Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"

Автор книги: darkknight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Медсестра вздохнула и направилась к выходу, не выдержав взгляда зеленых глаз. Уже в дверях она оглянулась и сказала:

– Хорошо, еще пять минуток.

Стивен и целая делегация пони ждали в коридоре. Здесь была и Рейнбоу Дэш, и оставшиеся двое Меткоискателей, и Лира Хартстрингс.

– Как она? – задал человек мучивший всех вопрос.

Медсестра сделала успокаивающий жест:

– Не знаю, кого именно ты имеешь в виду, Стив… Но с ними обеими и вправду будет все в порядке. Все страшное позади, Вельвет просто волшебница…

– Рэрити! – раздался вдруг возглас из палаты.

Все, не сговариваясь, бросились туда и увидели, что белая единорожка открыла глаза.

– Свити Бель… – произнесла она еле слышно и вымученно улыбнулась, – Сестренка…

Когда обнимашки и восторги чуть поутихли, Скуталу уже относительно успокоилась. И глядя на пони вокруг, Джерри вдруг подумал, что тоже больше не держит зла на Дэш Вендар. Что бы она ни совершила, но ее раскаяние и самопожертвование позволили в том числе и ему вновь заглянуть в сиреневые глазищи рыжего ерзика.

– …А вот теперь точно можно идти в поход! – решительно заявила Рейнбоу Дэш, рубанув копытом воздух, – Как в старые добрые деньки, да, Скут? Эй, Скут, ты чего сырость развела?

Рыжая пегасенка нашла в себе силы улыбнуться.

На лазурную пегаску уставились еще три умоляющих взгляда, после чего Дэш со вздохом развела передними ногами.

– Ну куда ж мы без вас, мелюзга, – сказала она, – Все пойдем.

И в этот момент раздался слабый голос Рэрити:

– Свити Бель… Даже не думай никуда идти… без меня…

– А куда мы идем? – спросила Скуталу, – Я что-то прослушала.

– А куда бы ты хотела? – вопросом ответила Рейнбоу Дэш прежде, чем Джерри успел ее предупредить.

Пегасенка встретилась взглядом с Лирой, и вдруг улыбка на рыжей мордочке стала совершенно шкодной.

– «Галакси Плаза!» – выпалила Скуталу, вызвав бурю восторгов среди Меткоискателей.

Джерри в отчаянии закрыл глаза ладонью.

Дети никогда не изменятся. Даже если вырастут во взрослых пони голубого цвета, «самых крутых и потрясных из всех».

Между тем, Стив беззвучно вздохнул с облегчением.

У Рэрити были воспоминания об Эквестрии.

Страшно было представить, каким ударом это стало бы для Свити, если бы родная сестра ее не узнала. Но соседи не поскупились на модель EQ, похоже, рассудив, что намного веселее будет поохотиться на дичь, привыкшую к мирной и счастливой жизни…

* * *

Киберпространство. Почтовая служба.

Входящее сообщение:

«Дорогие мистер и миссис Смит. Меня зовут Трикси Луламун. Я была на похоронах, но Вы, вероятно, не обратили на меня внимания, потому что я – синтет, синяя пони-единорог. Хочу, чтобы Вы знали. Я – бывшая невеста Питера. Мы любили друг друга так, как только это возможно между бьющимися в унисон сердцами, и собирались пожениться. Вы можете отнестись к этому так, как сочтете нужным, и я это приму. Я не смогу заменить Вам Питера. Но люди, являющиеся родителями того, кого я любила всей душой, не могут быть мне безразличны, и я хотела бы быть рядом в наступающих непростых временах.

С наилучшими пожеланиями, Беатрикс Луламун Смит».

Ответ:

«Приезжай к нам, дочка».

* * *

Лира Хартстрингс никогда бы не подумала, что в такое время ей придется гулять на свадьбе Флаттершай. Пони-тихони, при виде мужественных жеребцов терявшей волю, дар речи и способность двигаться.

Но их с Тандерлейном любовь, что расцвела из простой благодарности за спасение, сотворила с желтой пегасочкой чудо.

Гигаполис с его чрезвычайным положением, биржевым кризисом и скандалами в СМИ остался где-то там, за стеной раннего снегопада и бескрайних заснеженных равнин, в которые моментально превратились холмистые луга Зеленого сектора.

Почетная гостья, принцесса Селестия из клуба «Маяк», заканчивала торжественную речь, осенив расправленными крыльями счастливую пару:

– А теперь – обменяйтесь перьями!

На свет появились две продолговатые шкатулки. Подчиняясь магии принцессы, они одновременно распахнулись, являя взору два маховых пера: черное, как ночь, и нежно-желтое.

Тандерлейн с улыбкой поднял черное перо и ловко пристроил в волосах Флаттершай. Та, в свою очередь, воткнула желтое перышко прямо в свисающую сбоку косичку черного пегаса.

Брачный обычай, когда пегасы обменивались частичками себя, пришел из эквестрийских воспоминаний, и Лира искренне верила, что он осенен веками традиций.

