Текст книги "Амплерикс. Книга 1. Серый камень (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Изначально в качестве надзирателей за заключенными в Песочных рукавах работали плавийцы. Но одна из Королев решила, что плавийцам негоже прозябать на отшибе Амплерикса, и распорядилась заменить их на простых надзирателей из деквидов. Желающих работать в Песочных рукавах было немного, а потому корона заключала с надзирателями сделки наподобие тех, которые предназначались солдатам Вильдумского отряда – стандартное жалование и пожизненное освобождение от налогов после пяти лет службы.

Коррупция со стороны надзирателей не была редким явлением в Песочных рукавах. Те заключенные, которые на вольной жизни обладали внушительным достатком, могли заинтересовать надзирателей и претендовать на поблажки с их стороны – прогулка по барханам, чтобы вспомнить, как дует ветер и светят огненные сферы. Или приготовленная на огне лепешка из семян – малоприятная вольная пища, но столь желанная в тюремных реалиях. Надзиратель в условиях секретности предоставлял состоятельному заключенному возможность послать родне красный огонь с просьбой отсыпать надзирателю несколько монет, и надзиратель в редкие периоды своих отгулов получал от родственников обещанную взятку. Впрочем, если мздоимец, утратив бдительность, попадался на взятке, судьба его была незавидной – он на своей шкуре испытывал все тягости пребывания в Песочных рукавах уже в статусе осужденного, ибо мздоимство каралось жестоко, и терпимость к нему со стороны короны была минимальной.

Ближайшим к тюрьме населенным пунктом был город Маударо. Городом, впрочем, его считали только живущие в Маударо пираты. Это жутковатое туманное место, которое люди предпочитали обделять вниманием, раскинулось где-то посередине между барханами Песочных рукавов и далекими северными хребтами Чистых гор. Маударо считался самой северной территорией Амплерикса. Территорией вне закона. Нередкие песчаные бури на границах этой земли, скудный ландшафт и явный недостаток огненных сфер в здешних краях – все это делало Маударо неприкосновенной пустошью. Даже бесстрашным плавийцам было не по себе, когда долг службы забрасывал их к границе Маударо на поиски очередной пиратской группировки, напавшей на торговую или пассажирскую каравеллу. Добыча пиратов была стандартной – монеты и сок диетр, груженый на торговые каравеллы. Одно хорошо конвертировалось в другое на любом рынке, будь то торговая площадь крупного города или деревенская семья на задворках планеты. Пираты давно смекнули, что за полцены сок почти всегда можно продать жителям деревень, особенно в неурожайные месяцы. А если не им, то точно закупщикам сока из Гальтинга, которые занимались поставками сырья для лекарств в Эрзальскую долину. Иметь отношения с пиратами было делом противозаконным, но ради выгодной сделки покупатели закрывали глаза. Они предпочитали не замечать, а заметив – не думать о том, что этот стоящий перед ними с канистрой сока принарядившийся незнакомец, который старается говорить вежливо и без брани, на самом деле пират, а не обычный простак, за которого пытается сойти.

Пиратство на Амплериксе началось около четырехсот лет назад. Первое нападение произошло где-то между Медистым плато и Эрзальской долиной. К торговому судну, рассекающему на ветрах воздушную толщу, из ниоткуда приблизилась небольшая побитая, но на удивление резвая каравелла, которая взяла судно на абордаж. Со скрипучей каравеллы на борт торгового судна высадились с десяток пиратов, вооруженных самодельными кинжалами. Выбор между жизнью команды и грузом был для капитана очевидным. Ощущая кожей ледяное прикосновение клинка к шее, он показал, где на его корабле были сгружены канистры с соком, которые судно собиралось доставить в Сентру.

