Текст книги "Сердце Зверя (СИ)"
Автор книги: Eltera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 57 страниц)
– Ты что, бежал? – поинтересовался Наруто, и так знавший правильный ответ.
Интересно, с какого расстояния Саске пришлось нестись галопом? Видимо, с приличного, раз даже быстрый бег занял у него полчаса.
Саске отмахнулся от него и, пошарив взглядом по деревьям, быстро нашел то, из-за чего пришлось прерывать разведывательную миссию и бежать через половину леса. И, что самое идиотское, не получалось дозвониться ни до Суйгецу, ни до Карин. Телефоны обоих молчали, издевательски открещиваясь от звонков невозмутимым: «Ответа нет» после десятка гудков.
– Я даже знать не хочу, как ты узнал об этой штуке, – пробормотал наконец Саске и нервно потрогал подошедшего к нему Наруто за плечо для успокоения.
Наруто покосился на него с насмешливым недоумением, но промолчал. Повадки Саске, становящиеся все более странными даже для альфы, связанного со Зверем больше, чем хотелось бы, его удивляли и иной раз беспокоили.
– Меня больше интересует, как ты меня нашел, – ответил он, поправляя перекрутившийся ремень катаны, завернувшийся на плече Саске.
Тот помахал все еще зажатым в руке телефоном, на экране которого поблескивал маячком красный флажок – находившийся, видимо, на том месте, где они сейчас стояли.
– Ты в курсе, что нарушаешь мое право на личную жизнь? – без особого негодования поинтересовался Наруто, подозрительно разглядывая собственный телефон.
Саске хмыкнул.
– Твоя личная жизнь стоит перед тобой, – ответил он и посерьезнел. – Нам надо найти Суйгецу и Карин, я не могу до них дозвониться.
Наруто, тоже враз отбросив шутливый тон, кивнул. За Карин можно было сильно не волноваться: как оборотень, она успела бы увернуться, даже если бы в нее стреляли очередями и из разных мест. В лесу омегам помогало все, и использовать естественные укрытия они умели. О Суйгецу такого сказать было нельзя. У него не было ни реакции оборотней, ни поддержки Зверя, как у Саске. И тогда положения становилось если не опасным, то во всяком случае небезопасным.
Они дошли почти до выхода из леса, где Наруто по ощутимому шлейфу запахов сразу нашел два направления.
– За кем пойдем сначала? – спросил он, догадываясь, что Саске выберет Суйгецу, который из них четвертых был наиболее уязвимым.
Саске, в очередной раз прослушав кучу гудков, раздраженно тряхнул рукой с телефоном и, сунув его в карман, первым шагнул в сторону Суйгецу. Наруто, не успевший еще сказать ему, куда надо идти, озадаченно притормозил и пошел чуть позади, наблюдая за идущим по следу Саске почти с недоумением. За всю дорогу Саске ни разу не сбился, будто несильный след от запаха был видимым и осязаемым.
– Ты когда успел научиться? – удивился Наруто, догоняя его.
Саске повернулся к нему, и по коротко вспыхнувшим красноватым цветом глазам стало понятно, что он здорово перенервничал и не слишком хорошо контролировал то, чем щедро делился с ним Зверь.
Они прошли еще дальше, когда запах одного человека вдруг превратился во множество разных. Где-то рядом совсем недавно проходили другие люди, и запах Суйгецу, смешавшийся с их следами, стал едва ощутимым.
– Это просто люди, – заметил Наруто, останавливаясь рядом.
Для него все новые запахи помехой не были. Опыта у него явно было побольше, поэтому он не сбивался, продолжая видеть след с такой легкостью, будто его не пытались оттенить чужие запахи.
Саске направился за ним, машинально запоминая в этом своем «усовершенствованном» состоянии, чем отличается запах омеги от запахов альф и бет. Бет, правда, в наличии не было, но раз Наруто с такой легкостью поделил «просто людей» и «не совсем людей», значит, ничего особенного в запахе бет не было.
