Текст книги "Сердце Зверя (СИ)"
Автор книги: Eltera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 57 страниц)
Саске покачал головой, первым скрываясь в густых зарослях.
========== Приквел: Прошлое Орочимару ==========
Небольшая зарисовка о прошлом Орочимару. Действо происходит, собственно, задолго до встречи Наруто и Саске, и немного раскрывает сущность Гильдии и прочие нехорошие вещи)
Пейринг: Джирайя/Орочимару
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, ангст, драма…
– Вы что, серьезно? – опешил Джирайя, когда двое гильдейцев, не обращая никакого внимания на рвущегося из наручников и цепей оборотня, беззастенчиво прошли внутрь и застыли в коридоре, выжидательно глядя на хозяина дома.
Оборотень снова рванулся, и один из охотников, не выдержав, быстрым отточенным движением ударил его по голове. Дикий, зло сощурив на удивление желтые глаза, ненадолго притих, одним взглядом обещая охотнику адские муки, если удастся вырваться.
Джирайя поморщился, еле удерживаясь от того, чтобы, в свою очередь, не залепить гильдейцу по нагловатой морде.
– Вас же предупредили, что мы приедем, – скучающе отозвался второй охотник, бесстрастно наблюдая за стоявшим рядом оборотнем на случай, если тот снова решит буянить.
К его большому сожалению, не все дикие после поимки предпочитали не рыпаться, чтобы избежать ненужных проблем. Часть из них продолжала бороться за свободу, даже будучи в цепях.
– Ну, да, но я ожидал кого-то более… миролюбивого, – ответил Джирайя, стараясь не разглядывать оборотня слишком пристально.
Мало кому понравится, что его рассматривают, будто товар на рынке. Омега, услышав его слова, снова рванулась; цепи зазвенели, и теперь уже второй охотник решил показать свою невероятную крутость.
Джирайя устало потер виски пальцами, мысленно повторяя себе, что охотники в большинстве своем долбануты и к оборотням относятся соответствующе.
– Какой был, хорошо поработаешь – будет миролюбивым, – заржал гильдеец. – Куда его?
Джирайя кивком указал на лестницу, ведущую на второй этаж, и пробормотал себе под нос: «Дебил чертов». Оборотень, зализывавший по дороге ранку на лопнувшей после второго удара губе, на короткую секунду заинтересованно обернулся, но почти сразу же сник, вспомнив, где он находится и зачем. Кажется, собственную стаю он больше никогда не увидит.
Орочимару небрежно бросили около стены и перетянули цепи, приковывая его к вбитому в стену железному кольцу. Едва охотники отошли, он наудачу подергал цепь, но она, естественно, не подалась.
– Мы останемся здесь на четыре дня. Приказано проследить, чтобы вы постоянно сидели с ним, и все прошло как надо, – услышал Орочимару с первого этажа и скривился.
Какая же все-таки неудача, что стаю предупредили слишком поздно! Если бы они узнали хотя бы на пять минут раньше, вся стая успела бы спокойно скрыться, а так помимо него самого попалось еще несколько омег. Их Орочимару тоже не видел почти с самого дня поимки.
– Идиоты, – послышалось совсем тихо, но оборотню ничего не стоило услышать даже самый негромкий шепот.
В комнату с ноутбуком и какими-то бумагами в руках вошел уже знакомый Орочимару высокий широкоплечий альфа с длинными белыми волосами. Для охотника он был слишком странным. Во всяком случае, только от него одного Орочимару пока не почувствовал никакой агрессии. С другой стороны, смысл злиться на того, с кем тебе приказано повязаться?
Альфа уселся на пол неподалеку от него и разложил бумаги. Орочимару демонстративно отстранился, насколько позволяла цепь, и поджал ноги, чувствуя, как неприятно запульсировала не до конца зажившая рана. Эти тупые охотники хоть пулю вытащить догадались, и на том спасибо.
