Текст книги "Прочитать и уничтожить (СИ)"

Автор книги: existencia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

«Вот и испортила парадную форму» – мрачно усмехнулась она и похромала вглубь леса, придя к выводу, что это самое разумное, что она может сделать до того, как остальные пассажиры перевернувшегося фургона придут в себя и бросятся за ней вдогонку. Однако, фора у нее была небольшая.

– Стой! – догнал ее голос Триллы. Она выбралась следом и сейчас стояла, по колено утопая в снегу, как огромная взъерошенная черная птица. У нее была разбита губа.

– Это ты.

В эту минуту в душе Рей насмерть схлестнулись любопытство и здравый смысл. Бежать без оглядки или остаться и выяснить, что имеет в виду ее похитительница. И девушка даже выбрала бы последнее, если бы следующее действие Триллы не шокировало ее еще больше, окончательно убедив в том, что иметь с ней дела не стоит. В принципе. Ни сейчас. Ни когда либо больше.

Женщина в черном грациозно опустилась на одно колено и склонила голову.

– Прости меня, госпожа, – сказала она.

Рей бросилась бежать, утопая в снегу и с трудом переставляя ноги. Нет, все это слишком. Это уже перебор. Несколько минут назад ее собирались убить, а сейчас просят прощения на коленях. К черту это все. К черту. К черту.

– Черт, – пробормотала себе под нос Рей, наслаждаясь тем, какое невероятное удовольствие приносит запрещенное в Галааде, богохульное и скверное слово. Если ей и хотелось чего-то сейчас больше всего на свете, это от души выругаться, смачно и грязно. Что она и сделала, убедившись, что оторвалась от возможной погони. Одна, посреди ночного темного леса, в котором ее глаза едва способны были различать что-то кроме черных стволов деревьев и белого снега. С растрепавшимися волосами, без чепца, в залитом собственной (и, возможно чужой) кровью платье и плаще.

– Блядская, сучья, ебаная хуйня, – заорала Рей во всю глотку и слова плавно перетекли в бессвязный крик.

Ей стало легче. Определенно, впервые за долгое время, ей действительно стало просто и беззаботно.

«Ах ты маленькая негодница».

Нужно найти дорогу домой. В этот блядский дом.

Увы, приключения бедной служанки на этом далеко не закончились. К тому моменту, когда впереди замаячили огни городка, Рей успела достаточно успокоиться и остыть во всех смыслах. Она продрогла до костей и уже совсем не чувствовала своих ног в промокших насквозь сапогах. Снег забился везде, куда только мог. Уши без чепца или шапки, казалось, покрылись инеем. Рей грезила только об одном – принять горячий душ и забраться в сухую, уютную постель. Даже если в особняке ее уже поджидают очи, или хранители, или сам Люцифер. Она пошлет их всех подальше и попросит не торопиться со своими намерениями, пока не осуществит задуманное.

Но реальность слишком часто оказывается жестока и отказывает нам в желаемом, даже если это такие простые, элементарные вещи.

Рей ненадолго подняла глаза и увидела перед собой черную, мрачную тень. В первое мгновение она решила, что каким-то образом Трилле удалось догнать и перехватить ее в пути, но запоздало осознала, что похитительница намного ниже ростом, да и не носит жуткую маску.

– И вам добрый вечер, командор, – пробормотала Рей, плохо слушающимися от холода губами, а потом опомнилась, – святой день. Или вечер. Так вообще говорят?

Командор ее потуги в красноречии не оценил. Даже без возможности увидеть выражение лица или проявления какого-либо языка тела, скрытого под глухим черным пальто с высоким воротом, можно было ощутить волны ярости, исходившие от него. Рей бы посмеялась над тем, что за немногочисленные моменты общения с ним, уже достаточно хорошо научилась считывать его эмоции без невербальных подсказок, если бы не нараставшее в ее душе нехорошее предчувствие.

– Ты пыталась сбежать, – сказал магистр Рен, – ты воспользовалась этим сраным приемом.

Ого, не только ей сегодня захотелось посквернословить. Куда же сегодня направлены все очи и уши, что такое оказалось допустимым?