Они прошли еще минут двадцать, когда к человеческому запаху прибавился еще один – тот, который Наруто не хотел бы чуять никогда в жизни, но по иронии судьбы сталкивался с ним постоянно. Остановившись, он попытался ухватить Саске за локоть, пока этот запах не учуял он.
– Саске, – начал Наруто, но было уже поздно.
Саске, в очередной раз глубоко вдохнувший воздух, болезненно побледнел и, вырвав руку, опрометью кинулся вперед, теряясь между деревьями.
Наруто побежал за ним, следуя теперь больше по звуку, чем по запаху – Саске не пытался скрываться или хоть как-то сглаживать собственные следы, и Наруто не мог его в этом винить. Запах крови, заполнивший окрестный лес, был слишком сильным и ярким, чтобы можно было рассчитывать на хороший исход.
Наруто резко остановился, оглушенный этой мыслью, и будто вмиг помертвевшими пальцами вцепился в ствол оказавшегося поблизости дерева. Жесткая потрескавшаяся кора царапнула его пальцы, но Наруто едва это заметил. К глазам подступили горькие, колючие слезы, и, торопливо вытерев их рукавом, Наруто бросился дальше. Суйгецу был частью их небольшой стаи, но в голове не укладывалось, что его больше нет. И все же каждый шаг по направлению к месту, от которого шел этот полный боли и крови запах, убеждал в обратном. Наруто не слышал оттуда стука сердца – единственное бешено колотящееся сердце было сердцем Саске, которое Наруто слышал в своих ушах, как собственное.
Он вышел из-за деревьев, и наткнулся взглядом на толстый, покрытый быстро засыхающей на воздухе кровью болт. Его, по всей видимости, вытащил Саске, который сидел, болезненно скорчившись, на коленях рядом с телом Суйгецу, обхватив голову руками. Рана, пробитая проклятым болтом, была в груди, рядом с сердцем, но было очевидно, что спасти Суйгецу не получилось бы, даже если бы рядом с ним оказалась толпа лучших врачей мира.
Плотно сомкнутые веки и расслабленное, безмятежное лицо создавали впечатления обманчивого покоя, но холод остывшего тела и расплывшееся по груди пятно, заметное даже на черной куртке, моментально перечеркивали все, напоминая о так нелепо нагрянувшей трагедии.
Суйгецу из многих передряг выходил сухим из воды, ухитряясь выживать в заданиях с высоким процентом опасности, а умер в итоге из-за чертового самострела, поставленного какими-то решившими поохотиться в заповеднике ублюдками.
Наруто, вытирая влажным уже рукавом лицо, присел рядом с Саске и нерешительно протянул к нему руку, не зная, как он переживает подобные трагедии, но чувствуя до болезненного острую необходимости показать ему, что он рядом.
Саске, на пальцах которого, удлиняясь, алели когти, отшатнулся от него, как от прокаженного, и вскочил на ноги, пошатнувшись от резкого движения. Лицо у него было уже не белым, а серым, и глаза – красные и от слез, и от пробивавшегося через нестабильные эмоции Зверя – казались совершенно безумными.
– Найди ее, – проговорил он, будто слепой начиная метаться вокруг, натыкаясь на деревья. – Найди ее, – повторил Саске и, совершенно чужим, незнакомым движением развернувшись, вдруг куда-то пошел.
Наруто, сильно укусивший себя за руку, чтобы хоть как-то успокоиться, сморгнул слезы и, поднявшись, направился в противоположную от Саске сторону. Вернувшись обратно по собственным следам, он вышел на след Карин, стараясь не думать о том, что этого Саске он не знал и никогда прежде не видел. В нем будто не было и следа того привычного Саске, с которым Наруто жил все это время.
Карин он нашел через час – идти быстро не было сил. Потрясение выбило Наруто из колеи настолько, что он едва соображал, что вообще делает. Суйгецу был неотъемлемой и привычной частью их жизни, он был их стаей. Для Саске он был братом, а для Наруто – единственным альфой (Саске в счет не шел, потому что их с Наруто связывали куда более серьезные отношения), которого он уважал и которому доверил бы даже собственную жизнь. Теперь его не было, и Наруто не знал, что делать.