Альфа хмыкнул и занялся своими делами, изредка сверяясь с лежащими на полу бумагами. Орочимару, первые полчаса ждавший, что сейчас он вскочит и начнет по примеру своих дружков-охотников всячески выказывать свою нелюбовь к омегам, устало вздохнул. Последнюю неделю его сначала тащили от места поимки, периодически в воспитательных целях распуская кулаки, потом он несколько дней проторчал в Гильдии, проходя распределение, как и все «особо буйные» омеги. Потом его снова куда-то увезли, и вот теперь он тут, в доме альфы, и через три дня его свободная жизнь кончится.
Нервы, даже несмотря на оборотническую способность к быстрой регенерации, видимо, так быстро «заживать» не спешили. Орочимару вымотался, оторванный от стаи, он не чувствовал себя в безопасности, а уж под боком охотника спокойнее не становилось.
В итоге он, зябко (по полу гулял сквозняк) кутаясь в грязную потрепавшуюся за время «путешествия» куртку, уснул, утомившись ждать хоть чего-нибудь.
Джирайя, едва заметил, что недружелюбный гость уснул, отставил в сторону ноутбук и, пользуясь тем, что теперь на него никто не зыркнет холодными желтыми глазами, внимательнее оглядел изрядно потрепанного оборотня, которого в Гильдии выбрали ему в пару. После нескольких минут беззастенчивого разглядывания Джирайя пришел к выводу, что общего у них с омегой только одно – длинные волосы. От этого оборотня даже во сне исходил настойчивый агрессивный посыл, и Джирайя, не будь он альфой, которому в принципе наплевать на такие тонкости, в другой ситуации непременно бы отказался от общения с таким малоприятным типом. С другой стороны, он не мог его винить – оборотня выдрали с кровью из привычной среды обитания и забросили в другую без права выбора.
По возможности тихо поднявшись на ноги, Джирайя забрал с кровати одеяло и накинул его на омегу.
Если бы Гильдия хоть чуть-чуть прислушивалась к тем немногим, кто требовал и просил для диких нормального отношения, подобного бы не было. Нельзя так относиться к оборотням только потому, что они раз в месяц превращаются в волков. В конце концов, уже доказано, что в стаях оборотни даже в обращенной форме подчиняются вожакам – значит, теоретически, если вожаком стаи будет повязанная омега, не теряющая над собой контроль в полнолуние, то и остальные волки присмиреют. Но проверять эту теорию никто, конечно, не собирался.
Подумав, Джирайя снова посмотрел на спящего на полу оборотня и прошел к небольшому холодильнику в углу комнаты, где в обычное время он хранил выпивку, но из-за предстоящих трех дней взаперти пришлось набить его едой. Бедолагу, наверное, никто не подумал покормить. Охотники хорошо обращаются только со своими омегами. Остальные им побоку.
Вытащив тарелку с заранее обжаренными бифштексами, Джирайя нарезал их на мелкие кусочки, положил в тарелку вилку и налил в стакан воды. Все это он поставил перед спящим оборотнем, который, ощутив чужое присутствие, дернулся, готовый защищаться от возможного нападения.
Джирайя присел рядом на корточки.
– Я освобожу тебе одну руку, если пообещаешь не пытаться воткнуть вилку мне в шею, – предложил он.
– Можешь освободить обе, и больше меня не увидишь, – мрачно огрызнулся оборотень, недовольно поджимая губы.
Джирайя вздохнул и, вытащив из кармана ключи от цепей и наручников, высвободил пленнику одну руку.
Вот поэтому такие, как он, Джирайя, и пытались убедить общество и Гильдию, что проще всего выйти из ситуации бескровно – договоренностями и взаимными уступками, чтобы оборотни перестали быть объектами охоты. И, как следствие, сами выбирали, с кем им строить пару.
Джирайя водрузил оборотню на колени тарелку и, придвинув к нему стакан с водой, сел обратно за ноутбук.
– Извини, что все холодное, спальня не слишком располагает к готовке, – мельком заметил он, вновь углубляясь в свои бумажки. – Я Джирайя, кстати.
Оборотень промолчал, но от еды не отказался. Если уж он планировал хоть как-нибудь сбежать или вырваться, подкрепиться ему не мешало.