– Все не так, – покачала головой служанка. Надежда на то, что командор обратит внимание на то, что у нее зуб на зуб не попадает и отложит разборки до более подходящих момента и обстановки. Теплой обстановки, желательно. Рей была бы совершенно не против обсудить с ним все это, например, сидя у камина. Хотя даже в мыслях эта картина выглядела слишком неоднозначно. Даже если не продолжать ее развитие в том направлении, что мокрую одежду лучше снять и просушить у костра. А длинное пальто хозяина и вовсе замечательно подошло бы, чтобы закутаться в него, пока…

Черт. Рей бы стукнула себя по лбу, если бы находилась в одиночестве, да и имела больше гарантий, что не сломает свои окоченевшие пальцы, пытаясь достигнуть сомнительной цели. Изгнать из своей головы очень странные и дикие мысли, совершенно ей не свойственные. Впрочем, вероятно, действительно не стоит беспокоиться хотя бы на этот счет (когда есть много других поводов). Нельзя исключать полностью возможность, что бедная служанка всего лишь повредилась умом от всех пережитых злоключений.

И вместо того, чтобы бояться возможного гнева командора, Рей пыталась вспомнить лица незнакомцев с фотографии из кабинета и предположить какое же из них скрывается под жуткой маской. О том, что Рен мог находиться по другую сторону объектива, она как-то не размышляла, уверенная в том, что это не так.

Пауза затянулась. Она все больше мерзла, а хозяин все больше выходил из себя.

– Давай, – поторопил он ее, – посмотрим, как хорошо ты умеешь врать.

– Есть ли смысл говорить правду, если она будет невероятнее любой лжи? – Рей гордо вздернула подбородок, не ощущая страха, только пронизывающий до костей холод, – в любом случае я возвращаюсь домой. Разве это важно?

Она пыталась обойти высокую фигуру, преграждавшую ей дорогу, но была вынуждена остановиться. Кулак, обтянутый кожей перчатки, со свистом рассек в воздух и ударился в ствол дерева совсем рядом с ее лицом. Другая рука легла ей на плечо, вынуждая обернуться и посмотреть на своего хозяина.

– Ты возвращаешься, потому что бегство не имеет смысла, – возразил мужчина и его голос почти срывался на рык, – и не стоит того наказания, которое за ним последует.

– Наказание? – откликнулась Рей, – вы меня накажете?

– Я не причиню тебе вреда…

– Разве? – перебила девушка, окончательно растеряв все остатки здравого смысла, в очередной раз поражаясь тому факту, что именно в присутствии самого опасного человека из своего окружения, она абсолютно не способна держать язык за зубами, – с чего я должна верить человеку, который скрывает даже свое лицо? Что уж говорить о намерениях. Не так давно вы шантажом пытались заставить меня следить за своей женой, используя свою власть. Вы вроде как разглагольствовали о своем благородстве, но чуть не изнасиловали меня в библиотеке. Вы на моих глазах убили человека. Я уверена, что со временем мне будет чем дополнить этот список.

К счастью, ей хотя бы хватило ума промолчать о том, что она узнала накануне своего похищения. Подрывная деятельность хозяина дома и вовсе была самым отягощающим обстоятельством из всех.

– Дело во мне? – с готовностью подхватил командор, – ты поэтому хотела сбежать? Ненавидишь меня? Считаешь чудовищем? Для чего тогда ты хотела, чтобы я снял маску? Чтобы увидеть рога и копыта? Или чтобы было о чем посплетничать с подругами?

Вместо того, чтобы испугаться или начать оправдываться, Рей вдруг рассмеялась. Ситуация отчего-то показалась ей чрезвычайно забавной и милой, а не пугающей и странной. А еще ей было очень, очень, очень холодно. Она уже почти перестала чувствовать свои конечности и удивлялась тому, как еще способна ворочать одеревеневшим языком.

– Вы очень загадочная личность, хозяин, – сказала девушка, – вы вроде бы и умны, но иногда говорите ужасные глупости.

