Текст книги "Дракон, да не тот (СИ)"

Автор книги: Djoty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

В тот день – а прошло уже месяца два после начала моего обучения – я проснулся только к обеду. Лидия объяснила, что утром приходил Арнгейр и велел меня не будить, пока я не проснусь сам, а когда проснусь, отправить меня к нему. Мне кажется, или в моей судьбе грядут перемены?

Арнгейр был не один, все четверо старцев – сам Арнгейр, Борри, Вульфгар и Эйнарт – собрались у него в келье и, склонившись над столом, что-то обсуждали. Когда я вошёл и склонился в традиционном поклоне Седобородых, мастера, как один, подняли головы, и Арнгейр сделал приглашающий жест рукой и указал на пустое кресло напротив себя. Я сел в кресло и приготовился слушать, что мне уготовано на этот раз.

– Фьодор, – начал Арнгейр, – твои успехи в изучении Криков поразительны. За два месяца ты освоил то, что другие осваивают годами. Но нас смущает твоё состояние. Ты измучен, и после каждого Крика тебе нужно много времени на восстановление. Слишком много, сын мой. Возможно, причина в том, что твой организм не успевает перестроиться и не готов к таким нагрузкам. Мы с братьями пришли к решению сделать перерыв в обучении. Как ты смотришь на то, чтобы уйти вниз и через месяц к нам вернуться?

Вот и побег устраивать не надо. Просто уйти и не вернуться.

Но с другой стороны, я не прочитал здесь всего того, что хотел. И ещё меньше из того, что я прочитал, я понимал, а посвящать меня в высокие материи старцы отказывались, утверждая, что я ещё не готов к таким знаниям, не давая внятного объяснения, почему они решили, что я не готов. И лучше мне сейчас действительно уйти, потом вернуться и со свежими силами взяться за библиотеку.

– Мастер, – наклонив голову, ответил я, – я принимаю твоё решение.

– Вернёшься ли ты к нам, когда твой организм восстановится?

– Да.

– Фьодор, – продолжил Арнгейр, – у нас будет к тебе просьба. Есть такое место в Скайриме, называется Устенгрев. Это развалины древнего нордского города, от которого осталась только усыпальница. В той усыпальнице похоронен Юрген Призыватель Ветра, основатель Ордена Седобородых. У Юргена был Рог, который захоронен вместе с ним.

– Вам принести этот Рог?

– Да. Я не настаиваю, Фьодор, потому что Устенгрев – это опасное место. Но если ты будешь чувствовать себя… в силах, то попробуй добыть Рог.

– Мастер, я сделаю то, что в моих силах. Можно спросить, что это за Рог?

– Он принадлежал Юргену Призывателю Ветра, основателю Ордена Седобородых. И его Рог – очень ценная реликвия для нас.

Пока я пытался сообразить, как спросить, какая у этого Рога практическая ценность, Арнгейр, приняв моё молчание за то, что моё любопытство удовлетворено, добавил:

– Только очень прошу тебя, сын мой, не дуй в него и не давай дуть никому. Это… очень ценная вещь, и древняя, её легко повредить.

– Я понял.

– Тогда можешь быть свободен, Фьодор. И можешь покинуть Высокий Хротгар в любое время.

– Мастер, можно я… Останусь на два-три дня? Книги почитаю.

– Конечно, сын мой, конечно…

***

Мы с Лидией уходили из Высокого Хротгара ранним утром, когда на востоке только-только начал заниматься рассвет, а на западе ещё не начинали тускнеть звёзды. Дул холодный пронизывающий ветер, сдувал снег с горы, швырял его в лицо и завывал в скалах. Над Высоким Хротгаром, в тон ветру, гудели горны, призывая всех старцев и послушников на утреннюю медитацию.

Я поднял воротник меховой куртки, поправил одну лямку своего заплечного мешка, в последний раз бросил взгляд на монастырь, бывший моим домом последние два месяца, и мы с Лидией пошли вниз по занесённому снегом серпантину.

