Текст книги "Прочитать и уничтожить (СИ)"

Автор книги: existencia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Поэтому выполнив все необходимые ритуалы и вдоволь нанежившись в ванне, в преддверии церемонии, Рей сидела на кухне и грызла зеленое яблоко, поддерживая отстраненную, светскую беседу с возившейся с ужином Роуз.

– Не слишком ли много ты готовишь? – поинтересовалась Рей, сгибая и разгибая носок своего сапога, того самого, который больше хлебал воды, чем его братец. Действительно, у бедняги образовалась внушительная щель между подошвой и простроченной кожей. Ответ Роуз заставил служанку разом потерять интерес к своему нехитрому занятию и поперхнуться яблоком.

– У нас будут гости, – откликнулась марфа, что-то запихивая в духовку, – ужинать не планировали, но вдруг проголодаются.

– Какие гости? – пролепетала служанка. В прошлый раз визит постороннего человека на церемонию закончился кровопролитием. Как правило, для проведения церемонии достаточно было самих домочадцев. В редких случаях допускалось присутствие врача, но медики не являлись почетными гостями, для которых полагалось накрывать ужин.

– Которым не рада наша госпожа, – отмахнулась Роуз, действительно куда больше занятая подготовкой, чем расспросами служанки. Она свой лаконичный ответ считала исчерпывающим, но Рей могла с ней поспорить. Людей, которых на дух не переносила Фазма, было достаточно много.

Поэтому Рей бросила свое яблоко и свое размеренное безделье и побежала на второй этаж, искать госпожу за объяснениями. По дороге она чуть не сшибла с ног командора и он что-то сказал ей в след, но девушка так спешила, что не смогла даже разобрать слова. Да и не хотела. С той самой ночи они не обмолвились и словом, игнорируя даже обязательные для Галаада словесные ритуалы.

Фазма сидела в спальне за туалетным столиком и с отсутствующим видом расчесывала волосы, которые служанке впервые посчастливилось увидеть не собранными в высокую строгую прическу. Впрочем, волосы были только прикрытием – на коленях у женщины лежал аккуратный маленький револьвер, на который та периодически опускала взгляд от своего отражения.

Рей кашлянула, привлекая к себе внимание и получила подтверждение своим недобрым догадкам: госпожа Рен сразу же отбросила расческу и схватила оружие.

– А… – увидев Рей в отражении, выдохнула Фазма, – извини.

– Гос… Сестра, – поправила себя служанка, вспомнив, как часто женщины в зеленых плащах просили использовать именно это обращение, – что происходит?

– Кое-кто решил внести корректировки в наши планы, – откликнулась хозяйка особняка, отшвырнула пистолет на туалетный столик и схватила с него изящный портсигар и металлическую зажигалку, – закрой, пожалуйста, дверь.

У служанки был выбор каким способом выполнить просьбу и она остановилась на том, чтобы приказать замку защелкнуться силой мысли, сама при этом не двигаясь с места.

– Этот старый засранец, Сноук, – принялась объяснять Фазма, расхаживая по комнате и выпуская в пыльный воздух облачка дыма изо рта, – хочет проверить как мы соблюдаем правила церемоний.

Рей испытала сильные угрызения совести за то, что оставила и за собой слишком много секретов о взаимодействии с пастором, которыми давно стоило бы поделиться, но виду не подала. Сейчас и без того хватало проблем, требующих срочного решения.

– Он же говорил, что считает церемонии варварским языческим обрядом? – вместо этого откликнулась она. Госпожа Рен усмехнулась.

– Это не важно, – сказала она, – важно то, что он скоро будет здесь. И от него нужно избавиться.

Рей тяжело вздохнула, вспомнив, чем в прошлый раз закончилась ее попытка навредить жуткому старику.

– Я могу за себя постоять, – заявила она, стараясь придать голосу максимум твердости. Фазме не стоит видеть ее страха, ледяной волной разлившегося по телу. Но, к счастью или к несчастью, хозяйка особняка была и сама слишком взволнована, чтобы обратить внимание на неестественную бледность служанки. Она приблизилась к Рей и взяла свою маленькую богиню за руки.

