Текст книги "I was whole, whole I would remain (ЛП)"

Автор книги: dwellingondreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Конечно, – напряженно сказал сир Герольд. – Он король. Мы принесли клятвы…

– Не как королю, – отрезала она. – Как человеку. Вы… Вы верите ему, правда? Вы… Вы думаете, он поступает правильно? Что… – она остановилась, требовательно разглядывая сира Эртура. В его фиолетовых глазах была тень, и не из-за недостатка света.

– Верю, – сказал он наконец. –Я знаю его с самой юности. Он хороший человек. Он будет хорошим королем.

Часть напряжения спала с нее.

– О. Это хорошо, – она остановилась, когда сир Герольд вдруг вскочил, сжимая меч. Сир Эртур тут немедленно поднялся:

– Что такое?

Сир Герольд поколебался.

– Мне показалось, я видел свет, – он некоторое время смотрел в темноту и наконец расслабился. – Нет, наверное мне…

Вдалеке раздался резкий крик. Сир Эртур отреагировал незамедлительно, забросав костер землей и камнями, а потом затоптал его ногами. Лианна запоздало поняла, что это чтобы нападающие не поняли, где именно они находились.

– Это разбойники? – прошипела она, вскакивая на ноги и выхватывая меч, который всегда держала под рукой по ночам.

– Может быть, – ответил сир Герольд, – но скорее всего они прочесывают горы в поисках путников… Проклятье! – внезапно выругался он, когда внезапный отблеск молнии осветил все вокруг. – Проклятье! Эртур, лошади!

Эртур помчался к лошадям, привязанным к кривому дереву неподалеку, отвязывая их повода, и Лианна побежала за ним, чтобы помочь, а Герольд обнажил меч. – Это не разбойники, – прохрипел он. – Это штормовики. Они хотят отогнать нас к Черному Приюту.

– Мы можем спрятаться в горах, нас прикроет буря… – начал Эртур, поправляя седло на своей лошади.

– Нет, – рявкнул Герольд. – Мы не можем позволить, чтобы нас загнали в угол. Я видел их всего секунду, и их как минимум пятеро верхом, и они скачут быстро. Наверное, кто-то предупредил их, что видел нас здесь. Они рассыпятся веером и прочешут здесь каждую трещину, если понадобится. Бери ее с собой, – он кивнул в сторону Лианны, – и отправляйся через северо-запад, оттуда в Дом Урожая. Я задержу их здесь, и если вы доберетесь до равнины до начала бури, то сможете уйти.

– Мы не можем оставить вас здесь! – запротестовала Лианна, и ахнула, когда сир Эртур без предупреждения схватил ее и посадил в седло своей лошади и сел за ней. Сир Герольд вскочил на своего жеребца и рванулся в другом направлении, подняв меч и крича девиз Хайтауэров: «Мы освещаем путь!». Он пытался обратить на себя как можно больше внимания – едва успела она понять.

– Опустите голову и держитесь, – сказал ей на ухо Эртур, и прежде чем она успела ответить, он уже послал жеребца рысью, потом галопом. Над их головой раздался грохот грома, и она попыталась оглянуться, но вокруг были только красные и серые краски гор. Крики и вопли становились громче, и она услышала отдаленный лязг стали. Они помчались вниз, и Эртур наклонился вперед, чтобы его жеребц несся быстрее, пересекая узкий ручей в один прыжок.

Лианна держалась, глядя в серое небо над головой, кровь кипела в ее венах. Эртур выругался у нее за спиной.

– За нами двое, – пробормотал он, и теперь они вырвались в долину, но Лианна слышала топот копыт двух лошадей, приближающихся к ним, они были все ближе и ближе. Она пригнулась к гриве лошади, словно пытаясь подтолкнуть ее, но преследователи все равно догоняли. В землю рядом с ними воткнулась стрела, другая просвистела над головой. Лианна на секунду придержала дыхание, и вдруг что-то попало в Эртура, и он вскрикнул от боли. Она попыталась оглянуться на него, но сбоку от лошади пролетела еще одна стрела. Слишком поздно она попыталась вырвать поводья из рук Эртура, когда лошадь начала останавливаться, но тот слишком напрягся от боли от стрелы, застрявшей в его плече между пластинами белых доспехов. Лошадь встала на дыбы, и он упал. Лианна едва успела уцепиться, нащупывая меч, но они уже потеряли равновесие, и другой всадник бы уже перед ней, перерезая путь.

