Текст книги "Прочитать и уничтожить (СИ)"

Автор книги: existencia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Ты хотела его защитить?

– Я думаю, что он действительно… – начала было женщина, но вовремя вспомнила про присутствие водителя, – Генри, закрой ушки.

– Госпожа, я бы рад, но у меня руки заняты, – робко попытался возразить мальчишка. Фазма закатила глаза и махнула рукой.

– Да какая нахрен разница? – обращаясь скорее к себе, чем к Рей, проговорила она, – я почти уверена, что он агент. Ну, уж не очи точно.

– Откуда такая уверенность?

– Отсюда, – внезапно обезоруживающе улыбнулась госпожа Рен и прижала ладонь к своей широкой груди.

Оставшуюся часть дороги до приюта женщины провели в спокойном, уютном молчании. Служанке чрезвычайно отрадно было видеть ставшие за три года родными пейзажи, сейчас дремлющие под мягким снежным пологом. Хоть она и успела уже привыкнуть к красивому особняку своих хозяев со всеми его чокнутыми обитателями, именно сейчас она испытала то, что чувствует каждый человек, возвращаясь домой. При виде ограды из грубого камня и серых стен дома, когда-то бывшего англиканским монастырем, а после приютом, девушка растрогалась настолько, что чуть не заплакала. Она первая выскочила из автомобиля, стоило ему остановиться на подъездной дорожке, лишь бы только Фазма и водитель не заметили в каких расстроенных чувствах она пребывает.

Над узкой печной трубой вился дымок. Отопление в приюте было, но паровой котел все время ломался еще при бытии тут служанки, так что частенько приходилось топить камины со старыми, забившимися дымоходами. Рей сама частенько помогала прочистить их, будучи невероятно рукастой, и вымазавшись при этом, как последний чертенок, за что над ней подтрунивали другие воспитанницы. Только сейчас она наконец-то осознала какими жестокими временами были их шутки. Тогда она была более смиренной и не придавала этому всему особого значения. Сейчас бы с удовольствием размазала бы обидчиц по стенке.

Маз ждала ее на крыльце, кутаясь в пуховую шаль, словно Рей и не уезжала. Словно она, как иногда бывало, всего лишь выбралась из приюта ночью, чтобы посмотреть на звезды, и вернулась под утро; или ушла гулять в полях, в надежде, что бродивший там бездомный ветер и прогулки в одиночестве, помогут ей вспомнить кто она на самом деле. Только подойдя ближе, маленькая богиня различила насколько более морщинистым и сморщенным стало лицо ее наставницы. Они обнялись, хоть девушке и пришлось для этого согнуться почти пополам.

– Моя девочка, – прошептала Маз, – ты вернулась.

В ее голосе слышался неозвученный вопрос и слабая надежда: надолго ли? Быть может, навсегда?

– А где остальные? – отстранившись, Рей огляделась. Теперь она поняла, что в здании непривычно тихо. И почти все окна были темными, свет теплился лишь в маленьком окошке на первом этаже, где находилась личная комната тетки.

– Ушли, – просто ответила Маз и вроде как улыбнулась, хотя голос ее был невыносимо грустным, – их забрали…

– Кто? – растерялась маленькая богиня.

Маз хитро прищурилась, встретив взглядом приближавшихся к ним Фазму и Генри. Если великанша была тетке отлично знакома, мальчишка вызвал в ней искренний интерес.

– Был тут один странствующий рыцарь по дороге в Канаду, – понизив голос, лукаво сказала тетка, – жаль, тебя не было. Он бы тебе понравился…

– По Демерон? – вырвалось у служанки, прежде чем она успела как следует обдумать, стоит ли озвучивать подобную догадку. Маз склонила голову на бок, тем самым подтверждая, что ее, всегда отличавшаяся сообразительностью, любимая девочка попала в точку. И неизвестно откуда она знакома с этим персонажем. Пожилая негритянка была самым тактичным человеком из всех, кого доводилось знавать Рей. Возможно, именно поэтому когда-то Маз с треском вылетела из «Красного центра», основав собственный приют на отшибе, о чем, конечно, знала каждая воспитанница. Говорили, что женщина была недостаточно жесткой, не проявляла поощряемых начальством садистских методов и верила в устаревшую силу ласковых слов. Вроде как в итоге начальница приюта на свою жизнь и подобный ее поворот не жаловалась. Учила своих девочек готовить и заниматься хозяйством, а не только бояться и ходить по струнке.

