Текст книги "I was whole, whole I would remain (ЛП)"

Автор книги: dwellingondreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Во имя Семерых, Элия должна это понять. Ради Эйгона, ради ее сына, если уж ей было неважно другое.

Элия прибыла в носилках, украшенных золотом и багрянцем, с сыном на руках и Рейнис рядом с ней, завернутой в один из развевающихся шарфов матери, словно в капюшон. Волосы Элии были длиннее, чем когда Рейла видела ее в последний раз, они водопадом спадали по ее спине, поверх великолепного алого платья, черными волнами, сияя темнотой в солнечном свете. На ней был тонкий золотой браслет, украшенный гранатами, который она надевала на свою свадьбу. Три головы дракона с герба Таргариенов яростно ревели на усыпанном ониксами и рубинами медальоне на ее шее.

Она выглядела настоящей правящей королевой, и Рейла ясно осознала свой возраст и внешность – она должно быть выглядела почти как призрак, бледная и исхудавшая, одетая в черное. И все же, она высоко держала голову и спокойно улыбалась, пока Элию спускал с носилок ее дядя, сир Левин, который спустил вслед за ней Рейнис, весело взвизгнувшую от радости.

Она знала, что театральный въезд Элии в город был не плодом тщеславия, но знаком принятия новой роли – люди, высыпавшие на центральные улицы, приветствовавшие свою королеву, принцессу и принца-младенца, не кричали бы так радостно, если бы Элия пробралась в замок в закрытой повозке, пряча лицо от стыда из-за поступков Рейгара. Все дело было в видимости, в конце концов. Простонародье должно было считать, что сами боги поставили править над ними Таргариенов, иначе, без драконов, какой им смысл сохранять верность Железному Трону? Каждая королева должна выглядеть, как сама Мать Небесная, а каждый помазанный король – как Отец.

– Ваше величество, – Рейла склонила голову, когда Элия остановилась перед ней.

– Ваше величество, наша благородная мать, – громко и четко сказала Элия, чтобы слышал каждый во дворе – публичная демонстрация уважения. – Благодарю вас за то, что послали рыцарей встретить нас и проводить до замка. Вы оказываете нам великую честь.

– Красный замок столь же ваш, как и мой, – с достоинством сказала Рейла, и между ними легло молчаливое согласие, что так будет всегда, всегда, когда на них направлены взгляды. Не должно было быть никаких признаков недовольства, никакого несогласия, никакой горечи между ними. Придворные ничто не любят больше сказок о битвах двух женщин – двух королев – друг против друга. Постоянные разговоры о скором прибытии леди Лианны и возможной «войне дам», что последует за ним, и так достаточно раздражали.

Лианна Старк была еще ребенком, и дом Старков никогда не был при дворе, или где-либо еще южнее Перешейка. Рейла никогда не встречала девочку, но по рассказам о ней, она не казалась похожей на коварную девчонку, когтями прорывающуюся к власти. С другой стороны, то же когда-то говорили о Мисси Блеквуд, которая как любовница обладала огромным влиянием. «Просто невинная юная дева». Рейла с удовольствием отправила бы Лианну Старк назад в холодные объятья ее отца и брата, но здесь решение полагалось принять Рейгару.

– Рейнис, – ласково поприветствовала она девочку, неуверенная, что Рейнис помнит ее – она не видела ее с рождения Эйгона. – Ты знаешь меня, милая?

Рейнис посмотрела на мать, потом сказала:

– Бабушка, – только прозвучало это как «бабутка».

Рейла впервые искренне улыбнулась с самых похорон Эйриса, и подозвала к себе Визериса – он прятался позади нее за сиром Джейме, за которым часто следовал по пятам, к раздражению юного рыцаря.

– А это твой дядя, принц Визерис. Поздоровайся с принцессой.

Визерис нерешительно шагнул вперед, настороженно глядя на Элию и сира Левина, но быстро и резко кивнул Рейнис, которая радостно склонила перед ним голову в темных кудряшках. Когда Рейнис родилась, Эйрис отзывался с открытым отвращением о ее дорнийской внешности, заявляя, что это делает ее неподходящей невестой Визерису, который конечно же заслужил жену с внешностью Таргариенов.

