Текст книги "Долгожданный подарок (СИ)"

Автор книги: eva-satis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Великолепно! – захлопали в ладоши на берегу. Ликъяс воодушевленно продолжил: – Просто потрясающе!

Честно говоря, я так заигрался, что совсем про них забыл, так что замер посреди реки с водяной змеей на плечах. Ленова обернулась к ярру, поклонилась, через миг вода покинула её, и наставница аккуратно уложила сухую косу на голове, растрепавшуюся в ходе нашей игры. Я пока так и не понял, как ей удалось остаться сухой, и с меня вода текла ручьями, мокрая коса прилипла к спине. Хлыст без моего контроля обрушился обратно в реку, намочив меня еще больше.

– Ленова, я преклоняюсь перед Вашим талантом наставника! – на берегу ярру продолжал расхваливать наставницу.

– Право же, не стоит, уважаемый Ликъяс, – поклонилась она старшему ярру. Окликнула меня: – Флерран. Хватит загорать! На сегодня достаточно! Иди к нам!

Я кивнул и заспешил к ним. Уже приближаясь к берегу, заметил, что подо мной глубокое дно, и в темной воде плавно колыхаются водоросли.

– Флерран! – одернул меня оклик наставницы. – Не вздумай под ноги любоваться! Живо на берег!

– А я на воде стою! – поделился я своим открытием.

– Да что ты? Вот удивил-то! – фыркнула наставница. – Поди сюда немедля!

Не поверила? В доказательство потыкал пальцем под ноги, я был по щиколотку в воде и тонуть не спешил.

– Но я, правда, стою!

– Флерран, ты уже третий час по воде резво бегаешь! И только сейчас заметил?

– Ух ты!! Я хожу по воде!!! – завопил во все горло.

– Флерран… – застонала учительница на берегу, поняв, что дорогой ученик еще не скоро вернется на землю, Виллар только рассмеялся:

– Не переживай так, пусть побегает.

Мне же было не до их разговора, занятие было первостепенной важности: понять, как это я так, интересно, делаю? Для целостности эксперимента я походил, попрыгал, на спине полежал, даже на руках походил – результат один, глубже, чем на ладонь, я в воду не погружался. Интересно, а если я поплавать захочу? В тот же миг я провалился под воду.

– Флерран! – взволнованно вскочил на берегу Виллар.

– Я тута! – кряхтя, я выполз обратно на гладь воды. С этим опытом я понял одно: если я не захочу – фиг меня кто утопит. Стоило только представить, как опираюсь руками о деревянный настил мостка и вылезаю из воды, так тут же река стала упругой и сама меня на поверхность вытолкала. Здорово, что уж тут. Только одежда высыхать не торопилась. Может, для этого надо на берег выйти? Пора уже, наверное… и наставница звала.

– Может, хватит уже? – позвал меня мое солнце: – Флерр, вылазь!

– Иду! – улыбнувшись, я побежал к берегу.

– Флерран, ну нельзя же так увлекаться! – пожурили меня на берегу.

– Извините, Ленова, но было так здорово!

– Ладно, чего с тебя взять! Шалопай ты ещё! – растрепала она мои мокрые волосы.

– Мастер, а как мне волосы высушить? Вчера они сухими были, сколько в воде не были, а сейчас не получается.

– Попробуй представить, как она улетает, испаряется.

Ну, на воображение мне никогда жаловаться не приходилось, так что я последовал советам наставницы, и через пару минут одежда и волосы были сухие.

– Справился? Молодец! – похвалила Ленова. – Домой пойдем? Да и гости уже соскучились, наверное.

– Ничего не скучали мы! – воодушевленно замотал головой Ликъяс. – Увидели просто замечательный пример усердия и прилежания! Все бы ученики были столь увлечены происходящим, сократились бы все сроки обучения! В миг единый бы мастером сделались! – при этом он скосился на поникшего Сетти.

– Будет Вам нахваливать мальца, зазнается еще! – одернула его моя наставница. – Может, завтра и Сетти покажет нам, чему обучился? А еще лучше – сам на пару дней до отъезда на праздник его учителем побудет!

– Отличное предложение! Как раз познает мой ученик хоть какую меру ответственности. А то все баловство на уме. Сетти, слышал?

