Текст книги "Прочитать и уничтожить (СИ)"

Автор книги: existencia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

========== Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей ==========

Комментарий к Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей

Глава тяжелая.

Утром служанка, конечно же, была вынуждена пожалеть о том, что погорячилась накануне, так надежно забаррикадировавшись комнате. Полчища демонов во главе с командором Реном вовсе не пытались нарушить ее и без того беспокойный прерывистый сон, а вот убирать увесистый шкаф спросонья, будучи слегка ослабевшей от недосыпа пришлось самостоятельно. Настрадавшуюся девушку мучил банальный голод, напомнивший, что за минувший суматошный день ей так и не представилось возможности забросить хоть что-нибудь в призывно урчащий теперь желудок.

По дороге на кухню она украдкой видела Бена – в шлеме и полном облачении, за тем исключением лишь, что отсутствующее шерстяное пальто, он вынуждено заменил жутким длиннющим кожаным плащом, полы которого волочились следом, сметая невидимые пылинки со старинного паркета. Рей могла бы допустить мысль о том, чтобы все-таки сжалиться и вернуть предмет верхней одежды законному обладателю, но пока решила попридержать его у себя под кроватью. Она толком еще не поняла с какой целью затолкала его туда – чтобы как-нибудь искромсать ножницами на лоскуты ткани в отместку, как ценный военный трофей или сохранить в фонд будущей куклы-Вуду.

Командор вроде как заметил ее, но не одарил никакими знаками внимания, как, впрочем, и новой порцией вызывающих приступы тошноты скабрезностей. Служанка подумала, что сказанное им накануне, вероятно, в других обстоятельствах, произвело бы на нее совершенно другой эффект, но момент был выбран неудачно и, в результате, вместо воодушевления и возбуждения, слова вызвали лишь желание как следует помыться, в идеале наждачной бумагой вместо мочалки.

Роуз посмотрела на вошедшую девушку с сочувствием и принялась суетиться, сервируя перед ней завтрак.

– Выглядишь неважно, – озвучила она свое наблюдение вслух.

– Святой день, – пробурчала Рей и уронила голову на сложенные на столе локти. Впрочем, возникшая прямо перед ее лицом тарелка с аппетитными блинчиками разом развеяла мрачные тучи ее душевного декаданса. Маленькая богиня кровожадно набросилась на еду, чуть не поперхнувшись от жадности. Было все-таки в этом ужасном мире что-то прекрасное и обнадеживающее – стряпня маленькой китаянки. Эх, умела бы она еще соблюдать личные границы и не лезть с вопросами хотя бы в тот момент, когда у собеседницы занят рот.

– Рей, – серьезным тоном обратилась марфа к девушке, – ты беременна?

Маленькая богиня уже не один раз успела побывать на волосок от смерти, но среди всех, приложивших к этому руку, Роуз внезапно оказалась наиболее близка к успеху. Крупный кусочек блинчика перекрыл служанке кислород, заставив прокашляться до слез и оцарапанного кусочками сахара горла, чуть не став причиной ее быстрой и бесславной гибели.

– Заметно? – через приступы кашля выплюнула она на стол вместе с остатками завтрака. Быть не может! В этих просторных платьях служанок изменения в фигуре можно скрывать вплоть до родов, да и не было их, этих изменений. Перед тем, как покинуть комнату, Рей тщательно осмотрела себя с интересом и почти разочарованием, подметив, что живот все еще остается впалым и совсем не торопится расти.

– Просто наблюдение, – пошла на попятную марфа, явно почувствовавшая себя виноватой за случившееся, и быстро затараторила, – тебя переселили в комнату внизу, освободили от походов в мазагин, госпожа ходит такая счастливая… Когда официально сообщите?