Жеребец завизжал под звук приближающегося грома, и снова встал на дыбы. Лианна выругалась под нос, схватила меч и освободила ноги, соскакивая с лошади прежде чем та ее сбросит. Она приземлилась на четвереньки в грязь, замечая Эртура , который уже поднялся на ноги и теперь бился с другим человеком в нескольких футах от нее. Лианна посмотрела на другого всадника, одетого в цвета Дондарионов и отползла назад. К ее ужасу, он обнажил меч. Она знала, зачем они здесь, но она не думала, что они хотят ее убить…

– Скажи мне, где леди Лианна, и я отпущу тебя, мальчишка, – рявкнул тот, и когда небо над ними осветилось, Лианна поняла, что тот не представляет кто или что она. Он думал, что она оруженосец, ее лицо было скрыто темнотой и дождем. Она обнажила собственный меч и попыталась вскочить на ноги, когда услышала мужской крик позади себя, но Дондарион перед ней уже замахнулся.

Лианна пригнулась, и меч едва скользнул над ее спиной, отрезая прядь ее волос.

– Эртур! – закричала она и побежала, и Дондарион погнался за ней. Но Эртур был занят поединком с другим рыцарем, легко встречая его меч, несмотря на торчащую из него стрелу. Земля под ее ногами быстро обратилась в непролазную грязь, и она поскользнулась и упала, перекатилась пытаясь ускользнуть от нового удара – ее рот наполнился землей и травой.

– Ты не можешь танцевать вечно, мальчишка! – рявкнул мужчина, и когда она попыталась отползти дальше, он пнул сапогом в живот. Из нее словно выбили весь воздух, голова Лианны ударилась о землю, и небо над ними громыхнуло. Она закашлялась, ее едва не стошнило, и она пыталась прийти в себя, пока тот кругами ходил вокруг нее, играясь с ней. Он уже давно мог бы убить ее одним ударом.

– Только подумать, Королевские гвардейцы превратились в похитителей и насильников, – зло сказал тот. – Скажи мне, каково это, умирать смертью труса? – дождь лил на нее сверху, и Лианна смаргивала слезы, глядя вверх на него, пытаясь разглядеть его лицо. Внезапно его грубые черты показались ей знакомыми.

– Я вас знаю, – прохрипела она. – Сир… Аксел…

Она была уверена, что он не услышал ее посреди надвигающейся бури, но вдруг он остановился.

– Ты..

– Мы… – Лианна закашлялась и сумела повернуться набок, хватая меч. – Танцевали вместе… Однажды.

Он уставился на нее сверху вниз, все еще с мечом наголо, и тут молния вспыхнула над горами.

– Леди Лианна? – он опустил меч, глядя на нее с ужасом, как вдруг другой меч пронзил его сбоку, рванулся назад, а потом отрубил ему руку с мечом. Лианна закричала, когда он упал, но позади него стоял Эртур Дейн, потрепанный и залитый кровью, другой его противник уже лежал мертвым неподалеку.

– Лианна? – сир Аксел из рода Дондарионов, который танцевал с ней как будто целую вечность назад, который хвалил ее платье и лгал, как и все остальные, что Роберт, несомненно, изменится ради нее, что все эти девки и служанки из таверн ничего не стоят – сир Акселл смотрел на нее, все еще с ужасом и словно с мольбой в его глазах, и Эртур Дейн отрубил ему голову.

Она покатилась к ее ногам, все еще отчаянно глядя на нее. На ее штаны и сапоги брызнула кровь.

Лианна вскочила на ноги, вяло держа меч в ослабевшей руке, и посмотрела на Эртура, который провел рукой по своим темным волосам.

– Давай, – грубо сказал он. – Нам надо двигаться.

– Тебе не нужно было его убивать, – в ужасе прошептала она. – Он… он узнал меня, он бы не…

– Он стоял над тобой с мечом, – резко сказал Эртур. – Лианна. Нам надо ехать. Сейчас же.

