Текст книги "Новая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Esteliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

– Знаешь, я тут подумал. Мы же вроде неплохо с тобой ладим?

Леголас кивнул, не понимая к чему воин клонит.

– Как ты смотришь на то, чтобы я и дальше тебя тренировал? У меня, конечно, нет такого огромного опыта, как у Таларона, но я бы с радостью занимался с тобой и дальше. Я прекрасно понимаю, что не смогу тренировать тебя каждый день в силу обстоятельств. Я всё-таки воин регулярной армии Имладриса, как-никак… Но Лайндир или кто-то из ребят вполне сможет меня подменить на пару дней. Как думаешь, а? И тренировки Таларона бросать в этом случае не придётся. Будешь заниматься у него по утрам, а со мной вечером, ну или когда мы с ребятами будем патрулировать границы. Не волнуйся, твоего ревнивого капитана я беру на себя. Так как? Ты согласен?

Леголас, мягко говоря, обалдел. Воин Нолдо искренне предлагал ему помощь, ничего не требуя взамен. Как будто они были друзьями. Настоящими. Всамделишными.

– ДА! Я бы очень хотел этого! – выдохнул принц и смущённо признался:

– Когда меня тренируешь ты, я не чувствую себя… полной бездарностью. Я ведь не схватываю всё на лету, как другие ученики Таларона. Моя рассеянность и неуклюжесть его бесят. Я умудряюсь довести его до белого каления всего за пару минут, и он обычно уходит вымещать свою злость на ком-то из парней. А ты так понятно всё объясняешь, что даже такому тупице, как я, всё ясно с первого раза. Или со второго… На тренировках Таларона я всегда чувствую себя так, как будто у меня обе руки левые, а ноги ватные. Посмешище, да и только!

– Глупости. Ты же всего год, как тренироваться начал. А этих балбесов Таларон натаскивает лет с восьми, – фыркнул Файрион. – Мальчишки просто завидуют, потому что Глорфиндел предпочёл им тебя. Не удивлюсь, если добрая половина Имладриса точит на тебя зуб за то, что ты увёл из-под их носа самого желанного мужчину трёх эльфийских королевств.

Леголас нахмурился. Он никогда не рассматривал этот вопрос с такой точки зрения. Таларон жёстко пресекал любые попытки унизить или третировать его, но ученики никогда не скрывали своего истинного отношения к Синда. Оно проявлялось в мелочах: косых взглядах, тихом перешёптывании у него за спиной, полном игнорировании его жалкой персоны за пределами тренировочного поля… Но это уже давно стало привычной частью его жизни. Иного отношения «прокажённый» младший сын Трандуила не знал, поэтому в атмосфере коллективной ненависти, в которой любой другой эльф его возраста уже давно бы зачах, Леголас чувствовал себя, как рыба в воде. Эка невидаль!

– Уверен Глорфиндел не станет возражать, – Файрион приобнял Синда за плечи и потащил к баракам умываться. Вода обдавала разгорячённые тела приятным холодком, а солнечные лучики ласкали кожу. Чудесное утро в Золотом Лесу. – К тому же, в этом нет ничего необычного. Глорфиндел сам тренировал близнецов. Они на занятиях-то Таларона появлялись только тогда, когда наш капитан хотел устроить им спарринг с кем-то, кто владел мечом на их уровне, да ещё когда надолго покидал Имладрис с какой-нибудь важной миссией.

Файрион замолчал, собираясь с духом, а затем тяжело вздохнул, словно решился шагнуть в пропасть. Воин казался растерянным и смущённым, чего за ним обычно не водилось.

– Леголас, я давно хотел поговорить с тобой кое о чём… Прошу, выслушай меня и постарайся понять. Ты, должно быть, думаешь, что все Нолдор – монстры. Я понимаю, что твоё мнение о нашем народе возникло не на пустом месте, – следующие слова Файрион произнёс так, как будто они причиняли ему физическую боль. – Полагаю, мы не знаем и половины того, что ты пережил во дворце Владыки Элронда. Но уже то, что мы слышали…

Лицо воина исказила гримаса отвращения.

– Я знаю, что мои слова ничего не изменят, но мне жаль. Нам всем очень жаль. Мы бы никогда…

В одну секунду улыбчивый добродушный эльф обнажил свою вторую сущность – сурового и грозного воина древнего мира.

