Текст книги "Сердце Зверя (СИ)"

Автор книги: Eltera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц)

Шикамару, никогда не споривший с двинутыми на своих омегах альфами, вопросительно посмотрел на Асуму, не делая ни малейшей попытки приблизиться к оборотню.

– Мы не обязаны потакать вашим заскокам, – подала голос сидевшая слева от Асумы женщина со странными голубовато-синими волосами.

Обстановка накалилась после этой простой фразы. Саске, для которого это оказалось равносильно посягательству на безопасность Наруто, придвинулся к нему ближе.

– А вы попробуйте, – не скрывая угрозы в голосе, проговорил он.

Несколько охранников, стоявших у дверей, эту угрозу почуяли и двинулись к нему. Поднявшийся на ноги Наруто встал за спиной Саске, краем глаза замечая явно мечтающую провалиться в подвал Сакуру.

Шикамару благоразумно вернулся на свое место, не рискуя попадать меж двух огней.

Асума, оценив обстановку, махнул охранникам рукой.

– Учиха, не стоит показывать дурной пример и приучать своего безымянного оборотня решать все проблемы подобным образом, – заметил он. – Учитывая… новизну ваших отношений, думаю, мы можем пойти навстречу, раз уж реакция столь бурная. Шикамару, ограничься пока предварительной процедурой.

Шикамару вернулся к оборотню и, опасливо косясь на Саске, неохотно отвечавшего на вопросы Асумы, быстро проверил основные жизненные показатели. У оборотней обычно достаточно было проверить пульс и температуру тела – со всем остальным справлялась их регенерация и невероятная живучесть. Гильдия, впрочем, проводила более полные осмотры, но скорее для галочки, чем действительно беспокоясь о волчьем здоровье.

Шикамару, бегло записав результаты, вытащил из принесенной одним из охранников коробки инфракрасный градусник и поднес его к виску оборотня – Наруто, если он правильно расслышал. Градусник пискнул, показывая нормальную для оборотня – 40 градусов – температуру тела. Шикамару хотел уже сказать, что он закончил, но взгляд зацепился за красную линию татуировки, выступающую из-за воротника рубашки.

– Можно? – спросил он, осторожно косясь на напрягшегося Саске, оборвавшего себя на полуслове.

В итоге вся комната наблюдала за тем, как Шикамару отгибает воротник, обнажая выделяющуюся на загорелой коже татуировку. Чтобы открыть ее всю, пришлось просить зло сверкающего глазами Наруто расстегивать несколько пуговиц.

Узнали такой недосягаемый и желанный для всей Гильдии знак все собравшиеся – кроме, пожалуй, охранников у дверей, но на то они и были охранниками.

Заметив, какой жадностью вспыхнули глаза той синеволосой женщины и сидевших рядом с ней мужчин, Саске поежился и придвинулся поближе к Наруто, невольно шарахнувшемуся от Шикамару, который, правда, единственный не выглядел так, будто увидел самую драгоценную вещь в мире. Если Наруто и заинтересовал Шикамару, то только с научной точки зрения. От политики он был далек так же, как фермер в глуши.

– А об этом вы говорить собирались? – осведомился Асума.

Саске передернул плечом, поднимаясь.

– Считайте, что сказал. А теперь мы уходим, – он тронул моментально вскочившего на ноги Наруто за плечо и, пропустив его вперед, вышел, чувствуя, что его колотит изнутри. Почти впервые в жизни находиться в этом здании было ему противно. Эти жадные, омерзительные взгляды, которые бросали на Наруто все те якобы ратующие за безопасное проживание людей начальники, которым подчинялись охотники, бесили Саске до потемнения в глазах. Само осознание того, что на его Наруто так смотрели какие-то левые люди, заставляло кровь в жилах вскипать.

Он быстрым, торопливым шагом двинулся к выходу, машинально таща за собой и без того двигавшегося с ним в шаг Наруто за локоть. Тот, обычно не упускавший случая повозмущаться, благоразумно помалкивал, ощущая альфовскую двинутость своей пары, как никогда раньше сильно.

Саске злился.

