Текст книги "Дракон, да не тот (СИ)"

Автор книги: Djoty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Наш коридор не пострадал, но зал с Оком обрушился, полностью завалив проход, и рассмотреть, что там творится, мы не смогли, так что вынуждены были отложить экскурсию на потом и возвращаться.

На улице творилось настоящее светопреставление. Как оказалось, взрыв Ока полностью снёс всё над собой, в том числе и примерно пятиметровый слой земли, и пробил отверстие на поверхность, из которого наружу попёрли сотни головастиков. Несмотря на то, что уже стояла ночь, от огненных сполохов было совершенно светло, слышались крики, брань и команды. Девять человек с посохами окружили разлом и одновременно что-то монотонно напевали, медленно поводя посохами, из наконечников которых струился красный свет, постепенно сплетавшийся в полупрозрачный купол над проломом, запиравший головастиков внутри. Я настолько засмотрелся на это фантастическое зрелище, что очнулся только тогда, когда в меня врезался головастик, заставив взвыть от боли – оказывается, мои четверо магов уже убежали жечь этих головастиков. Я бросил Анкано – похоже, он всё же дал дуба, потому что я чувствовал, что его тело уже начало коченеть – выхватил меч и попробовал сосредоточиться, чтобы влить в меч магию огня, как учил меня Фаренгар. Два раза мне помешали это сделать головастики, на третий раз на меня налетел какой-то студент, на четвёртый раз я снова увидел летящего на меня головастика, увернулся от него, умудрившись не прервать заклинание, и рубанул по нему огненным теперь уже мечом, разрезав его, как масло. Потом второго, третьего…

Сражение закончилось только через несколько часов. С головастиками мы расправились довольно быстро, я запыхался, но ещё не устал, а вот потом из Саартала, из какого-то пролома, который мы раньше не заметили, попёрли драугры. Против них защитное поле выставить было невозможно, так что пришлось тупо их кромсать. В какой-то момент повалил густой снег, из-за которого видимость сильно упала, так что мы рисковали попасть по своим, но к счастью, быстро прекратился. Потом мы всё же смогли завалить пролом крупными обломками камней, я тюкнул последнего драугра по темечку, проломив ему черепушку и отправив его своим ударом обратно в гробницу, и Онмунд с каким-то дюжим студентом заткнули эту последнюю дыру булыжником, после чего мы все вместе повалились на снег.

– Сволочь, – процедил сквозь зубы Онмунд, вытирая рукой пот с лица.

– Ага, – покивал я.

Анкано он имел в виду или нет, я не стал уточнять.

К утру подсчитали потери. Все были более или менее сильно обморожены, почти все красовались ушибами и ожогами от огненных шаров, и трое погибло: двое студентов и мастер Мирабелла. Её тело нашли в узкой расселине между двумя скалами, у неё была сломана нога, обломки кости торчали наружу, и судя по тому, что нога была сильно опухшей и налившейся кровью, перелом был прижизненным. Смерть, однако, наступила от обморожений и переохлаждения – её кожа наливала кроваво-синим с переходом в чёрный. Снег вокруг неё был расплавлен, по стенам уже заледенели потоки воды – видимо, сражалась до последнего.

Поздним утром подъехало ещё десять человек из Коллегии, они помогли лечить раненых, и они же сообщили, что верховный маг Савос Арен умер почти два дня назад. Коллегия магов осталась одновременно без верховного мага и без его заместителя.

А вот Анкано к неудовольствию всех выжил. То, что я принял за трупное окоченение, оказалось реакцией организма на магию Ока. Он несколько часов пролежал в снегу, там, где я его бросил, его голые запястья опухли и посинели, так что я не был уверен, что они останутся при нём, но Фаральда, осмотрев его, недовольно процедила сквозь зубы что-то вроде «живучая сволочь».

– Предлагаю, – Маркурио проникновенно заглянул ей в глаза, – оставить его тут. Он на этом снегу очень хорошо смотрится.