– Боимся сглазить, – мрачно усмехнулась служанка, пытаясь унять жжение в горле опрокинутой залпом кружкой молока. Уж чего-чего, а официального заявления о грядущем прибавлении в нездоровом семействе Ренов, ей точно не хватало для полного, всепоглощающего счастья. В ее перегревшемся мозгу всплыла несмешная фантазия о том, как ее приглашают на ток-шоу из прошлого, вроде «Беременна в шестнадцать», где она в красках рассказывает, как совокупилась с воплощением всех демонов ада, от которого и понесла, – оставшись при этом еще какое-то время девственницей – то самое дитя, которое имеет все шансы стать настоящим антихристом.

Роуз, на свою удачу, не имела представления о том, что творится в покрытой чепцом головке служанки и действительно обрадовалась.

– Ты, должно быть, засиделась дома, – заметила она, – хочешь прогуляться со мной к Хаксам? Мы с Пейдж собирались вместе приготовить брусничный пирог.

Рей сначала хотела отказаться, потому что перспективы расспросов об ее сменившемся статусе, да и общество недоверчивой и резковатой сестры марфы, вряд ли были радостными, но увидела здесь для себя отличную возможность посудачить с командором Хаксом, если он окажется дома. Так что уже довольно скоро она, хлебнув отрезвляющего морозного воздуха, была заперта на душной от разогретой духовке кухне чужого особняка, откуда поспешно сбежала, ссылаясь на дурное самочувствие. Пейдж, конечно, злобно зыркнула глазами, но Роуз ее осадила, шепотом объяснив сестре причины недуга служанки. Нехотя старшая из сестер проводила Рей в гостевую комнату, примерно напоминавшую ту, где теперь жила и сама девушка, и оставила ее в одиночестве. Служанка дождалась, пока снаружи затихнут шаги негостеприимной марфы и выбралась наружу, на поиски берлоги хозяина.

Хакс не заставил себя долго ждать, подобно привидению материализовавшись из темноты коридора.

– Святой день, – скромно потупила глаза в пол девушка, ожидая какой угодно реакции, но не легкого смешка, который командор спрятал в своей густой рыжей бороде.

– Ты без капусты на этот раз? – удивительно миролюбиво поинтересовался он, а после чего взял служанку под локоть и повел за собой в просторную гостиную. Особняки Хаксов и Ренов действительно были похожи планировкой как братья-близнецы, судя по всему, построенные в один и тот же временной период и, даже, возможно, одним архитектором. За тем лишь исключением, что в этом доме в отделке преобладали красное дерево и синий цвет вместо, уже ставшими привычными и почти приятными глазу Рей мореному дубу и глубокому-изумрудному. Да и растительную орнаментику и резьбу создатель поместья предпочел анималистке. Из темных уголков, с потолка и каминного портала на девушку взирали словно застывшие в причудливом танце тропические птицы, змеи и обезьяны.

– Пришла передать привет от Рена? – начал Хакс, усадив девушку в алое кресло с высоким изголовьем и расположившись напротив. Манеры у него были галантными, как у наследного принца, ведь он даже презренную служанку не побрезговал при этом придерживать за руку.

– Нет, – покачала головой девушка, решив не тянуть резину и сразу перейти к делу, – пришла поговорить о нем.

Рыжий командор закатил глаза, но быстро справился с нахлынувшими эмоциями и снова надел на лицо маску дружелюбия.

– Пейдж, – вдруг сказал он, – я знаю, что ты там. Так что прекрати подпирать собой дверной косяк и принеси нам с моей гостьей облепихового чая. Ты голодна? – это обращалось уже к замершей Рей. Она медленно покачала головой и боковым зрением уловила тень, действительно отделившуюся от угла двустворчатой двери. Проницательность командора впечатляла.

Убедившись, что марфа ушла, Хакс слегка наклонился вперед, ближе к девушке.

– Слушай, – доверительно заговорил мужчина, – ты же еще совсем малышка. Зачем ты пытаешься лезть в опасные взрослые дела? – это не звучало пренебрежительно, нет, с удивительной, почти отеческой нежностью, хотя вряд ли командор так уж сильно был ее старше, – тебе крайне повезло попасть в дом, где тебе не отрежут пальцы за чтение и точно не станут принуждать к церемониям, – вот тут Рей, как могла незаметно, сглотнула колючий ком в горле, – сиди тихо как мышка, пока буря не пройдет.