Карин лежала на неуместно свежей, жизнерадостно зеленой траве, оглушенная исчезнувшей связью, но была, по крайней мере, жива. Хотя она бы скорее пожелала умереть вместе с Суйгецу.
Наруто поднял ее на руки и, отойдя в тень раскидистого скрипучего дерева, сел у его ствола, сжимая в руках еле дышавшую, мертвенно-бледную Карин.
Наруто сидел и ждал – то ли когда вернется Саске, то ли когда в себя придет Карин – и на него неожиданно накатило ощущение, что мир вокруг него рассыпается на осколки.
========== Глава 30, часть 2 ==========
Глава 30, часть 2.
Саске появился только через несколько долгих часов, к вечеру. Он пришел, перепачканный чужой кровью, и молча сел рядом, обнимая прижавшегося к нему Наруто, который так и не выпускал из рук Карин, сердце которой билось с пугающей медлительностью, но все же билось, поддерживая разорванную пополам жизнь.
– Надо убрать тело Суйгецу, – глухо сказал Наруто, со звериным чутьем улавливая запах крови, идущий от Саске, который казался если не спокойным, то во всяком случае вернувшим себе способность мыслить здраво.
Саске осторожно погладил Карин по бледной щеке и глубоко вздохнул.
– Я уже, – ответил он, надеясь, что Наруто не станет задавать вопросов.
Наруто промолчал, опустил голову на его плечо и устало прикрыл глаза, чувствуя через связь странную удовлетворенность, которую никогда не смог бы испытать человек, зато смог бы ощутить оборотень. Это была удовлетворенность местью, которую чувствовала животная часть любой омеги, сумевшей расправиться с обидчиком.
Оборотни не были скупы на эмоции, но они умели с ними справляться, если получали удовлетворяющую их звериную часть плату – обычно кровавую, потому что по-другому омеги не умели.
Как бы то ни было, но Саске с этой платой, судя по густому, пряному запаху крови, разобрался, давая возможность и себе, и Наруто хоть немного очистить разум.
Наруто посмотрел на застывшую у него на руках Карин и впервые за все это время задумался над тем, что с ней будет. Она была одна, без альфы, и фактически она снова была свободной омегой, которой Гильдия не даст жить спокойно.
Саске, будто прочитав его мысли, бросил нечитаемый взгляд на Карин и вытащил из кармана телефон. Наруто молчал, зная, что Саске и без его жужжания над ухом поступит правильно.
– Шикамару, – вместо приветствия сказал Саске глухим и будто бы совершенно чужим голосом. – Подожди секунду, я подключу Сакуру.
Наруто запрокинул голову, прижавшись затылком к стволу дерева, и смотрел на медленно темнеющее небо, на котором сейчас вместе с еще видимым солнцем висел постепенно проявляющийся все ярче месяц, постоянно прятавшийся за густыми облаками. Он будто бы стыдился того, что появился на небе слишком рано, и теперь пытался скрыться от чужих глаз.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила Сакура, поздоровавшись с Шикамару, который знал не больше нее самой.
– Суйгецу мертв, – не давая себе времени еще раз вдуматься в этот факт, выпалил Саске, будто торопливость могла спрятать его от страшной трагедии, скрывавшейся за этими словами. – Эти чертовы камеры испортили не дикие, а кучка браконьеров, наставивших по лесу самострелы.
Сакура надолго замолчала, но и Саске, и Наруто слышали, как она торопливо отбегает от брошенного на столе телефона и хрипло, судорожно дышит, пытаясь справиться с эмоциями. Когда она снова взяла трубку, голос у нее был сиплый, но спокойный.
– Надо будет их найти, – жестко проговорила она, пытаясь закрыться местью так же, как это сделал Саске и, невольно, вместе с ним и Наруто.
– Они мертвы, – перебил ее Саске, не глядя на еле заметно вздрогнувшего при этих словах Наруто, который снова услышал в них кого-то совершенно ему чужого.
