Текст книги "Новая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Esteliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

Глорфиндел недоверчиво склонил голову набок, смерив эллет оценивающим взглядом.

– Едва ли ты можешь называться одной из Синдар или лесных эльфов, Галадриэль. Да, время притупило острые края, но эти твои амбиции и сила… Они горят в тебе столь же ярко, как и в тот день, когда мы решили отправиться в Средиземье через ледяную пустошь Хелкараксэ, – Глорфиндел брезгливо кивнул на изящное митриловое кольцо на пальце его владелицы. – Синдар не могут долго справляться с его силой… и злом, что сокрыто в нём. Оно разрушает их. Эти кольца очерняют сердца тех, кто их носит, даже самых могущественных, мудрых и непогрешимых. Не слишком ли велика цена за исполнение твоих мечтаний, Галадриэль?

– Всё имеет свою цену, Глорфиндел, – уклончиво ответила Леди Света. – Ты ведь тоже мечтал о славе, власти и подвигах. Ну и как, игра стоила свеч?

– Слава? Я мечтал о славе, но на поле битвы нет места славе, там только боль, реки крови и смерть, – горько усмехнулся воин. – Власть? Я лорд павшего Гондолина, мой Дом лежит в руинах, верных мне людей осталось не больше, чем пальцев на обеих руках и ногах. Подвиги? Я убил Балрога и отдал жизнь за наследника Тургона и мой народ, поверг Короля Ужаса в бегство, учавствовал в Войне Последнего Союза, но я же и изнасиловал невинное дитя, принёс рабство в Имладрис. Всё это тоже моих рук дело! Если положить все мои подвиги на весы Намо, как думаешь, зло, которое я причинил этому мальчику, перевесит мои благие деяния? Нет, Галадриэль. Я не желаю более ни славы, ни подвигов, ни места в балладах и легендах, ни тем более власти, – Глорфиндел нежно обвил Синда за плечи и поцеловал юношу в белоснежную макушку. – Я хочу, чтобы меня уважали и любили, как заботливого отца и хорошего мужа. Это всё, о чём я мечтаю, всё, чего я хочу. Всем сердцем. Этого мне вполне достаточно.

– И всё же ты откликнулся на мой зов, – улыбнулась Галадриэль. Но в этой улыбке не было привычной теплоты и мягкости. – Ты хочешь уважения, любви и тихой семейной жизни. Но заслужил ли ты их, Глорфиндел, после всего, что натворил?

Леголас был ни жив ни мёртв. Оказавшись между двумя могущественными эльфами, которые метали в друг друга острые, как ножи, слова, он растерялся, как эльфёнок, заставший родителей в разгар ссоры. Хотелось потихоньку слинять, ибо пользы от него не было ни на грамм, или вернуться в тёплую кроватку и притвориться спящим.

– Прекратите! Не смейте осуждать моего мужа за то, что он сделал со мной! Это касается только его и меня! И больше никого! – в отчаянии закричал Леголас и, осознав, что орёт во всё горло на Владычицу Лориэна, смущённо потупил глазки и принялся теребить ниточку на рукаве туники. Н-да, как-то неловко вышло.

– Я не осуждаю его, Леголас, – Галадриэль вместо того, чтобы разозлиться, погладила мальчика по щеке. – Прости меня, принц сумерек. Я не хотела сделать больно. Только не тебе. Ты и так узнал слишком много боли за свою короткую жизнь. Но твой лорд несёт тяжкий груз вины на своих плечах. Ты прячешь боль глубоко в сердце, маленький принц, а мой кузен обращает боль в безудержную ярость, которая не может найти выход. Ни я, ни Зеркало не может избавить его от этой боли. Так же, как я не могу исцелить раны на твоём сердце, дитя, – эллет печально улыбнулась. – Как бы сильно я не желала этого.

– Признаёшь, что Зеркало не в силах помочь ни мне, ни ему, но всё же настаиваешь, чтобы мы посмотрели в него, – раздражённо фыркнул Глорфиндел и поднял руку, останавливая поток слов, который уже готов был снова обрушиться на его уставшую голову. – Довольно препирательств, Галадриэль. Я выполню волю Валар! Я загляну в это проклятое Зеркало, только оставь меня в покое! Леголас, возвращайся в талан!