Ответа услышать Рей уже не успела, потому что резко, словно кто-то щелкнул рубильником, выключая свет, провалилась в темноту. Следующие воспоминания об этом моменте были исключительно размытыми и оборванными. Сильные руки, не позволившие ее хилому тельцу утонуть в сугробе. То самое пальто, о котором она думала незадолго до этого, обнимающее со всех сторон и отдающее тепло чужого тела. Невесомость. Темнота.

Комментарий к Глава двенадцатая. Бег с препятствиями

Не, я ошиблась. Это не первый канал, а все-таки тв3

Хе-хе, я думаю те, кто знаком с моей предыдущей нетленкой согласятся, что у меня уже начали появляться свои личные штампы.

========== Глава тринадцатая. Перспективы карьерного роста. ==========

Ночью у Рей поднялась температура и она билась в горячке так сильно, что постельное белье промокло до нитки. Ощущение влаги на коже подсовывало перегревшемуся мозгу образы потопа или наводнения. В результате половину времени девушка во сне тонула в темных, мрачных неистовых волнах. Вторую же половину ее захлестывали все такие же мрачные и неистовые, но уже чувства.

Командор на руках принес ее в дом, окутанную полами своего гигантского пальто, словно самой ночью, и устроил на персидском ковре у камина. Колючий ворс тут же миллионом крошечных иголок впился в кожу даже через платье. Промерзшее тело, оказавшись в тепле растаяло как свеча, преумножая в тысячи крат все возможные тактильные ощущения. В отчаянной попытке согреть онемевшие ладони, Рей протянула руки к очагу, но не рассчитала расстояния. Пламя лизнуло пальцы.

Перед ее лицом из темноты появилась маска командора, в гладкой металлической поверхности которой сейчас отражались переливы танцующего в камине огня. Мужчина мягко отвел ладони служанки на безопасное расстояние и всего лишь на мгновение задержал их в своих руках.

– Пожалуйста, – прошептала Рей.

Ее щек коснулось что-то мягкое, прохладное и ласковое, словно тело тропической змеи. Черная шелковая лента плотно отрезала девушку от окружающего мира, деликатно погружая в объятия уютной темноты. Остались только осязание и слух, до которого сейчас отчетливо донеслись уже знакомые характерные щелчки. Один. Второй. Третий.

Обнаженные от перчатки пальцы нежно погладили линию скулы. А затем Рей ощутила на своих губах чужое дыхание и следом губы.

И проснулась в мокрой, словно прохудившаяся лодка постели.

Дневной свет больно резанул по глазам.

– Сон, – пробормотала она, часто моргая и руками растирая опухшие веки, – это был всего лишь сон.

Чего нельзя было сказать о других событиях минувшего дня, которые, к несчастью, служанка помнила слишком хорошо. В отличие от своего возвращения в комнату. Она бы успела и из этого обстоятельства сделать катастрофу, если бы не заметила свою вчерашнюю одежду хаотичной алой кляксой распластавшуюся на полу. Там же валялись сапоги и плащ вымазанные в лесной грязи так, что их едва ли еще можно будет спасти. Из всего этого можно было сделать вывод, что хоть командор Рен и принял непосредственное участие в ее возвращении в особняк, то хотя бы никак не содействовал тому, что девушка проснулась в своей ночной сорочке. Никаких посиделок у камина и поцелуев с завязанными глазами не было. Хвала. Хвала, ебаная хвала.

Рей ощупала свои губы, оказавшиеся истрескавшимися из-за прогулок и криков на морозе, а вовсе не опухшими от поцелуев. Именно за этим ее и обнаружил проклятый призрак дома, решивший заявиться, конечно же, в тот самый момент, когда служанка была не одета и растрепана похуже последней средневековой ведьмы. Он не потрудился даже постучать или спросить разрешения войти, но хотя бы догадался не садиться рядом с ней на кровать, а сохранять дистанцию.

– Как ты себя чувствуешь? – буднично поинтересовался Бен. Рей прокашлялась и смерила его уничтожающим взглядом.

– Также как и выгляжу.

