Текст книги "Новая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Esteliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 37 страниц)

На плечо принца-изгнанника легла тяжёлая рука. Он вздрогнул, не сразу поняв, что то была рука Глорфиндела, который всё это время стоял позади него, молча наблюдая за семейными разборками принцев Эрин Гален.

– Ты ничего не знаешь, глупый эгоистичный мальчишка… – прохрипел Галурон.

– Ещё раз посмеешь оскорбить его, и будешь иметь дело со мной, дерзкий принц, – прорычал Глорфиндел, решив, что с него хватит. Он и так слишком долго хранил молчание. – Если ты ещё хоть раз оскорбишь Леголаса перед моим сыном, я тебе кишки выпущу и не посмотрю на то, кто ты там – принц голубых кровей или заложник! Посмотрим, сможешь ли ты сохранить это надменное презрительное выражение лица, когда я заставлю тебя ползать у моих ног, умоляя о пощаде!

– Я тебе горло перережу, убийца балрога, вырву твой ядовитый язык и запихаю его тебе в глотку! – прорычал Галурон и схватился за меч.

– Ты хорошо подумал, щенок?! Я ведь проявлю к тебе ровно столько же милосердия, сколько ты проявил к младшему брату. Давай, дай мне хотя бы один повод… – опасно промурлыкал Глорфиндел, сбивая напускную браваду с надменного принца Эрин Гален.

– Не дождёшься, Нолдо! Я не так глуп, чтобы вестись на твои игры, – прошипел Галурон и зашагал прочь, гордо вздёрнув подбородок. Правда, тяжёлая походка среднего сына Трандуила выдавала эмоции, которые скрывались под маской безразличия, – он был в ярости и… растерян.

– Файрион! Лайндир! – рявкнул воин. – Отведите моего сына в наш талан и побудьте с ним, пока мы не вернёмся.

С этими словами Глорфиндел обвил юного Синда за плечи, уводя его в сторону от ручья, прочь от посторонних глаз, чтобы тот мог успокоиться и прийти в себя. Гилриону ни к чему было видеть слёзы его ada.

Комментарий к Глава 31. Галурон Losto vae, hîr nín – Спокойной ночи, мой лорд

Losto vae, pen vell – Спокойной ночи, мой дорогой

tôr adarech – брат твоего папы

tôr adaren – дядя

atto – папа [квенья]

ada – папа [синдарин]

nana – мама [синдарин]

====== Глава 32. Цена нелюбви ======

Когда они оказались вне зоны досягаемости для любопытных ушей, Леголас надломлено прошептал:

– Вы всё ещё думаете, что у меня есть шанс вернуться домой? Галурон сказал правду, меня там никто не ждёт.

– Так уж прямо и никто? – усмехнулся Глорфиндел. – Всё образуется со временем. Вспомни, Келейдур тоже поначалу был настроен враждебно по отношению к тебе, но сейчас же вы общаетесь. Галурона тоже можно понять, в его глазах ты – предатель. Хотя, конечно, такое ужасное поведение в присутствии эльфёнка не делает ему чести.

– Вы не понимаете… Меня не заботит Галурон и его мнение обо мне. Он всегда так ко мне относился, с самого детства. На меньшее я и не рассчитывал, – покачал головой Леголас и тяжело вздохнул. – Но я обещал daerada вернуться домой. А как мне вернуться в семью, которой у меня никогда не было и которой я никогда не был нужен? Я даже не уверен в том, что я хочу туда возвращаться!..

– Орофер же погиб задолго до твоего рождения. Как ты мог что-то ему пообещать? – удивлённо вздёрнул бровь Глорфиндел.

– Я видел его, когда вы… Я видел его в тот день у озера, – не поднимая головы, прошептал принц. – Он сказал, что я должен вернуться домой. И я дал ему слово, но я понятия не имею, как мне его сдержать. Трандуил никогда не позволит… Он меня ненавидит.

– Не думаю, что он тебя ненавидит, – задумчиво ответил воин и нежно поцеловал юношу в солёную щёку. – Полагаю, ты просто задел его раздутое самолюбие и непомерную гордость. Он всегда был вспыльчив и мстителен, но со временем твой отец простит тебя.

