Текст книги "Новая жизнь (ЛП)"

Автор книги: Esteliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

Два синих пронзительных глаза заглянули мужчине прямо в душу.

– С каких это пор ты стал экспертом в сердечных делах, эльфёнок? – усмехнулся галад. – Сказать «люблю» легко, но вот сказать при этом правду гораздо сложнее. Потому как больно сложная это штука – любовь, чтобы говорить о ней применительно к малознакомому эльфу. Лишь страсть бывает с первого взгляда, любовь требует времени, эльфёнок. И с чего ты взял, что Эллонур запал на Трандуила?

Леголас печально улыбнулся и пожал плечами.

– Просто посмотрел ему в глаза. Я уже видел этот взгляд раньше… Он не первый и не последний, кто попадает под чары лесного колдуна.

Принц замолчал и, смущённо пожевав губку, заглянул Халдиру в глаза:

– Ты не мог бы быть с Эллонуром чуточку… нежнее? Не думаю, что мой лорд хорошо обходился с ним, когда они были вместе. А ведь все хотят, чтобы их любили. Я думаю, Эллонур тоже мечтает быть для кого-то единственным.

– Нежнее? – расхохотался Халдир. – О нет, я собираюсь всыпать этому ревнивцу как следует! Я намереваюсь сделать ему очень больно, потому что это то, зачем он пришёл ко мне, потому что это моя природа и потому что Эллонуру это нравится, – опасно промурлыкал галад и уже намного мягче добавил:

– Я сделаю Эллонуру очень больно, чтобы он избавился от демона с ледяными глазами и куском железа, вместо сердца. Не переживай, я не причиню Эллонуру зла. Я заберу его боль и вину так же, как это сделал с тобой Глорфиндел, когда ты заглянул в Зеркало леди Галадриэль.

Леголас вспыхнул. Нашёл о чём спрашивать Мастера! Идиот!

– Ты такой милый, когда краснеешь… Ты же живешь с Глорфинделом уже два года, а тебя всё ещё так легко смутить. Когда же ты уже повзрослеешь? Ты ведь сам благодарил меня за игрушки из лавки сбруйщика. Тебе же понравилось, разве нет? Но ты ведь понимаешь, что многие их этих игрушек могут причинять жуткую боль. Правда, в умелых руках, таких как руки Глорфиндела, или мои руки, они способны причинять боль правильно…

Леголас еле сдержал сладострастный стон, норовивший вырваться из горла при мысли об игрушках из загадочной коробки. Юноша ещё не все их видел и испробовал на собственной шкурке, Глорфиндел показывал их ему одну за другой и многие из них были, мягко говоря, пугающими… но в то же время его лорд всегда умел превратить боль в удовольствие. Боль и удовольствие смешивались воедино, заставляя его биться в экстазе и терять сознание от бурных оргазмов. И Леголас знал, что то, что Глорфиндел уже показал ему, всего лишь крупица огромного мира, который его лорд будет открывать для него постепенно…

– Я вижу ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, – прошептал юноше на ухо Халдир. – Мой Владыка и твой лорд считают, что я наврежу Эллонуру. Но они такие же, как я. А как считаешь ты, эльфёнок? Ты ведь такой же, как Эллонур. Как думаешь, он может довериться мне?

Леголас нервно сглотнул. Ему не нравилось, что Халдир сравнивал его с Эллонуром. Он понятия не имел, чего хотел этот красивый эльф. Эллонур умолял его лорда о поцелуе плётки, тогда как Леголаса это пугало до дрожи в коленках. И всё же… Халдир был прав, они с Эллонуром были похожи. Даже когда Глорфиндел насиловал его, даже тогда он хотел лишь одного – принадлежать этому сильному, жестокому, властному эльфу, чувствовать вес его тела на себе. Леголас не любил боль в той мере, в какой её любил Эллонур, но ему нравилось чувство покоя и защищённости, которое дарили эти сильные руки. Когда Глорфиндел обнимал его, ему не было страшно, ему было спокойно и тепло. Он был счастлив. С Глорфинделом он чувствовал себя цельным…

– Я не такой, как Эллонур. Не совсем такой… Но ты прав, мы с ним похожи, – нехотя признал Леголас. – Я не знаю, чего хочет Эллонур. Но я знаю, чего хочу я. Я хочу принадлежать и чтобы меня любили и заботились обо мне. Не опекали, а просто были рядом, когда больно или, наоборот, радостно на сердце. Я не хочу больше быть один… Думаю, Эллонур хочет того же.