– Ну… в смысле… ты не заболела? – зачем-то уточнил он. Девушка нахмурилась и закуталась в одеяло, все-таки сидеть в одной полупрозрачной сорочке в присутствии постороннего мужчины ей не позволяло воспитание.

– А должна была?

– Я… – утренний гость замялся, – слышал, что вчера с тобой что-то приключилось и тебя привели из леса. Ночь была морозная.

– А… – Рей опустила взгляд и попыталась пальцами расчесать колтун на голове, – ты, конечно же, уже в курсе всего. И что ты об этом знаешь?

От этого вопроса Бен почему-то смутился. Девушка подумала, что ей куда больше нравилось их общение происходящее в менее свойской манере, разграниченное игрой на рояле и музыкой или невинным эпистолярным жанром. Выражая свои мысли на бумаге, она была куда более талантлива в способности фильтровать и дозировать выданную информацию. Изо рта же постоянно выскакивали слова, которым лучше было быть неозвученными.

– Ничего особенного, – отмахнулся ее гость, – что ты поздно вернулась из леса.

– Одна?

Повисла пауза. Рей начинала закипать и, выдрав себе в сердцах приличный клок волос, решила выбрать другую цель для своего гнева кроме несчастных прядей. Она встала и угрожающе шагнула в сторону Бена. Мужчина, не смотря на приличный рост и комплекцию, с которыми он мог бы и прибить хрупкую девчонку одним ударом, словно испугался.

– Говори, – потребовала Рей.

– Не одна.

– А с кем?

– Какая разница?

– Говори, черт тебя дери! Или я сдам тебя очам, – пригрозила девушка.

– Ладно. С командором. Он тебя привел.

– Привел?

– Принес, – сдался Бен и надулся, словно этим допросом служанка нанесла ему личное оскорбление, – да что с тобой? Какое это имеет значение?

Рей запрокинула голову и нервно расхохоталась. Да, она сейчас точно выглядит как ведьма – растрепанная, помятая, да еще и дьявольски смеется. Еще и сквернословит, как последний грузчик.

– Ты серьезно? – вопросом на вопрос откликнулась она, – может ты тут, в своих застенках, конечно, в душе не ебешь, что снаружи происходит, но в Галааде есть определенные правила. И я не припомню, чтобы там было что-то о том, что подобное допустимо…

– Ты так бесишься, потому что вас могли увидеть и осудить или потому, что он тебя нес на руках?

Рей застыла, перестала содрогаться в приступах истерического хохота и внимательно посмотрела на своего собеседника, пытаясь прочитать его реакцию. Глаза у Бена расширились и стали почти черными, ноздри раздувались от гнева, а пухлые губы были прикушены так сильно, что изменили свой цвет на мраморно-белый. Не нужно было быть специалистом по физиогномике, чтобы догадаться, что он… зол? Причем очень зол.

– Я в курсе, что происходит снаружи, – пробурчал он и резко поднялся, смерив Рей презрительным взглядом с высоты своего роста, – и уж точно знаю, что ты, блядь, не неприкосновенная царственная особа.

Сказав это, он поспешно ушел, хлопнув дверью так, что, вероятнее всего, этот звук был слышен и в соседнем доме. Да, именно все скрывающиеся люди так делают.

– Ну и дела, – задумчиво потянула Рей.

В животе у Рей призывно урчало, и она решила убить двух зайцев сразу: утолить голод и любопытство заодно. Если уж кто в этом доме и был достаточно осведомлен обо всем происходящем и в тоже время разговорчив, так это Роуз. Судя по тому, как бедная марфа побледнела при виде служанки, сведений у нее более чем хватало. Рей на всякий случай поправила чепец на голове и одернула юбку платья. Вдруг причиной трепета китаянки был все-таки ее пугающий внешний вид.

– Благословен плод, – сказала Рей и выдавила из себя улыбку, – от завтрака что-нибудь осталось?

Роуз засуетилась, выставляя перед ней холодную, но все еще аппетитную яичницу и обильно опрыскивая джемом оладьи. Даже не удосужившись поблагодарить девушку за доброту, Рей принялась судорожно запихивать пищу в рот.