========== Глава 8. Айварстед. Часть 1. Маги. ==========

Айварстед встретил нас зелёными деревьями, колосящимся просом, пением птиц, мычанием коров и квохтаньем кур. По голубому небу бежали редкие белые облака, светило солнце, над деревней висел запах хлеба и рыбы, со стороны кузницы раздавались удары молота. Голова шла кругом от переизбытка кислорода, мышцы опять наполнились силой, пульс перестал зашкаливать от каждого лишнего движения, и было жарко – впервые за два месяца мне было не просто тепло, а жарко. Я шёл по улице, подставлял лицо солнцу, потел в своей плотной полотняной куртке и не хотел её снимать, боясь потерять это дивное ощущение тепла.

В таверне меня ждал сюрприз в лице Онмунда. Маг, тоже удивившийся моему появлению, объяснил, что за то время, что я сидел в Высоком Хротгаре, он успел заглянуть в Вайтран, пообщаться на тему драконов с Фаренгаром, добраться до Коллегии в Винтерхолде и вернуться в Айварстед уже в сопровождении группы магов, чтобы совместными усилиями попытаться понять, что из себя представляет местный дракон.

Магов вместе с Онмундом было четверо: Толфдир, крепкий смугловатый старик-преподаватель с совершенно седыми волосами и бородой, Маркурио – молодой мужчина лет двадцати пяти, и Фаральда – эльфийка (альтмерка или босмерка – я их друг от друга не отличал) с причёской в виде двух смешных хвостиков.

– Стражники говорят, что уже с седмицу дракона никто из них не видел, – поделился новостями Онмунд, когда я вышел к ним часа через два, отмывшись в двух бочках горячей воды от двухмесячной грязи и кое-как сбрив опасной бритвой успевшую отрасти бороду, которая кололась и мешала жить, после чего почувствовал себя совершенно счастливым и безумно голодным. А когда прислужница в таверне принесла мне миску наваристых капустных щей, большой ломоть свежего хлеба и кружку медовухи, я почувствовал себя на вершине блаженства.

– Ждох, – предположил я, запихивая в себя щи.

– Почему ты решил, что он сдох? – Онмунд, однако, не удивился.

– Он мертвечиной вонял, как труп, – объяснил я между двумя ложками.

– Мы тоже надеемся, – кивнул Онмунд, – что он сдох.

– Это ты надеешься, – тряхнула хвостиками Фаральда, – а мы надеемся посмотреть на живого дракона.

– Хороший дракон – это мертвый дракон, – возразил я.

– Фьодор, – она живо развернулась ко мне, – это ты видел и живого дракона, и мёртвого. А мы их видели только на картинках. И нам интересно посмотреть на них и на живых. А потом можно и на мёртвых.

– А кроме этого, – добавил Толфдир, – у живого существа легче прощупать магический фон, чем у мёртвого.

– А што шкажал Фаренгар? – я проглотил. – Какая у дракона, который был в Вайтране, была магия?

– То же самое, что почувствовал и я, – слегка пожал плечами Онмунд. – Человеческая и эльфийская магия и неопределяемый фон. Он только уточнил, что человеческая магия была нордской, а что за фон – тоже не понял. Мы надеемся, что это определит мастер Толфдир.

– Я думаю, – вставил Маркурио, – к этому могли приложить руку талморцы, чтобы вызвать хаос в Скайриме и прибрать его к своим рукам.

– Получается, – спросил я, – что появились драконы – это не пророчество, а магия?

– Кто знает, кто знает, – покачал головой Толфдир. – Это очень могущественная должна быть магия, вряд ли даже альтмерам она под силу. Мы потому и взяли с собой Фаральду, чтобы она точно сказала, их это магия или нет.

Ага, значит, она альтмерка.

– Мастер, – она резко качнула головой, – я не знаю магии, способной вызвать к жизни драконов. Это гораздо более высокая раса, чем мы, и наша магия над ними не властна.

– Это мог быть, – предположил Маркурио, – очень могущественный артефакт.

Фаральда быстро повернулась к нему:

– У нордов, – с сарказмом спросила она, – есть такие могущественные артефакты, которые способны создать дракона, который мог бы уничтожить целый город?

Явно такой разговор у них происходил уже не первый раз.

– Драконы, – спросил я, когда маги слегка поутихли, – появились ещё где-нибудь?

