Текст книги "Французская магия (СИ)"

Автор книги: elSeverd

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 67 страниц)

            – Вынужден признать, господа, у нас нет свидетельств того, что мистер Поттер действительно получал отправляемые ему бумаги. – Гоблин тяжело упал в кресло, резко успокоившись. – Единственное, что можно сказать в наше оправдание, многие наследники и аристократы предпочитают полностью доверять управление счетами гоблинам  или же, в случае с опекунством, – опекунам. Поэтому отсутствие указаний мистера Поттера и бумаги, подписанные директором Дамблдором, взявшим на себя ответственность за опеку наследника рода после гибели его родителей не вызывали у нас сомнений. Но если всё обстоит именно так, как вы говорите… – Гоблин нервно постучал когтями по изуродованной столешнице, будто в изумлении смотря на глубокие царапины. – Мистер Поттер, это достаточно серьезное обвинение в адрес банка, и мы вынуждены просить вас подтвердить ваши слова под Веритасерумом.

            – Мне нечего опасаться, если ваши вопросы будут касаться только финансовой части, – Джеймс и Жан-Клод кивнули, соглашаясь с моим мнением.

            Прибежавший на очередной рёв управляющего гоблин принес небольшой флакончик, в котором плескалась Сыворотка правды. Я выпил с поклоном поднесённую мне младшим гоблином чашку, в которую на моих глазах упали три капли Веритасерума. В голове тут же наступила блаженная тишина, разорванная голосом, которому я обязан был повиноваться, обязан говорить правду.

            – Вы Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и Лили Поттеров?

            – Да, – практически не задумываясь над ответами, сообщил я, поглощенный чувством тепла и пустоты в голове.

            – Вы получали выписки о состоянии вашего счета от банка Гриннготс?

            – Нет, ни разу.

            – Вы получали запросы банка Гриннготс о выполнении различных операций с вашими активами?

            – Нет, никогда.

            – Ваш опекун хотя бы раз обсуждал с вами тему денег рода Поттеров?

            – Он сообщил мне только то, что родители оставили мне небольшое наследство, хранящееся в сейфе, который я уже посещал несколько раз.

            – Он сообщал вам о том, что это детский сейф, а остальные деньги находятся в сейфе на более глубоких уровнях?

            – Нет, я впервые услышал о том, что кроме «детского сейфа» есть что-то еще, только сегодня.

            Гоблин дал мне чашку с противоядием, и я обмяк в кресле, постепенно приходя в себя. Хмурый управляющий дождался, пока я окончательно оправлюсь и снова заговорил.

             – Мистер Поттер, банк Гриннготс приносит вам извинения за произошедшее. Ответственный за доставку вам писем из банка, недобросовестно выполнявший свои обязанности в последние годы, сегодня внезапно покинет этот бренный мир, отравившись грибным салатом во время ужина. Такова судьба тех, кто подставляет под удар репутацию расы гоблинов. В качестве извинений, мы можем предложить вам десять процентов от суммы ваших счетов дополнительно к тому, что уже имеется в семейных хранилищах Поттеров. Это довольно существенная сумма. Также Гриннготс не будет препятствовать тайной смене контролирующего управление вашими счетами Дамблдора на удобного вам человека.

            Дождавшийся моего согласия гоблин вытащил откуда-то из недр стола очередной пергамент, в котором Джеймс поставил роспись, окропив её кровью из порезанного пальца. Тут же туда добавилась кровь гоблина и следом за ним моя роспись и кровь.

            – Итак, мистер Поттер, эта проблема решена. Дамблдор не получит больше ни кната с ваших счетов, а главное – не узнает, что теперь их контролирует француз. – Гоблин посмотрел на нас с легкой усмешкой, понимая, что сохранение тайны выгодно нам не меньше, чем банку. Жан-Клод усмехнулся, довольный изворотливостью управляющего и даже в глазах Джеймса появилось некоторое уважение к гоблину, сумевшему гарантировать сохранение репутации банка.

            Извлеченные из стола бумаги с описанием имевшихся у меня активов быстро перекочевали из моих рук в руки моих союзников, которые, быстро просмотрев их, вернули обратно гоблину.

            Джеймс, что-то подсчитав в уме, заговорил.