– Чем закончился ужин? – пытаясь одновременно жевать и говорить внятно, поинтересовалась служанка.

– Ну… все поели… поругались немного и разошлись, – ответила Роуз.

– Хвала.

– Рей.

Китаянка уселась на высокий стульчик на противоположной стороне столешницы и сложила на ней руки.

– Что это был за фургон? Я уже справилась у других марф, вчера не было родов, – понизив голос до шепота, заговорила Роуз, – что произошло?

– А на что было похоже? – Рей с сожалением проглотила последний оладушек и с трудом сдержалась от того, чтобы попросить добавки.

– На то, что тебя… похитили. А командор тебя спас и принес на руках.

– Ого, – только и могла, что выдохнуть Рей, – вот оно, значит, как.

Хорошо, что к этому моменту она уже успела все прожевать, иначе обязательно поперхнулась бы.

– Да, – подтвердила Роуз и опустила глаза. Несколько мгновений она молчала, прежде чем вдруг потянулась через стол к Рей и ухватила ее за руки, – послушай. Не знаю, кто это организовал и почему у них не получилось. Но я знаю людей, которые могут помочь. Только скажи и тебя вытащат отсюда…

– МайДэй? – ляпнула первое, что пришло на ум Рей, конечно же, допустив этим большую оплошность. Вся доверительность разговора мигом улетучилась, а Роуз помрачнела и убрала руки, вся как-то напряглась и сжалась.

– Я ничего тебе не говорила, – непривычно жестким тоном сказала марфа, – забудь об этом.

Она спрыгнула со стульчика, отошла к кухонному гарнитуру и принялась рыться в ящиках. Через мгновение она обернулась, сжимая в руках большой нож для резки мяса.

– Если ты хоть кому-то проболтаешься, помяни мое слово, – пригрозила девушка, – я убью тебя ночью. И все будут думать, что это было самоубийство.

– Да что я… – совершила жалкую попытку исправить ситуацию Рей, когда краем уха различила приближающийся стук каблуков. Роуз тоже услышала и поспешно кинула нож в мойку, вернув на лицо привычную маску доброжелательной простушки. Преображение могло бы вдохновить, если бы не было таким пугающим. Теперь Рей точно знала, что в этом доме никому нельзя верить.

– Святой день, – поприветствовала их вошедшая Фазма. Впрочем, с ее интонацией и выражением лица эта фраза обретала совершенно другой смысл. Рей готова была поспорить, что женщина хотела сказать «Святое дерьмо».

– Ренова, уже поела? – блондинка окинула взглядом парад пустых тарелок, выстроившийся перед служанкой, – вот и хорошо. Поехали.

– Куда? – обронила Рей.

Фазма закатила глаза.

– На кудыкину гору, – фыркнула она и поманила девушку за собой, – будь добра, вспомни, что чем меньше ты открываешь рот, тем меньше шансов, что тебе его зашьют.

Госпожа резко развернулась на каблуках. Роуз за ее спиной только пожала плечами, словно действительно сочувствовала служанке относительно дурного настроения хозяйки дома и предстоящих злоключений. Но Рей ей больше не верила.

Служанка проследовала за Фазмой, но замялась в прихожей. Ее плащ был безнадежно испорчен, но стоило подняться за ним в комнату. Госпожа не оценила заминку, скривилась и сунула в руки свой запасной. Изумрудный. Сделав соответствующие выводы из сегодняшней строгости хозяйки, Рей предпочла не спорить. Козырек надевать она не стала, вместо него накинула на голову капюшон.

– Ты трахалась с моим мужем? – пока они шли к машине через двор, тихо спросила Фазма, даже не смотря в сторону служанки. Рей вздрогнула.

– Нет, госпожа, – прошептала она.

Рей едва поспевала за широким шагом высокой женщины, торопливо семеня следом и путаясь в полах великого ей по размеру плаща. Фазма резко остановилась и девушка чуть не врезалась в нее, чудом сохранив равновесие.

– Если я узнаю, что ты врешь, – вкрадчиво сказала госпожа Рен, – то пиздец тебе, мелкая сучка. Я выберу такой жестокий способ убийства, что ты будешь умолять побыстрее закончить тот ад, в который превратиться твое существование.

