Текст книги "Дракон, да не тот (СИ)"

Автор книги: Djoty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Месяц Середины года, 29 день.

…Ярл решил дать отдохнуть своим воинам и до конца лета к активным боевым действиям не переходить…

– Ульфрик! – хором воскликнули все мы.

– Значит, – сделала вывод Фаральда, – Клинки присягнули на верность Ульфрику. И его они считают довакином.

Вот счастье-то какое!..

– Подожди радоваться, – ткнул меня локтем Онмунд. – Почему Клинки решили, что Ульфрик – довакин?

– Им виднее, – предположил я.

– Фьодор, – он развернулся ко мне, – ты сам говорил, что узнать, что человек – довакин можно только после того, как он поглотит душу дракона. Если бы Ульфрик убил дракона и поглотил его душу, об этом уже кричал бы весь Скайрим. Если Скайрим об этом не кричит, значит, Ульфрик драконов не убивал. А раз не убивал, значит, мы не знаем, довакин он или нет.

– Может, – не сдавался я, – у Клинков есть свои методы… э-э…

– Узнавания? Не уверен. Если Дельфина придёт в себя, мы её спросим.

Месяц Высокого солнца, 30 день.

…Со лжедовакином разминулась на двое суток, Седобородые отпустили его «отдохнуть». Каким же он должен быть слабаком, если через два месяца занятий ему уже понадобился отдых! Кроме этого он не владеет ни оружием, ни даже магией!

Успехами его, однако, Седобородые восхищены и говорят, что в нём чувствуется что-то «не от мира сего». Я бы не восприняла это всерьёз, потому что Седобородые давно оторвались от мира и погрязли только в своём мнимом могуществе, но то же самое утверждал и ярл Балгрууф, а он обыкновенно в людях не ошибается. Если не успею перехватить его в Айварстеде, придётся ждать, когда он вернётся на Высокий Хротгар…

– Короче, – ухмыльнулся Маркурио, – жди гостей. Если гость не окочурится.

Месяц Последнего Зерна, 23 день.

…Зачищен почти весь второй уровень – и это всего за седмицу. Погибло всего двое. Думаю, ещё через седмицу доберёмся до искомого. В Морфал приехало трое талморцев и шпионят за нами. Уж не они ли стоят за появлением драконов?..

– Это последняя запись, – констатировала Фаральда, – сделана позавчера…

– Драугр! – Лидия схватила меня за плечо.

Мы обернулись. Около самого входа в Устенгрев стоял драугр, что-то держал в руках и пристально смотрел на нас. Поколебавшись, я подошёл к нему, остальные потянулись за мной. Когда я остановился напротив него, он несколько мгновений смотрел на меня, а затем протянул мне то, что держал в руках.

– Рог! – ахнула Лидия.

Я осторожно взял Рог в руки. Он был не слишком большим, где-то в локоть длиной, но тяжёлым и массивным. И выглядел он хоть и древним, но не ветхим, и на ощупь был приятным, шершавым и словно бы тёплым. Я провёл по нему рукой и… Рог словно бы ответил, запел, замурлыкал… Нет, внешне это никак не проявилось, но где-то внутри себя я слышал, как Рог поёт. В мозгу встали обрывки каких-то картин: битвы, парящие и извергающие огонь драконы, какие-то города, дороги и – ощущение полёта и бесконечного знания. Я летел над землёй, тело обтекал могучий поток воздуха, каждая частица которого знала меня и радовалась мне. И я был частью всего этого мира, я знал каждый листок на дереве, каждую шерстинку на шкуре медведя, каждую снежинку на вершине горы, каждую клеточку почвы, каждую молекулу планеты. Я был частью всего мира, и весь мир был частью меня…

Я открыл глаза и покачал головой, справляясь с наваждением. Посмотрел на остальных. Лидия, стоявшая рядом со мной, вопросительно посмотрела на драугра и, дождавшись его кивка, жадно схватила Рог. Некоторое время стояла в прострации с совершенно по-детски счастливым выражением лица. Потом пришла в себя и протянула Рог Онмунду, тоже предварительно заручившись согласием хозяина. Потом Рог перешёл к Маркурио, затем к Фаральде, и она уже вернула его мне.

– Это настоящий Рог Юргена? – спросил я драугра.

