциплину. Любой кто вздумает пускать на неё слюни – вылетит из отряда как пробка, ибо поддался искушению а значит может предать Орден. Во-вторых, то, что можно узреть, но нельзя осязать – приводит к несколько более возвышенным чувствам чем плотские. Для нас она что-то среднее, между жрицей и богиней, и вряд ли ты поймешь, но класть жизнь за нечто очаровательное и близкое – куда лучше чем дохнуть за какие-то далёкие идеалы и притязания грандов. Так мы обращаем то, что создает раздор и приводит к гибели – в сплочённость и удачу. К тому же во время похода у нас запрещены алкоголь и разврат. Вот когда окажемся в городе где есть трактир и бордель, а милорд разрешит увольнительную – тогда да, оторвёмся как в последний раз, потому что вполне возможно он таким и окажется. Ну и в третьих, парни ненавидят кухонные наряды, а Элина нас от них освободила полностью. Вдобавок, как я слышал, она неплохо себя проявила в бою, заряжая арбалеты.

Я кивнул.

– Знаешь, Торан, – Берит чуть замедлил лошадь, давая мне возможность с ним поравняться. – Бедняк может грезить что стал богат, потому что у него завелось серебро. Но если он не дурак, то либо не будет им светить направо и налево, либо научится защищать его от тех, кто решит отнять. В глазах богача серебро – ничего не стоит, в глазах нищего – оно бесценно.

Я прямо-таки охренел от этой неземной мудрости в устах воина. Не от самой мысли, а от того, кто её изрекал. Я уже и сам понял, что Элина – это чёртовы кандалы на моих ногах, и что она скоро будет пожирать моё время, мои деньги и мои силы, и в конце концов я возненавижу тот день когда с ней связался. Хорс там поди ухохатывается. Но с другой стороны, он бы не продал мне её, если бы думал, что я не смогу её сберечь хотя бы год. Вопрос о том что делать через год с Заряной я решил приберечь на потом, мне сейчас куда больше хотелось жрать, спать и утащить Элину куда-нибудь в кусты, и если нас там не сожрут комары...

– Я всё это прекрасно понимаю, Берит, – ответил я, отгоняя похабные видения. – Скорее она для меня как тот доспех. Мерило того насколько я должен быть сильнее, чтобы носить.

Берит хмыкнул:

– Не своей меркой меряешь. Есть два вида воинов, из тех что месят грязь, тяжелая пехота – это мы. У нас есть сила чтоб носить доспехи, и у нас есть доспехи чтоб уберечь наши тела от ран. И есть лёгкая пехота – это ты. У тебя есть легкий шаг, чтоб не оставлять на земле следов, у тебя есть лук чтобы разить издалека, и кинжал, чтобы резать глотки зазевавшимся. И те и другие – воины, и те и другие – важны для победы. Но ты зачем-то пытаешься стать подобным нам, хотя обделен силой и скажу честно, доспех на тебе болтается как на огородном пугале.

– Я не пытаюсь вам уподобиться, это ты меня днём гонял до седьмого пота с копьём и мечом.

– Чтобы ты понял что этот путь – не для тебя. Ну и приобрел пару сюрпризов для врага, не ожидающего от тебя иного нежели чем беготня и стрельба из лука.

Берит усмехнулся. Я тоже. Я посмотрел немножко иначе на своё прошлое, и то, что я в нём увидел – мне понравилось. Как будто три части моей жизни что я считал независимыми, внезапно слились в единое целое. Мой опыт скрытно и внезапно полосовать ножом. Мой опыт тихо ходить и метко стрелять. И свежий опыт обращения с копьём. Оказывается всего этого достаточно чтобы стать лёгким пехотинцем. И скажу честно, ползать по кустам вблизи лагеря врагов и стрелять в спину ротозеям мне понравилось куда больше чем конная сшибка в конце пути.

– Для тяжелого пехотинца ты неплохо лазишь по кустам, – заметил я.