– Одного я вас к Зеркалу не пущу! НИ! ЗА! ЧТО! – ощетинилось белобрысое чудо и вцепилось в руку мужа мёртвой хваткой. Глорфиндел легонько встряхнул запястьем, в попытке сбросить с себя упёртое создание, но куда уж там! У мужчины не было сил и желания спорить ещё и с Леголасом, и потому он просто тихо выругался и подпихнул упрямого мальчишку к Зеркалу, желая поскорее покончить с этим.

В мерцающей глади серебряной чаши отражались мириады созвездий. Они сияли на ночном небе, как россыпь бриллиантов. Глорфиндел притянул мужа к себе и заключил в крепкие объятия, защищая своё сокровище от всех опасностей, таившихся в обманчиво спокойных тёмных водах.

По ровной поверхности пробежала рябь, являя долгожданному гостю первое видение.

На песчаном берегу стояла пара высоких, очень красивых, золотоволосых эльфов. Суровые и неподвижные, словно застывшие в вечности мраморные статуи. Тела мужчин были сплетены в объятиях. С немой грустью и беспокойством они смотрели на линию горизонта, гадая, что ждёт их по сторону моря.

Леголас насупился. Ему уже были хорошо знакомы лица этих эльфов. Финрод и Глорфиндел!

Видение исчезло, уступив место другому.

Гавань, ласкаемая белоснежными волнами, была сплошь усеяна телами эльфов. Языки пламени извивались в ритуальном танце, пожирая флот Тэлери. Нолдор стояли на берегу с обнажёнными мечами, окроплёнными кровью… Брат пошёл на брата, алые брызги разлетались во все стороны, белый песок окрасился багрянцем, а лица убийц и их жертв припорошило чёрными хлопьями, словно саваном. Знакомая пара стояла чуть поодаль, тесно прижавшись друг к другу плечами, и озиралась по сторонам, ужасаясь содеянному их братьями.

Голос… Строгий беспристрастный голос, огласивший приговор, блудным детям. Приговор, страшнее смерти:

«Слёзы бессчётные прольёте вы; и Валар оградят от вас Валинор, и исторгнут вас, дабы даже эхо ваших рыданий не перешло гор. Гнев Валар лежит на Доме Феанора, и он ляжет на всякого, кто последует за ним, и настигнет их, на западе ли, на востоке ли. Клятва станет вести их – и предавать, и извратит самое сокровище, добыть которое они поклялись. Всё начатое ими во имя добра, завершится лихом; и произойдёт то от предательства брата братом и от боязни предательства. Обездоленными станут они навек. Несправедливо пролили вы кровь своих братьев и запятнали землю Амана. За кровь вы заплатите кровью и будете жить вне Амана под завесой Смерти. Ибо, хотя промыслом Эру вам не суждено умирать в Эа, и никакой болезни не одолеть вас, вы можете быть сражены и сражены будете – оружием, муками и скорбью; и ваши бесприютные души придут тогда в Мандос. Долго вам пребывать там, и тосковать по телам, и не найти сочувствия, хотя бы все, кого вы погубили, просили за вас. Те же, кто останется в Средиземье и не придёт к Мандосу, устанут от мира, как от тяжкого бремени, истомятся и станут тенями печали для юного народа, что придёт позже. Таково Слово Валар».

Жуткое видение исчезло так же быстро, как и появилось, словно решило пощадить и без того расшатанную психику Леголаса.

Бесконечная ночь распростёрлась над ледяной бескрайней пустыней, по которой брели истощённые, почти утратившие надежду эльфы.

Глорфиндел шёл во главе отряда, как путеводная звезда, вселяя веру в сердца отчаявшихся собратьев. Солнце вспыхнуло за его спиной, как знамение, разоружая кромешную тьму, и явило взору заблудших детей Илуватара девственные земли Средиземья. Воин ступил на твёрдую землю, упал на колени и зарылся пальцами в зелёную траву. В тот же миг по всему берегу распустились цветы чистотела, приветствуя храбреца.

И снова Зеркало показало Леголасу Глорфиндела, вот только в этот раз он прибыл в Средиземье на корабле, напоминавшем прекрасного лебедя.

Его лорда сопровождал компаньон, с головой закутанный в серый плащ. Но, даже не видя лица спутника, принцу не составило особого труда распознать в нём грациозного красавца Эллонура.