Отставив в сторону пустую тарелку вместе со стаканом, омега в упор уставился на него. Джирайя, выдержав пару минут такой «глазной» атаки, повернулся к нему, вопросительно приподняв бровь.
– Это ты тот псих, который бегает с криками: «свободу диким»? – спросил наконец оборотень.
Джирайя поперхнулся.
– Я не псих, – оскорбился он. – И вот увидишь, скоро эти идиоты и сами поймут, что лучше поддерживать с омегами хорошие отношения, чем воевать. Гринда же решилась, – добавил Джирайя, стараясь не обращать внимания на ехидное выражение лица оборотня.
М-да, раз уж даже дикие не верят в эту утопию, что говорить об альфах и бетах? Впрочем, кое-каких результатов они все же добились. Гринда действительно признала правоту общественников, раз открыла город для всех оборотней округи. Гильдия, правда, даже это ограничила, но по сравнению с прошлым, это – крупный прорыв.
– Ну-ну, – хмыкнул омега, свободной рукой прочесывая спутавшиеся длинные волосы.
Он хорошо помнил истории про пару десятков человек, которые бегали повсюду, убеждая то Гильдию, то жителей городов, что бесчеловечно объявлять охоту на оборотней и что Гильдия должна заниматься совсем другим, уничтожая лишь тех, кто не гнушался убийствами. Не все оборотни ждали полнолуний, специально приближаясь к населенным пунктам, чтобы потом разодрать жителей на кусочки. Многие и рады были бы уйти в Гринду, но город был закрыт для чужаков.
Что ж, кажется, ему даже в пару добрая Гильдия подсунула странного типа. С другой стороны, уж лучше такой альфа, чем кто-то из тех, кто сидел сейчас внизу перед телевизором.
– Орочимару, – наконец неохотно буркнул он.
***
Джирайя мягко погладил Орочимару по волосам, привычно прочесывая быстро путавшиеся пряди пальцами. Тот в свою очередь, продев пальцы в шлевки на джинсах, нервно перекатился с пятки на носок.
Дом, в который они приехали пару часов назад, казалось, зловеще нависал над ними всем, чем можно – потолком, шкафами, крышей. Впрочем, последние месяцы и вовсе смешались в один комок нервов.
– Расслабься, – ворчливо попросил Джирайя, садясь на диван в небольшой гостиной. – Все же в порядке.
Орочимару нервно огляделся и, все еще не до конца успокоенный, сел рядом с ним. Его терзало нехорошее предчувствие.
Джирайя со своими публичными выступлениями в защиту прав диких нажил себе столько врагов в Гильдии, что их и пересчитать было бы сложно.
Учитывая, что Джирайя и сам был охотником (которого, впрочем, по понятным причинам никуда не отправляли, потому что он бы запорол все миссии своим гуманизмом), семья которого при жизни была достаточно известна, к нему прислушивались.
Собственно, Джирайя считался лидером оппозиции. И кое-чего за прошедшие годы он добился – например, сокращения финансирования Гильдии, раз уж рассматриваются предложения решать все мирным путем. А раз мирным путем, бюджет на оружие и все прочее в том же духе опять-таки сокращается.
Орочимару, несмотря на то, что посыл Джирайи был крайне положительным и вообще полезным, его деятельности, особенно в последнее время, не одобрял. Те, кто слишком много говорит и добивается в этом результатов, долго не живут. И Орочимару банально боялся, не стыдясь себе в этом признаться.
– Может, прогуляешься? Вечер как раз, ты же любишь, – предложил ему Джирайя, утомившись, видимо, смотреть на его напряженное лицо.
Орочимару оглянулся на него с нечитаемым выражением лица. Наконец, он кивнул и, поцеловав Джирайю на прощание, поднялся.
– Я недолго, – пообещал он.
Наверное, ему и правда нужно расслабиться. Благо, Джирайя выбрал дом для временного проживания у самого леса. Всего несколько шагов – и он уже в привычных спокойных объятиях вечно молодого леса.
На пороге дома он остановился и помялся, привычно дергая за шлевки джинсов. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, но Джирайя, следивший за ним, его опередил:
– Я тоже тебя люблю.
Орочимару с еле заметной улыбкой фыркнул и шагнул за дверь.