Узнав о дерзком преступлении, секретарий Королевы, восседавшей в те времена на троне, пришел в ярость и отправил отряд плавийцев на поиски пиратов. Успехом та экспедиция не увенчалась, а вот ограбления стали происходить с трагичным постоянством. Лишь спустя несколько лет плавийцам удалось выследить неуловимых налетчиков и устроить за ними погоню. Но, как только пиратская каравелла, преследуемая судном плавийцев, оказалась на своей территории, плавийцы потерялись. Здесь, в Маударо, стоял сплошной густой туман. Ничего не было видно дальше чем на расстоянии вытянутой руки. В тот день жертвами пиратов, защищавших свое пристанище, стал весь состав отряда плавийцев – пираты, знающие Маударо как свою ладонь и хорошо ориентировавшиеся в тумане, пустили стрелы из луков прямо в головы плавийцев, и все пятеро воинов пали замертво, а их судно было незамедлительно разграблено, а затем сожжено.

Шли годы, нападения происходили все чаще, отчего страдали все – купцы, лишавшиеся своего товара, плавийцы, лишавшиеся своих жизней, и сам Амплерикс. Хранилище не получало сока, который становился добычей не знавших жалости пиратов. Преемник предыдущего секретария составил карту наиболее опасных маршрутов, где случаи нападения пиратов были самыми частыми, и каравеллы старались избегать опасных мест ценою лишних двух-трех суток пути. Пираты, однако, сдаваться не намеревались, и через некоторое время налеты были зафиксированы далеко от северных краев Западного Амплерикса – к югу от Эрзальской долины и даже на отдельных землях Восточного Амплерикса. Стараясь сохранить свое имущество в целости от голодных расхитителей, торговцы, везущие товар на продажу, нередко отказывались от перелетов на каравеллах по воздуху. Все чаще они предпочитали отправлять свой товар по воде, пусть таким образом торговля становилась скромнее – русло и притоки Арамея были узкими и неглубокими, и размеры речных судов не шли ни в какое сравнение с огромными вместительными воздушными каравеллами.

Редко когда попытки короны пресечь беспредел пиратов давали плоды. Несколько раз плавийцам удавалось успеть разбить вражеские небольшие каравеллы до того, как те добирались до дома в Маударо. Но чем были жалкие десять павших пиратов по сравнению с парой сотен тех, кто продолжали надежно укрываться в густой туманности Маударо? Те пираты, которых плавийцам удавалось взять в плен и доставить в Триарби, не сдавались ни перед страхом пыток, ни перед заточением в Песочных рукавах. Отважные и непокорные, пленники скорее готовы были сгинуть в страшных муках, чем провести воинов короны по туманным закоулкам Маударо к своему предводителю.

– Заточили в Песочных рукавах? – кричала в те времена одна из Королев на своего секретария, когда он сообщил правительнице, что плавийцам удалось захватить в плен одного из пиратов. – Нашли чем напугать его! Песочные рукава – курорт для него по сравнению с условиями в Маударо. Я разочарована, секретарий. Когда у нас было такое, чтобы сила короны не могла совладать с кучкой одичавших оборванцев?

– Мы делаем все возможное, Ваше Величество, – осторожно пытался оправдаться секретарий.

– Нападения на торговые суда продолжаются. А это значит, что вы не делаете ничего из того, что действительно возможно сделать. Отправьте в клятый Маударо несколько военных каравелл – пусть сожгут этот город вместе со всеми его никчемными обитателями!

– Мы пытались, Ваше Величество, – отвечал секретарий, – но в тех землях невозможно сориентироваться. Это битва не на нашей территории.

– Мы – корона! – не сдавалась Королева. – Не бывает не наших территорий. Амплерикс един и всецело подчиняется королевской власти.

– Плавийцы пытались проникнуть туда не раз. Пробовали сжечь Маударо огненными стрелами. Но стрелять из луков, не видя мишени – все равно что с завязанными глазами вести кулачный бой с призраками. Там высокая влажность, Ваше Величество, и огонь попросту потухает.

– Почему Верховный судья бездействует? Что стоит судье перенестись в Маударо и спалить город дотла, как когда-то было сделано с Забытыми Лесами?

– Вы хорошо осведомлены о том, Ваше Величество, что Верховный судья действует тогда, когда считает нужным. Судья не слуга короны.

– Отыщите судью и приведите ко мне. Немедленно!

– При всем почтении, Ваше Величество… Как можно отыскать того, кто есть везде и кого нет нигде? Судья объявляется тогда, когда этого требует обстановка. Судья – гарант баланса.

– Хочешь сказать, что с балансом у нас все замечательно? – язвительно заметила Королева.