– Вы не слышите меня! – взорвался Леголас, являя воину прямое доказательство того, чьим сыном он являлся – неконтролируемые вспышки ярости были присущи всей их семье. – Трандуил НЕНАВИДИТ меня! Всегда ненавидел! С самого детства! Он ненавидел меня даже тогда, когда я был младенцем. Он никогда не брал меня на руки, не разговаривал со мной без свиты своих советников и не прикасался ко мне. Хотя нет, один раз он ко мне всё-таки прикоснулся, когда влепил пощёчину и назвал шлюхой! Пощёчина может ведь считаться прикосновением, да?

– Ну-у-у… – протянул изумлённый Глорфиндел, не зная, как реагировать на это заявление Синда. – Думаю, ты не прав, Леголас. Отец не может ненавидеть своё дитя. Злиться – да. Ненавидеть – нет. Ты же сам теперь отец и должен понимать…

– Я ПЫТАЮСЬ понять!!! – прорычал блондин. – Я думаю об этом постоянно! Но что бы я ни делал, он всегда был мной недоволен. Да, признаю, я никогда не был пай-мальчиком! Но я не стал бы ненавидеть Гила за то, что он устроил потоп в ванной или сжёг шторы в детской. Да, я не такой сильный, как Кел, и не такой умный, как Галурон, но все эльфята разные! Я даже в эту проклятую чащу отправился, только чтоб ему угодить. Я ведь не знал, что он оставит меня там на двадцать лет! Но чем больше я об этом думаю, тем отчётливее понимаю, что единственное логическое объяснение его холодности по отношению ко мне – это то, что он просто никогда не любил меня. Но боюсь, я так никогда и не узнаю правду, ведь у меня нет ни единого шанса вернуться домой и поговорить с ним без меча, приставленного к моему горлу.

– Леголас, не драматизируй. Ты сможешь спросить об этом у Эллериан, когда встретишь её в Валиноре. Может быть, она сможет растолковать, что творится в запутанных лабиринтах мозга Трандуила последние пятьсот лет.

Леголас лишь грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Не думаю, мой лорд. Моя nana не уплыла в Валинор. И в Мандосе её тоже нет. Я спрашивал у daerada. Он почему-то сказал, что она проклята и никогда не сможет найти дорогу в Чертоги Мандоса. Так что я не думаю, что когда-нибудь встречу её.

– Проклята?! Малыш, единственный эльф, которого проклял Мандос, – это Феанор. Да и тот по итогу оказался-таки в его Чертогах. Вот только за его неоднозначные деяния Эру оставил его там до конца мира. Эллериан не могла совершить ничего настолько ужасного, чтобы Мандос её проклял, дитя.

– Тогда почему daerada так сказал? – уставились на воина два огромных сапфировых глаза.

– Понятия не имею. Но всё это по меньшей мере странно. В Имладрисе никто не знает, что случилось с твоей матерью. Поговаривают, что она стала жертвой нападения орков, как Келебриан.

– Келейдур сказал, что она сорвалась со скалы. У неё даже могилы нет. Её забрало море. А Галурон говорит, что это я убил её. Но это не правда, я был чуть младше Гила, когда она ушла! – тихо ответил Леголас и отвёл взгляд. – Во дворце нет ни одного её портрета. Кел сказал, что, когда она погибла, Трандуил приказал их все сжечь. Я много раз пытался вспомнить её лицо, но не могу…

– Ты очень похож на Эллериан, малыш, – ответил Глорфиндел и нежно погладил Леголаса по щеке. – Она была очень доброй и такой красивой, что у всех эльфов сердце замирало, когда они смотрели неё. Она обладала удивительной способностью видеть свет даже в тех, кого все считали пропащими душами.

– Вы знали мою nana?! – изумлённо выдохнул Леголас.

– Да, и даже присутствовал на свадьбе твоих родителей, – задумчиво ответил Глорфиндел. – Мы не всегда ненавидели друг друга, малыш. Только последние пятьсот лет. В один день Трандуил просто ополчился на всех Нолдор и развязал эту проклятую войну.

– Почему? – уставился на него принц.

– Я не знаю, Леголас… – пожал плечами Глорфиндел и отвёл взгляд в сторону. Почему-то у принца закралось подозрение, что его лорд знал гораздо больше, чем рассказал ему. – Но не стоит отказываться от семьи, какой бы сумасшедшей она не была. Другой у тебя уже не будет, так что придётся тебе, малыш, довольствоваться тем, что есть.