Мысль о свадьбе дяди с племянницей скрутила Рейле желудок, особенно когда она посмотрела на своего сына, мальчика шести лет, и его племянницу, которая была более чем вдвое младше. Ее дедушка думал о том, чтобы навсегда покончить с этой традицией, когда они с королевой Бетой организовали браки для всех своих детей, но ее родители избежали своих помолвок. Она желала бы, чтобы дед был более жестоким, твердым, желала бы, чтобы он отправил ее мать в Веру, а отца на Стену – все, что угодно, только не принимал с неохотой их брак.

Когда они с Элией наконец поговорили наедине, это случилось несколько часов спустя, после ужина и долгих выражений сочувствия и фальшивых улыбок половины двора, все они сгорали от любопытства, желая увидеть, как Элия воспринимает вероломство своего мужа. Наконец они смогли сбежать из пирующего зала, детей отвели в постель, и Рейла пришла в комнаты в башне, которые всегда принадлежали Рейгару и его жене во время их пребывания при дворе. Она сидела теперь у окна, наблюдая за дальними огоньками факелов в городе внизу, и прислушиваясь к отзвукам колыбельной, которую пела Элия детям перед сном.

Элия пришла, заплетя волосы в простую косу, ее лицо было умыто, роскошное платье было заменено на ночную сорочку. Она выглядела теперь моложе, ее глаза были темными и сверкали. Ее служанки тут же ушли, а дамы простились, и Рейла с Элией оглядели друг друга с настороженностью.

– Похвально, что ты так быстро приехала, – сказала Рейла, когда убедилась, что они одни – хотя могли ли они быть одни в этом замке? – Я знаю, это было нелегко, когда на руках дети, и учитывая слухи.

– Я не обращаю внимания на слухи обо мне, – сказала Элия. – Сплетни о других мне кажутся более интересными.

В Малом совете был Варис, но Рейла была готова поставить деньги, что Эшара Дейн собирает информацию для своей королевы.

– Поступки Рейгара очень разочаровали меня, – прямо сказала она, чтобы они могли с этим наконец покончить. – Если говорить мягко. Я думала, что воспитала его не таким человеком, что оказывает столь явное неуважение. И к тому же покинуть Королевские земли – с его стороны это был дурной план.

– О, я осведомлена о дурных планах моего мужа, – Элия налила себе вина и предложила Рейле, которая просто покачала головой. – И я не виню вас в них, я знаю, что вы никогда такого бы не одобрили. Его слова и поступки – только и только его. Дом Таргариенов переживал и худшее, – она остановилась. – Как и дом Мартеллов.

– Да, – сказала Рейла. – Переживали. – Она поколебалась, обдумывая свои следующие слова.

– Я должна выразить свое глубочайшее сожаление о вашей утрате, – сказала Элия, – но молю вас понять, почему я не приехала, одетая в траур по покойному королю.

От этого Рейла рассмеялась, что удивило и ее, и Элию, которая замерла, поднеся кубок с вином к губам.

– Элия, дочь моя, – сказала она. – Я не стану винить тебя, даже если ты пожелаешь танцевать на его пепле, не говоря уж об отказе носить черное в память о нем.

Элия некоторое время разглядывала ее, с нечитаемым выражением лица – это она унаследовала от матери, какой-то вид напускной безучастности, а потом улыбнулась. Ее глаза сверкали в свете огня.

– Благодарю, ваше величество, – она потянулась вперед и взяла Рейлу за руки. – Мы знали друг друга, только будучи в тени Эйриса. Но теперь его нет, а мы здесь. Вы пережили тысячи позоров, и я уверена, мы сможем выправить путь Рейгара.

– Рейгар – мой первенец, – отметила Рейла. – И я всегда буду его любить. Мальчиком, он был для меня большим утешением. Но я не могу и не стану позволять ему жертвовать королевской властью ради любви. Я слишком часто видела это раньше.

Элия замерла.