– Это должна сделать я, – решительно возразила Фазма, – позволь мне, госпожа. Мы не можем рисковать тобой. Ты – наша надежда.

Рей, конечно, одобрительно кивнула, но решила поступить по-своему.

Сноук прибыл в особняк ближе к вечеру в полном одиночестве. Если бы сам по себе он не был фигурой жуткой и опасной, то Рей бы порадовалась тому, что священник не притащил с собой целую армию своих фанатиков в качестве наблюдателей на церемонии. Служанка сама вышла встретить старика, опередив даже Роуз, традиционно открывавшую дверь гостям. Самым подходящим местом для задуманного Рей выбрала оранжерею, где ей прежде уже приходилось сталкиваться с проповедником один на один. К тому же в этом крыле дома остальным его жителям придет в голову искать их в самую последнюю очередь.

– Я вижу, ты соскучилась по моему обществу, – заметил пастор, склонив голову на бок. Рей выдавила из себя миролюбивую улыбку и кивком головы указала на чайник и несколько чашек, которые предусмотрительно принесла сюда.

– Не скажу, – возразила она, как могла мягко, – но мне было бы интересно с вами побеседовать.

– Хочешь исповедоваться? – старик с готовностью принял протянутую ему чашку с горячим напитком и кивком выразил благодарность.

– Мне хотелось бы услышать, почему вы изменили свое отношение к церемониям, – прямо сказала Рей и сама отпила чая, демонстрируя гостю, что напиток не отравлен, а всего лишь жест гостеприимства, – ибо в прошлый раз вы высказывались об этой… традиции довольно резко.

Голубые глаза пастора впились в лицо девушки, обжигая своим арктическим, инфернальным холодом.

– Я по-прежнему нахожу их непростительным варварством, – спокойно подтвердил Сноук и улыбнулся одними губами, взгляд его по-прежнему оставался колким и холодным, – но даже в самых омерзительных вещах временами кроется некоторая польза…

– Польза в том, что я лишусь своей силы? – перебила Рей, не сдержавшись. Как она не старалась преуспеть в дипломатии, манера общения гостя выводила ее из себя. Он увиливал, отыгрывая добродушного старца, но его иносказания и метафоры ранили куда сильнее оскорблений.

– Осторожнее, дитя, – сказал пастор, – женщина должна быть смиренной и терпеливой, – насладившись произведенным впечатлением, он продолжил, – я лишь делаю тебе одолжение, которое ты пока не в силах оценить. Вряд ли ты способна совладать с данной тебе силой.

– Я могу решить сама, – заявила Рей, вскакивая с места. Она испытала острую необходимость в том, чтобы очертить границы своего личного пространства и заодно почувствовать себя хоть немного больше, хоть немного сильнее, чем этот жуткий священник с его исполинским ростом, возвышавшейся над ней даже сидя.

Ее гнев выходил из берегов. Стекла в окнах оранжереи и чайный сервиз на столике тревожно задребезжали.

– Кто бы вы ни были, я вас не боюсь, – прошептала Рей.

– Зря, – совершенно невозмутимо покачал головой Сноук и даже чая из чашки отхлебнул демонстративно, подчеркивая свое спокойствие и бесстрашие перед ее силой. Служанку это окончательно вывело из себя, и она собиралась уже перейти к решительным действиям, когда в оранжерее появилось еще одно действующее лицо. Фазма громко хлопнула дверью и остановилась рядом с Рей, сжимая в руках пистолет.

– Пастор, – тяжело дыша, как после долгого бега, заговорила она, – я приказываю вам покинуть этот дом. Приказываю, как его хозяйка.

Отец Сноук медленно выпрямился и посмотрел на женщин сверху вниз с легкой, отсутствующей улыбки.