            – Как уже, наверное, говорил Жан-Клод, денег достаточно много, чтобы прожить в достатке всю жизнь, и оставить детям. – Непонятно чему тонко улыбнулся финансист. – Думаю, что я смогу несколько увеличить ваше благосостояние, мистер Поттер, но на немедленный результат не рассчитывайте. Свободных средств на ваших счетах не слишком много, так что не ждите очень быстрого их увеличения, – основная масса ваших финансов «крутится» в различных предприятиях магического и магловского мира, и безболезненно их оттуда извлечь не получится. Свободные же от оборота деньги по большей части выгреб с ваших счетов Дамблдор и вернуть хоть что-то вряд ли возможно – он слишком влиятелен, чтобы привлечь его к ответственности. Максимум – потрепать ему нервы в прессе и подпортить реноме великого светлого волшебника в глазах окружающих. А сейчас я должен принести вам обет.

            Джеймс встал из своего кресла и подошел ко мне, доставая палочку.

            – Я, Джеймс из рода Анжу, приношу клятву Гарольду Джеймсу Поттеру в том, что буду вести его финансовые дела честно, при первом требовании и при необходимости предоставлю подробный отчет о своих действиях и их последствиях и причинах. Да будет честь моя и магия мне порукой. – Ореол обычного для магических клятв света окутал мужчину. Гоблин и Делакур-старший с уважением посмотрели на него.

            Я с благодарностью смотрел на мужчину, пораженный его честностью.

            – Я ценю ваш поступок, мистер Джеймс, – я поклонился финансисту. – Управляющий Грипхаук, у меня будет к вам еще одна просьба… Когда Дамблдор придет за моими деньгами в Гриннготс – отправьте мне потом воспоминание о выражении его лица, я думаю, это будет достойная картина и моральная компенсация.

            Захохотавший Грипхаук с трудом выдавил из себя согласие.

            Мы вышли из здания банка, всё еще слегка посмеиваясь, и зашли перекусить в одно из кафе в Косом переулке. Как только принесли наш заказ, Жан-Клод и Джеймс одновременно поставили вокруг столика защиту от подслушивания, круг Невнимания, что-то похожее на защиту от анимагов и еще какие-то неизвестные мне чары.

            – Есть еще одно дело, которое необходимо выполнить в ближайшее время. – Жан-Клод резко растерял своё веселье. – Сейчас вы освободили от контроля финансы вашей семьи, а Джеймс принес вам клятву на магии и чести. В этом плане, как вы видите, нам можно доверять. Осталось освободить вашу жизнь от узаконенного контроля в виде имеющегося у вас длиннобородого опекуна, который зачем-то отправил вас к магловским родственникам, вместо того, чтобы воспитывать самому или передать на воспитание в какое-либо из благородных семейств. Зачем он это сделал – еще нужно выяснить, лично я не вижу причин, по которым это было необходимо. Далее – его махинации с вашими финансами и вашими подписями под запросами Гриннготса. Этих двух фактов уже достаточно, чтобы возбудить дело о лишении его прав на вашу опеку где-нибудь в нейтральной стране. С нашей судебной системой это может занять длительное время, но шансы на успех велики.

            – Я бы предложил организовать это дело в Германии, где сейчас находится Международный трибунал Волшебников. – вступил в разговор Джеймс. – С одной стороны, это нейтральная организация, которой нет до вас дела, поэтому они будут вести дело относительно беспристрастно. С другой же стороны, – маг откровенно гнусно ухмыльнулся. – Немецкие маги, которых в данный момент в Трибунале большинство, хотя и уважают на словах победителя Гриндевальда, но прекрасно помнят, кто был его верным соратником в первые годы возвышения этого волшебника, и кто потом предал его, ударив в спину. Не всё, что писали о победе Дамблдора над Гриндевальдом якобы в честной дуэли, было правдой, и не все позволили себя одурачить газетными восхвалениями «величайшего светлого мага столетия». Да, Дамблдор в итоге убил Гриндевальда, но до этого они совместно провернули немало дел, в том числе на территории проигравшей в Мировой войне больше всех Германии. Так что старого хитреца в Германии не слишком любят, если не сказать больше… пожалуй, больше чем у немцев, претензий к Дамблдору только у магов Страны Советов, потерявших просто невероятное количество людей в развязанной Гриндевальдом войне, но к ним за правосудием соваться себе дороже, – там свои порядки, и чужаков категорически не приемлют.

