Текст книги "I was whole, whole I would remain (ЛП)"

Автор книги: dwellingondreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Брандон ничего не сказал, его плечи чуть поднялись, будто он готовился взреветь, но потом он отвернулся, и когда он заговорил, он сказал только:

– Вы говорите о предательстве, но верность должна быть направлена в обе стороны. Дом Старков никогда не восставал против Железного Трона, Север никогда не воевал против Таргариенов – и вот так вы расплачиваетесь за двести лет преданности?

Рейла чувствовала на себе взгляд сира Джейме, а потому старалась сохранять выражение лица спокойным, несмотря на огонь, клокотавший в ее груди, не только из-за его упрямства, но и из-за глупости Рейгара. Она многие годы прибирала за Эйрисом, а теперь ей придется разбирать беспорядок Рейгара, или хотя бы по возможности не дать всему рухнуть. Если Рикард Старк появится сейчас у ворот города с армией Севера, Долины и Штормовых Земель, она не думала, что сможет полагаться на помощь Западных Земель или Дорна. Сейчас они были в опасности, даже без безумия Эйриса, заливавшего каждый угол Красного замка.

– Благодарю вас за согласие побеседовать со мной, милорд, – сказала она, вместо того, чтобы закричать, как ей хотелось. Она кивнула сиру Джейме, который сопроводил ее из комнаты, не отводя взгляда зеленых глаз от яростного Брандона Старка, который следил за их уходом, едва сдерживая бешенство.

========== Элия II ==========

282 З.Э. – Драконий Камень

Элия пользовалась случаем воспользоваться хорошей погодой, когда такая случалась на Драконьем Камне, что бывало не часто. Когда она впервые прибыла на остров, через месяц после свадьбы с Рейгаром, она пришла в ужас при виде замка. Ничего более таргариеновского и быть не могло – так ей приходилось себя уговаривать, даже Красный замок менее Таргариен. Ничто не могло больше отличаться от наполненного воздухом замка из песчаника в Солнечном Копье, украшенного элегантными ройнарскими башенками и коронованного золотом Башни Солнца, дворца ее матери, а теперь ее брата. Она давно не получала вестей от Дорана, но думала, что скоро это случится. Он никогда не был тем, кто сидит без дела, особенно когда дело касалось семьи.

Но она получила вести из Зведопада, во всяком случае, Эшара получила. Элия подозревала, что не менее десятка слуг и несколько рыцарей Драконьего Камня сообщали обо всем в Красный замок, а потому предпочитала свою переписку читать на свежем воздухе. Как можно дальше от тех, кто может подслушать. Воспользовавшись как поводом редким случаем прогуляться при доброй погоде, что на Драконьем Камне значило, солнце соблаговолило показаться на небе, облака разойтись, а ветер утихнуть до легкого бриза, она вышла со своими дамами на берег моря. Эйгон спал в детской, а Рейнис играла в воде, ныряя и выныривая с визгом, под присмотром двух беспокойных служанок.

Солнце пойдет ей на пользу, подумала Элия. Ее дети слишком много времени проводили в помещении. Когда она была маленькой, когда здоровье позволяло ей, она плавала в прудах Водных Садов с Оберином и остальными детьми, они гонялись друг за другом, смеялись и кричали, от рассвета до заката, каждый длинный, жаркий день. Даже когда ей не позволяли покидать ее комнату, брат все равно находил способ развеселить ее, присылая ей записки на их секретном языке, жонглируя апельсинами или устраивая представление. Она скучала об Оберине еще больше, чем о Доране. Он был ее лучшим другом, ее, болезненной маленькой девочки, мечтавшей о жизни за длинными стенами Солнечного Копья.

Эшара наконец решила, что может уже достать письмо, сжав его крепко, чтобы его не унесло ветром. Элия удержалась от желания заглянуть ей через плечо, хотя ей это бы и не удалось: Эшара была того же пугающего роста, что ее родители и братья, возвышаясь над Элией даже на неровном песке. Инис Айронвуд не обладала таким преимуществом в росте, и не имела сомнений, она обхватила Эшару в как будто бы дружеском жесте, положив ей голову на плечо, чтобы суметь все прочитать, прищурившись на ярком солнце.