– Я бы не был хорошим воином, если бы не был гибким, – усмехнулся Берит. – Для каждой задачи есть свой способ решения. Тупые воины живут недолго, как ты успел заметить.

– Откуда тут взялись такие дебилы... – вздохнул я. – Не ожидал что будет так просто.

– Они городские, – пожал плечами Берит. – Это мясо, похоже, купили задешево. Ты заметил?

Я заметил что у одного из грабителей был топор, и что арбалетами в сшибке воспользовались не все, да и мазали они безбожно.

– Да. В отличие от лука, из арбалета стрелять, тем более вблизи, много ума не надо.

– Я давно уже заметил что для сельского паренька ты больно умный, – хмыкнул Берит. – Так и есть. Мы выясним, где купили это мясо, и кто покупатель. А потом наведаемся к нему в гости. Составишь компанию?

– Посмотрим, – уклончиво сказал я. Очень хотелось спросить, что забыл Орден .Меча в нашей глуши, сильно в стороне от того места где, по их словам, им надлежало быть. Но, иногда лучше промолчать.

– Не доверяешь, – кивнул Берит. – Разве мы не заслужили твоё доверие?

– Доверие тут не при чём. Я хочу добраться из Дремолесья до Огарка, взамен я, как уговорено, ухаживаю за ранеными. Влезать в разборки Ордена – несколько выходит за рамки соглашения.

– Ты уже в них влез, когда повиновался сэру Акселю, и отправился со мной в разведку, – усмехнулся Берит.

– Захотелось размяться, – буркнул я. – Может скажешь, в чем секрет ездить верхом и не отбить жопу?

– Сдвинься чуть вперёд, – Берит кивнул на седло. – Так, теперь прижми к седлу бёдра, держись за седло ими, будут потом болеть, но это с непривычки. Прогни спину, ты сидишь прям на копчике, естественно всю жопу отбил. Ноги не болтаются, а упираются в стремена. За поводья не цепляйся, они не для равновесия а чтобы направлять. Резко не тяни, рот порвёшь животине... Во, уже лучше. Можешь поводья на луку седла накинуть, тогда лошадь просто будет по дороге топать, главное не засни.

Я и чувствовал что стало лучше. Лошадь мерно трусила, меня слегка покачивало. Но верховой езде мне предстояло учиться ещё очень долго. Есть ли смысл? Конный путник, конечно, быстрее чем пеший, но пеший пройдет всюду, а лошади подавай овёс и воду, которые не везде есть.

– Тучи сгущаются, – перевел разговор в иное русло Берит. – Ночью ни зги не видно будет...

Ну мне -то пофиг, даже сейчас я вижу лучше Берита. А что если...

– Слушай, а тяжело вообще быть часовым?

– Хочешь попробовать? Часовые заступают парами, один в лагере, второй в секрете, а не как у этих долбоёбов городских, кучей у костра. Периодически меняются, проверяют друг друга чтоб не спали. По хорошему заступать должны четверо – попарно, но у нас людей мало. Так что, можешь присоединиться, третьим.

– Звучит несложно. Идёт, – хмыкнул я.

В жизни бы не подписался на это дело, но я имел простую мысль – в лагере уединиться с Элиной не удастся. Зато если я буду "в секрете", то она может выскользнуть из лагеря и у нас будет немножко времени наедине. А если к тому же дождь польёт, не придется благоухать ароматом похоти на весь лагерь. Идея звучала просто великолепно, в повторное нападение, учитывая устроенную нами бойню, я не верил.

И ещё я обратил внимание на тенденцию. Каждый раз после хорошего такого кровопролития, мне ужасно хочется женщину. И чем дольше я не получал желаемого тем больше мой внутренний взор застилали картины разврата. И я понял что осталось совсем немного до того момента, когда мне будет абсолютно пофигу, хочет этого женщина или нет.

Я прикрыл глаза на миг и словно ощутил сидяющую в седле, передо мной, Элину, оттопырившую задницу, от чего на мягких полушариях образовались маленькие ямочки по обе стороны крестца. Она прижималась ко мне, обдавая жаром тела, а неспешная поступь лошади задавала ритм...