– Я не могу прокомментировать, Ваше Величество. Я не Верховный судья.

– А лучше бы был им.

Спустя годы короне пришлось смириться с тем, что пираты прочно обосновались на Амплериксе и стали такой же частью планеты, как и любой другой ее обитатель. Столица не прекращала попыток совладать с пиратами Маударо, хотя понимала, что едва ли эти попытки дадут желаемый результат. Рейды плавийцев в этих северных туманных землях были скорее дежурными. Королевские воины знали, что если они не совладают со случайными Хищниками, их постигнет наказание в виде жгучих стеблей или лишения монет. Но вот если после очередного марш-броска в Маударо они вернутся ни с чем, корона закроет на это глаза и ограничится формальным выговором.

========== Глава 11 ==========

Апельгио и Баклий изнывали. Держать уставшие ноги в обуви не было сил. Иногда они разувались и продолжали путь босиком, но спустя полчаса им приходилось вновь напяливать развалившиеся старые ботинки на ноги – поверхность земли была испещрена камнями и корягами. Идти по ним без защиты было опасно и попросту бессмысленно. Спали они прямо под черным небом, уложив себя на голую землю и соорудив из рюкзака подобие подушки.

Юноши были вконец изнурены, когда спустя несколько недель после того, как покинули Сентру, увидели перед собой темную кромку лежащего где-то вдали леса.

– Думаешь, это Земля Вдов? – кивнув в сторону леса, выдохнул Баклий, массируя ступни, которые больше походили на слоновьи ноги.

– Рядом с Сентрой ничего больше нет. Если это не Земля Вдов, то я теряюсь, честно тебе признаюсь.

– Жутковато от одной только мысли, что придется туда заходить.

– У нас нет выбора, – сказал Апельгио, – туда дует ветер.

– Я так измотан, что уже не чувствую, в какую сторону он дует.

– Потерпи немного.

Земля Вдов завораживала своим пугающим видом – она состояла из несметного количества выросших прямо из черной почвы массивных камней, из которых торчали извивающиеся, как змеи, деревья, опутывавшие все видимое пространство. Тяжелые ветви деревьев опускались до самой земли, превращая территорию Земли Вдов в непроходимые черные джунгли. Среди этих чащоб виднелись небольшие деревянные постройки, рядом с которыми тихо слонялись женские силуэты.

Продираясь сквозь ветви деревьев, Апельгио и Баклий услышали жалобное всхлипывание и увидели юную девушку, сидевшую на земле и время от времени поглаживавшую свой внушительных размеров живот.

– Что с вами? – приблизившись к ней, спросил Апельгио.

Девушка на миг успокоилась, заплаканными глазами посмотрела на молодого человека и снова застонала.

– Кажется, я сейчас рожу, – с трудом произнесла она и заплакала.

Не зная, как себя вести, Апельгио бездумно стоял перед ней. Девушка упала спиной на землю и начала кричать. До этого момента Апельгио ни разу еще не доводилось видеть роды. Тем временем девушка широко расставила ноги, и Апельгио, закрыв руками уши от ее нестерпимого вопля, увидел, как живот девушки начал уменьшаться, но ребенка не показалось. Утирая пот с лица, девушка стала понемногу успокаиваться.

– А ребенок? – Апельгио смотрел на нее округлившимися от удивления глазами.

– Мы не рожаем детей, – послышался скрипучий голос. – Мы рожаем ничего.

Апельгио обернулся и увидел перед собой пожилую сутулую женщину в грязных лохмотьях.

– Что вам здесь надо? – строго спросила старуха.

– Меня зовут Апельгио, – нерешительно ответил ей юноша. – Это Баклий, мой спутник. Мы по распоряжению короны отправились на поиски андамита.

– Андамит? Что это вообще?

– Серый камень, что способен излечить Ее Величество. Вы не слыхали?

– Послушай, малый, – проскрипел голос старухи, – мы не знаем, какой сейчас год. Мы не знаем, как зовут ту, которая сейчас кормит Эксиль. Нам даже неведомо, Бальеросы ли все еще правят планетой. А теперь скажи – я похожа на ту, которой каждое утро слуга приносит свежие новости?

