Текст книги "Долгожданный подарок (СИ)"

Автор книги: eva-satis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Точно! – подхватил Тисраш. – Авось и проникнутся духом семейственности! Может, и с детишками тянуть не будут, а? – подтолкнул Виля под руку, тот же, только губу закусил, бросив на меня жаркий взгляд. Мелкие, недолго думая, спрыгнули с папы и кинулись к нам.

– Йяай!! – взвизгнул я, запрыгивая от шустрой ребятни на руки Виллара. – Какие такие дети!! Нет!!Спасите! На помощь! – со смехом я отбивался от непоседливой братии. Мое солнце меня повыше перехватил, бегом припустил.

– Куда! Убегают! – воскликнула Моррас.

– Ай-я-ай! Лови! Мы же их не поздравили!! – кричали нам вслед Сояш и Кайса.

Нас с Вилларом живенько догнали и закружили на руках, передавая из одних объятий в другие. Мы хохотали и уворачивались, но разве с ними справишься? Медведи мои любимые, родные Виля, родичи-ярру, знакомые, друзья… Да и не очень-то и хотелось, если честно. Пожелания радости, счастья и любви не прекращались ни на миг, это было так приятно и трогательно…

На лугу звучали задорный смех и озорные песни. Праздник развернулся во всю ширь. Перевертыши радовались счастью молодоженов, как своему, наперебой поздравляя нас с Вилем и другие пары.

Но как бы ни был хорош веселый праздник, нам больше хотелось отметить его с семьей и близкими. И вскоре мы покинули свадебный луг, направляясь в сторону наших шатров.

Весь путь от луга наши родные нас обнимали, пожимали руки, целовали в щеки, будто поздравляющие хотели взять с собой кусочек нашего счастья. Мы же были готовы поделиться со всем миром, всем кричать о своей любви.

Это было здорово и бесподобно, я нахохотался до колик в животе, был бесконечно счастлив, но… Но все острее мы с Вилем хотели только одного: остаться наедине друг с другом. И родные наши, словно чувствуя наше нетерпение, загадочно переглянулись, мамы друг дружке подмигнули, подхватили нас под руки и направились к реке.

Виллар понятливо хмыкнул, сжал мне руку, потянул следом. И я шел, глядя на него из-под приопущенных ресниц, ясно понимая, что осталось всего ничего, и я смогу наконец-то поцеловать его так, как хочется, и там, где хочется… В голове мелькали картинки, одна другой смутительнее, от них сбивалось дыхание, и хотелось бежать уже бегом, лишь бы поскорее оказаться наедине с моим мужем…

Мужем… О, небеса!! МУЖЕМ!!!

Да где же эта река…

Солнце мое лишь обжигающе глянул, одобрительно хмыкнув на мои мысли, и пошел быстрее, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.

Ох, уж эти приличия…

Хочу его… Сейчас же! Поцеловать своего мужа, любимого, единственного, самого лучшего, самого красивого, бесподобного, нежного, страстного… ох… хочу…

Гуляй-веселись, народ!!! Это свершилось!!!

========== Глава 40. Первая ночь... ==========

Старшее солнышко едва приподнялось над весенним лесом, вызолочивая маковки деревьев, растворяя предрассветные тени, Младшее чуть оттолкнулось от горизонта и поспешило за ним вослед. Утренний туман развеялся под жаркими лучами, негромко пела свою извечную песню река, устремляясь к Волоши, пересвистывались юркие птицы, качаясь на гибких ветвях, что склонились к самой воде.

…Мы с моим солнцем шли рядом, взявшись за руки, молча наслаждаясь обществом друг друга. Да и какие слова нужны-то? Лишние они… Нетерпеливый огонь в груди поторапливал ноги, но где-то в голове еще оставалась разумная мысль, что спешить не следует, отца и мать уважить надо… Так что я лишь покусывал губу и старательно смотрел под ноги, опасаясь бросить даже мимолетный взгляд на мужа… Ведь и такой малости будет довольно, чтобы забыть о приличиях и накинуться на него с поцелуями прям посреди леса. Виллар понятливо сжимал мне руку и дышал через раз, также еле сдерживаясь.

Наши провожающие потерялись где-то по дороге, лишь родители все ещё были с нами, шли чуть впереди, указывая дорогу, своей тихой радостью подбадривая нас. И мы с моим солнцем совершенно не заметили, как подошли к большому и нарядному шатру, разбитому недалеко от воды, приветливо распахнутому.

– Ох ты… – выдохнул я. – Как красиво…

И было с чего поразиться!!!