Повисла долгая тишина, прерываемая только звуком волн, пока Эшара наконец не сказала:

– Аларик получил весточку от Рейгара. Он в трех неделях езды от Звездопада. Он еще не получил вестей о смерти своего отца, но скоро получит, – она остановилась. – Мой брат решил предать все на суждение вам, ваше величество. – Она аккуратно сложила письмо и спрятала его в богато украшеный рукав ее аметистового платья.

Элия знала, что Эшара обращалась с ней с такой формальностью не потому, что считала ее кем-то другим, но из уважения – теперь на Драконьем Камне она «ее величество», вне зависимости от… капризов Рейгара.

– Понимаю, – сказала она, оглядывая других своих дам. Нимелла Толланд выглядела готовой к бою, ее лицо было нахмурено, а Ларра Блакмонт и Алис Ледибрайт о чем-то шептались.

Инис фыркнула.

– Если ты пожелаешь, он никогда не покинет Дорн живым.

Все напряглись, как будто отстранившись от ядовитой змеи.

– Это измена, Инис, – выдавила Ларра сквозь сжатые зубы. – Разве ты не понимаешь… Наша королева серьезно пострадает, если тебя услышат.

– Она просто пошутила, – быстро сказала Алис, прищурившись и глядя на Инис. – Конечно же. Никто не будет настолько глуп, чтобы…

– А разве не измена нарушать свои клятвы леди-жене, особенно если она королева? – разозлилась Инис. – Разве это не измена – увозить помолвленную девицу? Разве это не измена, настолько бесчестно нарушить договоры между домами Таргариен, Старк, Баратеон…

– Достаточно, – мягко сказала Элия, и Инис немедленно замолчала. С большинством этих женщин она дружила много лет, учитывая их разный возраст, с некоторыми с детства. Но она не могла отрицать, что многое изменилось с ее свадьбы с Рейгаром. Она больше не могла сплетничать и хихикать с ними, как это было, когда она была незамужней принцессой. Она любила их всех, была им благодарна, за то, что они отправились с ней так далеко на север, что остались с ней, переживать эту бурю, но… Она все еще их королева, Мартелл она или нет. Ничто не может, и ничто этого не изменит.

– Разговоры о нарушенных клятвах не имеют смысла, – продолжила она чуть более твердым голосом. – Я не могу вырвать Рейгара из объятий Лианны Старк. И я не позволю, чтобы пошли шепотки, что я замышляла заговор и восстание, покуда моего мужа не было. Слухов и так уже достаточно. – Она резко остановилась, ладонью прикрывая глаза от солнца и глядя на серые воды на горизонте. – Рейгар вернется. Эйрис мертв, и он уже много лет ждал возможности занять трон отца. Это не станет для него шоком. Здоровье покойного короля, – тут она позволила себе добавить в голос немного яда, – всегда было слабым.

– Но если он привезет с собой девчонку Старк, – рявкнула Нимелла, – если посадит рядом с собой при дворе…

– Что бы там ни было с Лианной Старк, Рейгар ничего не сделает, пока его не коронуют в Великой Септе Бейлора, – ровным голосом ответила Элия. – Он не дурак.

Инис громко фыркнула на это заявление, и Эшара издала звук, похожий на смешок, который попыталась скрыть покашливанием.

– И я сама не стану делать резких ходов, пока меня не коронуют рядом с ним, – ровно продолжила Элия. – А потом посмотрим. Пока что мы знаем, что скоро он вернется ко двору. Если у него остался хоть какой-то разум, он не привезет ее с собой. Ему будет нужно разобраться с делами законными. Назначить нового десницу. Собрать малый совет. Рейла арестовала Пицеля – его будет нужно заменить. И конечно, разобраться со Старками.

– Он может привезти ее, – напомнила Алис, – чтобы умаслить ее отца и брата, или, может быть, угрожать им – лорд Рикард – суровый человек, как говорят, но лорд Брандон – Эшара знает Брандона, разве нет, Эш? Он сделает ради сестры все, что угодно. Если она будет у Рейгара в руках, Брандон будет кроток как ягненочек.

