Текст книги "Амплерикс. Книга 1. Серый камень (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Это… Это вы. Вы! – вскрикнул Шай. – Вы похитили Лафре!

– Я? – брови Аргани наигранно изогнулись. – Не обижайте меня, друг мой Шай. Похищение? Оставьте.

– Где Лафре? – прошипел Шай.

– Юноша в полной безопасности.

– Где он? – рявкнул патриций.

– Насколько мне известно, ваш юноша сейчас совершенно добровольно трудится в карьере на добыче лунного хрусталя.

– Что? – воскликнул патриций. – Вы поработили его?

– Ни в коем случае, что вы, что вы! – жеманно замахал маленькими пухлыми ручками этот пожилой деквид. – Юноша проснулся утром, привел себя в порядок, перекусил, взял свою кирку и отправился в карьер. На работу. Все добровольно, все по закону. Никакого принуждения и уж тем паче рабства, дорогой друг.

Шай быстрым шагом двинулся к двери и за миг до того, как коснуться дверной ручки, услышал, как Аргани продолжил:

– Понимаю ваше недоумение. Видимо, вы представляете его закованным в цепи и вонзающим раз за разом свою кирку в окаменелую породу. Отнюдь, это не так. Конечно, вам кажется, что сейчас вы спуститесь в карьер, возьмете этого очаровательного юношу за руку и приведете обратно во дворец. Но, видите ли, я далек от мысли, что он решится с вами куда-то пойти.

– Почему? – не оборачиваясь, тихо спросил Шай, не уверенный в том, хочет ли он слышать ответ.

– Повернитесь. Я не привык вести разговор со спиной собеседника.

– Почему вы далеки от этой мысли? – тихо повторил патриций, отдернув руку от двери и повернувшись к Аргани.

– Дело в том, что, когда Серебряная Слеза переболела цингой и вследствие этого распрощалась с любимым делом по производству эспиров, мой далекий предшественник принял здравое решение обзавестись местными хорошими лекарями. Сегодня цинга умерла, а завтра она вновь может настигнуть город. Значит, нужен толковый травник. К счастью, хотя Гальтинг и лидирует в производстве лекарств, монополию на это дело он умудрился не ввести, а потому мы ничего не нарушаем, разрабатывая и производя свои собственные лекарства. Тягаться в этом с Эрзальской долиной мы не смели, да и не смеем – обеспечиваем лекарствами свою территорию, и на том спасибо. Да, иногда закупаем редкие лекарства и у вас, но это частности. Уже при мне один из моих добрых товарищей, происходящий из потомственной семьи талантливых лекарей, сообщил мне крайне интересную вещицу. Несколько тысяч лет назад его далекие предки из Триарби создали в сотрудничестве с Магами особенные капли для правящей в те времена Королевы. Капли эти называются «Чистое пробуждение». Производство капель запрещено без контроля Магов, но мой добрый товарищ в условиях строжайшей секретности согласился изготовить для меня небольшой флакон – для особенных случаев. Я добавил вчера несколько этих капель в графин с водой вашему юноше. А сегодня с утра он проснулся, вы не поверите, совершенно новым. Его сознание чистое, точно холст, на котором художник волен нарисовать все, что позволит ему воображение. И я не поленился, нарисовал. Я рассказал Лафре, что он – житель Серебряной Слезы и что ему пора за работу. Вы, конечно, можете спуститься к нему в карьер – у нас свободная земля, и каждый волен поступать так, как хочет. Вот только у меня есть серьезные сомнения, что Лафре вспомнит вас. Вы для него никто теперь, друг мой Шай.

– Вы хотите, чтобы я разорвал кабальный контракт с Гальтингом и позволил вам вновь производить эспиры?

– Люблю деловой подход, – удовлетворительно улыбнулся Аргани.

– И что я получу взамен?

– Взамен вы получите от меня капли. Ох уж этот лекарь! Видите ли, он создал и другие капли, своего рода противоядие от «Чистого пробуждения», если угодно, хотя мне совершенно не нравится это слово, ведь я никого не травил. – И Аргани вновь улыбнулся.

– Я донесу на вас Королеве. Доложу Верховному судье!