Тот кивнул.

– Он… Он всё время тут был?

Отрицательное качание головой.

– Его забирали, потом возвращали?

Кивок.

Я с сожалением протянул Рог драугру. Тот удивлённо посмотрел на меня и сделал жест руками, словно бы отталкивая его от себя.

– Ты хочешь отдать его мне?

Кивок.

Я вздохнул:

– Возьми. Я… Пусть он остаётся здесь. Ему здесь безопаснее. И миру безопаснее без него.

Драугр несколько мгновений пристально смотрел на меня, но протянул руки и забрал Рог. Потом поклонился мне, развернулся и ушёл назад в тёмные глубины Устенгрева.

– Вот это да! – Фаральда сползла по Онмунду на землю. – Чтобы драугр вышел на открытый воздух и сам принёс могущественный древний артефакт – расскажи такое, никто не поверит!.. Фьодор, ты уверен, что ты не довакин? Ты говоришь с драуграми, они приносят тебе артефакты…

– Уверен, – проворчал я. – Вы пробовали разговаривать с драуграми?

Все синхронно покачали головами.

– Попробуйте. Думаю, у вас тоже получится.

– В гробницы, – заметил Маркурио, – обычно все идут пограбить. С грабителями драугры вряд ли захотят разговаривать.

– Если придёшь не грабить, – посоветовал я, – попробуй поговорить.

– Попробую, – пообещал он.

– Вывод первый, – вернулась к делу Фаральда, поднимаясь с земли. – Рог в Устенгреве, значит, не с помощью его вызывали драконов.

– Может, всё-таки сбылось пророчество? – предположила Лидия.

– Может. А ещё версии есть?

Мы промолчали. Версий не было.

– Ладно, – она тряхнула хвостиками, – тогда пойдёмте проверим наших раненых. И… мне не хотелось бы ночевать здесь. Если Тырит-Что-Плохо-Лежит сможет идти, предлагаю возвращаться в Морфал.

========== Глава 12. Устенгрев. Часть 4. Дельфина. ==========

Дельфину и Тырит-Что-Плохо-Лежит мы сбагрили Лами – морфальской целительнице и травнице. Аргонианин уже на следующий день ходил довольно уверенно, а ещё через день ещё раз поблагодарил нас за своё спасение, сказал, что мы можем при необходимости рассчитывать на него, и покинул Морфал. Дельфина же в сознание пришла только через неделю, когда мы уже сортировали подсушенные грибы, частично перемалывали их в порошок и паковали сумки и заплечные мешки в обратную дорогу: маги до Винтерхолда, мы с Лидией – до Айварстеда.

Проведать Дельфину пошли мы с Фаральдой. Выглядела она… Ну, получше, конечно, чем когда мы выволокли её из крипты, по крайней мере кожа порозовела и стала менее дряблой, но всё равно плохо.

– Ты, – сказала мне она, когда мы вошли в её комнатушку, – ты Фьодор из Хелгена?

– Я, – согласился я, ожидая продолжения.

Она рассматривала меня своим цепким взглядом, так что мне стало неуютно.

– Не ожидала я, – процедила она, – что норд, претендующий на звание довакина, будет водиться с альтмеркой!

– О как! – вскинула брови Фаральда. – Да, про это я не подумала… Что ж, не буду вам мешать, – и она выскользнула за дверь, плотно прикрыв её. Раздались её удаляющиеся шаги, затем скрип открывающейся и закрывающейся входной двери.

Начало весьма недвусмысленное. По-хорошему, можно не продолжать – и так ясно, что плодотворного сотрудничества с этой дамой у нас не получится. Разве что можно послушать, что она ещё скажет.

– Кто тебе сказал, Фьодор, – неприязненно спросила она, – что ты – довакин?

– Какая тебе разница?

– Отвечай!

Я прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди.

– Кто ты такая, – с расстановкой спросил я, – что задаёшь такие вопросы?

Она сощурила глаза:

– Я – член Клинков, организации, которая всегда служила драконорождённой династии!

– Что такое «драконорождённая династия»?

Вопрос вырвался непроизвольно. Этот термин использовался в её дневнике, да и раньше я где-то его встречал. Как-то хотел узнать у ребят, но всё забывал или вспоминал не вовремя.