– Глупые девчонки, – сказал он, – вы наивно полагаете, что вам что-то здесь принадлежит? Это не ваш мир. Это мир мужчин. И вы должны быть благодарны, что способность рожать детей оправдывает ваше жалкое существование. Вы поклоняетесь Лилит, но сами произошли от Евы. Потому что ваша чертова богиня была изгнана в чертоги ада за свой глупый бунт. А Ева оказалась достаточно умна, чтобы быть смиренной. Вы проиграли эту войну, даже не начав ее.

Пастор аккуратно, словно сохранность чайного сервиза сейчас была первостепенной задачей, отставил чашку на столик и поднял в воздух руку. Фазма согнулась пополам, ухватившись за горло. Она, вероятно, и рада бы была что-то ответить, но из ее рта вырывался только хриплый свист. Рей сжала плечи госпожи, стараясь собрать все свои силы и облегчить ее боль, но тщетно. Она не могла сопротивляться Сноуку. Кем бы он ни был. Тогда она решила прибегнуть к другой тактике.

– А я то думала, что вы что-то большее, чем один из импотентов Галаада, презирающий женщин из-за своей физической неполноценности, – прошипела она, тем временем высвобождая из пальцев Фазмы пистолет и взводя курок. Откуда она вообще умела пользоваться таким оружием? Но прежде чем Рей успела проверить свои навыки в стрельбе, все резко прекратилось. Фазма шумно вдохнула полной грудью.

– Хватит болтовни, – снисходительно сказал Сноук, совсем не оскорбившись ее выпадом, так спокойно и миролюбиво, будто они все это время пили чай за милой беседой, – пора преподать тебе урок.

Рей вздернула подбородок, готовая продолжить противостояние, но внешние обстоятельства поколебали ее решимость.

– Фазма, – обратился к хозяйке дома Сноук, – проводи Ренову в спальню.

Госпожа повернулась к Рей и до боли сжала ее предплечье. Служанка подумала бы, что Фазма решила подыграть пастору и прикинуться покорной, если бы не ее отсутствующее выражение лица и остекленевшие глаза.

– Да, святой отец, – произнесла она ледяным, безэмоциональным голосом.

Весь путь до хозяйской комнаты Рей решила посвятить не бессмысленным попыткам сопротивления, а судорожным размышлениям о способах спасения из очередной заварушки. Если накануне она была чрезвычайно спокойна благодаря уверенности в своих силах, то теперь с сожалением признавала свою самонадеянность. Да, она могла постоять за себя. Но она не учла существование одного-единственного человека, который мог противостоять ее способностям. Впрочем, едва ли человека. В том, что пастор обычный смертный из плоти и крови, а не жуткий демон из ада, служанка была совершенно не уверена. И не имела малейшего понятия, как действовать в случае столкновения с такой сущностью.

Она бы попыталась мысленно призвать на помощь всех женщин в зеленых плащах, да ту же страшную в гневе Триллу, но не имела гарантий, что не подпишет всем этим людям смертный приговор.

Фазма тем временем грубо усадила девушку на кровать и уселась за ее спиной на покрывало, даже не сбросив туфли. Сноук, явно планировавший получить максимальное удовольствие от своего торжества, устроился в кресле у окна. Уходить он не спешил.

Не хватало только командора. И Рей вцепилась в мысль о его существовании, как утопающий в соломинку. Она все еще не теряла надежды. Он же, как-никак, испытывал к ней какие-то чувства, в природе которых разбираться сейчас было некогда. Он не хотел церемоний и неоднократно говорил девушке о том, что не притронется к ней против воли. Ну, если не вспоминать инцидент в машине, впрочем, ничем страшным не закончившийся.

Как только в комнате появился командор Рен, собственной персоной, Рей невольно задержала дыхание и вцепилась взглядом в равнодушное железо его маски.

– Пастор, – ошарашено сказал мужчина, сразу заметив присутствие священника, – вы…

– Я пришел благословить вашу церемонию, – заявил старик, победно вскинув голову, – и помолиться о результате.

– Но… посторонним не полагается присутствовать, – с трудом выдавил командор.

– Я не посторонний, мальчик мой, – возразил пастор Сноук, – ты же не укажешь мне на дверь?