– Милый мой. – Взгляд мэра стал снисходительным и ироничным, словно он разговаривал с наивным мальчишкой. – И что же вы скажете Верховному судье? Свидетелей нашей с вами беседы я отчего-то не наблюдаю… И о чем на суде скажет сам Лафре? Что какой-то незнакомый ему любитель упругих мужских тел хотел увести его из дома и, простите, возложить его к себе в постель? – Аргани расхохотался.

– Хорошо. – Шай потупил взгляд в пол. – Хорошо, я согласен. Будь по-вашему. Пес бы клял этот поганый контракт. Верните мне Лафре. Дайте ему эти капли!

– Э-э-э! – Мэр погрозил ему своим коротким толстым пальчиком. – Не уверен, что все так просто, друг мой. Понимаете ли, в данный момент, насколько мне известно, не Шай Лаплари восседает на троне в парящем Гальтинге, а его старшая сестра Альвара – особа жесткая, хваткая и очень, ну просто до неприличия деловая. Ваше слово сейчас – пустой звук. Сомневаюсь, что Альвара так просто согласится отказаться от аппетитной части доходов Эрзальской долины только лишь ради того, чтобы вернуть своему брату его беспамятного любовника.

– Трон Гальтинга наследуют по мужской линии! – крикнул Шай, судорожно соображая, что все, о чем мэр сказал про Альвару, является правдой.

– Может быть, вы и правы, но я через своих советников выяснил одну любопытную вещицу. По законам Эрзальской долины, если патриций добровольно покидает свой трон, оставляя его наместнику, то именно наместник уполномочен править в отсутствие патриция и вести дела именем Гальтинга.

– Оставляя трон, я достиг с Альварой понимания, что она правит только на время моего отсутствия. На поиски андамита я отправился исключительно с целью найти серый камень для Королевы и породниться с династией Бальеросов. Вывести нашу ступень и нашу землю на новый уровень жизни, на новый уровень доходов.

– Ну вот и скажите об этом ей! – Аргани разразился смехом, заставив патриция серьезно усомниться в своей уверенности вернуться в Гальтинг на прежних правах. – Знаете что? Отправляйтесь-ка вы в Эрзальскую долину. Как только я получу от Альвары Лаплари красный огонь с подтверждением того, что контракт расторгнут, я тотчас же дам Лафре капли и верну ему память о вас. По моим сведениям, даже корона не располагает каплями, способными снять действие «Чистого пробуждения». Боюсь, я единственный, от кого вы сможете их получить.

В кабинете воцарилась тишина. Шай неподвижно стоял, теребя пальцами полы своей белоснежной рубашки.

– Я поквитаюсь с вами. Запомните это, – тихо сказал он после некоторого раздумья.

– Всему свой черед. Я получаю красный огонь от вашей сестры – Лафре получает капли и возвращает себе воспоминания. А поквитаемся мы или не поквитаемся… Меня это на данный момент в меньшей степени интересует. А теперь ступайте. Ступайте к своим товарищам и придумайте какое-нибудь мало-мальски правдоподобное оправдание тому, что отныне андамит для Королевы они продолжат искать без вас. А теперь покорно прошу вашего прощения – мне пора вернуться к своим служащим, ведь цифры, как я ранее упоминал, не терпят к себе пренебрежительного отношения. И знаете, что я сделаю первым делом в знак нашей с вами договоренности прямо сейчас? Я заведу новый, самый толстый альманах, и напишу на обложке «Поступления от продажи эспиров». Ступайте, друг мой.

Аргани не поленился изобразить глубокий поклон, после чего открыл дверь и вышел обратно в залу, где все это время мэра и патриция ждали остальные.

Пока путешественники спускались вниз по извилистым лестницам дворца, Шай не проронил ни слова. Видя, что лицо патриция черно от тяжелых мыслей, Лерия коснулась рукой его плеча и спросила:

– Что стряслось? О чем он сказал тебе?

– Он не знает, где может быть Лафре, – угрюмо ответил патриций первое, что пришло ему на ум. – Посоветовал поискать еще и пообещал выделить несколько своих человек мне в помощь.

– Мы тоже поможем, – уверенно сказала Лерия.

