Текст книги "Уличная магия 3: Турнир (СИ)"

Автор книги: Эш Локи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

========== Предисловие: о горячих углях ==========

От автора: эта песня перевернула мой мир. Я слушаю ее на протяжении двух месяцев – почти каждый день. Поэтому, думаю, она как раз сюда впишется (перевод литературный, но не детально-оригинальный).

…Нам слова не дают сказать,

Ведь правда колет им глаза.

Конечно, проще нас связать

И подчиниться приказать!

Но я из тех, кто не молчит.

Моя душа за всех кричит.

Я эхо тех, чьи голоса

Ушли уже давно в лета…

Свергнем эту власть,

Мы свергнем эту власть!

Мы не дадим украсть,

что нам принадлежит

Свергнем эту власть,

И ей придется пасть!

Мы встали, пробил час

Борьбы не насмерть, но за жизнь.

(с) Le Roi Soleil – Contre ceux d’en haut

– Слышишь, Саске?

Он молчит и смотрит в сторону, только чтобы не встречаться со мной взглядом. Только чтобы не показывать своей слабости.

Город. Сложно понять, что я чувствую, видя неприступные колонны небоскребов, гордые зубцы новеньких высотных зданий и морально устаревшие многоэтажки. Конечно, они не столь величественны, как офисные собратья, но зато многое пережили. Теперь в них живут не только люди, но и что-то еще.

Что-то совершенно особенное.

В то же время город – разделенная на ячейки бетонная коробка, безликое убежище, грязный и пыльный мир равнодушия. Большой муравейник для больших муравьев, которые привыкли считать себя венцом эволюции.

Странно.

Я не испытываю страха, хотя в первую очередь ожидал почувствовать знакомый ледяной захват где-то в области горла. Здесь я едва не погиб. Здесь умерли мои родители, и кажется, что в каждом углу поджидают опасности и ловушки.

Но тут же я встретил Саске. Был по-настоящему счастлив. Здесь же я оставил свои незавершенные дела и… прошлое.

– Саске…

Наконец, он поворачивает голову. Готов – я вижу. Когда мы подъезжали к главной дороге, его руки дрожали и пальцы соскальзывали с руля, как змеи с раскаленной кочерги. Я чувствовал и видел страх Саске, но не мог объяснить его происхождение. А пробовал спросить – слова застревали в горле распорками и зазубренными стрелами.

– Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, – тихо просит он, и на лице тают остатки растерянности. Учиха съезжает к обочине в подходящем для разговора месте – мы только что выехали за пределы торговой зоны, и за поворотом начинается дорога к частным домам.

– Так, начало мне уже не нравится. Хочешь, чтобы я пообещал не высовывать нос за прутья своей золотой клетки?

– Почти, – заглушив двигатель, Учиха поворачивается ко мне. А я опускаю взгляд в притягательную галочку, образованную воротом легкой синей рубашки.

– Слушаю.

– За этой чертой может произойти все, что угодно. Я просто хочу, чтобы ты не рисковал и не делал глупостей. Заварушка, в которую ты угодил, была создана мной и мной же будет устранена. Но я не смогу этого сделать, если буду все время беспокоиться.

– Ты уже пробовал засунуть меня куда подальше, и что из этого вышло? Мы оба чуть не сдохли. Не проще ли сделать меня союзником, а? Ты же знаешь, что я не смогу сдержать обещания, если случится что-то плохое.

– Дело не в этом. Дело в том, что ты – моя единственная слабость. Данзо знает об этом. Да, черт, все об этом знают. Но уничтожать тебя бессмысленно, иначе я стану неуязвим. Но если пойти другим путем – тогда я встану на колени.

– Саске…

– Нет, подожди. Я долго думал, как объяснить все это, чтобы дошло. Пожалуйста, не перебивай. Наруто… – Учиха трет лицо ладонью и снова переводит на меня серьезный взгляд. – Я прекрасно понимаю, что держаться вместе – это наилучший вариант. Даже такой придурок, как я, способен делать выводы. Дело не в клетке. Я хочу, чтобы ты лишний раз не дергал за уши кошку, понимаешь? Так уж получилось, что мой возлюбленный – мастер наживать неприятности на свою задницу. С того момента, как мы решили вернуться, начался новый цикл. Это не игра. Одна ошибка может стоить чьей-то жизни… твоей, моей, Кибы, Гаары, Конан или Кабуто – пострадать может кто угодно. Прежде, чем совершить шаг, ты должен, нет, просто обязан все обсуждать со мной. Я обещаю тебе то же самое – никаких спонтанных действий, пока нет гарантий победы.