Наруто ощущал это так отчетливо, будто бы сам ярился, едва ли не дрожа от бессильной ярости. Удивительно было, как они не попали в аварию – Саске, игнорируя большую часть правил, гнал по дорогам, проскакивая светофоры на запрещающий. Благо, мирно ползущих по дороге пешеходов все-таки замечал, притормаживая в опасной близости от перепуганно застывающих на месте, как застигнутые врасплох кролики, людей.

Не менее удивительно было и то, что входная дверь выдержала и не обрушилась с грохотом после того, как злобный засранец (он же Саске) пнул ее ногой.

Наверное, дай ему сейчас оружие, он не задумываясь грохнул бы полквартала.

– Похоже, я им понравился, – Наруто глупо улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. – Это, наверное, почти то же самое, что знакомство с родителями.

– Мои родители не стали бы драть на тебе одежду у меня на глазах и засовывать тебе градусник… в рот.

– Благо, не в задницу.

Саске сверкнул взглядом, и Наруто отступил. Наверное, ощутил, что глупость ляпнул. Саске навис над ним, как скала, Наруто раньше даже и не догадывался, насколько он может быть высоким, хотя разница в росте у них была совсем небольшая.

– А ты, я смотрю, размечтался.

Наруто быстро облизнул губы и отвел взгляд. Какие еще мечты?! Это ведь его в конце концов лапали со всех сторон и рассматривали так, как будто перед ними древнее чудовище. Причем чудовище довольно-таки привлекательное, из тех, кого хочется запереть в клетку и посадить на цепь. Наруто, конечно, и раньше знал, что в Гильдии сидят одни дебилы, жадные до Зверей, но не думал, что они настолько придурочные.

По ощущениям Саске мотало от одного к другому: в нем попеременно вспыхивали то злость, то похоть, и Наруто самого уже трясло от этого.

– Пошли, поедим, – предложил он как можно более невозмутимо, надеясь утихомирить и без того бурлящего феромонами весь день Саске.

Но вместо хоть какого-то сдвига Саске только сильнее придавил Наруто к стене.

– Забудь, – в голосе прозвучали приказные нотки. – Твоим ужином сегодня буду я.

Наруто усмехнулся, облизал губы. Нравилась ему эта черта в своем альфе – собственнический сучизм. Он и проявился у него как раз в их первую ночь. Что он там обещал? Цепями его приковать и дома держать.

– Есть что-то вкусное? – Наруто облизнулся и опустил взгляд вниз.

– У тебя привычка облизывать губы, или ты меня с ума свести хочешь?

Вопросы ответов не требовали, Наруто только ловко сполз по стене на колени. Внушительная выпуклость в штанах Саске обещала ему очень много вкусностей. Он провел по ней рукой, заставляя Саске тихо застонать. Рот Наруто вмиг наполнился слюной, жажда ощутить его член, попробовать его на вкус пересиливала все остальные мысли, отгоняя неприятные воспоминания сегодняшнего дня. Наруто вжикнул молнией на штанах, спустил их и потерся носом о ткань трусов. Все пахло Саске, знакомым приятным запахом, который бы Наруто учуял даже с другого края Вселенной.

– Как же тебе это нужно, – выдохнул Наруто, освобождая горячий и твердый член от ткани.

Да ему и самому, чего греха таить, тоже было нужно. Член у Саске был большой, крупный, с красноватой возбужденной головкой и извитыми венами. На самом основании кожи было чуть больше, и полутвердый перекат – узел, который Наруто желал ощущать в себе.

В рот все не помещалось, и Наруто помогал себе рукой, выдаивая и слизывая прозрачные капли смазки себе в рот. Саске упирался руками в стену, размеренно, неторопливо толкался, давая Наруто возможность смаковать и упиваться своим превосходством – ему приятно было видеть, доводить своего альфу до такого, ощущать его зашкаливающе сильные эмоции.

– Хватит, – голос Саске звучал глухо.

Но Наруто не остановился, обволакивал член влажным теплом, стараясь взять как можно глубже, и Саске почти дрожал от желания кончить в этот жадный рот.

– Я сказал – хватит.