– Заходите, – это обращалось уже к подошедшей Фазме и смиренно сопровождавшему ее водителю, – я как раз разогрела чайник. Ну, – внимание женщины переключилось на Рей, – как твои успехи?

И за чашкой чая Рей принялась рассказывать все, что можно было рассказать, не шокировав ее добрую воспитательницу, пока на ее руку не легла морщинистая ладонь, а тетка пытливо не заглянула девушке в лицо.

– Тут все свои, – заметила она. И подробностей стало больше. Пришлось добавить, что командор избегал церемоний как мог, а сейчас воюет против Галаада, а Рей с Фазмой отлично поладили и решили объединить силы, на всякий случай. Роман с Реном, как и существование клуба вышивальщиц все-таки пришлось опустить. Все-таки за столом еще сидел напряженно молчащий Генри, которому за последнее время и без того изрядно досталось от развеселых хозяев.

– Почему вы остались? – полюбопытствовала Рей, закончив со своим рассказом, – не уехали со всеми?

– Ждала тебя, – усмехнулась пожилая леди, а затем хитро посмотрела девушку из-под очков, как часто делала раньше, когда толи шутила, толи за шуткой маскировала правду, – у меня еще есть порох в пороховницах и я могу быть полезна.

Служанке захотелось оспорить это утверждение, но из уважения к женщине, она не стала. Перед отъездом она отпросилась у Фазмы погулять по приюту в одиночестве, чтобы немного попредаваться воспоминаниям о прошлой жизни. Не сказать, что жизнь эта была такой уж счастливой и безоблачной, но уж точно куда более простой и понятной. В общей спальне Рей остановилась и присела на койку, которую некогда занимала.

– Ты приехала не просто так, – донесся до нее отраженный эхом высокого потолка голос Маз.

– Да, – девушка кивнула и опустила голову, засмущавшись того, что воспитательница снова легко прочитала ее истинные мотивы. Пожилая женщина приблизилась к маленькой богине и присела перед ней на корточки, чтобы попасть в поле ее зрения.

– Зачем?

– Думала, что у вас есть ответы, – нехотя призналась Рей, – кто я на самом деле. Кем я была.

– Увы, дитя мое, – Маз ласково заправила за ухо девушки выбившуюся из-под капора белоснежную прядь, – я не стала бы скрывать этого от тебя.

– Знаю, – тяжело вздохнула Рей. Они еще немного посидели вдвоем в тишине опустевшей, холодной комнаты, прежде чем служанка все-таки засобиралась домой.

– Прошлое не даст тебе ничего, кроме скорби, – вслед маленькой богине сказала наставница. Эти слова заставили девушку рассердиться и остановиться на месте, но она удержала себя от того, чтобы бросить в ответ что-нибудь резкое. Все-таки Маз всегда желала ей только добра и была куда более мудрым и опытным человеком. Даже если она что-то знала…

– Скоро этот мир рухнет, – служанка широким жестом окинула пространство вокруг себя, – и мне придется учиться жить заново. Я боюсь. Если я выживу, мне некуда будет пойти.

– Ты ошибаешься.

– Пусть так, – вздохнула Рей. Она уже стояла на пороге, когда до нее донеслось:

– Ей не стоит верить, дитя мое.

Услышанное уже не в первый раз предостережение на счет Фазмы, а речь, без сомнений, шла именно о ней, было похожим на дежа-вю. Девушку все это отчего-то чрезвычайно раздражало, быть может, потому, что кроме госпожи пока еще никто не дал ей достаточного ощутимого повода хотя бы для крупицы доверия. Блондинка была резкой, определенно, играла в какую-то свою игру, но по-своему была честна и благородна со служанкой. Их интересы пока не пересекались. Эти слова прочно засели в мозгу у седовласой богини. Вместо обиды она лишь, горько усмехнувшись, спросила:

– А кому мне тогда верить?