– Вы так откровенны со мной, – не могла не поделиться своим удивлением служанка, – не боитесь, что я – очи?

– Нет, – рыжий снова обезоруживающе улыбнулся, и маленькая богиня была вынуждена признать, что невольно стала жертвой его харизмы, испытывая иррациональную симпатию к человеку только из-за одной лишь мимики. В голову тут же начали лезть самоубийственные сожаления о том, что она не попала в этот дом. Тетка Маз ведь предупреждала ее, предлагала такую альтернативу, хотя Рей никогда не видела госпожу Хакс и вообще сомневалась в ее существовании – это могла бы быть ее семья. Она могла бы влюбиться в другого командора – вероятно, не менее коварного и неоднозначного, но уж куда точно менее сумасбродного и… мертвого. Хакс отвлек девушку от самоистязания, вернув себе ее внимание.

– Рен проверил тебя, – пояснил он, заставив маленькую богиню нахмуриться.

– Тогда… посланием? – уточнила она. Мужчина кивнул, подтверждая ее догадку и даже потрудился пояснить, дополнив это некоторой предысторией, что в Галааде люди делали добровольно крайне редко.

– Мы с Реном знакомы… дружны больше двадцати лет, – с нотками легкой ностальгии в голосе заговорил он, – и даже выросли вместе на популярных в те годы фильмах про шпионов. Фильмы – это… – гневный взгляд девушки заставил мужчину избавить ее от объяснения очевидных для него, но не для нее вещей, – мы еще детьми придумали свой секретный язык. Старина использовал его, а ты нацарапала на… капусте, – похоже, этот инцидент до сих пор крайне забавлял рыжего командора. Он так развеселился, что не удержался от комментария на этот счет, – нам такое в голову не пришло бы. Преклоняюсь перед твоей изобретательностью.

Их милую беседу временно прервало появление Пейдж. Марфа поставила на резной деревянный столик поднос с двумя красивыми чашками ароматного чая и вазочкой конфет. Старшая китаянка, вероятно, планировала еще немного потоптаться здесь и подслушать разговор, но Хакс красноречивым жестом указал ей на дверь.

– И закрой с той стороны, пожалуйста, – не смотря на вежливую, вроде бы, просьбу, его голос прозвучал довольно жестко и сухо. Пейдж ничего не оставалось, кроме как безропотно подчиниться воле своего господина, хотя и выглядела она при этом крайне недовольной.

– Марфы, – многозначительно потянул мужчина, согревая изящные пальцы об одну из чашек, – серые кардиналы Галаада. Вот уж кто наблюдает за каждым нашим шагом куда бдительнее, чем очи. Не советую вести с ними дружбу, как бы они не были милы.

Он забавным образом противоречил словам, сказанным в их первую встречу. Служанка бы разозлилась, если бы не без большой доли паранойи не заподозрила, что изменились некие, неизвестные ей обстоятельства.

– Здесь ни с кем не стоит вести дружбу, – откликнулась Рей и тоже решилась отведать ароматного напитка, с первого глотка сделав вывод, что теперь, определенно, ее любимый чай – облепиховый. Она почти забылась, собираясь поблагодарить гостеприимного хозяина особняка за это открытие, когда вспомнила, что у них тут вовсе не дружеские посиделки и пришла она с определенной целью. Хакс тоже держал это в голове, о чем поспешил напомнить.

– Так зачем ты пришла? – прямо поинтересовался он.

– Поговорить о командоре Рене, – напомнила Рей.

– Что ты хочешь услышать? – мужчина вдруг разом смахнул с себя маску дружелюбия и даже черты его лица заострились, говоря о том, что он переходит в наступление, – для чего тебе информация? Все-таки завела друзей, которые тебе что-то посулили за нее?