– Ты даже не знаешь, – в её голосе зазвучало презрение, – что такое династия Септимов?

– Слышал что-то, – пожал я плечами.

– И как ты хочешь быть довакином, норд? – посмотрела она на меня. – Ты не знаешь даже, что такое «довакин»! Ты не умеешь владеть оружием и уже одним этим позоришь гордое имя норда! Ты связался с магами! Более того – ты крутишь шашни с альтмерской шпионкой! Знаешь ли ты, называющий себя довакином, что появление драконов – это происки Талмора, что бы тебе там ни наплела твоя девка?

Я заставил себя придушить рвущуюся наружу злость и напомнить себе, что я здесь для того, чтобы получить информацию, а не чтобы набить морду полумёртвой бабе, пытающейся смешать меня с грязью.

– У тебя есть доказательства, – как можно спокойнее постарался сказать я, – что драконов… вызвали талморцы?

– А ты сам подумай, кому выгодно появление драконов? Тем, кто хочет уничтожить и поработить Скайрим, то есть Доминиону Альдмери!

– Иметь выгоду, – постарался объяснить я, – это одно, иметь возможность это… осуществить – это другое.

Она холодно прищурила глаза:

– Так тебя уже твоя альтмерка обработала, что ты защищаешь Талмор? Тебе повезло, что я не могу сейчас не то что оружие держать, а вообще подняться, иначе я бы убила тебя во имя безопасности Скайрима.

О, я теперь уже приравнен к государственному преступнику. Нет, случай у нас тяжёлый!

– Хорошо, – я изменил тему, – каким должен быть довакин?

– Быть хорошим воином, – она попыталась приподняться на подушках, но отказалась от этой попытки. – Прежде всего быть хорошим воином! Быть патриотом Скайрима! Ради блага Скайрима идти на любые жертвы! Быть таким человеком, за которым пошёл бы весь народ!

– И исходя из этих… описаний, ты решила, что ярл Ульфрик – довакин?

Она усмехнулась:

– Ты видел ярла Ульфрика, норд? Видел, как за ним идёт народ?..

По-моему, случай не просто тяжёлый, а безнадёжный…

– Есть какие-нибудь… э-э-э… конкретные… признаки, по которым можно определить, человек довакин или нет?

– Есть предсказание, – процедила она сквозь зубы, – в котором дано точное указание на довакина, когда он придёт в этот мир!

– И это указание… показало на ярла Ульфрика?

– Да, в предсказании говорилось о ярле Ульфрике.

– Я понял. Последний вопрос: ярл Ульфрик убивал драконов?

– Если ты думаешь, что у ярла Ульфрика нет других забот, кроме как бегать за драконами по всему Скайриму…

– Значит, не убивал, – кивнул я. – Благодарю, я всё понял. Прощай.

Я вышел из комнаты, из последних сил удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. За ней к моему удивлению я обнаружил Фаральду – я был уверен, что слышал, как она уходила. Она приложила палец к губам, махнула мне рукой на входную дверь и бесшумно пошла следом.

– Я всё слышала, – призналась она мне, когда мы вышли на улицу. – Ты не в обиде?

– Я благодарен, – процедил я, – что не придётся пересказывать.

– Не злись, – посоветовала она, – дура есть дура, что с неё взять.

– Я слышал, как ты уходила…

Она фыркнула:

– Пройти, специально скрипя половицами и топая, к входной двери, открыть её, закрыть, потом заклинание бесшумного шага, вернуться к двери в комнату, заклинание усиления слуха – и все дела… Знаешь, – нахмурилась она, – я в Коллегии отвыкла уже от того, что на меня сразу вешают ярлык талморской шпионки только за то, что я альтмерка. У нас не смотрят на расу – если ты хороший маг и хороший человек, то не имеет значения, ты норд, альтмер, орк или кто-то другой… – Она помолчала. – Ну что, какие выводы делаем?

– Первое, – справившись с ещё бушевавшими во мне эмоциями, начал перечислять я, – Дельфина действительно принадлежит к Клинкам. Второе – Клинки служат Ульфрику. Третье – по какому-то предсказанию довакином должен быть именно ярл Ульфрик…

– Фьодор, – усмехнулась Фаральда, тряхнув хвостиками, – самый первый вывод – это то, что Дельфина втюрилась в Ульфрика по самые уши, так что потеряла возможность трезво мыслить, если когда-либо она это и умела. У меня такие подозрения появились ещё при чтении её дневника, слишком уж она восторгалась им и беспокоилась о нём. Сейчас мои предположения полностью подтвердились. И потому она так враждебно к тебе отнеслась, потому что испугалась, что ты, безвестный и безродный, потеснишь её кумира.