Халдир пристально посмотрел на него. Все следы веселья исчезли с красивого лица хищника. Леголас никогда ещё не видел Халдира таким… серьёзным.

– Думаешь, я могу дать ему это? Или, так же как твой лорд и мой Владыка, ты считаешь, что я позволю моим желаниям взять верх над голосом рассудка, что я сломаю его, искалечу и раню ещё сильнее, вместо того, чтобы исцелить?

– Нет, – без капли сомнения выдохнул Леголас и посмотрел в синие мудрые глаза. – Ты жестокий Мастер. Но ещё ты добрый и благородный. Я знаю это. Думаю, Эллонур может тебе доверять. Хотя, если честно, меня ты пугаешь… Но у тебя ведь нет причин ненавидеть Эллонура, как ты ненавидишь… ненавидел меня, – поправил себя Леголас и добавил:

– Эллонур гораздо старше и мудрее меня. Он отважный воин и советник Элронда и не позволит тебе задирать себя. Хотя… возможно, ему это даже нравится. Ты не любишь его, но заботишься о нём. А это уже немало. Думаю, ты искренне хочешь ему помочь и мне кажется… Мне кажется, ты сможешь ему помочь, если только он сам позволит тебе сделать это.

– Боишься меня? – захохотал Халдир и смерил принца изучающим взглядом. – Это правильно. Я гораздо более жестокий и строгий Мастер, чем твой лорд для тебя. Твой лорд очень нежен и терпелив с тобой, потому что ты ещё очень мален… – исправился Халдир, – неискушённый в мире удовольствий. Эллонуру же нужна более твёрдая рука. Ты прав, он гораздо опытнее и старше тебя, а потому и демонов у него намного больше, а ещё старых ран, которые по незнанию и беспечности можно легко разбередить. Эллонуру очень больно сейчас, он чувствуется себя абсолютно беззащитным и к тому же считает, что лучший друг предал его. Это я могу исправить. Я могу забрать боль и исцелить его. И я это сделаю, потому что искренне забочусь о нём и никогда не причиню ему зла, – Халдир задумался на минуту и печально улыбнулся. – А вот остальное зависит только от него самого. Я бы отдал ему свою любовь, даже если бы всё, что я получил взамен, – разбитое вдребезги сердце.

Леголас посмотрел на галад так, как будто впервые увидел его. Возможно, так оно и было. Поддавшись минутному порыву принц потянулся к губам непривычно тихого и серьёзного Халдира и поцеловал. Нежно и ласково, как целуют дети.

Оторвавшись от губ оцепеневшего мужчины, Синда свернулся калачиком в его руках и сонно прошептал:

– Эллонур хоть и старше меня, и мудрее, но то, что он сказал обо мне – это неправда. Я, может быть, и правда очень глупый, но я знаю, что чувствую. Никто, кроме Элронда не знает, но Глорфиндел изнасиловал меня не один раз, а три. Я простил ему то, что он сделал со мной, но не забыл. И не думаю, что смогу когда-нибудь… Время не лечит, кто бы там что ни говорил. Но моя любовь не искусственная и не выдуманная, она самая что ни на есть настоящая. Я всегда любил его, только его, лишь его одного… И знаешь что, разбитое сердце стоит тех немногих моментов счастья, и осколки разбитого сердца вполне можно склеить. Конечно, останутся трещинки и шрамы, но всё же лучше так, – сгореть в пламени любви без остатка и зализывать ожоги после, если ничего не получится, – чем никогда и никого не любить… Подобно Трандуилу.

Халдир улыбнулся и погладил сонного котёнка по волосам.

– Знаю. Чтобы это понять достаточно было заглянуть в твои глаза, храбрый эльфёнок. А ещё я знаю, что и Глорфиндел всегда любил тебя. Даже тогда, когда отказывался признать очевидное. Для этого достаточно было просто заглянуть ему глаза. Но, видишь ли, древние «мудрые» эльфы очень трусливы. С возрастом перестаёшь доверять сердцу, учишься ненавидеть и в каждом начинаешь видеть свои пороки. Любовь с первого взгляда – удел молодых и невинных эльфят. Старикам, вроде меня и Глорфиндела, нужно время. Много времени, чтобы решиться открыть кому-то своё сердце.