Девушке в момент стало неуютно и холодно под пристальным взглядом его зеленовато-голубых глаз и даже горячая чашка в руках не спасала. Она невольно сжалась. А командор все вглядывался в ее лицо, изучая в нем что-то, ему одно понятное, пока вдруг не смягчился. Рыжие брови изумленно взметнулись вверх, а губы скривились в легкой, снисходительной ухмылке. Вот уж, действительно, человек, не наигравшийся в детстве в шпионские игры.

– Боже, – протянул он, – даже так? Тогда… извини, – хаотичность его до того хорошо поставленной и грамотной речи теперь ужасно сбивала с толку, – я и забыл, что ты всего лишь молодая девушка.

– И что это значит? – обиженно насупилась Рей.

– Ты влюбилась, да? – спросил Хакс, думая, что этой прямолинейностью окончательно загоняет девушку в угол и был совершенно прав. От этого допроса бедная служанка готова была разрыдаться и разом вывалить перед этим странным типом долгую историю своих совместных заключений с его старым приятелем, но нашла в себе силы сдержаться. А командор уже усмехался чему-то своему, произнеся скорее себе под нос, чем обращаясь к ней, – а всего то, чтобы начать нравиться хорошеньким юным особам, достаточно нацепить на голову это ржавое ведро.

Ржавое ведро, как он изволил выражаться, не так давно отправило Рей в красочный трип по всем кругам ада, именно после которого, вероятнее всего, она и начала носить под сердцем будущего палача для всего рода людского. Мысли об этом здорово отрезвили девушку, слишком размякшую под действиями волн обаяния рыжего командора.

– Хватит, – жестко сказала она и со звоном поставила чашку обратно на поднос, сразу потеряв к ней всяческий интерес, как и последние крупицы желания наслаждаться еще хоть чем-либо в этой жизни, – давайте уточним, что говорим об одном и том же человеке. И с каким из них вы все-таки вместе выросли, – тут она блефовала, потому что после рассказа Фазмы уже не сомневалась в осведомленности Хакса и его участии в этой истории. Получив в ответ заинтересованный взгляд и легкий кивок головы, в качестве одобрения, служанка продолжила:

– Бен Соло, если я не ошибаюсь.

Рыжий тяжело вздохнул и снисходительно улыбнулся, хотя от внимания Рей не укрылась мутная пленка тоски на мгновение подернувшая его прежде ясные глаза.

– Но он мертв, – наконец-то подвела она к тому, ради чего вообще все это затеяла и удивилась уверенности собственного голоса, – вам должно быть известно лучше меня, ведь вы такие хорошие и старые друзья. Если… вы вообще не приложили к этому руку, – последнее она выплюнула презрительно и окинула взглядом роскошное убранство гостиной, – вас за это наградили таким хорошим домом и статусом командора?

– Стерва, – одними губами произнес Хакс и от нахлынувших на него эмоций чуть не швырнул в стену одну из очаровательных чашек, которую до того нервно вертел в пальцах. Вместо этого он вскочил с места и зашел за спину Рей, заставив ее вздрогнуть и обернуться, поджаться, готовясь к удару. Но мужчина ничего такого не задумывал, лишь подошел к полке над камином и, как в настоящем шпионском или детективном романе, отодвинул в сторону картину, за которой прятался сейф.

На колени девушки шлепнулась увесистая, но изрядно потрепанная жизнью папка, а сам хозяин дома уселся напротив, буравя ее взглядом.

– Читать то умеешь, любопытная Пандора? – снисходительно осведомился рыжий командор, откидываясь на спинку кресла. Устроился, значит, поудобнее, чтобы насладиться представлением. Один уже только его вид и вроде бы как даже притаившаяся на дне глаз жалость послужили бы для благоразумного человека поводом отказаться от своих намерений и сдаться. Но Рей была какой угодно, но точно не благоразумной. Скорее, напротив, самоубийственно бесстрашной, одним словом, настоящей Пандорой, как Хакс ее и обозначил со всей своей раздражающей проницательностью. Она хотела открыть этот ящик, прекрасно зная, что ожидает ее внутри, но все еще лелея зыбкую и, бесспорно, бесплотную надежду получить ответы на свои вопросы. Потому сумасбродная богиня решительно распахнула папку подрагивающими пальцами, выдававшими предательское волнение, все-таки завладевшее ей в этот момент. Ее глаза шустро забегали по строчкам, выцепляя только самые нужные факты и опуская то, что казалось незначительным.