И получила пространный ответ, не за которым явно притащилась в такую глушь, в лучших традициях всех этих бесполезных философских учителей и наставников:

– Только своему сердцу.

Комментарий к Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер

Ой, а почему нельзя верить Фазме?

Она же вроде такая славная большая белобрысая тетя 🤔

Хотите плейлист, под который это пишется? Правда только для тех, кто сидит на игле Яндекс.музыки

Мне очень стыдно за сырость текста, но не остаётся физических и моральных сил, чтобы его вычитывать и почистить. Для праведных граммар-наци – публичная бета

========== Глава двадцать семь. Тот пожнет бурю ==========

Комментарий к Глава двадцать семь. Тот пожнет бурю

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Достаем платочки, что ли.💧💧💧

Woodkid – Iron

Sl istwa, Father John Misty – The angry river (OST True detective) (тут даже текст в тему 😌)

Зарево пожара стало заметно сразу, как только автомобиль свернул на их обычно тихую и спокойную улочку. Пригород славился не только красивыми особняками, но и относительно мирной обстановкой даже для чокнутой антиутопии. Если бы не кордоны на дорогах, то вполне себе Новая Англия старого образца. Теперь же полыхало так, что не обратить на это внимания было практически невозможно. Языки пламени, пожирающие непризнанный шедевр эдвардианской архитектуры поднимались так высоко, что, казалось бы, лизали хмурое, темно-синее небо.

Сначала Рей подумала, что горит особняк Ренов и тут же почему-то испугалась за беззащитную виолончель. Она не знала, почему именно судьба дьявольского инструмента, непосредственного виновника ее грехопадения, беспокоит ее первостепеннее всего остального. Но именно по этой причине она выдохнула с облегчением, впрочем, не долгим, опознав в охваченном пожаре доме – владения Хакса.

Хакс. Черт. Пейдж.

Генри нужно было отдать должное за умение сохранять самообладание в стрессовых ситуациях и принимать правильные решения. Даже не советуясь с хозяйкой, парень остановил автомобиль максимально близко к воротам, чтобы кострище не угрожало его благополучию. Маленькая служанка первой рванулась к зданию, но на ее запястье тут же сжались цепкие пальцы госпожи. Адский жар пожарища хлестнул ее в лицо. Под сапогом оказалась глубокая лужа растаявшего от этого пекла снега.

– Что ты собираешься делать? – зашипела Фазма. Рей бы возмутилась, если бы имела гарантию, что они располагают достаточным количеством времени, чтобы потратить его на споры. Это, в конце-концов не ее любовник, не она защищала его даже перед сестрами культа. А блондинка выглядела поразительно спокойной для ситуации, в пульсирующих отблесках пламени ее лицо казалось безжизненной мраморной маской. Вероятнее всего, она попросту относилась к числу людей, которое придерживалось беспроигрышной позиции: «в случае пожара – горите».

– У меня есть огнетушитель в багажнике… – робко вставил свои пять копеек Генри, но быстро понял, что лучше не вмешиваться. Какой здравомыслящий человек станет добровольно подставляться под горячие руки двух крайне импульсивных женщин.

Маленькая богиня в праведном гневе скинула хватку госпожи и побежала по мокрой дорожке к дому, утопая в вязкой, черной, хлюпающей жиже, еще недавно бывшей мягким снежным покровом.

В тот момент, когда она нырнула в жаркое марево, царившее в помещении, деревянная башенка с остроконечной крышей венчавшая дом, с треском осыпалась вниз, отрезая путь к отступлению. Рей закашлялась, стянула с головы капор и соорудила из него жалкое подобие маски для защиты легких от угарного газа. Тщетно. Воздуха внутри почти уже не осталось, хотя первый этаж пострадал меньше всего, благодаря негорючим кирпичным стенам. Верхние этажи, выполненные из дерева, вероятнее всего, приняли на себя основной удар.

