сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Утром перед отъездом Элронд зашёл в покои Трандуила, когда тот едва закончил одеваться. Владыки открыто взглянули друг на друга, и ни один из них не отвёл взгляда. Элронд провёл бессонную ночь, раздумывая о признании лесного короля. Боль немного притупилась, ведь ему отказали в том, в чём отказывали всем до него. Элронд смотрел на Трандуила и видел прекрасного гордого эльфа, слишком одарённого красотой.
«А ведь он одинок… Он, возможно, и сам не рад своему облику — чересчур много внимания и чужих желаний, ревности и зависти… Должно быть, он не может выбрать, или он заносчив и не желает снисходить к кому-либо, следуя желаниям плоти. Или… их у него нет? Прохладная кровь при столь знойном облике? А дразнит… быть может, подобным образом он заполняет пустоту своей жизни, подменяя любовь игрой? Сегодня он смотрит на меня совсем иначе — серьёзно и печально. В его сводящих с ума глазах нет задорных огоньков, и под ними пролегли тени — видимо, он тоже не спал этой ночью. Но это сделало его взгляд поистине бездонным. Теперь его глаза как два глубоких омута, где я по-прежнему тону», — думал владыка Имладриса. Трандуил понял его мысли.
— Элронд, — мягко заговорил король, — я чувствую вину перед тобой. Мне следовало дать тебе возможность объясниться сразу, но я просто использовал обстоятельства, оттягивая этот разговор. Видел ли я твои жаркие взгляды в свою сторону? Конечно, их не заметил бы лишь слепец. Я заметил их давным-давно, ещё когда я был с отцом в Эрегионе… А позже я просто привык к таким взглядам как со стороны женщин, так и со стороны мужчин. И, не скрою, меня это забавляло… Да только… не следовало мне так поступать с тобой. Ведь ты очень достойный и мудрый эльф… ты истинный правитель и воин, — Трандуил вздохнул и продолжил: — Я прошу… если однажды мы увидимся снова, встреть меня как друг… Сможешь?
— Это мне следует просить прощения за эту ночь, Трандуил. Как бы ты ни вёл себя, я поступил ещё хуже. Я был уверен в том, что твоё сопротивление — лишь часть игры. Я сожалею. Сначала я думал уехать без прощания. Но таким образом я наказал бы нас обоих, оставив между нами пропасть, и потому я здесь. Смогу ли я увидеть в тебе друга? — Элронд улыбнулся. — Не скоро. Не в моих силах сразу расстаться и с тобой, и с мечтой о твоей любви. Пусть пройдёт время. Но будь уверен в том, что я буду счастлив увидеть тебя вновь. Прошу, прости мне моё ночное безрассудство. И ещё хочу просить… не согласишься ли ты оставить Лимборна у себя? Такая мысль не посетила бы меня, если бы не его выходка… Он будет напоминать мне о моём позоре.
Лицо Трандуила озарилось радостной улыбкой:
— Да, Элронд. Пусть он останется. Я успел привязаться к нему. Да и он всё ещё не вполне здоров для того, чтобы путешествовать. Пусть он будет мне твоим подарком. И… не вини себя больше.
Элронд тоже улыбнулся, хотя сердце заныло — таким прекрасным ему показался улыбающийся Трандуил. Майрон, слушавший весь разговор, лёжа в кресле, довольно зажмурился — всё устроилось само собой, ему даже не понадобилось прибегать к хитрости, чтобы остаться с Трандуилом.
Однако хитростью он продолжал выманивать целительные силы у лесного короля все последующие недели. То незначительно попеременно раня лапы во время прогулок по лесу, то царапая бока в колючем кустарнике, а то и попросту притворяясь больным и жалобно глядя в голубые глаза, он достигал желаемого. Трандуил улыбался, клал кота себе на колени и охотно делился с ним силой эльфийской магии, залечивая очередную пустяковую царапину. А после ласкал его, мурлыкая всяческие нежности, чем приводил Майрона в полуобморочное состояние. Близость и запах эльфа пьянили майа куда сильнее, чем порция жёлтых Ривенделльских ягод.
От Трандуила пахло свежим ветром и молодой травой, студёным родником и сладостью лесных ягод, жгучим летним днём и морозной прохладой. Лесной король был так близко и вместе с тем далеко, как прекрасные сады Валинора. Незаметно для себя Майрон стал всюду следовать за ним, ловя его каждое движение, каждый взгляд, ревниво следя за тем, как Трандуил говорит с эльфами, как улыбается им. Майрон мрачнел, если Трандуил хмурился, и сиял, если тот смеялся. Чистый, звонкий голос короля казался ему прекрасней музыки и песен менестрелей, что услаждали слух Валар.