Он вернулся через час. Короткая пробежка по лесу выветрила из него нервное напряжение последних недель и, подходя к дому, Орочимару чувствовал себя почти нормально.
Почти – потому что через мгновение в теле вспыхнула такая дикая невыносимая боль, что хотелось умереть, лишь бы ее не чувствовать.
Привалившись к стене, Орочимару с трудом выдохнул воздух казалось бы каменными легкими и заглянул в светлый прямоугольник окна, пытаясь слезящимися от боли глазами рассмотреть, что происходит.
Их было трое; все черноволосые и все похожие друг на друга. В том, что это были родственники, не было сомнений. Мужчина как раз убирал пистолет. По полу у его ног медленно расползалось красное, тускло отблескивающее в свете люстры пятно.
– Где его щенок? Итачи, Микото, поищите наверху, – приказал тем временем мужчина, с легкой брезгливостью оглядывая лежащий на полу труп.
Орочимару посмотрел туда же и снова задохнулся от выворачивающей, казалось, все его существо боли.
Связь – крепкая, сильная, не могла существовать без двух частей. Сейчас одной части не было, и она терзала Орочимару душу, будто виня его в том, что его не было рядом, он не защитил, не успел…
Наверное, он что-то сделал, потому что в следующую секунду из дома раздался окрик и быстрые шаги двинулись к двери.
Шевелиться не было сил. Казалось, что с пропадающей связью из него уходит жизнь – вся, без остатка. Превозмогая дикую, невозможно рвущую ему тело боль, Орочимару кинулся в заросли, моментально растворяясь в лесу.
За ним последовали нервные пугливые крики. Значит, им нужно было убить их обоих. Бунтаря Джирайю, который портит Гильдии жизнь, и его щенка.
Едва увидев небольшую расщелину, Орочимару юркнул туда. Влажная, сырая земля, в которой копошились червячки и личинки, прогнулась под его весом, но Орочимару было все равно. Ему было наплевать на жучков, которые немедленно принялись лазить по нему, плевать на сырой тяжелый воздух.
Он лежал, смотрел на узкую полоску леса и умирал.
========== Глава 16 ==========
Глава 16.
Наруто проснулся и, не открывая глаз, со стоном потянулся, разминая затекшие за ночь мышцы. После полнолуний, полностью проведенных, по сути, на лапах, он всегда чувствовал себя отвратительно усталым как минимум несколько дней. Сейчас, правда, Наруто с удивлением понял, что ощущает себя не так уж и плохо. Впрочем, открыв глаза и развернувшись к уже давно, судя по виду, наблюдающему за ним Саске, Наруто понял, почему сегодня все было по-другому. Саске выглядел еще более бледным, чем обычно, а его глаза припухли от недосыпания. Ну, конечно, видимо, его волчья часть радостно воспользовалась ситуацией и спихнула половину усталости на ни в чем не повинного Саске, задействовав установившуюся между ними связь.
Наруто улегся на боку поудобнее, подгребая к себе одеяло, и в свою очередь уставился на молчаливо следившего за ним Саске, который лежал, подпирая голову рукой.
– Ты чего? – наконец неловко спросил Наруто, в очередной раз не дождавшись от него никакой реакции.
Саске фыркнул, укладываясь на подушку нормально.
– Да вот думал, как из такой маленькой тушки в полнолуние получилась такая громадина, – отозвался он язвительно, даже не пытаясь удержаться.
Еще вчера ночью, успокоенный долгожданной близостью человеческого тела, а не мохнатой сумасшедшей машины для убийств, Саске подумал, что, наверное, не стоит больше затрагивать эту тему, но утро благополучно избавило его от ночной расслабленности.
Наруто обиженно поморщился и обнял подушку, хмуро разглядывая смотрящего в потолок Саске. Кажется, вчерашняя буря-таки не миновала. Саске был слишком злопамятным, чтобы успокаиваться без предварительного выяснения отношений.
– Ну, блин, Саске, – заныл Наруто, не зная, как подступиться к такому – недружелюбному и где-то даже обиженному Саске.