Магистр Рен впал в недолгий ступор, растерянно вертя маской из стороны в сторону. Рей пыталась поймать его взгляд, когда лицевая часть головного убора была повернута к ней, но тщетно.

– Пожалуйста, не надо… – вырвалось у нее.

– Ты не посмеешь ослушаться меня, – уже тверже оборвал девушку священник, – ты знаешь, что тебя ждет.

– Я не боюсь, – выплюнул командор Рен. И Рей с ужасом осознала, что отец Сноук с легкостью мог сломить его волю и превратить в послушную куклу, выполняющую его приказы, как он поступил с Фазмой. Но чертов садист не хотел, наслаждаясь своим зверским экспериментом над человеческой душой. Он словно жестокий ребенок, отрывал лапки лягушкам и кузнечикам, лишь для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Он натягивал струну до звона, дожидаясь, когда же она порвется.

– О, брось свое геройство, – снисходительно сказал пастор Сноук, – вы всего лишь должны выполнить долг.

– Не слушай его! – крикнула Рей, отчего получила увесистый тычок в спину от Фазмы. Боль в лопатках отрезвила девушку. Паника сама собой улеглась и на место нее пришло тихое, робкое, смирение со своей участью. Все это должно было случиться еще два месяца назад. Ей просто повезло, что в силу разных безумных причин казнь откладывалась. Но, в отличие, от сдавшейся Рей, командор продолжал стоять посреди комнаты, не торопясь приступать к решительным действиям. Вся эта затянувшаяся сцена, вероятно, крайне надоела пастору, и он в пару широких шагов оказался рядом со своим воспитанником и склонился близко к его маске.

– Просто сделай это или девочка умрет, – лаконично сказал он. Плечи магистра, обтянутые черной тканью пиджака, нервно дернулись. Вероятно, последний веский довод все-таки произвел на него впечатление и подтолкнул к нелегкому выбору.

Рей откинулась на постель, успев перед этим услышать совсем тихое, почти неощутимое слово «Прости» из-под маски командора. Фазма с готовностью переплела с девушкой пальцы рук.

Служанка зажмурила глаза, думая, что вязкая, уютная темнота ее век, поможет ей спрятаться от происходящего, но ошиблась. Отсутствие одного органа восприятия значительно обостряло другие. Звуки расстегивающейся пряжки ремня и ширинки, шорох отброшенной в сторону юбки резанули по ушам, словно эхо взрывной волны. А следом последовала резкая боль в промежности, заставившая девушку сильнее скомкать пальцы госпожи. Скорее всего командор старался быть максимально аккуратным, о чем говорили его медленные, плавные движения, но это не умаляло того факта, что лоно Рей было девственно узким. В ее липких, волнующих снах, как правило, это обстоятельство не учитывалось, когда как в реальности, ощущения были скорее неприятными и никакого удовольствия не приносили. Хотя боль не была такой мучительной, чтобы от нее можно было умереть.

Рей в конце-концов открыла глаза, чтобы отвлечься от дискомфорта в месте соединения ее тела с чужим и принялась привычно разглядывать потолок. Квадраты, оплетенные диким виноградом. Девичьим виноградом. Филигранно выструганная из темного дерева лоза и размашистые, крупные листья. Трещины на том месте, где проходила старая проводка. Люстра, не менее достойная внимания – кованные круги, соединенные растительным узором. Этот экземпляр растительного мира Рей уже был не знаком, ее познаний в ботанике хватило лишь для того, чтобы опознать дикий виноград. Великолепная люстра. Не какая-то безвкусица из хрусталя и позолоты. Модерн. Хотя плафоны сохранились не все, парочки не хватает, стекло более позднее, у остальных оно бледное, дутое, у этих самозванцев обычное, прозрачное. Господи, сколько можно разглядывать эту несчастную люстру!

Щелкнула пряжка ремня. По шороху одежды и шагам, Рей сделала вывод, что Сноук удалился, жестом приказав, командору следовать за ним. А они с Фазмой остались на своих местах, словно околдованные, завороженные фигуры в замке злой колдуньи, некогда бывшие людьми.