– Ты не знаешь Брандона, – резко ответила Эшара, они были даже удивлены, насколько резко. – В нем волчья кровь.

– И что это значит? – немного неловко рассмеялась Ларра. – Что он наполовину одичалый?

– Это значит, что Брандон в жизни не был кроток, и не собирается начинать, – ответила Эшара. – Это значит, что он не потерпит над собой ни одного повелителя, кроме того, что он выберет сам. С ним следует обращаться осторожно. Худшее, что может сделать Рейгар, это попробовать быть с ним снисходительным.

– Ты протанцевала с ним пару танцев и провела пару ночей, и теперь думаешь, он возрожденный Король Зимы, – насмешливо сказала Инис, и напряглась, поймав посланный ей Эшарой взгляд.

– Я думаю, что дом Старков не потерпит нового оскорбления, – ответила она. – Я оценила их всех – Брандона, Эддарда, даже юного Бенджена. Ты задирала нос при их виде на турнире, но я не была настолько горделива, Инис. Они настолько же горды и яростны, как дорнийцы.

– Тогда, да помогут боги, я смогу убедить их успокоиться, – твердо сказала Элия. – Мы не можем, не можем позволить себе еще одного восстания. Нельзя повторить Сумеречный Дол. Рейгар и так стоит на нетвердой земле, пусть даже он отказывается это понимать. Ты права, что мы должны действовать с осторожностью, Эшара. Эйрис причинил огромный вред власти Таргариенов над троном, если бы он остался жив… – она покачала головой. – Рикард и Брандон Старки уже были бы мертвы, в этом я уверена.

– Он бы казнил хранителя Севера? – переспросила Нимелла, ее веснушчатое лицо было полно изумления.

– Будь у него возможность, он сделал бы что угодно, – горько сказала Элия. Всего лишь тень неповиновения с ее стороны – и он и ее предал бы огню, как и многих других. Раньше она уверяла себя, что Рейгар защитит ее, пусть даже против родного отца, ее галантный супруг, который поклялся ее защищать, чего бы это не стоило. Теперь… Она не была в этом уверена.

Спустя мгновение она взяла себя в руки и расправила плечи.

– Через две недели мы отправляемся в Королевскую Гавань. Я не могу здесь дольше оставаться. Рейла – хорошая женщина, но она больше не правящая королева. И народ должен видеть, что передача власти проходит гладко. Я должна взять с собой детей, чтобы все осознали присутствие наследников Рейгара.

Рейнис такая же наследница, как и ее брат, пусть даже андальская традиция требует предпочтения сыновей перед дочерьми. Она не позволит, чтобы ее дочь растили в тени ее младшего брата. Рейнис всегда будет принцессой, и со стороны отца, и со стороны матери.

– Мы пройдем с тобой весь путь до конца, – сказала Ларра, сжимая ее руку. – Ты наша королева. Королева Вестероса. Ты Непреклонная…

– Несгибаемая, – сердито сказала Нимелла.

– Несдающаяся, – закончила Инис.

Элия позволила себе улыбнуться, а потом повернулась к фигурке ее дочери вдали, теперь играющей в песке. Издалека Рейнис казалась такой маленькой. Но дети не всегда остаются такими маленькими. Только еще вчера Эйгон был младенцем, сосавшим молоко его кормилицы, а скоро он уже начнет ползать. Она приподняла юбки и пошла к своей старшей дочери, солнечный свет, бивший ей в лицо, был теплым и ободряющим, пусть лишь на короткое время.

На следующий вечер она поужинала со своими детьми и дядей, со всеми вместе, одной семьей, чего не случалось уже несколько месяцев. Левин был совсем как Оберин, всегда мог заставить ее смеяться, так долго, что у нее начинало болеть в груди, и пока Оберин боги знают чем занимался в Эссосе со своей ротой наемников, ее любимый (и единственный) дядя оставался заменой. Он ничего не говорил о Рейгаре, Рейле, Эйрисе или Старках, к ее облегчению, и только критиковал вино и рассказывал ей истории из детства Дорана.