Наши родные разбили наш с Вилем шатер на том самом полюбившемся нам холме, на котором мы в прошлом году прощались со свадебным лугом, на котором встречали наш прошлый рассвет, «последний в незамужней жизни»…Как знали, что это место очень дорого нам… Вокруг просто все пело о том, что родные выбрали место не случайно, с любовью и трепетом позаботились о нашей первой неделе супружеской жизни, чтобы мы ни в чем не нуждались и могли насладиться друг другом…

От избытка чувств у меня запекло в глазах, и я невольно всхлипнул, закусив губу и зажмурившись. Мой муж прошелся пальцами по моей скуле, чуть мазнул по губе, шепнул в голове: «Рани, ну, что же ты… Раскрой глазки…»

– Нравится? – немного напряженно спросил отец. Мне же захотелось дать себе пинка, мол, развел тут нюни, растрогался и даже не поблагодарил!

– Да, очень! – воскликнул я, крепко обнимая своего родного медведя. – Родные мои, спасибо огромное!!! Очень нравится!!!

– Спасибо, Наррав, мама Сарраш! – Виль пожал руку моему папе, следом крепко обнял маму. – Отец, мам, спасибо огромное! – расцеловал своих родных.

– Будьте счастливы! – шепнула Ксаррти, сверкнув довольно глазами. Но не утерпела, неугомонная, озорно подмигнула и со смешком выдала: – Вы уж особо то не увлекайтесь-то!! Кушать не забывайте, а то на любовь столько сил тратится, просто страх!!! – и с визгом увернулась от руки мужа, что собрался её по попке хлопнуть.

– Ксаррти! – возмущенно прикрикнула мама.

– А что я? Я правду говорю!

– Так лучше бы сразу сказала, что кушать мы будем приносить три раза в день и, – она лукаво на нас глянула, – ежели что, о еде напомним!

– Вот только вашего любопытного носа в их шатре не хватало! – Тисраш закинул шалунью-жену на плечо. – Все, дети, оставляем вас друг другу, – и не менее озорно пожелал: – Так что шумите громче и кричите веселее! Чтобы на небе за вас порадовались!

– Вот же нахал, – оттеснил отец Тисраша, подтолкнул в сторону леса. – Иди уже, умник! – он взял маму под ручку, меня в щеку поцеловал, Виля по плечу хлопнул. – Родные мои, наслаждайтесь, радуйтесь жизни! Мы услышим, ежели вам что потребно будет.

Мама вздохнула и поцеловала нас, пожелав удачи. Они с отцом ушли вслед за родителями Виля. Ксаррти озорно подмигнула напоследок и махнула рукой, все так же вися на плече мужа.

Я бросил последний взгляд на родных, благодарно улыбнувшись, и покрепче обхватил руку Виля, когда они скрылись за деревьями. Виллар довольно вздохнул, меня к себе прижав, в волосы горячо прошептал:

– Ну, наконец-то…

Я нервно рассмеялся, уткнувшись ему в плечо, руки сцепив на талии.

– Я думал, мы никогда не дойдем… – покачал головой. – И они никогда не уйдут…

– И не говори… – Виль прошелся по моей спине горячими руками, к себе прижимая. Фыркнул шутливо на ухо: – А какая была отменная попытка побега!

– Эх… отловили на старте… Шустрые у нас с тобой родственники, – поддакнул ему.

– Зато наконец-то мы вдвоем! – шепнул он и с улыбкой отошел на шаг назад, отпуская руку. Но не успел я возмутиться, как он шепнул: – Рани… Ты прекрасен… – и огладил чуть дрогнувшими пальцами по скуле. А в глазах – лесной пожар вместе с цунами, ошеломительное зрелище, мне очень нравится. Остается только поражаться выдержке уважаемого магистра, который умудряется так себя в руках держать. – Идем, – он протянул раскрытую ладонь, обласкав меня взглядом и чуть облизнувшись.

– Идем! – ни минуты не сомневаясь и едва сдерживаясь, чтобы не облизать его губу следом, я вложил свою руку в его ладонь, на секундочку вновь поразившись нашему контрасту: мой белый снег на его загорелой коже.

Виллар лишь поцеловал кончики моих пальцев и потянул за собой внутрь шатра, сдернув петлю на входе. Следом с тихим шорохом опустился полог, отрезая нас от родных, праздника и весны.