– Около Рощи Кин, – кивнул головой Онмунд, – одного видели с месяц назад. Но только один раз и больше он не появлялся. По описанию он похож на хелгенского. И к северу от Морфала, говорят, летал, уже другой.

– Драконы нападали?

– Хвала богам, пока нет.

Щи закончились, хлеб тоже. Я сидел, разомлевший от сытости и тепла, по глоткам потягивая терпкую, с можжевеловым привкусом медовуху, и чувствовал, как тело постепенно охватывает приятная истома, а в голове стоят божественная лёгкость и пустота. Разговоры магов, в очередной раз обсуждавших возможности человеческой и эльфийской магии, постепенно стали звучать каким-то фоном, как ненавязчивая колыбельная. Сквозь полудрёму я услышал Фаральдино: «Вам не кажется, что наш новый друг уже спит?», покивал, соглашаясь с ней, с помощью Лидии с трудом переместился в снятую нами комнатку, завалился на кровать, предоставив Лидии накрывать меня одеялом, и провалился в блаженный сон.

========== Глава 8. Айварстед. Часть 2. Дракон. ==========

На этот раз троллей на руинах Бталфта не было, а у Осенней сторожевой башни нас не встречал дракон. Мы часа два лежали в леске примерно в километре от башни, ожидая, что, может, он появится, и пытаясь высмотреть его на башне. Глухо. Своим присутствием он нас не порадовал. Пытались унюхать запах мертвечины, но ветер дул от нас в сторону башни, и поэтому мы чуяли только ароматы леса и грибов.

– Идём, – скомандовал наконец Толфдир, – так мы ничего не вылежим.

Мы осторожно приблизились к опушке, ещё некоторое время всматривались, и затем Онмунд предложил мне с Толфдиром и Маркурио остаться в лесу, а самому с Фаральдой и Лидией сходить в разведку. Маркурио ворчливо поинтересовался, не много ли двух девушек на него одного. Онмунд убедительно возразил, что он уже был здесь и знает местность, Фаральда учует эльфийскую магию, Лидия умеет смотреть по сторонам и вовремя замечать опасности, и все они трое умеют быстро бегать. Маркурио ещё поворчал для порядка, и Онмунд с девушками побежали к башне.

Вернулись они быстро.

– Сдох, – доложил Онмунд. – Смердит там страшно, дышать нечем. И да, мастер, эльфийская магия ощущается меньше, нордская тоже, а фон чувствуется очень хорошо. Он мне знаком, и Фаральда подтвердила, что с чем-то подобным уже сталкивалась, но мы не вспомнили, что это.

– Эльфийскую магию уточнили? – спросил Толфдир.

– Альтмерская, – быстро кивнула Фаральда, – чистая. Верно, впечатление, что творили эльфийскую магию на нордском артефакте.

Толфдир покачал головой.

– Плохо дело… Я чую отсюда отголоски магического фона, и я его узнаю. Идёмте, друзья. Фьодор, – повернулся он ко мне, – не хочешь ли ты остаться здесь?

Дышать трупным смрадом и лицезреть дохлого дракона и полуразложившиеся трупы стражников я совершенно не горел желанием, но пропускать возможность посмотреть на работу магов я тоже не собирался. Смысл был тогда сюда переться?

– Почему вы предлагаете мне остаться?

– Фаренгар рассказал мне, – объяснил Онмунд, – что произошло около Западной сторожевой башни…

– Мы боимся, – закончила за него Фаральда, – что если ты приблизишься к дракону, он опять исчезнет, и мы не успеем его осмотреть.

Слава богу, они хоть не смотрят на меня благоговейно и восторженно, как было в Вайтране. Уже за одно это их следует ценить и любить.

– Я пойду с вами, – предложил я, – и постою… в сторонке.

Маги с сомнением посмотрели друг на друга.

– Ладно, – с тяжёлым сердцем согласился Онмунд. – Только не ближе, чем ты был от вайтранского дракона.

– Конечно, – уверил его я.

Дышать на ближайших подступах к башне было невозможно, что было дальше, я боялся даже представить. Толфдир и Фаральда перед входом в башню коротко о чём-то посовещались, потом велели нам оставаться на своих местах и обошли вокруг нашей группы, периодически делая длинные резкие взмахи руками. Смрад хоть и не исчез полностью, но дышать стало гораздо легче, и каждый вдох перестал вызывать неудержимые рвотные порывы.