– Ясно, – покивал я. – Фаральда, а Талмор? Он, ну… мог… у него есть возможность вызвать драконов?

– Не знаю, – она нахмурилась и покачала головой. – Он заинтересован в появлении драконов, да. Здесь Дельфина сказала правду. Но есть ли у него реальная возможность это сделать – не знаю. Око Магнуса разбудил Анкано, а Анкано – талморец. Поэтому получается, что Талмор приложил руку к пробуждению Ока, но связано ли это с появлением драконов – неизвестно. Мастер Толфдир, когда мы уходили сюда, рылся по манускриптам и свиткам, но внятного на тот момент ещё ничего не нашёл.

– А узнать как-нибудь у талморцев?

– Можно попробовать, – помолчав, согласилась она, – у меня есть возможность иногда бывать в посольстве. Только, Фьодор, пожалуйста, ты сам ничего не предпринимай. Талморцы… Они опасные. И лишний раз с ними дел лучше не иметь.

– Подожди, я не понимаю. Талморцы – это же альтмеры, а ты – альтмерка…

– Талморцы, – она тряхнула хвостиками, – это альтмеры, которые работают на правительство Доминиона Альдмери, а я – просто скайримская альтмерка…

Понятно, политика. А в политику лучше не лезть.

И получается, что всё складывается очень даже в мою пользу. Довакином объявили другого, я тут никому не нужен – мечты сбылись и я теперь свободен… К Седобородым всё же поднимусь, расскажу, какие страсти кипят внизу, а там уже решу, что делать…

========== Глава 13. Глотка Мира. Часть 1. Высокий Хротгар. ==========

В Высоком Хротгаре ничего не изменилось. Всё так же завывал ветер в скалах и всё так же валила с ног горная болезнь; в кельях не потеплело, кормёжки не прибавилось, а аппетит, вопреки всем симптомам горной болезни, не пропадал. Кроме того, в этот раз меня всё время мучила жажда. Я, конечно, знал, что на больших высотах обезвоживание организма идёт быстро, но в прошлое мое пребывание здесь оно почему-то никак себя не проявило, а теперь мне пить хотелось постоянно.

Я не собирался на этот раз оставаться здесь надолго – хотел лишь сообщить старцам последние новости, порадовать их, что я не довакин, и возвращаться вниз, но старец Арнгейр заупрямился. Он утверждал, что я точно довакин, и что это теперь не подлежит сомнению. На мой вопрос о пророчестве Клинков, он едва заметно презрительно скривился и объяснил, что теперешние Клинки – это не те, что были при Септимах, и что они давно выродились. Но даже если Дельфина не ошибалась, добавил он, то ничего не мешает Ульфрику тоже быть довакином. В общем, отпускать меня он намерен не был.

Я ничего ему не сказал, но твёрдо решил, что завтра утром ухожу отсюда, и пошло это всё довакинство куда подальше, но на следующее утро поднялась метель, а спускаться с пяти тысяч в метель – я не самоубийца. Пришлось поскрипеть зубами и идти на занятия – ругаться со старцами и посвящать их в свои планы я не собирался.

Обучение Крикам шло ни шатко ни валко. Фус-Ро-Да уже отталкивал человека на метр, Вулд-На-Кест проносил меня вперёд на полметра, но всё остальное было трудно назвать сколько-нибудь успешным. Да и то, что я уже умел, не впечатляло. Нет, возможности Седобородых, когда они демонстрировали свои умения, впечатляли очень даже, но когда я вспоминал, что для того, чтобы так научиться, нужны годы, я понимал, что я не готов платить такую цену. Ведь практической пользы от этих Криков было раз-два – и обчёлся. Не будешь же Огненным дыханием разводить костёр, а Ледяным – замораживать реку, чтобы перейти на другой берег. Я прекрасно понимал, что Крики предназначены в основном для борьбы с драконами, но и дракона только с помощью Криков не забьёшь, всё равно нужно хотя бы человек десять, вооружённых луками, мечами и магией. Чем несколько лет учить Огненное дыхание, проще сообразить примитивную ракету, летящую за счёт пороха, то есть работающую по типу петарды, и вдарить ею по дракону. Может, и не убьёт, разве только если будет прямое попадание в голову, зато гарантированно покалечит. Или и того проще – пушку. Отлить ствол, вспомнить, из чего делается порох – и вперёд. Или построить катапульту, если рецепт пороха начисто выветрился из моей головы… Кстати, а я что-то метательных машин здесь и не видел. По-хорошему, должны стоять на стенах, но те города, в которых я побывал, я рассматривал очень хорошо, и ничего подобного не увидел…