Трандуилу нравилось гулять по лесу в обществе кота. Король брал его на руки и, оставив свиту позади, вёл с котом беседу:
«Многие не поняли моего желания остаться здесь, Лимборн. Да и как им понять, как дорог мне этот лес. Здесь я горевал и был счастлив, здесь родился и вырос мой сын. Каждое дерево в этом лесу мне родное. Скольких из них я лишился из-за произвола орков, а сколько было погублено тенью замка Саурона. Страшные были времена. Отчего ты так напрягся, мой кот? Больше нечего бояться. Тёмный властелин сгинул, а лес возродился и вновь наполнился светом. Взгляни на это дерево, — говоря это, Трандуил подошёл к древнему лесному великану. — Мы знакомы несколько столетий. Этот дуб сильно пострадал во время Битвы под деревьями. Он был обожжён, и я лечил его. Он до сих пор не устаёт благодарить меня, — эльф освободил одну руку и приложил её к изрытой глубокими бороздами коре. — Я слышу его ласковый голос…» Майрон смотрел на улыбающегося Трандуила, слушал его вдруг прорвавшиеся откровения, и ощущал, как к его глазам подступают слёзы.
«Как же могу я покинуть всех своих друзей, кто стойко сражался со мной против тьмы, против зла, желающего уничтожить это великолепие? Против врагов, стремящихся разрушить мой дом, всё, что мне дорого… — продолжал между тем лесной король. — Я не могу покинуть всё это… Да и зачем? Здесь я одинок не более, чем был бы за морем… Но здесь мне легче, ведь я среди своих, здесь я хозяин. А там… Кем я был бы там? Тем, на кого устремлены жадные взгляды, из-за кого случаются распри, и о ком распускают напрасные слухи? Даже мудрый Элронд поверил им, приписав мне многочисленных любовников… не думаю, что он имел в виду женщин… Да и какая разница? Разве должен я объяснять, почему в моей постели не бывало никого с тех пор, как я лишился своей королевы? Разве моя красота имеет обязательства перед другими? Проклятая красота, что влечёт ко мне тех, кто не люб мне… хоть это и забавляет порой, — Трандуил вздохнул. Помолчав, он продолжил: — А кто мне был бы люб? Не знаю… Но верю, что однажды я увижу и узнаю. И не смогу отвести взгляд, сердце забьётся быстрее, подгоняя дыхание, щёки вспыхнут румянцем, а ночи лишатся сна… Я уже испытывал всё это и надеюсь испытать однажды вновь… Должно быть, я выгляжу странно, говоря всё это коту… Но ты слушаешь так, будто понимаешь. И сохранишь мои секреты лучше, чем кто-либо…»
Трандуил ещё не раз беседовал со своим котом, делясь воспоминаниями и своими чувствами. Майрон всё больше узнавал об этом эльфе и всё больше восхищался им. Однажды Трандуил завёл беседу и о нём… Присев на всё ещё зелёную траву, король ласково прижал к себе кота. Глядя в ясное небо, он вздохнул:
«Мне до сих пор не верится в то, что мир наконец-то пришёл в эти земли. Я часто спрашивал себя, чего не хватало Саурону? К чему было устраивать эти побоища? Ему, так щедро одарённому Отцом, такому прекрасному, как о нём говорили… Неужели повелевать орочьими ордами ему было милее, чем жить в мире с эльфами? Ведь красота тянется к красоте…»
«Это верно… И сейчас я ощущаю это так ясно, как никогда раньше…» — мысленно отвечал ему Майрон.
Трандуил продолжил:
«Иногда мне кажется, что я понимаю его… Среди майар он был одарён больше остальных, как Феанор — среди эльфов… А в таком случае становится трудно найти себе ровню, это возносит самомнение до невиданных высот, и снизойти оттуда может стать уже невозможным… Такая гордость неизменно приводит к одиночеству и скуке… мне ли не знать… — король вздохнул, погладил кота по голове и вновь заговорил: — Возможно, Саурон был вовсе не так демоничен, как о нём привыкли считать. Но не сомневаюсь в том, что был он бесконечно одинок… Возможно, вовсе не к господству он стремился, а к любви… Будь в его жизни хоть капля любви, всех этих войн не случилось бы…»
Трандуил по-прежнему рассматривал золотистые макушки деревьев, поглаживающих голубую небесную высь, и потому не видел, как приоткрылся рот кота, а взгляд его потрясённо замер.