Внутри царили полумрак и прохлада, легкий ветерок врывался в небольшую вентиляционную щель под самым верхом, играя с легким тюлем, украшавшим стены. На неожиданно мягком полу, крытом ковром, лежали пушистые шкуры, разноцветные подушки, яркое расшитое одеяло приглашало прилечь. У стен – несколько небольших кованых сундуков и один большой у самого входа. Поодаль стояла изящная тренога, на вершине которой располагалась маленькая жаровня, и в ней сейчас негромко потрескивал огонь, тонкий дымок поднимался вверх, завихряясь.

Любимый мой с многообещающей улыбкой сжал немного мне руку, подошел к треноге, взял маленькую коробочку, что рядом стояла, достал какую-то палочку и покрошил её в огонь. Тут же пламя всколыхнулось, принимая дар, ароматный густой белый дымок нитями потянулся по шатру.

– Вкусно пахнет… Это что? – я не утерпел, подошел ближе, обхватил его со спины, в шею поцеловал, носом потерся.

– Это неарфах, – развернулся он, улыбаясь. – Благовоние… Из храма Фаэ-Лана… – Виль поставил коробочку на место и пояснил: – Его возжигают на свадебных ритуалах, проводимых в храмах Мерта и Сорра…

– Мне нравится. Вкусно пахнет, – я улыбнулся довольно, полной грудью вдохнув запах этого самого неарфаха.

– Это слезы творца, так говорят… – шепнул он, подходя вплотную ко мне.

– Хорошо… – кивнул я, ладонями огладив грудь, взглядом лаская его торс, плечи, шею… губы… До чего же хорошо мне сейчас…

– Они даруют жизнь… – теплые ладони обхватили мое лицо, пальцы мазнули по скулам.

– Замечательно… – вновь утонул в его глазах.

– Ты подарил мне жизнь, – чмокнул он меня в нос, опуская ладони.

– Я – твоя жизнь? – лукаво улыбнулся, по носу его легонько щёлкнув. – А разве может быть иначе, мой муж… – прошептал негромко. – Ведь ты – моя…

Виллар глубоко вздохнул, довольно улыбнулся, на меня молча смотрит. И как смотрит… Любуется. Я тоже любовался им, своим мужем, самым лучшим на свете. Его венец неярко сиял, отбрасывая блики на стены. Красивый, прозрачный, будто из темного хрусталя, изящный и тонкий. Я не утерпел, руку протянул, пальцами потрогал.

– Очень красиво…

– Твой тоже прекрасен, – склонил он голову набок. – Хочешь посмотреть?

– Ага! – кивнул нетерпеливо. – Поможешь снять?

– Держи, – он аккуратно снял мой венец с головы, непослушные прядки упали на лицо. Мой был серебристым с голубоватым отливом и прозрачным. Они похожи с венцом Виллара, будто братья-близнецы, только его – темный, а мой – светлый.

– Я сниму? – указал на его венец. Виль вместо ответа чуть склонился, чтобы мне удобнее было.

– Какие красивые… – выдохнул, рассматривая в руках тонкие сияющие ободки. – Просто нереальные, сказочные… Мы же не будем носить их постоянно?

– Нет, – он мотнул головой, следом обхватывая мои руки, держащие венцы. – Их хранят в доме, но пока мы до своего дома доберемся, думаю, это будет самым лучшим местом для них, – он отошел, взял деревянную резную плоскую шкатулку темного дерева, распахнул, протягивая мне: – Вот сюда… – я положил на бархатную обивку венцы, полюбовался. – Нравится?

– Да, чудесно…

Он мягко улыбнулся, поставил раскрытую шкатулку на сундучок, снова встал рядом. Горячее дыхание опалило щеку, руки прошлись по бокам, забрались под жилет, к крепкому телу прижали, нетерпеливо спину огладили…А мне почему-то так неловко стало, не знаю, как поступить, куда руки девать, что вообще делать… Вот, когда сюда шли, думал, не дотерплю, зацелую всего, а теперь же… шевельнуться не могу…

– Рани… ну, чего же ты? – усмехнулся Виль, ладонями мое лицо обхватывая.

– Не знаю… – закусил губу, взгляд опуская. – Так… дурацки…

– Мой отважный храбрец испугался? И чего же?

Я насупился, глянул на него исподлобья:

– И ничего не испугался! – буркнул, Виллар же только расхохотался, меня обнял, закружил.

– Ох, Рани, видел бы ты себя сейчас!!

– Такой глупый и нелепый? – я сжал губы, прищурился подозрительно.

– Такой восхитительный и прекрасный… – доверительно шепнул Виль. – Смотри… – он дотронулся пальцами до висков, а я вдруг увидел себя: немного бледного, растрепанного, с широко распахнутыми глазами, закушенной губой… Такой красивый…

– Я… – облизнулся невольно, – это ты меня так видишь?