– Что это? – спросил я Толфдира.

– Заклинание маски. Специально для таких случаев.

– Онмунд, – повернулся я к приятелю, – почему ты прошлый раз не делал маску?

– Не умею. Это очень сложный раздел магии, его на старших курсах только осваивают.

– Я не освоил, – поддержал его Маркурио, – хоть и отучился уже.

Дракон валялся не на башне, как я ожидал, а дальше, на скалах, где они были явно подправлены рукой человека и вырезаны в виде огромного сидения и украшены какими-то не то надписями, не то орнаментом. К этому «трону», как назвал его Толфдир, вёл узкий каменный мостик, перекинутый над неглубокой пропастью. Мостик начинался от плоской крыши той башни, на которую мы взбирались прошлый раз, на этой крыше Толфдир и предложил мне остаться, то есть метрах в пятнадцати от дракона, а сам с магами пошёл его изучать. Я сел на парапет так, чтобы наблюдать за магами и заодно не видеть тел стражников, Лидия – спиной ко мне, чтобы контролировать остальное пространство – её вид полуразложившихся, в червяках и мухах трупов, похоже, не смущал.

Позагорать на солнышке нам долго не дали. У меня ещё не начала затекать пятая точка, когда Лидия вдруг резко подорвалась.

– Тролль! – выдохнула она, выхватывая из ножен меч.

Я вскочил, едва не навернувшись с парапета. По лестнице внутри башни что-то неровно и тяжело шлёпало и топало, а через несколько секунд трёхглазая мохнатая башка выглянула из лаза. Лидия подскочила к нему и наотмашь рубанула ему по морде. Тролль задумчиво посмотрел на неё; шерсти у него на морде поубавилось, и появилась одна маленькая царапинка, явно никак не соответствовавшая силе Лидиного удара. У них глаза уязвимы, вспомнил я, вытащил из ножен свой меч, сжал его посильнее, чтобы не вылетел из руки, и рванулся к троллю, пока позиция у нас была выгодной – тролль ещё не вылез из довольно узкого лаза и не мог дотянуться до нас своими лапами. Рубанул ему по лицу, как до этого сделала Лидия, матюгнулся, увидев только тоненькую царапинку, перехватил меч обратным хватом, вцепился в рукоять обеими руками и изо всех сил всадил оружие ему в верхний глаз. Лезвие вошло сантиметров на пять, тролль взревел, дёрнулся, так что я потерял равновесие и едва не свалился на него. Спасло меня то, что Лидия, пытавшаяся в это же время пробить ему шкуру на шее, мгновение спустя после моего удара смогла болезненно его уколоть, от чего тролль дёрнулся уже в обратную сторону, толкнув меня назад. Я упал на спину, треснулся локтем о каменный пол, так что рука сразу онемела и потеряла чувствительность; пальцы разомкнулись, и меч выпал из руки. Тролль уже резво выбирался из лаза, почти не обращая внимания на Лидию, а по мостику бежали маги. Кто-то из них шандарахнул тролля огненным шаром. Я быстро откатился в сторону, чтобы не попасть под перестрелку, не забыв прихватить свой меч и едва не порезавшись о него при перекате. Подбежавшая Фаральда почти в упор зарядила в тролля чем-то вроде молнии в полупрозрачном шаре, тролль застыл, окаменел и в той позе, в которой застал его удар эльфийки, опрокинулся на пол.

Маркурио вытащил из-за пояса кинжал из какого-то желтого металла, Лидия увидела его, выхватила оружие из рук мага, в несколько мощных ударов располосовала шкуру на шее тролля и перерезала ему артерию. Кровь, какого-то болотного цвета, хлынула фонтаном. Тролль начал шевелиться, Онмунд угостил его второй молнией в шаре, после чего Лидия движениями профессионального мясника отделила голову от туловища и пинком ноги отфутболила её за парапет в свободный полёт до земли. Тролль, уже отошедший после двух паралитиков, хаотично дёргал конечностями, но подняться и предпринять какие-либо осознанные действия не пытался.