– Тела найдут? – спросила Сакура с пугающим спокойствием, и Наруто впервые действительно понял, каким образом она умудрилась пробиться до начальства и удерживаться на своем месте в условиях большой конкуренции, которая в Гильдии только поощрялась.
– Нет, – отозвался Саске, не вдаваясь в подробности. – Но я звоню насчет Карин. Мы не вернем ее в Гильдию, если ее будет ждать перераспределение и другой альфа. Я лучше отдам ее в какую-нибудь стаю, чем потащу обратно, как вещь, – не давая Сакуре его перебить, добавил он.
Наруто вздохнул, впервые за весь вечер чувствуя себя рядом с Саске привычно комфортно. Этот Саске, готовый наплевать на все последствия и сообщающий об этом начальнице, был его альфой и парой, на которую можно положиться. Саске, отняв телефон от уха, коротко прижался губами к его виску и вернулся к разговору.
– Так что или вы сейчас придумываете варианты, или мы дожидаемся, пока она очнется, и ищем для нее стаю, – закончил Саске.
Он ждал, что Сакура попытается возразить, но она этого не сделала. Напротив, едва появилась цель, способная отвлечь ее от происшествия, как она моментально включилась в работу. Шикамару с Сакурой принялись переговариваться и спорить, и Саске снова отнял телефон от уха. Положив его на траву рядом с собой, он снял куртку и, укутав в нее Карин, переложил ее с колен Наруто в густую траву. Наруто вытянул ноги, почти онемевшие за все это время, и переполз поближе к Саске, ложась на его грудь.
Сакура и Шикамару продолжали спорить в трубке бурчащими голосами, и Наруто с Саске терпеливо ждали, пока они предложат что-то компромиссное.
Конечно, можно было действительно передать Карин в какую-нибудь стаю. Но проблема была в том, что Саске, чувствуя за ее дальнейшую судьбу ответственность, не хотел выпускать ее из виду. Наруто, для которого она была собратом и членом стаи, испытывал те же чувства, и расставаться с ней – возможно, навсегда – не хотел. Однако и на вязку с каким-нибудь придурком Карин обрекать они не собирались. Если встанет выбор между Гильдией и стаей диких – рассуждать никто из них не будет.
– Саске! – наконец послышался голос Шикамару, который догадывался, что Саске его и так услышит, а если нет – то услышит Наруто.
Саске поднял с земли совсем холодный мобильник, остывший на вечерней прохладе, и прижал его к уху.
– Есть один вариант, и его в принципе даже получится провернуть. Если бы вы были в группе, скорее всего, ничего бы не вышло, – проговорил Шикамару с легкой озабоченностью в голосе.
Сакура, сначала сомневавшаяся в этой его идее, признала ее право на существование, потому что другого выхода все равно не было. У омег, повязанных с гильдейцами, особенного выбора не было.
– Ты же слышал про синдром альфы? – спросила Сакура, перебивая продолжавшего колебаться Шикамару, который параллельно пытался прикинуть, сколько всего им с Сакурой придется сделать, чтобы привести в исполнение этот пока еще не утвержденный план.
Наруто поднял голову, встречаясь взглядом с чуть нахмурившимся Саске, вспоминавшем все, что он знал об этом синдроме. Первое, что пришло ему в голову – альфа Орочимару, с которого и пошли все эти исследования, в теории способные практически уничтожить Гильдию.
– Вы думаете, что Карин может подчиниться Наруто? – скептически поинтересовался наконец Саске.
Единственный способ проверять такую теорию – дожидаться полнолуния и смотреть, что тогда будет. Для Наруто, который был крупнее Карин раза в два, подавить ее, может, и не будет проблемой, но оставалась Конан, которая может попытаться вставлять палки в колеса. В конце концов, для Наруто оставаться наедине со взбешенной и не контролирующей себя Карин все же было рискованно. Хотя бы потому, что Карин не будет сдерживать ничего, а Наруто связан с альфой.
Впрочем, Саске бы не удивился, если бы Конан радостно согласилась, настояв на его присутствии при этом эксперименте. Она первая обрадуется, если дикий оборотень откусит ему голову.