– Не надо терять время на это. Постарайтесь лучше поймать направление ветра – всем давно понятно, что андамита нет в этих землях. Королева больна, и она не будет ждать, пока мы тратим время и ищем Лафре в этих землях. Я справлюсь один. Отыщу его. А вы продолжайте путь.

– Ты уверен в этом? – спросил Келий.

– Как никогда прежде.

Когда они вышли из замка на улицу, Шай, не проронив ни слова больше, отделился от остальных и скрылся из виду, оставив своих товарищей в недоумении. Он не чувствовал ног, которые вели его к карьеру. А что, если Аргани блефовал? Что, если Лафре сейчас сидит в одной из сотен скрытых от посторонних глаз комнат замка, закованный в цепи, голодный, не понимающий, что происходит? Быстро достигнув карьера, он нашел лестницу, ведущую ко дну разлома, и спустился по ней вниз. На дне карьера были двадцать или, может быть, даже тридцать работников, без передышки орудовавших своими кирками. Одни разрабатывали породу лунного хрусталя, другие грузили массивные, похожие на окаменелое стекло, куски в берестяные короба, наполняя их доверху. С трудом взваливая короба себе на спину, они медленной поступью несли их к вертикальному конвейеру, тянущемуся вдоль стены карьера, высыпали содержимое коробов в дощатые крепкие ящики, которые на прочных тросах, небрежно покачиваясь, взмывали ввысь, доставляя выработанную породу на поверхность карьера. Шай быстро нашел взглядом Лафре – юноша был одним из тех, кто проделывал рутинный путь от конвейера к грудам выработанной породы и обратно. На подкосившихся ногах патриций приблизился к юноше и, дождавшись, когда Лафре обратит на него свой взор, горько улыбнувшись, сказал:

– Привет.

– Доброе утро, – недоуменно сказал в ответ Лафре, утерев вспотевший лоб рукавом своей рубашки.

– Ты помнишь меня? – Никогда еще в своей жизни и ни от кого Шай так не ожидал услышать «Да».

– Вас? – удивился Лафре. – Извините, нет. А мы знакомы?

– Я теперь уже сам не знаю, – ответил Шай, сглотнув.

– Что с вами? – Лафре явно не знал, как реагировать на печаль в голосе этого странного, но бесспорно привлекательного юноши.

– Пойдем со мной? – с мольбой в голосе сказал Шай.

– Пойдем… куда?

– Куда пожелаешь.

– Извините, – трогательно улыбнулся Лафре, – но, кажется, вы меня с кем-то путаете. Мне надо работать.

Закинув за спину наполненный свежей породой короб, Лафре развернулся и направился к конвейеру, так и не услышав, как Шай шепнул: «Не путаю».

Постояв еще немного и поняв, что Аргани не блефовал, Шай осознал, что отныне самое главное для него – вернуться в Гальтинг и возвратить себе права патриция Эрзальской долины. Он подошел к лестнице, ухватился за ее перила и стал медленно подниматься на поверхность карьера.

***

Более месяца потребовалось Гальеру Аберусу, пяти его солдатам и обгоревшему Бьяно Кехадису, чтобы на своих ногах добраться из Земли Отступников до Гальтинга. Кехадис, до этого не бывавший в Эрзальской долине, как мог старался не показать своего восхищения, когда взгляд его упал на Гальтинг – этот похожий на необъятный айсберг высокий скалистый город, парящий над земной твердью и упиравшийся своими неровными серебристыми маковками в седые облака. Шум бессчетных водопадов, каскадом ниспадавших со стен Гальтинга и превращавшихся у подножия дворца в мелкую водяную пыль, умиротворяюще распространялся по близлежащим землям. Впервые за сотни лет Бьяно Кехадиса одолело сомнение в том, а действительно ли Забытые Леса превосходили Эрзальскую долину по красоте и величию.