Саске почти зарычал, с силой потянул за светлые волосы, заставляя Наруто поднять на себя глаза – похотливые, с поволокой. Губы влажные, распухшие. Наруто снова облизал их, и Саске рывком поставил его к стене, быстро рванул на нем брюки – чертова ткань не была препятствием, когда можно позаимствовать силу оборотня. Наруто тут же обвил его талию ногами.

– Вставь мне, – Наруто почти приказывал, без особого труда перенимая командный тон Саске. – И… узел. Я знаю, ты можешь.

Руки сами потянулись к раскрытому входу. Смазка уже стекала по пальцам, когда Саске приник к ней. Головка проскользнула внутрь, и Наруто застонал, выгибаясь, хватаясь, упираясь в стену руками.

– Так жадно… хочешь этого… – Саске едва мог соображать.

Наруто только дернул бедрами навстречу и загнал в себя член сразу на половину. Он вскинулся и задрожал, кончая крупными струйками прямо на живот.

– Чёрт, – рыкнул Саске. – Я же до конца еще не вставил.

Отстранившись от стены, он перенес Наруто к единственному месту, куда еще мог добраться – к дивану. Наруто и пискнуть не успел, как его уже скрутили и начали втрахивать так, что все, что он мог делать – это стонать. Саске просто вдалбливался, резко и быстро, будто утверждая свое право, клеймя, оставляя засосы, свой запах и семя.

Диван был узким, но никуда переходить не хотелось; даже манившая удобством кровать не могла заставить кого-то из них пошевелиться. К тому же Наруто устроился прямо верхом на Саске, используя его как матрас, и ни на что не жаловался.

Саске погладил его по повлажневшим от пота волосам и задумался над тем, как бы так устроить, чтобы Наруто как можно реже попадался на глаза кому бы то ни было из гильдейцев. Исключением был Суйгецу и, пожалуй, совсем немного Шикамару – от него Саске не ощущал угрозы, которая повисла тогда в зале.

И все же – кем нужно быть, чтобы так откровенно провоцировать альфу? Насколько Саске помнил, границы всегда определялись четкие: никто с таким жадным вожделением не пялится на занятую омегу, если не хочет проблем с ее альфой. Что-что, а собственничество было у альф в крови, и сегодня Саске почти физически почувствовал, что на его пару покушаются. Единственное, что радовало – он не наворотил дел и не откусил никому голову. Хотя Наруто, подозрительно затихший у него на груди, был бы, наверное, только рад.

– О чем думаешь? – спросил Саске, пальцами ног пытаясь зажать брошенный на подлокотнике дивана плед, чтобы подтянуть его к себе.

Увы, получилось только накинуть его на ступни. Наруто со вздохом приподнялся, накрывая их обоих пледом, и улегся обратно.

Вообще-то, он много о чем думал, но самой тревожной была мысль о том, что Орочимару, похоже, в очередной раз оказался прав. Звери – лакомый кусочек для Гильдии, и Саске, поневоле оказавшийся между Гильдией и долгожданным Зверем, был если не в опасности, то под угрозой уж точно.

Наруто приподнялся, опираясь на руку, и внимательно посмотрел на неуютно поежившегося Саске, который хорошо знал, что такие взгляды ничего путного не сулят.

– Саске, пообещаешь мне кое-что? Только не спрашивай, зачем и почему, – попросил Наруто, машинально трогая пальцами розоватые длинные шрамы.

Саске молча кивнул, показывая, что слушает. Сейчас, когда они были дома и в относительной отдаленности от Гильдии, его бесновавшиеся гормоны поулеглись, и осталось только глухое недовольство.

– Если… – осторожно начал Наруто, пытаясь подобрать слова. – Если ты вдруг почувствуешь, или узнаешь, или… в общем, если вдруг ты поймешь, что тебе что-то угрожает – позови меня, ладно? В любом случае. И я хочу знать, куда ты уходишь и когда вернешься, если вдруг тебе нужно будет уйти.

Саске недоуменно нахмурился, не до конца понимая, о чем идет речь.