– Вполне. Между вашими парами были близкие отношения. Если Карин считала вас своими, то она вполне может признать в Наруто вожака. Даже если дойдет до драки, Наруто сильнее нее, – задумчиво проговорил Шикамару.
– Мы можем попробовать пропихнуть вас в НИИ, они должны ухватиться за вас. Там, знаете ли, нехватка экспериментальных образцов. На заданиях обычно если умирают, то все, – добавила Сакура, мрачнея к концу речи.
Под ее руководством было почти три сотни охотников, которые периодически уходили в другие отделы, на их место приходили другие, кадры сменялись… Но Сакура помнила всех своих по именам, знала, кто у кого пара и кто кому кем приходится, знала, кого с кем можно включать в одну группу, а кого не стоит из-за натянутых отношений и, как следствие, отсутствия командной работы. Она помнила их всех, и каждый раз вздыхала с облегчением, принимая от вернувшихся в целости и сохранности с заданий охотников отчеты. Кого-то Сакура знала лучше, кого-то – хуже, но была неизменно внимательна ко всем.
Суйгецу входил в тот небольшой круг охотников, с которыми она была в действительно хороших отношениях, несколько выходящих за рамки рабочих. А теперь Суйгецу не было, и Сакура, не зная почему-то, как ей переживать произошедшее, думала о том, что уже купленный к его дню рождения в следующем месяце подарок можно выбросить. Думала о том, что Суйгецу обещал на следующей неделе зайти в ее «холостяцкое» жилище, в котором не бывало мужчин, и собрать привезенный курьерами шкаф, который мрачной грудой высился в коридоре, мозоля глаза. Еще Суйгецу забыл у нее на столе ручку, которую терпеть не могла Карин, потому что эту ручку зачем-то подарила ему на улице смешливая молоденькая омега.
С Суйгецу в этом кабинете было связано столько всего, что каждый миллиметр его напоминал о какой-нибудь мелочи – Суйгецу сколол угол ее стола, уронив на него после особо выматывающей миссии свой тяжеленный меч, Суйгецу ронял кадку с цветком, запнувшись о ковер у двери, Суйгецу чинил дверцу шкафа, вставляя туда разбитое Сакурой стекло, Суйгецу спал на диванчике, когда в самом начале они с Карин переругались, и он ушел из дома, продержавшись вдалеке от Карин всего десять часов…
Все эти воспоминания лезли изо всех щелей, выглядывали из-под стола, дивана, ковра, шкафа, как тараканы, и Сакура, положив трубку, долго сидела, глядя в одну точку и стараясь их не видеть, будто это могло помочь. Она металась по кабинету, чувствуя себя загнанной в угол, и накричала на не вовремя зашедшего секретаря, принесшего ей какие-то бумаги.
Когда к ней пришел еле сумевший вырваться от Конан Шикамару, Сакура плакала, мертвой хваткой вцепившись в простенькую серую ручку.
Оставив Наруто в подлеске с не приходящей в сознание Карин, Саске на машине Суйгецу вернулся в город к местным гильдейцам. Тело Суйгецу они везти с собой не могли – точнее, Саске не хотел так издеваться над ним. Передав тело гильдейцам, пообещавшим доставить его в Коноху и сдержанно выразившим соболезнования, Саске пешком вернулся за Наруто, игнорируя все расспросы гильдейцев об омеге Суйгецу, о существовании которой они узнали из его документов. Задерживать Саске никто не стал, потому что при нем никакой омеги точно не было, а мудрые гильдейцы решили, что Саске не стал возиться с оставшейся без альфы омегой и прикончил ее сам. Конечно, в Конохе его за это отругают и, скорее всего, даже накажут, но то будет в Конохе, а им, скромным местным работникам Гильдии, не нужны были лишние проблемы. Пусть разбирается начальство.
Саске их не разубеждал. Убийство браконьеров, которых он нашел по запаху, оставленному ими в лесу, позволило как-никак успокоить бурлящие эмоции, но Саске все равно чувствовал себя так, словно он балансировал на тонкой, качающейся от любого порыва ветра проволоке, и боялся сорваться. Отчасти Саске был даже рад, что с ними была Карин – беспокойство за ее дальнейшую жизнь и судьбу помогали держаться, потому что кроме них у нее никого не было. Никто не вступится за нее, кроме него, и никто не поможет ей, кроме Наруто.