Для всех существовал единственный способ подняться в Гальтинг с земли – то были миниатюрные гондолы, мягко покачивающиеся в воздухе у подножия дворца на коротких веревках, привязанных к вбитым в землю колышкам. Ангалийцы, во власти которых находились ветра, могли позволить себе воспарить над землей и достичь столицы Эрзальской долины самостоятельно, но редко когда они предпочитали воспользоваться такой возможностью. Кому охота мучиться головной болью, неизбежно настигавшей всякого ангалийца, кто решал подчинить себе силу ветра, если можно подняться в Гальтинг на гондоле. Гальер Аберус и Бьяно Кехадис оставили в стороне солдат Вильдумского отряда, которые до сих пор так и не поняли, для чего предводитель потащил их в такую даль. Аберус и Кехадис подошли к одной из гондол. Рядом с ней скучал старый худой деквид.

– Нам нужно в Гальтинг, – грубо обратился к старику Гальер Аберус.

– Две монеты.

– Чего? – воскликнул Аберус. – Я бывш… Я предводитель Вильдумского отряда!

– Две монеты, – зевнув, равнодушно повторил деквид.

– Именем Королевы я приказываю тебе отвязать это корыто и немедленно доставить нас в Гальтинг! – крикнул ему Гальер, подойдя к старику вплотную и угрожающе нависнув над ним.

– Хотите в Гальтинг – две монеты. Не хотите платить – можете попытаться допрыгнуть. – И старик открыл в ехидной улыбке свой беззубый рот.

– Драл бы тебя пес, – чертыхаясь, прокряхтел Аберус, хлопая по карманам в поисках монет, а затем обратился к Бьяно: – У тебя есть чего?

– Есть мандарины, – ответил тот. – Монет не имею.

– У меня есть немного, – неохотно признался Гальер Аберус, – но лучше сэкономить. Давай сюда свой мандарин.

Получив от Бьяно редкое лакомство, Аберус протянул его старику и гавкнул:

– Даже сама Королева не пробовала того, что я предлагаю сейчас отведать тебе. Согласишься поднять нас в Гальтинг – дам мандарин. Надеюсь, что подавишься им и подохнешь еще до прибытия в город.

Деквид недоверчиво протянул руку, взял мандарин, осторожно понюхал его и расплылся в улыбке:

– Идет. Залезайте.

Свистнув скучавшим в стороне солдатам, Гальер приказал им погрузиться в гондолу, которая сначала медленно качнулась, а затем резко взмыла ввысь, из-за чего Аберус, не удержав равновесия, упал на дно судна, заставив беззубого капитана хихикнуть. Поднимаясь на гондоле все выше, пассажиры изумленными взглядами изучали наружные стены столицы Эрзальской долины – Гальтинг был гигантским и многоярусным. Они миновали множество открытых спиралевидных широких этажей, на которых виднелись торговые площади с фонтанами, мощеные мелким кирпичом дороги и мостовые, и по ним тянулись запряженные лошадьми повозки, а еще переполненные посетителями трактиры, ярмарки, уличные театры, пестрые рынки и зеленые парки. По бурлящей жизни и количеству населения Гальтинг легко мог конкурировать с Триарби.

Пришвартовав гондолу у пристани возле одного из этажей, где теснились и другие лодки, тихо стукаясь о борта друг друга под легкими дуновениями ветров, пожилой деквид высадил пассажиров. Вопреки пожеланию Аберуса, старик разделался по дороге с мандарином и не подавился. Посмотрев вслед пассажирам, старик присоединился к остальным капитанам, о чем-то болтающим в ожидании очередного клиента.

И Гальер, и Бьяно Кехадис непроизвольно ссутулились, осознавая, что на фоне изумительно красивых высоких ангалийцев они выглядели, как бродяги. Даже простые деквиды, обитавшие в этой самой заветной земле Амплерикса, казались высокомерными и породистыми, под стать законным повелителям эрзальских ветров.

Подойдя к одному из ангалийцев, набиравшему в высокий узкий стеклянный кувшин воду из установленного на небольшой площади студеного фонтана, Гальер Аберус прокашлялся и, понимая, что он собирается общаться с представителем вышестоящей ступени, произнес как можно более учтиво: «Добрый день. Разрешите вас побеспокоить?»

Ангалиец встрепенулся и, не убирая горловины кувшина из-под тонкой ледяной струи фонтана, повернулся к Аберусу и смерил его подозрительным взглядом.

– Я прошу вашего прощения, почтенный господин, но не могли бы вы подсказать, как нам пройти на аудиенцию к Ее Светлости Альваре Лаплари?