– Ладно, – решив не спорить и не переспрашивать, отозвался он, по-прежнему пытаясь сообразить, откуда появилась непонятная «угроза».

Наруто прихватил его пальцами за подбородок и повернул его голову к себе.

– Я серьезно, Учиха, – раздраженно рыкнул он. – Ты позовешь меня. Даже если при этом подвергнешь опасности меня, ты меня позовешь, понял? Мне не надо никаких геройств. Ты обещаешь?

Саске убрал его руку, наконец соображая, о чем его просили. Основные инстинкты, просыпающиеся со связью – защищать партнера любой ценой. Наруто просил на них наплевать, и это было серьезное обещание, даже если той самой пресловутой «угрозы» никогда не случится.

– Хорошо, я обещаю, – помолчав, отозвался Саске. – Но тогда ты должен пообещать мне то же самое.

Наруто долгим взглядом посмотрел на него и наконец кивнул.

– Обещаю, – ответил он, не отводя взгляда.

Заходящее солнце зловеще блеснуло в оконном стекле кроваво-красными лучами, будто знало – один из них тем вечером солгал.

========== Приквел-2. Прошлое Орочимару ==========

Еще одна небольшая зарисовка из жизни Орочимару)

Персонажи: Орочимару, Какаши, Кушина, Наруто

Рейтинг: PG-13

Удону было скучно. Они шли последние три дня, почти не останавливаясь на привал, а на сон отводилось самое большее три часа. Конечно, всегда можно было забраться отцу на плечи, он не будет против, но Удону не хотелось заниматься таким ребячеством. Остальные волчата, он знал, всегда держались рядом с родителем, но Удону хотелось быть взрослым. Так что он почти не общался с остальными, предпочитая компанию взрослых.

И ему было предсказуемо скучно. В дороге можно было только… идти. На отстающих или уходящих в сторону прикрикивали – в последний раз их согнали с места стоянки охотники, и теперь стая спешно уходила, надеясь затеряться в западных лесах.

Удон нашел взглядом отца, занятого разговором, и незаметно шмыгнул в ближайшие кусты, растворяясь в лесу. Он устал, ему хотелось отдохнуть и заняться чем-нибудь поинтереснее. Охотники всегда ходят за стаями, но оборотни всегда были настороже и поднимали тревогу раньше, чем нужно было – просто на всякий случай. Значит, вокруг было безопасно, а стаю он потом догонит, если, конечно, отец не найдет его раньше и не задаст трепку.

Удон фыркнул и неслышно прошел через кусты, выходя на неприметную полянку. Здесь была только тяжелая громадина скалы, под которой виднелась небольшая расщелина.

Удон, как и все оборотни имевший тягу к подобным норам и пещерам, которые автоматически считались возможным убежищем, любопытно сунулся туда. Он был настолько маленьким, что пролезть в расщелину оказалось плевым делом.

Но он совсем не ожидал, что наткнется в этой пропахшей сыростью, гнилью и жуками норе окажется кто-то еще.

Удон, еле сдержав испуганный вскрик, попятился, готовый в любую секунду выскочить наружу, и присмотрелся. В расщелине оказался мужчина – худой, грязный и… мертвый? Бледная кожа и застывшая грудь намекали на очевидное, а Удон был еще слишком мал – он еще даже перекидываться, как отец, не мог, что уж говорить про остальные способности оборотня.

У детей силы просыпались по-разному, у кого-то раньше, у кого-то позже, и Удона не слишком беспокоила собственная щенячья беспомощность.

Убедившись, что незнакомец не представляет опасности, Удон нерешительно придвинулся к нему и несильно ткнул его пальцем в грудь.

В следующую секунду цепкая рука схватила его за запястье, и Удон заорал не своим голосом, до смерти перепуганный внезапно «ожившим» незнакомцем.

Послышались торопливые шаги, и Удона вырвали из чужих рук. С облегчением узнав в спасителе отца, Удон торопливо переполз ему на шею, чтобы освободить руки.

Отец отошел на несколько шагов от расщелины, ожидая, видимо, нападения. Кусты вокруг зашуршали, и ушедшая уже вперед стая, вернувшаяся на крик, высыпала на небольшую полянку.