А что до того, что довакин сам должен уделать дракона, чтобы поглотить его душу… Здесь тяжёлый случай. Я не воин. Нет, по морде надавать, скрутить, рёбра пересчитать – это я могу, но с кулаками на дракона не пойдёшь, а холодным оружием в должной мере я не владею. Чтобы стать хорошим воином, махать мечом и стрелять из лука нужно начинать в пять лет, а не в тридцать. Конечно, если я сейчас плотно займусь фехтованием и стрельбой, с многочасовыми тренировками каждый день, то к сорока годам из меня выйдет вполне приличный самурай, но на эти тренировки надо как-то зарабатывать, а богатых родственников у меня тут не водится. И боевого мага из меня не получится, а противокомариное заклинание, сильно подозреваю, против дракона не подействует.

В общем, куда ни кинь – всюду клин. Годы сидеть на Глотке Мира я не согласен, годы регулярно тренироваться во владении оружием – не против, но материально не потяну, путь боевого мага мне закрыт. И что остаётся? Остаётся только или вводить в вооружение местных армий катапульты и пушки, или плюнуть на всё и жить так, как мне нравится, а с драконами пусть разбираются другие. Ну не мой это мир, не мой! Да, я уже тут привык, более того, иногда мне здесь нравится, но меня притянули в этот мир против моей воли, и я не обязан играть по навязываемым мне правилам.

И как я понимаю теперь Ульфрика, который сбежал отсюда. И ещё же выдержал десять лет!

На занятия в библиотеке не хватало сил, я и так, как мог, выкраивал на неё силы и время, но мозг просто отключался, и мне иной раз приходилось перечитывать какой-нибудь отрывок по десять раз, чтобы уловить смысл. Правда, основной принцип написания книг о «высоких материях» я всё же уловил – они писались аллегориями, намёками, эпитетами. Например, тот же Саартал мог быть обозван «градом Исграмора», «Столицей», «погибшим в Ночь Слёз» и «содержащим Сокрытое». И чтобы понимать, что автор под эпитетом подразумевал, нужно было обладать знанием большого количества фактов об этом мире, а у меня такой базы данных в мозгу не было. Насколько это было возможно, за время моего пребывания в Винтерхолде я постарался провести собственный ликбез, но двух недель для этого точно было мало…

– Фьодор, – услышал я словно откуда-то издалека укоризненный голос Арнгейра, – ты опять спишь?..

– Да, Мастер, – согласился я.

***

День, когда мне дали поспать до обеда и не погнали на занятия, на этот раз наступил не через два месяца, а через неделю – как раз тогда, когда наконец-то начала стихать метель. Так же, как и прошлый раз, Лидия мне сообщила, что Арнгейр велел мне прийти к нему, и точно так же все четыре старца совещались в келье Арнгейра.

– Фьодор, – начал мастер Арнгейр, – прошлый раз мы отправляли тебя вниз в надежде, что ты отдохнёшь и сможешь с новыми силами приступить к занятиям, но, увы, твое состояние в лучшую сторону не изменилось, и мы не можем понять причины этого. Поэтому мы посовещались и решили, что будет лучше, если с тобой пообщается наш учитель. Паартурнакс.

Я уже краем уха слышал, что старцев на самом деле пятеро, а не четверо, и что пятый, самый главный, живёт ещё выше Высокого Хротгара, на самой вершине Глотки мира. Как он там выживает при постоянных морозах и нехватке кислорода?

– Паартурнакс, – продолжил Арнгейр, – захотел увидеть тебя. Поэтому пообедай сейчас, сын мой, и мы пойдём к нему.