            Я внимательно слушал Джеймса, машинально прихлебывая кофе. Не могу сказать, что его слова были для меня неожиданностью, но некоторые вещи я слышал впервые. В целом, план казался достаточно разумным.

            – Что для этого нужно от меня?

            – Ну… для начала… – Жан-Клод покрутил пальцем в воздухе. – Для начала нужно будет найти людей, которые «вбросят» ваше дело на одном из заседаний Трибунала. Это потребует некоторого времени и определенных денег, которые у вас есть. Трибунал разбирает только крупные дела, но при определенном старании… – он усмехнулся.

            – Нам нужны будут ваши воспоминания, а также завещание Поттеров… – Джеймс нахмурился. – А вот с последним могут быть проблемы, если Министерство или Дамблдор его припрятали. Нужно будет посмотреть, какие заявления были в прессе четырнадцать лет назад, и что сохранилось в открытых протоколах Министерства, чтобы говорить о чем-то конкретном, я никогда не интересовался этим делом, хотя грамотный юрист может сделать на нём такую карьеру… Впрочем, в архиве Министерства у меня есть кому поискать… Есть там один человечек, любящий деньги и за определенную плату готовый ответить на вопрос кому угодно… Все всё знают, но, видимо, этот чиновничек платит понемногу всем своим начальникам, кто мог бы разрушить его маленький бизнес, и до сего момента всех это устраивает. Это потребует времени и, опять же, довольно скромной суммы на взятку…

            – И еще раз хотел бы повторить, мистер Поттер, – Жан-Клод без улыбки взглянул мне в глаза. – Все мы: и я, и Джеймс, и Киаран, – все мы имеем определенный интерес в этом деле, мы политики, дельцы,  и просто предприимчивые люди. Но мы помним и о том, что семья Делакур должна вам за спасение Габриель, что моя дочь Флёр очень уважает вас, и мы не станем вести игру за вашей спиной, как Дамблдор, и тем более пытаться обокрасть вас или как-то подставить. Я не хочу говорить, что мы уже стали с вами друзьями – скорее мы союзники, но у нас есть общее дело, в которое мы с моими старыми соратниками сейчас влезли. Я говорю вам об этом для того, чтобы исключить возможное недопонимание между нами в дальнейшем, и прошу меня понять.

            Хотя слова Делакура-старшего несколько неприятно удивили меня, я нашел в себе силы согласно кивнуть и крепко пожать его руку. Действительно, политик не может быть идеалистом-бессеребренником, но честность француза и его прямота в ведении дел уже перекрывала все возможные минусы. Опять же клятва Джеймса, честное слово главы рода Делакур и признанный им долг передо мной дорогого стоили, это могло обезопасить меня от возможного предательства, на что я никак не мог надеяться в стане сторонников Дамблдора или Темного лорда.

            – Мистер Делакур, а каков интерес вашего друга Киарана в этом деле? – задал я немаловажный для меня вопрос. Понятно, что нужно и что получат в случае успеха Делакур-старший и Джеймс, а вот позиция боевика оставалась загадкой.

            – Как вам сказать… – протянул Жан-Клод, собираясь с мыслями. – Не хотел бы говорить за него, но мне кажется, что сама возможность обучать человека, который в младенчестве уже убил одного Темного лорда, пусть и не до конца… Для мага вроде Киарана уже одно это будет настоящим подарком. Но и от ордена Мерлина первой степени в случае вашей возможной победы, – Жан-Клод улыбнулся, показывая, что теперь  говорит наполовину в шутку, – и от иных бонусов, прилагающихся к репутации учителя и наставника национального героя, он явно не откажется. На волне популярности Киаран сможет пробиться в высшее руководство французского Аврората, может быть, даже станет его главой, и постарается многое изменить в методиках подготовки и организации наших бойцов. Сейчас таких возможностей у него нет, и никакие деньги или влияние семейств Делакуров и Годфруа ему в этом помочь не могут, слишком много французских благородных семейств заинтересованы в поддержании статус-кво в Аврорате. Человек со свежим взглядом на французские проблемы никому там не нужен. Политика, что еще сказать…Ну и опять же… Киаран до сих пор не пропускает ни одной крупной заварушки во Франции, его можно назвать более молодым последователем здешнего Аластора Грюма, так что ради шанса подраться с достойным противником он пойдет на многое, хотя к самому Темному лорду вряд ли сунется, трезво оценивая собственные силы. Но боевик он, пожалуй, один из самых сильных во всем французском силовом отделе Аврората.