– Вы не получаете красных огней? – удивился Баклий.

– Красных огней… – задумчиво пробормотала старуха. – Сколько десятилетий я не слышала про красный огонь, не вспомнить.

– Вы нас простите, – сказал Апельгио, – но корона дала распоряжение. Для Королевы надо найти андамит. И мы будем его искать.

– И с чего вы взяли, что найдете его именно здесь?

– В вашу сторону дул холодный ветер.

– В заду козы я видала, куда дует ваш клятый ветер! Что холодный, что горячий. Проход через Землю Вдов запрещен. Здесь нет места мужскому началу.

– Так уж запрещен? И кто запретил?

– Верховный судья, да будет тебе известно. Ты, малец, неважно в школе учился, видать.

– Как же вы тогда передаете сок диетр короне? – усмехнулся Баклий.

– Вот ведь наивный дурачок. Сок короне! Рассмешил. Убирайтесь отсюда.

– Королева распорядилась отыскать андамит, и мы не уйдем отсюда, пока не убедимся, что серого камня здесь нет.

– А то что? – Старуха оскалилась беззубым ртом.

– А то мы расскажем Верховному судье, что вы не даете исполнить приказ короны. Тот, кто найдет андамит, сможет породниться с королевской династией.

– Уж я бы с ней породнилась! – прикрикнула старая деквидка. – Кабы выход из этого клятого леса был открыт для нас.

– Ну так давайте вместе и поищем, – фыркнул Баклий. – Чего вы теряете?

– Я знаю каждую корягу в этом лесу, – не унималась вдова.

– Там, где дама видит корягу, муж увидит… Увидит… – потерялся Баклий, поняв, что не сможет эффектно закончить свою речь.

– А ты кто у нас? Специалист по женщинам, что ли? – Вдова смерила его взглядом, полным иронии и недовольства.

– Я доброволец, бабуля. И корона отправила добровольцев на поиски лекарства для нашей Королевы. Она и ваша тоже. И мы останемся искать тут андамит, даже если вы будете стоять у меня за спиной и шептать свои заклятья. Мне все равно.

Старуха завела за ухо прядь своих седых немытых волос.

– Ну что ж, попробуй. Поищи. А я полюбуюсь. Специалист ты наш.

– А у вас есть какая-нибудь еда? Мы не ели уже день. Нам будет где остановиться? Подойдет любой дом, любая лачуга.

– Начинается! – Вдова уперла руки в костлявые бока. – Может, вам еще перинку взбить?

– Обойдемся без перины, – отмахнулся Баклий. – Но спать на голой земле я больше не хочу.

– Кроме лачуг у нас ничего больше нет. Ладно, котики. Помогите мне собрать сок моей диетры, и я позволю вам остановиться у меня. На одну ночь.

В этот момент юноши увидели, как откуда-то из темноты выбежала невысокая девушка и со слезами на глазах бросилась к тому месту, откуда немногим ранее в Землю Вдов зашли Апельгио и Баклий. Она со всех ног неслась к выходу из леса, и казалось, что сейчас она преодолеет рубеж, но девушка словно ударилась телом о невидимую стену, отскочила от нее и рухнула наземь.

– Идиотка, – со смешком в голосе сказала старуха.

– Что это было? – спросил Баклий.

Он подошел к тому месту, о которое ударилась девушка, и беспрепятственно вышел из леса. Постояв там с миг, он удивленно зашел обратно на территорию Земли Вдов.

– Ее пару лет назад сослали сюда родители. Она надругалась над своей сестрой, глупая извращенка. Все еще надеется выбраться отсюда.

– Но почему она упала? Почему не выбралась?

– Женщины в этой земле прокляты Верховным судьей. Раз попав сюда, женщина обрекается на вечное прозябание среди здешних чащоб, бесконечно беременея, рожая пустоту и снова беременея. И так будет всегда, покуда ласточка не вернется в свое гнездо, покуда засохшая яблоня не заплодоносит.

– Что это за загадки такие? – спросил Апельгио.

– А вот поди пойми. Выйти из Земли Вдов не дано ни одной из нас. Эта дурочка, – усмехнулась старая деквидка, взглянув на поднимающуюся с земли девушку, – все еще никак не свыкнется с этой мыслью. Она каждый день не теряет надежды убежать отсюда. Глупая. Идите за мной.