– Вот что значит зачарованный ножик из двемерского металла, – довольно улыбнулся Маркурио, забирая у Лидии свой кинжал. Та отдала его с явной неохотой. Маркурио стряхнул с него болотную, быстро начавшую чернеть кровь, вытер пучком соломы, выдранной с остатков крыши, и сунул его обратно себе за пояс.

– А мы думали, куда это пропали тролли из Бталфта, – констатировал Онмунд. – А они перебрались сюда.

– Не диво, – отозвался Маркурио. – Тут этой странной магией шмонит, как рыбой в Рифтене. Мастер, так что это за она? Вы так хмуритесь, словно тут по меньшей мере пировали даэдра.

– Я бы предпочёл, чтобы это были даэдра, – Толфдир обернулся и посмотрел на дракона. – По крайней мере, их магия мне знакома… Фьодор, можно тебя попросить подойти к дракону?

– Это надо? – кисло спросил я.

– Мы уже закончили, и я хочу посмотреть, отреагирует ли дракон на тебя. Только подожди, я пойду впереди.

Я без энтузиазма перешёл по мостику и подошёл к дракону. Сначала ничего не происходило, потом он постепенно начал искрить; я почувствовал жар, отбежал на несколько шагов. Всё выглядело точно так же, как и под Вайтраном – от дракона во все стороны прыснули белые лучи, потом собрались в пучок и ударили в меня. Я, как и в первый раз, не почувствовал ровным счётом ничего, постоял так пару секунд и отбежал в сторонку. Лучи за мной не последовали, ещё несколько секунд продолжали бить в землю, потом быстро погасли, а дракон начал рассыпаться в пыль. Даже не в пыль, а словно растворяться в воздухе. Минута-две – и от дракона не осталось и следа.

– Странно это, – пробормотал Толфдир, – очень странно.

– Что странно? – полюбопытствовал я.

– Я ничего не почувствовал. Я понимаю, разумеется, что драконья магия отличается от нашей, но я должен был уловить хоть что-нибудь. Но я не уловил ничего… Фаральда?..

– Ничего, мастер, – она резко качнула головой, взмахнув хвостиками.

– Если уж и альтмер ничего не почувствовал, то дело действительно очень странно…

– То есть, – уточнил я, – это была иллюзия?

– Нет. Магия, порождающая иллюзии – это всё равно магия. Она чувствуется. А здесь… я даже не знаю, что и думать… Стоит, наверно, вернуться в Коллегию. Надо просмотреть источники по драконам.

– Давайте возвращаться, – предложил Маркурио, посмотрев на солнце, уже давно перевалившее за полдень, – не хотелось бы ночевать в лесу в часе ходьбы от постоялого двора… Мастер, а вы так и не сказали, что это за фон.

– Ты с ним не столкнулся, а вот Онмунд и Фаральда должны были его вспомнить.

Норд и эльфийка вопросительно посмотрели друг на друга, потом Фаральда вдруг вздрогнула и охнула:

– Мастер, нет… Не может быть…

– Может. Увы, так оно и есть, – он тоже посмотрел на солнце. – Магический фон вокруг дракона совпадает только с одним очень могущественным артефактом, который мы уже полгода не можем пробудить и не знаем, для чего он создан.

– Оком Магнуса, – тихо закончила за него Фаральда.

========== Глава 8. Айварстед. Часть 3. Планы на будущее. ==========

В Айварстед мы вернулись уже за полночь, по дороге проверив Бталфт на предмет того, не осталось ли там чего в наследство от бандитов, обитавших там до троллей. Прирезали затихарившегося там тролля, нашли поломанные и со следами зубов кости пятерых человек, двух лосей и медведя, разжились двумя хорошими кожаными нагрудниками и парой дырявых кожаных сапог, тремя золотыми кольцами, бутылкой вина и полусотней золотых.