– Вот ещё! Я создам свою собственную семью! – фыркнул Леголас. – Настоящую!

– А что входит в твоё понимание настоящей семьи, Леголас? – поинтересовался Глорфиндел с улыбкой на губах.

– Семья – это те, кто тебя любят и заботятся о тебе, кто никогда не бросит тебя, даже если ты не очень умный, или не слишком способный, или не очень сильный, или просто не такой, как… другие, – пылко выпалил юный Синда и покраснел. – У меня уже есть семья! У меня есть Гилрион. И у меня есть… вы… Ну, по крайней мере, пока я вам не надоем. Но, даже когда вы меня бросите, у меня всегда будет наш сын. Так что я вполне обойдусь и без них!

Глорфиндел тяжело вздохнул. Такие простые, казалось бы, невинные мечты, за которыми скрывалось так много закостенелой боли и страхов, что скопились в юном сердце за эти долгие годы.

«Пока я не устану от тебя и не брошу… А чего ты, собственно, хотел, Глорфиндел? Ты сам вбивал эту чушь мальчишке в голову целых два года. Теперь что бы ты ни сказал, переубедить в обратном его будет очень сложно».

– Леголас, – робко вступил на тонкий лёд древний воин. – То, что случилось тогда у озера… Если бы я встретил тебя сейчас, – сейчас, когда моё сердце не затуманено ужасами войны и яростью – я бы никогда… Малыш, то было тёмное время для всех нас. Я лорд Дома Золотого Цветка, я сражался с балрогом и победил его, я служил самому Тургону, я воин, а не насильник! Я никогда не совершал ничего подобного до того проклятого дня. То, что я сделал с тобой, – это бесчестие! – Глорфиндел тяжело вздохнул и нежно обнял точёное личико своего Синда ладонями. – Прости меня, pen vell. Твой первый раз не должен был быть таким… Я не ведал, что творю, это было безумием, наваждением… Я не понимал насколько прочно тьма обосновалась в моём сердце, пока чуть не убил тебя…

– Почему вы хотели меня убить? Что плохого я вам сделал? – тихо прошептал Леголас и зажмурился. От воспоминаний о том дне ему становилось не по себе. – Я хотел умереть после того, что вы со мной сделали. Я бы предпочёл умереть. Но вы вернули меня. Почему?

Глорфиндел притянул его к себе и заключил в объятия.

– Ты ничего не сделал, Леголас. Ты ни в чём не виноват. В тот день я видел, как отряд твоего брата изнасиловал мальчишку Нолдо чуть старше тебя. Я был вынужден просто сидеть и смотреть на это зверство. Ты просто оказался не в том месте и не в то время. Мною двигала слепая ярость, а ты был так красив и невинен… Беззащитен… Ты сам вышел ко мне, как глупый оленёнок, что никогда не видел охотника. И ты смотрел на меня без страха… Я захотел тебя в тот же миг, как впервые увидел, и я просто взял тебя силой, потому что мог… Когда же я понял, что натворил, то заставил тебя желать меня, умолять меня подарить тебе наслаждение. Я уже не мог исправить то, что сделал, и потому решил, что хотя бы могу сохранить тебе жизнь.

Одинокая слезинка скатилась по бледной щеке принца.

– Я не глупый! Я думал, что вы один из Валар… Вы были таким красивым и величественным, совсем как Ульмо. Вы казались мне таким же благородным, как воины древности, о которых я читал в легендах. Я даже не думал, что вы можете причинить мне боль…

– Нет, ты не глупый, малыш, – нежно стёр слезинку со щеки своего принца Глорфиндел. – Это я был глупым… и слепым. Я мог бы просто соблазнить тебя сладкими речами и искусными ласками, и ты бы сам умолял меня взять тебя. Я мог бы подарить тебе наслаждение, но вместо этого я предпочёл взять силой то, что ты не желал отдавать мне по собственной воле. И за это я никогда не смогу себя простить. И ты не сможешь. Прости меня, Леголас. Прости, что я всё разрушил…