– Я не уверена, что Рейгар думает только о любви со своей леди Лианной, – казалось, она едва прячет отвращение в голосе. – Он… сообщил мне, что его… поступки были вызваны пророчеством. А точнее, его желанием третьего ребенка. Еще одной головы, – добавила она, когда Рейла уставилась на нее.

– Он… – Рейла потеряла дар речи. Она многие месяцы не говорила с Рейгаром. Она не могла и подумать… Как он мог… – Он собирается зачать…

– Не могу быть в этом точно уверена, – сказала Элия, – но я покажу вам письмо, которое он мне прислал. Только прошу вас, не раскрывать его содержимое Малому совету. Это должно сохраниться только между теми, кто лучше всех его знает. Я не позволю, чтобы начали говорить, что мой супруг-король – безумец, как…

Она остановилась на полуслове, но Рейла закончила за нее фразу, про себя: «как его отец до него».

========== Элия III ==========

282 З.Э. Королевская Гавань.

Коронационное платье Элии было роскошным: длинный красный шлейф из мирийского кружева казался сплетенным из рубинов, так он сиял под солнцем, стекающим вниз из мозаичных окон Великой Септы Бейлора. Шлейф, придерживаемый двумя ее дамами, тянулся от ее багряных юбок, а лиф был тяжел от множества сияющих огнем опалов и гранатов.

Ее рукава были украшены изысканными манжетами зубчатого кроя, под стать ее высокому воротнику, волосы были собраны в элегантную высокую прическу, из которой намеренно выбивались несколько прядей, обрамлявших ее лицо. Она часто чувствовала себя хорошенькой, и редко красивой, но сегодня она чувствовала себя именно такой, даже более прекрасной, чем в день ее свадьбы.

Она поднялась с колен с короной Алисанны Доброй на ее голове: простой золотой обруч, достаточно похожий на диадему, что она носила принцессой, хотя этот был украшен драгоценными камнями семи различных цветов, что представляли собой семь королевств. Мужская версия этой же короны, корона Джейхейриса Мудрого, давно пропала, с тех пор, как Рейнира продала ее, когда сбегала из Королевской Гавани после Танца.

Рядом с ней Рейгар надел корону его прадеда, Эйгона Невероятного, созданную по заказу Эйгона Драконьей Погибели, что было довольно иронично, по мнению Элии. По крайней мере, это был простой золотой обруч, похожий на ее. Лучше, чем старая корона Эйриса, красно-золотое чудовище, запачканное его безумием и алчностью Эйгона Недостойного. Рейгар никогда не одевался чрезмерно нарядно, но он был красив, бесстрастно расценила она, так что его простая бордовая туника, мастерски расшитая серебристыми драконами у воротника, смотрелась достаточно пристойно.

В нескольких футах от них стояла Рейла, с Эйгоном на руках, и Визерис с Рейнис стояли по бокам от нее. Наполненная людьми септа одобрительно взревела, как бывало со всеми королями и королевами до них, и Элия заставила себя взять Рейгара за руку, беззаботно улыбаясь толпе вокруг возвышения. Рейгар склонил голову, чтобы прижаться галантным поцелуем к ее щеке, и ей понадобились все ее силы, чтобы не плюнуть ему в лицо. Она заставила себя держать лицо, совершенно спокойная и уверенная в себе.

Слава богам, он не привез с собой девчонку. Слава богам, они пережили коронацию нетронутыми. Слава богам, что все почти наконец-то закончилось. В каком-то смысле, все прошло, как она и мечтала. Рейгар – король, а она королева. Эйрис мертв. Ее дети здоровы и счастливы. Каждый мужчина, женщина и ребенок, присутствовавший здесь, признавал в ней свою законную королеву. Все, ради чего она трудилась, все сплетни и оскорбления, что она стерпела, каждый ужасный день и каждая кошмарная ночь ее беременностей, ее агония на родильном ложе, ее одиночество на Драконьем Камне, усмешки при дворе – все это воздалось, потому что вот она, стоит здесь.

Если бы… Что ж, не было смысла ни о чем желать. Ей придется смириться с реальностью сложившейся ситуации. Пусть даже сейчас она, вместе со всеми остальными, притворяется, что все хорошо.