– Я не хотела… Я не хотела этого, – сказала она, все же делая, как он говорит, потому что что еще она могла сделать? Сир Аксел все еще смотрел на нее. Она хотела, чтобы он перестал. Она хотела, чтобы все остановилось. Буря, ее сердце, что испуганным кроликом скакало в ее груди, кровь, стекающая с меча Эртура. – Я не хотела, чтобы кто-то пострадал, я не хотела… А что с сиром Герольдом?

– Мой долг сохранять тебя в безопасности. Сир Герольд догонит нас, когда сможет. – Он схватил ее за руку и потянул к лошади одного из рыцарей, стоявшей невдалеке.

– Я знала его, – ошеломленно говорила Лианна. – Я танцевала с ним, он был другом Роберта, ему понравилось мое платье… – она несла чушь, она понимала, и ненавидела себя за это, но слова продолжали потоком литься из нее, – он не был… он казался хорошим, я не… Роберт здесь? Я не хочу… Мы не можем его здесь оставить, если Роберт увидит…

Эртур схватил ее крепче.

– Если лорд Роберт здесь, то я не собираюсь его дожидаться.

– Это я виновата, – слабо, почти зачарованно произнесла Лианна. – Брандон… Сир Аксел… Это я во всем виновата. О боги. О боги. – Ее ноги подкашивались и поскальзывались в грязи. – Он опустил меч. Разве ты не видел? Он не собирался причинять мне вред, почему ты… Он думал, что спасает меня…

Она замолчала, когда снова оказалась в седле перед ним, и тогда полились слезы, хотя под дождем нельзя было сказать, плачет она или нет.

========== Рейла IV ==========

282 AC – Королевская Гавань.

Рейла нашла сына в воронятне. Она помнила, как Рейгар иногда проводил здесь время, когда был маленьким, заинтригованный работой мейстеров и воронами в их гнездах. Иногда она думала, до того, как он взял в руки меч и копье, как жаль, что он был наследником престола. У него была душа мейстера, так ей казалось – задумчивый и серьезный, склонный к школярским наукам.

Но это было давно. Рейгар уже много лет не был тем тихим мальчиком. Сейчас он отправлял в темноту трех воронов, держа в руках письмо. Солнце село около часа назад, и в этой проветриваемой сквозняками башне было тихо и спокойно, если не считать звуков возни птиц наверху. Рейла приподняла юбки, чтобы не испортить их в засохшем помете, покрывавшем пол, когда Рейгар обернулся и увидел ее.

– Матушка, – он был несколько удивлен. – Я думал, ты пошла почивать после ужина.

– В последнее время сон тяжело приходит ко мне, как оказалось, – сказала она. На самом деле, ей всегда было трудно заснуть. С тех пор, как она была маленькой, подумала она. Она многие годы лежала в постели без сна, омертвев от ужаса, что Эйрис вызовет ее к себе, или, что хуже, придет к ней в комнату. А во время беременностей у нее бывали самые странные сны, которые всегда заставляли ее проснуться в жуткой панике. Пицель предлагал ей множество зелий и снадобий, но она отказывалась от них, беспокоясь о том, что могло в них быть.

– Мне жаль это слышать, – сказал он. – Я надеялся, что теперь ты наконец-то познала покой.

Его брови были искривлены в искреннем сочувствии, но она бы предпочла честность его сочувствию. Ей было трудно связать милого мальчика из ее памяти с мужчиной, стоявшим перед ней. Неужели она даже его подвела? Может быть, ей следовало быть с ним более строгой? Следовало предпочесть дисциплину утешению?

Он вырос, слушая рассказы о позоре ее дяди Дункана, который отказался от трона ради крестьянки с цветами в волосах. Может быть Дункан и не чувствовал стыда за свои поступки, но ее дед и бабка стыдились его. Они вырастили наследника, который бросил все ради каприза… И тем самым сделал ее отца королем. За это она никогда не простит его и его милую Дженни из Старых Камней. И их проклятую колдунью.