С другой стороны, он был уверен, что долго оскорбляться Саске все равно не будет. Связь – достаточно удобная штука, когда нет времени на долгие обиды.
– Что – Саске? Собирайся давай, поедем сдавать тебя в Гильдию, а я пойду плакаться и рассказывать, какой ты подлый вероломный озверелый монстр, – огрызнулся Саске, скрещивая руки на груди.
Учитывая, что он лежал в одном нижнем белье, прикрытый простыней, получилось не слишком внушительно. Наруто попытался выглядеть серьезным, но не выдержал и, прыснув, подполз к нему, укладываясь головой на его грудь. Саске пытался стоически вытерпеть неудобную позу – Наруто улегся на его скрещенные руки, – но в конце концов фыркнул и, расслабившись, позволил ему лечь нормально.
Наруто с готовностью устроился поудобнее и уже привычным жестом провел по четырем неровным шрамам, которые с каждым месяцем становились все более незаметными; теряя красноту, рубцы белели, сливаясь с кожей.
– Тебе не идет ворчливость, – наконец заметил Наруто, задумчиво оглаживая гладкие края самого большого шрама. – Я же извинился.
– Это когда же? – въедливо поинтересовался Саске, убирая его руку, чтобы почесаться.
Никогда не боявшийся щекотки (ну, не считая ступней) Саске только с появлением первых крупных шрамов понял, что это такое, да и то отчасти благодаря Наруто, который только и делал, что трогал следы от волчьих когтей. Почему «щекотались» шрамы, Саске не понимал, но по большому счету его это не слишком интересовало. Всегда были проблемы поважнее.
– Ладно, я понимаю, почему ты не говорил сначала. У тебя не было оснований мне верить, да и ты действительно не мог предугадать мою реакцию, это объяснимо. Но потом-то почему? – не выдержал Саске, так и не дождавшись от Наруто хоть чего-нибудь.
Наруто что-то проворчал, отфыркиваясь, как собака, понюхавшая что-нибудь крайне неароматное. Саске видел только его светловолосый затылок, обросший за столько месяцев такими длинными волосами, что скоро их можно было бы забирать в хвост. Несильно дернув Наруто за волосы, он невольно задумался над тем, влияет ли волосатость человеческого облика на волосатость волчьей половины. С другой стороны, та здоровенная рыжеватая махина не казалась клубком шерсти, значит, одно с другим связано не было.
– Ну а как ты себе это представляешь? «Привет, Саске, я тут подумал и решил сказать, я – Девятый Зверь, поэтому в полнолуние я буду здоровущей светящейся волчьей тушей, не волнуйся, все окей?» – возмутился Наруто.
Саске фыркнул.
– Ага, поэтому ты решил порадовать меня постфактум, да? По-моему, лучше «привет, Саске», чем «ой, какого хрена этот оборотень такой странный и где Наруто», – отозвался он недовольно.
Наруто перевернулся на спину, обеспокоенно косясь на него.
– Ну… Вообще-то, я руководствовался скорее тем, что пока я волк, со мной особо не поругаешься. А через три дня любой скандал сдувается и превращается вот в такой мирный диалог с покер фейсом. И вообще, я думал, что ты обо всем и сам догадаешься, когда ты увидел это, – Наруто рассеянно погладил выступающий на шею кусочек красной татуировки. – Кто ж знал, что из всех охотников я напорюсь на пофигиста, который оборотнями интересуется только с точки зрения анатомии, – ехидно добавил он и зажмурился, прикрывая глаза от полетевшей ему в лицо подушки.
Саске убрал подушку на другую половину кровати и помолчал.
– И вообще, про Девятого не особенно много известно, я почти уверен, что половина охотников бы не узнали какую-то глупую татуировку, – обиженно добавил он через несколько минут.
Наруто прыснул и с готовностью закивал. Оттаявший и уже, судя по тому, что Наруто от него ощущал, успокоившийся Саске нравился ему куда больше того надутого раздраженного типа, с которым он проснулся в одной постели. С другой стороны, Саске не был бы Саске, если бы не начал выяснять отношения. Довольно-таки уравновешенный и жестко державший себя в рамках в обычной жизни, в личной Саске оказался едва ли не полной себе противоположностью. И Наруто не знал, рад он или нет тому, что таким Саске был только с ним одним.