– Ты такой на самом деле… Теперь видишь, как мне с мужем повезло? Юный, прекрасный, отважный и храбрый… любимый мой…

– Ох, Виль! – я спрятал лицо у него на груди, но Виль не позволил мне прятаться, вновь обхватил ладонями лицо, смотрит на меня, как на самую великую драгоценность.

– Мой… муж… – довольно улыбнулся он. – Можно? – следом легко коснулся губами носа, я хихикнул. Смущение ушло, как и не бывало. Я чуял игривый настрой мужа, вновь хотелось целоваться и дурачиться. – А так можно? – поцеловал щеку. Я на него хитро глянул, облизнулся. Даже не дурачиться, а… – О! Неужели и так можно? – он поцеловал нежно в губы.

– Можно! – выдохнул, сам целуя, пальцами за рубашку цепляясь. До чего же это было сладко и вкусно!! Нежно обхватить губу, пососать, как любимейшее лакомство, не забыть про другую, язычком скользнуть в рот, жаркий и требовательный, и прижаться крепче, целуя уже горячее…

Виль запустил пальцы мне в волосы, мягко голову массируя, и хозяйничал в моем рту властно, терпко, горячо… Я же уже потерялся, до того мне было нереально хорошо, волнительно и восхитительно.

– Рани… – донесся любимый голос, – глазки открой! – со смешком меня чмокнули в нос.

– О-о-о-оххх… – выдохнул, закинув руки на шею моему солнцу, лицо запрокидывая, довольно щурясь. – Как же хорошо-о-о…

– А дальше будет еще лучше! – искушающе шепнул на ухо. Немного придя в себя, невольно залюбовался любимым своим мужем… У меня от этого в груди защемило, захотелось смеяться и плакать от счастья, как дурочке влюбленной.

– Я счастлив! – в очередной раз повторил.

– Я тоже… – он довольно сверкнул глазами. Руками огладил грудь, взялся за пуговки на моей жилетке. – Не страшно?

– Немного, – признался я смущенно, – чувствую себя девственницей на заклании…

Виль расхохотался:

– Ну и воображение! Хотя… – протянул, лукаво прищурясь, – на заклании и есть!

– Ага, еще и девственник практически, – выдавил я через силу. Виль расстегнул последнюю пуговку на моей жилетке, руками под неё забрался, к себе прижал.

– Но ты же не боишься теперь?

– Нет, тебя не боюсь…

– Правильно, любимый мой… Муж мой…

Жилетка оказалась на полу. Виллар, глядя мне в глаза, принялся за тунику, расстегнул ворот, руками по спине прошелся, под ткань забрался, огладил живот. От неожиданно горячих ладоней я вздрогнул, выдохнул.

– Подними руки, – шепнул, я сделал, как он просил. Виллар неспешно снял через голову тунику, пальцами вниз по голому животу скользнул. – Ты прекрасен, душа моя… – выдохнул он, в глаза мне глядя. А его – уже темнее ночи, в которой полыхает пожар, очень красиво…

Не утерпев, сам потянулся к его одежде, вот только руки почему-то отказывались слушаться, все в пуговичках путались. Рыкнув, я дернул в стороны, распахивая его рубашку, оставшиеся пуговки задорно запрыгали по полу.

– Нетерпеливый… – довольно улыбнулся он.

– Дур-рацкие пуговицы! – возмущенно прошипел я, следом сдирая с него верх. – Ох… – не удержался вновь, огладил его грудь, крепкую, широкую, с темными сосками, рельефный живот… Еще бы дальше разглядеть…

– Торопыга! – фыркнул мое солнце, притягивая к себе, вновь жарко целуя. Теперь было намного лучше: чувствовать под ладонями его кожу, горячую и гладкую, а не дурацкую тряпку. Застонав в губы, обхватил покрепче, руками по спине прошелся, оцарапал немного, за плечи к себе притянул, так, чтобы отстраниться не мыслил… Ладони Виля такие горячие, кожа под ними просто плавилась, губы целовали лицо, шею, снова набрасывались на мой рот требовательным поцелуем, воздуха не хватало, но отстраниться было выше моих сил… И я вновь и вновь, чуть воздуха вдохнув, набрасывался на него сам с поцелуями, подставляясь под обжигающие ладони, впуская глубже его язык… Виль забрался ладонями мне в брюки, сжал ягодицы, застонал, в себя вжимая, давая почувствовать, что он возбужден уже не меньше меня.