Рейгар прибыл с сиром Освеллом Уэнтом пять дней назад. С спорыми приготовлениями к церемонии коронации и пышному пиру, который следовало задать за ним – потому что люди начнут болтать, если празднество будет недостаточно радостно отпраздновано – у нее совсем не доставало времени поговорить с ним, как и желания. Она надела маску изысканных манер, ради Рейнис и Визериса, которые были в восторге от возвращения их отца и брата, и даже ради Рейлы, потому что как бы та ни была недовольна своим сыном, она все же тепло обняла его по возвращении, как и полагалось матери.

Но она знала, что Рейгар наверняка догадывался, что она ощущала. Ни одна из ее улыбок не достигала глаз, и она не проводила время с ним наедине. Дверь ее спальни была накрепко заперта, хотя она и не думала, что он окажется настолько пустоголов, чтобы попытаться заполучить ее склонность, только не после того, что случилось. Но он смотрел на нее, как побитый щенок, так сказать, и ей уже этого было достаточно.

Не будь она королевой, она дала бы ему пощечину, накричала ему в лицо и прокляла бы его имя. Или, по крайней мере, она пофантазировала бы, как это делает. Она никогда не была злым человеком, она не унаследовала пугающий характер ее матери, по крайней мере, так ей всегда казалось. Но то, что она чувствовала теперь, было за пределом чистого гнева или ярости. Она едва могла смотреть на него, не то что прикасаться.

Но традициями и приличиями они были вынуждены танцевать на пиру в этот вечер, а потому они это сделали. В последний раз Элия танцевала с ним в Бальном Зале Королевы во время их свадебного пира. Она не любила его тогда, но она была счастлива, как она думала. Они говорили о Солнечном Копье и ее семье, и о том, каким будет их дом на Драконьем Камне, она помнила, как хорошо они двигались вместе, как хорошо они, казалось, подходили друг другу, она в его объятьях, его глаза цвета индиго никогда не покидали ее приподнятого лица. Когда раздался призыв к провожанию в постель, он избавил ее от унижения, и сам отнес ее в спальню. Она обернула тогда руки вокруг его шеи и улыбалась, ничего не боясь, пока они шли.

Теперь она двигалась молча и напряженно, с трудом удерживаясь от желания вырвать руки из его рук. Иногда он казался готовым заговорить, но потом только вздыхал и отворачивался. Вот и хорошо. Пусть ему будет неудобно. Это самая малость от того, что пришлось вынести ей. Наконец Элия смогла найти в себе силы заговорить без шипения, и сказала:

– Ее величество вдовствующая королева и я написали лордам Старку и Аррену, сообщая им о твоем прибытии и коронации. Если… Когда Аррен присягнет власти Железного трона, мы сможем выпустить лорда Элберта. Рикард Старк скорее всего посчитает более удобным прибыть теперь за своим сыном в столицу.

– А остальные пленники уже отпущены, – сказал Рейгар.

Элия посмотрела на него безучастно.

– Да. Так было лучше всего.

– Я не должен был заставлять моих жену и мать делить мою ношу, – он казался встревоженным, и поделом. На самом деле ему стоило встревожиться и побольше. Разве он не понимал, как близко они подошли к грани уничтожения? – Я прошу прощения за свое отсутствие, Элия. Я знаю, тебе пришлось нелегко. Ты можешь быть уверена, теперь я не стану избегать своего долга.

Она едва не расхохоталась, услышав это.

– Не делай все еще сложнее, чем это должно быть, – открыто сказала она ему. – Пошли за девчонкой Старк, разреши ей растолковать все ее брату и отпусти их к их отцу. Закончи все как можно скорее теперь, и тогда, возможно, люди забудут. – Это была наполовину ложь. Никто не забудет события Харренхола, ни сейчас, ни в следующие столетия. – Тебе не надо перед ними заискивать, но если как следует управиться, удастся не спровоцировать новых огорчений. Напиши Роберту Баратеону, принеси извинения и позволь нам подобрать ему новую жену…