Служанка прислушалась к ощущениям в своем теле и остановилась на тянущей, тупой боли между ног и неприятно вытекающей из лона густой жидкости. Она попыталась сесть, обнаружив, что Фазма уже не держит ее за руки, и сморщилась от боли. И вдруг госпожа Рен за ее спиной зашевелилась и заключила девушку в крепкие объятия, прижавшись к ней сзади. Плечо Рей стало мокрым от слез до того железной леди. Железные леди, впрочем, тоже ломаются. А вот маленькая служанка, даже пережив насилие над своим телом, чувствовала себя удивительно сильной. Тело – это всего лишь тело.

– Все кончено, – всхлипнув, прошептала Фазма, уткнувшись лицом в чепец девушки, – больше нет надежды… пророчество нарушено…

– Не плачь, сестра, – с удивительной даже для самой себя решительностью сказала Рей, – даже если у меня больше нет силы, я найду способ надрать задницу этому ублюдку.

Комментарий к Глава восемнадцатая. Торжество духа

Просто взгрустнем о том, как я буду скучать по летним вечерам (ночам) когда можно было садиться с ноутбуком на веранде и писать при свечах, курить, слушать музыку и пить лавандовый раф (или сидр).

(Это я типа плавно ушла от комментариев о том, какую жесть написала, впрочем, как обычно)

========== Глава девятнадцатая. Надежда умирает последней ==========

Не потрудившись спросить разрешения, Рей заперлась в хозяйской ванной комнате, чтобы принять душ. Фазма все равно находилась в слишком расстроенных чувствах для хоть какой-то вменяемой реакции на окружающий мир. Через дверь служанка слышала, как ее госпожа тихо всхлипывает, ругается себе под нос и гремит какими-то бутылками. К моменту, когда Рей успела тщательно вымыться и избавиться от следов произошедшего, она обнаружила блондинку уже успевшую накрыть поляну и изрядно надраться. Непочатый хрустальный бокал темно-красной жидкости, по всей видимости, бывшей вином, вероятнее всего предназначался служанке.

Экс-богиня может быть и отблагодарила бы свою хозяйку за оказанную своеобразную заботу, если бы в этот момент ее холодное спокойствие не сменилось гневом.

– Соберись, черт тебя дери, – жестко сказала она и тряхнула госпожу за плечи, – я и то меньше переживаю, чем ты.

– Прости, госпожа, – икнув, ответила Фазма и сейчас ее большие голубые глаза, чуть опухшие от слез, делали ее похожей на расстроенного ребенка. Такой стальную леди Рей не видела еще никогда. В эту минуту она даже была благодарна крайне паршивым обстоятельствам за то, что получила возможность оправдать веру в себя всех этих женщин. И дело было не только в магической силе. Они могли сколько угодно собираться в круг и проводить сомнительные неоязыческие ритуалы, в надежде, что все эти потуги помогут изменить сложившийся ход вещей, но все это было не более, чем стильным хобби тоскующих домохозяек. Им нужен был лидер. Им нужна была идея.

Рей даже не притронулась к вину. Она принялась мерить комнату широкими шагами, пытаясь заставить свою глупенькую голову работать на пределе своих возможностей. Но даже не имея достаточно жизненного опыта, служанка осознавала расстановку сил и вероятные риски. Бросаться в бой без четкого плана было самоубийством.

– Ничего больше не имеет смысла… без твоего дара мы пропали… – запричитала госпожа Рен, но тут же заткнулась, получив воистину испепеляющий взгляд от своей маленькой богини.

– Нет, – возразила Рей, удивляясь тому, сколько уверенности в ее голосе, – мы просто прибегнем к другим методам. Но… – она растерялась на минуту, но тут же взяла себя в руки, – мне нужна информация, чтобы понимать, с чем придется работать. Расскажи мне все, что тебе известно о Сноуке.

Фазма вроде даже немного протрезвела от одного упоминания этого имени. Она задумчиво почесала подбородок и отхлебнула еще вина из своего бокала.