Выдвигаться на подъём на вершину во второй половине дня? До неё ещё около километра – это по вертикали, а на такой высоте подниматься придётся черепашьим шагом и отдыхать после каждых двух-трёх шагов. До темноты мы, может, и поднимемся, а спускаться что, ночью? Или предполагается, что мы там останемся ночевать?

Впрочем, возражать я не стал: чем быстрее я увижу… как его там… Паартурнакса, тем быстрее свалю отсюда. Даже если мне целые сутки придётся не спать и всё время идти, я выдержу – ради такой-то цели!..

========== Глава 13. Глотка Мира. Часть 2. Паартурнакс. ==========

Подниматься на вершину было легче, чем я ожидал, потому что, как оказалось, я недооценил степень своей адаптации к условиям высокогорья, и иной раз мог сделать даже шагов десять, прежде чем остановиться отдыхать. Арнгейр, правда, качал головой и грустно утверждал, что всё очень плохо, и что лично он поднимается на вершину Глотки Мира вообще без остановок. Но с другой стороны выше Высокого Хротгара висели плотные облака, и нам приходилось идти в густом тумане с видимостью метров двадцать, не больше. Кроме этого ветер здесь был ещё сильнее, чем на высоте монастыря, и при некоторых его порывах я всерьёз начинал опасаться, что он просто снесёт меня вниз. Правда, из хорошего ещё было то, что здесь была дорога – занесённая снегом, местами обледенелая и крутая – но всё же была, и нам не приходилось карабкаться без альпинистского снаряжения по скалам.

Как я и опасался, на вершину мы поднялись, только когда начало темнеть. Облако закончилось, и я увидел, что до вершины – плоской, но окаймлённой острыми скалами – уже рукой подать, и в это время я почувствовал…

Почувствовал присутствие чего-то могущественного, величественного, чего-то такого, от чего захватывало дух. Мне даже пришлось остановиться, потому что мне показалось, что я задыхаюсь от переизбытка воздуха. Мы с Арнгейром поднялись на вершину. Я ожидал увидеть какой-нибудь домишко, в котором живёт учитель-отшельник Седобородых, но никаких построек здесь не было, а на одной из скал сидел светло-серый дракон…

Я даже не испугался. Аура этого места была такой мощной, что ощущение величественности и могущественности забило меня под завязку, и мои эмоции просто уже не были способны к восприятию других чувств. Не спуская глаз с дракона, я подошёл ближе. У меня не возникло даже мыслей, что этот дракон может меня убить, или что он убил учителя Седобородых и сейчас поджидает следующую жертву. И почему-то я не усомнился, что он меня ждёт.

Он был не таким, как вайтранский и айварстедский драконы – с хелгенским я сравнивать его не мог, потому что находился тогда в таком состоянии, что мало что запоминал. В отличие от тех двоих этот был… живым. Те двое, даже когда ещё не стали трупами, были лишь бледными тенями этого дракона, в них словно бы не было жизни, как нет её в поломанной и выброшенной кукле. И когда он неторопливо повернул голову и посмотрел на меня, я увидел его глаза – внимательные, умные, и любопытные.

– Фёдор, – произнёс дракон, наклонив ко мне голову, а я от его голоса едва не рухнул на землю, – дрем йол лок… Здравствуй…

– Здравствуй… те, – запнувшись, ответил я, силясь понять, что не так в нашем разговоре. И только спустя несколько секунд меня пробрало – дракон заговорил со мной по-русски!

– Как? – вскричал я. – Откуда ты… вы знаете русский? Здесь были русские?

Он придвинул ко мне голову, и я увидел в его глазах весёлые искорки.

– Дова… Драконы – это не просто раса. Это – старшая раса, ей много ведомо. Дова не нужно учить язык, чтобы уметь говорить на нём. Дова читает из тебя твой язык.

– И ты можешь говорить на любом языке?

– На языке любой младшей расы. Лишь язык предвечных Ану и Падомая дове не подвластен.

– А ты… вы… ты можешь вернуть меня в мой мир?

«А мне это надо?..»

– Не дова привёл тебя в этот мир, мун. Не знает дова, как именно и где именно пролёг твой путь из-за Нирна, кросис.