– Да, мастер, – кивнул он не слишком-то радостно.

– Не вешай нос, – подбодрил его Ликъяс. – Ты всему уже обучен, только усидчивости не хватает, как раз у малыша и поучишься.

– Хорошо.

– Вот и славно, договорились. Флерран, готов?

– Да, минутку еще.

Воспользовавшись заминкой, я попросил Виллара заплести мне волосы, и пока наставники спорили, он ловко справился с косой, вплетя напоследок кожаный шнурок с собственных волос, моя-то лента давно уплыла.

– Готово! – воскликнул я, когда Виллар, чмокнув в лоб, отпустил от себя.

Мы уже возвращались, а меня грызла некая недосказанность, неясность. Ведь я так и не понял, зачем ярру с нами пошли, даже позабыть умудрился об их присутствии.

– Ликъяс, – решился я позвать его, – а зачем вы с нами ходили?

– Ты разве против? – удивился он.

– Нет-нет! – поспешил заверить ярру. – Просто я думал, что и вы меня чему-нибудь научите, а вы даже к воде не подошли.

– Флерран, мальчик, я бы не взялся советовать тебе что-либо, не оценив глубины твоих знаний и степени мастерства наставницы твоей. Скажу честно, увиденным я более чем доволен, и считаю, что не вправе вмешиваться в ваши уроки. Её стиль работы мне очень по сердцу, и ты с ней отлично ладишь, а это самое главное. Кроме того, у тебя поразительные результаты. Скажу честно, так полно чувствовать воду не каждый может, подобное только великим мастерам под силу. Ты не видел еще городов наших, но я всем сердцем надеюсь, что еще увижу твои творения.

– Какие творения? Мои картины?

– Нет, малыш. Ты знаешь, как мастера строят города?

– Нет, откуда.

– Мастер своей волей пропитывает водой камень, растворяет породу, любую породу, в потоке, и придает жидкой массе необходимую форму, поднимая на любую высоту вверх, в любом направлении. Потом из жидкой взвеси убирается вода, и в воздухе остается навеки застывшее великолепие. На самом деле, все просто и с тем очень сложно. Для подобного творения необходимо очень тонко чувствовать поток, контролировать его на любой стадии и достаточно далеко.

– И я так смогу?

– Не сразу, после обучения соответствующего, но сможешь, да!

– Здорово. Даже не верю.

– Поверь. Тут мне поверь. Вот скажи, тебе удобно по воде ходить?

– Ну, да, – не задумываясь, ответил.

– И, по-твоему, это просто?

– Чего уж проще!

Услышавший мой ответ Сетти лишь вздохнул.

– Видишь, как вздыхает? Он смог договориться с потоком лишь на седьмой год, а чувствовать его до такой степени, чтоб ходить по воде – буквально недавно. Так быстро принять стихию не каждому дано.

Я недоуменно смотрел на них и не мог поверить.

– Флерр? – приобнял меня Виллар. – Ты чего?

– Я… это… гений, да? – смутившись, спросил я.

Он рассмеялся, у Ликъяса и наставницы лица вытянулись, Сетти же тоже не выдержал, засмеялся.

– Да! – отсмеявшись, выдавил Виллар. – Ты очень-очень скромный маленький гений!

– И славно, – довольно улыбнулся я. – Пойдёмте же скорее, юный гений кушать хочет!

– Флерран! Негодник такой! Гений он! – негодовала наставница. – Захвалили тебя! Завтра расскажешь пути применения силы!

– Не ругайтесь! Расскажу, все расскажу! А вот если мы не поторопимся, близнецы сопрут пирог и без нас слопают!

– Ох распустили тебя! – уже шутливо продолжила наставница. – Только о еде и думаешь!

– Так я же еще расту! Или уже нет? – спросил у ярру.

– Растешь-растешь, не переживай, – покивал дядя.

Из леса нам навстречу вышли их кошки, муркнули и потыкались бошками лобастыми в руки ярру, и дальнейший путь мы пошли вместе.

Все мои мысли были о том, что мне бы очень-очень хотелось на них покататься. Если я очень-очень вежливо попрошу, мне же не откажут?