Повисает неуютная пауза. Дожидаясь ответа, Саске нежно дотрагивается до моей щеки и оглаживает контур лица. Контраст нежности с почти грубыми словами знакомо опаляет нервы. Мне кажется, или в стенах города это чувствуется намного острее?

– Как же ты любишь все усложнять.

– Просто скажи «да». Да, я не буду глупить. Я буду думать прежде, чем делать.

– Саске, боюсь, это не зависит от чьего-то желания. Когда дело касается тебя, я просто теряю разум.

– Наруто, пожалуйста.

– Хорошо. Ладно. Я не буду делать глупостей, а ты не будешь вести себя как ублюдок с воспалением заботы. Идет?

– Если ты лжешь, то мы оба в дерьме. Понял?

Мягкое урчание мотора сводит на нет мое раздражение. С одной стороны, он прав. С другой… я просто не способен согласиться с подобным положением вещей. Контроль над эмоциями – это не мое, уж Учиха-то должен знать.

– Я связался с Конан. Она оставила ключи в почтовом ящике.

– Ключи?..

Наконец, губ Саске касается легкая ухмылка.

– Ты правда поверил, что я продал наш дом?

Когда-нибудь я точно убью его.

***

Распахнув дверь, Саске без лишних слов пропускает меня вперед и прячется от взгляда под челкой. Мы вернулись в привычное, знакомое место, но ощущения такие, будто ступаем по раскаленным углям. Я думал, будет легче. А Саске знал – не будет.

Страсть.

Любовь.

Желание.

Привычка.

Боль.

Ненависть.

Горечь.

Ностальгия. Ностальгия на краю губ, на кончиках пальцев, в ускорившемся пульсе. Танцует неизвестный беззвучный танец на каждом углу этого дома.

Одноэтажная студия. Две спальни – хозяйская и гостевая, одна из которых оборудована под магический кабинет с реквизитом. Две ванных комнаты. Царская Кухня, где каждый сантиметр пропитан сухой сдержанностью Учихи. И оранжевая, до рези в глазах яркая стена в гостиной. Я кладу на нее ладонь и едва сдерживаю жгучее желание повторить вопрос:

«Слышишь, Саске?…

Мне кажется, там что-то бьется».

Не хватает шумного Кьюби, но мы оставили и его, и Шарин на попечение знакомых из другого мира. Учиха боится, что у нас не будет времени, чтобы ухаживать за ними. Я боюсь, что им будет смертельно скучно без моря, солнца и семьи.

Мы оба боимся, что придется убегать, бросая все, что нам дорого. Поэтому лучше оставить их в безопасности.

Неуверенное прикосновение к плечам – мне горячо даже сквозь плотную ткань серого растянутого свитера. Касание отдается дрожью, но я не поворачиваюсь.

Он прижимает меня к треклятой стене всем телом. Давит так, что легкий страх и растерянность почти перерастают в панику. Но касания как всегда очень нежные, никакого принуждения.

– Только попробуй меня обмануть.

Угрожающий тон ничего не колышет в моей душе. Я уже успел подавить в себе ярость по поводу этого глупого обещания. Саске нужна железная уверенность, клятвы, заверения. Обязательность.

Он хочет мне верить.

– Саске, ты опять играешь не по правилам. Не провоцируй странных ситуаций, чтобы мне не пришлось рисковать.

– Это, по-твоему, честно?

– Вполне.

– Господи, Наруто! – его нервозность не удивляет. Тоскливая мина – тоже. Учиха заставляет меня повернуться лицом и в бессильном порыве утыкается куда-то в шею. А затем снова выпрямляется, и я вижу в нем прежнего Саске. Болвана, который слишком сильно боится потерять. Настолько, что готов сделать это раньше и специально.

По-моему, глупо выбрасывать кошелек с кредитками в окно, только из-за страха когда-нибудь не найти данный предмет на привычном месте. Еще глупее, спотыкаясь, бежать по лестнице, осознав, что сделал глупость. А потом прыгать за куском кожи и пластика под колеса.

Ладно хоть я – человек, а не вещь.