«Два, – мысленно посчитала Рей, – сегодня меня пообещали убить уже дважды. А день только начался».

Как только автомобиль остановился возле ограды, которая показалась Рей смутно знакомой, бедная служанка пришла к выводу, что ее злоключения только начинаются. Новая встреча с особняком, в котором собирался загадочных клуб вышивальщиц в зеленых плащах, не была ничем иным, как дурным предзнаменованием.

В дверях их встретили две марфы. Они же помогли новоприбывшим снять верхнюю одежду и проводили на второй этаж. Чтобы отвлечься от мыслей о скорой расправе, Рей внимательно разглядывала убранство дома, напоминающее особняк Ренов, но все же отличающееся. Витражные окна, стрельчатые орнаменты и вырезанные из дерева летучие мыши и горгульи говорили о том, что архитектор вдохновлялся готическим стилем. Вероятно, он долго придумывал способ вписать эти элементы в общий облик викторианского особняка. Викторианского? Или это все-таки эдвардианская эпоха? Откуда глупая служанка, представляющая из себя только матку с прилагающимся к ней зачем-то телом (а главное головой) вообще имеет об этом представление?

Кто жил здесь раньше? Кто заказал и одобрил эти чертежи? Думали ли они, что спустя полтора века в этом доме будут жить чокнутые фанатики и их деспотичные жены, которым запрещено будет восхищаться созданной ими красотой? Зачем тогда вообще командоры выбирали себе именно эти дома, если не видели в них никакой ценности, а лишь пыльные, разваливающиеся от времени призраки прошлого? Почему не стекло и бетон? Или баухаус?

Фазма вынудила Рей вынырнуть из мыслей, которыми она невольно увлеклась, довольно ощутимым тычком между лопатками, подтолкнув ее к дверям того помещения, в котором Рей уже посчастливилось (вернее непосчастливилось) оказаться в прошлый раз.

Практически все присутствующие, а были это именно женщины, при их появлении, оставили свои занятия и встали с составленных кругом кресел. Служанка тут же выцепила взглядом свою старую знакомую. На этот раз Трилла тоже была одета в зеленое, как и все остальные. И взгляд был ее восторженным, а не испепеляющим, как обычно.

– Госпожа, – воскликнула брюнетка и повторила уже провернутый ей в лесу финт – торжественно опустилась на одно колено и склонила голову. Ее примеру последовала примерно треть присутствующих женщин. Фазма осталась стоять рядом с Рей. Служанка едва удержалась от того, чтобы не наклониться к ней и не потребовать объяснений, но отчего-то решила, что сейчас не самый подходящий момент для проявления своего злополучного любопытства.

– Вторая сестра, – находившая ближе всех к Трилле женщина с острым, как птичий клювик носом, дернула ее за плечо и заставила встать, – не стоит торопить события.

Следом за Триллой поднялись и остальные.

– Сестры, – остроносая окинула раскинутыми руками собравшихся, – каждая хотела бы знать, что великая Мать послала нам свое благословение. Но, к несчастью, свидетельницей ее чудес стала лишь одна из нас. Мы собрались здесь для того, чтобы получить подтверждение. Подойти, дитя, – это уже обращалось Рей. Она бы еще подумала, стоит ли приближаться к этой незнакомке, но Фазма опять придала ей ускорения.

Рей поймала теплый, вдохновленный взгляд Триллы. Она одобряюще кивнула служанке.

– Дитя, не осквернена ли ты прикосновениями мужчины? – остроносая наклонилась к Рей и заискивающе заглянула ей в лицо. Девушка заторможено потрясла головой. Ответ, вероятно, устроил вопрошавшую. Спасибо, что врача не стали приглашать для консуммации, а удовлетворились одним честным словом. Жестом. С врачами у служанки отношения складывались не самым лучшим образом.

– Говорит ли с тобой Богиня?

Если до этого самого вопроса Рей воспринимала все происходящее, как некий безумный фарс, отстраненно гадая лишь, обернется ли он для нее угрозой для жизни или нет, то теперь ставки резко повысились. Служанку словно отхлестали мокрой тряпкой по обеим щекам и она вынырнула из вязкого оцепенения.