Бенеш Аарон Соло.

Дата и место рождения. Вероисповедание: иудаизм (дважды подчеркнуто). Образование. Род деятельности. Родственники: мать, член конгресса от либеральной партии (мертва); отец писатель (кривым почерком ручкой приписано алкоголик, рядом – мертв); сестра (мертва). Обвинение: экстремистская деятельность, организация террористических актов, антиправительственная пропаганда; (приписано все тем же кривым почерком – МайДэй). Дата задержания. Подробности задержания: арестован при попытке активировать самодельное взрывное устройство, оказывал активное сопротивление.

Допрос №1, ответственный капитан Э. Прайд. Протокол допроса: Обвиняемый сразу обозначил отказ от сотрудничества со следствием. Плюнул оператору допроса в лицо (опять этот пляшущий почерк). Был подвергнут карательным мерам для достижения лучших результатов переговоров на следующих сеансах.

Допрос №2, лейтенант К. Рен. Протокол допроса: обвиняемый по-прежнему отказывается выдать местоположение своих сообщников, дерзит и ерничает. Командор, приношу извинения за отклонение от изначально намеченной линии допроса, но я взял инициативу прибегнуть к более жестким и действенным способам, воспользовавшись информацией из личного дела арестанта. (судя по всему, приписка уже самого Рена) Мы почти добились успеха, но эффект был кратковременным. Засранец в конце заявил, что я ему пальцы могу хоть совсем отрезать и сожрать, говорить он не станет. Пусть Прайд с ним разбирается, мое терпение не безгранично.

Допрос №3. Протокол. Допрос №4. Протокол. Допрос №5… Две фамилии с инициалами и званиями по очереди сменяющие друг друга.

Хакс не зря предостерегал самонадеянную Пандору – читать подробности того, как парочка идейных садистов пыталась расколоть вовсе не уступающего им в упрямстве пленника было невыносимо. Прайд в своих отчетах был официален и сух, тогда как Рен вовсе не гнушался делиться тем, к каким новым изворотливым приемам он прибегал на каждой новой сессии. Этот беспросветный кошмар занимал несколько страниц текста, пока последние, не менее безжалостные строчки не заставили бедное сердечко служанки сжаться в болезненном спазме.

Обвиняемый совершил попытку бегства. Повторно взят под арест. Приговорен к казни через расстрел. Приговор приведен в исполнение, ответственные: капитан Э. Прайд, лейтенант К. Рен. Дата. Подпись. Материалы дела.

Одного короткого взгляда на вклеенные на жесткие страницы фотографии Рей хватило, чтобы пересечь ту самую последнюю черту, за которой располагалась гостеприимно распростертая бездна. Она судорожно захлопнула папку и зажмурилась, но жуткие образы намертво отпечатались на ее плотно сомкнутых веках. Невозможно было развидеть обратно ни обритую наголо голову, ни гноящуюся пустую глазницу, ни посиневшие и распухшие некогда такие красивые пальцы музыканта, ни заляпанную кровью серую арестантскую робу с чернеющими на ней пулевыми отверстиями.

Девушка совершенно забыла о присутствии командора Хакса, оказавшись запертой внутри собственного беспросветного ужаса и напрочь отрезанной в нем от всего окружающего мира. Она завыла в голос, сползая с кресла на пол и размазывая по лицу собственные слезы и сопли. Это продолжалось до того момента, пока ее не начало болезненно рвать теми самыми милыми блинчиками, заботливо приготовленными Роуз на завтрак. Рыжий проворно и изобретательно всунул в руки служанки металлическое ведерко, судя по характерному запаху, служившее для сбора каминной сажи и пепла. Только окончательно простившись со всем немногочисленным содержимым своего желудка, Рей решилась открыть глаза.