– Он магией накачан под завязку, – хмуро отозвалась альтмерка. – Если мы его тут оставим, он сдыхать будет несколько дней, и то я не уверена, что сдохнет.

– Мы можем ему помочь, например, раздеть его. А если ещё проще – перерезать ему горло.

– А вот хрен тебе, – мрачно отозвался Онмунд, кивнув на перевал. Мы повернули головы в ту сторону и увидели семерых или восьмерых всадников на перевале. Я присмотрелся и смог рассмотреть чёрно-жёлтые робы.

– Откуда они здесь? – напрягся Маркурио.

– В посольство Талмора отправили птичье сообщение, – вздохнул мастер Толфдир, – когда Анкано совершил нападение на мастера Савоса.

– То есть пять дней назад, – подсчитала Фаральда. – Быстро же они. Скольких лошадей они загнали или ноги им переломали… Про Гелебора они знают?

– Им не говорили. Сообщили только о том, что сотворил Анкано.

– Впрочем, всё равно узнают, шила в мешке не утаишь… Ладно, ребята, – она поднялась с колен на ноги, – оставляйте его. Раз талморцы явились – сами пусть разбираются с ним. Мастер Толфдир, я думаю, нужно уходить в Винтерхолд. У нас очень много раненых, им всем нужны тепло и лекарства, а у нас запас зелий и одеял ограничен.

– Конечно, Фаральда, – неожиданно тепло улыбнулся старик. – Ты ведь у нас теперь верховный маг, ты и командуй.

Ни фига себе! Фаральда, эта пройдоха с хвостиками – верховный маг?

Она грустно улыбнулась:

– Мастер, это ещё не известно.

– Совет решит в твою пользу, я уверен.

– Оно-то может быть, но я… Впрочем, – она тряхнула хвостиками, – давайте не будем сейчас об этом. Сейчас нужно уходить в Винтерхолд, тем более, что наши босмеры предсказывают метель.

Да тут и босмером не нужно быть, чтобы предсказать метель.

========== Глава 23. Винтерхолд. ==========

В Коллегии Магов было тепло – я это впервые смог оценить только сейчас, зимой, когда на улице бушевала метель и от мороза замерзали сопли в носу, а в Коллегии было тепло и светло от магических очагов, которые помимо всего прочего не давали дыма. А кроме этого маги имели обыкновение раз в неделю ходить в баню – некоторых нордов-новичков, презиравших помывки и считавших это альтмерской блажью, приходилось гнать туда пинками под угрозой выгнать из Коллегии. Так что помимо прочих удовольствий, здесь ещё не стоял запах месяцами не мытых тел.

Поселили меня в одной комнате с Миро – бретонец оказался прирождённым бытовиком, долго по этому поводу страдал, но к моему приезду смирился со своей участью. Кроме того, за прошедший месяц с него смылся запах солёных огурцов, и этот же запах уже более-менее выветрился из комнаты, так что глядишь, ещё через месяц и мы будем благоухать ромашкой и ещё хрен знает чем.

Обстановка в комнате оказалась спартанской – каменные стены и пол, две кровати, два шкафа, две полки для книг, два стола и два стула. На моей кровати меня дополнительно ждала форма студента бытового отделения серого цвета; боевые маги, я уже знал, щеголяли в синем, а травники – травницы, потому как среди них особи мужского пола встречались крайне редко – в зелёном.

Отоспаться мне не дали. Вроде бы я только что приполз из жарко протопленной баньки и растянулся на кровати в состоянии, близком к нирване, как Онмунд разбудил меня – как оказалось, уже утро – и позвал меня сходить в гости к Фаральде. Я объяснил ему всё, что я о нём думаю – по-русски, потому что по-нордски душевно материться у меня ещё не получалось – но всё же сполз с кровати, оделся и поплёлся за ним, решив, что просто так посидеть за бокалом вина в преподавательский корпус не позовут. А если позовут, то я там подремлю в уголочке. Тем более, занятий сегодня нет – часть студентов и преподавателей ещё прохлаждалась в лазарете.