Неподалеку от сделанного из витых ветвей ветхого жилища Апельгио и Баклий увидели массивную старую диетру, чей бутон тяжело клонился к земле.

– Лестница позади диетры, – сказала старуха.

Апельгио и Баклий переглянулись, и Баклий поплелся за лестницей. Он приставил ее к диетре, зафиксировал хищницу двумя деревянными упорами и осторожно взобрался по ступеням. Почувствовав близящееся облегчение, диетра распахнула бутон и обнажила острые зубы, чтобы Баклий смог нащупать шатающийся клык, с усилием сломить его и успеть собрать во флягу выступивший из раны сок.

– Ваш сок, – вежливо сказал Баклий, когда спустился с лестницы обратно на землю и протянул емкость хозяйке.

– Благодарю, – сдержанно кивнула ему вдова. – Я совсем старая, и каждый сбор сока для меня – что пытка.

– Вы все еще стареете? – спросил Апельгио. – Вы же говорили, что женщины Земли Вдов бессмертны.

– Меня сослали сюда мои дети лет восемьдесят или девяносто назад, когда я уже была старухой. Больной бесполезной рухлядью. Стала им в тягость. А как очутилась тут, время-то для меня и застыло.

– И оно для всех застывает?

– А ты поди пойми. Кто-то, оказавшись в Земле Вдов, продолжает стареть. А кто-то, как я, уже нет. Взять нашу Главную. Ее привезли сюда совсем юной. Но она продолжила взрослеть. И некоторые другие вдовы тоже. А мое время – нет, не течет больше. Куда уж дольше-то! – И она хихикнула.

– То есть вы, – мялся юноша, – не беременеете? Вы же ведь…

– Старая? Да. Старая. Очень старая. Но проклятье неразборчиво. Я родила пустоту с месяц как. И уже снова беременна. Чувствую это. Пытка.

– А если диетра кого-то из вас… Ну… Цапнет?

– Это самое страшное! – воскликнула старуха. – Подохнуть мы толком не можем, а мук от раны будет столько, что горя не оберешься.

– А если диетра отгрызет вам голову? – не унимался Апельгио.

– Бывает и такое, – вздохнула деквидка. – У нас есть одна. В прошлом году полезла собирать сок к своей диетре – та ей пол-лица и сожрала.

– И что? Она умерла?

– Как бы не так, – усмехнулась деквидка. – Живет. Ну, как живет… Все мы тут не такие уж и живые.

– А как же она питается?

– Никак. Есть нам не нужно – от голода все равно не помрем. Конечно, те новенькие, кто сюда попадают, первое время ходят с урчащими животами, тащат в рот какую-то траву, но после первых родов и это обычно проходит. У кого-то сразу, а у кого и через год.

– Вы не живете и не умираете, не едите, не стареете… Что же вы получаете от короны взамен?

– Взамен чему?

– Ну, взамен налогам?

– Триарби не взимает с нас налогов. Смысла нет – что столица сделает с нами? Мы и так наказаны больше, чем любой живущий на Амплериксе.

– Зачем же тогда вы собираете сок диетр?

– Собираете сок диетр! – передразнила его старуха. – Можно подумать, у нас тут их целая плантация. Растут несколько, пес их пойми, как еще не подохли, гадюки поганые. Сок собираем для себя. Для облегчения своих страданий. Лекарства из сока для всей планеты готовят в Гальтинге. А нам их не поставляют. Да если бы и поставляли – монеты у нас все равно не в ходу, нам и платить за лекарства нечем. Научились сами худо-бедно использовать сок, чтобы залечиваться после родов или мазать раны, которые получаем. Мы хоть и бессмертны, но боль чувствуем, как все остальные. Ладно, о чем тут говорить…

– Фрея! – послышался громкий женский голос.

Молодые люди обернулись и увидели перед собой высокую женщину с длинными светлыми волосами, в которых проглядывала редкая проседь. Несмотря на то, что облачена она была в бесформенную робу, подпоясанную веревкой, женщина выглядела очень привлекательно, и даже скомканные несвежие волосы не сгладили впечатления.