– Для любого воина подобное обращение с заложником, с тем, кто априори не может постоять за себя, бесчестие! Позор! Но мы всего лишь простые воины, а не благородные лорды. Мы не вхожи во дворец и редко бываем при дворе, особенно те из нас, кто ещё не обзавёлся семьями. Поверь, когда мы вернёмся в Имладрис, кое-кто ответит за столь неуважительное отношение к семье нашего лорда! Любой, кто посмеет сказать, что Гил – ублюдок, а ты – подстилка Глорфиндела, смоет это оскорбление кровью! Уж мы об этом позаботимся!

– Всем рты не закроешь, Файрион. Особенно, если…

– Если отец Гила и есть тот, кто оскорблял, унижал и насиловал тебя, тот, кто сделал из тебя раба, игрушку для постельных утех, – закончил за него Файрион. Леголас хотел было что-то возразить, по привычке выгородить любимого, но взгляд мудрых синих глаз остановил его. – Не защищай его, Леголас. Не перед нами. Мы знаем правду. Он сам рассказал нам.

Файрион замолчал на минуту, собираясь с мыслями.

– Мы очень любим нашего капитана. Каждый из нас готов отдать жизнь за него, Леголас. Мы не просто отряд верных ему людей. Мы семья. Мы прошли с Глорфинделом через огонь и воду, тысячи раз прикрывали друг другу спины и вытаскивали из немыслимых передряг, хоронили друзей и любимых… Для большинства жителей Имладриса – Глорфиндел живая легенда, воплощение доблести и мужества, идеал и образец для подражания. Это, наверное, правильно, ведь Глорфиндел – главнокомандующий. Он должен внушать уважение и благоговейный страх воинам, чтобы вести их за собой. Но… он не рыцарь без страха и упрёка. Настоящий Глорфиндел, которого мы знаем со времён исхода Нолдор из Амана, жестокий и безжалостный воин. Немногие из живущих ныне в этих землях знают о том, что битва с тёмным порождением Моргота не прошла для благородного лорда Дома Золотого Цветка бесследно… В огне его пламени сгорело не только тело храброго воина, но и душа. Он изменился. Но то, что он сделал с тобой, с тем, кто подарил ему сына и любит его больше жизни, это просто за гранью жестокости… Жестокости, которой такая добрая и чистая душа, как ты, не заслуживает. Глорфиндел должен на коленях вымаливать у тебя прощение за то, что сотворил с тобой! И я не сомневаюсь, что он будет просить у тебя прощение каждый день, даже если для того, чтобы ты простил его, потребуется целая вечность!

– Я… давно простил его, Файрион, – поспешил заверить воина Леголас.

– ТАКОЕ можно простить, но вот забыть невозможно! – резко одёрнул его Нолдо и намного мягче добавил:

– Леголас… Ты этого не замечаешь, потому что не знаешь нашего капитана так долго, как знаем его мы. Он изменился, когда в его жизни появился ты и Гил. Глорфиндел любит тебя и своего сына всем сердцем и больше никогда не причинит тебе зла. Он будет защищать тебя и Гила до последней капли крови, потому что с тобой он обрёл всё, о чём мечтал. С тобой он просто светится от счастья. С тобой он становится собой… прежним собой. Я вижу, что ты сомневаешься в искренности его чувств к тебе. Не отрицай! Это нормально. На твоём месте, я бы тоже сомневался. Ты не его законный супруг перед Эру, но Глорфиндел ни к одному из своих любовников не относился так, как к тебе. Любой из нас подтвердит это. Ты думаешь, что не достоин его любви. Это не так… Это он не достоин тебя. Мы все считаем, что это не тебе, а ему несказанно повезло! Глорфиндел идиот, но позволь ему исправить то, что ещё можно исправить, ладно? Он ведь очень старается…

Леголас смущённо разглядывал травку у себя под ногами, не представляя, что на это сказать. Да и нужно ли? Файрион тепло улыбнулся и положил руку на плечо растерянного мальчишки.

– Я говорю всё это вовсе не потому, что люблю и уважаю Глорфиндела, как друга и капитана. Ты мне нравишься. Нам всем ты очень нравишься. И мы общаемся с тобой вовсе не из желания выслужиться перед нашим лордом, а потому что сами хотим этого. Теперь ты и Гил – часть большой сумасшедшей семейки, а со временем… – снова став привычным собой, Файрион озорно подмигнул Леголасу, – если будешь и дальше усердно заниматься, надеюсь, станешь и частью отряда головорезов.