– Я никогда не смогу забыть того, что вы сделали со мной, но я… прощаю вас, мой лорд. Я уже давно простил вас, – тихо прошептал Леголас и нежно улыбнулся. – Ведь… не случись всего этого, у меня не было бы Гилриона. Если бы вы не изнасиловали меня, то Трандуил не изгнал бы меня из Эрин Гален, и я не отправился бы в Имладрис. А если бы вы меня не приняли, то Гил бы умер, впрочем, как и я. Если бы я умер, то Кел никогда не отправился бы в Имладрис, чтобы спасти меня, и не оказался бы у вас в плену. Вы когда-нибудь думали о том, что было бы, не встреть вы меня в тот день? Я бы, без сомнения, всё так же пас лошадей, а вы бы вернулись в Имладрис. Эта безумная война продолжалась бы до бесконечности, и ещё сотни воинов расплатились бы своими жизнями за бессмысленное противостояние между нашими народами. Может быть, в этом и был замысел Валар?

– Может быть, маленький принц. Но всё равно это не оправдывает того, что я сделал с тобой… – вздохнул Глорфиндел. – Я разрушил твою жизнь.

– Да, возможно… Но то была не жизнь, а унылое существование в ожидании милости Трандуила, – покачал головой Леголас. – Вы же подарили мне Гилриона, вы столькому научили меня и продолжаете учить, вы дали мне шанс стать тем, кем я всегда хотел быть!

– И кем же ты хотел стать, когда вырастешь, малыш? – язвительно поинтересовался воин.

– Я уже не эльфёнок! – насупился Леголас. – Я всегда хотел быть воином!

– Леголас, ты будешь воином. Обещаю. А ещё ты будешь принцем, сильным и мудрым, – принцем, которым твой народ будет гордиться. Я добьюсь того, чтобы Трандуил отменил свой идиотский приговор в отношении тебя, и заставлю его вернуть тебе титул и восстановить в правах, – пообещал Глорфиндел.

– Угу, чтобы наша маленькая звёздочка могла претендовать на трон Эрин Гален, – закончил его мысль Леголас и насмешливо ухмыльнулся. – Мой лорд, не хочу спускать вас с небес на землю, но скорее рак на горе свистнет, чем Трандуил меня простит и признает Гила своим внуком.

– Не Гилрион, Леголас. А ты. Ты будешь править лесными эльфами Эрин Гален, – спокойно заметил Глорфиндел.

– Ох, ну сколько же раз вам объяснять! Я младший сын Трандуила, мой лорд. Я никогда и никем не буду править, разве что Лайниэль. Не нужен мне его трон и титул, пусть он ими подавится, – отмахнулся Синда и презабавно сморщил носик.

– Ты самый настоящий принц, малыш. Невыносимо упрямый, строптивый и безумно красивый, – ухмыльнулся воин и страстно поцеловал Леголаса. – Я хочу тебя до безумия… Но, увы, нам уже нужно возвращаться. Пойдём успокоим нашего маленького сорванца и нарастим немного мясца на твои кости, чтобы я не боялся сломать тебя во время спарринга, который мы с тобой устроим сегодня вечером в нашей кровати, мой маленький воин.

Комментарий к Глава 32. Цена нелюбви daerada – дедушка

pen vell – мой дорогой

nana – мама

====== Глава 33. Устами младенца ======

Вернувшись в талан, Леголас и Глорфиндел застали своего малыша хохочущим до колик в животе. Казалось, Гил уже совершенно позабыл о встрече с дядей. Воины Глорфиндела расположились на полу их талана, а юный лорд, уже успевший познакомить их со своим крошечным зверинцем, состоявшим из коричневой игрушечной лошадки и олифанта, визжал от восторга, наблюдая за тем, как Файрион имитировал ужимки зверушек, которые встретились им по пути в Лориэн.

Леголас вздохнул с облегчением, увидев, что его сынишка в полном порядке, и ему не нужно сейчас отвечать на вопросы малыша, которые порой ставили его в тупик. Глорфиндел, поцеловав своё ненаглядное, катавшееся по полу чадо в лобик, скрылся в ванной, а Леголас, улучив минутку, отправился в спальню, чтобы переодеться к ужину.