Я открыл глаза и мрачно уставился на ставшую сумеречной дорогу.

... Образ, конечно, возник интересный. Надо будет как-нибудь даже попробовать.

На меня не распространяются правила ордена, ведь я не состою в нём. И вот как раз по этой причине – никогда не буду. А ещё мне придется осмотрительнее относиться к побоищам, потому как что-то не охото потрять голову и устраивать нечто вроде того, что было ночью наконуне отъезда, но в более жесткой форме.

– Берит, ты когда-нибудь слышал легенду о Каменном Кулаке? – спросил я, чтоб отвлечься.

– Нет, это какая-то ваша местная легенда?

Ага, клюнул.

– Ну, можно и так сказать. Раньше там была сторожевая башня, надобность в ней отпала, когда границы королевства расширились. Её забросили, и так случилось, что там угнездилось какое-то зло. Местность вокруг стала изменяться – поля превратились в болота, лес искривился и в нём завелось... всякое. По ночам окна башни горели призрачным зелёным огнём и раздавались жуткие потусторонние звуки. Узнав об этом, пришли игроки. В то время в Дремолесье был круг респауна, ну и в общем, селяне из уст в уста через поколения передавали историю о том как на нём появлялись и с матами убегали в сторону Каменного Кулака игроки. Сперва в доспехах и во всеоружии. Потом полуголые, с простецким вооружением. Потом вообще в обносках и скаким-то дрекольем, вплоть до жерди из ближайшего забора. Говорят, последним бежал их лидер, вопя "пиздец бля в тиме раки! Хорош уже весь данж агрить!". И так повторялось вновь и вновь, три дня и три ночи...

– Да...– вздохнул Берит. – Хорошо быть бессмертным. Интересно, куда они сгинули?

– Никто не знает. Просто однажды они просто перестали появляться, – легенда об игроках и Каменном Кулаке была в нашем захолустье пожалуй единственной, правда выглядела она несколько не так...

– И оставили после себя редкостный бардак. А почему башня называется Каменным Кулаком?

– А хуй его знает, – пожал плечами я. – В легенде об этом не сказано. Но те кто осмелились сходить и взглянуть на башню, говорят, что она похожа на каменный кулак, обхвативший член.

Берит расхохотался.

– Ты меня подъебываешь!– воскликнул он. – Нормальная башня, правда почти развалившася от времени...

– Ага, – ухмыльнулся я. – И какого, спрашивается, хуя вы делали на Каменном Кулаке, который ну вот вообще нихуя не по дороге в Звоноручье?

Берита сотряс новый приступ смеха.

– А ты хорош! – воскликнул он. – Дай угадаю, ты давно задавался этим вопросом, но никак не решался спросить? Иного я от уроженца этих мест и не ожидал. Так что там было насчет "не лезть в дела ордена"?

– Мне стало любопытно, виверна в Звоноручье – это враки, или она до сих пор там?

– До сих пор там, – помрачнел Берит. – Вообще не пойму что за хуйня случилась. Мы ведь дорогу спросили, и шли на север. И непонятно как, оказались на западе. Как будто запутал дорогу кто-то. У вас там случаем историй про лесных чудищ не сказывали?

– Не. Но у меня складывается впечатление что это тоже дело рук тех, кто выслал по вашу душу этих... стражников.

– То есть на их стороне – маг, – кивнул каким-то ещё своим мыслям Берит, судя по задумчивому выражению лица.

И я кажется даже понял каких.

Откуда, нахер, в нашей местности ни с того ни с сего взялся вуррок, будто специально созданный для того чтобы крошить рыцарей? И где, блин, был этот маг во время битвы? И, мне кажется, или сумрак стал темнее чем обычно?

– Берит, – максимально серьёзным тоном сказал я. – Представь себе что ты – ваш враг. Ты каким-то хером, допустим, привлек мага – чтобы призвать вуррока, и чтоб запутать дорогу, дабы вывести на него рыцарей. Эта тварь покрошила бы весь отряд, но вы уцелели, а вуррок был убит. Затем на вас устроили засаду, которая ожидала что вы все будете изранены, что это значит?