– Элия, – сказал Рейгар, и она остановилась, ненавидя себя за это и ненавидя андальские традиции все больше, потому что с ее стороны все это были только предложения, потому что от них так легко было отмахнуться. – Я не стану… – он казался почти развеселившимся. – Я не для того женился на Лианне Старк, чтобы отвергать свои клятвы перед ней и ее богами. Я твердо намерен договориться с ее отцом и братом, но им придется понять, что я оказываю дому Старк великую честь. В глазах их богов…

– Старые боги не признают многоженства, – рявкнула она, благодарная музыке, из-за которой их никто не слышал, пока они грациозно крутились вокруг других пар. Рейла танцевала с лордом Люцерисом Веларионом. Это должно быть первый раз как она танцевала за много лет, после столь долгих годов, когда она замерев сидела подле Эйриса на каждом пиру и празднике. – Ты знаешь это не хуже меня, Рейгар. Ты не можешь искренне верить, что Рикард Старк сочтет это честь. Он организовал брак своей дочери с Баратеоном. И его сын убежден, что ты насиловал девчонку каждую ночь с тех пор, как увез…

Хватка Рейгара на ее руках окрепла, и Элия придержала язык, видя выражение его лица. Рейгар всегда медленно давал волю гневу, но он все еще был Таргариеном, напомнила она себе. Все еще был сыном Эйриса.

– Ее зовут Лианна, – холодно сказал он. – И я заставлю тебя так ее называть, потому что она станет твоей сестрой-женой, миледи. Я не делал ничего, чего бы она сама не захотела, я знаю, что тебе трудно будет с этим смириться, но тебе придется уважить это. Тебе придется уважить меня, – продолжал он, – как твоего короля, если не мужа. Я знаю, что тебе нелегко. Я желал бы избавить тебя от боли…

– Избавить меня от боли? – прошипела она. – Боги великие, Рейгар, не притворяйся теперь, что ощущаешь сочувствие. Я сомневаюсь, что ты испытываешь хоть какое-то сочувствие ко мне или твоим детям. Ни одно пророчество не велело тебе бежать с чужой невестой и пытаться начинить ее третьим ребенком! Ребенком, который будет бастардом в глазах закона и Семерых.

– Я поговорю с Великим Септоном, – сказал он.

– Не стоит провоцировать еще и восстание Святой Веры, – резко сказала она. – Слушай меня. Я твоя королева, Рейгар. Я всегда давала тебе самые мудрые советы. Я никогда не говорила против твоей воли – подумай об Эйгоне. Он твой наследник, ты нужен ему, он должен взойти на крепкий трон, посреди стабильного правления. Мы не можем одновременно гасить несколько пожаров. Роберт Баратеон все еще может собрать свои знамена, как и Старк.

Рейгар постарался расслабиться, увидев, как она расстроилась, и это только больше ее разъярило. Ей не было нужно его рыцарственное поведение, она хотела, чтобы он прислушивался к ней. Как он не может понимать то, что понимает она? Понимает его мать? Понимает Малый совет?

– Ты хорошая, добрая женщина, Элия, – успокоительно сказал он. Его длинные пальцы водили маленькие круги по ее спине. Она даже не дрогнула, ее спина оставалась болезненно прямой и твердой. – Я знаю, ты думаешь только о наших детях. Обещаю тебе, Рейнис и Эйгону нечего бояться. Как и тебе. Сейчас все кажется непонятным, но я… Я знаю, что все будет хорошо, что мы победим любых врагов. Я буду лучшим королем, чем мой отец. Сильным королем, и еще сильнее вместе с тобой и Лианной рядом со мной. Люди будут любить тебя за твое нежное сердце, а ее за ее храбрый дух.

– Я не Рейнис, а эта девочка – не твоя Висения, – прошептала она ему, почти в ужасе, не от самого Рейгара, а от того, о чем он говорил, на что ссылался. – А ты – не Эйгон Завоеватель. У тебя нет драконов.

– Пока нет, – спокойно, знающим голосом сказал он, и ее обдало холодом до самого сердца. – Когда-то я думал, что это я буду героем, в котором нуждается эта земля, но я ошибся, я был ослеплен детским высокомерием. Эйгон – вот кто это. Ты тоже это должна это понять. Кем он станет. Он восстановит славу нашему дому, Вестеросу. Летний Замок не будет забыт.