– Сними! – простонал я, не в силах больше терпеть… В голове была несусветная круговерть, соображалось с большим трудом, сердце бухало так, что уши закладывало. Хотелось увидеть его обнаженным сейчас же, немедленно!

– Торопыга мой! – повторил он, ухмыляясь довольно, неспешно расстегивая пуговицы на моем поясе, затем так же медленно вниз спустился, снимая мои брюки, помогая разуться, я только переступил, вставая босыми ногами на пушистую шкуру.

– Иди ко мне! – нетерпеливо вздохнул, протянул ему руку. Виллар меня взглядом обласкал, выпрямился, снизу вверх руками прошелся по ногам. – Дай! – я взялся за его пояс, принялся расстегивать пуговицы, опять путаясь и чертыхаясь. Виль негромко рассмеялся, положил руки на мои, сам пояс расстегнул, разделся. И, обнаженный, ко мне ступил. Я же лишь жадно пожирал его взглядом. – Красивый… Какой же красивый! – выдохнул довольно, ладонями оглаживая любимого, но не решаясь пока трогать его ТАМ.

– Рани… – Виллар закинул мои руки себе на плечи, подхватил под ноги, легко поднял. – Я люблю тебя, мой муж… – он сделал пару шагов и опустился на колени, укладывая меня на шкуры, нависая сверху. – Муж… Не устану повторять…

– Я тебя люблю! – улыбнулся счастливо.

Виллар с улыбкой очертил пальцем по скуле. Прошелся по носу, по губам. Я несильно прихватил шаловливый палец, тут же отпуская, облизнув напоследок. Виль полыхнул глазами, пальцами прошелся по шее, огладил плечи, ключицы, покружил по груди, опустился на живот, несильно оцарапав. Под его лаской я невольно поежился, поджимая живот. Он хохотнул, поцеловал в плечо и повторил языком путь пальцев. Лизнув меня в пупок, поднял сияющее лицо, прошелся руками по ногам, по внутренней стороне бедер, чуть приподнялся, поцеловал коленку. И, не опуская горящих глаз, спустился с поцелуями к паху. Но, лукаво улыбнувшись, вновь навис надо мной.

– Мой муж… – выдохнул в губы, целуя. Больше я не мог говорить. Я не видел ничего, ни расписных стен, ни красивейших ковров, ничего… Только его глаза, губы, руки, грудь, живот… Так долго этого ждал… К демонам игры, хочу его немедленно!

Виллар наконец оставил разговоры, лишь исступленно целовал меня, ласкал руками, губами, покусывал, зализывал, исследуя мое тело, с жаром первопроходца помечая, доказывая свое право обладать сегодня, сейчас, всегда… Мне не хватало воздуха, а тот, который получалось вдохнуть, был обжигающим и густым. И вместе с тем, мне было мало. Всего мало. Хотелось еще и еще… И я сам целовал его, обхватывал как можно крепче, иногда царапая, но следом тут же целуя невольно пострадавшие места. Жар затопил с головой, я не соображал, кто стонет и кричит, я или мое солнце, лишь сильнее обхватывая руками и ногами, не позволяя ему медлить и раздумывать. Когда он дотронулся пальцами меж половинок, я невольно сжался, но Виль лишь нежно поцеловал в нос и дунул, улыбнувшись:

– Доверься мне…

Закусив губу, я кивнул, попытавшись расслабиться. И вскоре вновь позабыл обо всем, лишь невольно постанывал от его пальцев, что разжигали во мне пожар… И вот уже не-пальцев, но это было так… горячо, бесподобно и остро, что я лишь мог стонать, вцепившись в его плечи, и, закинув голову, пытаться раз за разом вдохнуть раскаленный воздух, и каждый кусочек которого огненной лавой расползался в груди. Виллар, мое солнце, душа моя, любовь моя… Ни единой мысли не осталось, лишь желание, страсть, жаркие объятия, огненные поцелуи, крепкие руки, требовательные губы, плавные движения, бесподобная карусель… Меня возносило все выше и выше, туда, где светят звезды, где мы навеки будем едины с моим личным солнцем, пока я наконец-то не взорвался, зажигая весь мир, полыхая, чувствуя, как Виллар рычит и крепко прижимает к себе, толкаясь в последний раз…

Неспешно мир возвращался на привычную орбиту, вновь наполняясь красками и запахами. Я лежал на груди Виллара, обняв его руками и ногами, привычно устроив голову на родном плече. Муж мой, сердце мое, расслабленно улыбаясь, лениво перебирал мне волосы одной рукой, второй к себе прижимая. Чуть запрокинув голову, я любовался на своего единственного. Подумать только… теперь муж… Только мой… Навеки… Всегда рядом, всегда вместе…

– Привет! – прошептал он, улыбаясь.