Выудив из шкафа пару светло-серых леггинсов и белоснежную тунику, расшитую серебряными нитями и небольшими мерцающими жемчужинами, принц смерил своё отражение в зеркале критичным взглядом и расплёл косы, что носили юноши в Эрин Гален, и которые его лорд теперь позволял ему носить. С минуту поколебавшись, Синда быстро заплёл знакомое с детства изысканное и замысловатое плетение королевской семьи.

Когда они вошли в талан Владык Лориэна, сердце Леголаса пропустило удар. За столом в окружении вельмож, которых юный принц-изгнанник принял за советников, сидел никто иной, как Галурон. Вдобавок ко всему, Владыки сочли нужным пригласить на званый ужин и Советника Элронда – Эллонура, который заприметив бывшего любовника с новой пассией в дверях, демонстративно повернулся к Глорфинделу спиной и тут же завязал беседу с дипломатом из Лориэна.

Владыка Келеборн одарил юного родственника тёплой улыбкой. Леголас столь же тепло улыбнулся Владыке и его супруге в ответ, гадая, как леди Галадриэль относится к тёмной стороне своего идеального во всех отношениях мужа.

Глорфиндела посадили по левую руку от хозяев, Леголасу же досталось место подле его лорда и, как выяснилось, оно находилось прямо напротив того места, куда незадачливый распорядитель банкета усадил среднего сына Трандуила. Занимая своё место за столом, опальный принц на краткий миг встретился взглядом со старшим братом – Галурон гневно сжал челюсти, зелёные глаза угрожающе сузились, метнув на младшего брата взгляд, преисполненный такой ненависти и презрения, что юный Синда невольно содрогнулся и смущённо опустил глаза.

Лишь спустя несколько минут до Леголаса дошло, чем вызвана столь бурная вспышка агрессии со стороны старшего брата. Изысканное плетение королевской семьи, что украшало виски и затылок презренного изгнанника, красовалось и на голове Галурона. Вот только его брат, по всей видимости, считал, – и нужно отметить вполне справедливо – что предатель и позор семьи не имеет никакого права носить эти знаки отличия. У юного принца засосало под ложечкой, когда он осознал, насколько же они сейчас похожи со старшим братом – два принца Эрин Гален, два заложника, оторванные от семьи и друзей, даже одеты они были почти одинаково… Не было ничего удивительного в том, что Галурон был в ярости.

Под тяжестью испепеляющего взгляда зелёных глаз Леголас гордо выпрямил спину, демонстрируя, что ему глубоко плевать на то, что его брат о нём думает, и твёрдо решил игнорировать Галурона на протяжении всего вечера. Средний же сын Трандуила – частично из-за угрозы физической расправы, которую грозился учинить над ним Глорфиндел, а частично потому, что принц Эрин Гален нежданно-негаданно обнаружил в себе зачатки хорошего воспитания – решил притвориться, что Леголаса просто не существует. Младший брат, скажем прямо, не возражал и сконцентрировался на малыше Гилрионе, который поначалу исподтишка поглядывал на мрачного дядю. Правда, злой загадочный эльф, приходившийся его ada братом, был вмиг позабыт, когда разнообразные диковинные яства, что возникли с приходом всех гостей на столе Владык Лориэна, как по мановению волшебной палочки, целиком и полностью завладели его вниманием.

Стол Владыки Элронда всегда изобиловал разнообразием блюд, являвших собой своеобразный коллаж, вобравший в себя вкусы и пристрастия разных эльфийских племён, стекавшихся в Последнюю Обитель со всего Средиземья на протяжении многих тысячелетий. В то время, как в блюдах, украшавших стол королевской семьи Лориэна, явственно чувствовалось влияние хозяйки дома, что ещё помнила пиры в Благословенных Землях.

Для маленького исследователя, который всю свою недолгую жизнь провёл в Имладрисе, эта изысканная еда была более чем экзотичной, впрочем, не для него одного. Воодушевлённый сверх меры таким изобилием странных и ярких блюд, Гил засыпал Леголаса вопросами о том, как называется то или иное кушанье, не забыв потребовать у растерянного ada подробных список всех ингредиентов, входивших в их состав. В конце концов, юный Синда смущённо признался в своей несостоятельности в данном вопросе, и лорд Келеборн тут же пришёл ему на помощь. Он с завидным терпением удовлетворял любопытство пытливого эльфёнка, называя имена и состав всех блюд на столе. Очень скоро Гил почувствовал себя настолько комфортно в обществе Владыки, что перебрался к нему на колени и принялся увлечённо делиться с древним эльфом всеми удивительными фактами, что скопились в его маленькой головке за время невероятно долгого и безумно увлекательного путешествия в Лориэн.