Наконец, песня замолкла. Элия вырвалась из его хватки, ее руки дрожали, к ее раздражению. Казалось, Рейгар счел ее шокированное молчание супружеским послушанием. Может быть, это к лучшему. Она лучше смогла бы его убедить, если бы он поверил, что она на его стороне. Если она будет говорить слишком много, слишком заметно будет злиться, он совершенно перестанет ее слушать, решив, что она «слепа» к его великому видению. Она не могла позволить, чтобы сейчас ее отбросили в сторону. Они были прикованы к нему, как кандалами. Если он падет, они падут вместе с ним, она и все, кого она любит.

Держа это в голове, она уговорила его взять ее с собой, когда он пошел говорить с лордом Элбертом и лордом Брандоном. Элберт Аррен был достаточно послушен, чтобы преклонить колено, склонить голову, и, поверил он в это или нет, с готовностью принять короткое объяснение Рейгара: что леди Лианна поехала с ним по собственной воле, что не было ни похищения, ни насилия. К счастью, Рейгар ничего не говорил о второй королеве, драконах и третьей голове. По счастью, хотя бы на это ему хватало здравого смысла. Элия подозревала, что Элберту просто отчаянно хотелось вырваться из клетки, и он на все согласился бы, только бы вернуться домой, к своей семье, как любой разумный человек.

Брандон Старк был совсем другое дело. Его пришлось держать под острием меча и сиру Джонотору, и сиру Джейме, чтобы не дать ему наброситься на Рейгара, и присутствие Элии мало его смутило. Он едва не плевал им под ноги, багровея от гнева, пока Рейгар говорил:

– Ваша сестра любит меня, а я люблю ее. Я знаю, вы не верите моим словам, но когда Лианна приедет, она скажет вам то же. Мы поженились перед вашими богами…

– Ты дерешься так же хорошо, как лжешь, драконье отродье? – рявкнул Брандон. – Давай проверим – твой меч против моего. И не смей пачкать своим ртом моих богов. Где моя сестра? Если ты причинил ей боль… – он рванулся вперед, но меч Джейме Ланнистера впился ему в горло.

– Когда леди Лианна прибудет, вы увидите ее своими глазами, милорд, – сказала Элия, отчаянно пытаясь погасить его ярость. – Его величество король не обращался с ней дурно, я уверена, – она не была в этом уверена, и она молилась, чтобы на девочке не было и царапины, вот только девственности ее при ней больше не осталось.

– Ты привел свою жену, чтобы смягчить свою ложь? – рявкнул Брандон на Рейгара. – Ты думаешь, я что-либо приму от тебя… Ты похитил женщину из рода Старков, благородную даму, обещанную другому жену! Ты месяцы держал ее вдали от дома, от ее семьи, от ее собственного жениха – и теперь ты смеешь приходить и болтать о любви? – он ощерился. – Ты никого не любишь. Ты такой же безумец, как твой отец.

Сир Джонотор ударил его в лицо за это, и Брандон Старк плюнул в него слюной и кровью, сердито смеясь:

– Делайте со мной, что хотите. Мой отец отомстит за наш с сестрой позор.

– На вашей сестре нет позора, – ровным голосом сказал Рейгар, единственным признаком его гнева были лишь сталь в его голосе и мрачный взгляд его фиолетовых глаз. – Потому что ее высоко ценит король. Ваш король. Со временем вы преклоните колено и откажитесь от своего предательства и своих обвинений, и сделаете это с радостью, полностью понимая истину всего случившегося.

– Единственная истина в твоей трусости, Таргариен, – хрипло ответит Брандон. Он посмотрел на Элию со смесью презрения и жалости. – Если бы он встретил меня на поле боя, я бы избавил вас от мерзавца, к которому вас привязали.

Элия быстро вздохнула, и Рейгар твердо взял ее за руку, ведя к двери.

– Достаточно. Не причиняйте ему вреда, – велел он Дарри и Ланнистеру, когда Брандон обрушил на него град ругательств. – Я обращаюсь со своими пленниками с уважением, пусть они не платят уважением мне.