– Как я могу обрести покой? – наконец спросила она, с ноткой горькой иронии в голосе. – Ты постарался меня его лишить. – Прежде чем он ответил, она кивнула на окна. – Кому ты написал? – Возможно, она слишком много на себя брала – спрашивать короля о его переписке. Но он все еще был ее сыном, ее мальчиком, и она не отказывалась пока от прав матери.

– В Грифоний Насест, – ответил Рейгар. – Я хочу назвать Джона своим десницей.

– Лучше бы ему уже быть на пути к столице, – заметила Рейла. – Скоро Штормовые Земли будут опасны для путешествия. – Роберт Баратеон об этом позаботится. Пока что не было официальных вестей, что он созывает знамена, но это был лишь вопрос времени. А когда он это сделает, штормовые лорды потянутся либо к нему, либо к королю, и ему придется воевать с собственным народом, прежде чем он сможет повернуть в сторону короны.

– Я вызвал Марка Графтона на пост мастера над монетой, – продолжал он, – и Ричарда Лонмаута на место мастера над законом.

– Они оба слишком юны для этих должностей, – настороженно отметила Рейла. Графтону едва исполнилось двадцать восемь, а Ричарду Лоунмауту – двадцать один.

– Нам нужна свежая кровь, – ответил Рейгар. – Я не могу держать старых друзей отца в моем совете. Я знаю, что они сделают все ради королевства.

– Они будут делать все ради тебя, – сказала Рейла. – Я знаю, ты считаешь их своими друзьями юности, но Малый совет следует сбалансировать. Мудрость должна сдерживать дерзость. Ты должен подумать о Тирелле – предложить место мастера над законом сиру Морину, например, это прекрасно послужит для закрепления его верности. Или западного лорда – я не стану советовать тебе Ланнистера, но Кракехол или Леффорд…

Рейгар подошел к ней и мягко взял ее за руку, жестом сына, успокаивающего свою нервную мать. Вот только она не почувствовала успокоения, пусть часть ее порадовалась этому. Она была так одинока, и он все еще ее ребенок. Ей было так трудно, когда он стал взрослым и перестал быть только ее. Многие годы он был единственным лучом света в ее темном мире. Напоминанием о том хорошем и чистом, что произошло от них с Эйрисом. Теперь же…

– Ты должна довериться мне, матушка, – сказал он. – Я не глупец, каким был мой отец. Я не стану пренебрегать своими обязанностями, и не стану избегать своего долга короля. Я знаю, ты… – он поколебался. – Я знаю, у тебя есть причины сомневаться во мне в последнее время, но я смогу и сумею все решить. Ты не должна больше бояться.

– Я всегда боюсь, Рейгар, – прошептала Рейла и нежно прикоснулась к его лицу. – Это значит быть матерью. Мы всегда боимся за своих детей, и я к тому же королева, так что страхов у меня больше, чем лишь за сыновей. Эти вещи кажутся тебе простыми, но правление не так легко, как тебе кажется. Я бы хотела, чтобы отец учил тебя, как король должен учить наследника. Я бы хотела, чтобы все было иначе. Но прошлого не изменить.

– Не изменить, – согласился Рейгар, когда она убрала руку. – Но я могу изменить будущее. Если будет война, я одержу победу. У нас будет мир, какого никогда не было при правлении моего отца.

– Только не сейчас, когда так оскорблены дома Старков и Баратеонов, – ее тон стал строже, а взгляд холоднее. Рейгар многие годы возвышался над ней, но он все еще был ее сыном, и она знала, как отчитать ребенка наедине. – Ты знаешь, что я не стану спорить с тобой при дворе. Но твои поступки непростительны. Если бы ты просто взял себе любовницу, это можно было бы простить и не заметить. Боги знают, у твоего отца их были дюжины. Но чтобы увезти помолвленную девицу – даже если она согласилась на твой план – ты напрашиваешься на уничтожение, – резко сказала она. – И ты даже не понимаешь, как близко к пропасти ты подошел. Эти разговоры о том, чтобы поговорить с Верховным Септоном – прекрати их немедленно. Ты не можешь ставить трон против второго брака. Эта ставка сыграет не в твою пользу.