– А, это ты, Главная, – вздрогнула старуха. – Здравствуй.

– Кто эти люди? – четко отделяя одно слово от другого, строго спросила женщина.

– Вот, проникли в наш лес, окаянные. Говорят, что ищут андамит.

– Андамит? – переспросила Главная. – Что это?

– Это серый камень, на поиски которого нас отправила корона, – сказал Апельгио.

– Никаких серых камней у нас нет. Убирайтесь, – приказала женщина.

– Прошу прощения, – подал голос Апельгио, – мы с моим другом Баклием являемся добровольцами. От имени короны мы отправились найти серый камень, чтобы излечить Королеву Калирию Бальерос.

– Я же только что вам сказала – убирайтесь!

– Сюда дул холодный эрзальский ветер, – попытался оправдаться Апельгио, – поэтому мы решили, что это правильный путь. И мы никуда не уберемся, пока хорошенько не осмотримся здесь.

– Я же сказала… – Возмущенно покосилась на него Главная.

– Ваше слово против слова короны, – осмелившись, парировал Апельгио.

– Пошли прочь отсюда! – Главная угрожающе двинулась на юношей.

– Послушайте, тетенька, – встрял Баклий с недовольным видом, – я не знаю, в чем ваша проблема…

– В тебе, – процедила Главная.

– В школе нам рассказывали, почему женщины Забытых Лесов были прокляты Верховным судьей и заточены здесь. Не позволите нам остаться – что ж, я сам донесу судье на вас. Кто знает, станет ли хуже? Сейчас вы рожаете пустоту. А потом будете рожать каких-нибудь чудовищ. Верховный судья – он такой. Не стало бы хуже.

– Если сюда дует эрзальский ветер… – Казалось, Главная поубавила свою решимость, услышав упоминание о Верховном судье. – Ветру свойственны изменения, так что не уповайте слепо на него. От нас он может подуть и в сторону Серебряной Слезы, и в сторону Белого Моста.

– Что еще за Белый Мост? – удивленно спросил Апельгио.

– А, ну да, – усмехнулась женщина. – В школе вам о нем не рассказывают.

– И все же, – не сдавался юноша, – что за Белый Мост?

– Он находится на противоположной границе, у выхода из наших земель. Времени у меня бесконечно много, и раз уж вы прямо сейчас не собираетесь убраться восвояси, я могу показать вам Мост. Будет о чем вспомнить перед тем, как помереть. А вы помрете, видит черное небо. Но не мы.

– Покажите, да! – воскликнул Апельгио. – Вдруг именно там находится андамит?

– Этого вы все равно не узнаете.

– Почему? – встрял в разговор Баклий.

– Потому что, – огрызнулась на него женщина и двинулась в глубь чащоб.

Молодые люди покорно поплелись за ней. По мере того, как они заходили в Землю Вдов все дальше, света становилось меньше, но женщина, очевидно, отлично знала эту местность и искусно лавировала между свисающих извивающихся ветвей деревьев. Краем глаза Баклий заметил округлившийся живот женщины и попытался продолжить разговор:

– А вы тоже беременны?

– Мы все здесь беременеем. Рожаем пустоту и тотчас же беременеем вновь. И так веками. Пока ласточка не вернется в свое гнездо, пока засохшая яблоня не заплодоносит.

– Да что это за ласточка такая? О какой яблоне вы говорите? – настаивал Баклий.

– Я сама не знаю, – произнесла Главная. – Так было сказано Верховным судьей, когда его пламя пожрало Забытые Леса.

– А почему та старуха назвала вас «Главная»?

– Потому что я здесь главная. – Женщина обернулась и посмотрела на Баклия недоуменным взглядом. – Неужели не понятно?

– Понятно, – пробормотал Баклий, хотя не понимал совершенно ничего. – А у вас что, нет имени?

– Я не знаю, – бросила ему Главная.

– Как это? – спросил Баклий.

– Я не помню своего имени. Я вообще ничего не помню. Лет, наверное, двадцать назад или около того просто очнулась здесь, на этой проклятой земле.

– Вы не помните, как попали сюда? – спросил Апельгио, спеша не отстать от Баклия и Главной.