– А вам назначено?

– Да, – соврал Гальер, – а как же еще. Не думаете ли вы, что мы пришли сюда без приглашения?

– Что я думаю, оставлю при себе, – ответил ангалиец и закрыл наполненный водой кувшин пробковой крышкой. – Следуйте за мной.

Ангалиец двинулся к узкой, словно выточенной во льду, лестнице и неторопливо начал подниматься по ней. Следом за ним пошел Гальер, затем на лестницу ступил Бьяно Кехадис. Как только их примеру собрались было последовать солдаты Вильдумского отряда, Гальер Аберус повернул к ним голову и шикнул: «Пссс», давая понять, что солдатам делать на встрече нечего.

Тронный зал Гальтинга поразил Аберуса и Кехадиса своей монументальностью. Потолки в зале были столь высокими, что их узоров нельзя было разглядеть. Своды потолка подпирали два ряда взмывающих ввысь черных полированных каменных колонн, стоящих у противоположных стен друг напротив друга, по четыре в каждом ряду. Дальняя стена тронного зала являла собой толстое прочное стекло, пропускающее сквозь себя в помещение яркий свет огненных сфер. Этот сплошной стеклянный монолит прямо по центру прорезала массивная каменная темно-синяя глыба. В ней были сделаны несколько плавных уступов, один из которых образовывал узкую скамью, – должно быть, трон. А прямо возле стеклянной стены спиной к посетителям стояла высокая стройная девушка, сцепив за спиной в замок пальцы рук, и изучала взглядом открывавшиеся сквозь стекло просторы Эрзальской долины. Края ее длинного полупрозрачного плаща небрежно касались пола, а густые прямые светло-серебристые волосы ниспадали чуть ниже плеч.

Ангалиец, проводивший сюда Аберуса и Кехадиса, неслышным шагом двинулся к девушке и, остановившись недалеко от нее, сказал:

– Альвара, я привел к тебе твоих посетителей.

– Моих посетителей? – звонкий, но отчего-то колючий голос сестры патриция Шая, пока так и не удостоившей гостей своим взглядом, пронесся слабым эхом по всему тронному залу.

– Они сказали, что ты ожидаешь их, – неуверенно продолжил ангалиец, обернувшись на Гальера и Бьяно и недоверчиво посмотрев на этих двоих.

– Я никого не ожидаю, Эйджелл, – молвила девушка.

– Смею просить вашего прощения, – неуверенно подал голос Гальер, – но мы к вам с делом особенной важности, леди Альвара.

Наместница трона Гальтинга изящно обернулась к непрошеным посетителям. В бегущих к полу струях ее легкого одеяния Альвара выглядела как выточенная из молодой ветви игура статуэтка. Когда взгляд Аберуса коснулся ее лица, он не мог не отметить про себя явное сходство Альвары с патрицием Шаем. Что ни говори, а брат и сестра Лаплари были удивительно красивы, и этого не мог отрицать бывший предводитель Вильдумского отряда, питавший к этому семейству отнюдь не самые нежные чувства. Тем временем наместница глубоко вдохнула своим миниатюрным носиком воздух, будто чувствуя посторонний запах, распространявшийся по залу от этих двоих незнакомцев. Взгляд ее замер на странном обгоревшем типе, стоявшем за спиной у Гальера и столь же внимательно изучавшем юную особу.

– Как можно было посметь, – начала она тихим стальным голосом, и от его звука по спине Аберуса побежали мурашки, – привести их ко мне в тронный зал, не убедившись, кто они и по какому праву сюда заявились?

– Моя госпожа, – виновато пробормотал Эйджелл, которому и была адресована недовольная реплика Альвары, – они мне сказали… Сказали, что вы их ожидаете. Прошу вашего прощения. Виноват.

– Поди прочь отсюда. – Махнула в его сторону сестра патриция, сделав пару шагов к Аберусу и Бьяно Кехадису. – Не хочу раздражаться. Я изволю возлечь с тобой этой ночью, поэтому уйди, пока я не передумала.