Он смотрел на нее, будто был в шоке. Хорошо. Ей не был нужен его фавор, и она не боялась его опалы. Таковы преимущества вдовствующей королевы.

– Слушай меня, – сказала Рейла. – Я видела, как мой дядя передал корону своему брату, моему отцу, ради своей возлюбленной. Не иди этой дорогой. Может быть ты любишь ее, как не любил никого. Но Вестерос важнее всего. Народ важнее всего. У тебя уже две жены, и первая жена – твоя корона.

– Она не моя любовница, матушка, – сказал он. – Ты не поняла моих намерений. Я не хочу водворять ее при дворе как какой-то… какой-то каприз. Я не такой, как отец. Я никогда не поступлю с Элией, как он поступал с тобой.

– Твой отец никогда не позорил меня на турнире на глазах тысяч, чтобы короновать девчонку четырнадцати лет, – взорвалась Рейла. – Твой отец обращался со мной хуже, чем пьяница со шлюхой, можешь поверить, – ее голос бил, как плеть, и Рейгар отшатнулся. – Но даже он имел здравый смысл не поднимать вопрос многоженства. Когда станет известно, что ты собираешься взять себе вторую королеву, начнется война. Не только против Баратеонов и Старков, но против каждого дома, следующего Вере. Против каждого септона, каждого мейстера, каждого рыцаря. Не делай ошибок, которых не сможешь исправить.

– Я поговорю с Верховным Септоном, – начал он.

– Нет, не поговоришь, – прошипела она. – Ты не станешь этого делать. Ты думаешь, что можешь купить его взятками, одарить его родственников титулами и землями. Может быть. Но ты не сможешь купить их всех. Ты только спровоцируешь раскол, не только в Вере в Семерых, но во всем Вестеросе. Ты не Эйгон, и ты не Мейгор. У тебя нет драконов, чтобы люди склонили головы и сказали «Как пожелаете». Уже пошли слухи, что ты полубезумец, когда ты исчез без следа на многие месяцы с девицей Старк. Не давай им повода думать, что ты считаешь себя достойным не только любовницы, но второй жены.

– Она родит мне ребенка, – лицо Рейгара было маской гнева. – Я женился на ней, и когда она родит третью голову дракона…

– Она не беременна сейчас, – ответила Рейла. – Девчонка может оказаться бесплодной, почем тебе знать. Она может не родить тебе живых сына или дочь. И даже если и родит, тебе придется смириться, что это будут Уотерсы, не Таргариены – и никогда не будут Блекфайры. Никогда. Ты не помнишь Мейлиса Ужасного и Девятигрошовых королей. Я помню. Я не могу помешать тебе родить бастарда, как не может помешать Элия. Если ты веришь в свое пророчество, то имя ребенка ничего для него не значит.

– Я дал ей слово короля, – сказал Рейгар. – Что я позабочусь, чтобы наш брак был признан законным.

– А ее дети? – Рейла старалась сохранить голос ровным, спокойным, несмотря на горящую в ней ярость.

Он остановился.

– Мы не говорили о детях. Я подумал, что лучше…

– Кажется, ты говорил о третьем ребенке со всеми подряд, кроме девочки, которую собираешься им начинить, – насмешливо сказала Рейла. – Она знает о твоем пророчестве? Она знает, чего ты от нее ждешь?

– Лианна любит меня, – сказал Рейгар, и она видела, что он верит в это, в его глазах, сияющих в темноте. – А я люблю ее. Разве не может быть ребенка из такого союза?

– Ни одной женщине не нравится быть матерью бастарда, – сказала Рейла. – Но кажется, ей придется свыкнуться с этой мыслью, потому что ты не можешь посметь узаконить ребенка или ваш брак. Скажи Рикарду Старку, что ты женился на ней в богороще, чтобы успокоить ее больную совесть. Скажи ему, что это был чисто символический жест. Моли его о прощении за то, что сотворил, и сделай все, что можешь, чтобы успокоить волков. Но если ты попытаешься взять себе вторую королеву, или сделать третьего законного ребенка, то ты рискнешь потерять все, Рейгар. Все и всех, кем ты дорожишь. Подумай, что они сделают с ней, когда прорвутся сквозь стены, вопя и требуя твоей головы, называя тебя еретиком и безумцем? Что ты думаешь, они сделают с Элией? С твоими детьми? Со мной и Визерисом?