Какаши, странный волк, которого все дети, включая Удона, боялись за жутковатую маску, вышел вперед. Он был вожаком, и за это волчата боялись его еще сильнее.

Отец кивнул на расщелину, и Какаши остановился перед ней, настороженно принюхиваясь.

– Выходи, – позвал он на удивление мягко, и Удон сообразил, что тот страшный незнакомец был, наверное, тоже волком.

Одиночки редко встречаются, но мало ли, вдруг он отстал от стаи…

Какаши развернулся к остальным.

– Остановимся здесь. Разведайте лес, – коротко приказал он, зная, что его послушают без малейших колебаний.

Из расщелины, наконец, показался тот незнакомец. Щурясь от неяркого солнечного света, продиравшегося сквозь густые кроны деревьев, он выбрался из норы, цепляясь за скалу ослабевшими пальцами. На свету незнакомец оказался еще страшнее – весь грязный, в подранной одежде, перепачканный землей, длинные темные волосы спутались неопрятным комком.

– Из какой ты стаи? – спросил наконец Какаши, будто и не удивленный жутковатым видом незнакомца.

Тот посмотрел на него пустыми, бессмысленными глазами. Огляделся по сторонам, будто не понимая, где он вообще находится.

– Далеко отсюда до Брисса? – наконец спросил он, напрочь игнорируя вопрос.

Какаши повернул голову назад, одним взглядом отсылая подальше своего волка с мальчишкой, который и заварил всю эту кашу. Возможно, стоило в обязательном порядке привязывать молодняк к родителям…

– Километров сто-сто пятьдесят, – едва они остались одни, ответил Какаши, оглядывая незнакомца. – Я – Какаши, – представился он машинально, следуя старым, как мир, правилам гостеприимства среди оборотней.

Правда, обычно незнакомцы представлялись вожакам, а не наоборот, но этот волк выглядел так, чтобы было бы чудом, если бы он просто адекватно ответил хоть на какой-нибудь вопрос.

– Ясно, – тяжело приваливаясь к скале, отозвался тот, бездумно глядя себе под ноги. – Орочимару, – еще тише добавил он, даже в таком состоянии подчиняясь вдолбленным природой правилам.

Вожакам нельзя не отвечать, и раз уж он уже умудрился нарушить этот закон. Хотя бы назваться – учитывая, что формально он сейчас находился на чужой территории – было необходимо.

Какаши, решив ничему не удивляться, почесал в затылке. Одна из волчиц нерешительно приблизилась и протянула ему пакет. Какаши машинально взял его и заглянул внутрь – одежда и полотенце с куском мыла.

Что ж, незнакомцу действительно стоило как минимум отмыться и переодеться. Оборотни заботились в первую очередь о своих стаях, но обычно не проходили мимо тех своих собратьев, которым действительно нужна была помощь. А этому волку она явно была нужна.

***

Оставшись в одиночестве, Орочимару почти недоуменно посмотрел на лежавший на камнях пакет. Он даже не помнил, как оказался здесь – у неширокой спокойной реки, конец которой терялся в лесу. Под легкой грязной рубашкой неприятно пробежало какое-то насекомое, и Орочимару скривился. По ощущениям, в его одежде можно было найти термитник, муравейник и какую-нибудь колонию гусениц.

Холодный воздух, которым тянуло от воды, постепенно приводил его в чувство, и тупое безразличие, сидевшее до того у него в груди, сменялось медленно, как снежный ком, растущей яростью.

Если тот волк не соврал, он пробежал сто пятьдесят километров, удирая от охотников. Возможно, они не стали прочесывать лес настолько далеко, возможно, ему повезло и его не нашли в той дыре, в которой он валялся.

Интересно, сколько он провел там? Из памяти, казалось, стерлось все, кроме того последнего дня и тех чертовых охотников.

Орочимару сбросил грязную порванную одежду, с отвращением глядя на жучков, которые остались на ткани, и залез в воду, не замечая ее холода. Ему было достаточно того холода и той дыры, которая поселилась на месте порванной связи. Орочимару все еще помнил, какой она была, и что он чувствовал, когда она была – и этот резкий контраст между тем, что было, и тем, что есть сейчас, резал душу еще сильнее.