Не отказали. И последнюю треть пути до дома я наслаждался неспешным шагом кошек, шосса, и держал мое солнце за руку. Он покататься не захотел, пожелав пройтись рядом. Мне же было просто сказочно хорошо. Солнца с небосклона жарили уже почти по-летнему, Виллар негромко рассказывал истории про животных, разные, смешные и забавные, в его устах это звучало просто завораживающе.

Этот день был прекрасен.

  Немного подзадержалась я, заигралась с Федечкой.

Но еще кусочек вам на радость написала!

========== Глава 19 ==========

– Флерран!! Ты где застрял? Давай спускайся скорее! – прикрикнула снизу сестра, поторапливая. Суетная неделя прошла, и мы наконец-то выдвигались на праздник. Лошади запряжены, подарки уложены, медведи наряжены, ярру любопытно глазами блестят.

Наставница моя, невзирая на уговоры, ни на йоту не отклонилась от своих планов, и занятия проходили ежедневно, в обычное время. С Ликъясом перед отъездом они долго шушукались, на меня глядючи, и расстались очень друг другом довольные. Сетти под строгим доглядом Леновы провел пару уроков. Он немного смущался отведенной ему роли, но с поставленной задачей справился превосходно, Ликъяс мог бы быть им довольным. Хотя… не знаю, насколько довольным, если бы понял, что именно показал мне шалопай-«учитель» после «официального» занятия. Мелкие, но такие замечательные хулиганства! Особенно мне понравился способ изменения уровня воды в кружке оппонента. Опробовали на близнецах. Правда, приходилось действовать из-за угла. Так вот, испытуемый подносит полную кружку ко рту, а она, раз – и пустая! Недоуменно смотрит, тыковку чешет, к глазам подносит, кверху дном переворачивает – и тут вода возвращается! Класс! Голова мокрая, штаны – тоже! Только, увы, дважды провернуть такое действо возможности нет, потому как после отъезда ярру станет сразу ясно, кто с водой шалил.

С Вилларом у нас тоже были, вроде как, занятия, но мое солнце, чувствуя, что я нахожусь головой где угодно, но только не на уроке, ограничился тем, что рассказывал мне легенды и сказки их мира. Все занятия я честно спал у него на диване, положив голову ему на колени. Усваивалось так не в пример лучше.

– Хороший мой, ну, чего ты застыл? – поднялся Виллар. – Идем, все уже готовы.

– Иду! – я соскочил со стула, прижимая к груди альбом. – Альбом на шкафу забыл! – показал ему добычу. – Хочу порисовать в дороге! А то давненько его в руки не брал.

– Как же ты умудришься на ходу рисовать?

– А я до сих пор не научился верхом ездить… – пожал плечами я. – Почему-то на спинах медведей могу, а с лошади – падаю. Так что, я в возке поеду. Там места много, ко мне постоянно в дороге кто-нибудь подсаживается! Можешь тоже со мной покататься!

– Договорились, Рани, – ласково улыбнулся он, пропуская меня вперед. Я замер. Обернулся, в глаза смотрю любимые.

– Как ты меня назвал? – выдохнул удивленно.

– Рани… Тебе нравится? – прижал меня к себе мое солнце.

Это было так трогательно и нежно, что я, закусив губу, уткнулся ему в шею. Потом, бросив альбом, обнял его руками, прижался крепче.

– Раниии… – посмаковал я свое имя, которое так необычно сократил Виллар. – Очень красиво, Виль, спасибо… А это что-то значит?

Он усмехнулся мне щекотно в ухо, потерся носом о висок.

– Я… потом тебе скажу…

– Ой, а почему? Это что-то неприличное? – сурово глянул исподлобья, сделал строгое лицо.

– Придумаешь, тоже! – рассмеялся он, откидывая голову. – Нет, все очень и очень прилично! Только… – склонившись, горячо шепнул на ухо: – оно очень личное, так я тебя только наедине буду звать!

– Виль, да я же от любопытства умру! Что это, скажи…

– Ну, нет уж! И не уговаривай! А лучше – догоняй! – подхватив с пола мой альбом и коробку с красками, он легко сбежал вниз. Мне же ничего не оставалось, как бежать за этим интриганом. Не скажет, тоже мне! Все равно, узнаю! Только… наверное, не стоит лезть с расспросами к посторонним, вдруг это, и правда, очень личное. Но сердиться на солнце мое я не мог. Скорее наоборот, этот маленький секрет, казалось, еще больше сблизил нас. Мое тайное имя… Так загадочно! Однако, если это что-то вроде «сладкого» или «малыша» – я… не знаю даже… пока не знаю, но обязательно придумаю!!!