И все же Саске чувствовал себя растерянным. Он знал Суйгецу почти всю свою сознательную жизнь, и свою привязанность к погибшей семье перенес на него – напарника, с которым они много лет охотились вместе и не раз спасали друг друга. Теперь его не было, но Саске никак не мог этого осознать. Он просто не понимал, как так может быть.
Он зачем-то доставал телефон и звонил Суйгецу – но он не брал трубку, и Саске машинально думал, что Суйгецу, наверное, занят или не слышит телефон, привычно заткнув уши наушниками, чтобы не слишком тревожить Карин с ее слухом. Потом Саске вспоминал, что сам нашел тело Суйгецу, сам вытаскивал чертов болт, пробивший насквозь Суйгецу со спины, и у него сдавливало горло, будто кто-то затянул на его шее удавку.
И становилось горько от того, что он не может даже оплакать Суйгецу и смириться с его потерей, потому что нужно было действовать быстро, чтобы не потерять шанс освободить Карин от насильственной следующей вязки, нужно было возвращаться и отчитываться о происшествии, заполняя ровные графы в бумажке. Саске разрывало и тянуло в разные стороны, потому что вдруг оказалось, что даже гибель напарника не останавливала эту чертову машину под названием Гильдия, которая ежедневно перемалывала чужие судьбы.
Наруто, которого Саске окликнул, не сходя с дороги, вышел из подлеска сразу же, неся на руках по-прежнему не приходящую в себя Карин. Ее состояние не изменилось ни на йоту за те сутки, что они провели в лесу, дожидаясь, пока в Конохе Сакура и Шикамару закончат разбираться с НИИ, заручаясь их поддержкой и помощью.
Едва Сакура позвонила, сообщая, что все в порядке и что сотрудники НИИ встретят их на въезде в город, чтобы не дать гильдейцам шанса задержать их, Саске с Наруто начали готовиться к отъезду. Сакура оказалась права – в НИИ не стали ломаться и делать вид, что возможных кандидатов для успешной демонстрации синдрома альфы у них полно. Напротив, там моментально развили бурную деятельность, взяв с Сакуры и Шикамару обещание молчать о случившемся как можно дольше, чтобы пресечь «козни» Гильдии. В Гильдии молчаливо ненавидели сотрудников НИИ, которые в перспективе могли здорово подпортить гильдейцам жизнь, поэтому с такими «кандидатами» разбирались быстро и по правилам. Омег побыстрее спихивали на вязку, а альфам затыкали рты. Да никто и не пытался особо выступать, опасаясь мести вышестоящего начальства. К тому же мало кто из «низкой» касты охотников или гражданских решался сообщать о том, что он является правозащитником и совсем не против сделать все, чтобы обеспечить свободную жизнь омеге. Люди без влияния, которое могло бы защитить их от произвола, редко в открытую заявляли о своих «современных» взглядах на положение омег в обществе.
Наруто осторожно уложил Карин на заднее сиденье, укрыл ее все той же курткой Саске и закрыл дверцу. Саске, с которым они за последние сутки едва ли обмолвились десятью словами, собирался сесть за водительское сиденье, но Наруто придержал его за локоть и потянул с обочины на траву, заставляя сесть.
– Чего? – с неудовольствием спросил Саске, неохотно усаживаясь на прохладную после ночи траву, еще не успевшую нагреться от тусклого солнца, желтовато-белесым пятном висевшего на небе.
Он чувствовал себя отвратительно, и честно не хотел срываться на ни в чем не повинном Наруто, поэтому старался говорить с ним как можно меньше и, по возможности, больше никак не контактировать. Свершившаяся месть помогла ненадолго, и теперь полученная в самую душу рана ныла и кровоточила, будто присыпанная солью.