***
Ночи кот проводил на кровати рядом с королём, но Майрон не прижимался к Трандуилу так, как в своё время — к Элронду, вытесняя того с постели. От одного вида нагого тела, укрытого лишь мерцающим шёлком волос, его дыхание сбивалось, а сердце норовило выскочить из груди. Сколько раз ночами Майрон не мог сомкнуть глаз, поглощая золотистым взглядом спящего лесного короля. Тому иногда снились сны, и Майрон ловил то улыбку на прекрасном лице, то едва слышный стон, слетающий с приоткрытых уст. Майа мог лишь гадать, что видел в своём сне король в те мгновения.
Однажды ночью Трандуил своим стоном разбудил кота. Тот встрепенулся и устремил внимательный взгляд на короля, что метался на постели и что-то бормотал. Слух Майрона различил «нет, нет, нет». Королю снился дурной сон, и он никак не мог проснуться, постанывая и тяжело дыша, будто испытывал боль. Кот приблизился к лицу эльфа, ожидая его пробуждения, но тот крепко спал, находясь в ловушке мучительного сна. Издав новый стон, Трандуил изогнулся и мотнул головой. Его искажённое страданием лицо оказалось прямо перед кошачьей мордой. Майрону нестерпимо захотелось поцеловать эти трепещущие ресницы, бормочущие мольбы нежные губы, вырвать короля из плена страшного сновидения.
Кот зажмурил глаза и ласково лизнул невольно подставленный белоснежный лоб. Неожиданно для самого себя он простонал вместе с Трандуилом, затем лизнул снова и снова. То не кот упоённо облизывал лицо короля, а майа покрывал лицо Трандуила поцелуями. От прикосновений шершавого кошачьего языка король, наконец, проснулся. Он всмотрелся в светящиеся в полумраке глаза и, улыбнувшись, сгрёб кота в охапку и прижал к себе, бормоча ничего не значащие нежности. Вдыхая аромат кожи эльфа и слушая стук его сердца, Майрон мысленно захлёбывался криком отчаяния. Ну почему он не прекрасный эльф?! Ну почему он мужчина?! Ну почему от каждой ласки Трандуила он будто умирает и возрождается вновь?!
Одинокие ночи лесного короля, его красота, лишающая рассудка, и его неприступность лишь усиливали желание Майрона поскорее стать собой и вместо прикосновения кошачьего языка запечатлеть на мраморно-белом челе настоящий поцелуй. И он продолжал хитростью поглощать эльфийскую силу короля, неожиданно начиная ощущать себя вором. Пока однажды Трандуил, закончив нашёптывать исцеляющие речи, уже ставшие ежедневной колыбельной для кота, заглянул в золотистые глаза и, ласково улыбнувшись, прошептал: «Элронд, сам того не зная, сделал мне великий дар… Я так люблю тебя, Лимборн».
У Майрона перехватило дыхание.
«Я тоже… люблю тебя, Трандуил», — наконец признался он самому себе.
Осень выдалась тёплой. Деревья медленно облачались в золото, изредка роняя драгоценные листья наземь. Майрон всё чаще стремился в лес — ему было невыносимо тесно в маленьком кошачьем теле. Он прилагал немалые усилия, стараясь уместиться в нём. Лишь в лесу, укрывшись в зарослях кустарника, он мог хоть ненадолго стать собой. Уединившись, он с трепетом рассматривал свои белоснежные руки, точёные ноги, тонкий гибкий стан, с наслаждением запускал пальцы в густые тяжёлые кудри и оглаживал тонкие черты лица. Ему нестерпимо хотелось видеть себя, но он не смел заглянуть в зеркало в покоях Трандуила. Однажды гуляя вдоль берега Лесной реки, кот нашёл гостеприимные заросли кустарника, что полоскал в воде свои ажурные ветви, и скользнул в них. Находясь среди ветвей, Майрон стал собой и осмотрелся.
Не увидев никого поблизости, он вышел из укрытия и шагнул в прохладную воду. Глубоко вздохнув, майа опустил свой взгляд в водное зеркало. Сквозь лёгкую рябь заводи на него смотрел молодой мужчина, стройный, сильный и ослепительно красивый. «Я прекрасен даже более чем прежде. Сила эльфов сотворила чудо… Или чудо сотворила любовь короля… Или любовь к королю…» — подумал Майрон и улыбнулся своему отражению. Не в силах отказать себе в удовольствии он с наслаждением погрузился в ласковую воду. Той ночью он долго смотрел на спящего Трандуила загадочным взглядом. Внимательный наблюдатель увидел бы в том взгляде безграничную нежность и всепоглощающую страсть.