Виллар упорно держался весь путь и так не сказал мне, что значит «Рани». Он ехал верхом неподалеку от возка, я даже немного с ним в седле проехался. Мне очень понравилось, он так крепко держал меня, что я ни капельки не боялся упасть с верхотуры и в повозку пересел только с условием, что он со мной прокатится.

Машшея с малышкой тоже с удобством разместилась в возке, и малютка большую часть пути проспала. Моя наставница предпочла путь верхом, ярру не расставались со своими кошками, тенями мелькали среди деревьев, только птицы распуганные в разные стороны разлетались от их скачков.

Им было все интересно, везде любопытные ярру совали свои носы. Кайса любопытничала больше всех, даже уговорила Сетти залезть в гнездо сорочье, шуму было на полдня, пока за нами разгневанные птицы с криками неслись.

***

Весенний праздник был, как никогда, прекрасен. Веселый смех не смолкал над лугом, ребятня носилась, как угорелая, тут и там слышались задорные песни…

Я разрывался надвое, мне и побегать хотелось, и с моим солнцем побыть побольше… Так что, набегавшись со своими друзьями, я ураганом влетал в его объятья, с упоением наслаждаясь теплом и близостью самого родного создания на свете. Виллар только смеялся и кружил меня, да потом стал бегать со мной вместе, будто и не ученый муж вовсе, а озорной ребенок, как я. Близнецы всем растрезвонили, кто со мной рядом непрерывно, и детвора, еще не озабоченная поисками пары, на нас восторженно глазела.

Две недели пролетели, как единый миг. Спать было некогда, да и как спать-то, когда у костров песни поют и танцуют! Звонко пела свирель, нежно переливались с ней тонкие дудочки, небольшие барабаны задавали ритм… плавно в музыку вплетались голоса… Остановиться и передохнуть не было времени, лишь к рассвету я без задних ног падал в шатре, мгновенно засыпая. А уже ко второму солнышку вскакивал и бежал навстречу Виллару и новому дню. Каждый день мы были вместе, гуляли везде, я ему показал свои любимые места, очень красивые и уединенные… Было очень здорово лежать с ним на солнечной поляне и любоваться кучерявыми облаками, неспешно проплывающими в высокой сини.

За все время праздника он так и не признался, что значит «Рани», хитрый ваксаш только нежно шептал так на ушко, когда мы ужинали у костра или когда танцевали.

Сестрица моя тоже с нареченным своим не разлучалась, но они не носились, как угорелые, по лугам и лесам, а танцевали и пели в кругу своих друзей, только ко сну мама или отец приводили её за ручку к нашим шатрам. Моррас душераздирающе вздыхала, поминутно оборачиваясь, и полночи ворочалась на своем ложе. А с первыми лучами вскакивала, прихорашивалась да убегала к ненаглядному своему.

Наставницу же мою было просто не узнать. Да и какая она раскрасавица была! Просто загляденье! Глаза горящие, щечки румяные, волосы лентами и цветами украшены, платье тонкий стан обнимает, прям не ступает – лебедушка плывёт по земле! Неудивительно было, что проходу ей не давали красавцы-перевертыши, до самой ночи за ней увивались, танцевать наперебой звали. В круг друзей-погодок Моррас и Томмара её приняли с превеликим удовольствием, однако она никому предпочтения не выказывала, со всеми наравне смеялась и кружилась.

Ярру, родичи мои новоявленные, лишь в первый день сторонились да любопытно по сторонам глазели. Потом не выдержали и влились в общее веселье. Сетти, как самый младший, бегал со мной да с близнецами, а Кайса с женихом своим – больше в компании сестры были.

Перевертыши столь пестрой компании никак не удивлялись, только радовались новым друзьям, зазывали после праздников в гости.

На последней неделе, как водится, начались свадьбы. Мне не терпелось снова полюбоваться на молодоженов, ведь теперь и у меня свадьба не за горами, хотелось рассмотреть все-все подробности!