– Пр-р-ривет! – я со смешком цапнул его за плечо.

– Очухался, как я погляжу?

– О-о-о, да-а-а… – протянул довольно в ответ, потянувшись от души. – Так хорошо-о-о…

Виллар рассмеялся, к себе покрепче прижал, в висок чмокнул.

– Не хочешь кушать?

– Не-а, – мотнул головой и, прикусив губу, признался: – Десерт хочу!

– Оу, и какой же? – задрал бровь.

– Пфе! А ты не знаешь? – насмешливо задрал нос.

– Увы мне, не ведаю! – улыбнулся довольно. Я расхохотался и укусил его несильно. – Ах, во-о-от какой десерт! – ухмыльнулся Виллар. – Ну, так я не против! – с этими словами он откинулся на спину, меня ногами обхватил. – Наслаждайся, мое сердце, – шепнул он с улыбкой, ладонями спину огладив.

– Э-э-э-эу… Виль? – я недоуменно пискнул, приподнимаясь над ним на руках. – Это что же… То, о чем я подумал?

– Ну-у-у… если ты не думал, что вечно в постельке лениться будешь, то – да, оно самое! – хмыкнул мой хитрец, полыхнув очами.

– Ох ты ж! – выдал обалдело. – Правда?

– Флерр, ну, что ты, в самом деле! – закатил он глаза. – Неужто я не замуж вышел, а женился? – он коварно сунул руку вниз, по паху прошелся, где от подобных заявлений было совершенно неспокойно. – Не-е-ет, не ошибся… – ухмыльнулся довольно. – Так что, муж мой, я буду только за, если ты будешь ласкать меня, как я тебя.

– Демоны… – шикнул нервно. Вот тут я как-то опешил. Нет, я совершенно не против подобного, но я же ни черта не знаю! А вдруг ему не понравится или, не приведи Сорра, будет больно? Меньше всего на свете хочу обидеть его!

– Рани… – Виль заглянул мне в глаза, – ну, что ты растерялся? Боишься?

Я, закусив губу, кивнул и поспешил ответить:

– Боюсь, что тебе больно будет… – и, потупив взор, буркнул: – Я же не умею ничегошеньки…

– Это не страшно, любовь моя… – приподнял мое лицо за подбородок. – Всему свое время, Рани, маленький мой…

– Да! – воскликнул торопливо и, смутившись, продолжил: – Ты же научишь?

– В этом можешь не сомневаться, – выдохнул довольно, прижимая крепкими руками к себе.

– Вот и славно… – я обнял его, зарылся лицом в его волосы. – Так люблю тебя…

– И я тебя, ненаглядный мой.

Я отстранился, вновь и вновь не уставая любоваться им, мужем своим. Чуть улыбнувшись, прильнул с поцелуем, целуя самые вкусные губы на свете. Виллар довольно хмыкнул, запуская пальцы в волосы, другой рукой по спине оглаживая, разжигая огонь, обещая, что еще самая малость, и он вновь захлестнет нас с головой.

«Это самый лучший день в моей жизни!» – мелькнула последняя разумная мысль, все прочие разбежались, вытесненные удовольствием и страстью. Да и о чем можно думать, когда тело плавится от блаженства, дыхание сбивается, и сердце бьется через раз…

Родной мой, любимый мой, муж мой… Целовать его, целовать, как в первый и последний раз, вылизывать рот, сладкий все еще от свадебного напитка, ласкать грудь его, плечи, шею… пройтись ладонями по спине, подставляясь под его обжигающие руки, плавиться в объятиях, доверить все и знать, что он все сделает правильно и невероятно-восхитительно-сказочно-прекрасно… И снова сгореть в огне нашей страсти, умирая и возрождаясь с именем любимого на устах…

***

Озорной лучик солнца нашел путь в шатер и пощекотал мне нос, отчего я, чихнув, проснулся. Виллар сонно пошевелился, меня к себе прижал, вздохнул спокойно, снова проваливаясь в сон. В шатре царил привычный полумрак, лишь солнечный зайчик, пойманный небольшим блестящим камушком с расшитого ворота рубашки Виля, небрежно зацепившейся рукавом за небольшой крючок на стене, скакал по шатру. Я только хмыкнул на свою меткость, вот захотел бы – ни за что бы так не забросил. Вставать совершенно не хотелось, но и спать моченьки не было. Выспался я, все. Но разве можно встать, когда тебя так горячо к себе прижимают?