– Что враг не знал что произошло в Дремолесье, не знал что вуррок убит, а с нами едешь ты. Но знал, что мы понесли потери. Они рассчитывали добить выживших, – моментально отреагировал Берит. – А значит враг видел нашу битву с вурроком и отступление в Дремолесье, и не теряя времени отправился готовить запасной план.

– Но, существует небольшая вероятность что подготовленные воины смогут одолеть посланный против них отряд, – продолжил я.

– ...И возможно, захватят кого-то в плен. Кого-то, кто может проболтаться, – подхватил Берит.

– Значит?

– Ночью на нас нападут, чтобы заткнуть рты, – подытожил Берит. А потом взглянул на меня:

– Знаешь, почему я тебя испытывал? Мы не видели тебя в деревне до того как вернулись. А после ты вызвался лечить раненых, и поехал с нами. К тому же, у тебя есть дар магии. Ты понимаешь, о чём я?

Моё понимание ситуации перевернулось с ног на голову. Я выглядел просто ну очень подозрительно в глазах Берита. И всё это время он испытывал меня, пытаясь понять, на что я способен, пытаясь раскрыть меня. Думая что я – предатель, затесавшийся в отряд чтобы всех угробить, но...

Он не притронулся к оружию.

– Не буду отрицать, – нехотя сказал я. – Да, я немного владею магией. Секрет игроков – этот грёбаный эликсир. В Дремолесье нет магов, и я решил поехать в город, чтобы узнать об этой силе больше.

– Не это убедило меня в том, что ты на нашей стороне, – хмыкнул Берит. – А Элина, присоединившаяся к отрядку едва ты получил деньги, обещанные Акселем. Ты ведь купил её контракт, верно?

Я скривился, но не стал отпираться:

– Да.

– Умный маг выкупил бы то, чего он хочет, уже после того как дело сделано, – сказал Берит. – Умный маг не стал бы рисковать своим дорогостоящим приобретением. Значит либо ты крайне тупой маг, а всё что я о тебе знаю, свидетельствует об обратном, за исключением твоего полнейшего профанства в оружии и броне, либо наш враг – не ты.

– Спасибо за доверие, конечно, – буркнул я. – Однако, если маг хитёр, он бы потратил деньги на отвлекающий маневр, в лице Элины.

Берит рассмеялся:

– Даже слепой бы заметил как ты ревнуешь её к сэру Акселю.

– Актёрская игра, – я сам не понял как я стал защищать гений врага...

– Херня, не верю, – отрезал Берит. – В сухом остатке, у нас где-то ошивается маг, способный путать дорогу и каким-то образом создавать чудовищ... Кстати доказательством того что ты маг, стало то что ты знал как называется чудовище.

Блин, спалился так же тупо как Берит... Если конечно он не сделал этого намерянно. Я попался в собственную ловушку! Идиот!

– ... А раз так, то он силён, – продолжил Берит. – Я не знаю, есть ли в наших краях кто-то способный на такое.

– Зайди с другого конца – кто держит зуб на кого-то из рыцарей? Возможно на сэра Акселя, но возможно и на кого-то иного.

– Да много кто, – Берит погрузился в молчаливое раздумье, а потом помотал головой: – Точно знает только сэр Аксель.

– Мне кажется, он в точности знает кто за всем этим может стоять, и уверен что по прибытии в лагерь нас ждут весьма интересные указания...

– Согласен.

... Так и случилось.

Едва мы приехали в лагерь и спешились, как сэр Аксель ударил кулаком в прислонённый к дереву щит:

– Сбор!

Воины, отложив пустые миски (чёрт, мы опоздали к ужину), развернулись к лидеру.

– Ночь будет ненастная и сложная, – он взглянул на Берита, и тот кивнул. Рыцарь продолжил, уже глядя на меня:

– Торан, постарайся приложить усилия чтобы исцелить раненых полностью. Потом отсыпаешься и заступаешь в дозор, твой – волчий час, старший – Берит. Первый дозор беру я. Третий, если ничего не случится – Кассар.