***

В одно утро Виллар разбудил меня ни свет ни заря. Стылый туман не спешил растаять под утренними лучами солнца, прятался в низину до новой ночи.

– Виль, ну что еще… рано так… я спать хочу, – сонно отмахнулся я, укладываясь обратно в теплую постельку, поглубже зарываясь в одеяло. Какой вставать! Мы только пару часов назад спать легли!

– Нет-нет, засоня, пора вставать! Пойдем, негоже заставлять уважаемого ведуна ждать… – он потеребил меня, убедился, что я принял сидячее положение, вложил в руку одежду, поцеловал в щеку и вышел.

Кое-как умывшись и с трудом, практически с закрытыми глазами, одевшись, я вышел из шатра в зубодробительную свежесть чуть начинающегося дня. Наверное, ярру как-то особенно учатся температуру тела изменять, потому как я замерз в считанные секунды.

Виллар сидел на коленях перед костром и подкармливал его тоненькими веточками, что-то шептал неслышно. А потом и вовсе ладонь оцарапал, несколько тягучих капель упало в огонь, который в секунду взметнулся и снова опал, засыпая.

– Флерран? Уже? – мягко улыбнулся он, вставая с колен, отряхиваясь.

– Аха… А что это ты такое делал? Секрет?

– Ничего не секрет. Просто поприветствовал стихию.

– Ты каждый день руки режешь? – я вцепился в его руку, притянул к себе, рассматривать взялся. Порезов никаких не было, будто и не резал руку он. Так скоро зажило? Вот здорово!

– Не каждый, – он перехватил мои руки, в своих сжал легонько. – Сегодня особенный день, я просил благословения Мерта.

– А почему особенный?

– Пойдем, сейчас сам все увидишь. Уже все ждут только одного такого замечательного засоню.

– Кто – все?

– Все – значит, все, – потянул он меня за руку.

На поляне стояли мои медведи, родители Томмара, ярру, Ленова. Все нарядные и торжественные, улыбаются, глаза взволнованно сверкают. Сестра с нареченным стояли на пригорке, красивые, нарядные, на нас вовсе не смотрели, никого кругом, кроме друг дружки, не замечали.

– Виль… что это?

– Это… сюрприз… хороший мой… – замявшись, тихо ответил он.

– Сюрприз… – тоже почему-то шепотом ответил я. Мое солнце меня за руку взял, пальцы сплел.

– Венчание, Рани, душа моя… Али ты передумал уже?

– Венчание… – выдохнул я. Тут же отчаянно замотал головой: – Нет! Не передумал! – глазенки распахнулись, смотрю на него, глаза в глаза, смотрю и не поверить не могу в происходящее. – Прям сейчас? А почему? – завалил Виля вопросами. Но, ведь, и правда, немного непонятно: вроде хотели подождать?

– Да, прямо сейчас… – он кивнул головой, меня по щеке погладил. – Я говорил с твоим дядей, Ликъясом, и он заверил меня, что венчание тебе не повредит, наоборот, лишь на пользу будет… Очень сокрушался, что не сможет быть… Ты же не против?

– Я… В-виль… – у меня от восторга просто дыхание перехватило, такая охватила ясная чистая радость, что кажется, через глаза сейчас свет польется… Сморгнув откуда-то взявшиеся слезы, я зачастил: – Нет-нет-нет! Я согласен! Согласен!

Виллар крепко-крепко меня обнял, а я тоже в него вжимаюсь, ни на секунду не могу отстраниться.

– Рани… Рани мой… – зашептал он. – Рани – так зовут возлюбленных, тех, чей вздох тебе дороже жизни, с кем едины навеки, с кем делят ложе…

– Виль… – слова все потерялись, я не мог ни единого вспомнить, мог только смотреть на него во все глаза. Сердце грохотало в ушах, застряв где-то в горле, ноги не держали, мне казалось, что я рухну в тот же миг, что он пустит меня.

– Идем, пора уже…

Я смог только кивнуть.