– Тебе страшно. Думаешь, мне нет? Я прекрасно понимаю, что мы ныряем в кипящий котел. Со смертью Дейдары ничего не закончилось – ты же должен это понимать. Ты должен понимать, что может случиться все, что угодно.

– Вот именно.

– Тогда чего ты хочешь от меня? Обещания, что я не переступлю порог дома, если ты будешь в опасности? Идиот, да?

Злой поцелуй заставляет меня захлебнуться воздухом и словами. Кипучими, едкими. За два года я почти забыл, что поцелуи Саске бывают такими жесткими, на грани с болью. Если честно, мне немного не хватало острых лезвий под кожей.

– Черт тебя раздери.

Он отпускает меня и уходит в сторону кухни. Громыхает там чем-то металлическим, наверное, любимыми кастрюлями. Сегодня на ужин будет нечто очень вкусное… вместо извинений.

А я позволяю себе сползти по оранжевой стене и сесть на пол.

Мы вернулись…

В этих словах понамешано столько всего, что в ушах звенит от переизбытка эмоций. О каких углях я забыл, когда входил в дом?

Сцена.

Публика.

Фокусы.

Наша стихия. Наверное, мы оба успели немного подрастерять навыки. Пальцы Саске стали грубее – он приноровился чистить рыбу за минуту, между делом жонглируя ножами. Мои волосы выгорели и теперь бережно хранят запах морского бриза. Еще я могу из досок сделать лодку и уплыть куда-нибудь подальше.

И в кармане джинсов лежит маленький мешочек с моими собственными разномастными жемчужинами. Вот и все, что с нами случилось.

Куда бы их приспособить? Может быть, сделать какой-нибудь арт-объект? Ночью пришью Саске на кухонный фартук, пусть радуется.

Учиха, конечно же, проявляет любопытство по поводу того, что смешного я нашел в пыльной гостиной. Он ждет, когда я успокоюсь, скрестив руки и прислонившись к дверному косяку. Ждет терпеливо. Просто наблюдает. Однако, дождавшись, задает несколько неожиданный вопрос.

– Куда ты хочешь двинуться первым делом?

Поднимаю взгляд и долго рассматриваю его – уже спокойного, собранного, внимательного. Конечно же, это вызывает новые подозрения. Саске не из тех, кто соглашается с неопределенностью. Он что-то задумал. Что-то решил.

Самостоятельно. И показывает это, чтобы я понял – не надейся, мы не закончили.

Ублюдок.

– В парикмахерскую. Потом я хочу увидеть Кибу. И Гаару тоже. Еще Конан. И знаешь… Какаши, пожалуй…

– Наруто, скажи, что ты меня любишь.

– Зачем? – хмыкаю, склонив голову к плечу.

– Я очень давно не слышал этих слов.

Холодок подбирается к моему сердцу, а слова громом отдаются в голове. Как это? Давно не слышал?.. Разве?

Лечение было очень долгим и не должно давать последствий. Но иногда, только когда дело дрянь, я чувствую, как орган перекачки крови в моем теле превращается в колючего ежика и ерзает между органами.

Саске об этом не знает. И знать не должен.

– Я люблю тебя.

– Уверен?

– Ну, конечно, а как иначе? Слово эльфа, – я улыбаюсь, выродок улыбается тоже. Надеюсь, он воспримет напряжение в моей улыбке как последствие неприятного разговора.

– Поехали.

Все изменилось, но осталось прежним. Я не могу доказать свою искренность, он не может отбросить страхи. Мы снова будем барахтаться в рыболовной сети… два угря с толстыми мордами – юркие, но физически не способные пролезть через маленькую дырку.

И я встаю, чтобы догнать Учиху у самого выхода. Чтобы обнять со спины, почти так же жестко как он несколько минут назад обнимал меня в гостиной.

– Я готов умереть за тебя, придурок. Неужели ты думаешь, что я чувствую это только потому, что мне жаль? Что я привык? Саске, я даже представить не мог, что возвращение напугает тебя так сильно.

Мы садимся у закрытой двери и утыкаемся друг в друга – будто мальчишки, сбежавшие от злой мамки с ремнем и нашедшие поддержку друг в друге.

– Может быть, стоит вернуться?

– Нет. Нет, мы же решили, что готовы. И справимся. Не раздувай из мухи слона раньше времени. Наше убежище никуда не денется.