– Я всегда видел себя в его глазах. Даже в тот страшный день у озера в чаще Эрин Гален. Это он не желал видеть себя в моих глазах… Иногда мне кажется, что я и не жил вовсе до того, как встретил его. Как будто я всю жизнь ждал и любил его. Понимаешь?

Халдир задумчиво кивнул и внимательно посмотрел на довольную сонную мордашку. Пухлые губки что-то шептали ему в плечо и таинственно улыбались.

– Вот бы ещё и ada вспомнил, что у него есть сердце… Может быть, тогда в нём нашлось бы немного места и для меня? Самая чуточка. Я был бы самым счастливым эльфом во всей Арде.

«Пьяные бредни», – решил Халдир. Озарившая его голову догадка была слишком безумной, чтобы оказаться правдой.

====== Глава 67. Мастер ======

Глорфиндел вышел из будуара и медленно спустился по крутой лестнице. На сердце скребли кошки, а на губах осел горький пепел расставания. Эллонур ему нравился, но как друг, как любовник, как родная душа. Нравился, но лорд Гондолина никогда не был в него влюблён. Когда вам нравится цветок, вы его срываете. Но если вы любите цветок, вы его поливаете и ухаживаете за ним каждый день. Простая истина бытия… В жизни Глорфиндела появился Леголас, и все прочие просто перестали существовать. Нить, связывавшая бывших любовников с его воображением, порвалась. Теперь они мерцали на небосводе, словно угасающие, призрачные звезды, но то был мёртвый свет. Он возбуждал, но уже не воспламенял – невидимый ток чувств прервался.

От тяжёлых раздумий мужчину оторвал заливистый смех, раздававшийся из укромного будуара, спрятанного в раскидистых ветвях маллорна. Смех показался ему очень знакомым и, замедлив шаг, мужчина с любопытством уставился в темноту.

Ожидание было долгим, но оно того стоило. Из темноты на свет божий выплыла изрядно подвыпившая и компрометирующе льнувшая друг к дружке парочка эльфов. Первый сердито ворчал, как старый волчара, страдавший от приступов острого ревматизма, а второй премило хихикал. Глорфиндел поднял бровь, терпеливо дожидаясь когда пьянчужки осилят крутые ступеньки. Парочка – нужно признать, не без труда – наконец, справилась и, даже не подумав отлипнуть друг от друга, предстала перед взором разгневанного мужа. Во всей красе, так сказать.

– Халдир споткнулся и чуть было не свалился кубарем вниз! – воодушевлённо сообщило мужу белобрысое чудо. – Еле успел его подхватить, представляете? Капитан галадрим, а такой неуклюжий.

– Вообще-то, всё было в точности да наоборот, эльфёнок, – опротестовал сие возмутительное заявление Халдир.

– Халдир пья-я-ный в зюзю, – приложив ладошку к губам, по секрету сообщил Глорфинделу юноша. Халдир сердито фыркнул, но маленького врунишку, к великому неудовольствию его мужа, из когтей не выпустил.

– Вы друг друга стоите, – смерив сердитым взглядом сильно пошатывавшуюся в условиях абсолютного штиля парочку, сухо отметил Глорфиндел. Но мученическое ворчание Халдира и уж больно довольная мордашка Леголаса оказали на собственника целительное воздействие – Глорфиндел запрокинул голову и расхохотался. В конце концов, разве можно было долго злиться на этих балбесов? – Леголас, будь добр, перестань липнуть к Халдиру на глазах у пока ещё вменяемого и очень ревнивого мужа. Я надеюсь, эта наглая морда не позволила себе ничего лишнего в отношении тебя, любовь моя?

Леголас захихикал и обвил лапками мужа за шею.

– Что вы, мой лорд! – заверил ревнивца младший муж. – Халдир был сама галантность и обходительность. Даже поцеловать меня не пытался, как обычно. На самом деле Халдир очень добрый и милый…

Глорфиндел заржал так, что слёзы на глазах проступили. Халдир попеременно бросал испепеляющие взгляды то на корчившегося от смеха воина, то на хихикавшего без остановки Леголаса, но тщетно. Злобно фыркнув, галад вернул на место слетевший на краткий миг покерфейс.