Погода держалась, и в кои-то веки ночи на Драконьем Камне были мирными, без завывания ветра и шума дождя. Она поела больше обычного, стремясь набраться как можно больше сил, пусть даже ей не хватало аппетита из-за треволнений последних месяцев. Она покормила Рейнис из своей тарелки, пока Левин качал Эйгона на колене, и старалась не думать о всех тех временах, когда с ними ужинал Рейгар. Она всегда была так этим довольна, что он был не из тех мужчин, что избегают компании своих жен и детей, что ему нравилось проводить время с ней и Рейнис.

Но Рейнис так и не спросила ее об отце в этот день, и уснула на коленях Элии, так и не задав вопрос. Элия попыталась встать вместе с ней, но Левин протянул ей Эйгона и поднял внучатую племянницу.

– Скоро она будет в возрасте Ари, – сказал он, имея в виду старшую дочь Дорана. – Ей уже шесть, можешь в это поверить?

Маленькой Арианне уже шесть? Элия не видела девочку с самой своей свадьбы, и помнила, что Арианна была непоседливым ребенком трех или четырех лет. Она собиралась увеличить дорнийское присутствие при дворе, как во времена Марии Мартелл. Она не собиралась допускать, чтобы ее снова застали врасплох. Возможно, она напишет Дорану и поинтересуется, кого он может ей выделить.

– Поверить могу, – вздохнула она, поднимаясь вместе с Эйгоном. – Иногда Оберин все так же кажется мне мальчиком тринадцати лет.

– А для меня ты иногда все еще маленькое солнышко Резы, – тихо сказал Левин, поворачиваясь к ней в дверях и перехватывая Рейнис в руках. – Но не теперь. Твоя мать гордилась бы тобой, Элия. – Когда она отвернулась, он добавил. – Она всегда тобой гордилась. Она считала тебя и твоих братьев своими лучшими достижениями.

– Это похоже на матушку, – согласилась Элия с печальным вздохом. Она чувствовала тепло Эйгона на своей груди и поцеловала его в лоб. Если бы она попыталась, он бы услышала голос своей матери в ее ушах. Что она всегда говорила? «Хватит тянуть, дочь моя. Иногда белым ручкам приходится делать черную работу. Я не для того тебя растила, чтобы ты от этого увиливала».

========== Лианна II ==========

282 З.Э. Башня Радости.

Лианна еще раз перечитала письмо, напрягая глаза в свете огня, а потом медленно отложила его в сторону. Рейгар сидел на кровати, замерев, глядя куда-то далеко в окно, где мелькали первые звезды. Здесь она видела звезды еще лучше, чем в Винтерфелле, хотя она не часто выходила по ночам, чтобы посмотреть на них. Она так устала от этой башни, устала от этих красных гор, закрывающих горизонт.

Ей казалось, что долина с каждым днем становится все меньше и меньше. А может быть, это из-за письма, из-за изменений, которое оно обещало, ее непоседливость снова дала о себе знать. Она никогда не могла усидеть на месте, когда была ребенком – отец говорил, в ней слишком много крови его матери Флинт, крови диких горных кланов, которые ненавидели зваться лордами, которые редко спускались из их древних твердынь. Арья Флинт умерла, когда Лианне было четыре, так что у нее почти не осталось о ней воспоминаний. Но иногда она спрашивала себя, как та себя ощущала, когда спустилась со своих горных хребтов, чтобы стать леди Винтерфелла.

По крайней мере, леди Арья могла ездить, куда пожелает.

– Рейгар, – тихо сказала Лианна, подходя к нему босиком. Иногда по вечерам становилось прохладно, даже на Принцевом Перевале, но сегодня не был этот день. Она свернулась рядом с ним, одетая только в сорочку, положила голову ему на плечо. – Мне так жаль. – И так оно и было – может быть она и считала короля безумцем и негодяем, раз так разозлился из-за Рыцаря Смеющегося Дерева, но он был отцом Рейгара. Если ты любишь кого-то, по-настоящему любишь, подумала Лианна, все его радости и печали становятся твоими.