Следом нахлынули воспоминания о прошедшем… Невольно вспыхнули уши… Стоны, крики, поцелуи, жадные движения… А сколько раз мы так… А я? Неужели это я так кричал? Следом вспыхнули щеки.

– Ох-х-х… – я запоздало смутился, лицом в плечо Виля уткнувшись. – Ну, я дал стране огня…

– М-м-м… ш-што? – сонно пробормотал мое солнце.

– Спи, Виль…

– Н… нхчу… – буркнул он, поморщившись. Я не смог сдержать смешок: такой забавный и потрепанный…

– Да ты же спишь еще! – щелкнул его по носу, тот лениво рукой махнул, мою попытавшись поймать.

– Не-а… – он смачно зевнул и потянулся, прям со мной сверху. Наконец открыл один глаз. Фыркнул, потер лицо, открыл уже оба. – Привет! – улыбнулся белозубо.

– Ну, привет! – я с любовью прошелся пальчиком по щеке.

– Ты выспался?

– Ага, – я кивнул.

– И что будем делать? – искушающе улыбнулся мой муж, руками попку огладив, я невольно ею вильнул и губу закусил. – Может, голоден?

– Не-а, не хочется, – я с блаженным вздохом обратно разлегся на его груди.

– Тогда, может, пойдем искупнемся?

– Отличная идея! – встрепенулся я, подскочив, нечаянно Вилю коленом в бок заехав. – Йой! – живенько потер ему пострадавшее место. – Ты там живой?

– Р-р-р-рани, что ж ты такой резвый с утра… – шикнул он сквозь зубы. – Силенок много осталось?

– Пфе! Какие наши годы! – гордо фыркнул я, но не утерпел, руку ему подал, помог подняться.

– Идем уже, река ждет! – с улыбкой он потянул меня из шатра. Я было хотел дернуться за одеждой, но передумал: перед кем мне скрываться? Перед мужем? Так и потопали голенькими, за руки держась, только браслеты и звенели на запястьях.

Младшее солнце коснулось уже горизонта, окрасив небосклон в золото и охру у самой земли, чуть повыше – трогательный розовый, дальше – торжественный сиреневый, что растворяется в глубокой синеве звездного неба.

Зажглись первые звезды. Жаркие сумерки раскалили воздух, он чуть дрожал над самой водой. Ветер затих, притаился перед ночью, ни травинка не шелохнётся. Оглушающе стрекотали цикады, начиная ежевечерний концерт. Река казалась тягучим медом, расплавленным золотом, маня войти в нее, окунуться в парную воду, смыть усталость и пот, зарядиться силами для новых побед…

Мы невольно замерли перед этим великолепием, задержав дыхание.

– Как красиво… – отчего-то шепотом сказал я.

– Да… – также шепотом выдохнул он. И чуть громче добавил: – Но разве мы не воспользуемся моментом и не окунемся в золото? Будет у меня свой собственный золотой Рани!

– Идем уже, золотого Виллара хочу, – провокационно ухмыльнулся, утягивая его за руку в реку. Прав мой муж, искупаться – отличная идея.

Мы неспешно купали друг друга, стоя по пояс в теплой воде, прогретой за день, и смывали ладонями следы страсти, пальцами проходясь по царапинам и пятнышкам засосов. Мне не хотелось, чтобы Виль убирал этот узор с нашей кожи, наоборот, намечал для себя, где еще можно поставить метку любви, завершить рисунок.

Постепенно поглаживания стали более тягучими и требовательными, но нам нравилась эта игра: лишь ласкаться руками, исследовать тело любимого сейчас, на закате… В шатре совершенно не до того будет…

– Флерран… – Виль тронул меня за подбородок, чуть приподнимая лицо, – ты прекрасен, мой муж… – шепнул он. В ответ я только расплылся в широкой улыбке, обнимая его за талию.

– Как же тебе повезло! – поведал ему. – У тебя есть я!!

– Ох, Рани… – рассмеялся он, нежно обнимая.