Ужин прошёл без каких-либо значимых происшествий. Лишь когда пришло время подавать десерт, страсти за столом накалились до предела.

Всё случилось в тот момент, когда Гил, закончив выливать на Келеборна все ценные и жизненно необходимые знания, которые он успел почерпнуть за время их путешествия в «красивый золотой лес, где деревья поют и рассказывают смешные истории», принялся в своей обычной манере – очень воодушевлённо и на повышенных тонах – делиться с Владыкой впечатлениями о своём первом дне в Лориэне. Конечно же, малыш не мог не поделиться с новым другом, который с таким интересом и вниманием выслушал весь поток информации, обрушившийся на его серебряную голову в одночасье, о своём душещипательном знакомстве с загадочным tôr adaren, которого до этого рокового утра он никогда не встречал.

Глорфиндел, услышав краем уха из уст малыша имя Галурона, тут же вперился в оного яростным взглядом. Леголас же оцепенел от ужаса, не зная, как реагировать на этот, казалось бы, невинный разговор его сына с Владыкой. Но ещё до того, как родители маленького непоседы успели вмешаться и пресечь словесный понос малыша, Гилрион успел-таки поведать своему благодарному слушателю о том, что вывело его невинное сердечко из равновесия.

– А по-о-отом tôr adaren обидел моего ada, и мой ada так расстроился, что даже заплакал. Это же очень подло, да? Когда кто-то плачет из-за тебя, это очень-очень плохо, – воодушевлённо размахивая ручками, дабы собеседнику было проще понять ход его мыслей и представить, как всё было на самом деле, Гил демонстративно ткнул пальчиком в Галурона и сокрушённо покачал головой, копируя жесты легендарного отца. Огромные синие глаза переключились с многострадального Келеборна на того, кто, по мнению эльфёнка, знал ответы на все вопросы. – Аtto, почему tôr adaren разозлился на моего ada? Ada ведь его не обижал! И что такое… шлюха?

Кто-то из гостей громко ахнул, серебряная вилка с громким звоном упала на пол. За столом Владык Лориэна повисла неловкая пауза – невинный вопрос бесхитростного эльфёнка шокировал всех до единого.

Бледный, как первый снег, Леголас в отчаянии уставился на пустую тарелку перед собой, не смея встретиться взглядом ни с кем из присутствующих. За два года, что он провёл в Имладрисе на правах раба для постельных утех Глорфиндела, он стал толстокожим. Изгнанник, казалось, стал абсолютно невосприимчив к бесконечным унижениям и оскорблениям, которыми его щедро одаривали подданные Владыки Элронда. Но услышать это, уже ставшее для него привычным оскорбление, из уст собственного сына было нестерпимо больно и в высшей мере унизительно. Это было больше того, что юный Синда мог стойко вынести.

Тонкие пальцы с такой силой сжались на столовом ноже, что тот согнулся под гнётом ярости, обуревавшей юного принца-изгнанника. Леголас знал, что если ещё хоть одно злорадствующее слово сорвётся с губ старшего брата, то этот острый нож вонзится прямиком в его преисполненное ненависти сердце.

Комментарий к Глава 33. Устами младенца tôr adaren – дядя

atto – папа [квенья]

ada – папа [синдарин]

Леголас с Гилом на руках: https://pin.it/7mtbqdmvcp4mfk

Гил рассказывает Келеборну обо всём на свете: https://www.pinterest.com/pin/369717450637872674/

====== Глава 34. Дар Валар ======

– Это обидное слово, Гил, – ответил Глорфиндел сыну сквозь плотно сжатые зубы и смерил Галурона таким свирепым взглядом, что тот побледнел. – И это гнусная ложь. Ты совершенно верно заметил, Гилрион, твой tôr adar назвал этим плохим словом твоего adar, чтобы сделать ему больно. Видишь ли, твой tôr adar ещё не научился вести себя, как настоящий принц. Потому как, если бы он был настоящим принцем, то он сейчас же встал бы на колени и умолял бы твоего ada о прощении за оскорбление, которое он ему нанёс!