Ее принц, нет, ее король, не плакал, но он ничего не говорил с тех пор, как они получили новости. Как бы эгоистично это не звучало, она надеялась, это не продлится долго, потому что с кем еще ей тогда разговаривать? С Королевской гвардией? Ей придется все время проводить с сиром Эртуром и сиром Герольдом? Иногда они смотрели на нее, будто никогда раньше не видели. Это и льстило ей, и немного пугало. Неужели она действительно такая странная в их глазах?

– Тебе не о чем жалеть, – пробормотал он наконец, и она расслабилась в его объятьях, обхватывая руками его грациозную шею. – Я просто… – он замолчал, немного покачав головой, и рассмеялся, к ее удивлению, но это не был веселый смех. – Кажется, будто это сон. Но ни один из моих снов не был таким. Она чувствовала его дыхание на своих волосах, и быстро поцеловала его в щеку.

– Я знаю, это должно быть больно.

Рейгар не ответил, только взял ее за подбородок и поцеловал, горячее, чем она ожидала. Возможно, в конце концов, он испытал облегчение. Лианна не притворялась, что мысли о гневе Эйриса, несмотря на все заверения Рейгара, не давали ей иногда спать по ночам. Но теперь он мертв, и он больше им не угрожает. Король мертв, и… и мысль, что Рейгар – король, эта мысль все еще иногда захватывала ее врасплох.

Он всегда был «ее принцем», кажется, будто всю жизнь. Возможно, ослепляя всех при дворе, предмет зависти и восхищения, но не правя. Она никогда не видела Железного Трона, но мысль, что Рейгар может сидеть на нем почему-то казалась ей невозможной. Это было место завоевателя, воина, созданное из сотен мечей павших королей и побежденных лордов. Рейгар все же воин, в каком-то смысле, понимала она, но он не был… Он не был созданным для войны, агрессивным, жестким, настроенным на бой. Не такой, как Брандон или Роберт, или многие другие мужчины, которых она знала. Но ведь и не все короли Таргариены были воинами. Это было время мира. Рейгару не нужно будет ничьи мечи приковывать к трону. Работа о приручении Семи Королевств уже была закончена для него. А люди любили его, ну конечно же любили, так что… Конечно же, трон будет ему подходить, со временем…

«Или он начнет подходить трону» – прошептал в голове другой голос, но она не обратила на него внимания. Он все еще был мужчиной, которого она любила, мужчиной, за которого вышла замуж в богороще. Корона на его голове изменит его не больше, чем ее корона на ее голове.

Она ожидала, что он проведет с ней ночь, но он остановил их, когда она начала снимать сорочку и потянула его рубашку.

– Лианна, я должен уехать утром, – сказал он, и она замерла у него на коленях, ее руки тут же отпустили его. – Народ ждет меня. Моя мать… Элия… – он поколебался, потому что до тех пор он так осторожно старался никогда не упоминать принцессу – королеву – ее желудок скрутило – в ее присутствии. Лианна не притворялась, что совсем не ревновала, но она не желала зла первой жене Рейгара. Она даже спрашивала про его детей, Рейнис и Эйгона – она ведь должна будет с ними познакомиться, разве нет? Но она никогда не хотела о них говорить.

– Ну конечно ты должен, и я поеду с тобой, – искренне сказала она, взяв его за руки. Его кожа как всегда была прохладной, что всегда ее забавляло, ведь разве в крови Таргариенов не был огонь и раскаленная лава? Но Рейгар никогда не становился горячее. – Мы поклялись никогда не расставаться друг с другом, и мы не расстанемся… Я могу тебе помочь, пусть они увидят, что рядом с тобой стоят две сильные королевы, позволь мне облегчить твою ношу…

Он сплел ее пальцы со своими, но покачал головой.

– Нет. Будет лучше, если я отправлюсь один. Я возьму с собой сира Освелла. Сир Герольд и сир Эртур останутся с тобой, и я пошлю весточку, когда прибуду туда и коронуюсь.

Лианна в ярости отдернула руки.