– Наруто, я… я такой идиот, – Саске зарывается пальцами в челку и вдруг ухмыляется. – Ты не будешь с этим спорить.

– Не буду. Я тоже так думаю. И я даже рад – раньше ты все держал в себе, а теперь проявляешь свои чувства хоть как-то. Тупо, конечно, и по-идиотски. Но проявляешь.

– Давай выпьем, когда вернемся?

– Давай. Если тебе станет от этого легче – давай даже займемся необузданным животным сексом на грязном пыльном полу.

– Еще слово, и я никуда не поеду. Потому что со стояком в этой машине сидеть невозможно.

– Старая была лучше.

– Однозначно.

Учиха прижимается к моему лбу. Я уже привык к этому жесту – это значит, что мы друг друга поняли. Хотя бы частично.

– Добро пожаловать домой.

– С возвращением.

Больно оставлять позади место, в котором мы могли спрятаться от любых ужасов.

Но если ничего не изменится, то я никогда не перестану просыпаться от кошмаров, а Саске никогда не обретет уверенность в завтрашнем дне. Будущее не прояснится – так и останется далеким призраком, перебирающим в руках самые ценные и жгучие угольки.

Страсть. Любовь. Желание. Привычку. Боль. Ненависть. Горечь. Сцену. Публику. Фокусы.

Иногда мне кажется, что в нашем случае все это – единое и неразрывное целое.

– Все, поехали. Я хочу как можно быстрее вернуться к последнему пункту твоих грандиозных планов.

Голос Саске совершенно неожиданно выдергивает меня из облака сумбурных мыслей. Поэтому я говорю первое, что падает на язык.

– Ты так соскучился по Какаши?

– Я соскучился по грязному животному сексу на Нашем ковре.

– О, и правда. Уверен, ковер тоже соскучился по твоей заднице.

– По твоей, – небрежно, но уверенно кидает Саске.

Бросив ему безразличную мину, молча поднимаюсь и иду следом.

Все будет хорошо. Слышишь, Саске?

Наверное, не нужно спрашивать. Слышит. Невозможно не услышать, как звенят струны наших душ. Как смеется мечта. Как поет улыбчивая ностальгия.

Нам страшно, но мы этого хотели. Поэтому все хорошо.

Все обязательно будет хорошо.

========== О сюрпризах, стрингах и мигающем свете ==========

– Я буду скучать по ним. Нет, правда, буду. Ты был похож на педика и, когда я стоял рядом, становилось ясно, кому ты принадлежишь. Но и так тоже неплохо.

– Нда? – одариваю Саске чувственным подзатыльником. – Раз ты так жалеешь, хочешь, я буду одеваться в розовое? Маечки там, гольфики.

– Не забудь про мини-юбки. О да.

– Множественное число? Хочешь, чтобы я надевал сразу несколько? – перекидываясь едкими замечаниями с Учихой, ерошу ладонью остатки моей растрепанной шевелюры. Немного непривычно – но здорово. Надеюсь, цвет волос тоже со временем вернется в обычное состояние. А то как педик, ей-богу.

– Лесенкой. А под ними – колготки в сеточку.

– Если бы ты не вел машину, я бы ударил тебя лицом об асфальт.

– К сожалению, это сразу разрушит твой новый гомо-образ. И вообще, чего ты такой раздражительный?

– Иди нафиг. Куда мы вообще едем? Я не помню этой дороги.

– Киба прислал мне адрес на е-мейл. И, если я правильно понимаю, мы почти приехали.

Когда я вылезаю за край лобового стекла, накатывает почти мучительное желание увидеть Кьюби. Я знал, что буду скучать по нему, но не ожидал, что это произойдет так скоро.

– Погоди-ка… адрес? Новый адрес?

– Новый.

– Он переехал?

– Я скажу больше, он живет не один.

Наверное мои брови решили покинуть лицо, устав от эмоциональности хозяина.

– С Гаарой?!

– Давай, ори громче.

Вместо ора я смеюсь, запрокинув голову назад.

– Натурал он, ага. Волосатые яйца Учихи, бр-р-р, ужас какой!

– Чего?..

– Насколько я помню, Киба был категорически против твоих гениталий.

– Будь добр, объясни, почему вы их вообще обсуждали?..