            Удовлетворенный ответами Делакура, я доел свой стейк, и мы, расплатившись, покинули кафе, готовясь к возвращению во Францию. Прежде чем свернуть в проулок между домами, я заметил идущих мне навстречу Уизли-младшую и Гермиону, но они прошли мимо нашей троицы, так и не поняв, кого только что окинули равнодушными взглядами. Мысленно я еще раз поблагодарил искусство Мириам, действительно сделавшей меня неузнаваемым даже для «лучших друзей».

            Остаток времени до ужина я провел в компании Флёр и Габриель, выразивших восхищение маскировкой Мириам. Флёр заставила меня покраснеть, когда попыталась рассмотреть спрятанный шрам, и её губы оказались совсем рядом с моими, пока девушка сосредоточенно изучала мой лоб, наконец сочтя работу стилиста «вполне достойной», а Габриель весело засмеялась, увидев, как краска заливает мое лицо. Мы обошли весь парк поместья, побывав в его самых укромных уголках, девушки показали мне крошечный грот с падающей со сводов струйкой переливающейся в солнечном свете воды. Потом, ненадолго покинув владения Делакуров, мы посетили питомник, где работники Министерства магии разводили грифонов. Уроки Хагрида не прошли для меня даром, и величавые полульвы-полуорлы позволили погладить себя, за что я удостоился уважительных взглядов со стороны работников питомника и заинтересованных – моих прекрасных спутниц. За время прогулки мое смущение, обычно мешавшее в разговоре с девушками, постепенно куда-то пропало, и я искренне наслаждался беседой с образованными и деликатными дочерьми Жан-Клода, рассказывал им о Хогвартских буднях и о смешных проделках близнецов Уизли. Я подумал, что близнецы сгодились хотя бы на то, чтобы над историями об их похождениях смеялись две самые очаровательные девушки, когда-либо виденные мною в жизни.

            Ужин вместе с остальными членами семьи и присоединившимся к нам молчаливым Киараном прошел без происшествий, серьезных разговоров никто не вёл, понимая, что за сегодня я и так уже принял достаточно серьезные решения, которые нужно было «переварить». После ужина все разошлись по комнатам, причем Габриель в шутку решила повторить поступок Флёр и рассмотреть мой шрам, для чего ей потребовалось привстать на цыпочки, но я, уже немного освоившись, просто улыбнулся залившейся смехом девочке. Ночь оказалась на удивление спокойной, даже боль в шраме не беспокоила меня, а сны были спокойными и безмятежными. Несмотря на события прошедшего дня, общество двух беззаботных девушек с их яркими и чистыми эмоциями постепенно затягивало мои душевные раны.

========== Глава 6. Мастерство дуэли. ==========

        5 июня 1995 года. Поместье Делакуров.

            Завтрак стал для меня очередным поворотным моментом – Делакур-старший и Киаран объявили, что, если уж я собираюсь убивать Темного лорда или хотя бы сохранить собственную жизнь, – мне нужно учиться боевой магии. Жан-Клод отвел нас в дуэльный зал поместья. Попытавшиеся было последовать за нами девушки были любезно отправлены главой семейства к матери, потому что «их присутствие заставит тренирующихся мужчин больше думать о женской красоте, а не о поединках». Захихикавшая в ладошку Габриель и улыбнувшаяся отцовскому комплименту Флёр позволили Мари увести себя в другую часть здания.

            Тренировочный зал поместья сильно отличался от виденного мной зала для занятий Защитой от темных искусств в Хогвартсе. Большое помещение, с висящими на стенах магическими факелами, дающими колеблющийся таинственный свет, вмурованные по углам комнаты громадные валуны, изрезанные какими-то неразличимыми в сумраке рунами, рунические же круги на полу, стенах и потолке.

            Жан-Клод подошел к одному из валунов, достал палочку и выписал в воздухе какой-то замысловатый жест. Повинуясь приказу хозяина поместья, руны на боку валуна засветились слабым красноватым светом, потом свечение распространилось на другие камни и рунические круги потолка и стен. Я в немом восторге рассматривал таинственную комнату – ничего более красивого сходу вспомнить не получалось, кроме разве что того Хогвартса, который впервые видят ученики с берега озера на первом курсе.