Принц ревниво склонил голову набок, желая повнимательнее рассмотреть эту сладкую парочку, но видения сменили друг друга так резко, что Леголас невольно вскрикнул.

Разорванные в клочья тела, вспоротые животы с вывалившимися наружу внутренностями, оторванные конечности и тысячи мёртвых, застывших в неестественных позах тел с остекленевшими глазами, устремлёнными в беспристрастное небо. Тела эльфов, людей и орков устилали поле битвы на много лиг вперёд. Красивый эльф Синда был погребён под слоем застоявшейся зелёной воды и тины, вопрошающе уставившись в небо, словно пытался в синем небосводе найти ответ на мучивший его вопрос.

Совсем юный эльф в серебряных доспехах стоял на коленях подле павшего короля и безутешно рыдал, сжав в руке митриловую диадему. Знакомый до боли серебряный меч валялся чуть поодаль, перепачканный в чёрной, как смоль орочей крови. Рядом с против своей воли получившим корону принцем, положив руку сражённому горем потери другу на плечо, стоял очень воинственный, почти неузнаваемый в золотых доспехах, с ног до головы покрытый чёрной орочьей кровью юный Элронд. Трандуил хрипло прошептал:

– Теперь я тоже сирота, совсем как ты. Сначала брат, а теперь ещё и ada с Adar!.. Валар не думают, что это несколько больше, чем я могу стойко вынести?! Иногда мне кажется, что они мстят мне за что-то…

– Ты не один, друг мой. Помни, моё плечо, мой меч и моя рука всегда в твоём распоряжении, – отозвался спокойный глубокий голос. Элронд протянул руку помощи, помогая другу встать с колен.

– Ada… – еле слышно прошептал принц и коснулся скрюченной фигурки кончиками пальцев. Серебряная слезинка скатилась со щеки и упала в чашу.

По глади Зеркала расползлась рябь, унося невольных зрителей в самую гущу жестокого сражения.

В этот раз Зеркало явило ему Глорфиндела в серебряных доспехах верхом на белоснежном жеребце, нервно рывшим землю копытом. Леголас содрогнулся от ужаса. Соперник Глорфиндела был ему хорошо знаком из книг по истории Средиземья, которые подобрал для его обучения Элронд. Ангмарский король верхом на Назгуле направил свой меч на его лорда, и оба соперника ринулись в бой.

Вода в чаше забурлила, и шипение, подобное тому, что издаёт рассерженная кобра, нарушило тишину ночи:

«Он больше не вернётся сюда. Ему ещё не судьба погибнуть. И падёт он не от руки мужа».

Леголас в ужасе посмотрел на своего лорда, потом на Галадриэль, и снова перевёл взгляд на Глорфиндела…

– Но вы же уничтожили Саурона! – возмутился Синда. Всё увиденное не укладывалось в его максималистском мозгу. – Неужели он вновь призовёт девять всадников, и весь этот ужас повторится?! Все эти смерти… Эта боль… Неужели всё эти жертвы были напрасны?!

Глорфиндел лишь тяжело вздохнул.

– Врагу до сих пор недостаёт лишь одной вещи, которая придала бы ему силу и знание, чтобы сокрушить всякое сопротивление, уничтожить последнюю защиту и окутать все земли тьмой. Ему недостаёт Единого Кольца… Он ищет его и все его мысли направлены на это. Если Кольцо уничтожить, то он падёт, и падение его будет таким низким, что восстать он более никогда не сможет. Ибо потеряет он большую часть своей силы, данную ему в начале, и всё, что было сделано или начато этой силой, рухнет, а он будет навсегда умалён и станет только духом зла, точащим самого себя во мраке, неспособным расти или принимать форму. Именно так огромное зло мира будет уничтожено.

Зеркало в подтверждение его опасений явило Леголасу кольцо в огне.

Совершенно не примечательное золотое колечко, похожее на то, что блестело на безымянном пальчике Леголаса. Вот только в пламени огня на нём проявились письмена на тёмном наречии. Прекрасный, как рассвет, эльф с рыжими волнистыми волосами и медовыми кошачьими глазами надел его на палец. И в тот же миг эльф исчез, приняв своё истинное обличье. Ужасное и отвратительное. Майрон перестал существовать, став Гортауром, как именовали его в землях лесного короля.