– Тогда можешь сказать, как я попал сюда?

– Язык, не зови возле Трона, – на местном языке произнёс Паартурнакс. – Лишь Лорхану ведомо, Кто придёт из-за Нирна. Точка одна предначертана – Копьё Славное, Что Горло Мундуса перекрывает.

Слышал же я уже это, слышал… В библиотеке Высокого Хротгара читал. Но и что? «Язык» – это тот, кто знает драконий язык. «Трон»… Вряд ли здесь имеется в виду кресло ярла… Трон… Чёрт, Толфдир же что-то говорил…

Я несколько минут усиленно пытался вспомнить, а потом меня резко осенило: Осенняя сторожевая башня, дохлый дракон – и вырезанное из камня гигантское сидение с какими-то письменами. Вот то сооружение он и называл Троном. Троном Дракона.

И что получается? Нельзя произносить Слова около Тронов Драконов, иначе кто-то придёт из-за Нирна, то есть, видимо, из другого мира?

– Именно так, мун, – подтвердил Паартурнакс. – Ты пришёл в Нирн, когда возле Трона на Склоне Древних прозвучали Слова…

– Ульфрик! – выдохнул я. – Ульфрик Штормовка! Больше некому!

– Да… Ульфрик… Тот, кто должен был стать Седобородым, но не выдержал Пути… Дова слышит каждое Слово, произнесённое внизу. За мгновение до того, как ты вошёл в Нирн, Ульфрик Кричал LokVahKoor…

«Чистое небо». Значит, хотел развеять метель. Но бой проходил в условиях снега и ветра, а значит, с произношением или интонацией не справился. Если бы справился – погода была бы ясной.

– Да, не справился…

Итак, один ответ есть. Я теперь знаю, кто виноват в том, что я попал в этот мир. Ульфрик Штормовка, чтоб ему неладно было.

– Мне казалось, – вспомнил я, – что я слышал, как он Кричал. Хотя я мог перепутать…

– Ты не перепутал. Когда начался бой, Ульфрик призывал HunKaalZoor.

Защитника из Совнгарда. Нда… Самый опасный Крик из всех существующих, потому что напрямую прокладывает проход между Нирном и Совнгардом. Его даже Седобородые без долгой подготовительной медитации не решались произносить.

– И опять ошибся в произношении, и защитник не пришёл? – констатировал я.

– Здесь Ульфрик не ошибся, и защитник пришёл.

– Я, что ли? – опешил я, но потом с облегчением сообразил: – Нет, он звал Защитника уже после того, как я здесь появился.

– Думай, Фёдор. У тебя это хорошо получается.

Ага, особенно на высоте шести тысяч метров и с отмерзающими пальцами на руках и ногах.

– Но его в засаде тогда никто не спас от плена.

– Он был спасён от казни.

– И что?.. Что?! – до меня дошло. – От казни?! Но от казни его спас… Алдуин!

Ох ты ж!..

– Да, – в голосе Паартурнакса послышалась грусть. – Алдуин всегда отличался буйным нравом. Он выполнил то, ради чего его призвали, но не посчитался с ценой.

– Но ведь звали не его!

– HunKaalZoor призывает любого защитника из Совнгарда. Любого, мун. Ты никогда не думал, почему Седобородые медитируют, перед тем как произнести этот Крик? Потому что по зову придёт тот, кто ближе зовущему по настрою. Ульфрик был в пылу битвы и жажде разрушения – и пришёл тот, кто ему соответствовал. Алдуин.

Докричался что называется…

– Кричать возле Трона, – помолчав, заговорил Паартурнакс, – может только довакин, ибо довакин никогда не сможет нечаянно вызвать кого-то из-за Нирна. И неверно произносить Слова можно только довакину. Его ошибка не перетрёт ткань бытия.

– А это не одно и то же? Прийти из-за Нирна и перетереть ткань бытия?

– Нет, мун, о нет. Зря Арнгейр не хотел учить тебя книгам… Прийти из-за Нирна – это прийти из другого мира. Перетереть ткань бытия – это освободить силы природы.

Э-э-э…

– Землетрясения, лавины, наводнения, грозы, – пояснил он, – это перетереть ткань бытия.