– Кстати, а что ты сказал своим дружкам-гильдейцам? Я что-то такое смутное помню, – спросил Наруто, садясь на кровати.
Саске вздохнул.
– Сказал, что один сдуревший оборотень порешил всех остальных, а я потом умудрился порешить его, – ответил он. – Правда, они не слишком поняли, почему передрались члены одной стаи, но… Доказать обратное у них не получилось. Следы от оружия были только на одном трупе, а перегрызть оборотню глотку я бы точно не смог, – прикидывая, доложили уже обо всем Сакуре или нет, добавил Саске.
Наруто с сомнением фыркнул, мысленно порадовавшись тому, что Зверь, додумавшийся впихнуть Саске органы чувств, не догадался разбавить все это еще и зубами с когтями. Впрочем, для подобного понадобилось бы слишком много усилий, учитывая, что альфы не самые приспособленные для волчьих способностей существа.
Потянувшись, Наруто почесал в затылке и полез в дорожную сумку, которую он после приезда и не разбирал несмотря на то, что Саске с педантичностью старого профессора развесил всю свою одежду в свободный шкаф. Учитывая, что приехали они всего на месяц-полтора, Наруто не видел логики в подобных глупостях. В итоге он брал одежду из сумки, а потом или совал ее в стирку, или пихал в пакет для грязного белья.
– Ты в душ? – лениво поинтересовался Саске, переворачиваясь на бок и подминая под себя подушку.
После беготни по лесу он тоже чувствовал себя так, будто его три дня пинали. Впрочем, оно и неудивительно. Повезло еще, что гильдейцы не стали особенно разбираться, довольные тем, что мирных жителей не поубивали. Так что лес они прочесывать не стали, ограничившись тем, что сосчитали трупы и покачали головами.
Саске, нервничавший потому, что знал, что Наруто далеко от него не свалит несмотря на все его уговоры, не знал, как избавиться от охотников побыстрее, опасаясь, что Наруто решит его «спасти».
– Угу. Ты со мной? – позевывая, отозвался Наруто, которому больше всего хотелось завалиться на кровать и проспать еще пару дней.
Да и Саске, судя по выражению его лица, мучительно жаждал того же. Он уже хотел было ответить, но телефон, лежавший в кармане валявшихся на полу штанов, надсадно взвыл.
– Только черта помяни, – проворчал Саске и, не слезая с кровати, потянулся за брюками. – Я скоро приду.
Наруто фыркнул, глядя на то, как он наполовину свесился с кровати, пытаясь достать телефон, и ушел, справедливо решив, что хотя бы минут десять он будет полноправным хозяином ванной комнаты.
Саске даже в ванной ухитрялся выстраивать свои порядки. Например, он, в отличие от Наруто, ненавидел жару и мылся исключительно в прохладной воде. Наруто же, после которого на зеркале, стенах и потолке еще долго поблескивали капли влажно оседавшего капельками пара, был в этом плане полной противоположностью.
Так что Наруто, пользуясь тем, что Саске пока нет, выкрутил вентиль и с наслаждением выдохнул, подставляясь под почти обжигающую струю воды. Клубы пара, почти моментально заставившие зеркало запотеть, казалось, грели все в округе. Наруто расслабился и закрыл глаза, привалившись к стене. Он настолько выпал из реальности, что едва не свалился, поскользнувшись, когда горячая вода вдруг стала холодной.
– Опять ты парилку устроил, дышать нечем, – раздраженно пробурчал Саске, бесцеремонно вваливаясь в уютный теплый мирок Наруто.
– Это ты просто ледяной и бездушный, – отозвался Наруто, ежась.
Такой резкий перепад температур был полезен только одним – теперь он окончательно проснулся. Саске, видимо, услышавший по телефону не то, что хотел, привычно впал в состояние недовольства начальством. Собственно, это было его обычное состояние, и это было для Наруто понятно, поэтому на подначивание он не поддался.