Голос.

Голос, который она слышала в своей голове столько, сколько себя помнила, всегда свято убежденная в том, что это лишь проявление ее… худшей стороны? Совести? Здравого смысла? Голос, который есть у всех людей, чтобы иногда выводить из себя, иногда отрезвлять, а иногда успокаивать.

Он… принадлежит… богине? Какой Богине? Как она попала внутрь ее бедной, грозящей взорваться от таких новостей, головы?

Затянувшаяся пауза вынудила остроносую женщину повторить свой вопрос. Рей не знала, что ей сказать, хотя догадывалась, что именно от нее хотят услышать.

– Ну не с вами же, идиотками, мне говорить, – вдруг вырвалось из ее рта. Служанка испуганно заморгала и завертелась по сторонам. Некоторые из женщин улыбались, другие же начали перешептываться.

– О, великая Мать, – снова обратилась к ней птиценосая, – яви нам свои чудеса.

Ничего не происходило. Рей переминалась с ноги на ногу, а присутствующие выжидающе пялились на нее. Если некая инфернальная или божественная сущность, обитавшая в служанке, снизошла до того, чтобы брякнуть что-то ее губами, то вытворять сверхъестественные фокусы совсем не спешила. А терпение жутковатых вышивальщиц явно не было бесконечным.

Первой не выдержала Фазма. Она своими широкими шагами легко перемахнула комнату и ухватила Рей под руку.

– Хватит, – провозгласила она, – отстаньте от моей служанки. Вы ошиблись.

– Нет! – рванулась к ней Трилла и вцепилась в другую руку Рей, – я была свидетельницей проявления ее силы. Или ты сомневаешься во мне, сестра? Или… – она сделала глубокий, театральный вдох, прежде чем продолжила, – или… ты сомневаешься в Богине?! Твоя вера слаба?!

– Того, что эта девочка девственница и якобы говорит с богиней не достаточно, – вступила в разговор еще одна женщина, – нужны веские доказательства.

– Если это обычная служанка, то нам нужно убить ее, – присоединилась другая, кровожадно сверкая глазами, – она слишком много слышала и видела.

– Это моя служанка и вы ее не тронете! – пригрозила Фазма, – я сама с ней разберусь!

– Если она тебе так дорога, можешь отрезать ей язык…

– Да, отрезать язык – это хорошая идея, – поддержала очередную комментаторшу стоявшая рядом с ней, – и говорить не сможет и будет жива…

– Мы не можем так поступать с нашими сестрами! Мы же не жестокие животные, как эти хуемрази! – принялась спорить с ней высокая как Фазма, женщина с короткой стрижкой. В комнате поднялся страшный шум. Каждая из присутствующих норовила высказать свое мнение и сейчас они делились на две группы, если не считать третью, принявшуюся просто бурчать себе под нос о недостатках мужчин и позабывшую о изначальной теме спора. Подавляющее большинство, впрочем, считало, что от Рей нужно избавиться.

А Рей… рада была бы воспользоваться моментом и тихонько улизнуть, если бы Фазма и Трилла не тянули ее в разные стороны. В любом случае, ничего хорошего происходящее ей не сулило. Остаться без языка, как и умереть совсем – перспективы не самые радостные. Дурное предчувствие нарастало, прогоняя по позвоночнику стайки мурашек. Будь у Рей свободны руки, она бы закрыла уши, чтобы окружающий гомон не разъедал и без того перегретый мозг.

Она не ошибалась, когда ждала беды. Стороннице идеи об отрезанном языке, вероятно, надоело ворочать своим и она решила перейти к действию, вытащив откуда-то из-под плаща маленький компактный стилет. С грацией ниндзя она метнулась к Рей, и, оттолкнув Фазму и Триллу, замахнулась своим смертоносным оружием, но ударить не успела.

Огонь в камине вспыхнул ярче прежнего, окатив стоявших ближе всего снопом искр, а порыв сильного, шквального ветра, распахнул окна, до того закрытые на щеколды, разметав по паркету серебристые звездочки снежинок. Лампы на стенах вспыхнули и с треском погасли.