Я… не помню, что это был за обряд. Все, чем был мир для меня в тот миг – это Виллар, мое солнце. Только его руки, только его глаза… они полыхали пламенем, а я плавился в этом пожаре… казалось, что вместо рук и ног – столпы огня, в груди разгорается солнце, сияющее ярко, нестерпимо, до рези в глазах… только закрыть глаза и отвести взгляд от жениха я не мог, как прикипел… Где-то вблизи чувствовался ведун, что-то шепчущий… немного позвенькивали нити, что натянулись с ярру, остужая слегка голову, не позволяя окончательно утонуть в моем солнце любимом… Но происходящее вокруг было столь незначительным перед тем, к кому стремилось сердце, и я с радостью распахнул душу, принимая все от Виллара, отдавая все, что есть. С восходом второго светила мое внутреннее солнце взорвалось, пожар взметнулся до небес, сжигая все, что оставалось от Валеры. Родился Флерран фар-Ларру, жених и возлюбленный, тот, кто через пять лет назовется эн-Ларру, разделив имя и жизнь мужа.

 ВОТ!!! Я не стала тянуть.

Скажите, не молчите

========== Глава 20 ==========

Я летел где-то высоко, даже не летел, а лениво планировал, размахнув руки, словно крылья, во всю ширь. Перед моими глазами звезды складывались в новые созвездия, ласково подмигивая, теплый ветер нес успокоение, овевал лицо, сам мир плавно кружился вокруг меня, не спеша занять привычные рамки, да и о каких рамках могла идти речь, когда сама моя жизнь резко поменялась в очередной раз. Виллар, мое солнце, внезапно, одномоментно врос в меня, намертво, накрепко, так, что ничто отныне не в силах разделить нас. У меня теперь было четыре глаза и четыре руки, только сердце все равно было одно на двоих. Я летел и парил, чувствуя его близость. Он был счастлив, душа его просто ликовала и пела, вторя моей, и вместе с тем, был немного рассеян, будто случившиеся очень сильно вытолкнуло его из колеи.

Время для меня потерялось, и я ни за что не смог бы ответить, сколько я так парил. Когда я наконец открыл глаза, то был готов уже увидеть заснеженный луг, так, мне показалось, долго мы летали. И менее всего был готов увидеть себя все на той же поляне в той же компании, разве только, оба солнышка сияли уже высоко в небе. Но самым главным был мой Виллар, солнце мое…

– Виль… – я распахнул глаза, любуясь своим уже женихом. Ах, как же жаль, что еще не мужем… и к чему эти глупости и куча непонятных обрядов-ритуалов!

– Рани… Мой… – улыбнулся он, и волна восторга, чуть схлынувшая, снова обрушилась на меня, разметав остатки сознания. Как сквозь вату донеслось: – Флерран, душа моя, смотри же на меня…

– Виль, солнце… – насилу разогнав туман в голове, улыбнулся я. – Получилось?

Он усмехнулся, лбом к моему прижался:

– А то! С такой компанией поддерживающих и переживающих странно было бы, если б не получилось.

– Хорошо…

– Теперь можно уже? – несколько робко спросила мама. Я недоуменно распахнул глаза.

– Что можно?

– Поздравлять вас, дурашка! – хохотнули близнецы. – Сестра-то уж час как унеслась с женихом своим, а вы все никак не разлучитесь!

– Не слушай дуралея! – батя подошел, крепко обнял. – Хорошо, что все хорошо кончилось!

– Спасибо, уважаемый Наррав! – улыбнулся мое солнце, обнимая того тоже одной рукой.

– Вот и славно, – подал голос ведун. – Вовремя у тебя, мальчик, родичи нашлись, кабы не они, не решился бы я на обряд. Хорошо тебя держали, молодцы!

– Зачем держали? – не понял я.

– Флерр, пойдем лучше в шатер, передохнуть тебе надобно, да и мне не помешает, – потянул меня в сторону нашей стоянки Виллар. – А после и поговорим. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулся я. Раз он так хочет, так почему бы и нет? Тем более, ноги меня, и правда, что-то не держат, дрожат предательские коленки, будто не в грезах летал, а наяву в гору вбежал.

Мы медленно шли обратно. Медведищи с наставницей да родичи-ярру тихонько шли сзади, поотстав от нас. Вокруг с новой силой набирал обороты праздник, веселье снова лилось звонким хохотом и задорной песней над лугом.

– А сестра уже все? – поинтересовался я негромко.

– Да, им много времени не понадобилось.

– А почему?