Но даже испепеляющий взгляд, который бросил на Галурона могучий воин, не усмирил гордыню среднего сына Трандуила, что по крупице взращивали в нём наставники и отец с самых пелёнок, и потому молча стерпеть выговор от Нолдо было не в его природе.

– Оскорбление? Всё, что я сказал о нём, чистая правда! – огрызнулся Галурон и исподлобья уставился на младшего брата. – Он выродок! Проклятье Валар, ниспосланное нашей семье! Племенная кобылка для любого, кто сможет его объездить! Отцу следовало бы бросить этого дефективного уродца в лесу на съедение гигантским паукам сразу же после его рождения!

– Довольно! – вскочил на ноги Леголас, больше не в силах молча терпеть оскорбления брата. – Не смей говорить обо мне все эти гадости в присутствии моего сына! Ты совсем стыд потерял, Галурон?! Он же ещё эльфёнок! Хочешь убить меня? Я полностью к твоим услугам! Выбирай место и время!

– Не лезь вперёд старших, Леголас, – прорычал Глорфиндел и пугающе медленно поднялся со стула. Стальные мышцы заиграли под шёлковой туникой, воин был готов растерзать обидчика прямо здесь и сейчас. – Сначала ему придётся ответить за это оскорбление передо мной. И вот если он выживет после этого, тогда можешь требовать от него сатисфакции. Но, боюсь, твои шансы вонзить меч в горло ублюдка-братца практически равны нулю, малыш… По-моему, я ясно дал тебе понять, Галурон, что, если ты посмеешь ещё хоть раз оскорбить Леголаса, я вскрою тебе глотку! Извинись перед ним! Сейчас же! Если ты, конечно, не хочешь отправиться в Эрин Гален по кусочкам в закрытом гробу!

– Я не стану извиняться перед этим мелким уродцем! – взвился Галурон и в один миг оказался на ногах.

Это стало последней каплей. Леголас схватил нож со стола и кинулся на Галурона, но в последнюю секунду сильная рука Глорфиндела успела-таки преградить дорогу изворотливому Синда и притянуть к себе. Точёное лицо Галурона исказилось от ярости, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Ещё секунда и три разъярённых эльфа вцепились бы друг другу в глотку.

Гилрион, не понимая, что происходит, испуганно переводил взгляд с одного взбешённого родителя на другого. Крохотные губки дрожали, слезинки катились по личику, застывшему в гримасе ужаса и страха. Маленькие ладошки в бессильном отчаянии закрыли ушки, как будто тем самым малыш мог положить конец ссоре своих родных, грозившей перерасти в братоубийственную стычку, и пронзительно закричал.

Зарычав, как раненый лев, Леголас в ярости оттолкнул удерживавшую его руку Глорфиндела, усмирив жизненно необходимый порыв воткнуть нож в горло брата, швырнул кусок металла в сторону и забрал испуганного сына из рук Келеборна. Пытаясь успокоить Гила, а заодно и себя, Синда-изгнанник снова сел за стол, заключил малыша в объятия и принялся нежно шептать ему слова утешения на ушко.

Глорфиндел бросил на Галурона взгляд, способный самого Саурона обратить в кучку пепла. Средний сын Трандуила ответил воину взглядом, в котором читалась такая ненависть, что и Моргот бы пустился наутёк. Келеборн окатил обоих ледяным взглядом пронзительных синих глаз.

– Сейчас же прекратите этот балаган! Оба! – прорычал древний Синда и так резко вскочил на ноги, что массивный стул рухнул на пол. Смерив разъярённых мужчин, готовых разорвать друг друга на части голыми руками, строгим взглядом, Владыка устроил разнос им обоим. – Галурон! Как у тебя только наглости хватило устроить подобное за моим столом! При моей леди и, что ещё хуже, в присутствии эльфёнка! Твоё поведение недостойно титула, что ты носишь, и не делает чести ни тебе, ни твоему отцу! О чём ты только думаешь, сын Трандуила?! Сейчас же сядь за стол и закрой рот! И если из него вылетит ещё хоть одно слово, недостойное принца, то я лично позабочусь о том, чтобы дальнейшее твоё пребывание в моём королевстве ограничилось четырьмя стенами твоего талана! – тяжело вздохнув, Владыка перевёл взгляд на древнего воина. – Глорфиндел, прошу тебя, сядь. Мы с таким трудом подписали мирное соглашение, так что сделай нам всем одолжение и не убивай невоспитанного сына Трандуила на территории моего королевства. И держи колюще-режущие предметы вне зоны досягаемости другого моего несовершеннолетнего и не менее дурно воспитанного родственника, пожалуйста.