В таверне уже почти никого не было, только в углу сидела женщина в легионерских доспехах; на вид ей было лет сорок или даже больше, она медленно цедила что-то из кружки и хмуро поглядывала на нашу компанию. У меня появилось ощущение, что я её уже где-то видел. Спросил у Лидии, она подумала и вспомнила, что пару раз встречала её в Драконьем Пределе у Фаренгара ещё до моего появления в Вайтране. Нет, вряд ли я её запомнил, заметив краем глаза во дворце или в городе – память на лица у меня оставляет желать лучшего, я должен был видеть её не раз и не два, чтобы потом вспомнить. Не из Хелгена ли она?.. Стоп, нет. Из Ривервуда. Не то совладелица постоялого двора, не то служанка… Какое-то рыбье имя у неё… Интересно, что она забыла здесь?

Сонная служанка в рваном переднике принесла нам по тарелке овощного супа, буханку белого хлеба и кувшин с каким-то травяным отваром, показала нам нашу комнату, одну на всех, и ушла. Маги были мрачны. Они с самой Осенней сторожевой башни почти не разговаривали, погружённые в какие-то свои мысли. Толфдир, более всех уставший за день, быстро проглотил суп и пошёл спать, а мы остались сидеть.

Огонь в очаге постепенно догорал, дым чинно выходил в отверстия под крышей и не скапливался в помещении. Я прихлёбывал горьковатый травяной напиток, тосковал о чае и думал, что дальше делать. В Айварстеде работы было – только лесопилка, но как я успел понять ещё вчера, именно сейчас нехватки рабочих рук там не было, потому что урожай уже давно посадили, один раз его уже пропололи, а время следующих прополок и уборки ещё не пришло, и мужчины рванулись подзаработать на лесопилку. Значит, нужно уходить в какой-нибудь город, где работы должно быть больше. В Вайтран мне возвращаться не хотелось, слишком я там уже засветился. О Рифтене, центре холда, к которому принадлежал и Айварстед, все местные отзывались, как о зловонной клоаке, в которой вор на воре сидит и вором погоняет, что, ясное дело, у меня вдохновения не вызывало. Из ближайших городов был только Виндхельм, до него было примерно столько же, сколько и до Рифтена, но это был центр сепаратистов-штормовок, а соваться в осиное гнездо вряд ли разумно. Хотя, похоже, придётся, других вариантов я не видел – все остальные города были далеко, больше времени уйдёт на дорогу туда-обратно, чем на пребывание в самом городе. А Виндхельм к тому же по дороге на Винтерхолд, куда собирались маги, так что дорога будет ещё и в интересной компании.

– Онмунд, – спросил я, – ты в Устенгреве не был?

– Я была, – живо ответила Фаральда. – И больше там появляться не хочу. И никому не рекомендую, разве что не дальше первого уровня. Но там уже всё ценное давно снесли, и драугры шуганные и предпочитают прикидываться мумиями. А на второй уровень и дальше без полусотни воинов и магов лучше не соваться.

– Зачем тебе Устенгрев? – поинтересовался Онмунд.

– Седобородые Рог Юргена просили достать.

– Пошли их куда подальше с их рогом, – посоветовал Маркурио.

– Юрген должен быть похоронен на последнем уровне, – предположила Фаральда, – то есть на третьем, если верить старым картам, что там только три уровня. И соваться туда – смерть.

– Должен быть ход, – возразил Онмунд, – ведущий прямо в усыпальницу Юргена.

– Никому он ничего не должен, – тряхнула хвостиками Фаральда. – Может, когда-то он и был… А если и сейчас есть, то чтобы его найти, нужно проводить полноценные раскопки, а этого никто делать не будет. Фьодор, раскопками и исследованием старых городов занимается Коллегия магов, но сейчас она исследует Саартал, и конца исследований не видно.

– Можно, – предложил Онмунд, – в Винтерхолде поискать старые карты Устенгрева и посмотреть, можно ли без больших затрат откопать ход и проникнуть сразу в погребальную камеру Юргена.

– А где он находится, – спросил Маркурио, – этот Устенгрев?

– На северо-востоке от Морфала.

– У-у-у, – почесал затылок Маркурио.

– Там болота, – кивнула Фаральда. – И копать там – дело неблагодарное.

– Но попробовать можно. Фьодор, – повернулся ко мне Онмунд, – у тебя какие планы на будущее?

– В Виндхельм, работу искать.

– В Виндхельме ты, конечно, работу найдёшь, – скривился Маркурио, – но много за неё не заплатят. Ярл Ульфрик сильно поднял налоги, потому что ему его повстанцев содержать надо. И лишних денег у людей нет. Почему ты в Вайтран не хочешь?