«Одно кольцо, чтоб править всеми», – произнёс вслух Леголас, и видение тут же сменилось другим.

От увиденного волосы на голове юного Синда встали дыбом, и он забился в руках своего лорда раненой птицей. Из огня вышла фигура. Вот только это не был человек или эльф. Это было нечто иное, кто-то другой – тень поверженного Тёмного Повелителя. Кольцо и хозяин искали и нашли друг друга, и демоническая форма вернула себе тело. Но то более не было прекрасным телом одного из Майар, которого прежде знали под именем Майрон. Облачённая в доспехи злобная сущность, источавшая ненависть, столь мощную и сокрушительную, что Леголас почувствовал её даже сквозь тысячи лет и лиг. Саурон, Тёмный Властелин, последователь Мелькора.

Руки Глорфиндела обняли Леголаса крепко-крепко, а губы зашептали нежные слова на ушко.

Но Зеркало всё не унималось.

Леголас в ужасе посмотрел в гладь и увидел… себя!

Юный изгнанник стоял у входа в лес короля эльфов. Эрин Гален пел, возвещая о возвращении лисёнка домой. Синда поднял голову и закрыл глаза. Древний лес поманил его и показал уцелевшее сокровище. В цепях ядовитого плюща скрывалась статуя, покрытая мхом и испещрённая мелкими трещинками. Изгнанник нежно погладил прекрасную печальную деву по щеке.

– Nana, – одними губами беззвучно прошептал Леголас.

Гладь воды запестрела багровыми бликами. Над Эребором поднимался кровавый рассвет. Озёрный город полыхал, а над остатками поселения парил огромный дракон. Великий и ужасный Смауг!

Дальше сцены сражений сменяли друг друга с такой скоростью, что картинки смешались в голове юного создания. При всём своём желании он не смог бы восстановить хронологию того, кто и с кем сражался…

Но четыре видения намертво впечатались в его память. И тому были причины.

Первое видение, впечатлившее Леголаса до глубины души, это некий воинственный гном, восседавший на огромном жирном хряке и бросивший в лицо Его Величеству Трандуилу, за спиной которого возвышалась армия вооружённых до зубов лесных эльфов, что-то вроде: «Трахни себя в зад, лесная фея!». Хотя, возможно, Леголас неправильно перевёл эту фразу с Кхуздула, ведь он ещё не так хорошо владел языком гномов. Но низкорослый рыжий мужичок ему понравился. Колоритный персонаж и отчаянный…

Второе видение было как минимум странным. Он – взрослый и очень высокий, почему-то одетый точь-в-точь как страж Лориэна! – выбрался из каноэ и помог сойти на берег толстому, неуклюжему, низкорослому… КАМНЕЕДУ!

Леголас презрительно скривился. Семейную нетерпимость к Наугрим он впитал с молоком матери.

Вокруг сновали какие-то дети нагловатого вида, с волосатыми лапками и… курившие трубку!.. Валар, куда смотрят их родители! А ещё там был смешной старикашка с посохом и в остроконечной шляпе и, как это ни странно, двое смертных. Один из них, правда, был больше похож на эльфа, чем на смертного. Очень красивого Нолдо с короткими вьющимися волосами. Одним словом, бред какой-то.

Завязалась заварушка. Орки обрушились на них, как снежная лавина. Один из смертных был «недостаточно быстр и живуч», как любил выражаться циничный Халдир. Храбрый воин рухнул, как дерево, срубленное под корень, когда как минимум три стрелы пробили ему грудь.

Третье видение принцу очень понравилось. Белоснежный город, высеченный в горе, принц видел разве что на картинках, но он выглядел… таким знакомым! А на дворцовой площади четверо часовых охраняли высохшее белое дерево, на котором трепыхался один единственный зелёный листочек. Леголас тоже был назван в честь листика, и потому это показалось ему символичным. Белый город определённо должен был сыграть в его судьбе какую-то важную роль. Вот только какую?

Добрый голос старичка, нараспев читал стихи:

Настоящее золото не блестит,

Не всякий, кто бродит во тьме, пропал;

Кто стар, но силен, тот и смерть победит,

Глубокого корня мороз не сковал.