– Спасибо, – тихо прошептал Леголас. В огромных синих глазах застыли слёзы.

– Не стоит благодарности, – состроив уморительную рожицу, отмахнулся Файрион.

– Файрион! Ты не понимаешь. Я очень благодарен вам за дружбу и поддержку. Правда! Это очень много значит для меня. Но когда мы вернёмся в Имладрис, вам всем лучше держаться от меня подальше, – Файриону даже на мгновение показалось, что перед ним стоит не несовершеннолетний мальчишка, а уставший от бесконечно долгой жизни старичок. Огромные, не по годам мудрые, тёмно-синие глаза смотрели на него как на неразумного эльфёнка, который не понимает, что творит. – Дружба с таким, как я, не прибавит вам популярности. Хватит и того, что Гил и Глорфиндел вынуждены нести на себе клеймо моего позора.

– ВОТ ЕЩЁ! Я горжусь дружбой с тобой, как и Лайндир, как и все наши ребята! Для нас ты настоящий принц и всегда им будешь! Какая-то писулька и мнение кучки заносчивых придурков этого не изменит! Пускай засунут своё мнение себе в жопу! – так громко рыкнул Файрион, что Леголас даже подпрыгнул от неожиданности. – Кстати, как настроение перед завтрашним торжеством? Боишься? – так резко сменил тему воин, что принц завис.

– Глорфиндел затеял нечто поистине грандиозное, но никто из ребят не знает, что именно, – задумчиво постучал пальцем по подбородку Нолдо. – Одно могу сказать наверняка, это что-то будет достаточно компактным, чтобы уместиться на спине лошади, потому как нам предстоит долгий и опасный переход через горы.

– Эээ… Если честно, до этого момента я особо не заморачивался, а теперь начинаю всерьёз опасаться, как бы он мне олифанта не подарил! – Леголас воодушевился от одной только мысли о чудище, изображение которого он недавно нашёл в книге. Файрион удивлённо вздёрнул бровь. Синда пожал плечами и расплылся в лукавой улыбке. – Я ляпнул пару дней назад, что хотел бы себе такое домашнее животное. Ну что?! Он ми-и-илый и в хозяйстве пригодится… Как думаешь, он может подарить мне эту очаровашку?

– Если подарит, то мы с ребятами сделаем всё возможное, чтобы «потерять» очаровашку в горах, – расхохотался воин. – Но я бы многое отдал, чтобы увидеть лица вельмож Имладриса, если ты вернёшься верхом на олифанте! Как бы там ни было, а праздник будет на славу! У Глорфиндела талант закатывать незабываемые вечеринки. Одно слово, сенешаль! А судя по тому, что на завтра и послезавтра капитан милостиво освободил нас от службы, – за что отдельное спасибо тебе от всего отряда – эта пьян… вечеринка обещает войти в историю! Так… – Файрион повертел головой, высматривая кого-то на горизонте. – Где опять носит этого бывшего капитана галадрим?

Но вместо Халдира на поляне появился Глорфиндел с сыном на руках. Синда немного потискал Гила, пока тот не начал недовольно ёрзать. Поставив сына на землю, который тут же кинулся к Файриону, Леголас привстал на цыпочки, чтобы поцеловать своего лорда, но был практически вдавлен в стальную грудь мощной лапой.

– Хочу тебя раздеть и вылизать каждый миллиметр твоей кожи, – с ходу заявил Глорфиндел. В тоне голоса древнего воина чувствовался такой голод, что Леголаса повело.

– Да… да… просто игнорируйте меня, – мученически вздохнул Файрион и проворчал:

– Интересно, почему Лайндир никогда меня так не встречает? Ах, да… Наверное, потому, что мой лорд отстегал бы нас обоих кнутом по заднице, позволь мы себе такие вольности. Пойдём, Гил, посмотрим на кошку и её котят. Кажется, я видел эту полосатую семейку у выгребной ямы…

Стоило только Файриону с Гилом скрыться за поворотом, как Глорфиндел хрипло прорычал:

– Сразись со мной!