            – Мистер Поттер, эта комната – одно из двух наиболее важных помещений в любом родовом замке или доме. И одна из двух же, содержащих в себе наиболее сложные и мощные чары. Первая комната – сердце родового замка – нам еще не скоро понадобится, так что пока можете просто про неё забыть, а на этой комнате лежат сложные, многослойные заклинания, которые позволяют использовать здесь сильные боевые чары, не боясь нечаянно убить оппонента пробившим защиту ударом. Естественно, это не относится к Непростительным заклинаниям, а также заклинаниям, бросаемым магом уровня Темного лорда или Дамблдора на пределе сил – в этом случае защита немного ослабит удар, но оппонент все равно будет поражен. Поэтому в дальнейшем, по мере продвижения вашего обучения, когда ваша магическая сила и способности будут расти, имейте этот факт в виду.

            – А сейчас предлагаю устроить небольшую вступительную дуэль, чтобы выяснить, чем необходимо заняться в первую очередь. – Киаран отошел в дальний угол зала, вытаскивая палочку из рукава. Жан-Клод быстро отодвинулся с возможной линии огня, тоже достав палочку.

            Встав ближе к центру зала, я поклонился своему оппоненту – пожалуй, единственное, что удалось вынести с уроков «дуэльного мастерства» фанфарона Златопуста, непобедимого лишь по части бахвальства. Ответный поклон аврора был таким же четким, в следующий миг в мою сторону полетел самый простой Stupefy, наполненный энергией под завязку. Не успев поставить щит, я был вынужден уклоняться, благодаря небеса за натренированную квиддичем реакцию. Следующее заклинание разбилось о наконец выставленный щит, но сила удара была настолько велика, что оба заклинания развеялись, и луч Petrificus, отправленный аврором, пролетел над моей головой, а я наконец уловил мгновение для ответного удара. Киаран изящно ушел от моей попытки выбить палочку, и новый Stupefy бросил меня на каменные плиты. В этот момент я на своем опыте оценил как преимущества дуэльного зала, не давшего мне потерять сознание от Оглушающего, так и силу моего противника, не напрягаясь, победившего меня, используя только самые простые заклинания. Я поднялся с полу с горящими от стыда щеками. Так позорно проиграть, практически без сопротивления!

            – Ну что я могу сказать… – Киаран слегка поморщился. – Учитывая уже ставшую легендарной некомпетентность преподавателей Защиты в Хогвартсе и то, что вы не имели возможности, подобно другим наследникам благородных родов, получать индивидуальные уроки во время каникул… То неплохо.

            – Реакция довольно неплоха, – поддержал его наблюдавший за нашей краткой дуэлью Жан-Клод. – Видимо, дает о себе знать ваше увлечение квиддичем. А вот знание заклинаний… Впрочем, у нас есть время это исправить.

            – Значит, программа нашей работы определена… – Киаран что-то чиркал на листе пергамента. – Первое время займемся основными дуэльными заклинаниями и развитием реакции. С реакцией нам помогут девочки – пусть тоже потренируются. А там, смотря от ваших успехов – будем работать с боевой магией и невербальными заклинаниями. А дальше уже загадывать не стоит – неизвестно, сколько времени у нас будет. В любом случае в Хогвартс раньше, чем через полтора года вы не вернетесь.

            Дождавшись моего подтверждающего кивка, Киаран убрал палочку, усевшись на выползший из стены каменный выступ.

            – Для начала – немного теории. Я заметил, что вы выкрикиваете заклинание во весь голос. Впрочем, этим страдает большинство первокурсников аврорской академии – чем громче крикнешь, тем якобы сильнее брошенное заклинание. Сила вашей магии зависит только от одного фактора – вашего намерения. Смотрите сами.

            Киаран снова вытащил палочку и тихо, но очень чётко произнес:

            – Lumos solem.

            Вырвавшийся из его палочки бледный сноп света чуть разогнал тени на противоположном конце зала.

            – А теперь то же самое, но волей вкладывая максимум силы. Lumos solem.

            Ярчайший поток лучей осветил дальний угол комнаты, словно магловский прожектор.