Поклонившись ей, Эйджелл развернулся и двинулся к дверям тронного зала, увлекая за собой порхающие полы своего длинного плаща. Как только он скрылся из виду, Альвара, скрестив тонкие руки на груди, сделала еще несколько шагов к двоим растерянным деквидам, окинула их взглядом и произнесла, обращаясь к Бьяно Кехадису:

– Я гляжу, на вас живого места нет. Что с вами случилось?

– Огонь, Ваша Светлость, – без особого почтения в голосе ответил Бьяно.

– Понятно, что не вода. Вы стали жертвой пожара?

– Если Ее Светлости будет угодно так считать, – сказал тот.

– Вы безо всякого предварительного уведомления заявились сюда, ко мне, посмели оторвать от дел, а теперь заставите меня вытаскивать из вас слова клещами? Раз уж день мой безнадежно пошел насмарку, прошу рассказать. Мое любопытство раззадорено.

– Меня зовут Бьяно Кехадис, Ваша Светлость. Я основатель и покровитель земель возле Бездны, что звались когда-то Забытыми Лесами.

– А-а-а, – протянула Альвара. – Да-да, припоминаю что-то такое из школы. Вот уж не знала, что пламя Верховного судьи вас пощадило.

– Никак нет, моя госпожа, – покачал головой Бьяно. – Пламя Верховного судьи сделало из меня живой труп. А что оно пощадило – так это мою жизнь.

– Вы не обладаете способностью умереть? – Внимание Альвары действительно было занято происходящим в тронном зале, и это давало гостям надежду донести до нее свое предложение.

– Во всяком случае, мне неизвестны способы, которые забрали бы мою жизнь, Ваша Светлость, – ответил Бьяно.

– Интересно, крайне интересно, должна признать.

В следующее мгновение Альвара вскинула перед собой правую руку, щелкнула пальцами, и тотчас же образовавшиеся из ниоткуда сокрушительные порывы ветра завихрились вокруг Бьяно Кехадиса, подхватили его, словно обрывок бумаги, и враз подняли высоко к потолку. Альвара еще раз щелкнула пальцами, и ветер исчез так же внезапно, как появился мигом ранее. Бьяно беспомощно рухнул с опасной высоты и всем телом ударился о прочный полупрозрачный пол тронного зала с громким, сочным, неприятным звуком. Альвара с нескрываемым любопытством посмотрела на упавшее тело и услышала, как Бьяно Кехадис закряхтел и начал медленно подниматься.

– Простите мне эту небольшую шалость, – без тени сожаления в голосе произнесла она, – но я привыкла проверять то, о чем мне рассказывают. Что ж, теперь я вижу, что смерть вас действительно не берет.

– Мое тело хоть и бессмертно, – простонал Бьяно, – но оно сохранило прискорбную способность чувствовать боль, как если бы я был… полностью живым. Когда в следующий раз Ее Светлость возжелает проткнуть меня копьем или раздавить каменной плитой, я, с вашего позволения, предпочел бы к этому хотя бы мысленно подготовиться.

– Я попросила вашего прощения, – недоуменно бросила ему Альвара. – Чего вам еще надо? Чтобы я поклонилась вам в ноги?

– Никак нет.

– Ну, а вы? – спросила Альвара, обратившись к Гальеру Аберусу. – Вы тоже бессмертны?

– О, нет, нет, моя госпожа! – залебезил Аберус, замахав руками, точно призывая Альвару не испытывать его жизнь на прочность. – Я простой смертный. К счастью.

– Кто вы? Мне знакомо ваше лицо.

– Я… – Помедлил Гальер, стараясь сообразить, откуда Альваре могло быть знакомо его лицо. – Я предводитель Вильдумского отряда. Меня зовут Гальер Аберус.

– Вильдумского отряда, – сморщив лоб, пробормотала Альвара. – Это солдаты, которые следят за нивенгами в Низине?

– Так точно, Ваша Светлость, – бойко ответил он. – Впрочем, я более не служу короне.

– Как так? – удивилась девушка.

– У меня возникли, скажем так, некоторые разногласия во взглядах с Ее Величеством. С Королевой Калирией Бальерос. И я вынужден был сложить свои полномочия.

– И для чего же вы заявились ко мне сюда? Предложить свои услуги? Так знайте, что нивенгов в наших землях нет. Во всяком случае, мне о таких неизвестно. Низиной, как вы могли заметить, мы тоже не располагаем, хвала черному небосводу.