– Не хочу, – я не стал вдаваться в объяснения.

– Тогда пошли с нами в Винтерхолд, – предложил Онмунд, – там порт есть, грузчики спросом всегда пользуются. Заодно поищем тебе карту Устенгрева. А заодно можешь попытать счастья и поступить в Коллегию.

– А-а-а… Э-э-э… Я ж ничего не умею.

– Ты читать умеешь, – фыркнула Фаральда, – а это уже много. Знал бы ты, какие неотесанные мужланы иногда приходят поступать. И некоторые же поступают, так их сначала читать-писать приходится учить!

– Что нужно, чтобы поступить?

– Хороший магический потенциал иметь нужно. Неплохо, если ты хоть пару заклинаний знаешь, чтобы точно ты представлял, что такое магия, но им несложно обучить. Если у тебя есть хороший потенциал, тебя возьмут.

– Сколько платить надо за обучение?

Фаральда наморщила лоб:

– Восемьсот септимов в год, или девятьсот, – выдала она.

Я разочарованно присвистнул. Для меня полсотни в кармане – это уже шикарно. Восемьсот-девятьсот я никак не раздобуду.

– Если у тебя нет денег, – сказал Онмунд, – тебя возьмут и так. Только тебе придётся пахать на общественных работах – дежурить на кухне, убирать помещения, чинить дома и мебель, выполнять поручения старших магов. У нас мало кто из студентов с богатыми родителями, почти все учатся бесплатно, а в свободное от учёбы время отрабатывают свою учёбу. Я тоже так учусь.

– И я так учился, – добавил Маркурио.

Фаральда озорно улыбнулась:

– За меня отец первый год платил, и я на отработке не пахала, а потом мне стало скучно – все чем-то заняты, а я одна только учусь – и я отказалась от оплаты.

– И оставшиеся шесть лет, – усмехнулся Маркурио, – чистила картошку на кухне.

– А в свободное от кухни время, – весело тряхнула хвостиками Фаральда, – выводила в теплицах колорадских жуков, которые ели эту картошку. С тех пор, как я закончила Коллегию, я на картошку смотреть не могу.

– Семь лет учатся? – спросил я.

– Кто как, – качнула головой эльфийка. – Зависит от твоего магического потенциала. Слабые маги учатся два года, самые сильные – семь, остальные – между двумя и семью.

– Когда поступление?

– Учёба для первого курса начинается осенью после уборки урожая, обычно это конец месяца Начала Морозов или начало Заката Солнца, и в это же время и поступают. То есть как бывает: урожай собрали – и поехали поступать. В Фолкрите его собирают раньше, и фолкритские, соответственно, приезжают раньше. В Солитьюде его собирают почти на месяц позже, и бывает, что из Солитьюда приезжают только к концу месяца Заката Солнца, после начала занятий. Иногда богатые родители заранее привозят своих отпрысков. То есть ты сейчас можешь прийти в Коллегию и сказать, что ты хочешь поступать. Мастера проверят твой потенциал, и если найдут, что из тебя можно сделать мага, запишут тебя в студенты и отправят гулять до начала занятий.

Потрясающе красиво и гладко. В чём тогда подвох? Или это я уже просто привык к сложностям системы моего мира?

Хотя на ближайший месяц себя всё равно нужно чем-то занять, и желательно, чтобы это приносило деньги, за которые можно было бы добыть крышу над головой и кормёжку. И грузчиком в порту я ещё не работал, почему бы и не попробовать?

========== Глава 9. Саартал. ==========

(Федя таскает ящики в порту Винтерхолда и потому временно в повествовании отсутствует.)

Было тепло. Относительно, конечно, насколько может вообще быть тепло на самой северной оконечности Скайрима недалеко от побережья моря Призраков. Зима здесь заканчивается только к месяцу Середины года, а в Огне Очага снова начинаются снега. За короткое лето в тех местах, где успевает сойти снег, торопливо зацветает тундра и так же торопливо отцветает, чтобы успеть до первых заморозков дать семена. А затем опять начинается зима, длящаяся здесь девять месяцев.