То есть моё время – максимально неудобное. Аксель дежурит за полночь, затем Берит – в глухую ночь, и Кассар – в предрассветные часы. Если на нас захотят напасть, то сделают это либо во время дежурства Акселя, либо понадеявшись что все дрыхнут как убитые – в волчий час, когда сон самый крепкий. А может ли мой волшебный щит поглотить сонные чары? Ведь если против нас маг, я пожалуй, единственный кто сможет хоть как-то попытаться с ним справиться...

Да только я в магии разбираюсь даже не на уровне новичка, я не овладел даже азами. А тот кто нам противостоит – способен путать дорогу, да и погода, вероятнее всего, тоже его рук дело.

У страха глаза велики.

Вуррок был силён, но я одолел его. Отчасти это была удача, что я захватил в доме банку кислоты, но – Лераэ вдохновила меня победить. Я даже помыслить не мог о том, что враг силён и мне не победить там, где не справились даже отлично вооруженные рыцари; всё о чём я думал – это победа.

Если ты признал поражение до боя – ты проиграл, и следовательно умер.

Кажется, я становлюсь воином.

Осталось придумать способ как подготовиться к неизвестному, и как чёрт возьми, мне победить.

А ещё вопрос – кто будет охранять пленных. Впрочем, этот вопрос похоже на повестке дня не стоял, приглядевшись, я увидел валяющиеся в повалку недвижимые тела. Их что, убили? Вроде бы крови нет...

– ... Остальным – отбой, – закончил речь Аксель. – Торан, подойди.

Ну я и подошел, хотя с куда большим удовольствием подошел бы к котлу, возле которого сидела Элина и поедала меня взглядом.

– По праву пати-лидера, я выписал тебе свидетельство для Гильдии, – он достал из поясной сумки бумагу с печатью ордена Меча. – В нём я неоспоримо свидетельствую именем и своим правом, что ты являешься лёгким пехотинцем в моём отряде, и доблестью доказал своё право именоваться воином.

– Благодарю, – я принял бумагу, и принялся разглядывать. Почерк у него конечно не чета моему... Да и печать внушает.

– За службу, не предусмотренную нашим уговором я заплачу дополнительно, когда мы достигнем Огарка, если конечно ты захочешь продолжать с нами путь. Я не предупреждал об опасностях, поджидающих нас в дороге, и не думал, что ты согласишься послужить отряду, так что если ты откажешься, я выпишу требование, по которому в любом оплоте ордена тебе выплатят причитающееся.

Нихера себе...

Я подавил желание спросить, сколько это будет в монете. Но учитывая, что отряд где-то наскрёб двадцать золотых, почему-то был уверен что Аксель платит золотом. Сколько б не заплатил, это настоящее богатство.

Да хрен я его оставлю раньше Огарка, и пусть между ним и нами встанут хоть все черти Бездны.

... Подумалось об Элине...

Но не о её безопасности. А о том, что учитывая нависшую угрозу и то что мой дозор – второй, затащить её в кусты будет крайне сложно, опять же часовые будут бдеть.

Ну и что мне в итоге делать?

– Почту за честь пройти этот путь до конца, милорд, – вырвалось у меня. – Я не встречал прежде столь доблестных воинов, и что бы не встретилось на нашем пути – я разделю это с вами.

Аксель скупо улыбнулся.

Меня что, Кассар покусал что ли? Или в мою голову наконец пробилось понимание что я говорю с рыцарем, дворянином и чёрт подери просто охрененным пати-лидером, который одним видом внушает уверенность в том, что мы победим любого врага?

Это – истинная харизма. Есть чему позавидовать.

***

Я предпочёл пропустить ужин, он от меня никуда не денется. Во-первых я опробовал свой изуверский способ лечения на раненых, пока эликсир не выдохся (а я проверил, капнув на обожженный неудачным испытанием магии палец). Их пришлось держать, и влить каждому по полстакана этого ихнего компота с парой ложек адской хрени, которую Берит описал как обезбаливающее, помогающее облегчить муки раненых. И всё равно им было больно.