– Что?! Прямо сейчас?.. – робко мяукнул Леголас. Но воин просто сгрёб своего Синда в охапку и потащил на уединённую поляну за бараками, откуда Леголас вернулся всего пару минут назад. Принц, перекинутый через плечо, только вздохнул:

– Ну хорошо… Как пожелаете, мой лорд.

Добравшись до пункта назначения, Глорфиндел аккуратно поставил принца на ноги и ухмыльнулся:

– Сними тунику. Хочу любоваться твоим телом во время боя.

Древний воин огладил судорожно вздымавшуюся юношескую грудь, наслаждаясь теплом шёлковой влажной кожи, а затем резко сорвал с себя тунику и небрежно швырнул её в сторону, совершенно не заботясь о том, где она приземлится. В том же направлении отправились и ножны с портупеей. Взглянув в потемневшие глаза своего лорда, Леголас не питал ложных иллюзий по поводу причины незапланированного поединка. Сейчас ему предстояло покорять своими талантами не требовательного учителя по оружию, а влюблённого и очень… очень голодного самца.

Когда древний эльф атаковал в первый раз, Леголас чуть было не пропустил удар. Сейчас он прекрасно понимал, что именно имел в виду Файрион, когда говорил о том, что красота соперника может решить исход поединка. Сейчас он мог думать лишь о том, как хотел бы прикоснуться к этой оливковой, отливавшей в лучах солнца золотом коже… Какой ещё к Морготу поединок! Леголас готов был сдаться прямо здесь и сейчас. Но каким-то чудом руки сами парировали удар. Хотя чудо имело вполне логическое обоснование – Глорфиндел и сам затерялся в эротических фантазиях с участием Синда.

Залюбовавшись мерцанием тонких ключиц, на которых проступили капельки пота, Глорфиндел снова атаковал и чуть было не поскользнулся на мокрой траве. Посмеявшись над собственной неуклюжестью, мужчина встряхнул головой, в попытке прогнать морок, а затем снова атаковал. Синда предпринял отчаянную попытку блокировать коварный удар, но старенький меч сделал кульбит в воздухе и глухо шлёпнулся на землю в паре метров от его владельца. Леголас печально наблюдал за полётом старичка, когда сильная лапа притянула его к себе. Вторая мощная лапища небрежно швырнула тяжеленную реликвию, что ковали ещё мастера павшего Гондолина, к её более легковесному и невзрачному собрату, и теперь вовсю исследовала тело Синда.

– Таларон за такое обращение с оружием загонял бы нас до полусмерти, – критически заметил Леголас.

– О да. Когда я закончу с тобой, ты будешь дрожать и хрипеть, как загнанная лошадь, roch-neth, – зарычал Глорфиндел, опрокинул Синда на траву и подмял под себя, для пущей убедительности зафиксировав тонкие запястья стальным захватом, дабы тот не мешал ему срывать с себя леггинсы. Не успел Леголас опомниться, как нетерпеливо порыкивая и остервенело слизывая соль с белоснежной кожи, изголодавшийся зверь уже разделывался с завязками на своих леггинсах.

– Валар! Как же я тебя хочу! Ты сводишь меня с ума, красивая бестия, – рычал древний воин, нависнув над распластавшимся, чувственным телом, откликавшимся на каждое его прикосновение эротичными стонами, различавшимися между собой лишь тональностью. – Как ты умудряешься быть таким невинным и развратным одновременно? Как будто Эру самолично создал это совершенное тело и вдохнул в него жизнь с одной единственной целью – принадлежать мне. Только мне. Мне одному.

– Вы жуткий собственник и очень тщеславны, мой лорд. У Эру полно других, более важных дел, нежели удовлетворение вашего непомерно раздутого эго, – насмешливо проворковал Леголас.

– У меня есть все основания быть тщеславным, дерзкий мальчишка! Ведь самая красивая язва в Средиземье принадлежит мне! – ухмыльнулся древний лорд.

– Оу, я не вижу кольца на этом пальце, – парировал наглец, демонстрируя Глорфинделу безымянный пальчик.

– Ну всё, маленький изменщик! Сам напросился! Будешь ходить весь в засосах и синяках, как леопард! – опасная улыбка расцвела на губах воина Гондолина, обнажив белоснежные зубы.

– Что?.. Ай! Я больше не буду! Н-е-е б-у-у-д-у… – протяжно застонал дерзкий мальчишка.