– Ты хочешь сказать, – я попытался собрать в кучку плывущий от гипоксии мозг, – что… Если Кричать возле Трона, то можно вызвать кого-то из другого мира, а если Кричать с ошибками в любом месте – это вызвать природные катаклизмы?

– Верно.

– Тогда получается, что когда я учусь произносить Слова, то я создаю условия, при которых люди из других миров могут попасть в этот?

– Копьё Славное и Горло Мундуса… Ты уже понимаешь, как нужно разгадывать загадки. Ты сам можешь разгадать эту загадку.

Ну хорошо, попробуем рассуждать. «Горло Мундуса». Мундус – это мир здесь, значит, «Горло мира»… Как?! Горло мира?.. Глотка Мира! И Копьё…

Я идиот!..

«Копьё» на нордском – GEIR, «славный» – HROD! «Славное копьё» – HRODGEIR. Хротгар!

– Значит, – выдал я результат, – только в Высоком Хротгаре можно произносить Слова с ошибками, и они не вызовут природных бедствий?

– Верно, мун, – он чуть улыбнулся.

– И тогда в Рог Юргена тоже можно дуть только в Высоком Хротгаре? Потому что он тоже вызывает природные катаклизмы, если про него говорится…

– Язык, будь осторожен, С Ветра Призывом, – продекламировал Паартурнакс. – В Гласе неверную Ноту возьмёшь – Лишь Лорхану ведомо, Где перетрётся ткань бытия… Ты умён, мун, – он качнул головой. – Только каша у тебя в голове. Рог Юргена не покидал своего фолук… убежища со времён Тайбера Септима. И Рог Юргена не перетирает ткань бытия.

– Но как… Ведь Ветра Призыв – это Рог Юргена?

– Нет, мун, о нет… Рог Юргена призывает дова. Истинного дова. Но Рог поёт только в устах владеющего ту’умом, то есть довакина. «Язык» – это тот, кто выучил Слова и Крики, а «владеющий ту’умом» – это довакин. Слова вплетены в ветер, и зовущий призывает Слова…

Я поднапряг размякший мозг:

– Хочешь сказать, что «Ветра призыв» – это не Рог Юргена, а Слова и Крики?

– Теперь верно, мун… Фёдор, если у тебя закончились вопросы… пока… Позволь мне спросить тебя… Дова, – в глазах Паартурнакса заблестели весёлые искорки. – Что такое дова?

– Дракон что такое? – не понял я. – Ну, существа, как ты. Два крыла, две лапы, голова, хвост. Летают и плюются огнём. Ну, если аргонианина увеличить в размерах и приделать ему крылья, то получится дракон.

Он хохотал долго. Меня его хохот сбил с ног, отнёс назад на несколько метров и впечатал в скалу, а сверху ещё обрушил сугроб из слежалого снега. Арнгейр стоял чуть в сторонке и, судя по его реакции, знал, с чем имеет дело, потому как, стоило Паартурнаксу проявить первые признаки веселья, бросился на землю и накрыл голову руками. Где-то ниже по склону сошли лавины, а гору пару раз хорошо тряхнуло.

– Учитель, – укоризненно произнёс Арнгейр.

– Аргонианин… С крыльями… Ха-ха-ха…

Я по-пластунски переполз за скалу в паре метров от себя и попытался окопаться. К сожалению, снег был спрессован до состояния камня, а из орудий труда у меня были только руки, поэтому от затеи пришлось отказаться.

– Фёдор, – наконец взял себя в руки Паартурнакс, – дова давно так не смеялся… Ха-ха… Нет, если аргонианину приделать крылья, он не станет дова… Гы… Дова – старшая раса. В любом мире есть дова. В Нирне дова выглядит вот так, – он поднял голову и расправил крылья, показывая, как именно выглядит дракон, затем снова сложил крылья и наклонил голову ко мне. – В твоём мире, мун, он выглядит по-другому, и в тебе его кровь.

– Ты хочешь сказать, что я довакин? – я почувствовал досаду. – Почему ты так решил?

– Потому что я вижу в тебе душу драконорождённого, – ответил он и улыбнулся, обнажив клыки.

– А может, я не подхожу для спасения этого мира, потому что я родился в другом?

– Спасать мир? – Паартурнакс посмотрел на меня сначала одним глазом, затем другим. – Хм… Лайн… мир нуждается в спасении?