За дверью Элия посмотрела на него.

– Когда? – медленно спросила она. – Когда приедет леди Лианна?

– Я уже послал за ней, – сказал Рейгар и спокойно поцеловал ее в бровь, и ей пришлось сдержаться, чтобы не отшатнуться от отвращения. – Я не стану более удерживать ее вдали от ее предназначения.

Она почувствовала острое желание прилечь после всего случившегося, и была в спальне со своими леди, когда пришла Рейла, встревоженная и бледная. На несколько секунд Элия пришла в ужас, решив, что Рейгар мог передумать и велеть убить Брандона за его выходку ранее. Но Рейла держала в руках письмо с печатью рода Арренов.

– Джон Аррен поклялся в преданности в обмен за свободу своего племянника, – сказала она дрожащим голосом, пока Ларра осторожно вела ее к креслу. – А Рикард Старк уже едет. Но Роберт Баратеон покинул Долину.

Повисла долгая, тяжелая тишина.

– Если он отправился морем из Чаячьего Города, то он уже должен быть в Штормовом Пределе, – многозначительно сказала Инис.

– Аррен предупредил нас, – прошептала Элия. – Он мог скрывать это дольше.

– Он старик, который прожил дольше шестидесяти лет. Он не хочет войны, – ответила Рейла, перебирая дрожащими руками волосы. – Но Баратеон…

– Ничего не желает больше, – заметила Эшара. – И он имеет на нее все права.

========== Лианна III ==========

282 З.Э. – Дорнийские Марки.

Лианна чувствовала в воздухе приближение бури. На Севере бури были другими, но она узнала бы этот медный запах приближающегося шторма где угодно. Солнце висело низко над Красными Горами, но через несколько дней они наконец выберутся из Марок, и сир Герольд сказал, что путешествие станет куда быстрее и легче, когда они пересекут Синий Ручеек и достигнут Дороги Роз, по которой проедут остаток пути до Королевской Гавани.

Пока что они были между Черным Приютом и Домом Урожая, но сир Эртур сказал, что они были в безопасности, потому что огромный замок Черного Приюта был достаточно далеко за горами, чтобы они могли проехать незамеченными. И они всегда могли отправиться в Дом Урожая, если понадобится, потому что род Селми всегда мог их принять, пусть без радости, но из долга.

Лианна знала, что должна была нервничать или бояться, что разбойники нападут на них, или их заметит какой-нибудь марочный лорд, но она была так рада оказаться вдали от Башни Радости, что ночевка на плаще на голой земле и то, что ей пришлось одеться в мальчишеский наряд, позаимствованный у оруженосца, казались ей лишь легкими неудобствами. Она обрезала волосы перед отъездом, предполагая, что ее ждет одуряющая жара и долгий путь на открытом воздухе. Теперь они едва доставали ей до подбородка – да, это было непристойно, но ни один из рыцарей не попытался ее остановить, и ей всегда было интересно, как бы это было, если бы она их обрезала.

Лежа на боку на земле, вдыхая надвигающийся шторм, она водила рукой по волосам и старалась не думать о том, как Бен вплетал в них цветы, листья, траву, а иногда даже какие-то желуди. Глупенький худенький Бен, ее маленький братишка. Она больше всех скучала по нему. Они даже родились почти одновременно. Ей скоро исполнится пятнадцать, ему четырнадцать. Он поймал ее однажды, застал за перечитыванием писем, что присылал ей Рейгар. Они только пересекли Перешейк, на пути в Речные Земли, на свадьбу Брандона, к ее побегу.

Она молила и просила его ничего не говорить отцу, и он не сказал. «Пожалуйста, Бен» – она все еще словно слышала свой голос. «Пожалуйста, это только игра, не говори никому».

Они всегда хранили тайны друг друга, когда в Винтерфелле оставались только они, перед тем, как его отправили на воспитание в Старый Замок. Она задумалась, был ли он там теперь, бегал по побережью, наблюдая на приливы, приходящие из Пасти.