– Флерр, давай я тебе на месте все расскажу, хорошо? – мягко улыбнулся Виллар, беря меня за руку.

Я хотел было настоять, но потом почувствовал, что мое солнце тоже очень устал, а ему приходится ещё и меня практически на себе нести. Да и принять для него мою стихию – задача не из легких была. У меня, вон, дотла все сгорело, а он-то как? Не утоп, вроде… Не выдержав, притянул его ладонь к лицу, поцеловал.

– Все хорошо? – спросил, а сам в глаза заглядываю.

– Да, душа моя, теперь все хорошо будет, – кивнул мужчина, меня приобнимая.

– Ну, и славно…

Мы все шли и шли, я уже притомился топать, гадая, как же я так утром долетел, что дороги не прочувствовал? Мелькнувшему впереди родному шатру я был безмерно рад. Мысли были только о том, как бы поскорее спать упасть, глаза уже просто закрывались, ноги были как чугунные, каждый шаг как подвиг был для меня. Виллар держался лучше меня, но я чуял, что ему тоже не до вежливости, и он готов упасть на первую горизонтальную поверхность.

Добравшись наконец-то до вожделенной кроватки, я просто упал на месте, кое-как скинув обувку. Уже засыпая, почувствовал родные руки, что к себе крепко прижали. Повернувшись к нему лицом, улегшись поудобнее, я уснул.

***

Оглушительный птичий пересвист ввинчивался в ухо, лишая последней надежды поспать. Я поморщился и, не открывая глаз, потерся носом о подушку. Подушка шевельнулась и вздохнула. По голове погладила. Какая замечательная подушка. Виллар… Солнце мое… Лениво приоткрыв глаза, оглядел полутемный шатер. Понять сколько времени – возможности не было. То ли утро, то ли вечер…  Поскольку будить нас никто не спешил, я наслаждался самым лучшим ничегонеделанием в самой великолепной компании. Компания моя пока сладко спала, разметав волосы по подушке, голову набок склонив, к себе крепко прижимая. Виллар уснул в моей кровати, тоже даже не раздевшись. Я глядел на него и не мог налюбоваться. Впервые за все время, что мы знакомы, я проснулся с ним в одной постели… Это было так… волнительно, уютно и тепло… просто праздник для меня… К счастью, я проснулся раньше и теперь любовался им, таким сонным и домашним. Кто бы мог подумать, каким может быть доблестный магистр и великий наставник. И такой он только мой… Не удержавшись, я поудобнее улегся рядышком, пальчиками по его лицу прошелся… по подбородку гордому, лбу широкому… Виль слегка поморщился, но не проснулся. Мне так тепло и ясно было, хотелось смеяться и обниматься, но, чтобы не разбудить свое солнце, я тихонько прижался к нему и замер, вдыхая его запах.

Но мы недолго так нежились. У самого шатра раздался смех, и Виль, вздрогнув, проснулся. Заметил, что я им любуюсь, улыбнулся, меня к себе подтянул и чмокнул в нос.

– Проснулся?

– Аха… – сладко потянувшись, улыбнулся я.

– Выспался? – Виль зарылся пальцами мне в волосы.

– Аха… – мне захотелось пошалить, и я потерся затылком о его руку.

– Все хорошо? – меня с улыбкой прижали к себе.

– Аха… – я развалился на нем, как кот.

– Встаем? – через минуту спросил Виль, но как-то очень сонно.

– Не-а… – зевнул от души.

– Хитрюга…

Мы понежились еще немного, так было уютно лежать вместе, я бы ни за что не встал, но за пологом раздался голос отца и ведуна, которые обсуждали, пора ли нам просыпаться, или еще не пора.

– Пора, да?

– Пора, мой хороший… – кивнув, прошептал он в ответ.

Он был такой смешной и помятый, что я не удержался и фыркнул насмешливо.

– Ха! На себя погляди! – усмехнулся Виль в ответ.

М-даа, а такой был красивый наряд! Только теперь я заметил, что перед церемонией Виль дал мне светлый костюм, расшитый мерцающей серебром нитью и маленькими камушками. А я его надел и даже не заметил со сна! И Виль был тоже очень нарядный, темно-бордовый костюм золотом расшит. Очень красиво. Было. Теперь же все жутко мятое.