Саске вылил на губку гель для душа, пряно пахнущий травами, и помял ее в руках, вспенивая. Наруто, который до сих пор и набирал ему все эти лесные травки, принюхался, глубоко втягивая воздух носом. От губки пахло лесом, и Наруто радовался хотя бы такому заменителю.
– Нам придется возвращаться, – хмуро сказал наконец Саске и, подтянув его к себе за локоть, принялся его «мылить», почти до красноты натирая кожу.
Наруто разомлел, наслаждаясь возможностью побездельничать, и подкрутил горячую воду. Саске заворчал, как кот, на которого брызнули из пульверизатора, но увидел гусиную кожу на успевшем продрогнуть Наруто и сжалился.
– Что, тебя назвали идиотом, который находит проблемы и диких там, где их вообще не должно быть? – фыркнул Наруто и запоздало зажмурился – Саске мстительно намылил ему голову шампунем так, что пена потекла в глаза. – Ублюдок, – проворчал он, на ощупь находя воду и подставляя под нее лицо.
Саске хмуро вымылся сам, а потом, вздохнув, уселся на дно ванной, подставляясь под льющуюся воду. Наруто сел рядом, отфыркиваясь, и постарался не обращать внимания на пробирающий до костей холод – внизу было еще холоднее. Впрочем, оборотни редко простужаются.
– Ты часом не помнишь, в чем там тебя купал Орочимару? – наконец спросил Саске, рассеянно дергая за пушистые кончики губки.
Наруто посерьезнел и нахмурился.
– Нет. Это же Орочимару, у меня голова не так хорошо варит, – виновато ответил он. – Он говорил – я лез, что уж. Мало кто в стае вообще понимал, что он делает, но результаты говорили сами за себя.
Саске бросил губку и принялся обкусывать заусенцы на пальцах. Перспектива заявиться в Гильдию со Зверем его смутно беспокоила, но он не понимал почему. По сути, что такого страшного? Отобрать у него Наруто никто не может, они повязаны, а это, фактически, тупик. Саске, конечно, знал, с каким азартом в Гильдии пытаются вылавливать Зверей, но что они могут? Казалось бы, все не так страшно, все в порядке… Но Саске глодало плохое предчувствие. Оно будто сидело где-то внутри и постоянно кусалось, царапалось, изворачивалось, пытаясь обратить на себя внимание. Охотников учили доверять интуиции – иной раз она могла спасти жизнь, и Саске привык ей доверять, поэтому возвращение в Коноху и представление Наруто Гильдии казалось ему все худшей идеей с каждой секундой.
– Ты же помнишь, что этот восторг в твоем голосе меня бесит? – не зная, к чему еще прицепиться, буркнул Саске, решив выместить все свое беспокойство, умело переделанное под раздражение, хотя бы на Наруто.
Тот скорчил ему рожицу и отодвинулся.
– Думай, что хочешь, но я тебе достался такой замечательный благодаря ему, он меня вырастил, – привычно уже начиная давний спор на не менее давнюю тему, огрызнулся Наруто.
Саске молча уставился на него, и Наруто занервничал. Они начинали спорить об Орочимару как минимум раз в месяц, но по-прежнему не сдвинулись с мертвой точки ни на йоту. Саске стоял на своем, Наруто – на своем, и, наверное, если бы завтра они оба оказались в компании Орочимару, им пришлось бы совсем невесело.
– Я рад за тебя, но меня лишили семьи, и это кажется мне более важным фактором оценки, уж извини, – вяло огрызнулся Саске, мысленно жалея о том, что темпераментный Наруто не умеет останавливаться первым.
Но Наруто, к его удивлению, промолчал, только цепко оглядел его и поднялся, выключая воду. Содрав с крючка полотенце, он накинул его на голову Саске и, как был мокрый, вышагнул на тонкий коврик.
Откровенно говоря, при желании Наруто мог бы найти кучу аргументов в пользу Орочимару, но эмоционально-сухое и какое-то пустое состояние Саске его нервировало. Здравый смысл подсказывал, что не стоит травить человека, в мыслях которого и без того царит сумбур.