Армитаж сидел рядом с ней на полу, на корточках, и, оказывается, все это время заботливо придерживал ее за плечо, мягко, покровительственно поглаживая кожу через ткань. Маленькая богиня с благодарностью посмотрела на мужчину и безропотно позволила вытереть себе лицо невесть откуда взявшейся салфеткой и притянуть к поджарой груди.

– Я же предупреждал тебя, девочка, – тяжело вздохнул Хакс, брезгливо отпихнув от себя подальше плюхнувшуюся на пол папку, словно она все еще угрожала благополучию девушки в его объятиях.

– Кто он такой, – вырвалось у нее, и Рей резко отстранилась, заглядывая рыжему командору в глаза, все еще надеясь получить свои ответы, – что он такое?

– Я уже давно пытаюсь это выяснить, – честно признался Хакс и раздраженно посетовал, – все ниточки вели к засранцу Сноуку, но он… вдруг взял и испустил свой мерзкий дух.

Маленькая богиня, днем ранее умудрившаяся принять непосредственное участие в скоропостижной кончине старого пастора, неминуемо при этих словах испытала острый укол вины. Что, если Сноук действительно был единственным, кто знал правду? Отсюда напрашивался неутешительный вывод, что это могло быть одной из причин, по которой командор Рен поторопился избавиться от своего названного духовного отца. Ну и, конечно, чтобы избавиться от его власти над собой и обрести безграничную свободу действий.

Для чего?

Рей даже не заметила, как рыжий командор тихо поднялся, отвлекшись на звонок телефона и оставил ее одну со своими сомнениями и шоком от прочитанного в проклятой папке. К слову о последней, искушение разжечь камин и швырнуть туда мерзкий документ, было почти непреодолимым. Девушку останавливало лишь то, что огонь с готовностью сожрет буквы, но вовсе не выжжет из полотна реальности описанные ими ужасы.

Хакс вернулся невероятно встревоженный.

– Кое-что случилось, – сказал мужчина, не собираясь уточнять, что скрывается за этой размытой формулировкой, – тебе пора домой.

С поразительной для своей вздорной натуры покорностью Рей поднялась на ноги и кивнула. Она все еще была оглушена эхом взрывной волны пережитого потрясения и плохо реагировала на окружающий мир, подернутый легкой пеленой отчуждения. Рыжий заметил это и нахмурился, взял девушку за плечи и легонько тряхнул, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд.

– Будь осторожна, – попросил командор Хакс, – лучше и вовсе запрись в своей комнате и не высовывайся. И.. держись, на всякий случай, подальше от Рена.

Маленькая богиня посмеялась бы над тем, что слишком часто получала в последнее время примерно идентичные инструкции от совершенно разных людей, но отчасти была согласна.

Она не стала дожидаться Роуз, щебечущую с сестрой на кухне и решила дойти до особняка сама, тем более с Хаксом Рены были практически соседями. Ей нужны были одиночество и свежий воздух, но пришлось довольствоваться лишь последним.

У чугунной ограды ее поджидала тонкая фигурка другой служанки и, хотя лицо ее скрывали крылышки, Рей с легкостью догадалась, что это ее старая приятельница Прайдова. Язык так и зачесался спросить, знает ли бедняжка о том, какой на самом деле изощренный садист ее хозяин, но маленькая богиня вовремя себя остановила.

Конечно, блядь, она знает. Для таких, как он – служанки, не более, чем предмет интерьера дома. Кто станет печалиться о чувствах нечаянно разбитой фарфоровой чашки?

– Святой день, – устало сказала она, но Прайдова промолчала. Рей бы испугалась, что бедняжку лишили языка, тем более только что столкнувшись с очередным подтверждением пристрастия Галаадских палачей к членовредительству, но ее спутница вдруг подняла голову и загадочно улыбнулась. Теперь крылышки не мешали маленькой богине разглядеть лицо своей компаньонки – впервые за все время их знакомства.

В темных миндалевидных глазах Прайдовой плясали озорные искры и оказалась она чрезвычайно миловидной. Возрастом, примерно ровесницей Рей или чуть старше.