– Иди сюда, очень добрый и милый Халдир, – предложил руку помощи оказавшемуся в затруднительной ситуации другу, который всё ещё пытался осилить последнюю ступеньку.

– Я не падал! – угрюмо проворчал Халдир, вцепившись в руку мужчины. – Я самый быстрый, ловкий и сильный воин во всём Лориэне. Я никогда не падаю! Это мой лес, и я здесь каждый камешек и закоулок знаю! Возможно, я и споткнулся, но ведь темно же как в заднице у тролля. К тому же, мне пришлось держать на плаву это тонущее судно. И смею заметить, Глорфиндел, твой муженёк допился до белой горячки. Вон уже и галлюцинации начались. А он мне, между прочим, ещё танец задолжал!

– Я вообще-то здесь и всё прекрасно слышу! – заметил принц с обворожительной улыбкой. – Я с радостью с тобой потанцую, а ещё с половиной стражей Лориэна. Мне уже нетерпится поделиться с ними, какой у них добрый и милый капитан. А то все считают тебя жестоким бесчувственным подонком, а это так несправедливо.

– Ну давай-давай, эльфёнок, – фыркнул Халдир и, не в силах больше удерживать покерфейс, заухмылялся. – Тогда весь Лориэн будет знать, что Леголас, принц Эрин Гален, упился на собственной свадьбе до звёздочек перед глазами. Никто не поверит в эту чушь, все решат, что ты окончательно сдвинулся на радостях! – Синда надулся и показал галад язычок, предусмотрительно спрятавшись за широкой спиной Глорфиндела.

Халдир сокрушённо покачал головой, мол «очаровательный дурачок, что с него взять?», и вперился в разумного эльфа.

– А где, позволь спросить, твой бывший, лорд? Где носит этого эгоистичного ублюдка, когда он должен быть здесь со мной? А что если бы я и в самом деле упал с маллорна и сломал себе шею?

– Боюсь, наши пути с Эллонуром окончательно разошлись, так что отныне его вызывающее и неприемлемое поведение – исключительно твоя головная боль. Если коротко, то мой бывший гордо уплыл в закат, один и в прескверном расположении духа. Если память мне не изменяет, то обычно после серьёзных размолвок он тут же прыгал в постель к очередному неутомимому красавчику, – беззаботно махнул рукой Глорфиндел с прегаденькой такой улыбочкой. – Рога ещё не мешают, оленяшка?

– Гордо уплыл в закат, как же! Скривил презрительную морду и убежал зализывать раны, как истеричный ревнивый мальчишка! Не беспокойся, проведёт в моём обществе парочку часиков, связанным, как упрямый баран, с кляпом во рту и исполосованной розгой задницей, и вмиг станет паинькой. Завтра же он принесёт извинения тебе и Леголасу, лорд Глорфиндел, – пообещал Халдир и опасно сощурился. – А насчёт рогов, не суди по себе. Я, конечно, не такой собственник и ревнивец, как ты, сиятельный лорд, но трахать отныне он будет только то, что я позволю.

– Могу одолжить тебе флоггер. Ну тот самый, чёрненький. Очень полезная в хозяйстве штуковина и к тому же многофункциональная. Эллонуру понравится, – представив гордого надменного советника в той позе, в которой он сам частенько оказывался, а именно: на коленях с бордовой задницей, Леголас нервно захихикал. Глорфиндел подозрительно покосился на Синда и поднял бровь.

– Кто этот развратный блондинчик и что ты сделал с моим скромняшкой?

– Поверь мне, ты не захочешь знать, – заверил его Халдир. – Давай уже вернём молодожёнов взволнованным гостям, а то Владыка, чего доброго, ещё кого-нибудь на ваши поиски пошлёт. Ты ведь не хочешь, чтобы один из твоих людей наткнулся на своего капитана в таком вот виде?

– Я-то в приличном виде. Это вы виснете на мне, как утопающие на спасательном круге. Сорокадвухлетняя пьянчужка, – с нежной улыбкой взглянул на умилительного котёнка Глорфиндел и холодно смерил оценивающим взглядом насупившегося галад, – и шеститысячелетняя пьянчужка – два сапога пара. Но он-то горький эльфёнок, что с него взять, а тебя-то как угораздило так наклюкаться, Халдир?