– Хакс! – крикнула она, и разгоряченная волна обожгла глотку, – Пейдж!

Хоть марфа и не проявляла к девушке особой симпатии, служанка вовсе не желала ей смерти. Такой смерти. И уж тем более доброжелательному рыжему командору, будь он на самом деле хоть предателем, хоть главным агентом очи в городе. Привилегия устраивать ритуальные показательные расправы ей не принадлежала. Желающих заполнить собой эту нишу хватало и без нее.

Рей бегло осмотрела первый этаж, обходя все помещения по очереди, переступая через обрушившиеся местами перекрытия и уворачиваясь от тянущихся к ней, словно дружелюбные дикие звери, языков пламени. Одежда и волосы постепенно начинали тлеть, а глаза почти невозможно было держать открытыми. Слезы, выступившие от режущего слизистую дыма, на щеках, тут же испарялись.

– Хакс! – в очередной раз позвала она, когда откуда-то из-за угла вдруг вылетела одуревшая, очень злая Фазма и вцепилась ей в плечи трясущимися руками. Она, на самом деле, и сама выглядела так, будто вот-вот плюхнется в обморок. Была у сблизившихся женщин великолепная перспектива разделить не только кров и мужчину, но и бесславную гибель.

– Я его не нашла! – проорала блондинка, перекрывая треск пламени и пронзительный писк плавящихся древесных смол отделочных панелей.

– Наверх? – одними губами произнесла Рей и указала в сторону пока еще относительно целой парадной лестницы. Оказавшееся в опасной близости от ее руки пламя с готовностью лизнуло пальцы.

«Ты же любишь играть со мной? Играть с огнем?»

– Поздно, – покачала головой Фазма, – Рей, прошу. Перекрытия едва целы… надо…

К величайшему невезению двух женщин, оказавшихся посреди огненного ада, слова высокой блондинки оказались практически пророческими. Только скорость ее реакции и ловкость человека, не единожды рисковавшего жизнью, помогли госпоже со служанкой не оказаться погребенными заживо под обвалившимся потолком. От испуга Рей попыталась сделать глубоких вдох, но только закашлялась от дыма, пока Фазма деловито оглядывалась по сторонам в поисках альтернативного пути к отступлению.

– Дерьмо, – выплюнула она удрученно. И тогда служанка вроде как вспомнила, что по совместительству она еще и богиня, что означало появление для них зыбкой надежды на спасение. Она мучительно сощурилась, собираясь с силами, и отшвырнула с дороги искореженные остатки досок, известки и лепнины, осыпав их градом пыли и щепок. Путь был свободен. До того момента, как прямо перед обессиленными женщинами не выросла высокая фигура.

В своем полном облачении, среди царства хаоса и разрушения, командор выглядел как никогда органично. В равнодушной гладкой поверхности маски отражалось пульсирующее вокруг пламя.

«Я – огонь».

– Пора уходить, – прошелестел он.

– Без тебя знаю! – непривычно высоким голосом взвизгнула раскрасневшаяся, встревоженная Фазма, но не смогла сдержать себя от слов, которые плескались в ней, судя по всему, с того момента, как она издалека заметила марево пожара, – твоих рук дело?

Ответа маленькая богиня уже не слышала, падая в гостеприимно распахнутую темноту, такую соблазнительно холодную и пустую среди выжигающего легкие жара преисподней. Мозг отказывался функционировать, находясь на крайней стадии кислородного голодания.

А жаль. Ей, чуть ли не впервые за последнее время захотелось вступиться за оскорбленную таким предположением чужую честь и отстаивать невиновность своего господина. Для нее имя истинного виновника торжества было очевидно.

В сознание девушка пришла уже в хозяйской спальне особняка Ренов. Непостижимо, что кому-то пришло в голову решение принести ее именно сюда, когда отведенная ей комната находилась куда ближе, да и не навевала неприятных воспоминаний. Голову, судя по всему, здорово напекло не только бедной служанке. Однако, кто-то же постарался, за что, бесспорно, был достоин благодарности. Даже от сажи ее умыли и переодели в чистую одежду.