Рей зажмурилась.

Когда она снова открыла глаза, то все женщины, окружавшие ее, стояли на коленях. Фазма, задержавшаяся на мгновение, поспешила присоединиться к остальным и смиренно опустила голову.

– Госпожа, – пронесся среди присутствующих вдохновенный шепот.

Комментарий к Глава тринадцатая. Перспективы карьерного роста.

Ололо

Феминизм это вам не шутки

ололо (так еще кто-нибудь говорит или я застряла в 2010?)

Пишите отзывы, давайте вместе угорать с той дичи, что я тут выдаю 🤪

========== Глава четырнадцатая. Еще больше перспектив ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая. Еще больше перспектив

Спасибо за обратную связь, котики)

Потолок в комнате был отделан резными деревянными панелями. Шестнадцать квадратов, оплетенных причудливой виноградной лозой. Впрочем, это мог быть не классический, винодельный виноград, а девичий, не имеющий съедобных плодов. Ирония того, что потолок спальни украшало растение, носящие имя презренного в Галааде пола позабавила бы Рей, но не сейчас. Она отметила последние мелкие трещинки на потемневшем дереве, рядом с люстрой, возможно, оставшиеся от старой проводки и завершила разглядывать то, что находилось наверху. Теперь была очередь паркета. Если внимательно изучать окружающий интерьер, можно хоть на какое-то время отвлечься от присутствующих.

Стандартное положение вещей для церемонии: сидящая на кровати служанка, пытающаяся хоть куда-то спрятать свой взгляд, свои руки и саму себя; отстраненно топчущийся у окна командор; Фазма, отстукивающая на своей изящной фляжке ей одной известный ритм длинными аристократичными пальцами. Впрочем, изрядно пригубленное содержимое, не оказывает должного эффекта. Фазма уходит, прикрыв дверь и шурша полами длинной юбки своего изумрудного платья.

Ветер раскачивает ветки дерева за высоким французским окном. Сквозь узкую щель в неплотно прикрытых шторах это движение кажется по-настоящему зловещим. Словно чья-то гигантская костлявая рука пытается проникнуть внутрь и стучится в стекло.

– Сегодня у твоего острого языка выходной? – первым не выдержал затянувшегося молчания мужчина. Рей сдалась и посмотрела в его сторону.

– А вам не терпится вступить в очередную перепалку? – откликнулась служанка.

– Вовсе нет.

Над крышей дома разнесся оглушительный грохот грома, и дождь забарабанил по черепице и оконным стеклам. Яркая вспышка молнии на мгновение осветила комнату и погасла, а вместе с ней и электрическое освещение. Рей не боялась грозы, но интуитивно вскочила на ноги, застигнутая врасплох внезапно начавшейся бурей.

– Есть бесчисленное количество причин, по которым мы с вами не можем сидеть здесь и вести милые беседы, – обреченно начала она, вглядываясь в мокрую темноту за окном, – вы должны сделать то, что должны. Это первое…

Продолжить она не смогла, потому что почувствовала прикосновение холодной кожи перчаток к своим губам, вынуждающее ее замолчать.

– Только если ты этого хочешь, – сказал командор.

– Я хочу, – на выдохе призналась девушка, осторожно отводя в сторону от своего лица его руку, – но…

Но Фазме все это чертовски не понравится, как и ее приятельницам в зеленых плащах. Рассказать об этом Рей не могла, потому что это была уже не ее тайна. Да даже будь ее, не имела бы права.

– Чего ты хочешь? – она едва различила слова, почти заглушенные шумом нарастающего с каждым мгновением ливня.

– Я хочу, чтобы вы сняли маску, – нашлась девушка. Если уж сегодняшний ненастный вечер оказался тем моментом, когда поезд, давно разгонявшийся на пути к обрыву, наконец-то слетит с рельс. Бурю можно было счесть судьбоносным предзнаменованием. Ведь слова, сказанные в бурю, не имеют силы в ясную погоду, верно?