Властные губы клеймили багровыми метками свою собственность, а сильные руки до боли впивались в аппетитные крепкие ягодицы, оставляя на бёдрах тёмные синяки. «Заклеймить! Покорить! Заставить кричать! Ворваться внутрь! Пометить! Показать этому преступно прекрасному телу, кто его хозяин! Чтобы ни на кого даже смотреть не смел!» – рычал в голове дикий зверь, которого спустили с поводка, дабы немного порезвился на свободе. – «Моё! Никому не отдам!».

– Сдаюсь… Прошу вас… Сжальтесь… Ваш… На веки ваш, – жалобно скулила под разъярённым зверем его собственность, а для убедительности ещё обвилась дрожащими лапками вокруг ягодиц монстра и потёрлась о каменное достоинство, «ненавязчиво» намекая, что неплохо бы уже тому подтвердить на неё своё первоочерёдное право и обратить свой праведный гнев в другое русло.

Зверь, осознав, что жертва не то, что не против грубого обращения, а всеми лапками «за», обалдел от такого поворота событий и, перепугав всю живность в округе победоносным рыком, вломился внутрь жаркой тесноты. Добыча затрепыхалась в когтях зверя, предприняла робкую попытку сбежать, но острые зубы до крови впились в некогда белоснежную ключицу, и жертва тут же обмякла и лишь тихонько скулила, вторя неистовым толчкам и сдаваясь на волю властному самцу. Всё, что было дальше, не имело никакого отношения к сексу и уж тем более к любви.

Безумная, безудержная, безжалостная случка диких зверей. Рваное, одно на двоих дыхание, грубые размашистые толчки, впечатывавшие бёдра в землю, пошлое чавканье влажной дырочки, принимавшей в себя член, шлёпанье яиц по голому заду, в кровь искусанные губы и затянутые томной поволокой глаза, стёртые до крови колени… Если бы Эру сейчас вздумал взглянуть на своё творение, он был бы более чем доволен… или сгорел бы от стыда и обрушил небо на головы двух безумцев.

– Хочу ещё одного эльфёнка от тебя, – устало прохрипела выдохшаяся зверюга. – Ты такой красивый с животиком… Мой.

– Я тоже… хочу… этого… мой лорд, – задыхаясь, прошептал Леголас. Могучий, древний, жестокий зверь вдавил кроткого, покорного, урчащего от удовольствия сумеречного эльфа в землю, порабощая волю и обнуляя сознание с каждым мощным толчком.

Наконец, подчёркнуто грубо толкнувшись в Синда в последний раз и засадив ему член чуть ли не до самого сердца, Глорфиндел громко зарычал и кончил, напоследок оставив глубокий кровавый отпечаток зубов на истерзанной ключице. Леголас пронзительно завопил, вторя своему лорду, и слился с ним в экстазе. Не приходя толком в себя после безумного соития, юноша с умиротворённой улыбкой на губах прошептал:

– Я ваша собственность, мой лорд. Вы владеете моим сердцем и душой. Я ваш добровольный раб.

– Желанный и любимый раб, – нежно улыбнулась кроткая зверюга и, аккуратно завернув хрупкое задремавшее тельце в свой плащ, столкнулась взглядом с охреневшим от увиденного Лайндиром.

– Эээ... Я… я все могу обьяснить, мой лорд. Я просто мимо пробегал… Файриона искал, – смущённо пролепетал зеленоглазый проныра и нервно улыбнулся.

– Вещи наши забери и принеси в талан, изращенец! – рыкнул на него Глорфиндел и закатил глаза.

– Так точно, мой лорд. Будет исполнено, – ещё шире заулыбался шкодник.

Проводив завистливым взглядом удалявшегося капитана с бесценной ношей на руках, Лайндир сладко вздохнул и заулыбался во все тридцать два.

Мечта идиота сбылась!

Комментарий к Глава 60. Мечты сбываются Вдохновение: https://pin.it/2nwg2aba3sdyt5

====== Глава 61. День зачатия. Часть 1 ======

Глорфиндел проснулся на рассвете. Он острожно выполз из кровати, стараясь не разбудить прекрасного принца, и медленно оделся. В гостиной их уже дожидался шикарный завтрак. Мужчина оценивающе скользнул взглядом по столику: бутылка игристого грушевого сидра, кусочки копчёной утки и угря, вареные яйца, кувшинчик мёда, ещё тёплый ржаной хлеб и ароматная пшеничная буханка, свежие кусочки сочных фруктов, козий сыр и нарезанные овощи, а также обожаемые его принцем миндальные пирожные и чайник горячего мятного чая.