Рей размяла затекшую за время, проведенное в неудобной позе, шею и подтянула с прикроватной тумбочки брошенную там книжку, скорее всего забытую госпожой. Текст оказался на неизвестном служанке языке, поэтому мало смог помочь ей в жалкой попытке отвлечься от переживаний о произошедшем. Местами среди страниц встречались пометки, сделанные аккуратным почерком госпожи уже по-английски; вероятно, с неизвестной целью она взялась за перевод этого скучного древнего трактата. Чем только не займешься, чтобы убить скуку и спасти ум от падения в пучину безумия? Тут уже и скучные книги начнешь переводить и в тайное общество вступишь. Рей то провела в Галааде только последние три года, которые помнила, а высокая блондинка, будучи крайне деятельной натурой, мариновалась среди вычурных зданий и розовых кустов добрые семь лет. Вот тут понимание ее мотивации вовсе не являлось проблемой. А спокойствие при виде горящего дома возлюбленного по-прежнему было крайне загадочным. Как и беспочвенные обвинения, брошенные в адрес Бена. Рей то почти ясно представляла себе задорно хохочущую Триллу с канистрой горючего топлива в руках.

«Но она же пришла? – мысленно попыталась вступиться за подругу маленькая богиня, – все-таки». К слову, об особняке уничтоженном огнем, она тут же слезла с постели и деловито выглянула в окно: пожар успели потушить. Если, конечно, не дождались, пока все прогорит как-нибудь само собой. Красивый старинный дом все равно было не спасти уже в момент их с Фазмой возвращения в город.

В этом заключалось еще одно существенное отличие Галаада от прежнего мира: в былые времена подобное светопредставление быстро собрало бы толпу зевак, случайных прохожих, злорадствующих или сочувствующих; но вчера рядом с полыхающим особняком не оказалось ни одной случайной или намеренной живой души. Все предпочитали наблюдать за чужой трагедией из-за плотно закрытых штор, не обозначая своего присутствия; словно таким образом, обличив свое любопытство, гостеприимно пригласили бы беду на порог и собственного дома заодно. Смотрели – да, Рей не сомневалась в этом, – но из темноты. Благодарили всех известных богов, что сегодня день гнева наступил для кого-то другого.

Однако, гарью пахло даже в помещении. Колючий, печальный запах просачивался через оконную раму, напоминая о том, что вчера небеса все-таки ненадолго разверзлись.

Когда за спиной девушки тихонько скрипнули дверные петли, она ждала увидеть госпожу, поэтому сразу задала вопрос, беспокоивший ее больше всего:

– Хакс нашелся?

– Нет, – ответил ей мягкий голос командора. Служанка тут же подобралась, оборачиваясь. Мужчина, к ее величайшему удивлению, принес с собой поднос с кухни, на котором обнаружились чайник, чашка и графин воды. Вид ответного проявления вежливости и заботы вызвал у маленькой богини умиление. Ее как раз мучила страшная жажда, а в обожженном горле по-прежнему саднило. Она потянулась к чаю.

– Не советую, – усмехнулся ее гость, – его приготовила Фаз, а она хороша во всем, кроме элементарных вещей, – он подбородком указал на графин, – лучше воду.

Рей с благодарностью кивнула и разом опустошила добрую половину сосуда.

– Сам выбрал такую жену, – подколола она, удивившись тому, что после пережитого накануне (и, конечно ощутимого отравления продуктами горения) у нее сохранилась прежняя потребность в обмене любезностями с господином. Бен это оценил и тепло улыбнулся. Почти по-человечески. Почти также, как старому другу, когда они повстречали сопротивленца По Демерона, только с большей долей грусти, прячущейся за этим. И все-таки в их перепалках и спорах было что-то неуловимо милое, нежное, практически интимное. Рей отнесла бы это к числу вещей, по которым стала бы страшно тосковать, в случае… потери.