Она замолчала, задыхаясь. Она никогда не была так открыто сердита на него, никогда. Он был ребенком, который никогда не нуждался в ругани или нотации. Она только однажды повысила на него голос, когда он вошел, когда они с Эйрисом… когда он… Она была в таком ужасе, что Эйрис что-то сделает, потому что Рейгару было двенадцать, и он был высокого роста, уже не просто безобидный ребенок, и выражение лица ее мужа…

Это был первый и последний раз, когда Рейгар попытался встать между ними, чтобы защитить ее от отца, и Рейла кричала на него, пока не охрипла, чтобы он убирался, уходил, что это касается только мужа и жены, что у него нет права препятствовать его отцу-королю. Она сделала это, чтобы его защитить, но она все еще помнила обиду на его лице. Эйрис был изумлен, что она в кои-то веки проявила характер, и принял это за знак ее преданности к нему, и он разорвал на ней платье и перегнул через стол, как только Рейгар ушел, пыхтя похвалы в ее ухо, пока насиловал ее, словно она была собакой, выучившей новый фокус.

Теперь Рейгар смотрел на нее с тем же выражением ошеломленной обиды, хотя это выглядело иначе на лице взрослого мужчины, а не испуганного мальчика.

– Разве ты не веришь в меня? – наконец спросил он хрипло.

– Я верю в тебя с момента, как родила тебя в дыму Летнего Замка, – ответила Рейла. – Но вера – не значит слепое доверие, ваше величество. Ты прав. Ты можешь быть лучшим королем, чем твой отец. Ты можешь снова прославить наш дом. Но ты должен учитывать, чего он не делал. Ты должен взвешивать свои действия, всегда. Людям нужен король, а не герой из легенд. Их не волнуют пророчества, только пища в желудке и плодородные земли, на которых можно вырастить ее. Правление – это и то, чему ты не даешь случиться, а не только то, что ты заставляешь случиться. Если ты и правда любишь Лианну Старк, ты послушаешь моего совета.

Она молилась, чтобы он послушал. Может быть Элии будет противно присутствие любовницы Рейгара при дворе, как обычно бывает женам, и возможность воспитания бастарда с законными детьми Таргариенами была пугающа, эту проблему они решат, когда она подойдет, решила Рейла. Пока что все, что она могла сделать – уговорить Рейгара не давать Вере и народу повода считать его безумцем, следующим по пятам Мейгора Жестокого, женившегося на чужих невестах. У него есть наследник, Эйгон, и, если боги будут милостивы, он не сможет сделать ребенка Лианне Старк, или же это будет девочка. Девочку-бастарда можно перенести. Сына же, особенно если у него будет таргариеновская внешность…

Рейла решила не думать об этом. И возможно, еще остается надежда, что он отставит от себя Лианну Старк. Он заявлял, что любит ее – ну и что? Эйрис говорил то же о половине своих шлюх. Рейгар был еще молодым человеком, со страстями молодости. Все они в один день заявляют, что любят одну женщину, и ненавидят ее на следующий. Если он пообещал Лианне Старк корону, и не сможет сдержать обещание, вся эта «любовь» растает как утренняя дымка. Боги знают, согласится ли Рикард Старк взять обратно девчонку после всего этого, но до этого точно было еще далеко.

– Я обдумаю твои слова, матушка, – наконец сказал Рейгар. Она сделала реверанс из вежливости, а возможно, чтобы задобрить его раненое самолюбие. Потом она осмелилась кивнуть на письмо в его руке. – Ты получил вести от лорда Старка? Он уже в любой момент может оказаться в городе.

– Нет, – ответил Рейгар. – Это вести из Дома Урожая. Лианна с сиром Герольдом и сиром Эртуром были атакованы рыцарями Штормовых Земель.

Рейла почувствовала, как сердце упало в ее груди.

– Кто-нибудь погиб?