Халдир отпустил руку друга, с раздражённым вздохом вскорабкался на перила и, выполнив в воздухе почти идеальный тройной аксель, приземлился на носочек замшевого сапога, накренившись на левый борт. Судно было явно перегружено и целенаправленно шло ко дну.

– Видишь? Я уверенно держусь на своих двоих, а стало быть я не пьян! – балансируя на грани, заявил Халдир.

– Хорошо, не пьяный, просто под градусом. Слезай оттуда, балерина, пока не вошёл в историю, как единственный в своём роде, печально известный эльф, который свалился с маллорна и свернул себе шею. Не пугай моего эльфёнка, на нём и так уже лица нет.

– Но я не испугался. Если Халдир сломает себе шею, то наша свадьба станет самой ужасной за все три Эпохи, мой лорд, – возразил эльфёнок с очень серьёзным лицом умудрённого веками жизненного опыта старичка. – И мы будем жить счастливо-пресчастливо до конца наших дней, – старец поднял пальчик и пророчески предрёк:

– Чем хуже свадьба, тем счастливей брак.

Взглянув на опешившего выпендрёжника, Леголас послал тому воздушный поцелуй.

– Падай уже давай. Чего вылупился?

Сгибаясь в три погибели от смеха, Глорфиндел быстренько сгрёб разочарованного мужа и возмущённого до глубины души Халдира в охапку и потащил к огромному королевскому талану, откуда доносились звуки музыки вперемешку с обрывками разговоров и разливался тёплый приглушённый свет.

Пропажа в лице Эллонура обнаружилась у входа в талан и, как и предрекал Глорфиндел, находилась в активном поиске, с кем бы разделить эту дивную ночь и ещё очень даже привлекательное тело. А выбирать было из кого! Красавец Нолдо был окружён стайкой восторженных почитателей всех возрастов и мастей и умудрялся каждого одарить ослепительной улыбкой и томным взглядом, стравливая истекавших слюнками кобелей за право провести с ним ночь.

Халдир неприлично выругался, стряхнул с себя руку друга и твёрдой походкой направился в сторону «попутавшей берега бляди», как окрестил советника разгневанный галад. Выдернув опешившего Эллонура из круга поклонников, – никто из мужчин даже вякнуть не посмел, уж больно грозен был капитан галадрим в ярости – Халдир грубо затолкал его в укромный альков между стеной талана и раскидистыми ветвями маллорна. Пушистый добродушный котяра в один миг превратился в опасного хищника.

– На колени, – прорычал ледяной голос. Леголас, ни живой, ни мёртвый от страха, нервно сглотнул и, задрожав, как листик, в честь которого был назван, прильнул к Глорфинделу.

– Да что ты себе позволяешь?! Кем ты себя возом…

Оплеуха, которой наградил Эллонура Халдир, могла бы и быка с ног свалить. Но стойкий оловянный солдатик лишь покачнулся и схватился за обожжённую щёку, испепеляя галад взглядом, преисполненным ненависти.

– На колени! – приказал Халдир, опасно сощурившись. Нет, не Халдир. Мастер. Жестокий, властный, смертельно опасный альфа-самец с железными яйцами и громадным членом, почти не уступавшим по размеру исполинскому достоинству Глорфиндела.

Леголас рухнул бы на колени, как марионетка, не удержи его сильные руки Глорфиндела от бесславного падения. Эллонур же зарычал, как дикий зверь, ощетинился… и, прижав ушки, грузно плюхнулся на колени. Правда, даже стоя на коленях, гордый и своенравный нижний бросал на Мастера злобные взгляды исподлобья, обещавшие самцу кровавую бойню вместо ночи страсти.