– Смешно, – хмыкнул мужчина и хитро сощурился, – предлагаешь свою кандидатуру в качестве достойной альтернативы?

– В Галааде законным считается только первый брак, – напомнила маленькая богиня и, расправившись с водой, все-таки добралась и до чая. Не так уж он был и плох, ну, подумаешь, крошечные чаинки прилипают к губам, а сахара столько, что скрипит на зубах. Фазма все-таки старалась. Так что после утоления жажды, теперь Рей беспокоил лишь голод, с заглушением которого стоило повременить. Госпожа и так явила ей удивительное кулинарное мастерство и заботу, а командора просить о подобном было как-то неловко. Еще сделает ей бутерброд с мясом какого-нибудь своего врага, зная его сумасбродную натуру. Впрочем, демоническому ребенку в утробе служанки это, вероятно, крайне пришлось бы по вкусу. Призывное урчание в желудке заставило девушку всерьез рассмотреть плюсы подобной перспективы.

– Галаада скоро не будет, – сказал командор тем временем.

– Да, и ты исчезнешь вместе с ним, – отозвалась девушка и с ногами забралась на кровать, чтобы оказаться поближе, но сохранять все-таки безопасную дистанцию между ними для собственного спокойствия. Этими словами она продемонстрировала, что не забыла об их разговоре в машине по пути из Иезавели. Еще бы не забыла. Потом думала всю ночь и все утро и снова и снова после возвращалась мысленно к услышанному. – Объяснишь, что это означает?

Маленькая богиня ожидала какой угодно реакции на свою просьбу – новой порции загадок, эксцентричной выходки, вторжения в личное пространство, и была приятно – приятно ли? – удивлена. В этот раз, кажется, мужчина и сам утомился юлить и уходить от ответа, поэтому теперь болезненно морщился, подбирая слова. Внезапное желание вывалить на пытливую девушку правду крайне красноречиво отразилось на его лице.

– Это мое предположение, – наконец-то заговорил Бен, – но я имею основания считать, что в нем есть большая доля правды…

– Да господи, – закатила глаза Рей, уже понадеявшаяся получить менее пространную формулировку в ответ, – скажи прямо. Может быть, я не такая глупая и смогу понять.

– Ты вовсе не глупая, – слегка обиженно возразил командор и улыбнулся с грустной нежностью, – идиотски смелая и импульсивная – да, но не глупая.

– Хорошо.

– Если ты считаешь меня грозным демоном из преисподней, то ошибаешься, – конечно, черт возьми, все это время он неоднократно слышал подобные мысли девушки в свой адрес, принимая их, скорее за комплимент, о чем счел себя обязанным сообщить, – демон не стал бы служить Сноуку. Уж точно не за ту фигню, которую тот мог предложить. Старик был не дурак, профессор философии в прошлом, между прочим, он изучал теософию и демонологию и сам это понимал. Он обратился к другим… методикам.

Бен почесал переносицу бескровными пальцами, вероятно, подбирая слова для своей дальнейшей речи, а заодно давая девушке необходимую паузу для возражений или осмысления услышанного. Она молчала, выковыривая застрявшие в зубах чаинки, и рисовала пальцами абстрактные узоры на мягком ворсе покрывала.

– Сноук начертал тетраграмматон, поставив на древнюю, каббалистическую магию. Чтобы не марать руки и не лепить глиняного великана, он новаторски использовал… мое мертвое тело. И, скажем так, выиграл в лотерею у сверхъестественных сил. Остерегаясь быть уничтоженным своим же созданием, он связал нас контрактом. Далее тебе уже известно, ведь именно ты даровала мне свободу.

– Значит… ты – типа голем, Бенеш Соло? – заключила Рей, хитро сощурившись. За своей насмешливостью она старалась спрятать овладевшую ей невыносимую, нераздельную тоску. Голос все-таки дрогнул, когда она добавила, обращаясь скорее к самой себе, – и обратишься в прах.