У Фаральды уже сидел Маркурио. Маркурио имел офигевший вид, Фаральда – хмурый. Когда мы вошли, она молча протянула нам несколько исписанных пергаментов, объяснив, что все они были найдены в покоях верховного мага.

Первый из них был написан на языке, чем-то похожем на латынь, которого я, понятное дело, не знал; как оказалось – сиродилик, и Маркурио мне перевёл. В письме говорилось, что разыскивается опасный преступник, член Мораг Тонга, совершивший попытку убийства императора Уриэля Септима Седьмого. Приметы – данмер, рост средний, телосложение худощавое, лицо узкое, черты лица резкие и крупные. Особых примет нет. Особенности магии – дальше пошёл набор ничего не говорящих мне терминов. Возраст – сто девять лет, имя – Савос Арен, принадлежность – дом Хлаалу. Имеются сведения о том, что у него есть сын от женщины-сиродиилки. Датировано письмо было 388 годом третьей эры – то есть лет двести пятьдесят назад.

– Мастер Савос, – не веря собственным глазам, выдавил Онмунд, – убийца из Мораг Тонга?! Да ещё из дома Хлаалу?!

– А мне можно объяснить? – попросил я.

– Из какой глуши ты вылез, Фьодор? – изумился Маркурио. – Мораг Тонг – известнейшая гильдия наёмных убийц Морровинда, была по крайней мере, потому что сейчас Морровинду песец пришёл, и про Мораг Тонг давно ничего не слышно. А Хлаалу – один из морровиндских Домов, работорговцы, заносчивые, всех не Хлаалу они считают людьми второго сорта. Я бы никогда не подумал… Да и не был мастер Савос похож на Хлаалу. Он ровно ко всем относился.

– Он бежал из Сиродиила больше двухсот лет назад и с тех пор осел в Скайриме, – пожала плечами Фаральда. – И, думаю, просто вынужден был смирить свой характер, чтобы выжить и, более того, затеряться здесь. Я могу сказать, что мастеру Савосу было триста шестьдесят пять лет, и что описанные здесь особенности магии убийцы из Мораг Тонга полностью совпадают с магическими особенностями у мастера Савоса. И он при мне как-то упоминал, что у него когда-то был сын-полукровка.

– Данмеры живут больше трёхсот лет? – раз уж меня всё равно уличили в незнании местных реалий, то можно заодно и остальное выяснить.

– Кто на момент катастрофы в Морровинде был там, те нет. От силы двести лет – и умирают. А кто тогда в Морровинде не был, доживают и до четырёхсот.

Онмунд потянулся за вторым пергаментом.

Второй пергамент не содержал ничего шокирующего, а всего лишь соображения мастера Савоса о том, кто должен сменить его на посту верховного мага. Первым в списке шло имя Мирабеллы с пометкой, что это – идеальная кандидатура: и маг сильный, и администратор опытный. На втором под большим знаком вопроса числился Анкано с расшифровкой, что он сильнейший маг, но совершенно не умеет уживаться с представителями не его расы. И на третьем месте значилась Фаральда с характеристикой «умна, магически сильна, умеет командовать и ладить со всеми. Недостатки – не перебесилась».

– Что значит «не перебесилась»? – спросил я.

Она улыбнулась:

– Я это пыталась объяснить мастеру Толфдиру позавчера у Саартала. Я хочу быть верховным магом, но попозже, лет хотя бы через пятнадцать или двадцать. А сейчас мне нравится шататься по Тамриэлю, выполнять разную магическую работу, и чтобы на мне не висела такая ответственность, как Коллегия.

– Мирабелла мертва, – начал разбирать Онмунд, – Анкано маги не примут, а если Талмор будет иметь наглость его пропихнуть, его тихо прирежут и прикопают где-нибудь в овраге. Только ты и остаёшься.

Она скривилась.

– А Гелебор? – спросил я.

– Кстати, – почесал затылок Маркурио, – а почему нет?