Глорфиндел довольно ухмыльнулся. Его приказ был исполнен в точности. Еды было так много, как будто они собирались провести весь день в талане и предаваться постельным утехам. И хотя сама идея такого времяпровождения воину была очень даже по душе, но, увы и ах, им всем предстоял долгий и насыщенный событиями день. Поэтому мужчина наполнил тарелку всевозможными яствами и, прихватив бутылку сидра и два бокала, вернулся в спальню.

К его приходу первые солнечные лучики уже пробрались сквозь створки и теперь воровато ласкали белоснежное тельце, заботливо прикрытое тонкой простынкой. Во сне Леголас переполз на половину Глорфиндела, ещё хранившую тепло и запах его тела, и теперь сладко посапывал, даже не подозревая о том, что за ним наблюдает пара голодных глаз.

С озорной ухмылкой мужчина стянул с принца тонкую ткань, давая себе возможность сполна насладиться соблазнительным зрелищем. Лучики, обрадовавшиеся столь кстати подвернувшейся возможности, тут же бросились боготворить совершенное создание Илуватара, заставляя белоснежную кожу переливаться россыпью драгоценных камней под их навязчивыми ласками. Совершенство портили разве что багровые метки на шее принца, да отпечатки пальцев по всему телу. Но Глорфиндел лишь довольно заурчал, рассматривая свой шедевр. Малыш и впрямь стал похож на гепарда.

В этот момент Леголас недовольно заворчал и отвернулся от особенно надоедливого лучика, светившего ему прямо в глаз. Непроизвольное желание укрыться от нахала заставило принца перевернуться на спину и выставить мягкий аккуратный член на обозрение голодного котяры. Зря он это, очень зря!

В коварном мозгу тут же созрел изощрённый план, как сделать утро Леголаса постине незабываемым. Под стать грядущему дню. Глорфиндел расплылся в озорной улыбке и, аккуратно поставив свою ношу на прикроватный столик, направился к коробке из лавки искусного сбруйщика.

Покопавшись в ворохе игрушек, выбранных сердобольным Халдиром, Глорфиндел выудил из коробки металлическое кольцо на член – игрушку, призванную дарить лишь наслаждение. О да! Глорфиндел хотел разбудить прекрасного принца в это утро именно так – попробовать нежную кожу на вкус, зацеловать и заласкать, пока мягкая плоть не затвердеет, а сладкий ротик не начнёт издавать самые томные и страстные звуки, которые ему когда-либо доводилось слышать за всё эти три Эпохи вместе взятые.

Судорожно сглотнув, Глорфиндел сунул кольцо в карман и вновь направился в гостиную, где, следуя его приказу, Лайндир оставил вчера вечером большую деревянную коробку с подарками. В целях предосторожности на ней висел замок, дабы один неугомонный принц и не менее энергичный эльфёнок не запустили туда свои любопытные лапки раньше положенного срока. В комоде в гостиной также обнаружился некий таинственный пузырёк, который Элронд предусмотрительно вручил своему сенешалю ещё до их отбытия в Лориэн.

Поставив коробку с подарками возле кровати, Глорфиндел откупорил пузырёк и вылил его содержимое в кубок принца с грушевым сидром. На минуту мрачная тень омрачила красивое волевое лицо, но затем на губах снова расцвела озорная улыбка. Древний эльф вынул из кармана извращённую штуковину, осторожно надел её на основание члена затерявшегося в снах мальчишки и туго затянул кожаный чёрный ремешок вокруг нежной плоти и яичек. Принц даже не пошевелился, позволяя своему лорду творить с ним всё, что тому взбредёт в его изобретательную голову, только тихо промычал нечто-то нечленораздельное себе под нос, отдалённо напоминавшее имя легендарного убийцы балрога.

Глорфиндел с плотоядной улыбкой взглянул на творение своих рук и медленно провёл пальцем по всё ещё мягкому органу, а затем, не в силах устоять перед искушением, наклонился вниз и нежно поцеловал бархатную кожу. Леголас, затерявшийся где-то между сном и явью, тихо застонал. Мужчина усмехнулся, дерзкие губы опалили чувствительную плоть перед тем, как сомкнуться на головке и начать нежно посасывать слегка затвердевший член, вырывая его владельца из объятий Морфея и заставив стонать имя своего хозяина во весь голос.