– А ты крайне хорошо осведомлена о биографии того, кого ненавидишь, – поддел ее командор, также стараясь обернуть все в шутку. Ему то, вероятнее всего, было вовсе не легче сейчас, чем маленькой богине наконец-то получившей желанную, горькую правду. Он то эту ядовитую правду носил в себе каждый день. Все же, к несчастью, способный чувствовать что-то, кроме ярости и жажды мести. Может быть он не испытывал вкуса пищи или радости жизни, но от сожаления и грусти магическими силами защищен не был.

– Вовсе нет, – вырвалось у девушки, – я не ненавижу тебя.

– Это вселяет надежду, – благодарно сказал ее собеседник и поспешил перевести тему, подальше от проступивших острых углов их запутанных отношений, – однако, даже я не до конца понимаю, как вообще все это работает. Вряд ли старик и сам понимал, когда полез туда, куда лезть не стоило… В оригинальной легенде голем обладал силами совсем иного рода, чем я. И создавался с иной целью… А легенду эту я знаю хорошо, мать нас с сестрой ей любила пугать в детстве…

– У тебя есть сестра, – перебила Рей, отчего-то уцепившись именно за эту деталь. Разглядывая досье неудачливого революционера в доме Хакса, она придала этому мало значения, но теперь вынужденно вспомнила и сгорала от любопытства. Раз уж командор сегодня был так разговорчив и щедр на откровения.

– Была, – аккуратно поправил Бен, на мгновение, провалившись в воспоминания, о чем говорили его помутневшие, ну слишком невыносимо печальные теперь глаза, – близнец. Она тоже была музыкантом… у нас вообще столько всего было общего. И… участь общая. Я утешаю себя лишь тем, что ее жизнь закончилась менее болезненно, чем моя. Я даже думал попросить Сноука попробовать найти и вернуть ее, но вряд ли ей бы понравилась перспектива стать чьим-то ручным монстром.

У маленькой богини крутился на языке целый сонм вопросов, которые ей хотелось задать, но она не решалась. Да и какой в том смысл? Что изменится от того, что она узнает подробности гибели последнего родного человека командора? Оправдает его сумасшедшую жестокость и жажду мести в своих глазах? В том, вроде как, уже не было такой уж необходимости. Она… понимала. Или услышит еще немного деталей из его прежней, славной жизни, заставив страдать от ядовитой ностальгии, от того, что все это осталось за чертой? Заснеженный Нью-Йорк, кофе из ближайшей кофейни, репетиции и концерты оркестра, семейные сборища на Рош ха-Шану или Суккот за красиво сервированным столом, глаза матери и смех отца, встречи с друзьями – все, все это было уничтожено, растоптано, сожжено. Перемолото жерновами чужой войны.

«Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней».

А главное, что вся эта священная месть, весь этот крестовый поход, в действительности, не имел никакого смысла. Смерть командора Прайда или его сообщников не вернет время вспять; не воскресит мертвых, словно древнее каббалистическое заклинание. Не смоет крови с рук. Не излечит душу. Бен это, к несчастью, великолепно понимал, о чем неоднократно прямо говорил девушке, терпеливо дожидаясь, когда осознание наконец-то медленно, но закономерно прорастет и в ее мыслях. Наконец-то корни были пущены, и росток нерешительно проталкивался через камни ее сомнений.

– Есть… – робко начала Рей, изо всех сил сдерживая подступивший к горлу комок слез, – есть хоть маленький шанс, что ты выживешь, когда все закончится?

– Шанс есть всегда, – уклончиво ответил мужчина и потянулся к служанке через расстояние между ними, чтобы смахнуть предательскую слезинку с щеки, – ну… что ты. Только не реви, пожалуйста.

– Не буду, – пообещала она, но тут же нарушила данное слово. Горячая влага градом хлынула из глаз. Командор с готовностью приблизился к плачущей богине и обнял ее, пряча ее лицо у себя на груди.

– Лучше подумай о том, что ты будешь делать дальше, – посоветовал он с невероятным для ситуации спокойствием и рациональностью, – я бы советовал поискать ответы на вопросы твоего происхождения.