– Просто пытаюсь сказать, что его несколько беспокоило мужское начало в партнере. Такие дела.

– Нет уж, не увиливай от темы! Какого хрена?

– Саске, давай обсудим это дома? Не веди себя как доебчивая женушка.

– Это я-то доебчивая?! Наруто, мать твою! – более-менее ровно свернув к парковке во дворе, Саске дарит мне взгляд из коллекции «Специально для Узумаки». «Раздраженный обыкновенный», я полагаю. – Даже не думай, что мы закончили.

Выскользнув из машины, развожу руками и поднимаю глаза. Отличный выбор, если это то, о чем я думаю. Интересно, давно они решили жить вместе?

Саске возвращает мне подзатыльник и проходит мимо, к подъездам.

Ждать приходится недолго. Киба легко распахивает дверь, не потрудившись вытащить изо рта зубную щетку. В одних семейниках, с совершенно невозмутимым выражением лица.

Которое ме-е-е-едленно приобретает характерные признаки шокового состояния.

– Кто там? – мягко интересуется голос Гаары откуда-то слева. Видимо, он только успел подойти к дверному проему.

– Фафке и… Нафуто… э…

Акамару, периодически обладающий куда более стремительным полетом мысли, чем его хозяин, решает не терять времени даром. Протиснувшись между ногой Кибы и дверью, он одним тяжелым прыжком сбивает Саске с ног.

Его. Не меня.

Сволочь лохматая. Лохматая и неблагодарная.

– Привет, Киба. Интересно, почему я последний узнаю о том, что вы успели свить себе гнездышко?..

– Наруто! – пока Инузука пытается выйти из состояния еррора и покрывается краской с головы до кончиков пальцев ног, Гаара ныряет у него под рукой и лезет обниматься. – Ты больше не похож на педика! А жаль!

– Помогите, – как-то обреченно просит Саске. Как человек, которому точно никто не поможет. Но позвать надо. Ради сохранения традиции.

– Гаара, ну а ты-то какого черта молчал? Почему я не знаю о том, что вы живете вместе?

– Почефу мы не снаеф о тоф, что вы собфались вефнуться? – возмущенно перебивает Киба.

– Ребят… – удушенный Учиха не бросает попыток спастись. Я думал, он уже потерял надежду.

– По такому случаю надо выпить, да, Наруто? – Гаара странновато ухмыляется, заставляя меня вспомнить наши первые встречи и разговоры. Наверное, эти воспоминания теперь будут лезть буквально отовсюду?..

– Как скажешь, Саске как раз накрыло, – перевожу взгляд на бесполезно упирающегося любовника. Акамару хитрый пес – он не просто придумал способ удерживать его на месте, но и умудряется при этом тщательно вылизывать лицо. Боюсь, примени он эту способность против меня, то любое сопротивление было бы бесполезно. У Саске есть хотя бы шансы.

И надежда.

– Только мы еще сегодня собираемся навестить кое-кого. Поэтому давайте не перебарщивать.

– Ну, неф, пить – так пить! – ворчит Киба. – Дальше на такфи поедете.

***

Сопротивляться уговорам Кибы, когда он настроен решительно – абсолютно бессмысленное занятие. В этом плане они с Акамару как два сапога, и мне даже жаль, что Саске этого еще не понял.

– Что вы собираетесь делать дальше? – тихо спрашивает Гаара, переодевшийся в растянутую до жутковатых размеров футболку со Спанч Бобом и шорты, покрытые неприлично улыбчивыми кокосами. – Плыть по течению?

– Нет, – пока эти двое обсуждают что-то на балконе, у меня есть время перекинуться с Гаарой парочкой адекватных слов. – Мы хотим вернуться на сцену. Только немного иначе. Не порознь – вместе.

– То есть?

– Хотим совместное шоу, как тот концерт. Настоящую феерию.

– Какаши в курсе? Он должен знать об этом.

– Вообще-то мы собирались поговорить с ним сегодня. Но, как видишь, нас засосала ваша гостеприимность. Кстати, Гаара, как тебе удалось? Он же… черт, когда вы приезжали, я был удивлен, но не верил, что все настолько серьезно. Он был гомофобом…

– У того, кто называет себя гомофобом, самый большой заеб на мальчиках, Наруто. Я умею разворачивать полюса.

Мистическое мерцание глаз Гаары завораживает. Неспроста он всячески выделяет их косметикой.