Схватив кусок мыла, Орочимару быстро вымылся, кое-как пальцами прочесав спутавшиеся намертво волосы, и снова окунулся в реку с головой.

Черта с два он оставит в покое тех, кто сделал это с ним. Они уничтожили его жизнь, и Орочимару скорее сдохнет сам, чем позволит им спокойно жить.

Когда он вынырнул, обнаружил, что тот волк – вожак – сидит на камне рядом с пакетом с одеждой. Волк бросил ему полотенце и, пока Орочимару пытался высушить волосы, спросил:

– Где твой альфа?

Орочимару вскинул голову. Откуда он знает? Что еще он знает?

Но волк, будто догадавшись, о чем он думает, пожал плечами.

– Кольцо, – сказал он коротко, вытряхивая из пакета одежду.

Орочимару бездумно посмотрел на свою руку. На безымянном пальце тускло блеснула серебристая платиновая полоска кольца. Джирайя оказался странным поборником почти исчезнувших традиций с кольцами. Хотя сейчас Орочимару был ему за это благодарен – у него осталось хоть что-то от него, кроме воспоминаний.

– Убили, – ответил Орочимару, натягивая джинсы. – Гильдия.

Какаши недоуменно приподнял бровь. Нечасто встретишь оборотня, оставшегося без альфы на свободе. Учитывая, что разорванная связь давала почти стопроцентную гарантию того, что никакого сопротивления оборотень не окажет… Но зачем Гильдии убивать альфу?

– Альфа что, был преступником? – недоуменно спросил Какаши, успевший запутаться в происходящем – а ведь ему сказали всего слов десять от силы.

Незнакомец посмотрел на него так, что Какаши пожалел о том, что вообще что-то ляпнул.

– Это был Джирайя, – мрачно отозвался волк, знавший, что об этом имени слышали все оборотни – кто-то, как когда-то и сам Орочимару, считал его наивным идиотом, кто-то – сумасшедшим, а кто-то действительно верил, что у него может получиться.

Какаши присвистнул.

– Мы перехватили пару газет по дороге. Везде пишут про пожар. Якобы какая-то неисправность, и дом вместе с ним сгорел. Но о тебе там… ни слова. И это было почти месяц назад.

Орочимару фыркнул. Естественно, о нем никто ничего не скажет. Для Гильдии он сейчас все тот же дикий, каким был несколько лет назад. И чего ради будут писать, что он пропал или сбежал? Странно еще, что не написали, будто он сам прикончил своего же альфу. Но целый месяц? Он валялся в отключке целый месяц? Значит, полнолуние он каким-то образом пропустил. Хотя оно и неудивительно – в полумертвом состоянии обратиться не сможет, наверное, даже Зверь.

Орочимару присел на камень рядом с волком.

– Это была Гильдия. Они убили своего, – сказал он горько.

В некоторых ситуациях с незнакомцами проще всего говорить. Они не представляют угрозы и не станут судить, потому что у них есть свои проблемы и никакого личного участия.

Какаши помолчал, колупая носком кроссовка камешки на берегу.

– Тебе повезло, что ты сбежал.

– Я и сам не знаю, как. Но я их видел. И я их убью, – с ненавистью проговорил Орочимару, и даже не удивился, когда понял, что сказал правду – он не отступится, пока не уничтожит тех охотников. – И чертову Гильдию я тоже уничтожу, – добавил он зло.

Волк рядом с ним фыркнул.

– Приятель, я тебя, конечно, всецело поддерживаю, но в одиночку развалить то, что появилось еще до твоего рождения…

– Думай, что хочешь. Я остался жив, хотя не должен был, и я все равно попытаюсь. Эта ублюдочная система давно прогнила, и от нее надо избавиться.

– Держался бы ты от всего этого подальше, раз уж тебе выпал шанс начать все сначала, свободным, – рассудительно заметил Какаши, видя уже, впрочем, что бесполезно что-либо говорить.