Все, также молча улыбаясь, она взяла Ренову за руку и вложила в ее пальцы какой-то округлый, прохладный предмет и наклонилась ближе, чтобы прошептать удивительно беззаботным и непривычно нежным голосом:

– Ты по ним, наверное, соскучилась.

Прежде, чем Рей успела что-то ответить или потребовать объяснений, Прайдова резко выпустила ее руку из своей ладони, развернулась на небольших каблуках и похрустела ботинками по выпавшему за ночь снегу в противоположном направлении.

Маленькая богиня поднесла к глазам округлый предмет, который теперь была вынуждена сжимать в пальцах и с удивлением обнаружила, что это всего лишь крупное, румяное, спелое яблоко. После всего произошедшего она не удивилась бы, даже если бы ей подсунули гранату с выдернутой чекой.

Но это было всего лишь яблоко.

Комментарий к Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей

Я спрятала в этой главе сразу несколько подсказок, смысл которых станет известен только в самом конце, когда маски будут сброшены, а карты выложены на стол.

Кто внимательный или любит головоломки?

Ps Бена-еврея можно смело вносить в список моих личных штампов 🤦🏻‍♀️ Но, блин, кем он ещё мог оказаться, будучи профессиональным музыкантом раз, с Манхэттена два 🤷🏻‍♀️

========== Глава двадцать четыре. Lex talionis ==========

Комментарий к Глава двадцать четыре. Lex talionis

Сегодня, конечно, уже не пятое ноября

Богиней Рей являлась или все-таки обычной девушкой из плоти и крови, но нервы у нее железными не были точно. Ее мироощущение кренило, как борт маленького кораблика, проглоченного неистовыми океанскими волнами посреди бушующего шторма. Потому она внезапно обрадовалась тому, что не вернула хозяину элегантный портсигар, накануне оставленный на кресле в ее комнате. Вооружившись этим предметом, девушка отправилась в оранжерею, чтобы хотя бы немного вернуть себе зыбкую иллюзию душевного равновесия. Откуда-то ей было известно об успокаивающих свойствах табакокурения, в чем она твердо решила убедиться на личном опыте.

Вернувшись от Хакса, служанка получила очередное заботливое предостережение сидеть дома и не высовываться, поступившее на этот раз от Фазмы. Госпожа была куда бледнее обычного, а глаза ее лихорадочно блестели. Причина такого поведения обычно хладнокровной и сдержанной блондинки открылась позднее, вместе с быстро завладевшими умами и языками всех обитателей дома, новостями. В региональном штабе «сынов Иакова» произошла бойня. Были и пострадавшие и погибшие. И, конечно, тем же вечером, служанке посчастливилось мельком видеть своего командора, вернувшимся в крайне приподнятом состоянии духа и без кожаного плаща. Он вроде даже мелодию какую-то себе под нос насвистывал, но разобрать из-за маски что-либо было сложно. Да и как неграмотной девочке из приюта распознать с нескольких нот «Оду к радости»?

Пропавший плащ отыскался в прачечной, весь залитый кровью и местами прохудившийся от пуль. Неизвестно зачем заглянувшая в это крыло дома Рей, обнаружила там Роуз, со странным выражением на лице разглядывавшую предмет верхней одежды.

– Это уже не отстирать, – обращаясь скорее к самой себе, чем к вошедшей служанке, произнесла марфа и брезгливо швырнула блестящую гладкую ткань в мусорное ведро. Дальше разговор не сложился, да в том и не было особой необходимости. Не нужно было являться гением дедукции, чтобы сделать вывод, что хозяин особняка непосредственно имел отношение к произошедшему в штабе.

Рей никогда прежде не курила, в чем, конечно, все же сомневалась. Собственная биография до прибытия в приют Маз по-прежнему оставалась загадкой для самой девушки, к несчастью, не собранная в толстую папку, хранящуюся в чьем-нибудь сейфе. Спросить было не у кого, разве что лишь – у милосердных туманов собственной амнезии, предпочитавших оставаться бесстрастными и равнодушными ко всем попыткам девушки прорваться сквозь них и вытащить на свет себе хотя бы крошечные крупицы воспоминаний. Хотя бы что-то, кроме, конечно, владения игрой на фортепиано.