Галурон насупился и плюхнулся на стул, бросив на Глорфиндела и Леголаса взгляд, преисполненный лютой ненависти. Сенешаль отказался последовать его примеру и вместо того, чтобы сесть на своё место, занял стратегически грамотную позицию за спиной Леголаса, дабы иметь возможность оттуда пристально следить за каждым движением Галурона и сверлить его яростным взглядом. Леголас же покраснел до кончиков ушей и зарылся лицом в золотые волосы сынишки.

Келеборн всё так же возвышался над столом, выступая своеобразным рефери между двумя враждующими кланами. Строгий взгляд Владыки подействовал на всех присутствующих, как ведро ледяной воды. Советники, что сидели по левую и правую руку от Галурона, принялись увлечённо разглядывать свои тарелки, не желая попасть под горячую руку Владыки Лориэна. Остальные же гости вжались в спинки стульев и сидели, как мыши, боясь шелохнуться. Все лица, не задействованные в этой перепалке, были явно смущены тем, что стали невольными участниками выяснения отношений между принцами, и с превеликой радостью покинули бы королевской талан, подвернись им такая возможность.

Галадриэль дотронулась до руки мужа.

– Прошу тебя, сядь, hervenn. Давайте уже все успокоимся и постараемся не пугать эльфёнка ещё больше, – на мгновение взгляд мудрых, сияющих, небесно-голубых глаз скользнул по Леголасу, который прижимал рыдавшего в три ручья сына к груди, и замер на Галуроне.

Это было очень странно, но в тот миг принц почувствовал, как его окутала волна тепла, принося с собой покой и умиротворение. Это же обволакивающее тепло ощутил и малыш Гилрион, который тут же перестал плакать и обмяк в руках ada. Даже надувшийся, как индюк, Галурон притих. Средний сын Трандуила всё ещё был в ярости, но теперь хотя бы мог контролировать свои порывы.

– Я поражена тем, насколько пренебрежительно в Эрин Гален относятся к благословению Валар, что они ниспослали вашему роду, сын Трандуила, – спокойно заметила леди Галадриэль. Её тихий нежный голос источал невидимую глазу власть и силу, как если бы она говорила от лица самих всемогущих Валар. У Галурона был такой вид, как будто он только что заработал строгий выговор от Трандуила. – Мне больно слышать, как неуважительно ты отзываешься об их даре, Галурон, сравнивая его с проклятием. Не стоит гневить всемогущих Айнур, дитя сумерек, если, конечно, ты не хочешь, чтобы однажды их ярость обрушилась на твою голову, как снежная лавина.

С этими словами она отвернулась от пристыженного принца Эрин Гален и повернулась лицом к принцу-изгнаннику, одарив его улыбкой. Эта улыбка была тёплой и светлой, как будто солнышко выглянуло из-за туч и согрело юного Синда в своих лучах.

– Скажи мне, Леголас, а как ты относишься к благословению Валар? Ты считаешь это даром или же проклятьем, как и вся твоя семья?

– Нет, миледи, я не считаю то, что я родился таким, проклятием, – немного поразмыслив, ответил Леголас и робко улыбнулся Галадриэль перед тем, как нежно поцеловать Гила в висок. Малыш сонно зевнул и свернулся калачиком у него на груди. – Хотя, признаюсь, если бы у меня был выбор, я вряд ли пожелал бы для себя или для кого-нибудь другого столь горькой участи. Но… разве можно называть Гила проклятьем? Он чудесный малыш, и я очень рад, что он у меня есть. Вы правы, миледи, Гил – благословение Валар. По крайней мере, для меня это так, – уверенно заявил Леголас и крепко прижал своё маленькое сокровище к груди.