Наруто, не обижаясь, сел рядом и посмотрел на него долгим внимательным взглядом. Винить Саске за то, что он ушел убивать, как какой-нибудь чокнутый робот, он не мог. В его ситуации Наруто поступил бы точно так же. Но Наруто хорошо знал, что месть не помогает успокоиться надолго. Она смягчает первый удар, но вмятина – болезненная, саднящая, – от него все же остается.
Для Наруто смерть Суйгецу стала неожиданностью и даже шоком, но ему все же было легче ее переживать, чем Саске. Наруто не знал Суйгецу столько, сколько знал его Саске, и Наруто хоть и был привязан к нему… Но какая-то часть Наруто была эгоистично рада, что именно Суйгецу, а не Саске, пошел в ту сторону леса.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – мягко спросил Наруто, не пытаясь, впрочем, прикоснуться к Саске, от которого фонило таким отчаянием, что становилось жутко.
Саске передернул плечом, будто отгонял назойливую муху, и едва не порвал собственные джинсы, попытавшись поправить завернувшуюся штанину.
– Что сказать? – вскипая, язвительно отозвался Саске. – Что я дважды лишился семьи? Что я второй раз нахожу труп близкого мне человека? Что я думаю, что, может быть, мне вообще не стоит с кем бы то ни было сближаться, раз все равно все умирают? – голос у него дрожал все сильнее, а к концу и вовсе стал хриплым и сиплым, будто кто-то вцепился Саске в горло и методично сжимал пальцы, не давая дышать.
Наруто силой притянул его к себе и обнял, удерживая. Саске же, напротив, пытался вырваться и оттолкнуть его с таким упрямым упорством, словно в этом заключалась цель всей его жизни. Наруто не отпускал его, зная, что Саске закрывается и грызет себя изнутри, и если не заставить его сорваться сейчас – потом будет уже поздно. Сдавшийся в конце концов Саске, коротко всхлипнув, уткнулся в его шею и затих, периодически срываясь снова и пытаясь обвинять во всем себя. Наруто, после каждого такого срыва чувствовавший через связь, что Саске постепенно становится лучше, надеялся только, что больше Саске никогда не придется проходить через подобное.
– Из-за тебя мы потеряли полдня, – раздраженно пробубнил Саске несколько часов спустя, выезжая наконец на трассу.
Перерыв на этот раз ему делать не хотелось, поэтому им предстояло провести пятнадцать часов за рулем. Точнее, за рулем был Саске, потому что Наруто не умел водить, да и не слишком горел желанием научиться, хотя Саске и пытался. Но, увы, Наруто совсем не показал той сметливости, которой отличился, обучаясь стрельбе. Саске подозревал, что жестоко тупил Наруто как раз потому, что за руль он не хотел. В конце концов они эти попытки бросили. Все равно представить оборотня за рулем автомобиля было сложно – все равно что представить Сакуру омегой. В критический момент Наруто все равно предпочтет сваливать на своих двоих, а не на машине.
– Три часа, а не полдня, – терпеливо поправил его Наруто, чувствуя себя основательно выжатым, как апельсин после соковыжималки.
Связь, работающая как сообщающиеся сосуды, забирала у него то, чего не хватало Саске. Так что недавний эмоциональный срыв Саске отразился на Наруто, который, правда, был совсем не против поддерживать Саске морально. Но отвратительного физического состояния эта готовность отнюдь не отменяла.
Зазвонил поставленный на виброзвонок телефон. Определив по направлению звука его источник, Наруто с удивлением понял, что звонил его собственный мобильник. Обычно ему звонил только Саске, ну разве что периодически к этому скромному списку добавлялась Карин, с которой чаще они общались вживую.
– Сакура, – с удивлением сообщил Наруто, глядя на подсвеченный, гневно мигавший дисплей.
Саске посмотрел на него, не особенно заинтригованный, и снова перевел взгляд на дорогу. В последние часы реакции у него были одинаковые и равнодушные. Даже резко вылетевшая на дорогу лисица, из-за которой пришлось поспешно выруливать в сторону, не вызвала у Саске никаких эмоций. Обычно он хотя бы сообщал такой зверушке, что все ее родственники были покусанными дебилами и еще много кем похуже.