Дым обжег легкие и заставил непривычную к этому ощущению девушку закашляться. Собрав в кулак всю свою силу воли, служанка заставила себя претерпеть первоначальный дискомфорт затем лишь, чтобы оказаться вознагражденной не менее неприятными последствиями. Во рту было противно, голова кружилась, а горло горело куда сильнее, чем после того, как в гостиной Хакса она выжгла его желчью опустошенного желудка. На душе спокойнее не стало. Замысел потерпел полнейший крах, а теперь она еще и запоздало забеспокоилась, что все-таки беременна и ведет себя неблагоразумно.

«Этому ребенку вряд ли что-то подобное повредит» – тут же осадила себя Рей, невольно вспомнив о том, что носит в своем теле вовсе не обычное дитя, а возможно, существо могущественное и неуязвимое. Она тут представила себя через оставшиеся двести-триста дней с очаровательным козленком на руках, требующим вместо молока человеческой крови на завтрак.

Из этой части дома практически не было слышно звуков с улицы, но каким-то чудом до слуха девушки донесся хруст снега под шинами подъехавшего автомобиля. В обычный день она бы не отреагировала на это обстоятельство, оставшись одна сидеть в оранжерее с книгой и бесполезным портсигаром, но что-то заставило служанку напрячься. Что-то было не так. И, оставив в прежнем одиночестве кованые лавочки и кадки с мертвыми растениями, она выглянула в холл, чтобы справиться кто же почтил своим вниманием утопающий в ежедневной скуке и тишине особняк Ренов. Очень кстати, потому что на гостях, стоявших в дверях, была характерная, уже такая привычная взгляду, форма хранителей. Их было двое и сопровождали они еще парочку незнакомых мужчин в глухих черных костюмах…

Очи.

Рей боковым зрением тут же подметила сквозь эркерное окно очертания проклятого черного фургона, но не испытала по этому случаю ни сожаления, ни страха. Перед ней тут же материализовалась Фазма, постаравшаяся закрыть собой служанку, выступая вперед и воинственно расправляя плечи.

– Святой день, – сказала она нервозно, незаметно касаясь пальцами расслабленной ладони Рей, словно пытаясь утешить и успокоить ее, – чем могу быть обязана?

– Вы должны проследовать с нами, – ответил ей один из мужчин, не потрудившись ни использовать все эти словесные па Галаадской вежливости, ни представиться, – на допрос.

Это слово заставило Рей вздрогнуть и невольно вспомнить обрывки информации почерпнутой из папки, показанной ей Хаксом. Допрос один… протокол… допрос два… Впрочем, времени на сентиментальность и барахтанье в своей личной драме у нее не было, нужно было каким-то образом придумать план дальнейших действий. Оказывать сопротивление? Или отнекиваться? Да какой в том смысл, если каждому ребенку в этом безумном мире было известно, чем заканчивается появление черного фургона на подъездной дорожке и пусть и достаточно вежливое, но все-таки зловещее приглашение проследовать в застенки.

– На каком основании? – тем временем попыталась урегулировать конфликт Фазма, и ее слегка дрожащий голос был полон искреннего возмущения оскорбленной невинности, – объяснитесь…

– Госпожа Рен, не стоит, – жестко обратился к ней второй из мужчин в черном, – мы пытаемся разобраться в произошедшем инциденте и вызываем всех командоров округа с их семьями, – конечно же, это была наглая ложь. Пришли по их душу, потому что кое-кто, накануне, напялив жуткий плащ решил поразвлечься. И Рей даже не могла злиться на этого кое-кого, признавая его священное право на месть, после, разумеется, прочитанного. И увиденного. Боже, нет. Ее снова начало тошнить, стоило лишь вспомнить фотографии из дела.