– С добрым утром, roch neth, – расхохотался Глорфиндел, изрядно позабавленный испуганным вскриком, который издал его Синда, когда он с довольно пошлым звуком выпустил головку его члена изо рта. – Проснулся наконец, соня?

Юноша томно застонал, потянувшись навстречу родному голосу, и удивлённо замер на полпути, почувствовав нечто инородное на своих гениталиях. Синда вопросительно повёл бровью, но Глорфиндел не снизошёл до объяснений, а просто протянул ему кубок с сидром.

– С днём зачатия тебя, pen villen, – поднял тост за именинника воин. В глазах мужчины плескалась такая любовь и нежность, что Леголас невольно заулыбался. – Пей до дна.

Принц пригубил шипучий напиток. Пузырьки забавно щекотали ноздри. Сделав пару глотков, Леголас попытался было поставить бокал на прикроватную тумбочку, но властная рука остановила его.

– Я больше не хочу, мой лорд, – мило улыбнулся Леголас. Глорфиндел нежно поцеловал заспанного и такого родного мальчишку и погладил по щеке.

– Пей до дна, малыш. Ты ещё не готов стать ada во второй раз. Когда-нибудь ты подаришь мне много прехорошеньких эльфят, но не раньше, чем войдёшь в возраст. Это слишком опасно, и я не хочу рисковать тобой, любовь моя. Я и так чуть не потерял тебя во время первых родов.

– Владыка Элронд нашёл способ?.. – Леголас задумчиво уставился на содержимое бокала. – Но как?!

– Элронд выяснил, что ты можешь забеременеть только в день зачатия. А Келейдуру удалось отыскать снадобье среди записей целителя, что наблюдал беременность Амдира. И теперь мы знаем наверняка, что эти сведения попали в руки твоего брата не без участия Трандуила, – спокойно объяснил мужчина. Леголас нахмурился и пристально посмотрел на своего лорда.

– Но вы же мечтали… – робко пролепетал принц, но Глорфиндел просто накрыл его губы своими губами, заставляя умолкнуть.

– У меня уже есть всё, о чём я мечтал, Леголас. Даже если Валар не подарят нам счастье стать родителями во второй раз, я буду по-прежнему любить тебя. Поэтому просто пей свой сидр, глупый мальчишка, или я волью его в тебя силой, – хрипло прошептал воин озадаченному принцу на ухо. Леголас припал к губам мужчины, как умирающий от жажды к прохладному источнику, благодаря и преклоняясь перед своим божеством.

– Я подарю вам ещё одного эльфёнка, мой лорд. Обещаю, – страстно выдохнул ему в губы Синда.

– Конечно, подаришь, малыш, но только, когда я разрешу. Я уже говорил и повторю ещё раз, в этом вопросе у тебя никогда не будет права голоса, – хищно сощурился Глорфиндел и резко отстранился.

Леголас поспешил осушить свой бокал и поперхнулся, ибо в то же мгновение наглый кошак жадно заглотил его член до самых яичек. Правда, перед тем, как провернуть это, он не преминул сделать глоток из бокала, и теперь пузырики добавляли всему этому действу пикантности, а вкупе с искусным языком и пальцами, игравшими с его яичками, и вовсе сорвали имениннику крышу, принуждая того стонать во весь голос. Леголас метался по белоснежным простыням, разрывая тонкий шёлк ногтями, скуля и извиваясь, как в предсмертной агонии. Поэтому не было ничего удивительного в том, что когда Глорфиндел довёл его до края обрыва и оставил стоять на краю, Синда уже практически испустил дух.

– У-у-у-моля-ю-ю, – выл Леголас, соблазняя мужчину выставленной напоказ розовой дырочкой. Но у Глорфиндела была просто железная выдержка.

– Хорошая попытка, малыш. Но я не собираюсь тебя брать сейчас, как бы красиво ты меня не умолял, – томно промурлыкал воин и, перекинувшись через Синда, потянулся к прикроватной тумбочке под аккомпанемент жалобных стенаний. – Прекрати сейчас же, Гила разбудишь! И останешься без подарков, – Глорфиндел строго свёл брови и подчеркнул серьёзность угрозы:

– Без всех подарков, roch neth.