Луч света во мраке находит исток,

Становится пепел огнём;

Стать новым и сломанный может клинок,

А изгнанный наследник – вновь королём*.

«Как красиво!» – вздохнул Леголас и мечтательно заулыбался, радуясь тому, что он, похоже, переживёт встречу с папой, да ещё и увидит Гондолин, как вдруг Зеркало преподнесло ему неприятный сюрприз.

Леголас – только более взрослая его копия – стоял у входа в какую-то пещеру, где чёрным-по-белому было написано:

«Путь закрыт. Его проложили Мёртвые и Мёртвые хранят его, пока не пришло время. Путь закрыт».

Ухмыльнувшись в лицо верной смерти, белобрысый великовозрастный придурок вошёл внутрь.

Юный Леголас нервно улыбнулся своему заметно напрягшемуся лорду и пожал плечами, мол не собираюсь я совершать подобную дурость, я же не самоубийца!

В этот миг зелёная, просвечивающая насквозь груда костей в доспехах посмотрела на эльфа пустыми глазницами и прошелестела мёртвыми облезшими губами:

Над землёй простирается длинная Тень,

На запад стремится на крыльях мрак.

Башня содрогается; к гробницам королей,

подступает проклятие. Мёртвые пробуждаются,

ибо настаёт час Клятвопреступников.

У Камня Эреха они вновь соберутся

и услышат в тех холмах рог.

Чей будет этот рог? Кто их призовёт

из могильных сумерек, забытый народ.

Наследник того, кому в верности клялись.

С Севера он придёт, нужда его призовёт:

Он должен пройти в Дверь к Путям Мёртвых.

Принц – ну тот, что весь такой самоуверенный и дерзкий из себя – закатил глаза.

– Старые песни, трухлявый пень! Обманули однажды, предадите вновь!

Зелёное пугало усмехнулось, обнажив беззубую пасть и язвительно прошепелявила:

Та, что жизнь дала, предала.

Нет отныне покоя ей. Навсегда закрыта Чертогов дверь.

Жена Лесного Короля надежды лишила.

Даруй прощение ей. Молви клятвы слова и откроется дверь.

И от себя добавило:

Плеть по тебе плакала,

Дерзкий маленький князь.

Юный Леголас побледнел и судорожно сжал ладошками руку Глорфиндела. Вот ведь злобное привидение!

Но дальше было только хуже. Зеркало порадовало его видением о первой встрече ada с его супругом.

Белые каменные двери с грохотом пали под напором гнева древнего эльфа, и во дворец ворвался Глорфиндел, размахивая мечом и ругаясь, как сапожник. За грозным воином бежала вся королевская рать, пытаясь скрутить безумца. Но куда уж им немощным! Его лорд триумфально прогарцевал по запутанным туннелям дворца лесного короля и с безошибочной точностью и поразительной быстротой разыскал тот, что вёл в тронный зал. Огонь и лёд схлестнулись, и по спине Леголаса пробежала огромная такая стайка мурашек. Взгляд Трандуила обещал Нолдо мучительную смерть, растянутую в вечности.

– Нет-нет-нет! – запричитал юный принц, но Зеркало не ведало милосердия.

Лесной Король стоял на верхнем уровне замка, устремив взгляд на чёрную крепость, возвышавшуюся на юго-западе леса.

– Держать границы любой ценой! – приказал ледяной голос.

– Adar, одни мы не выстоим! Орки превосходят нас числом. Лесные эльфы – стойкие воины, но и у стойкости есть предел! Галадрим и Нолдор откликнуться, если только мы позовём. Мы же на одной стороне! – воззвал к благоразумию Трандуила наследный принц.

– На нашей стороне никого нет, сын. Эта наше бремя. Никто не откликнется на зов. Они предали нас однажды, предадут снова.

– Твои чары слабеют, мой король. Ты не сможешь сдержать натиск того, что поселилось в разрушенной крепости. Некромант слишком силён, – тяжело вздохнул Келейдур.

– Не смей указывать мне, что я могу, а что нет! Моих сыновей и мой народ я буду защищать до последней капли крови! – рявкнул отец. – Вопреки всему!

Леголас закрыл глаза. Его гордый король снова взвалил бремя всего Средиземья на свои плечи.

Открыв глаза, принц вновь оказался на проклятом утёсе в выжженной пустыне.