– Но ты теперь король, мне нет смысла прятаться, ты обещал, что мы поедем вместе, всегда…

– Я теперь король, – ровным голосом сказал Рейгар, – и королем я коронуюсь. И я надену корону и на твою голову, любовь моя, но ты должна мне довериться. Нужно время для перехода власти. Все следует проделать аккуратно. Люди должны увидеть меня королем прежде, чем…

– Но Висения и Рейнис были коронованы вместе с Эйгоном, – ответила Лианна. – Ты сам мне говорил, ты говорил, что когда все увидят тебя со мной, они все поймут… – ее голос немного дрогнул, и она покраснела от гнева и стыда, клокотавших в ее груди. Не то чтобы она мечтала о короне и месте у трона рядом с ним. Но она была его женой. Если он король, то она должна быть королевой-консортом, должна, а иначе она просто…

«Любовница» – прошептал все тот же проклятый голос. «Шлюха, новая Блеквуд и Бракен». Она заморгала. Нет, она уже много лет не плакала и не начнет теперь. Она заставит его понять.

– Лианна, – Рейгар поцеловал ее в бровь. – Пожалуйста, не плачь, сердце мое. Ты моя жена. Конечно, это так. Просто так все надо проделать. Медленно. Давай сделаем дорогу для тебя как можно ровнее. Я хочу, чтобы с тобой обращались, как ты заслуживаешь, как с моей женой. Без недоверия и подозрений.

– Нет, – сказала Лианна, теперь твердо. Она не станет плакать. И не позволит обращаться с собой как с слепым маленьким ребенком. Она Старк из Винтерфелла, и встретит что суждено открыто, а не будет прятаться как преступница. – Нет. Я еду с тобой. Мы дали друг другу клятвы, мы пообещали быть вместе, всегда, и я буду рядом с тобой. Я сильная. Я справлюсь, что бы люди не сказали – и я не стану притворяться, что стыжусь, потому что мне не стыдно.

– Как и мне, – заверил ее Рейгар, и посмотрел на нее, и она почувствовала, как будто между ними легла пелена, скрывая их друг от друга. Он не смотрел на нее, как мужчина, с которым она провела множество дней и ночей, как мужчина, который пел ей, как мужчина, что шептал ей сказки о Древней Валирии, драконьих владыках и Эйгоне Завоевателе. Он смотрел на нее, как будто они впервые встретились, она была в чужой броне, все еще с мечом и грубо раскрашенным щитом в руках. Он смотрел на нее, как лорд, как принц, как король. Как кто-то, кто был превыше нее.

– Я твой король, – сказал он. – И когда ты приняла меня перед чардревом, ты приняла меня как своего мужа и будущего короля. Ты останешься здесь, Лианна.

Она отшатнулась.

– Ты приказываешь мне?

– Я приказываю тебе, – сказал он, тем же тихим, спокойным тоном. – Как все короли приказывают своим подданным. Я люблю тебя, как не любил никого, и ты это знаешь. Но есть решения, которые я должен принимать за нас обоих. Ты не понимаешь этого сейчас, но со временем ты поймешь.

– Я не маленькая девочка! – взорвалась Лианна. – Я сама могу решать за себя – разве не это ты сказал мне тогда, в Харенхоле? Ты сказал, что Роберт меня недостоин. – Он напрягся. – Ты сказал, что только я знаю, чего хочет мое сердце и разум. А теперь говоришь, что знаешь за меня, – она соскочила с его колен, в ярости, какой не испытывала много месяцев. – Как ты можешь… Я твоя жена! Разве мое мнение ничего для тебя не стоит?

Она видела, как по его лицу пробежали эмоции – вина? Неловкость? Но он оставался все таким же спокойным и собранным. От этого она почувствовала себя глупой и бестолковой, и она сложила руки на груди, стараясь сдержаться. Она не станет с ним ссориться. Но если она один раз признает поражение, она боялась, что так будет всегда. Это должен был быть брак, совершенно не похожий на брак с Робертом, ни на один другой брак. Все должно было быть справедливо. Она решила это за себя, а теперь он принимает решения за нее?

– Конечно, твое мнение имеет значение, – наконец сказал он, – но это не значит, что я всегда буду к нему прислушиваться. Это и есть брак, Лианна. Всегда надо приходить к компромиссу. Мы не всегда будем соглашаться. Обещаю, я пришлю ворона, как только смогу. Это ненадолго. А когда ты приедешь в Красный замок, у тебя будет все, что захочешь – мечи, лошади, украшения и наряды – я сделаю тебя настоящей королевой, и все это увидят.