– На самом деле немного, – вздохнула она, – лет семь назад, когда мы с Кайло заключили фиктивный брак, он присутствовал на свадьбе. Его тогда преследовали в Галааде, хотели казнить, но он исчез. Вернулся недавно, уже будучи уважаемым, с кругом обожателей. Все.

– Хорошо, – медленно кивнула Рей, – это уже что-то. Я правильно поняла после того званного ужина, что преданные «сынам Иакова» вроде Прайда его ненавидят?

– Я предпочитаю держаться подальше от этих людей, – честно призналась Фазма, – особенно от Прайда.

– Зря, – коротко сказала служанка, – враг моего врага – мой друг. И… командор Хакс. Он тоже сторонник Сноука?

Этот вопрос загнал блондинку врасплох, она вся как-то совсем сдулась, отставила бокал в сторону и обняла себя за плечи. Взгляд ее огромных глаз снова стал невыносимо печальным.

– Армитаж он… мой старый друг, – нехотя выдавила она, – мы были близки, но в последние годы он стал очень закрытым человеком. Я не знаю.

– Узнай, – приказала Рей, поразившись в очередной раз тому, как легко и приятно говорить решительным, властным голосом. Словно она была создана для этого. Или слишком долго была вынуждена подчиняться сама и теперь не могла натешиться тем, что судьба смешала все карты и иначе распределила роли.

– Вот тебе задание, – добавила служанка уже мягче и для большего эффекта погладила Фазму по растрепавшимся волосам, материнским, покровительственным жестом, – и не раскисай.

– А ты? – слабо откликнулась хозяйка особняка. Рей ответила лишь многозначительной улыбкой. Она вовсе не была рада тому, что собиралась сделать, но теперь считала себя обязанной сохранять уверенный вид.

Поискам командора Рена не суждено было продлиться долго. Запертая изнутри дверь кабинета убедила девушку в том, что она шла правильным путем.

Она позволила себе всего лишь мгновение слабости, унимая бешено стучащееся сердце и сбившееся дыхание. А после вытащила из кармана платья, заранее подготовленные булавки и принялась за работу. Рей понимала, что могла бы просто постучать, хотя бы для соблюдения правил приличия. Но этот маленький акт вандализма был необходим служанке для того, чтобы доказать самой себе, что и без способностей, она вовсе не беспомощна, как котенок. Впрочем, через несколько минут, когда замок поддался, пропуская взломщицу в помещение, она была вынуждена пожалеть о том, что вообще решилась явиться сюда.

Очерченный контрастным светом из окна силуэт человека, болтавшегося в самодельной петле на месте люстры, определенно принадлежал магистру Рен. В первую очередь Рей испытала мстительное удовлетворение от того, что виновник ее страданий, прямой и косвенный, получил по заслугам, а после все-таки бросилась на помощь. Суетливо перерезая толстую веревку и стаскивая на пол тяжелое бездыханное тело, служанка была вынуждена признать, что отсутствие магических сил было все-таки ощутимым упущением. Она даже проклятый шлем не сразу смогла содрать, едва способная совладать с трясущимися, словно одервеневшими пальцами.

Тщетно. Командор Рен был безнадежно мертв. Ничего из всего, проделанного девушкой, в жалких попытках спасти его жизнь, не способно было изменить этой неотвратимой истины. Теперь Рей только и оставалось, что сидеть на коленях, прижимая к себе голову мужчины, лишь бы не видеть жуткой маски смерти на его мраморно-бледном лице.

Служанка в очередной раз удивлялась самой себе и отсутствию слез. Сухими глазами настолько, словно в них набился песок, она оглядывалась по сторонам, изо всех сил стараясь уцепиться за окружающий мир, стремительно расплывавшийся в накатившем океане отчаяния. Теперь Рей знала, что прежде, чем сделать это, командор знатно разгромил обстановку кабинета; пострадала даже бережно спрятанная в стенном шкафу виолончель. На покореженный инструмент было жалко смотреть.

«Серьезно? – изумилась самой себе девушка, – только это тебя и беспокоит?»