Все его видения всегда заканчивались на этом проклятом месте. Вот только ни дракона, ни отца в этот раз на утёсе не было. На краю обрыва стояла белокурая эллет в белоснежном, развевающемся на ветру, невесомом платье и с тоской смотрела на северо-восточную границу Эрин Гален – туда, где находился дворец Короля.

Полупрозрачная дева резко обернулась и сердце Леголаса пропустило удар. Огромные синие глаза печально посмотрели на сына, а бледные губы тронула слабая улыбка.

– Листочек… Наш король несгибаемый, как древний дуб в чаще Эрин Гален. Но даже ему нужна estel. Ты должен вернуться домой, мой малыш.

– Nana! Nana! – пронзительно закричал Леголас, вырываясь из объятий мужа. – Отпусти меня! Nana, постой, не уходи! Да отпусти же, там моя nana…

– Я бы проводила тебя, мой листочек, но не могу найти дорогу. Он забыл меня, – тяжело вздохнула эллет и снова обратила свой взор на Эрин Гален.

Синда вцепился в края тяжёлой чаши, чуть не расплескав её содержимое. Но видение уже исчезло. Леголас ткнул пальцем в воду, снова, и снова, и снова… Ничего!

– Верните! – умоляюще посмотрел юноша на Галадриэль. – Это очень важно! Мне нужно поговорить с моей nana! Пожалуйста, леди Галадриэль! Одну минуточку! Умоляю вас! Всего минутку!

– Я не могу. Зеркало показывает лишь то, что само хочет, и когда само того пожелает, – сочувственно погладила принца по волосам Галадриэль.

– Милое Зеркало, покажи мне nana, – взмолился юный Синда и с надеждой посмотрел в безмолвную гладь. – Пожалуйста. Мне нужна всего минутка. Одна минутка. Ну пожалуйста, прошу тебя. Мамочка, дорогая, вернись. Объясни мне, я всё сделаю, только расскажи, как тебе помочь. Мамочка… Nana…

Но Зеркало хранило молчание. Леголас сдвинул бровки домиком и закусил губу.

– Тогда покажи, где искать estel, ржавый котелок! – прошипела сквозь зубы белобрысая нечисть и в ярости пнуло мраморный постамент.

Гладь Зеркала задрожала и выдала бонус. Но вовсе не тот, о котором умолял его принц

Гордый Король вошёл в спальню, где беспокойно метался во сне красивый малыш, не старше Гила. Он сосал пальчик во сне и сжимал игрушечный лук в крохотной ручке. Мужчина устало снял замысловатую корону с головы и осунулся, став как будто старше на тысячи лет. Бледный мужчина с острыми скулами, залёгшими под глазами тёмными синяками и волевым подбородком склонился над эльфёнком, раскинувшимся в позе звезды, нежно погладил его по растрепавшимся белоснежным волосикам, мягче шёлка, поправил сбившееся в комок одеяльце, аккуратно вынул пальчик изо рта крохи и вложил во вторую ладошку тряпичную лошадку, ускакавшую на пол пока малыш спал. Коричневую. Кто бы сомневался. Малыш тут же вцепился в неё, как клещ, и счастливо заулыбался во сне. Отец склонился над спящим сыном и поцеловал малыша в лобик.

– Спи спокойно, мой мальчик. Ни одно чудовище не потревожит твой сон. Папа рядом, – прошептал Трандуил на ушко маленькому непоседе. – Папа всегда будет рядом и защитит тебя.

– Ada, – обезоруживающе улыбнулся во сне Аркенстон Эрин Гален. – Я люблю тебя.

Монстр с лицом Трандуила нежно улыбнулся и прошептал малышу на ушко:

– Я тебя тоже, лисёнок. Больше жизни.

Серебряная слезинка скатилась в чашу, и видение рассеялось, как дым. Леголас гордо вздёрнул подбородок, утёр тыльной стороной ладони так некстати проступившие на глазах предательские слёзки и быстро зашагал прочь, процедив сквозь плотно сжатые зубы:

– Это и не я вовсе, а… а Элвир!

Глорфиндел грустно улыбнулся ему вслед, и хотел было броситься догонять своё зарёванное сокровище, но Галадриэль остановила его.

– Ты должен отпустить его, Глорфиндел.