– Подарков? – радостно встрепенулся Леголас. Даже желание, грозившее лишить его остатков рассудка, отошло на второй план.

– Да, подарков, – расхохотался Глорфиндел, заметив, как зажглись огоньки идолопоклонничества в синих глазах. Ради такого взгляда, воин был готов горы свернуть. – Но сначала… – выдержав трагическую паузу, мужчина взял с тумбочки заранее приготовленную тарелку с вкусностями и поставил её на кровать между собой и извивающимся, как змея, Синда, – ты хорошо покушаешь, малыш. Я проголодался, а тебе нельзя пить вино на голодный желудок.

– В-ви-ин-но… – мечтательно промурлыкал Леголас и даже зажмурился в предвкушении удовольствия.

– Два бокала, – строго одёрнул его Глорфиндел. – И то, если хорошо позавтракаешь!

Подавив печальный вздох поцелуем, Глорфиндел вальяжно разлёгся на кровати и протянул мальчишке кусочек сыра. Синда безропотно хомячил всё, что мужчина клал ему в рот, внимательно рассматривая свой торчащий колом, истекающий смазкой, пунцовый член. Но стоило только Глорфинделу на миг отвлечься, как шаловливая ручка ожидаемо потянулась вниз.

– Не смей прикасаться к тому, что принадлежит мне! – рыкнул на него Глорфиндел, и Леголас виновато отдёрнул любопытную руку, уже почти было добравшуюся до цели. – Веди себя хорошо, roch neth. Мне бы очень не хотелось тебя наказывать в день твоего зачатия. Будь послушным и получишь свою награду. Если, конечно, Гил не проснётся раньше обычного.

– Валар, умоляю, пусть Гил поспит сегодня лишний часик. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста… – трагически сложил лапки на груди Леголас, взывая к милосердию высших созданий.

Глорфиндел продолжил медленно скармливать принцу кусочки лакомств, и, казалось, совершенно позабыл о его маленькой проблеме. Но то была лишь видимость! Ухмыляющаяся кошатина умудрялась не только кормить Леголаса с руки, но и ласкать его готовый взорваться в любую секунду член. Принц мужественно терпел сию изощрённую пытку, ибо на кону были подарки и маячившее в необозримом будущем удовольствие, да и отгребать по заднице в собственный день зачатия не очень-то хотелось.

– Какой хороший покорный мальчик… Всё скушал и даже ни разу не пожаловался, – промурлыкал Глорфиндел, крепко сжав яички принца, стоило тарелке опустеть. – Кто-то определённо заслужил награду…

Леголас несомненно пустился бы в пляс, если бы не щепетильная проблемка ниже пояса. Состроив жалостливую мордашку, принц опустил глазки вниз, призывая своего лорда проявить хотя бы капельку сострадания. Но, увы, тёртый калач не повёлся на его мольбы.

– Нет, малыш… – захохотал Глорфиндел. – Сначала подарки, а десерт потом.

Тяжёлая деревянная коробка легла на кровать перед замершим в предвкушении принцем, замок сердито скрипнул, открывая доступ к сокровищам, сокрытым в ней, а крышка всё так же оставалась закрытой, ибо огромные синие глаза вопрошающе уставились на Глорфиндела, словно не понимали, а чего же от них, собственно, хотят.

– И чего же ты ждёшь, малыш? Особого приглашения? – улыбнулся воин. – Открывай! Это тебе.

Леголас с благоговейным трепетом откинул крышку коробки и заулыбался, как эльфёнок. Вот только реакция Гила и Леголаса на подарки была контрастна, как день и ночь: малыш радовался новым игрушкам, тогда как его молодой отец радовался тому, что Глорфиндел вообще вспомнил о его дне зачатия. Окажись коробка пустой, он бы даже не заметил этого, решив, что та и была подарком. Не привыкший к вниманию юноша с такой же неподдельной радостью принял бы в дар и невзрачный полевой цветок. И так же, как этот цветок, Леголас открывался Глорфинделу, когда был счастлив, и складывал лепестки в неприступный бутон стоило какой-то мелочи вывести его из душевного равновесия. Вот и сейчас простого знака внимания оказалось достаточно, чтобы Синда засиял, как солнышко.