Я вскрывал ножом рёбра, руки и ноги, в случае с конечностями – перетянув их ремнем чтобы остановить кровотечение и разглядеть как сломаны кости, и сложить их правильно, а затем капнуть эликсиром. Я угадал – кости срастались прямо на глазах. Затем закрывались сомкнутые края раны. Каждому по полглотка внутрь – и раненые полностью здоровы, хоть и пускают слюни после обезбола, но хоть не дёргались в процессе.

Одной задачей меньше, я поставил в строй троих бойцов.

Теперь наконец, главное.

Мытьё посуды? отпадает. Дождь отмоет. Просто слинять из лагеря – невозможно, сэр Аксель бдит.

Остается...

Элина подошла к нему и, помявшись, промямлила (отличная актерская игра!), что хочет отойти под ветер по нужде. Сэр Аксель разумеется, дал добро. Ну ещё бы!

... Это не была актерская игра. Она реально собралась отойти по нужде. И попросила меня сопроводить.

Как раз в этот момент начало накрапывать. Тяжелыми, крупными каплями с небес сперва неспешно, и постепенно усиливаясь, на землю обрушился настоящий водопад, заглушающий все звуки какие только можно. В ветвях начал завывать ветер, яркой слепящей вспышкой небо прочертила ветвистая молния и ушла за реку.

Мы вымокли в момент.

Затем, отойдя от кустов, за которыми облегчился и я, желание стало непереносимым, и я, прижав Элину к мокрому, шершавому древесному стволу, принялся сдирать с неё платье.

– Что ты делаешь... Перестань... Нас увидят... – лепетала она, бросая взгляды в сторону лагеря.

Но у меня было незаконченное на мешках с зерном дело.

И мысль, что эта ночь для многих может стать последней.

Поэтому надо успеть насладиться тем, что стало по праву моим.

А дождь смоет всю грязь с наших тел, и мы вернёмся в лагерь хоть и промокшие, но по крайней мере...

... В тот раз я овладевал женщиной под навесом, под звуки дождя. В этот – под хлещущими тело как плети косыми струями ливня и бьющими как мелкие камни каплями, падающими с листьев дерева. Я не обращал на них внимания. Для меня существовал только Элина. Она – моя.

Я жадно целовал её полуоткрытый, лепечущий протесты рот, прижимал к себе за талию, силой раздвинул ноги и наконец, погрузился. Холодная вода, текущая по её животу ничуть не охлаждала пламя внутри неё. Как и моё.

Я двигался резко, я мял её тело, скользкое от воды, смывающей пот, и её протесты затихли, им на смену пришли сладкие стоны, заглушаемые воем ветра и раскатами грома.

– Ты моя, – прошептал я ей на ухо. – Только моя!

– Да! – вскрикнула Элина, дрожа и подаваясь мне навстречу. – Да!

– Чтоб я больше не слышал... слова "перестань"! – дрожа от холода и жара, тяжело дыша продолжал я. – Ты раздвинешь ножки где... и когда... я захочу!

– Да! – простонала Элина.

– Что "да"? Повтори!

Она словно уже ничего не соображала. Мокрые волосы прилипли к лицу и плечам, мой взгляд видел как дрожали её дрожащие, и словно бы фиолетовые от холода губы, она открыла глаза и обвив меня за плечи прижалась, расплющив полную грудь о мои рёбра. И осознав смысл сказанного прошептала:

– Я твоя... Я буду... раздвигать ноги... когда захочешь... где захочешь...

– Умница, – я подхватил её под мягкие упругие ягодицы одной рукой, и провел вдоль позвоночника другой, ощущая пальцами как играют сильные мышцы, когда она поддает тазом. Было ощущение что её тело не хочет меня отпускать, когда я доставал, и раскрывается нежным горячим болотом, когда я вбивался.