– Мне пришла такая мысль в голову, – покачала головой Фаральда, – но он чужой здесь. Его никто не знает, и чего от него ждать и на чьей он стороне, тоже никто не знает, поэтому его опасаются и не доверяют. Более того – он представитель расы, которой уже не существует. Он мощнейший маг, да, даже маги Алинора никто по сравнению с ним, но то, что он чужой, перечёркивает все его достоинства. А кроме того – он сам не хочет становиться верховным магом и вмешиваться в дела людей. Я спрашивала его об этом. Я подумала, что если подождать несколько лет, то все маги к нему привыкнут, он станет своим, и тогда можно будет выдвинуть его в верховные маги, но он отказался, заявив, что сюда его привело только Око Магнуса – он почуял, что оно пробудилось, и хотел проверить причину этого, потому и пришёл сюда.

– Подожди, – спросил я, – я думал, что верховный маг – это… ну, он должен уметь управлять, а быть сильным магом ему не обязательно.

– Как раз наоборот, – возразила она. – Верховный маг обеспечивает магическую защиту Коллегии. Он как бы вплетает свою магию в её магию, и чем он сильнее, тем лучше. Если при этом он умеет организовывать жизнь Коллегии, то это замечательно, но если не умеет – для этого специально можно найти человека. Мастер Савос не умел управлять, за него это делала мастер Мирабелла.

– Тоже, кстати, не очень хорошо, – заметил Маркурио, – репутация Коллегии – в глубокой… не при даме будет сказано.

– Внутренний распорядок был организован хорошо, – не согласился с ним Онмунд, – а что до репутации…

– Ладно, – подняла руку Фаральда, – давайте пока не будем про это.

– Не будем, – согласился Маркурио. – De mortuis aut bene, aut male[1].

– На должность управляющего, – продолжила альтмерка, – я даже знаю, кто подойдёт. А вот верховного мага…

– Фаральда, – не выдержал я, – в чём проблема? Если верховному магу достаточно только обеспечивать магическую защиту, то ты можешь сделать её – и идти… гулять.

– А дело в том, – её лицо поменяло выражение, так что мы все насторожились и поняли, что сейчас последует ещё сногсшибательная новость, – что госпожа Эленвен предложила мне учёбу в Алиноре, в Университете магии Доминиона Альдмери!

Маркурио и Онмунд одновременно подавились воздухом.

– Как? – имперец первым пришёл в себя. – Но ведь ты не можешь! Ты сама говорила, что ты…

– Неполноценная, – спокойно закончила за него Фаральда. – Да, это так. И да – в Университете Алинора могут учиться только полноценные. Но факт – мне предложили там учиться.

– Почему ты неполноценная? – не понял я.

– Фьодор, – хмыкнул Маркурио, – откуда ты вылез? У тебя голова варит, ты знаешь иной раз такое, о чём мы представления не имеем. И не знаешь элементарных вещей.

– Элементарные вещи, – я занял глухую оборону, – это колоть дрова, топить печь и собирать грибы. Неполноценная – это руки нет, или ноги. Или дурак. Но у Фаральды всё есть, так почему она неполноценная?

– У альтмеров, – объяснила мне она, – есть понятие расовой полноценности, или расовой чистоты. Есть сто восемь признаков, из них девять основных, двадцать семь – важных и остальные – второстепенные. По теперешним законам альтмер может не иметь несколько второстепенных признаков или не более одного важного, чтобы быть признанным полноценным, а если у него отсутствует больше признаков – то он считается неполноценным, не может продолжать род и заниматься многими профессиями. У меня нет трёх важных признаков и порядка двух десятков второстепенных – а это очень много. По законам Доминиона Альдмери меня должны были убить сразу после рождения. Но мои родители бежали из Доминиона, они уже не считаются гражданами его, поэтому законам Доминиона я уже не подчиняюсь. И прав там никаких не имею. И учиться там не могу ни на каких условиях. А госпожа Эленвен предложила мне учёбу, и не где-то, а в Университете магии. Учиться мне, правда, не студентом, а старшим учеником, но тем не менее – это нереальный шанс.

– И ты не можешь его упустить? – понял Онмунд.