– Он же может пораниться в темноте или заблудится ещё чего доброго, – вздохнул Глорфиндел.

– Отпусти Леголаса навстречу его судьбе, – покачала головой Галадриэль и печально улыбнулась, – помоги ему стать тем, кем он был рождён. Это твоя цена за право быть с ним рядом. Не грусти, мой лорд. Верь в него и он вернётся к тебе, – эллет посмотрела в темноту и тихо добавила:

– Он всегда находит дорогу к тебе.

*Комментарий переводчика:

Отрывок стихотворения был зачитан Бильбо Беггинсом на Совете Кольца в Имладрисе. Именно этот голос Леголас слышит «за кадром». Позже Фродо Беггинс включает его в свою повесть. Оригинал звучит так:

All that is gold does not glitter,

Not all those who wander are lost;

The old that is strong does not wither,

Deep roots are not reached by the frost.

From the ashes, a fire shall be woken,

A light from the shadows shall spring;

Renewed shall be blade that was broken,

The crownless again shall be king.

А переводов великое множество. Просто поразмышляйте о том, как идеально пророчество вплетается в историю Леголаса в трактовке этого фика и как тесно связаны судьбы Леголаса и Эстеля. По-моему, очень красиво.

Комментарий к Глава 73. Воля Валар Синдарин:

nana – мама

ada – папа

estel – надежда

Глорфиндел и Галадриэль в юности:

https://pin.it/l2doabpnt7ast2

https://pin.it/l2kw6o4xntv5oy

Альквалондэ:

https://pin.it/r4lb7nyxwbk4am

Исход:

https://pin.it/45hwwucogzduw2

https://pin.it/by46rnqaef3ac4

Могила Амдира – Мертвые топи: https://pin.it/wrh3gluvwpzrke

Принц взошёл на престол:

https://pin.it/flrwdq53o3vctw

Юный Трандуил:

https://pin.it/vcweh5za4t7ib6

https://pin.it/bvviogcbtmi3m2

Элронд и Трандуил. Клятва: https://pin.it/zxaxrq7uvnezp5

Ангмарский король: https://pin.it/q6h4pga4c75woi

Кольцо Всевластия:

https://pin.it/373b3g2p5mnl5t

https://pin.it/4lpekdesgu6hpe

Саурон, Майрон:

https://www.pinterest.com/pin/538532067938188490/

https://pin.it/gevasrs6dk3coh

https://www.pinterest.com/pin/371617406745029219/

https://www.pinterest.com/pin/200339883407457088/

Рыжий гном: https://www.pinterest.com/pin/540150549048386235/

Белое Древо Короля в Минас Тирит:

https://pin.it/flx4fviuqirfj4

https://www.pinterest.com/pin/322992604523207632/

Братство:

https://pin.it/xsguiuyv3dkawa

https://pin.it/kl7xnkckojgqqv

https://pin.it/rfqlycsyh5ehv5

Никого нет на нашей стороне:

https://pin.it/dvzvxq6keo6zmj

https://www.pinterest.com/pin/322992604523248632/

В память об Эллериан:

https://pin.it/lrdv6o7levekld

Я люблю тебя ada:

https://pin.it/hxwjaz7ogtcais

https://pin.it/pv2oq3vfychos6

https://www.pinterest.com/pin/322992604522992616/

====== Глава 74. Прощание с Лориэном ======

Оставшиеся две недели в Золотом Лесу пролетели, как один день. Это были спокойные и умиротворённые четырнадцать дней без каких-либо значимых событий и потрясений. Признаться, Леголас был этому даже рад. Слишком много всего свалилось на него в одночасье.

Глорфиндел не лез к нему с расспросами, и за это Леголас любил его ещё больше. Юноше нужно было побыть одному. А что может быть лучше, чем побыть в одиночестве в компании друзей? Поэтому принц проводил почти всё свободное время с Файрионом и Лайндиром, с Халдиром и его братьями, а также с Арвен и свитой её фрейлин. Маленькая проблемка интимного характера больше не давала о себе знать, и Леголас вернулся к тренировкам с Файрионом и Халдиром. Последний оказался превосходным лучником. Когда галад расщепил стрелу, торчавшую из центра мишени, надвое, попав ей в торец, а затем повторил этот трюк, у Синда отпала челюсть и так и осталась в этом положении. После этого юноша ходил за галад, как хвостик, и канючил, что хочет научиться стрелять так же метко и виртуозно, как он. Пришлось учить…