***
Лёжа в воде в купальне короля, Майрон поглядывал на спящего Трандуила сквозь прорези ажурной перегородки. Эльфу снова снился дурной сон. Он тяжело дышал и подёргивал руками. Майрон удивлялся тому, насколько глубок и крепок сон Трандуила, и всё вспоминал, как Элронд едва не овладел им, беспробудно спящим. Об этом король также как-то упомянул в одной из своих бесед с Лимборном: «Лишь сейчас я начинаю ощущать, насколько я устал от бесконечного бдения и ожидания опасности. Лишь после падения Саурона я стал спать спокойно. Кажется, теперь я отсыпаюсь за все последние столетия, начиная с возвращения Саурона в Рованион. Наконец-то я могу спать глубоко и без опаски».
Майрон уже не раз убеждался в этом. Пребывание в кошачьем теле становилось для него всё труднее. Короткого нахождения в своём облике во время прогулок в лесу стало не хватать, и ночами Майрон становился собой, пользуясь крепким сном Трандуила. Каждую ночь кот спрыгивал с постели и уходил в соседнюю комнату, служившую королю гостиной и кабинетом. Там он принимал свой истинный вид и с наслаждением прохаживался по мягкому ковру, погружая босые ступни в длинный мягкий ворс. Подолгу стоял перед зеркалом, любуясь своим отражением, словно светящимся во мраке комнаты. Он с трепетом облачался в мантию Трандуила, хранящую его запах, и усаживался в кресло, иногда он допивал вино из оставленного королём бокала. Затем возвращался в опочивальню и подолгу стоял в самом тёмном углу, глядя оттуда горящим взглядом на спящего эльфа.
Этой ночью Майрону нестерпимо захотелось войти в воду, где незадолго до этого лежал король. Постоянно сменяемая тёплым подземным источником, вода, казалось, тоже хранила память о прекрасном эльфе. Майрон удовлетворённо вздохнул и закрыл глаза. Вдруг тишину нарушил стон Трандуила. «Что мучает его во снах?» — уже не в первый раз спрашивал себя майа. Он осторожно вышел из воды и обернул тело полотном, ещё чуть влажным после купания короля. Осушившись, Майрон неслышно приблизился к ложу, где метался в объятиях кошмара Трандуил. Он мягко опустился на постель рядом с королём и невесомо прикоснулся к светлому шёлку его волос. Майрон судорожно вздохнул — так волнительно было впервые пропустить мягкие пряди сквозь свои пальцы. Так же невесомо он прикоснулся губами ко лбу, чуть нахмуренному от неприятного сновидения. Король вновь простонал. Майрон погладил его волосы и мягко поцеловал, потом ещё и ещё.
Дыхание Трандуила стало ровнее. Не в пример дыханию Майрона. Его сердце неистово колотилось, а тело впервые напомнило ему о том, что он мужчина. Потрясённо Майрон взирал на свою отвердевшую плоть, сочащуюся влагой и подрагивающую от желания, бившуюся в нетерпении, словно второе сердце. Он перевёл взгляд на лицо Трандуила — оно расслабилось и смягчилось. Майрон вновь коснулся губами белоснежного чела, один из его локонов соскользнул вниз и коснулся щеки эльфа. Тот глубоко вздохнул и открыл глаза. Король провёл рукой по щеке и осмотрелся — в комнате никого не было, рядом на постели спал, свернувшись клубком, кот. Трандуил смежил веки и вновь погрузился в сон. Кот перевёл дух и открыл глаза. Сердце Майрона выскакивало из груди от испуга и возбуждения. Только что король едва не увидел его. Впредь он будет осторожнее.
***
Ловя ускользающее лето и последние тёплые дни, Трандуил ежедневно выходил в лес на прогулки, иногда — в сопровождении эльфов, иногда — лишь кота. Сегодня гуляющих было только двое — король и его кот. Был полдень, солнце подсвечивало золотистую листву. Король неспешно ступал среди деревьев, наслаждаясь красотой осеннего леса. А Майрона тянуло к реке в знакомые заросли у заводи. Кот незаметно отклонился в сторону и рванул к воде. Приняв свой истинный облик, Майрон раздвинул ветви и погрузился в воду — она стала гораздо прохладнее. Горные потоки, питающие реку, уже начали наполнять её зимней стужей северных хребтов.