– Сир Эртур убил Дондарриона и Сванна. Сир Герольд убил Морригена и двух сквайров, прежде чем убили его. – Голос Рейгара был спокоен, но костяшки пальцев на его руке побелели, так крепко он схватил пергамент. – Селми говорят, что грудная пластина его доспехов была разбита боевым молотом. Я не сомневаюсь, что это работа Баратеона. Только чудом Лианна и сир Эртур смогли от него ускользнуть. Ходят слухи, Баратеон был ранен сиром Герольдом перед смертью, и что поэтому они отошли.

Возможно, теперь у них было больше времени – Рейла заставила себя рассуждать хладнокровно – если Роберту придется выздоравливать, чтобы вернуться к битвам. Но может быть, он не станет ждать долго. Она не могла себе представить, чтобы этот человек согласился лежать в постели, отдыхая, пока он знает, что у Рейгара его невеста.

– Ты должен написать в Штормовой Предел, – сказала она. – Ты должен сделать официальное заявление, что Лианна пошла с тобой по своей воле. Ты должен заставить ее это подписать, ее собственной рукой. Это не остановит его от созыва знамен, но мы все равно должны сообщить об этом всем…

– Я напишу в Штормовой Предел, – резко ответил Рейгар. – Я потребую возмещения за смерть лорда-командующего Королевской гвардии, и за покушение на жизни сира Эртура и Лианны. И если Роберт не ответит мне ничем, кроме угроз и проклятий, то не будет никаких сомнений, что корона имеет полное право ответить на восстание и предательство.

Он прошел было мимо Рейлы, но остановился.

– Я не стану просить Элию приготовить комнаты к приезду Лианны, но я прошу тебя, как король, матушка. Нет сомнений, она очень пострадала. Я хочу, чтобы ее приняли тепло. Осталось уже недолго. Они с сиром Эртуром выехали из Дома Урожая с сопровождением две недели назад.

Рейла открыла было рот, но передумала. Может быть, она и так достаточно сегодня давила.

– Конечно, ваше величество, – сказала она, склонив голову. – Я позабочусь также о приготовлениях к приезду лорда Старка и его людей.

Он оставил ее в воронятне, и Рейла некоторое время стояла там, потом подошла к окну и посмотрела в вечернюю темноту. Королевская Гавань тускло светила под ней. Она всегда ненавидела город, и его вид сегодня доставил ей еще меньше утешения. Она могла по пальцам пересчитать количество раз, когда ей позволяли покинуть его. Она не видела океана, настоящего океана, а не только его залив, не видела высоких гор с тех пор, как была девочкой. Но они были там, были, пусть она их и не видела. Они все еще существовали, как и она, несмотря ни на что.

Один из воронов визгливо каркнул сверху, заставив ее вздрогнуть, и остальные присоединились к нему, визжа и вопя, словно издеваясь над ней. Рейла быстро развернулась и пошла прочь, стараясь не показывать, как все в ней переворачивается, пока они вопили в еще более громком хоре. Мерзкие птицы. Она всегда их ненавидела. Как говорят мейстеры? Темные крылья, темные вести? В это она сейчас верила, как никогда.

========== Элия IV ==========

282 З.Э. – Королевская Гавань

Первым впечатлением Элии от лорда Старка было то, что она никогда не встречала человека, настолько неуместно выглядевшего в Красном Замке. Конечно она и раньше встречала северян, но Рикард Старк въехал в их ворота с настороженным видом дикого зверя, входящего в клетку. Не испуганным, но очевидно напряженным, и пусть его лицо не выдавало его чувств, она видела его глаза, когда он впервые увидел Рейгара на троне. На секунду ей показалось, что если бы тронный зал был пуст, и в комнате были только они двое, Рикард Старк не остановился бы и не склонил голову в знак приветствия, а не почтения. Он бы шел и шел, достал свой огромный меч, что висел у него за спиной, и рассек бы Рейгара на части прямо на троне. Это не гнев, подумала она. Это была мрачная решимость. Этого человека не так просто было бы провести, как Челстеда, Стонтона или Элберта Аррена.