Конечно, она заблуждалась. Парализующие щупальца шока туго стянули все ее чувства, но эффект анестезии был крайне кратковременным. Скоро плотину прорвет и вода хлынет в полную силу, снося все на своем пути.

Рей аккуратно переложила голову командора на пол, позволив себе лишь на минуту, залюбоваться завораживавшими ее неправильными чертами и мягкими волнами густых черных волос, разметавшимися вокруг лица как темный нимб. Все-таки сейчас она смотрела не на одного мертвого человека, а сразу на двоих. И оба были важны девушке по-своему.

Чтобы отвлечься, пользуясь тем, что надвигающийся шторм эмоций, пока еще находился далеко за горизонтом, служанка подошла к столу и выдвинула ящик, чтобы просмотреть бумаги. Может быть, ей удастся найти что-то о Сноуке? Что-то, что поможет уничтожить этого демона, проглотившего еще одну жизнь. Лихорадочно перерывая документы, Рей так увлеклась, что не услышала звуков, которые должны были заставить ее насторожиться. Шороха одежды. Увесистых шагов в тяжелых ботинках. Поэтому бедная девушка, оказавшись неподготовленной к явлению из темноты человека, вскрикнула в голос, приметив движение боковым зрением.

Бумаги выпорхнули из ее пальцев как стая птиц. Служанка инстинктивно попятилась назад и чуть не споткнулась об стул.

– Рей.

Командор Рен, живой и невредимый возвышался над девушкой и о недавних событиях говорил лишь кусок веревки, все еще болтавшийся у него на шее. Только вот горло было целым в том месте, где Рей сама нащупывала отчетливые следы перелома. Она могла ошибиться, ведь не имела достаточных познаний в медицине и средствах оказания первой помощи, но отчего-то этот вариант казался самым невероятным.

– Вы… живы? – вырвалось у девушки первое, что вертелось на языке. У нее было много вопросов, много претензий, но…

– Это сложно назвать жизнью, – с трагическим надломом заявил мужчина и потянулся в сторону Рей, впрочем, лишь для того, чтобы взять со стола портсигар и зажигалку. Девушка бы удивилась, ведь еще не видела командора курящим, если бы факт, что мертвым не видела тоже, не был более впечатляющим.

– Я не могу умереть, – продолжил он, отходя к окну и выпуская в темноту клубы дыма, – это… часть сделки.

– Зачем тогда все это? – Рей окинула рукой обрывки веревки, болтавшиеся на крючке от люстры и остальной погром, царивший в кабинете.

– У человека можно отнять все кроме надежды, – мрачно усмехнулся мужчина, – я рискнул.

Служанка ногой пнула выдвинутый ящик комода. Она бы разнесла к черту всю обстановку комнаты, если бы тут еще было что разносить. И если бы у нее была ее сила.

– Ты не только лжец, но еще и трус, – констатировала девушка, едва сдержавшись, чтобы не проорать эти слова во всю глотку.

– Я хотел спасти тебя, – огрызнулся командор и резко обернулся. Сейчас Рей к своему огромному несчастью, узнавала в нем Бена. Того самого призрака дома, которого считала… другом? В те моменты, когда они разговаривали в ее комнате под крышей, а он злился.

– Спасти? Это каким это образом? – продолжала наступать она, впрочем, прекрасно отдавая себе при этом отчет в том, что она сознательно подливает горючего в разгорающееся пламя. Страха не было. Только злость.

– Ты не знаешь, кто такой Сноук, а собиралась с ним воевать, – вдруг смягчившись, сказал мужчина, и служанка хотела передернуть, что и сейчас полна решимости, – только лишив тебя силы, я мог защитить тебя от него. Он видел в тебе угрозу…

– Ты мог бы убить его, – одними губами прошептала Рей. Она вдруг ощутила холод, окутывающий ее со всех сторон, словно упали невидимые доспехи, которые она носила с момента церемонии, защищавшие свою хозяйку от темных, болезненных эмоций. Она всего лишь девчонка, почти ребенок. Она жизни толком не знала и не узнает никогда. У нее нет прошлого и нет будущего. А она собирается пожертвовать своей жизнью, чтобы уничтожить кого-то, кто… кто в разы могущественнее и самоувереннее ее. Есть ли вариант, в котором кто-то сильный и смелый решит все вместо бедной маленькой служанки? Вовсе не богини. Больше не богини.