Пусть связь и порвалась, но всего случившегося хватило на то, чтобы сделать этого оборотня одержимым. Впрочем, первое желание – убить тех, кто убил альфу – Какаши в какой-то мере поддерживал. Месть за своих, за членов стаи, была в порядке вещей. Другое дело, что разрушить неразрушимое – Гильдию – было уже ненормальным и самоубийственным желанием.

– Так из какой ты стаи? – переводя тему, спросил Какаши.

Орочимару почти растерянно посмотрел на него, будто понятия не имел о том, что стаи вообще существуют. Наконец, он мотнул головой.

– Из Восточной.

Какаши задумчиво кивнул.

– Насколько я слышал, они подались на север. Там пока свободнее от охотников, в тех лесах можно встретить не только волков, и они стараются туда не соваться. Учитывая, что за каждого убитого медведя Гильдию начнут полоскать зоозащитники.

Орочимару тоже кивнул, запоминая. Сначала он выследит охотников, узнает, где они живут, а потом вернется домой. Если вожаком все еще будет Кушина, она его примет. Если нет… Что ж, придется найти другой вариант.

Какаши поднялся с камня и сунул руки в карманы куртки.

– На сегодня можешь остаться с нами, а завтра мы идем дальше, – сказал он.

Орочимару кивнул. День отдыха в безопасности – все, что ему нужно. Завтра он начнет охоту.

Какаши задумчиво оглядел стоящего перед ним Орочимару. Напряженный, озлобленный и одновременно чертовски спокойный. Оборотень, который собирается на охоту и копит в себе ярость и злость для последнего, самого мощного броска.

Какаши протянул ему поданный одной из волчиц рюкзак.

– Тут… на первое время, – пояснил он. – Одумайся, пока есть время, – посоветовал Какаши безнадежно.

Орочимару забросил рюкзак на плечо.

– Спасибо за помощь, – только и сказал он.

Какаши кивнул и протянул ему руку. Орочимару пожал ее и отвернулся, растворяясь в лесу. Ему пора было идти в Брисс, к тому, что осталось от дома. Гильдии вряд ли пришло в голову обыскивать снятый на время дом.

Джирайя всегда был осторожен с информацией. Он знал, что лучше спрятать лишний раз ноутбук или карту памяти, выискивая тайники даже в съемном жилье. Орочимару, помогавший ему в тот последний день, и сейчас помнил, что в подвале нашлась очень удобная и скрытая от глаз щель, в которую поместился рабочий ноутбук. На котором, помимо всего прочего, была и база данных Гильдии.

***

Прежде, чем войти в этот небольшой город, Орочимару разведал обстановку и с удивлением понял, что никаких гильдейских охранных постов здесь попросту не было. И это было странно, учитывая, что вокруг был только лес. Неужели здесь надеялись только на этих чертовых Учих?

Предосторожность Джирайи выручила Орочимару, который нашел ноутбук там, куда они его спрятали – в целости и сохранности, если не считать парочки обожженных мест на тонкой сумке. На работоспособность они, впрочем, нисколько не влияли. Более того, в этой же сумке в кармане оказался еще и бумажник. Чертов Джирайя либо знал, что случится, либо догадывался о такой возможности. Не потому ли он и выставил его из дому, зная, что он вернется только через несколько часов и будет достаточно далеко, чтобы ничего не понять?

В любом случае, база данных помогла. Сверяясь с собственной памятью – охотники, по счастью, сглупили и называли друг друга по именам – Орочимару нашел и их личные дела, и адрес. То, что они оказались членами одной семьи, его даже не удивило. Слишком уж похожи были те двое, которых он заметил. Третью – женщину, судя по всему, он в ту ночь не увидел, но это было неважно.

На то, чтобы добраться сюда, у него ушло две недели. Приходилось держаться в тени, всячески избегая гильдейских патрулей. Не хватало еще попасться охотникам после всего того, что он пережил за последнее время.

Орочимару прошел дальше в город, держась неприметных мест, к дому, стоявшему почти на окраине. Небольшой и довольно-таки уютный дом, но Орочимару знал, что там живут чертовы убийцы и разрушители его жизни, поэтому не слишком обманывался. Даже идиотскую дорожку и аккуратный забор он замечал походя, машинально.