Она предложила ему прогуляться в садах, как будто бы для того, чтобы показать лорду Рикарду богорощу замка, но они оба знали, что это был только предлог. Она хотела убрать его с выжидательных взглядов придворных, которые ждали, что Старый Волк начнет выть, требуя назад своих сына и дочь, подальше от Рейгара. Она не сможет вечно откладывать разбор дел между ее мужем и Хранителем Севера, но она не доверяла, что он не спровоцирует его, как провоцировал лорда Брандона.

– В это время сады очень красивы, но мне говорили, что богороща прекрасна особенно, – вежливо сказала она, отлично осознавая, что ее дамы и остальная свита обмениваются подозрительными взглядами у нее за спиной.

– Ваше величество, я полагаю, вы пригласили меня не для того, чтобы мы сравнивали принципы садоводства, – ответил лорд Рикард, глядя прямо перед собой. Это было немного пугающе.

Элия поколебалась и позволила улыбке исчезнуть с ее лица так же быстро, как она появилась.

– Нет, не для этого.

– Если вы надеялись заполучить обещания мира от меня перед встречей с королем, то вы будете разочарованы, – резко продолжил он. – Я приехал от имени своих сына и дочери. С моей стороны не будет никаких заверений, пока я не встречусь с ними обоими.

– Вы были бы глупы, если бы согласились на иное, – сказала Элия. – Я не буду отрицать, что с вами поступили дурно, милорд. Я могу только принести свои заверения, что я готова на что угодно, лишь бы мирно разрешить вопрос.

– Вы молоды, ваше величество, – сказал Рикард. – И у вас надежды на мир и добрую волю, присущие юным дамам. Мне должно быть жаль вас разочаровывать, – но в его стальных глазах было сказано невысказанное: «И все же я буду и буду вас разочаровывать, если придется».

Элия молча кивнула. Этого человека невозможно было соблазнить сладкими речами и мягкими улыбками. Рикард Старк возможно и желал южных амбиций для своих детей, но гордость у него была северная. И кто может его за это винить? Даже самый мягкий из южных лордов отреагировал бы также, будь это его дочь. Ни один уважающий себя лорд не отказался бы требовать правосудия.

– С вами тоже поступили дурно, – сказал Рикард, удивляя ее. Она быстро посмотрела на него, стараясь сохранять лицо бесстрастным. – Хорошо говорит о вашей натуре то, что двор не оказался заполнен отвратительными сплетнями о моей дочери.

Элия была уверена, что слухи и инсинуации имели место быть, конечно же, но была рада, что ни один из них не повторяли в ее присутствии. С ее стороны вряд ли было бы полезно тратить время, поливая грязью Лианну Старк. Только не когда у нее были заботы посрочнее. Рикард Старк не стоял бы рядом с ней, спокойно беседуя, если бы по приезду он обнаружил, что королева прилюдно ославила его дочь блудливой шлюхой, выкравшей ее мужа-короля из ее супружеской постели.

– Я королева-консорт, – сказала она, – и я не приветствую сплетен и спекуляций, которых уже и так достаточно. Я ненавижу слухи и оскорбления, – хотя польза в них имеется, подумала она про себя, – и я надеюсь, что мой двор это отражает. Я обязана подавать собой пример, милорд.

– Несомненно, – сказал Рикард Старк, и тут раздался шелест юбок по травянистой дорожке, и Алис сделала реверанс у ее плеча, прошептав ей на ухо:

– Сир Эртур только что въехал через Северные Ворота, – она остановилась. – С его верным оруженосцем.

Элия не позволила себе измениться лицом. Она кивнула Алис, которая отошла назад, и повернулась к лорду Рикарду.

– Прошу прощения, милорд, меня вызывает королева-мать. Надеюсь, мы скоро поговорим снова, – о да, они поговорят, потому что Лианна Старк прибыла, пусть он этого пока и не знает, – и при более счастливых обстоятельствах.

Она не была уверена, подозревал он что-то или нет, но он не мог запретить ей уйти в любом случае. Рикард Старк поклонился и отошел к своим мрачным бородатым мужчинам, а ее леди слетелись к ней, как пчелки в рою, когда она пошла через сады куда скорее обычного, приподняв юбки в спешке.

– У нас немного времени, – сказала Эшара. – Они не могут вечно прятать ее в виде оруженосца – к вечеру весь двор уже все узнает.