– Не помню, – рукой отодвигая свесившуюся корягу, сказала женщина. – Не помню ни своего имени, ни своего детства, ни своей жизни.

– А почему вас сделали главной тут?

– Поэтому и сделали, – резко ответила женщина. – Я не ныла, не скулила, не стонала, не жаловалась на жизнь, не пыталась выбраться отсюда. В отличие от всех этих тупых куриц. Если ты не помнишь прежней жизни, то и сожалеть тебе не о чем. Я сильная. А остальные – дуры. Слабые дуры. Пока они ныли, я молчала. Начали равняться на меня. Приходить за советом. Мало-помалу я стала их опорой, вдохновительницей… Хотя вдохновлять-то тут некого и не на что.

Время от времени царившую в Земле Вдов тишину прорезали стоны очередной женщины, у которой подошел срок родов. Между тем джунгли стали совсем густыми, и в темноте молодым людям было все труднее не упустить из виду силуэт быстро идущей куда-то Главной.

Вдруг Главная исчезла из виду Апельгио и Баклия в густом перекрестье деревьев, и юноши ринулись за ней.

Оба открыли рты от поразившей их взоры картины, когда они вышли из чащобы, оказавшись на самом краю отвесного утеса, утопающего в темно-сером густом тумане. Казалось, что они подошли к бесконечно высокому берегу океана, только вместо воды в нем была непроглядная дымка. Но даже не эта завораживающая картина перехватила их дыхание – далеко в туманную бездну с их берега уходил огромный белый арочный каменный мост. Ступить на него было невозможно, ведь ближайший к ним пролет моста возвышался над утесом на много метров. Апельгио и Баклий восхищенно задрали головы и уставились на это монументальное величественное строение, словно парящее над бескрайними туманными просторами, и стали разглядывать массивные старинные арки. Им показалось, что мост был бесконечен, – там, куда он уходил, глаз не мог разглядеть уже совершенно ничего.

– Поразительно, – только и смог вымолвить Баклий. – Как он тут оказался?

– Никто не знает, – ответила Главная. – По преданиям, он стоял тут еще за много тысяч лет до того, как Амплерикс познал своих первых жителей. Кто его построил и вообще – построен ли он живым существом – этого нам никогда не узнать.

– А кому-нибудь довелось побывать на этом мосту?

– Нет. Ты же видишь, как высоко он пролегает над нашей землей.

– И что же тогда там? На том конце моста?

– Говорят, что Белый Мост проходит через Бездну, затем через Огненное море и внезапно обрывается где-то далеко, за несколько сотен миль отсюда.

– Удивительно, – Апельгио по-мальчишески восхитился, – что на планете есть места, куда не ступала нога живого существа. Как же нам понять, вдруг андамит покоится именно на Белом Мосту?

– Даже если и так, вы этого не увидите. Без счету раз вдовы пытались забраться на Белый Мост – сплетали веревки из лиан, но не могли добросить до пролета. Мастерили лестницы, но разве построишь такую лестницу?

– Они тоже хотели найти андамит? – непонимающе спросил Апельгио.

– Нет, глупый. Они хотели покоя.

– Покоя?

– Смерти.

– Это как? – еще сильнее удивившись, спросил молодой человек.

– Белый Мост уже не считается частью нашей земли. А значит, с попавшей туда вдовы будет снято проклятье – она вновь станет смертной и сможет обрести долгожданную кончину. Спрыгнуть с Моста или просто умереть на нем от голода и жажды.

– И никому не довелось попасть на Мост?

– Никому. О, чувствуете?

– Чувствуем что? – спросил Апельгио.

– Ветер! – Главная подняла палец над головой. – Ветер подул. Чувствуете? На улице тепло, и светят огненные шары. Но ветер дует ледяной.

– Кажется, вы правы. – Апельгио прикрыл глаза, чтобы лучше ощутить студеные струи эрзальского непослушного ветра, который настойчиво дул в ту сторону, откуда путники пришли в Землю Вдов.

– Ветер точно дует на запад, – отрезала Главная. – И вам нужно идти туда, откуда вы пришли. Но, раз уж Фрея пообещала вам кров, то так и быть – позволю вам переночевать на нашей земле. Но утром вы покинете нас и уже никогда не вернетесь. Это ясно?