– Это шокирующая новость. Но я очень рад за вас.

– Ты хорошо выглядишь. Я рад, что тебе стало лучше. Этот отдых был необходим, верно?

– Как воздух. Но… если честно, проблемы никуда не делись. Может быть, их стало даже больше.

– Зато теперь вы способны их решить.

– Так, вы двое! – быстро приблизившись, Киба громко ставит пиво на край стола. – А ну давайте пейте! Сидят, щебечутся! Вы мужики или нет?!

– Наруто – не совсем… – скромно дополняет Учиха с балкона, чем вызывает у меня спонтанное желание кидать тяжелые предметы. – Он носит мини-юбки. И колготки.

– В сеточку? – елейным голоском добавляет Гаара. – Интересно, а мне пойдет?

– Сеточка стройнит, а ты и так глиста, – вступаю я, несколько раздраженно открывая новую банку. Хотят дури – сейчас они ее получат. – Это вон, Саске надо сеточку. А то жопа скоро будет из трусов выпадать.

– Не понял, – хмыкает Учиха. – Хочешь сказать, что я жирный?

Лохматая физиономия высовывается из-за двери и пеленгует меня «критически раздраженным».

– Ты в зеркало давно смотрел?

Пока я пытаюсь издеваться, Киба пристально осматривает фигуру Саске. Учиха совершенен – уж мне-то это не знать, но я ведь не могу простить ему шутки про колготки?

– Вряд ли я успел катастрофически расползтись за час.

Салютую ему банкой пива.

– Хмель и солод. Жуткая штука. Поделай приседания, говорят, это возвращает пердакам приличную форму.

Тут Гаара не выдерживает и начинает заливаться хохотом на упомрачительно недосягаемой ноте.

– Какие же вы все-таки придурки, – глубокомысленное изречение Кибы как топором обрубает продолжение спора, которое я успел придумать. А жаль, там были не такие уж глупые варианты.

– Ну я хотя бы веду себя по-мужски, – Саске все-таки отпивает из своей банки, которую опасно вертел в руке. Кажется, желание метать предметы пробуждается не только во мне.

Раунд два.

– Поставь банку, а то корсет не сойдется, Жемчужинка.

В мои планы совсем не входило доводить Гаару до истерики. Честно.

– Когда будем в магазине, не забудь напомнить мне про стринги, Наруто. Я натяну их тебе на голову.

– Их не на голове носят. Очень жаль, что ты не знаешь столь очевидных вещей. Хотя, что это я, свои-то ты наверняка потерял в жировых складках.

– Заткни-и-и-ите-е-есь, – воет Гаара, держась за живот. Акамару подвывает ему – чисто за компанию. Киба очень сдержанно хихикает. Он ведь на стороне выродка.

Зачем-то я пытаюсь представить Саске потерявшего в жировых складках свои стринги. Святые единороги, фантазия, что ж ты делаешь!..

– Тебе конец, – почти дружелюбно улыбается Учиха. – Если есть последнее желание, лучше скажи его сейчас.

– Есть. Хотелось бы умереть от руки тощего человека. Личные предпочтения.

Я говорил, что неплохо уворачиваюсь от летающих объектов? Это я заметил еще в школе, на уроках физкультуры. Правда, от пивных брызг увернуться не получилось, но это не беда.

Пока Гаара загибается от смеха, а Киба серьезными мужскими доводами пытается усмирить Саске, Акамару радостно лает в мою сторону. Наконец-то понял, что я больше всех рад его видеть.

– Ты мой мальчик! Иди сюда, иди ко мне! Да ну к черту этих Учих и Инузук, давай жить вместе? Акамару, хороший пе-е-е-ес, – неподъемная белая туша ластится ко мне, но хотя бы не пытается опрокинуть. И то хлеб.

– Узумаки, ты просто не представляешь, что тебя ждет! – уверяет голос Саске, внезапно ставший приглушенным. Подняв голову, обнаруживаю, что Киба снова утащил агрессора на балкон, вести серьезные беседы и крепко прикрыл дверь.

Спустя минут пять, Гаара приходит в себя. Правда, его щеки раскраснелись, а взгляд стал лихорадочным.

– Наруто, мне так тебя не хватало. Вас обоих. Ты просто не представляешь.