            – В этом вся разница. Главное – намерение человека и уверенность в том, что заклинание сработает именно так, как нужно. Единственное, пожалуй, исключение, это пресловутая Avada Kedavra – запрещенное заклинание смерти. Оно требует фиксированного количества силы и больше зависит от намерения убивать, иначе не получится даже у самого сильного, но доброго волшебника. А вот Круциатус – зависит не только от желания причинить боль, но и от вложенной силы. Впрочем, непростительными заклинаниями мы с вами займемся еще не скоро. – Поймав мой удивленный взгляд, аврор усмехнулся. – Держу пари, вы только сейчас начинаете понимать, что мы будем изучать на наших уроках. Я не идеалист вроде Дамблдора, так что деление на темную и светлую магию – не по мне. По мне так лучше быстро и эффективно убить противника, чем разглагольствовать о том, что есть заклинания, которые нельзя применять даже при смертельной угрозе.  Опять же, все зависит от намерения. Боль причинить можно не только круциатусом, но и десятком не запрещенных заклинаний светлой магии, равно как и убить. А теперь давайте поработаем над вложением силы.

            Повинуясь жесту мага, я поднял палочку и попытался создать простейший Lumos. Огонек средней силы возник на конце моей палочки.

            – Теперь закрой глаза и попробуй почувствовать, как сила проходит через тебя, чтобы зажечь этот огонь. – В процессе обучения аврор непринужденно перешел на «ты». – Создавай и гаси свет до тех пор, пока не почувствуешь разницу.

            Аврор замолк, отойдя в сторону. А я так и остался стоять с закрытыми глазами, одно за другим произнося заклинания.

            – Lumos, – слабое свечение на конце палочки, едва пробивающееся сквозь сомкнутые веки.

            – Nox, – огонек исчезает.

            – Lumos, – вспышка.

            – Nox, – снова темнота.

            – Lumos, – огонек чуть ярче, но разница почти незаметна.

            – Nox, – комната окутывается сумраком.

            – Lumos.

            – Nox.

            – Lumos.

            – Nox.

            – Lumos.

            Постепенно внутри разгорался гнев. На себя, неспособного понять простейший, по словам аврора, приём, на Киарана, который отошел в сторону и читает какой-то старый манускрипт. На Дамблдора, желающего, чтобы я убил Темного лорда, но не обучившего меня ничему, даже такой малости, как я только что узнал.

            – Lumos!!! – огонь на конце палочки осветил всю комнату, но аврор покачал головой.

            – Сейчас ты снова прокричал заклинание, но я просил не об этом. Ты почувствовал что-то, когда сейчас создал свет?

            – Мне показалось, как через палочку от руки пошел какой-то ощутимый ветерок.

            – Вот! А сейчас попробуй сделать то же самое тихо, но волей направить в палочку настоящий ураган. Только используй Lumos solem, а то мы ослепнем, если у тебя получится. И не направляй палочку на меня и Жана – это заклинание может не только создавать луч по типу прожектора, но и выжечь сетчатку, для чего и преподается в аврорской академии.

            Закрыв глаза, я постарался воспроизвести это ощущение, как будто ураган проходит в палочку из моей руки.

            – Lumos solem.

            – Очень хорошо, а теперь посмотри, что осталось от твоего заклинания на другой стене. – Аврор выглядел очень довольным.

            Подойдя к противоположной стене, я увидел четкий выжженный на камне кружок от моего заклинания.

            – Такой выжженный круг означает, что маг обладает большой силой, вложенной до максимума в это заклинание. То есть ты вложил в него сейчас всю энергию, проходящую через тело и ауру. Со временем это количество, твоя, хм, пропускная способность, как сказали бы маглы, будет расти.  Но более подробно об этом позже.

            – Теперь вложи в это заклинание меньше сил, примерно как в последний Люмос.

            – Lumos solem. – Довольно бледный луч осветил противоположную стену, но ничего подобного предыдущему обжигающему потоку не произошло.

            – Это одно из основополагающих умений настоящего боевого мага. Даже самое простое заклинание, вовремя примененное с необходимой силой, может решить исход боя в твою пользу. Например, Aguamenti, которым в школе учат наполнять водой стакан или умываться, если рядом нет ванны, при достаточном вложении силы может снести нападающего с ног потоком воды. Люмос Солем – выжечь сетчатку, плюс болевой шок, банальное заклятье пляски, изучаемое на первом курсе – вызывает судорогу ножных мышц и острую боль.

            Я внимательно слушал аврора, пораженный открывающимся передо мной горизонтом новых знаний.

            – В итоге всё опять же упирается в намерение колдующего.

            – А темные заклинания? Как намерение влияет на них? – Я пока еще не до конца понимал, что же хочет рассказать аврор.