До чего же хорошо… Стоять сейчас так, обнявшись, посреди реки, любуясь огненным закатом… Знать, что через несколько минут мы вновь войдем в шатер, чтобы вновь и вновь любить друг друга, горячо и громко, незабываемо…

Но сейчас – стоять вместе, близко-близко, и молчать… Слушать наше сердце, дышать в унисон, читать в сердце любимого…

Знаю, вскоре после настанет пора думать о будущем, но не сейчас…

Знаю, придется через многое пройти и многому научиться, чтобы быть достойным мужем уважаемому Магистру эн-Ларру…

Знаю, что через месяц предстоит пережить "скромный" торжественный ужин, что обещалась устроить мама Ксаррти, и представление обществу, в котором крутится мой Виль…

Знаю, что буквально через неделю я покину родной дом и уеду с мужем, чтобы насладиться свадебным путешествием и сюрпризами, что, несомненно, встретятся на нашем пути…

Но я справлюсь, знаю, а ещё знаю, что мое солнце всегда поможет и поддержит меня. Разве может быть иначе?

Нет, конечно же, нет…

Только вместе. Всегда.

Сейчас же я просто наслаждаюсь… Закатом. Рекой. Крепкими объятиями. Близостью любимого.

Я счастлив. Как и мое солнце…

Мой муж…

КОНЕЦ 1 части

 Вот и завершена первая часть.

Нет-нет, не расстаёмся, а говорим "До свидания!"

Сразу скажу – БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНИЕ!!! Путешествие, учеба, новая жизнь… Они же только жить начинают!

Хочу от всей души поблагодарить вас, хорошие мои, что читали и оставляли отзывы! Поверьте, ничего так не толкает вперед, как знание того, что ты не в стол пишешь, и твою сказку ждут и постоянно теребят)))

Целую всех!!

Любви и счастья, родные!!!

========== Экстра. На берегу, в новом доме... ==========

Ну, что же… По многочисленным просьбам трудящихся неожиданно для меня самой таки родился отрывочек из жизни Флеррана и Виллара.

Наслаждайтесь, хорошие мои.

Всех с прошедшим праздником всех влюбленных)))

Золотой диск солнца медленно опускался в бескрайнюю гладь океана, старшее солнце уже скрылось за горизонтом, его лучи пронзали воду, подсвечивая изнутри и превращая её в жидкие изумруды, небольшие волны лениво лизали белоснежный песок пляжа. Теплый ветер лениво перебирал листья пальм, склонившихся к линии прибоя.

Я стоял по пояс в прозрачной голубой воде, прикрыв глаза, водя пальцами по живому зеркалу океана, и слушал, слушал его дыхание, тихий шепот подводных течений, песни прибоя, хохот летних гроз… И любовался тем, как преломляется под водой свет на коже рук, белых, так и не тронутых загаром, как мелькают блестящими спинками мелкие рыбки у моих ног, наслаждался легким бризом, трепавшим волосы, умопомрачительными ароматами свежести, океана и цветов, что в изобилии росли у нашего дома. Нашего с Вилларом дома…

Так нравится смаковать «наш дом»…

Когда впервые его увидел – не поверил своим глазам. Да, Виль говорил, что у него есть дом у моря, но у меня отчего-то в голове крутилась картинка этакого экзотического бунгало из веток и соломенной крыши, что были модны в моем мире. Но на деле все оказалось намного лучше. Ему принадлежит часть полуострова на юге земель его семьи, небольшого, но бесподобно живописного. Сам дом – двухэтажный изящный белоснежный особнячок с открытой верандой и балконом, опоясывающем второй этаж – очень красивый и уютный, утопающий в зелени. Он расположен на небольшом скалистом выступе, и к воде спускается широкая каменная лестница. В прилив волны достают пятой ступеньки от верха, а отлив обнажает песчаное дно. Перепад воды небольшой, всего два-три метра, но так же здорово гулять по обнажившемуся дну и собирать ракушки и зазевавшихся крабов! А как часто на терраске, что рядом с лестницей, мы с Вилем встречали рассветы после бессонной ночи… Ещё неподалеку от дома, где-то в полукилометре, есть небольшой песчаный пляж, окруженный пальмами и цветами. Как Виль пояснял, пляж этот рукотворный, песок, деревья и цветы привозили специально, потому как ему досталось сплошь каменное побережье со скалами, уходящими в море, и ни о каком песке речи не было, только галька и мелкий щебень. Так что с выбором места для дома и его строительством пришлось изрядно помучиться. За домом присматривали две женщины-вакшас из ближайшего поселка, они приходили рано утром через день, прибирались и готовили. Более того, оказывается, мое солнце и сам превосходно готовит, что и продемонстрировал в первый же наш вечер в новом доме. Я был в полном восторге. Впрочем, я до сих пор в восторге и не устаю уверять его, как мне всё нравится, и что более всего мне безумно нравится хозяин этого богатства. Обычно уверения приятно затягиваются и заканчиваются в спальне, ближе к утру.