– Да к черту эти ответы! – вспылила Рей и ударила его кулаком в плечо, не в первый раз, кстати, за время их общения, – если тебя не станет…

Она бы наговорила еще много всего разного, что озвучивать вслух, определенно, не стоило, если бы в комнату не заглянула Фазма. Она нерешительно остановилась в дверях и кашлянула, привлекая к себе внимание. Служанка нехотя отстранилась и посмотрела на госпожу, сменившую зеленое платье жены на куда более подходящие ей темные брюки и свитер грубой вязки. Маскарад заканчивался и все его участники стремились поскорее избавиться от наскучивших костюмов. Феминистка снова щеголяла брюками, а командор – обнаженной душой. Только Рей не знала кем ей стать теперь, все же не сознавая до конца своей истиной сути. Служанка? Богиня? Все-таки богиня, кстати… Сейчас от нее требовали именно этой ипостаси.

– Извините, что помешала, – совершенно, в действительности, не испытывая раскаяния, сказала женщина, – но я собрала оставшихся сестер. Мы ждем только тебя.

Клуб вышивальщиц теперь представлял еще более жалкое зрелище, нежели в последнее свое заседание. Из дюжины в гостиной присутствовали только пятеро, из которых Рей более-менее знала или выцепила вниманием только Триллу, громилу и рыжую. Если большинство прятало глаза и жалось в диван, стремившись мимикрировать или попросту врасти в его обивку подальше от гнева своей предводительницы, то зеленоглазая брюнетка ничего не боялась. Она стояла за спинами сестер, сложив руки на груди и богиню встретила не самым теплым из всех возможных взглядов. Виноватой она себя не считала, о чем не стеснялась говорить красноречивым языком тела.

Фазма слегка погладила Рей по спине, вероятно, сочтя, что этот жест придаст ей уверенности для демонстрации силы.

– Сестры, – нехотя начала служанка, стараясь звучать как можно более грозно, что было почти невыполнимой задачей, когда в горле еще першило после недавних слез, – есть серьезный повод, по которому мы с вами здесь…

– Богиня, прошу! – внезапно заверещала непривычно высоким голосом троллиха и плюхнулась коленями на паркет, – я не виновата… это все она, – не трудно было догадаться, что ее обвиняющий перст укажет в сторону Триллы.

– Сыкло, – процедила себе сквозь зубы брюнетка. Она сузила глаза и зеленый огонь в них теперь казался еще более жутким, оттененный контрастностью черных ресниц. Если бы Рей не знала истиной натуры этой женщины, то сейчас позволила бы себе залюбоваться ее колючей, воинственной красотой.

– Покажи силу, – наклонилась к своей служанке Фазма, шелестя ей на ухо шепотом истинного демона-искусителя, – покажи им свою власть.

– Вторая сестра, – с тяжелым вздохом сказала маленькая богиня, – выйди вперед.

Трилла выполнила приказ с видом поистине королевского величия. Она не повиновалась, а шла на компромисс. И даже без всякой телепатии было предельно ясно, что брюнетка злится даже не на свою госпожу, а на судьбу за то, что не ей посчастливилось стать избранной. Уж она то, имея такие таланты, от Галаада камня на камне бы не оставила еще давно.

И, предпочитая оставаться хозяйкой положения, командорская жена в черном предвосхитила обвинительную речь в свой адрес.

– Госпожа, – слегка снисходительно, сделав особый акцент на этом слове, начала она, – я взяла в свои руки инициативу, поскольку заподозрила сговор между Фазмой и командором Хаксом. Мой поступок, не более, чем проявление беспокойства о вашем благополучии, ведь вы доверились не тому человеку… – три? Мысленно посчитала Рей, и поправила себя – или четыре? Столько раз ее предостерегали на счет верности госпожи Рен. Она почему-то пыталась вспомнить, был ли у нее подобный разговор с вышеупомянутым командором Хаксом. Нет, вроде как он в Фазме как раз не сомневался. Правда, что ли, сообщники? Или все куда проще и прозаичнее?