– Не могу, – покачала она головой. – Онмунд… Ребята, я об этом не смела даже мечтать, потому что знала, что скорее Мессер с Секундой садами покроются, нежели мне позволят войти в Университет Алинора, а здесь…

Она оборвала сама себя, помолчала немного, потом заговорила уже более спокойным тоном:

– Но я не могу понять, зачем ей это, и чего она хочет этим добиться. Она не поставила мне никаких условий.

– Заткнуть тебе рот, чтобы ты молчала про Анкано? – предположил Маркурио.

– Или она знает, – выдвинул вторую версию Онмунд, – что ты станешь верховным магом, и хочет заранее перетянуть тебя на свою сторону?

– Молчать про Анкано? – отмела Фаральда первую версию. – Что про него молчать, если про него и так все всё знают? И я знаю не многим больше вашего и ничего секретного. Может, она хотела, чтобы я оставила его в Коллегии, хотя все здесь хотят, чтобы его турнули – но об этом можно договориться и без таких подарков. Про то, что она хочет, чтобы я была её марионеткой, я тоже думала, но она меня хорошо знает – она знает, что я буду делать только то, что соответствует моим целям, а не её.

– Это ты думаешь, что она знает, – ухмыльнулся Маркурио. – А может, она не знает.

– Маркурио, она не была бы эмиссаром, если бы не умела читать в человеке всю его подноготную. Мне даже закрадывается мысль, что ей зачем-то нужно убрать меня отсюда на какое-то время, чтобы здесь что-то провернуть, но опять-таки, есть и другие способы.

– Фаральда, – вздохнул я, – ты хочешь учиться в… как его там… Алиноре?

– Хочу.

– Тебе там могут сделать что-нибудь плохое?

– Всё плохое мне можно сделать гораздо более простыми способами.

– Тогда чего ты… Едь и учись. Какая разница, что эмиссар задумала. Тебе дают – бери. Там у тебя будет время подумать и разобраться, что из-под тебя хотят. Если возникнут проблемы, их можно будет решить потом.

Она неожиданно улыбнулась:

– Фьодор, ты умеешь смотреть на мир просто, а я везде привыкла искать подвох. Но ты прав. К тому же с теми знаниями, что я могу получить там, я больше смогу сделать здесь.

– Наконец-то разумная мысль, – я похлопал её по плечу.

– Так это ещё не всё, – огорошила она нас. – Эмиссар Эленвен предложила мне ещё одно. Брак. С полноценным.

Онмунд с Маркурио опять долго откашливались.

– Ты не имеешь права выходить замуж? – уточнил я.

– Не то что бы не имею, но из полноценных меня никто не возьмёт, потому что брак с неполноценной – это загубить карьеру, светскую жизнь и забыть о продолжении рода, потому что наши дети почти наверняка будут неполноценными. Мне такой брак выгоден со всех сторон, но моему мужу – это сплошной ущерб.

– А кого тебе в мужья предложили? – поинтересовался Маркурио. – Уж не того ли юстициара из Маркарта?

– Если бы, – невесело усмехнулась Фаральда. – Увы, нет. Анкано.

Теперь сдавленный сип издали мы все трое.

– Ты, надеюсь, отказалась? – спросил для проформы Онмунд.

– Конечно, нет! Я согласилась, потому что такое предложение отказа не предусматривало. И к тому же я побоялась, что отказ выйти за него замуж повлечёт за собой то, что она передумает посылать меня учиться в Алинор.

– И… ты… – Маркурио аж начал заикаться, – будешь с ним жить?

– Ты меня за кого принимаешь? – возмутилась она. – Разумеется, нет! Есть много способов овдоветь, я придумала уже четыре десятка, и это только самые простые, вроде топора в голову или несвежих грибочков в суп. А количество сложных и изящных комбинаций, наверно, бесконечно. К тому же раньше того, как мне исполнится пятьдесят четыре года, я замуж выйти не могу, а сейчас мне всего тридцать пять. Так что у меня ещё почти двадцать лет, чтобы разобраться, для чего мне хотят его впихнуть.