– Почему же. Мне тоже. Саске всегда такой ублюдок, но он тоже очень рад.

– Это видно. Ты изменил его, Наруто. И сам ты тоже изменился. Я почти перестал беспокоиться.

– Почти?

Как всегда переход к серьезному разговору у Гаары получается неожиданный.

– Тебя что-то тревожит. Помимо всех этих волнений, связанных с вашим возвращением. Есть что-то еще, да?

И как ему всегда удается понять, что не все так просто? Не знаю. Магия какая-то.

– Есть проблема с моим сердцем, – понижаю голос до полушепота и стираю с лица пивные капли. – Саске не знает.

– Что значит, есть проблема?

– Если объяснять коротко и твоим языком – свет мигает. Непорядок с пушкой*.

Легкая озабоченность на лице Гаары уступает место настоящему волнению.

– Почему он не знает?

– Иначе не согласился бы вернуться. И сейчас лучше ничего не говорить – лишняя паника ни к чему, а он может сделать из этого настоящую катастрофу.

– Мне стоит подсказывать, что ты поступаешь неправильно, утаивая такие важные вещи, как серьезные проблемы со здоровьем?

– Нет. Мне и не хочется, поверь, но и отказываться от сцены не хочу. Это убьет меня гораздо быстрее.

– А если что-то случится? В самый важный момент?

– Не случится. Разве я говорил, что все настолько серьезно? Это мелкая неисправность. Просто немного беспокоит… и все.

– Я надеюсь, ты знаешь, что творишь. Мы ведь помним, что утаивание не приводит ни к чему хорошему?

Стараясь деть куда-нибудь свою нервозность, закусываю губу. Гаара прав – молчание иногда приводит к куда более опасным последствиям, чем высказанная в глаза правда.

Я знаю это на своем опыте, тогда почему?..

Саске будет в ярости. И в ужасе. Потому что не знает, насколько все серьезно. Я тоже не знаю, так?

Есть еще одна мысль, от которой я не могу отделаться, как бы сильно ни хотел.

Будет ли он действительно напуган?

Этот трусливый вопрос из тех, которые родились в болоте моего недоверия. И живут в его изрядно подсохших, но все еще деятельных слоях…

– Эй, а теперь-то чего носы повесили? Обсуждаете какую-нибудь мелодраму? – Киба уже достаточно выпил, чтобы не замечать серьезной атмосферы. Так что нам это даже на руку.

– О, Марио был так жесток с Эсмеральдой! Мама мия, – пафосно возвещает Гаара.

Я благодарю его улыбкой. Саске нужно подготовить. Он должен видеть, что со мной все хорошо. Если не давать трусливым мыслям волю, и просто верить.

Этому я тоже успел научиться.

***

– Саске, насколько ты силен в караоке? – голос Гаары доносится до меня как сквозь плотное поролоновое одеяло. Но чувство важности вопроса выдергивает из омута сна, и я практически просыпаюсь – даже пригревшись на уютном кожаном диванчике.

– Нет. Только не это.

– Гаара, нет, – вторит ему Киба. – Пожалуйста.

– Наруто, а ты? Силен ведь?!

– А то! – все-таки продрав глаза, я героически перебираюсь через тушку Саске. Тушка пытается всячески помешать моему шествию: удерживает за руку, потом за край джинсов и под конец – за штанину. Последнее и вправду почти что останавливает, но жгучее желание растормошить сонное царство все-таки сильнее.

– Что будем петь?

– Что-нибудь веселенькое, – Гаара увлеченно щелкает пультом. – Микрофон нужен?

– И так сойдет.

– Гаара, только не хренов…

– Оп-па гангам стайл!

– Я знал, что ты жестокое чудовище… но чтобы настолько…

– Ну ладно, можно что-нибудь менее въедливое… Nirvana подойдет?

– Врубай!

Оставшуюся часть ночи мы наверняка проведем под мои и вопли Гаары – очень, очень хреново поющего “Smells like teen spirit”. Где-то к середине песни я понимаю, что Саске тоже подвывает нам. Тихонечко.

А потом все становится дымчатым и густым.

Хорошо навестили друзей, ничего не скажешь.

*Наруто имеет в виду «пушку» светотехников – это белый луч света, который подсвечивает главное действующее лицо на сцене.