– Я не хочу… Я хочу только тебя, – отчаянно воскликнула она. – Я могла бы быть с тобой где угодно. Мне не нужен Красный Замок. Я не хочу новый меч, не хочу лошадей или новой одежды. Только тебя, Рейгар. Я люблю тебя, – сказала она, и она всегда чувствовала себя такой уверенной и смелой, когда говорила это, но теперь в ее голосе появилась легкая тень сомнения – любишь ли ты меня так, как я люблю тебя?

Он вздохнул и встал, притянув ее к себе. Она некоторое время сопротивлялась, но смирилась, положив ему голову на грудь, где могла слышать, как бьется его сердце. По крайней мере, это было как раньше.

– Я тоже люблю тебя, – его голос отдавался в его груди. – Я всегда буду тебя любить. Боги свели нас вместе, твои и мои, и они никогда не позволят нам разлучиться. Ты должна простить меня за это, Лианна. Я потрачу сколько угодно времени, чтобы расплатиться за это с тобой.

Часть ее хотела оттолкнуть его, умчаться прочь, хлопнуть дверью, сбежать вниз по лестнице – но бежать было некуда. Это не был Винтерфел или Харенхол. Она не могла сбежать от этой ссоры и от того, что утром он уезжает. Она стояла там, в его объятьях, слушая его дыхание, и наконец смирилась.

– Хорошо, – прошептала она. – Я верю тебе, верю. Если… Если так будет лучше, то… То езжай, как можно быстрее, и пришли мне ворона, как можно скорее.

Она почувствовала, как он расслабился, а потом он обхватил ее за талию и чуть приподнял, чтобы поцеловать.

– Клянусь своей честью короля, я это сделаю.

Лианна смотрела, как они с сиром Освеллом уезжали на заре от входа в башню. Восходящее солнце окрасило небо в невероятную смесь розового, лавандового, оранжевого и золотого. Рейгар выглядел как король до кончиков ногтей, когда исчезал вдали, его жеребец поднимал облака багровой пыли за ним.

– Смелее, миледи, – сказал сир Эртур, глядя на нее своими добрыми фиолетовыми глазами. – Вам осталось подождать еще немного.

Лианна быстро улыбнулась ему, но улыбка не достигала ее глаз. Она чувствовала себя больной и задохнувшейся, словно пробежала большое расстояние. Сжав ногти в ладони, она заставила себя медленно вздохнуть. Еще немного. Это скоро кончится.

– Давайте проведем еще одну тренировку, сир, пока не стало жарко. Я принесу мой меч.

И она повернулась на каблуках и быстро пошла к оружейной, пока они с сиром Герольдом ничего не сказали, не желая, чтобы они видели беспомощную печаль и гнев на ее лице.

========== Рейла III ==========

282 З.З. – Королевская Гавань.

Рейла встретилась с Малым Советом, вернее, с тем, что от него оставалось, когда получила известия, что ее невестка прибыла в столицу.

– Мы отпустим Кайла Ройса, Джеффори Маллистера и Итана Гловера, – сказала Рейла, не в первый раз, надеясь быть услышанной сквозь споры между Челстедом и Стонтоном. Люцерис Веларион и евнух Варис были куда скромнее в своих мнениях, придерживая языки, пока спорили мастер над монетой и мастер над законом.

– Ваше величество, – начал заикаться Симонд Стонтон, – прецедент был установлен – они были арестованы по обвинению в предательстве и заговоре с целью убийства…

– Я помню, милорд, я присутствовала при аресте, – сказала Рейла, говоря чуть медленнее обычного и удерживаясь от желания помассировать виски от начинающейся головной боли. – Тем не менее, я помню, что кричал и угрожал Брандон Старк. Нам надо пойти на уступки, и сделать это следует быстро. Давайте оставим при себе наследников Старка и Аррена, и отпустим остальных. Так все увидят, что с нами можно договариваться. Пусть поклянутся в верности короне, и отправим их прочь из столицы под охраной.