– Нет, Ваша Светлость. Мы с моим компаньоном изыскали вашей аудиенции, чтобы сделать вам крайне заманчивое предложение.

– Надеюсь, не руки и сердца. Слушаю вас, – сказала наместница.

Она изящно развернулась, неслышно пошла к стеклянной стене и, откинув полы своего плаща, уселась на трон, закинув ногу на ногу.

– Дело в том, моя госпожа, – начал Гальер, неуверенно подойдя ближе к трону, – что недопонимание с Ее Величеством у меня возникло на фоне ее бездействия. Не хочу бросать слов на ветер, но Королева унизила меня. Меня! Предводителя Вильдумского отряда! Самого уважаемого жителя деревни Кай-Ур и одного из почтенных мужей Триарби.

– Погодите, – улыбнулась Альвара. – Погодите, погодите! Я вспомнила. Ну, конечно же! Теперь я все вспомнила. Вот откуда мне знакомо ваше лицо. – И она звонко расхохоталась.

– Простите мне мое смущение…

– Да-да, точно! Вы отец того смазливого юнца, вскружившего голову моему болвану братцу. Вы заявились к нам в Гальтинг и попытались вернуть сына обратно в свою деревню. Весь дворец слышал скандал, который вы в тот день закатили. Право, друг мой, скорее крокодил добровольно отдаст вам схваченную у водопоя лань, чем Шай откажется от аппетитной попки, какой, по слухам, обладает ваш сын. Как уж его?

– Лафре. Лафре Аберус, – угрюмо пробурчал Гальер. – Впрочем, я лишил его права на фамилию, поэтому один пес знает, как этот засранец сейчас себя называет.

– Да-а-а, – закончив смеяться, протянула Альвара, – угораздило же вас. Такой позор. Впрочем, земля наша – лучшая на Амплериксе, и мы снисходительно относимся к мужам, любящим других мужей. У нас тут это не в диковинку. И все же, чем я-то могу вам помочь? Вы хотите, чтобы я поговорила с Шаем? Так знайте же, что его нет в Гальтинге. Этот остолоп помчался с вашим сыном искать андамит для Королевы. Мне, признаюсь, это только на пользу. Если патриций Эрзальской долины думает о сношениях с другими территориями планеты меньше, чем о сношениях со стройными юными блондинами, то какой уж из него патриций?

– Все так, моя госпожа. И мне известно, что Шай Лаплари оставил трон Гальтинга. Я здесь не для того, чтобы просить Вашу Светлость вести диалоги с вашим, как вы изволили справедливо выразиться, болваном братцем. Мы с Бьяно пришли к вам, чтобы заключить сделку.

– Больше всего я люблю сделки. – Альвара расправила несуществующие складки на своем плаще. – Сделки – моя самая большая слабость. Ну, и еще Эйджелл. Перед таким сложно устоять, сами видели его. Я внимательно слушаю ваше предложение.

– Королева Калирия Бальерос слаба, как известно. Когда будет найден андамит и будет ли он вообще отыскан – мы можем только гадать. А что означает уязвимость Королевы?

– Она означает уязвимость короны, надо полагать, – ответила Альвара на этот риторический вопрос.

– Абсолютно согласен с вами, Ваша Светлость, – воодушевленно выпалил Гальер. –В День воцарения корона ультимативно установила на Амплериксе выгодный ей порядок. Королева дает свою кровь Эксилю и защищает планету от мерсеби. Взамен весь остальной Амплерикс, включая Эрзальскую долину, вынужден горбатиться на благо Триарби, уж простите мне это просторечие. Но знающие мужи утверждают, что мерсеби – не более чем красивая сказка, рассказанная в свое время короной.

– И кто же эти знающие мужи? – Брови Альвары вопросительно изогнулись.

– Имен не назову, – блефовал Гальер, – но дело даже не в этом.

– В чем тогда? Говорите скорее, я сторонница конкретики и лаконичности.

– Дело в том, что, по моему глубочайшему убеждению, настала пора перевернуть эту страницу истории Амплерикса, которая насчитывает без малого восемь тысяч лет. Если коротко – мы поможем Вашей Светлости покончить с династией Бальеросов, повергнув Триарби в пламя.