О времени я не думал, но всё случилось быстро. Мы обрушились на мокрую листву вместе, дрожа в послестрастье.

Жар угасал, ему на смену пришел холод.

Я ещё раз поцеловал Элину, в мягкие, мокрые, холодные губы, что делились со мной горячим дыханием.

И поднявшись, подал ей руку. Приводить в порядок мокрую одежду было ещё той морокой, конечно, но мы справились.

По возвращении, мы поняли, что никто не обратил внимания на наше отсутствие. То ли ввиду деликатности, то ли потому что всем было похер, и я так полагал, что скорее всего последнее.

Элина отвела меня в палатку, что предназначалась, по видимому, ей. Там мы стянули мокрую одежду и завернулись в спальник, прижавшись друг к другу чтобы согреться.

И я ощутил что хочу жрать.

Но, видимо, придется ждать своей очееди на дежурство. Берит не дурак, и знает где меня найти. Он так же в курсе, что я не ужинал. Вот и проверю, сберег ли он мне немножко варева, ну или хотя бы компот.

И я провалился в сон...

... И я понимал, что это был сон.

Но он был так реален!

Со снисходительной, и в то же время слегка презрительной усмешкой, обнаженная Лераэ, освещенная отблесками пламени, погружающими в тень всё, что было за ней, предстала предо мной, но я видел не столько её тело, сколько потоки магии, втекающие в неё. Они будто соки древа собирались снизу, растекались по её телу и шли к рукам.

– Смотри. Смотри и учись, – сказала она. где-то в груди, прямо в потоке, появился треугольник, вершиной вверх, она взглянула чуть повыше раскрытой ладони, и над ней вспыхнул язычок огня. Задержав его на миг, она взмахнула рукой, и треугольник перевернулся, вокруг возник квадрат – и в ладони оказалась зажата сосулька. Ещё один взмах, сосулька улетела прочь... так поочередно в её руке возникли камень и маленький, осязаемый вихрь. Затем символы усложнились больше, появились знакомые линии, а во все стороны полетели брызги кислоты, яркие сияющие и искрящиеся шарики будто сотканные из грозовых разрядов, тёмные лезвия и много всякого прочего.

– У тебя нет времени постигать это знание самому, – сказала Лераэ. – Хотя ты должен был лишь задать правильные вопросы.

А говорила что я смогу призвать её лишь в специально подготовленной обители...

– Ты не звал меня, – словно прочла мои мысли демонесса. Хотя впрочем, почему "словно". Я был для неё как открытая книга. – Но ты нуждался во мне. И, ты мой последователь, хоть и решивший, вместо прилежного изучения магии, о которой сам попросил, учиться воинскому искусству, что противоположно магии.

– Оно дополняет магию, – возразил я. – Я не могу носить броню, но благодаря защитному знаку, я защищен, это к примеру.

– Хорошо, – снисходительно кивнула Лераэ. – Тогда у меня для тебя задание. Защити сэра Акселя.

– Чего, бля?! – изумился я.

Вот этого я точно не ожидал.

– Но почему его?

Лераэ усмехнулась.

– Торан, ты же видел его. Видел, как он врывается в бой – на белом коне, повергая и вбивая в пыль своих врагов. Он мне нравится. Истинный рыцарь.

Я поморщился. И она туда же...

– Ладно, я сделаю это, хотя понятия не имею, как, и что может угрожать такому охуенному воину как сэр Аксель, – буркнул я.

– М-да, ты действительно становишься воином... – задумчиво сказала Лераэ. Потоки маны в её теле угасли, и тело стало покрываться тёмной, отливающей синевой чешуёй. – Не задаешь вопросов, и с ходу обдумываешь план... Тогда раскрою тайну. Моя стрела может быть чем угодно.

В её руке возникло лезвие тьмы, затем оно вытянулось, став копьём. Потом изогнулось, превратившись в знакомый мне призрачный лук.

– Повергни своих врагов, Торан, и награда будет достойной тебя! – звонко воскликнула она.

... А затем я проснулся, с чувством чего-то неправильного.