– Если они снова присягнут дому Таргариенов и поклянутся не поднимать оружие против их законного короля, то я не вижу причин отказывать им в милосердии, – сказал Варис своим обычным мягким убедительным голосом. Он мило улыбнулся Рейле. – Вдовствующая королева обладает нежной мудростью Матери.

Рейле не нравился евнух, она не верила ему, но она предпочла бы видеть его в Малом совете Рейгара, чем где-либо еще.

– Не вдовствующей королеве полагается решать, отпускать ли пленников, – резко начал Кварлтон Челстед. Рейла всегда его ненавидела. Еще один подхалим Эйриса.

– Мы бы посоветовались с лордом Мерривезером, но он снова заболел, – сказал Люцерис, подпустив в голос иронии. Лорд Мерривезер был стариком, когда Эйрис назначил его год назад, и его ум и здоровье с того времени едва ли улучшились. Рейла бы не удивилась, если бы тот не дожил до нового года. Она не желала зла Мерривезеру, старому дураку, но его отсутствие в Малом совете вряд ли кто отметил.

Рейла старалась, чтобы ее голос и выдержка не изменили ей. Последнее, что было ей нужно – потерять терпение, и в ответ получить обвинения в несдержанности и истеричности. Уже было достаточно слухов о том, что плохое с ней обращении Эйриса и потеря детей помутили ее рассудок.

– Рейгар скоро вернется, уверена. Его уже уведомили о кончине его отца. Но в его отсутствие это несомненно моя забота, лорд Челстед, судить, когда не может он. Рейгар свершит над Брандоном Старком королевское правосудие, каким бы оно ни было. И я не отпущу Элберта Аррена, пока мы не получим письмо с присягой от Джона Аррена, с заверениями в мире между Долиной и Железным троном. Что же касается других лордов, которых мой муж счел нужным арестовать, чем дольше они остаются здесь, тем дольше их дома обдумывают возможность бунта. Я не хочу более давать им такой возможности. Их сыновья вернутся к ним, расскажут, что с ними обращались хорошо, и что все это недоразумение, которое скоро разрешится. Потому что вариантов у нас становится все меньше.

Челстед и Стонтон, несомненно, не ожидают, что останутся при Малом совете дольше Мерривезера. Их протесты неизбежны. Они знают, что их время истекает, и должны будут счесть себя счастливчиками, если Рейгар просто отправит их в отставку, вместо того чтобы сжечь в тронном зале. Прежде чем это затянулось, в комнату вошел гонец, сопровождаемый сиром Барристаном.

– Королева Элия и ее свита прибыли в город, ваше величество.

Рейла встала, поправляя черные юбки своего траурного платья. В последнее время она перекрасила столько платьев в черное, что ей понадобится новый гардероб, когда истекут положенные семь месяцев скорби.

– Тогда следует поприветствовать ее возвращение в Красный замок. Милорды, закончим на этом наш разговор.

Не дожидаясь ответа, она приняла предложенную руку сира Барристана и покинула их, чувствуя, как уходит напряжение из ее плеч и шеи.

Она одновременно чувствовала облегчение и неловкость от возвращения Элии. Рейла всегда любила Элию, она считала ее хорошей парой Рейгару, потому что всегда видела в Лорезе старшую сестру, более взрослую, мудрую и острую, как клинок. Она всегда хотела иметь сестер, когда была маленькой, желала даже, чтобы Эйрис родился девочкой. Потому что тогда не было бы пророчества, не было бы брака, и все было бы по-другому, если бы они стерпели мысль о женщине на троне.

И все же, хоть она относилась к Элии как к дочери, и любила Рейнис и Эйгона, она была бы глупо сентиментальной, если бы поверила, что все теперь будет хорошо. Элия была бессердечно обесчещена Рейгаром. Она всегда была доброй, нежной женщиной, но она была Мартелл, и их гнев кипел глубоко, и наносил удары быстро и жестоко. Пусть она и ненавидела Рейгара, и имела на это все права, но ненависть и обиды им сейчас пользы не принесут. Они должны были выступить единым фронтом, вдовствующая королева, королева-консорт и король.