– Так когда нам надо возвращаться? – спросил Наруто, натягивая одежду на влажное тело.
Саске, вытиравший волосы, вздохнул.
– Чем скорее, тем лучше, – мрачно отозвался он. – Узумаки, напомни, зачем я вообще с тобой связался?
Наруто от неожиданности едва не засунул обе ноги в одну штанину джинсов.
– Потому что без меня твоя жизнь была пуста и бессмысленна? – предположил он, натягивая на себя липнущую футболку.
Саске без восторга посмотрел на его промокшую одежду.
– Слишком слащаво, – не согласился он с ответом, вешая полотенце обратно на крючок.
Наруто задумался.
– Потому что только я могу вынести твой отвратительный характер? – попробовал он еще раз.
Саске тоже задумался, а потом пожал плечами.
– Вот это уже лучше звучит, – одобрил он.
– Кто бы сомневался, – насмешливо фыркнул Наруто.
Наруто протянул Саске кружку с чаем и плюхнулся рядом с ним на диван, приваливаясь к его боку. Выцепив взглядом неприметное пятнышко на его джинсах у бедра, Наруто на пробу поцарапал его ногтем. Саске, у которого от такого назойливого внимания зачесалось место пятнышка, несильно сжал его ладонь, молчаливо призывая его отстать от штанов.
Залпом выпив чай, Саске отставил кружку на столик и вздохнул, щелкая кнопками на пульте от телевизора.
Наруто понаблюдал за его мучениями, а потом не выдержал и, отобрав пульт, вскарабкался к Саске на колени. Саске обхватил его руками за талию и уткнулся лбом в его плечо.
– Что с тобой такое? – спросил Наруто, потеревшись щекой о его волосы.
Саске помолчал.
– Никогда не думал, что скажу это, но мне не хочется отсюда уезжать, – ответил он неохотно. – У меня плохое предчувствие. Не знаю, почему, но кажется, что…
– … все изменится и будет по-другому, если мы уедем? – закончил за него Наруто, без особого труда выцепляя чужие эмоции и пропуская их через себя.
Саске отстранился и поскреб пальцем выступающий из-за ворота футболки кусочек татуировки. Умом он понимал, что от его нервозности маловато толку – ну будет он сейчас продолжать грызть себя, и что? Проблем это не решит. Да и пока, казалось бы, все идет не так уж и плохо.
– Орочимару говорил, что эта штука у каждого Зверя по-разному появляется. Ну, в смысле, рисунки так и так разные, но они могут в любом месте на теле проявиться. Ладно хоть у меня в божеском месте вылезла, – поделился Наруто, видимо, пытаясь перевести тему на что-нибудь более жизнерадостное.
Саске, для которого еще недавно ненавистное имя теперь стало чем-то вроде: «отец говорил», вздохнул. Он не имел права заставлять Наруто не упоминать Орочимару вообще. Впрочем, упертого оборотня редко можно было заставить что-либо сделать.
– Кстати, ты что-нибудь еще узнал? Ты уже давно ничего не говорил, – посерьезнел Наруто, моментально перескакивая на другую тему.
Саске нахмурил лоб.
– Как сказать. Оказывается, людям не особенно нравится вспоминать человека, которого они благополучно решили считать опасным субъектом, в конце концов доигравшегося и словившего пулю в лоб. Точнее, случайно сгоревшего в жутком пожаре, – ответил он, стараясь не думать о том, в чьих руках был пистолет.
Наруто вытянулся на его коленях, уложив голову на подлокотник дивана. Он слышал версию случившегося от Орочимару не раз, но был особый интерес в том, чтобы сравнивать две версии. Причем обе они принадлежали так или иначе пострадавшей стороне.
– И все же? – уточнил Наруто.
Саске погладил его по лицу, убирая со лба волосы, и задумался, мысленно выстраивая рассказ.
– Вообще-то, я немного в тупике, – ответил он. – Живые свидетели предпочитают отмалчиваться, информация спрятана, но с другой стороны, мы знаем, чем занимался этот… Джирайя. Тогда я сунулся в стопроцентно незасекреченные документы, потому что убийства в политике чаще всего происходят по одной причине.