Огонь в костре превратился в еле тлеющие угольки, светящиеся в нарастающей темноте, и Лианна перевернулась на другой бок, пытаясь уснуть. Ей нравилось спать на свежем воздухе, но она продолжала ждать надвигающийся звук грозы вдалеке. Тогда им придется уйти из предгорья, куда-нибудь под скалу или может даже в пещеру.

Сир Эртур тихо переговаривался о чем-то с сиром Герольдом. Они двое были очень близки, подумала она, несмотря на разницу в возрасте, сир Эртур, казалось, относился к пожилому рыцарю как какому-то любимому дядюшке. Лианна закрыла глаза и через некоторое время смогла лучше их расслышать: возможно они решили, что она уснула. Она слышала только отрывки сквозь тихий треск огня, но кажется, она услышала «королева» и «… коронация…» и «Брандон». «Брандон» – вот что заставило ее вскочить, откинув плащ, который был ей одеялом. Сир Эртур заметил ее первым, и его рот сложился в горькую линию, когда он оглянулся на сира Герольда.

– Что с моим братом? – хрипло спросила Лианна.

– Ложитесь спать, миледи, – ответил ей сир Герольд. – Вам надо передохнуть до утра.

– Вы сказали «Брандон», – упрямо продолжила она. – Что с ним? Что… Что-то случилось? – Брандон уже должен был жениться на Кейтлин Талли. Он должен был делать ребенка своей жене, или охотиться, или надоедать Неду…

– Ваш брат не очень хорошо воспринял новости о вашем… исчезновении, – после долгого молчания сказал сир Эртур, игнорируя резкий взгляд сира Герольда. – Он в плену у королевы-матери и короля. Король Эйрис, упокой боги его душу, распорядился о его аресте за угрозы против принца.

Дыхание Лианны застыло в горле.

– Но… Эйрис умер пять месяцев назад, – сказала она. – Он… Брандон был в тюрьме все это время? В письме королевы не говорилось…

– Теперь, когда король вернулся ко двору, уверен, со всем разберутся справедливо, – мрачно сказал сир Герольд. – Он бы не хотел беспокоить вас такими вестями, миледи.

– Беспокоить меня? – ее голос был куда более визглив, чем ей хотелось. – Мой брат… Брандон не знает, что я в безопасности? Мы… Почему мы сидим здесь, когда мы должны ехать в столицу? Мы должны скорее туда добраться! Я должна… Когда я все объясню, он поймет…

Ее глаза жгло, но она отказывалась плакать от ужаса и гнева. Как мог Рейгар ничего ей не сказать? Как давно он все знал? Неужели были другие письма, которые он скрывал от нее? Что еще… Нет, она не могла об этом думать, твердо сказала она себе. Сир Герольд прав. Он просто пытался ее защитить. Но ведь и Брандон – Брандон всегда ее защищал. Что он мог подумать, запертый в какой-то темной камере? Знает ли он, где она находится?

«Ты же не оставляла ему записки» – опять зашипел тот противный тихий голос.

Ее живот закрутило. Все должно было быть не так. Рейгар заверял ее, что все будет хорошо, может быть… может быть Брандон уже все знает, может быть все уже образовалось. Если Рейгар рассказал ему правду, что она в безопасности, счастлива, даже… «А с чего бы ему верить Рейгару?» – продолжал голосок, почти в злобном веселье. «С чего хоть кому-то верить, что это не так, как это выглядит? В конце концов, никто никогда не поверит, что кто-то из Старков способен на такой бесчестный поступок».

Нет. Она уронила голову, убирая волосы с лица. Все не так… Все было не так. Они с Рейгаром поженились в богороще. Все было проделано с честью. Он обещал ей, что принцесса… Королева Элия все поймет, что она будет рада Лианне, что… Она откашлялась, ощущая ком в горел, ее лицо загорелось, и сир Эртур галантно присел рядом с ней, сжимая ее за плечо.

– Все будет хорошо, миледи. Вы увидите. Вы верили королю до сих пор…

– Вы верите Рейгару, – она не хотела говорить это так громко. Она вдруг подняла голову, отчаянно переводя взгляд с него на сира Герольда. – Вы верите Рейгару, разве нет?