– Ясно, – вздохнул Апельгио.

***

Свадьба Айри и старшего советника Фроя была скромной. Торжество провели прямо во дворе дома Фроя. Выставили на улице несколько столов, приготовили ужин, а еще ягодный пудинг – угощение редкое и накладное. Во всяком случае, Гернар Станби, которого жена уговорила потратиться на покупку ягод, не раз напоминал ей тем вечером о монетах, зазря выброшенных в кастрюлю, как он выразился. На свадьбу пригласили несколько семей Сентры, с которыми водило дружбу семейство Станби. По традициям Сентры, браки заключал старший советник Фрой. Но, поскольку в этот раз он сам выступал в роли жениха, то принять супружеские клятвы вызвался мэр Сентры Тенуит.

Свадебное платье Айри сшила себе сама. На закупку тканей и украшений для платья Гернар поистине расщедрился, выдав дочери из тщательно спланированного семейного бюджета целых восемь монет. Айри с матерью купили на базаре ткань нежно-голубого цвета. Готовое платье ниспадало до самой земли, и его пышный кринолин скрывал ноги невесты, но плечи и руки девушка предпочла оставить открытыми. Белый многослойный пояс подчеркивал безупречно узкую талию Айри. Платье было расшито вставками из ограненного лунного хрусталя, подаренного девушке будущим мужем. Когда Фрой увидел невесту, то обомлел от умиления, с трудом осознавая, что это невинное очаровательное создание сегодня вечером станет его супругой. На Фрое была красная рубашка с узорами из черной шерсти и узкие коричневые брюки. Сверху он надел строгий черный пиджак – тот, в который обычно облачался на встречи с мэром Тенуитом.

Мама Айри была бледной, но состояние ее объяснялось неутолимыми болями, а вовсе не волнением. До того, как молодые встали перед мэром, мама обняла дочь и нежно поцеловала ее в лоб. «Не волнуйся, моя родная», – сказала мама и улыбнулась. И от этой улыбки сожаление обо всем происходящем на миг ушло из мыслей Айри.

«Дорогие друзья, – слегка прокашлявшись, сказал Тенуит, глядя на стоящих перед ним Фроя и Айри, – сегодня мы свидетельствуем рождение новой семьи на Амплериксе. Фрой Эрес и Айри Станби, нарекаю вас мужем и женой. Айри, отныне носить тебе фамилию Эрес. Да подарят небеса безмятежности и легкого быта вашему союзу, да пребудут с вами понимание, любовь и нежность. Да постигнет вас счастье родить наследников, да станут они людьми такими же честными, сильными и преданными короне, как все те, кто происходят из рода Эрес и рода Станби».

Когда мэр замолчал, Фрой по традиции заключения брачных союзов взял руки Айри и, стараясь не сжать их слишком сильно, поочередно поцеловал их – левую в знак любви, а правую – в знак обязанности защищать жену до последнего вздоха.

Гости за столами ели, пили, хохотали, пели песни. Айри же сидела во главе стола с каменным лицом, не выдавая ни скорби, поселившейся в ее душе, ни радости, места которой там уже не находилось.

Постепенно шумные возгласы во дворе стали затихать. Эспиры горели слабым красным цветом, возвещая о наступающей ночи. Столы поредели, и Айри хорошо поняла, что это значит. Еще немного – и Фрой сделает ее женщиной. Когда они оказались в его доме один на один, Айри видела, что Фрой сильно нервничает. Она же, напротив, не показывала никакого волнения. Она сама не знала, волнуется ли. Айри пыталась прислушаться к биению своего сердца, но оно, казалось, затихло и не стучало. Она посмотрела на улыбнувшегося ей мужа и поймала себя на мысли, что не испытывает к нему ни сколь-нибудь значительной неприязни, ни боязни, ни тепла. Он был ей попросту безразличен. Фрой подошел к стоящей возле большой деревянной кровати Айри, провел пальцами по ее лицу и боязливо поцеловал жену в губы. Другой рукой он поддел лямку ее платья на плече и осторожно спустил ее.