            – Именно по этой причине большинство темных заклинаний сейчас находится под запретом. Их использование зачастую базируется на желании причинить боль, убить. А это затягивает, знаешь ли… Аристократы, которые изучают эти заклинания с детства, прекрасно знают о вреде темной магии для человека, и учатся бороться с искушением темной стороны магии, но владеть этими заклинаниями и наслаждаться  их применением, тем более против неподготовленного противника – две большие разницы. Политика же Министерств во всех странах попросту запрещать без объяснений все заклинания темной магии приводит к тому, что большинство рядовых магов не знают о причине такого запрета, но охотно покупают запрещенные сборники заклятий, не понимая всего возможного вреда,  прежде всего для самих себя.

            – То есть, зная о возможной опасности темных заклинаний для колдующего, человек может использовать их в бою безбоязненно?

            – Именно так. Желать противнику испытать боль или умереть, что входит у аристократов в обучение дуэлям с использованием темной магии – это одно. Но если изучать запрещенные заклятья без понимания этого элементарного факта – то постепенно начинаешь наслаждаться чужой болью. В этом вся разница между темным и черным магом. Темный маг может убить, желая смерти противнику, черный маг – смертью врага наслаждается, и в конечном итоге для него исчезает вопрос, кого убивать: мужчину, женщину, ребенка. Вот это уже настоящие твари, недостойные жизни. – Аврор посмотрел в мои широко распахнутые глаза и добавил. – Но в Аврорате таких нет, сам понимаешь.

            – А теперь, – аврор отошел от меня на полкомнаты. – Я буду создавать щит, а ты попытайся пробить его Expelliarmus, постепенно наращивая силу.

            Аврор махнул палочкой, вызывая обычный Protego, тонким золотым полотнищем повисший между нами.

            – Expelliarmus. – Бледно-красный луч полетел в сторону моего учителя и безвредно растворился в щите.

            Тонкий ручеек силы в руке: – Expelliarmus. – луч уже ярче, но точно так же бессильно погас.

            Ручей наполнился водой, побежал быстрее: – Expelliarmus. – насыщенный яркий луч сдвинул выставленный щит на пару шагов, и аврор взмахом палочки обновил заклинание.

            Полноводная река струится в мою палочку: – Expelliarmus. – толстый луч пробил ярко вспыхнувшую защиту, и палочка аврора вырвалась из его руки. Сам Киаран, сделав в воздухе сальто, приземлился на ноги, и я снова вспомнил неуклюжий полет Локонса до ближайшей стены от такого же заклинания Снейпа.

            – Вот примерно об этом я и говорил. – Киаран взмахом руки призвал к себе палочку, пряча её на ходу в нарукавные ножны. – На сегодня урок закончен, мой юный ученик. – Он улыбнулся, хлопнув меня по плечу. – В тебе много сил, главное, – научись ими управлять.

            Вернувшись в свою комнату и посмотрев на старинные напольные часы, я обнаружил, что время приближается к обеду. Наскоро приняв душ, поскольку, как оказалось, моя одежда пропахла потом, я переоделся в чистое, обнаружив, что по моим меркам и выкладкам Анри домовые эльфы или работники какого-то ателье изготовили целую гору одежды, забивавшей теперь весь мой шкаф. Услышав звуки гонга, приглашающего обитателей особняка на обед, я направился вниз.

            В коридоре из какого-то ответвления рядом со мной выпорхнула яркой бабочкой Флёр, сверкнув белозубой улыбкой, девушка подхватила меня под руку и пошла рядом, как будто мы прогуливаемся по улице в окружении блистательных дам и кавалеров. Я невольно позавидовал человеку, жизнь которого будет украшать эта замечательная девушка.

Вечер того же дня. Кабинет Дамблдора в Хогвартсе.

            Летний вечер Директора Школы Чародейства и Волшебства, Председателя международной конфедерации магов, Главы Визенгамота и просто Великого Светлого волшебника Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора проходил очень спокойно. В отсутствии в замке студентов, а также большей части преподавателей директор наконец-то мог расслабиться, выпить любимого чая, плеснув пару капель сберегаемого пуще счета в Гриннготсе Эликсира жизни, подарка Фламеля на стапятидесятилетие. Поглаживая сидящего на коленях феникса и отхлебывая маленькими глотками ароматный чай, директор наслаждался отдыхом, неспешно раздумывая об итогах года и планах на ближайшее время.