========== О кофе, чуткости и креветках ==========

Удивительно, как человек может измениться за два года. Стиль, вкусы, предпочтения, привычки и прочие особенности могут стать не просто другими – полностью противоположными первоначальным. Не стоит говорить о том, что и мир вокруг таких людей кардинально меняется и это совершенно нормально.

Но, если честно, я никак не ожидал столь разительных перемен.

Цвет ее волос сбросил яркую пелену и сменился на естественный, темно-каштановый, теплый – удивительно прекрасный. Горячий янтарь глаз приобрел оттенки домашних, сладких ирисок. Дерзкая одежда уступила место простой хлопковой ткани, и вся непокорная чувственность спряталась под личиной самоуверенной, довольной жизнью, спокойной женщины.

Конан.

Вместо приветствия она расслабленно пожимает плечами, как будто тут нет ничего особенного. И не скрывает изменений – выделяет жестом и усмехается. Все вместе вызывает у меня приступ эйфорического трепета.

– Сколько?

– Восьмой месяц.

Саске кажется растерянным. Он и вправду подрастерял умение прятаться за масками. Иногда, как сейчас, замирает в недоумении, примеривая одну за другой – то ли рад, то ли удивлен, то ли…

– Я знаю, что ты хочешь спросить, Узумаки, – Конан со всей силы сжимает мое плечо. – Попробуй угадать.

– Неужели Кабуто?

– Бинго, детектив.

Мы обмениваемся взглядами, в которых заложено куда больше, чем можно объяснить словами. Целый рассказ – ее искрами, моими улыбками.

– Я сделаю вам кофе, – Хаюми весьма изящно, для своего положения, ныряет вглубь квартиры.

– С ума сойти.

Вот и все, что я могу сказать. Саске кивает. И правда.

– Не забудь помолиться своим единорогам, чтобы роды были успешными.

Беременная Конан.

Просто с ума сойти.

***

– Итак, я весь во внимании, – приземлившись на стул, протягиваю Хаюми руку. Она без колебаний сжимает пальцы в дружеском захвате, и я снова чувствую ту самую молчаливую, бескорыстную поддержку, с помощью которой она когда-то спасла одного почти незнакомого человека.

Эта девушка мне как сестра. Не знаю, чем я заслужил – просто так получилось, что мы стали родными друг другу.

Саске смотрит внимательно, без подозрительности. Наверное, он уже заметил звенящие нити доверия, и больше не способен воспринять ее как соперницу или угрозу. Или, может быть, просто верит мне? Снова мерзкое насекомое из болота неуверенности зудит где-то под сердцем. Надеюсь, это действительно доверие…

– А что рассказывать, Наруто? Ты же видишь. Вот, кому-кому, а тебе не нужны лишние объяснения, не так ли?

– Я удивлен. Понимаешь ли, предполагалось, что встретить беременного Обито куда вероятнее, чем тебя.

Она улыбается, естественно, без всякого смущения. Конан остается собой в любом образе, это я знаю со времен «Синтагмы». Мысль о ненавистном клубе резко выдергивает наружу неприятные воспоминания – Дейдару, Хидана, Данзо и болезненный водоворот чувств, венами и артериями пронизывающий тот эпизод моей жизни.

Ежик на мгновение дает о себе знать. Саске не замечает, а вот Конан очень чутко улавливает это. Сначала я замечаю в ее глазах легкую тревогу и понимаю, что невольно сжал пальцы сильнее, а затем осознаю – попался. Она еще хуже Гаары, когда дело касается фальши.

Хотя и тут есть утешение. Конан не станет поднимать эту тему без острой надобности, потому что когда-то мы решили делить все наши темные тайны на двоих. Без слов и обещаний.

– Как там счастливый семьянин? – спрашивает Саске и я, наконец, позволяю Хаюми заняться приготовлением обещанного кофе. Почему-то мне совершенно не хочется отпускать ее от себя. Надеюсь, я не успел заразиться от Учихи воспалением заботы…

– Будет минут через десять. Побежал в магазин, – я слышу смешинки в ее высоком голосе, и удивленно перевожу взгляд на Саске. Он выбит из колеи не меньше моего. – У меня недостаток креветок в организме. Беременность, чтоб ее. Вам растворимый набадяжить или по-серьезному, молотый?

– Растворимый, – отвечаю за двоих, потому что Учиха, похоже, выпал в астрал. – Не утруждайся.