– Анкано полноценный? – уточнил я.

– Да. У него только два второстепенных признака не соответствуют эталону. Он не может быть только верховным магом Алинора и королём. Понимаете, выдать за него дочь почтут за честь почти все благородные семейства Доминиона, а за него предлагают меня – неполноценную. У Ондолемара – и того нет одного важного признака. Мне могли предложить в мужья кого-то, кто не так идеален.

– А Анкано согласился?

Она фыркнула:

– Он ещё не приходил в себя, так что подозреваю, он не знает. Но если госпожа Эленвен предложила мне…

– Его руку и сердце… – съерничал Маркурио.

– …То у неё есть соображения, по которым она знает, что он согласится на этот брак.

Она помолчала.

– Приказать заключить брак с неполноценным может только король Алинора. Но если согласие на этот брак дал или даст сам король, то я должна быть невероятно важной для Алинора персоной. А я таковой не являюсь. И даже не представляю, в какой ситуации могла бы такой быть – с моим-то неполноценным статусом.

– По-моему, – я подошёл к тумбочке, откупорил бутылку вина и плеснул его в кружку, – ты сгущаешь краски.

– Нет, Фьодор, – она покачала головой. – Я не сгущаю. Я всем нутром чую, что Талмор что-то замышляет, и я или Коллегия магов в этом играем какую-то роль. Я только не могу понять, какую и что они задумали… Фьодор, налей и мне.

Я налил ей вина, потом и парням, и мы какое-то время сидели, молчали и думали каждый о своём. Лично мне какой-то там Талмор, о котором я имел самое смутное представление, был совершенно побоку. Я разобрался с драконами, я спихнул с себя жутко почётную обязанность быть их убийцей, я даже нечаянно на время прекратил гражданскую войну. Я теперь мог собой гордиться, отдыхать и постигать премудрости местной науки.

– Кстати, – заговорила опять Фаральда, отставляя пустую кружку, – госпожа Эленвен утверждает, что она ничего не знала про то, что Анкано пробудил Око Магнуса. И Рулиндил и остальные маги это подтвердили. И не похоже, что они лгут.

– Хочешь сказать, – недоверчиво переспросил Онмунд, – что к появлению драконов Талмор вообще руку не приложил?

– Да, представь себе. Появление драконов оказалось следствием случайного стечения обстоятельств. Талмор заинтересовался снежными эльфами и их порталами. Чтобы порталы работали, нужно было пробудить Око. Анкано придумал, как его пробудить, но, видимо, почувствовал, какую мощь оно даёт, и не захотел ею делиться. Дельфина неверно разгадала пророчество, Ульфрик поверил, что он довакин, и не смог или поленился это проверить… И в результате всего этого мы имеем драконов.

И так всегда. Никто не сволочь – просто все дураки.

– А Гелебор, – спросил Маркурио. – Талмор знал о нём?

– Неа, – на её лице впервые за всё утро нарисовалось удовольствие. – Вы бы видели выражения их лиц, когда он попался им на глаза. Они сейчас обрабатывают его, пытаясь склонить на свою сторону, но я ставлю септим против ломаного медяка, что у них ничего не получится. Он ни на чью сторону не становится… Но чем дальше, тем сильнее я понимаю, что его нужно уговорить стать верховным магом Коллегии. Больше просто некому.

– Да неужто? – хмыкнул Маркурио, наливая себе вторую кружку вина.

Фаральда вздохнула:

– Да. Я сама чуть с ума не сошла, когда стала разбирать каждого. Сильных магов у нас мало. И из сильных – мастер Толфдир стар, если он взвалит на свои плечи магическую защиту Коллегии, это быстро подкосит его. Колетта Маренс опускает руки перед мало-мальски серьёзным препятствием. Финис Гестор занимается некромантией, поэтому потерял способность к круговой магии, а создание магической защиты Коллегии – это разновидность круговой магии. Энтир – пройдоха тот ещё, он ничего не сделает, что ему не выгодно. Все остальные тоже – если не одно, то другое… Маркурио, я на полном серьёзе даже подумывала тебя на эту должность предложить.