– Ты явился ко мне по собственной воле и умолял принять тебя, – глубокий сексуальный тембр с хрипотцой вводил в транс. Леголас инстинктивно подался вперёд и покорно склонил голову, прижав ушки в знак полного подчинения. Синие глаза застлала поволока страсти, дыхание сбилось, сердце грозило выскочить из груди, а кровь бурлила в венах. – Я милостиво взял тебя в мою постель распутная скотина! И чем ты мне отплатил за доброту дрянь?! Опозорил меня перед другом, нанёс оскорбление младшему мужу лорда Глорфиндела на его же свадьбе, предлагал себя, как последняя шлюшка, всем желающим испробовать твою задницу на вкус, не говоря уже о том, что я был вынужден разыскивать тебя по всему Лориэну шелудивая псина! И ты ещё смеешь тявкать на своего хозяина сучонок! Может быть, мне стоит выбросить тебя за порог, как шелудивого пса, коим ты и являешься грязная потаскушка?

Эллонур, увлечённо изучавший землю под замшевыми ботфортами галад всё то время, пока Халдир распекал его почём зря, вдруг как-то ссутулился и жалобно уставился в глаза хозяина, не моргая. Ну точь-в-точь, как побитая хояином собака!

– Сегодня тебе очень повезло стервозный сучонок! Я в хорошем расположении духа и, так и быть уж, дам тебе второй шанс, – растягивая слова, проворковал Мастер. Смерив выдохнувшую с облегчением собачонку строгим взглядом, Халдир многозначительно добавил:

– Последний шанс распутная тварь! Нарушишь мои правила или посмеешь ослушаться моего приказа ещё хоть один единственный раз и тут же окажешься в канаве, из которой я тебя подобрал. Ты меня поняла шлюшка подзаборная?

– Да, – мрачно пробубнил Эллонур. Халдир фыркнул.

– Да что? – рыкнул на притихшего советника хищник.

– Да, Мастер. Я всё понял. Этого больше не повторится, – сквозь плотно сжатые зубы прошипел Эллонур.

– Вот как? Я так не думаю лживая скотина. Но ничего, у тебя ещё будет время подумать над своим отвратительным поведением и осознать всё в полной мере, так сказать. Эту ночь ты проведёшь на холодном полу, свернувшись клубочком у моей кровати. Возможно, это научит тебя ценить то, что ты имеешь похотливая сучка. А чтобы ничто не отвлекало тебя от анализа причин, повлекших за собой это наказание, я раздену тебя и свяжу, засуну тебе кляп в рот и вдобавок завяжу тебе глаза. Ночь на холодном полу остудит твою горячую кровь и блядушную душонку. А завтра, когда я протрезвею и хорошенько высплюсь, ты вылижешь мне ноги и отсосёшь мне. С чувством и энтузиазмом сучка ненасытная, а затем проглотишь всё до последней капельки. В качестве извинения. А вот потом, мой Эллонур, мы с тобой поболтаем по душам и ты всё мне расскажешь, честно и без утайки. Попробуешь солгать или забудешь упомянуть что-нибудь «незначительное», и я мигом превращу эту красивую гладкую спинку, а заодно и твою растраханную жопу, в кровавые лохмотья! Раз ты не понимаешь по-хорошему, придётся доносить смысл послания единственным приемлимым для тебя способом, – через задницу! А теперь ступай в мой талан и жди моего возвращения на коленях у кровати грязная потаскушка! Сгинь с глаз моих!

Леголас метнулся неведомо куда, но сильная рука притянула его к груди. Котёнок испуганно мяукнул и зарылся побледневшей мордашкой в плечо своего Мастера. Сценарий, который озвучил Халдир, этот хриплый голос, этот властный тон… Моргот! От него у Леголаса коленки подкашивались, а мурашки сбились в стайку и танцевали ритуальные танцы, заклиная демона ночи принять их подношение. Всё, что угодно, только не плеть!

Глорфиндел нежно поцеловал в щёчку возбудившегося против воли и перепуганного насмерть мальчишку.

– Тише, малыш. Мы с тобой поиграем совсем в другую игру завтра, – прошептал Глорфиндел дрожащему Листочку на ушко. – Так наказывают только непослушных мальчиков, а ты ведь будешь послушным, любовь моя?

Леголас вспыхнул и энергично закивал, как болванчик. Нет-нет-нет, ну его нафиг такие игры!.. Он будет паинькой. Послушным, покорным и вообще… золотом, а не мужем!

Глорфиндел развернул испуганного мальчишку к себе лицом и страстно поцеловал, заставив позабыть о Халдире и Эллонуре, и бурной сцене подчинения, и о страшном наказании, грозившем советнику. Вообще обо всём на свете… Но затеряться в мире грёз им так и не удалось.