– Да? А, да, мы выехали. Нет, час назад где-то. Угу, он все сделал. Да, они нам звонили, договорились, что встретят у въезда. Нет, Карин все так же, – немногословно отчитывался Наруто на торопливые, будто Сакура куда-то опаздывала и пыталась получить как можно больше информации за минуту, вопросы.
В обычное время Сакуру вряд ли удовлетворили бы такие ответы, но сейчас случай был особый, если вообще можно было сказать так о трагедии.
– Ага, хорошо. Ладно, – Наруто сбросил звонок и убрал телефон обратно в карман.
Сакура, и так беспокойная, теперь совершенно изнервничалась, за спиной у Гильдии связываясь с «вражеской» организацией, чтобы нарушить привычный ход событий. Напарники действительно обычно общались очень близко, и гибель одного очень тяжело переживалась вторым. Но большинству альф и в голову не приходило, что нужно попытаться «спасти» потерявшую пару омегу от следующей вязки. В подавляющем большинстве случаев они горевали по напарнику, попутно спихивая бывшую омегу этого самого напарника в Гильдию, и больше никогда не вспоминали об этом оборотне. Редкий процент альф начинал бегать в поисках решения, а еще меньший – из жалости, впрочем, добивал омегу и возвращался в Гильдию. Сложно подсчитать процент гуманизма в последней категории альф, но это мало кого волновало. Оборотней было достаточно много, чтобы можно было безнаказанно их вырезать. К тому же диких омег было куда больше, чем городских, так что они в определенном роде составляли последним конкуренцию.
– Ты же не заснешь за рулем? – с некоторой тревогой спросил Наруто, наблюдая краем глаза за будто бы окаменевшим лицом Саске.
– Нет, – мгновенно последовал лаконичный ответ.
Наруто вздохнул и отвернулся к окну, прислушиваясь к тихому, редкому дыханию лежавшей на заднем сиденье Карин. Уезжая из дома несколько дней назад, он и представить себе не мог, что возвращаться обратно они будут вот так.
Хорошо все-таки, что их не включили в какую-нибудь группу. Окажись рядом другие альфы, они вряд ли оценили бы благородный порыв Саске, который, ко всему, еще и угрожал отпустить Карин на все четыре стороны, пристроив ее в какую-нибудь стаю.
От усталости дико хотелось спать, но Наруто побаивался засыпать, опасаясь, что Саске, уставший куда больше, чем он, уснет или не успеет среагировать на что-нибудь на дороге. Чем им в таком случае поможет бодрствование Наруто, Наруто и сам не знал, но спать все равно боялся.
Однако понаблюдав с полчаса за Саске, Наруто с удивлением понял, что он, напротив, был собран и внимателен, будто снайпер перед выстрелом. Поразмыслив над этом, Наруто вспомнил, что Саске однажды говорил, что ему проще всего сосредоточиться за рулем, потому что постоянно нужно было следить за ситуацией и быть готовым среагировать на что бы то ни было.
Немного успокоенный этим, Наруто в конце концов уснул, не в силах сопротивляться наваливавшейся на него усталости. Усталость эта оказалась настолько сильной, что проснулся Наруто только через десять часов.
Посмотрев в окно, он с удивлением понял, что уже узнает местность – они почти уже подъехали к Конохе. Сообразив, что пять часов пути просто так не выкинуть, Наруто осторожно покосился на спидометр и ничуть не удивился, поняв, что Саске прилично превысил скорость. Невольно порадовавшись тому, что он не видел этого безобразия, а мирно спал, Наруто поежился и сел на сиденье, сонно глядя на дорогу.
Саске, не поворачиваясь к нему, погладил его по плечу и вернул руку на руль. Ехать было уже недолго, и можно было постепенно сбрасывать скорость, чтобы ненароком не влететь в аварию. Рядом с Конохой было много поселений, которые тянулись к ней из-за Гильдии, надеясь на лучшую защиту от диких, и через дорогу постоянно сновали люди, совершенно не обращая внимания на то, есть там переход или нет.