– У-у-у… не разглаживается… – пригорюнился я, поняв тщетность попыток привести своими руками вещи в презентабельный вид. – А ты не можешь их вот так разгладить?

Мое солнце прошелся горячими ладонями по одежде, она немного выправилась.

– Извини, лучше пока не могу…

– Ничего, и так намного лучше. Ой… – заметил вязь голубоватую у него на запястье, – а это что у тебя такое появилось?

– То же, что и у тебя… Символ того, что мы повенчаны.

– Оу, а после свадьбы тогда что?

– Потом браслетами станут!

– Точно! Браслеты я  видел, только рисунки у нареченных почему-то не замечал!

– Так их и не видит никто, они одеждой прикрыты от посторонних взглядов.

Я задрал немного рукав, полюбовался. Красивая вязь, как морозный узор, только будто огнем выжжен… и у солнца похожий, но немного другой…

– Красиво… А у меня красный и золотом, а у тебя – голубой и серебристый… Это от того, что стихии разные?

– Правильно! А после свадьбы они переплетутся и будут одинаковые!

– Виль, а… я вот горел… а ты как? Тоже горел? – решился поделиться сомнениями и переживаниями.

– Нет, душа моя, не горел. Ведь суть этого обряда – знакомство стихий. Ты знакомился с огнем, я – с твоей водой.

– То есть… ты… тонул?

– Можно и так сказать… Но это было не опасно, как видишь, теперь все хорошо. Ты не испугался?

– Нет, очень красиво было, так завораживающе, я просто потерялся немного…

– Ничего, я бы тебя быстро нашел!

– А почему так долго? Или мне показалось, что долго? Вроде, у сестры быстро получилось? Или я путаю?

– Все правильно ты заметил… В этом обряде были некоторые сложности. Пойдем, Ревве лучше скажет, да и твои родные уже соскучились.

Ведун сидел на широкой скамье у костра вместе с родными моими медведищами. Младших, что сестры с женихом, что ярру, не было ни единого. Отец немного посторонился, давая нам место на скамье. Мама вскочила, порывисто обняла меня и Виллара, к столу отошла, посудой застучала.

– Ну, сказывайте, как чувствуете? – поинтересовался дед.

– Благодарю, Ревве, все хорошо.

Ведун глянул на нас цепким взглядом, будто до костей просмотрел, и опустил очи, выдыхая.

– Ну и славно… Хорошо все получилось…

– А что, плохо разве могло быть?

– Да нет, не переживай… не плохо…

– А как?

– Экий любопытный… Честно скажу, кабы твои родичи столь внезапно к нам в гости не нагрянули, я бы не рискнул провести этот обряд. Потому как ты не обучен еще, и хоть азами силы овладел, но все же недостаточно, чтобы без помощи справиться и поток свой сдержать.

Мама тем временем всучила нам в руки по куску хлеба и кружке настоя сладкого.

– А сестра как же… – с набитым ртом спросил я.

– С твоей сестрой все намного проще, потому как, во-первых, уже взрослая. Во-вторых – одной с женихом стихии, даже зверь их един. А ты, сам знаешь, мал еще, да и стихии у вас практически противоположные… Потому обряд у сестры длился до восхода Младшего, а вас лишь к обеду отпустило, да и слабость не дала вам на празднике погулять.

– А почему я раньше таких обрядов не видел?

– Потому как это семейный праздник, а свадьба – общий! Я мог бы его и дома у вас провести, но кто же будет от лишнего праздника отказываться?

Я кивнул, что понял, быстренько доел, руки вытер. Виллар к себе притянул, в волосы лицом зарылся. Так хорошо и приятно… Только странно тревожно у него на душе.

– Потому и поспешили с обрядом, да?

– Ну… да…

Понятно, конечно, только темнят что-то. И Виль знает, переживает тоже… кабы не он, ни за что бы не почуял.

– Скажите прямо, это единственная причина такой спешки? – настаивал я, не понимая, отчего мне не рассказывают, еще немного – и начну ругаться, развели тут тайны!

– Нет, есть еще много факторов, но они не столь важны! Ведь важнее итог? Али ты не рад, что жених отныне? – нехотя ответил ведун.

– Рад, конечно! Только у меня странное чувство, будто не договариваете вы.