– Эй вы, сладкая парочка, я получу сегодня свой танец или нет? – вернуло влюблённых с небес на землю недовольное шипение раздражённого кошака. Леголас даже пискнуть не успел, а его уже вырвали из рук мужа и бесцеремонно потащили в зал.

Как оказалось, даже в состоянии алкогольного опьянения Халдир не изменял себе – доминант до мозга костей. Он так агрессивно и страстно вёл в танце, что его партнёр очень скоро начал задыхаться и уж было решил, что откинет лапки на собственной свадьбе, так и не насладившись сполна новым статусом. Глорфиндел же, вместо того, чтобы вызволить полуживого мужа из лап Халдира, как ни в чём не бывало болтал с Владыками Лориэна, присосавшись к кубку медовухи. И как он только мог столько пить и не пьянеть?! Хотя и весо-габаритные массы у них с Леголасом были совершенно разные. К счастью, в тот момент, когда избыток медовухи грозил вытеснить остатки воздуха из тщедушного тельца, явился Келеборн и вырвал птенчика из когтей котяры.

– Похоже, ты всё-таки смог найти легендарную тропинку к сердцу нашего несносного капитана? – с улыбкой отметила Галадриэль, взяв запыхавшегося принца за руку.

– А почему легендарную? – удивился Леголас.

– Халдир так ревностно бережёт своё сердце от посягательств извне, что среди галадрим бытует мнение, что его попросту не существует. Тебе удалось то, что не удавалось ни мне, ни моему супругу – ты помог нашему благородном и храброму воину избавиться от злобы и ненависти, что отравляли его доброе сердце.

– Но я ничего такого не сделал, – смущённо улыбнулся Леголас. Он всегда немного терялся в присутствии лесной королевы. Дело было в силе, что исходила от неё. В этом смысле они с его лордом были похожи. Вот только если Глорфиндел излучал неприкрытую сексуальность, от которой у Леголаса подкашивались коленки и пропадал дар речи, то аура Галадриэль, напротив, излучала безмятежное спокойствие и тепло, как будто солнышко ласкало кожу тёплыми лучиками. Котёнок готов был урчать от удовольствия и свиться клубком у её ног. Наверное, это солнце могло и испепелять при желании, но Леголас предпочитал об этом не думать.

– У Нолдор есть древний обычай. Родственник со стороны жениха или старшего мужа – обычно это мама – дарит невесте, а в нашем случае младшему мужу, ожерелье, – одарила Глорфиндела лучезарной улыбкой леди Галадриэль и дотронулась до небольшого бриллианта, сиявшего на её шее, как луна и звёзды на ночном небе. – Тингол подарил мне этот камень в день нашей с Келеборном свадьбы, а мой кузен Глорфиндел подарил ожерелье моему мужу, ведь он – единственный родственник, что остался у меня в смертных землях.

– Кузен?! – выдохнул принц, не веря своим ушам.

– Ох, прости. Я забыл упомянуть, что мы с Галадриэль родственники. Моя бабушка – младшая сестра Индис, второй жены Финвэ. Индис была матерью Финарфина, отца Галадриэль.

В хитросплетениях родственных отношений семейки Феанора любой мог бы ногу сломать. Леголас и в своей-то родословной частенько путался, что уж говорить о любвеобильном и плодовитом Финвэ.

– На правах члена семьи Глорфиндела я хотела бы преподнести тебе подарок, Леголас. Это ожерелье принадлежало когда-то моему любимому брату Финроду. Он нашёл этот камень, когда отправился на поиски подходящего места для строительства подземного города по образу и подобию Менегрота – столицы Дориата, королевства Синдар. Финрод сам его огранил. Он бы хотел, чтобы этот камень принадлежал тому, кого Глорфиндел назвал своим мужем перед Эру.

На грудь Леголаса легла тяжёлая золотая цепь с бриллиантом размером с яйцо перепёлки. Принц взял камень в руку и разинул рот от восхищения – от драгоценного камня исходило обволакивающее, нежное, золотое мерцание, подобное солнечным лучикам на рассвете. Галадриэль поцеловала юношу, утратившего дар речи от осознания значимости этого дара, в удивлённо изогнутую бровь, а затем направилась к его супругу и благословила того поцелуем в лоб. Правда, чтобы дотянуться до чела воина ей пришлось встать на цыпочки, хоть тот и склонил голову в почтении.