Бывали хорошие дни, а бывали плохие… В такие дни Леголас рыдал навзрыд, исповедуясь мужу во всех грехах, которые он приписал себе за прошедший день. Открывать душу нараспашку было сложно, даже несмотря на то, что Глорфиндел был самым близким существом в его жизни, не считая Гила, конечно. Глорфиндел внимательно слушал, всегда докапывался до сути проблемы, порой давал дельный совет и никогда не осуждал. И Леголас понял, насколько легче плыть, если кто-то поддерживает твою голову. Ничто не ранит так больно, как холодность тех, кого любишь, и ничто не придаёт столько сил, как их поддержка.

Больше всего Леголас переживал за Гила. А переживал он по каждому поводу: не обижают ли его другие эльфята, потому что у него нет мамы в традиционной трактовке этого понятия, чувствует ли он себя любимым, есть ли у него настоящие друзья, легко ли он сходится с другими эльфами. Но особенно его волновало то, что его сын любил всех вокруг – без исключения – и требовал такого же отношения к себе. А вот малыш, казалось, совершенно не заморачивался по этому поводу. Его детская непосредственность и открытость подкупали. Порой Леголас ловил себя на мысли, что, должно быть, он был таким же, когда был маленьким. В такие моменты ему безумно хотелось прижать эльфёнка к груди и попросить его не верить слепо всему, что говорят другие, не открывать сердце всем без разбору… В мире было полно тех, кто мог бы захотеть причинить боль его крошке и разбить его невинное сердечко. Леголас это знал не понаслышке.

Но юный принц старался держать свои необузданные родительские инстинкты в узде. В конце концов, он хотел, чтобы у его эльфёнка было всё то, чего был лишён в детстве он сам.

В какие-то дни Леголас был весел и непринуждён, а порой ему казалось, что он часами бродит по тёмному лабиринту, спотыкаясь на каждом шагу там, где любой нормальный эльф прошёл бы с закрытыми глазами и с без особого труда разыскал бы выход. Но, к счастью, теперь у него был Глорфиндел.

А вот у Трандуила никого не было.

Раньше Леголас никогда не думал о том, насколько его отец одинок в своём огромном роскошном дворце. У лесного короля было всё, о чём Леголас мог только мечтать: безграничная власть, уважение и поддержка народа, несметные богатства, незаурядный ум, мудрость веков, недюжинная сила, воинская доблесть и мужество… И всё же…

Верных друзей Трандуилу заменяли лицемерные придворные и осторожные в высказываниях советники, армия была опорой в тяжкие времена, а сыновья и народ – причиной, чтобы продолжать жить. Но народу не расскажешь, что тебе страшно или ты не знаешь, что делать. А сыновьям не пожалуешься, что ты устал и чего-то там не можешь или не хочешь. У Трандуила не было никого, с кем можно было бы просто поговорить о том, что накопилось в душе, или просто помолчать вдвоём, сидя, обнявшись, вечером у камина.

Корона – это прежде всего огромная ответственность за свою страну. Невероятная ответственность. Это ноша, которая давит от рассвета до рассвета. Это своего рода терновый венец. Слуга и солдат отвечает за себя и свою семью. Лорд отвечает за тех, кто служит его Дому. А король – как всемогущий и непогрешимый Эру – один за всех. А за ним – никого.

Если бы Леголас мог выбирать, он бы остался в Лориэне навсегда. Он был счастлив в Золотом Лесу, где призраки прошлой жизни не подстерегали его на каждом шагу. Но у него не было выбора. Так же, как его не было у Трандуила. Юный Леголас должен был вернуться в Имладрис, повинуясь желанию старшего мужа, а юный Трандуил должен был взойти на престол, приняв бремя власти Орофера… Король мёртв, да здравствует Король…

Леголас с семьёй мог, по крайней мере, перебраться с утопающего судна на другой корабль и отправиться в Аман, а Трандуил, как и должно капитану, обязан был остаться на командирском мостике и с гордо поднятой головой пойти на дно вместе со своим кораблём.

Это проклятое слово «должен»… Как много этих «должен» определяло теперь жизнь Леголаса. Взрослеть было больно. Пронзительно больно…