– Так всё плохо? – тот поперхнулся в очередной раз. – Нет, я хороший маг, не буду скромничать, и такой выгодной работёнки мне ещё не предлагали…

– А напомни-ка мне, где ты был, когда мы изучали круговую магию?

– Как бы тебе сказать…

– Под предлогом работы в столице соблазнял дочку знатного вельможи, пока её папаша не просёк это и не бросил тебя в тюрьму, а пока ты там сидел, сбагрил дочку замуж и только после этого дал отмашку страже, чтобы тебя выпускали. А те полгода мы как раз изучали круговую магию.

– Это можно подтянуть…

– Да, – уже серьёзно кивнула Фаральда, – можно. И подтянут, если всё будет очень плохо и ты окажешься единственным, кто более-менее подходит на должность верховного мага. Но я надеюсь, до этой крайней меры не дойдёт.

Она вылила себе в кружку остатки вина, пустую бутылку поставила на пол у тумбочки, но едва отпила глоток, в дверь постучали и на пороге появился мастер Толфдир.

– Пойдём уже, Фаральда, – позвал он, поздоровавшись и с нами, – маги уже пошли в зал Собраний.

– Да, мастер, – она допила вино и встала, – иду. А мастер Гелебор?..

– Он не захотел прийти на Совет.

Она вздохнула.

– Мастер Толфдир, идите без меня. Я пойду к мастеру Гелебору. Его нужно уговорить. На любых условиях…

__________________________________________

[1] “О мёртвых или хорошо, или плохо”. Переиначенное из “De mortuis aut bene, aut nihil” – “О мёртвых или хорошо, или ничего”.

========== Эпилог. Ученические будни. ==========

Огненный шар взорвался прямо у меня под ногами и окатил градом огненных брызг. Ученическая роба, пропитанная всеми возможными зельями, выдержала и даже не задымилась, но физиономии несколько искр досталось. Я чертыхнулся, рванул в сторону и услышал ехидный смех – в десяти шагах передо мной стоял студент в синей ученической робе и готовил второй шар.

– Ах ты, сукин сын!..

– Трепещи, бытовик! – с хохотом крикнул он, запуская в меня шар. – Познай мощь боевого мага!

Я увернулся от шара, рванул вперёд и почти достал того придурка, как мне сбоку прилетел ещё ледяной шар. Я его успел заметить, но пока уворачивался, два напавших на нас боевых мага успели сбежать и забаррикадироваться в одной из аудиторий. Я попытался сунуться туда, но мне в лицо прилетел ещё один сгусток холода, так что я вынужден был сдать назад, однако успел увидеть, что в той аудитории сидит весь первый курс боевых магов.

– И вот так всегда, – с тоской сообщил мне Миро. – Они издеваются над нами, а мы не можем ответить. Вот если бы я стал боевым магом…

Я прислонился к стене и отстранённо понаблюдал, как двое наших однокурсников, шедших с нами – Виллем и Айно – помогали оправить друг другу робы. Так, ответить боевым придуркам их же монетой мы не можем. Зато…

Я повернул голову и посмотрел на дверь в аудиторию. Обычная деревянная, и рама, в которой она закреплена, тоже деревянная. И дверь открывается наружу, то есть в коридор. Ага.

– Миро, – скомандовал я, – оставайся здесь и следи, чтобы никто из тех придурков в коридор не вышел. Ты, – кивнул я Виллему, – пошли со мной… Пошли, говорят тебе. Или ты хочешь оставить это безнаказанным?

Он не хотел, поэтому послушно побежал за мной. Когда я сегодня утром пытался найти столовую, я заблудился и набрёл на подсобку с досками, гвоздями и инструментами, и вот сейчас та подсобка была очень кстати.