– Мой брат любил тебя больше жизни, – Галадриэль положила руку на сердце воина. – Он всегда знал, что в твоей груди бьётся доброе и благородное сердце. Помни о клятве, что ты дал, ведь свою он никогда не забывал, – Глорфиндел молча снял кольцо с пальца и протянул его Галадриэль. Леди провела пальчиком по ободку обручального кольца и улыбнулась. – Как необычно. Ему бы понравилось.

– По обычаю, отец младшего мужа или невесты тоже должен подарить зятю ожерелье, – вмешался Келеборн. – Но так как мой кузен не смог присутствовать на бракосочетании, то позволь мне преподнести подарок твоему супругу от его имени, Леголас. Это сапфир из Дориата. Работа лучшего ювелира короля Тингола, – Владыка в благоговении провёл пальцами по поверхности камня. – Он похож на глаза твоего младшего мужа, Глорфиндел. Такие же чистые.

Кристально-голубой, как вода родника, сапфир увенчал грудь легендарного воина древности. Камень напоминал по форме слезу и был огранён серебряными листочками, – филигранная работа истинного мастера своего дела.

– Благодарю вас, Владыки, – от всего сердца поблагодарил друзей Глорфиндел за щедрые и искренние дары. – Это много значит для меня.

– Спасибо, – скромно пролепетал растерянный принц. Как бы он хотел, чтобы его ada надел ожерелье на грудь его мужа, а не Келеборн, но, увы, это были лишь глупые несбыточные мечты эльфёнка.

Леголас сжал ладошкой золотой бриллиант на своей шее. Среди этих могущественных древних эльфов он чувствовал себя не в своей тарелке. Сильнейшая эльфийская Владычица, хранительница Нэнья, мудрый Владыка Лориэна, последний из лордов Тургона и он – мальчишка сорока двух лет от роду, все достижения которого сводились к тому, что в него влюбился легендарный убийца балрога.

Заметив замешательство юноши, Келеборн взял его за руку и потащил в центр зала. Леголас танцевал, как ему показалось, целую вечность. Сначала он кружился в танце с Келеборном, потом его сменила Галадриэль. Глорфиндел пытался было урвать танец с собственным мужем, но сначала его опередила Арвен, а потом – Файрион, Лайндир, Орофин, Румиль, двадцать три воина Глорфиндела, капитаны и стражи Лориэна… Лица сменяли друг друга, медовуха, вино и эль лились рекой, музыка не умолкала ни на минуту, как и весёлый щебет придворных дам и смех воинов, раскатами грома, проносившийся по залу. Леголас купался во внимании – прекрасный принц был центром мироздания этим вечером, каждый из гостей считал своим долгом поздравить его и пожелать счастья, обнять, похлопать по спине, пригласить на танец… Леголас шутил и веселился, кружился в танце, болтал о разных пустяках с Келеборном, Галадриэль и Арвен, стражами Лориэна и Имладриса. И впервые в жизни он не чувствовал себя изгоем, белой вороной, дефективным выродком. Он просто наслаждался праздником вместе со своими друзьями.

Наконец, Глорфинделу удалось прорваться сквозь оцепление почитателей красоты юного Синда. К этому моменту его котёнок уже еле держался на ногах, но сиял, как солнышко. Мужчина взял своё хрупкое счастье на руки и, пожелав гостям доброй ночи, унёс его из королевского талана. Малыш Гил сегодня ночевал в талане Арвен и уже давным-давно бродил в своих счастливых эльфийских снах, а стало быть эта ночь принадлежала лишь им двоим. Правда, до рассвета оставалось всего несколько часов, и Глорфиндел надеялся провести их с пользой. Стянуть с себя тяжёлые дорогущие одежды, развернуть свой подарок от всемогущих Валар, уложить его в кроватку, лечь рядом… и отрубиться!

– Такой замечательный день, мой лорд, – сонно прошептал Леголас. – Спасибо. Я ещё никогда в жизни не был так счастлив, как сегодня. Разве только тогда, когда Гил родился.