– Нет, Рей, – упавшим голосом возразил магистр Рен, – я ничего не могу ему сделать. Мы связаны сделкой. Я… пытался, – он тяжело вздохнул. Рей даже и не заметила, как мужчине удалось незаметно сократить расстояние между ними, и он неуверенно коснулся кончиками пальцев ее щеки, – у меня нет выбора. Или ты думаешь, что я по доброй воле стал бы насиловать любимую женщину?

Служанка вздрогнула и медленно подняла взгляд, чтобы в мгновение утонуть в омуте темных глубоких глаз человека перед собой. Она могла бы не верить и воспринять все сказанное, как очередную глупую ложь, если бы сама не погрузилась в беспросветный ад железной маски командора.

– Я ведь люблю тебя, – совсем тихо сказал мужчина, – с самого начала.

Рей облизнула пересохшие губы и сглотнула образовавшийся в горле ком.

– Не сейчас, – с трудом нашла в себе силы остановить его она, – не после того, что случилось.

Она разорвала зрительный контакт и как могла мягко убрала от своей щеки руку командора, такую холодную, словно он по-прежнему оставался мертвым, а весь этот разговор был лишь плодом ее фантазии. Девушка решительно направилась к двери, но перед тем, как уйти, остановилась на пороге и бросила через плечо:

– Ты ошибся. Я все равно буду воевать со Сноуком. Хотя бы ради твоей души.

Рей почти обрадовалась, когда через некоторое время, в ее комнату в мансарде заявилась взволнованная Фазма и сообщила, что служанке предстоит отправиться на медицинское обследование в Красный центр. Девушка очень давно не посещала это безрадостное место и в иных обстоятельствах была бы недовольна, но в этот раз она восприняла это как замечательную возможность покинуть превратившийся в тюрьму особняк. Врачи хоть и не имели права выбирать дома для своей практики, но после недавних событий негласно предпочитали обходить его стороной.

Сопроводить госпожу Рен и ее служанку навязалась Трилла. В машине она чуть не задушила Рей в объятиях, словно они были закадычными приятельницами. Служанка успела заволноваться, что Трилла сменит милость на гнев, если узнает о потере способностей, но выяснилось, что брюнетка прекрасно осведомлена о произошедшем.

– Это говорит лишь о том, что старый червяк слаб, – оптимистично заявила Трилла, – и действительно испугался тебя.

– Но силу мне это не вернет, – возразила Рей, выбрав на себя роль голоса разума. Фазма от слов своей бывшей возлюбленной лишь закатила глаза и демонстративно отвернулась к окну. Наедине они неважно ладили и вообще сложно было представить их вместе хоть когда-то.

– У меня полный подвал оружия, – понизив голос до шепота, сообщила брюнетка, наклонившись к Рей, – и не только у меня. Мы готовимся. Его сраная паства скоро станет мучениками.

– Как бы мы не стали мученицами, – все-таки не сдержалась Фазма, вставив свой едкий комментарий. Больше об этом они не говорили. Рей находилась в слишком расстроенных чувствах, чтобы поддерживать этот разговор. Произошедшее в кабинете командора надолго погасило ее боевой дух и на смену полыхающей ярости пришло горькое бремя сомнений. Что-то подсказывало служанке, что даже вооруженная до зубов, ее армия в зеленых плащах, окажется беззащитной перед тем, что скрывалось за личиной проповедника. В последнее время Рей даже обратилась к библиотеке особняка по назначению, проводя там приличное количество времени над книгами по мифологии и демонологии. Информации было море, но полезной среди нее – крупицы. И все это было лишь удачным способом отвлечься от мыслей о Бене. Кайло. Командоре. Человеке, носившем эти имена одновременно.