Онмунд сидел на валуне, каких много было разбросано по долине Саартала, и подставлял лицо низкому солнцу. Над травой порхали разноцветные бабочки, стрекотали невидимые кузнечики, на соседнем валуне грелась на солнце маленькая ящерка. Где-то высоко в лазурном небе парила какая-то птица.

Фаральду и Маркурио он заметил издалека. Высокая и гибкая альтмерка ловко прыгала по камням, более неповоротливый имперец обходил их и иногда спотыкался. За плечами у обоих были скатки, свёрнутые из меховых одеял, внутрь которых помещались вещи. Когда они подошли, Онмунд встал и закинул на плечо свой вещмешок.

– Ну что, – Маркурио обменялся с Онмундом рукопожатием, – идём?

– Разумеется.

– Давно ждёшь?

– Я здесь с утра, – он зевнул. – Успел воскресить для первокурсников десятка два драугров и устроить ловушку. Сейчас мастер Толфдир и мастер Гестор маскируют ещё две.

Фаральда фыркнула:

– Зачем такие сложности? Бытовики же пойдут, им полдюжины драугров и одной ловушки хватит, чтобы оценить все прелести древних нордских крипт. Они до второй ловушки и не дойдут, нервы не выдержат.

– Дойдут, – недобро усмехнулся Онмунд. – Я свою у самого входа устроил. Они не смогут выйти, пока не пройдут хотя бы вторую ловушку.

– Ты изверг, – просветила его альтмерка.

– Нет, я забочусь о качестве подготовки наших магов.

Они втроём спустились по деревянным настилам, ведущим ко входу в Саартал, который располагался метрах в пяти ниже уровня земли и, толкнув тяжёлую каменную дверь, прошли внутрь.

Крипта встретила их застарелым вековым холодом, пылью и редкими чадящими факелами, вставленных в специальные кольца в стене – лишний раз магию в этом древнем месте с непредсказуемым магическим фоном предпочитали не использовать.

– Сюда, – Онмунд указал на один из боковых ходов. – Короче будет.

Фаральда кивнула:

– И лучше лишний раз не светиться перед преподавателями. Мастер Толфдир знает – и хватит.

Онмунд вытащил из заплечного мешка два факела, зажёг их от настенного, один протянул Маркурио, второй взял себе и пошёл первым по узкому пыльному коридору. Фаральда скользнула за ним, и замкнул шествие Маркурио, периодически поглядывавший назад, чтобы если притаившийся драугр решит напасть со спины, успеть его заметить.

– Кстати, Фаральда, – спросил Онмунд, когда они спустились на второй уровень и остановились у входа в поминальный зал, осматривая его на предмет внепланово воскресших драугров, – ты выяснила, кто мог спускаться к Оку Магнуса?

Она пожала плечами.

– Кто угодно. Больше шансов проникнуть в Сердце Саартала так, чтобы этого не заметили или на это не обратили внимания, у преподавателей или старшекурсников. Но и любой младший ученик мог исхитриться.

Поминальный зал был чист. Фаральда на всякий случай пустила лёгкие поисковые лучи, которые никого не обнаружили, и троица принялась взбираться по бревенчатой лестнице на балкон к верхним переходам.

– Мы знаем, – заметил Маркурио, – что это был альтмер, это уже сужает круг подозреваемых.

– Каждого альтмера ты всё равно не проверишь.

– На месте, – предложил Онмунд, – можно будет прощупать магический типаж.

– Среди нас нет магических сыщиков, и типаж даже я вычислю лишь с определённой долей вероятности. Хотя согласна, это стоит попробовать… Стой!

Онмунд замер.

– Отойди назад, – тихо скомандовала Фаральда. – Ребята, никакой магии.

Она скользнула вперёд, остановилась и сделала несколько лёгких пассов руками, прощупывая пространство.

– Предупреждающее заклинание, – констатировала она.

– И выставлено оно альтмером? – нахмурился Онмунд.

– Заклинание эльфийское, – неопределённо взмахнула рукой Фаральда, – но кто его ставил, я не могу сказать. Чтобы это определить, нужно его потревожить, а…

– Правильно, не надо, – согласился Маркурио. – Обходные коридоры тут есть?