На мгновение в тронном зале воцарилась тишина. По выражению лица Альвары было видно, что предложение свергнуть Королеву – последнее, что она ожидала услышать сегодня.

– Даже если на миг предположить, что столица планеты по непонятной причине погрузится в огонь… – тон ее голоса изменился и стал настороженным.

– Вы как особа практичная и деловая могли бы править Амплериксом. Перенести столицу в Гальтинг, вознестись на высшую ступень и сосредоточить в своих руках всю торговлю на планете. Заключить с остальными богатейшими землями – прежде всего, с Эр-Нераем и Серебряной Слезой – выгодные контракты и разорвать изживший себя Старый Договор, выгоду от которого имеют только Бальеросы, ведущие беззаботный и праздный образ жизни вот уже тысячи лет.

– Подождите, – прервала его Альвара. – Я не уверена, что могу воспринимать всерьез все, что вы говорите. Я, как вы заметили ранее, персона деловая и привыкла мыслить практически. Вы заявились сюда безо всяких здравых аргументов. И ожидаете… чего? Что я соберу своих людей и возьму Триарби силой? Вы серьезно?

Ответа не последовало. Вместо этого Бьяно Кехадис, хранивший молчание все это время, резко сунул руку в карман, отчего Альвара вздрогнула и привстала на троне, а затем швырнул маленький шарик прямо в стеклянную стену рядом с девушкой. Шарик просвистел в метре от трона Альвары и вонзился в стекло, которое тотчас же заполыхало ярким синим пламенем. Альвара с криком отпрыгнула от трона, и ветер немедленно отнес ее от стены на безопасное расстояние. Бесшумно приземлившись и коснувшись ногами пола, Альвара испуганно смотрела на полыхающее в пламени стекло. Когда огонь поубавил свой жар и языки пламени стали сползать вниз, она увидела, что миг назад бывшее светло-синим прозрачное стекло потемнело, и по нему стали стекать густые капли, будто стена плакала.

– Что… Что это было? – наконец вымолвила она то ли со злостью, то ли с испугом.

– Одна любопытная вещица, которой изобилует Земля Отступников, Ваша Светлость, – сказал Гальер Аберус. – И если эта вещица едва не расплавила прочное стекло вашей залы, то только представьте, что она способна сделать со стволами деревьев игура, из которых сооружена столица. Триарби вспыхнет, как одна сплошная огромная свеча.

– Драли бы вас диетры, – выругалась Альвара, все еще с опаской поглядывая на пламя на стеклянной стене в нескольких метрах от каменной глыбы, где был выточен трон Гальтинга. – Напугали меня.

– Наше предложение таково, – спокойным тоном переговорщика продолжил Гальер, убедившийся в том, что теперь Альвара точно склонна воспринимать его слова всерьез. – Вы видели лишь один земляной шар. Мы же готовы изготовить их в количестве, измеряемом тысячами. Десятками тысяч, если угодно. Мы соорудим для вас мощные катапульты. Вы же, Ваша Светлость, построите для нас столько каравелл, сколько потребуется, чтобы поднять в воздух катапульты с земляными шарами и доставить их в Триарби. Как только столица, или те головешки, что останутся от нее, рухнет на самое дно Низины со всеми обугленными скелетами ее обитателей, вы провозгласите династию Лаплари новыми правителями Амплерикса. Вы разорвете Старый Договор и установите на планете новый, выгодный всем порядок. Взамен мне нужно ваше слово.

– Какое?

– Вы должны вернуть мне сына. Это дело чести, дело принципа для моей фамилии. Я разберусь с ним сам по-отечески. И вы заточите подонка Шая в темницу. И вы сделаете нас с Бьяно Кехадисом своими секретариями с пожизненным содержанием и с бессрочным освобождением наших фамилий от любых налогов и подобных повинностей. Если у вас есть здравые аргументы против того, чтобы принять мое предложение, то, при всем уважении, не такая уж вы и деловая персона.

– Но Эксиль…

– Калирия будет вашей. Как и Эксиль. Пусть она и ее дочери кормят хищный цветок и дальше на благо планеты.