Вернулись мы, волоча четыре грубо обтёсанные доски толщиной в три пальца, гвозди-пятнадцатку и два молотка. Миро отрапортовал, что боевики выйти не пытались, но туда зашёл преподаватель, дал им задание и вышел – судя по направлению, на Совет Коллегии. И боевики сейчас сидят там и работают.

Отлично.

– Миро, – спросил я, – ты знаешь заклинание, которое глушит звуки?

Вроде бы в Солитьюде он проник на корабль в том числе и с помощью этого заклинания.

– Конечно.

– Тогда давай…

Айно побежала сторожить коридор, чтобы никто не поймал нас на месте преступления, и пока Миро держал заклинание беззвучия, мы с Виллемом старательно приколачивали доски. Приколотили, полюбовались на свою работу, и Миро наложил ещё на дверь укрепляющее заклинание.

– Зачем? – не понял я.

– Чтобы они думали, – злорадно объяснил он, – что дверь держится заклинанием!

***

Мы вернулись туда через три часа. Доски были на месте. Из-за двери доносились мат, проклятия и заклинания. В коридоре стояло трое преподавателей и несколько студентов-бытовиков старших курсов, с интересом наблюдавших за представлением, но не спешивших помочь. Судя по состоянию досок, пленники даже не пытались выбить дверь, а были свято уверены, что она заперта заклинанием.

Мы тоже полюбовались на эту картину и собрались уже пойти дальше, как в коридоре появилась группа преподавателей: Фаральда, Гелебор, мастер Толфдир и ещё трое, мне не знакомых. Значит, выборы верховного мага, затянувшиеся часов на пять, таки закончились.

Преподаватели остановились, с явным интересом оглядели открывшуюся им картину, потом Фаральда подошла поближе, осмотрела прибитые доски и усмехнулась:

– Как давно это продолжается? – спросила она.

Мы вчетвером благоразумно промолчали, остальные же зрители ответили, что точно не меньше двух часов. Фаральда тряхнула хвостиками.

– Того, кто догадается, в чём дело, и сможет выйти через дверь – ко мне. Все остальные чинят аудиторию и моют пол на этаже.

Айно тихо ахнула и расплылась в улыбке – судя по её виду, у неё отобрали её работу, чему она как-то не расстроилась.

– А кого выбрали верховным магом? – не выдержал Миро.

Вот будет прикол, если Маркурио…

Фаральда вскинула голову и официально сообщила:

– С сегодняшнего дня и до того времени, когда Совет Коллегии не решит иначе, верховным магом Коллегии Винтерхолда является господин Гелебор!

***

Боевики выбрались из аудитории только ближе к вечеру. Они, кажется, пытались даже пробить стену на улицу, потому что окон именно в этой аудитории не было, но стены не поддались. Потом в дверь тупо стали молотить, выбивая её, а затем гвозди буквально на глазах начали ржаветь и рассыпаться в пыль, доски отвалились, дверь с грохотом распахнулась, слетев при этом с петель, и на пороге появился взъерошенный, шипящий, с налитыми кровью глазами и выпущенными когтями кот, готовый растерзать первого же встречного. За его спиной маячили не менее злые остальные пленники. Зрители – а их собралось уже десятка два – зааплодировали. Фаральда, которую позвали, когда стало ясно, что дело движется к развязке, нежно улыбнулась коту:

– Дж’зарго, – почти промурлыкала она, – я посмела начать сомневаться в тебе. Сегодня я занята, а завтра утром будь добр подойти ко мне за полчаса до занятий.

– Да, госпожа Фаральда, – хмуро ответил кот.

– Всем остальным, – продолжила она, – вот этот вот коридор – он немного запылился, и аудиторию привести в рабочий вид. Если успеете до ужина, вам будет ужин.

Авторитетом Фаральда, судя по всему, пользовалась непререкаемым, никто из десятка студентов ей возразить не посмел; все без энтузиазма, но с готовностью закивали и тут же со всех ног рванули по направлению к отхожим местам.

Что ж, второй день в Коллегии прошёл вполне плодотворно, мне здесь нравится всё больше и больше.

И я даже знаю, какую заподляну я устрою боевикам в следующий раз.