На деле он слышал только три сердцебиения и шаги – эти звуки помогали ему примерно нарисовать картину, изображение, как через ловящие тепловое излучение очки. Один был наверху. Двое – внизу. И тот, что наверху, видимо, был сыном – Орочимару слышал приглушенный звук музыки, по всей видимости, из наушников. Что ж, того проще. Если он не услышит происходящего внизу, не сможет помочь и вовремя сориентироваться.

Проблему могла составить волчица, но волчицы были слабее волков. Однако она могла его учуять или услышать, и приходилось быть крайне осторожным.

И если убить сначала альфу, она не сможет сопротивляться. Ее можно будет добить и заняться третьим, старшим сыном.

Орочимару знал, что у них в семье был еще один, но он был еще щенком, несмотря на свои, кажется, десять лет, а щенки не отвечают за проблемы и ошибки родителей. Мелкий Учиха хоть и имел все шансы вырасти таким же подлым ублюдком, слепо следующим за Гильдией, но Орочимару не собирался ему в этом мешать. Возможно, когда-нибудь придется убить и щенка, но пока он его не интересовал.

Орочимару нужны были только трое. Он притаился за густым кустом, прислушиваясь к происходящему в доме.

К волчице будет сложно подобраться. Оборотни никогда не теряют бдительности, всегда отслеживают обстановку – это умение может спасти им жизнь. А в лесу, в стае, к этому приучаются с детства. И эта волчица явно выросла в стае, раз ее парой был охотник. Непреложное правило: охотнику – дикого, – никогда не нарушалось.

Нужно всего лишь добраться до альфы раньше, чем волчица его заметит. Вот только как? Орочимару на какое-то мгновение даже пожалел, что у него нет с собой какой-нибудь чертовой винтовки. Он всегда презрительно относился к огнестрельному оружию, предпочитая холодное и собственную силу, но в данный конкретный период он бы не отказался от пушки.

В эту минуту Орочимару услышал шаги. Еще глубже спрятавшись за кустом, он посмотрел в сторону калитки и увидел там женщину. Судя по всему, соседка.

Это уже был шанс. Учихи сидели в кухне, в которой была дверь на улицу. И если кто-нибудь…

– Кажется, это Карен. Я пойду открою, – услышал Орочимару женский голос.

Шанс стал еще более возможным. Если волчица оставит альфу одного хотя бы на несколько минут, этого хватит.

Правда, теперь встала проблема с соседкой. Она должна была либо уйти, ничего не узнав, либо умереть как ненужный свидетель. Если она поднимет тревогу, выбраться из города станет сложнее. Даже гражданские на всякий случай хранят дома оружие.

Орочимару неслышно крался вдоль насаженных у забора кустов, подбираясь к двери в кухню. Теперь альфа был там один, а волчица болтала с соседкой.

Значит, альфу нужно обезвредить, но не убивать, пока эта соседка, давшая ему великолепную возможность подобраться к альфе, не уйдет. Омега не должна ничего заподозрить раньше времени. Она, конечно, может почувствовать чужую боль, но редкая связь крепится настолько, что пара начинает делиться еще и ощущениями. И даже если у них вдруг окажется такая, довольно сложно отделить чужие чувства от своих, когда они сливаются в клубок. И в том, и в другом случае у Орочимару был шанс не дать волчице поднять тревогу раньше времени.

Орочимару подобрался к двери, благополучно никем не замеченный. Соседка, с которой трепалась волчица, голосила так, что Орочимару себя-то не слышал. И снова все сложилось в его пользу.

Рисковать и открывать дверь он не стал – рядом было прекрасное широкое окно, услужливо открытое – будто к его приходу. Ему везло настолько, что становилось даже страшно.

Орочимару перемахнул через окно, осторожно приземляясь на пол. Учиха – тот самый, убивший Джирайю, сидел к нему спиной. Видимо, что-то все-таки услышав, он начал подниматься, разворачиваться, но Орочимару успел раньше. Одним мощным ударом он сломал ему спину, полностью парализуя все тело.