И как бы там ни было в действительности, обмен маховыми перьями у пегасов символизировал вечный союз сердец, так же, как обмен роговыми кольцами у единорогов или браслетами у земнопони.

– …властью, данной мне солнцем и луной, – говорила Селестия слова эквестрийской свадебной церемонии, – я объявляю вас жеребцом и кобылой!

Тандерлейн, на морде которого заиграла улыбка чуть ли не впервые со времен его появления на ранчо, притянул к себе покрасневшую Флаттершай и решительно поцеловал в губы.

Писк пегасочки потонул в восторженных криках пони и людей, но Флаттершай быстро пришла в себя, и сама прильнула к мужу, обнимая его ногами и крыльями.

Когда все сумели совладать с чувствами, Лира поймала себя на том, что прижимается к теплому боку Бон-Бон.

Конфетная пони улыбалась и смотрела на мятную единорожку, и в огромных глазах читалось все, что та и сама чувствовала.

– Я все же советовала бы тебе остаться, – сказала она, – хотя бы на какое-то время. Виктору и Серафиме надо побыть вдвоем, Леденечик. Ты же знаешь. Особенные друзья… новобрачные. А квартирка у них небольшая. Да и собирались они куда-то вроде.

– Поверить не могу, что после всего я больше не нужна Виктору!

– Все не так. Вы по-прежнему друзья. Но особенные друзья – это, согласись, иногда требует… уединения.

Мятные ушки опустились, а на зеленой мордочке проявился румянец.

– Останься со мной ненадолго, Леденечик, – сказала Бон-Бон, потеревшись мордочкой о щеку Лиры, – Мне все это время так не хватало тебя, хотя я и сама об этом не догадывалась…

Лира прищурила глаза от удовольствия и нашла в себе силы только кивнуть. Ей не хотелось бросать Виктора одного, но Бон-Бон была права. Стивена не стеснит еще одна пони на ранчо, а у Виктора и Серафимы пони вечно будет путаться под ногами… хотя друзья наверняка будут отрицать этот факт.

Единорожка вновь перевела взгляд на пегасов.

Те вновь целовались под одобрительные крики всех присутствующих.

– Еще не все! – вдруг раздался писклявый голос Пинки Пай.

Все взгляды устремились на розовую пони в нарядном платье, напоминающим морскую форму.

Розовая пони, подпрыгнув чуть ли не до потолка, огласила обеденный зал преисполненным восторга воплем:

– ВЕЧЕРИНКА-А-А!!!

Зал взорвался восторгами, а покрасневшая Флаттершай, смущаясь, подцепила крылом букетик цветов и бросила в толпу.

Никто даже заметить не успел, как тот оказался в зубах у подпрыгнувшей Пинки Пай. Розовая пони, приглушенно хихикая прямо сквозь зажатую в зубах добычу, начала прыгать вокруг сперва обомлевшей, а в следующее мгновение жарко покрасневшей Рейнбоу Дэш…

Когда рубиновые глаза на мгновение встретились с голубыми, пегаска вдруг почувствовала, как в сердце разливается доброе тепло напополам с решительностью.

Рейнбоу Дэш Агилар протянула ногу и привлекла к себе неугомонную королеву вечеринок. Обняла и ткнулась мордочкой, вдохнув запах кондитерской и не обращая внимания на одобрительное улюлюканье вокруг.

Пора уже, наконец, было принять то, что изначально было лишь сочувствием и желанием помочь.

…Рейнбоу Дэш, идя по коридору огромной усадьбы (назвать это домом язык не поворачивался), не могла поверить, что этот человек, Стивен Агилар, помог ей и ничего не требует взамен.

Пленница, беглянка, пойманная с поличным оголодавшая воровка – совсем не та пони, которой захотелось бы помогать. И уж тем более, не та, которую хочется приютить, помыть, накормить, вылечить, подарить новенькую одежду и предоставить просторную комнату просто так, «пока не надумаешь уйти».

В памяти всплыли сбивчивые извинения, которые Стивен заставил произнести перед всеми пони на ранчо. Рейнбоу ожидала смеха, отчужденности, даже злых слов, но никак не нахлынувших обнимашек.

Изумленно вскинув голову, Рейнбоу тогда встретилась взглядом с таким знакомым взглядом голубых глаз. Но там, в глубине, вместо озорных смешинок остро блеснули два холодных огонька беспросветной тоски.

Видеть взгляд безумной Пинкамины на обрамленной кудряшками мордочке Пинки Пай было страшно и… неправильно.

Рейнбоу, подойдя к двери с рисунком в виде трех шариков, хотела уже решительно постучать, но створки уехали в сторону сами.

Темную комнату, заставленную в веселом «пинкипаевском» стиле, освещал лишь экран головизора, в котором сменялись какие-то пейзажи. Сразу вспомнилась древняя, тошнотворная история из фэндома, и по спине пробежал холодок, заставивший крылья рефлекторно дернуться в попытке непроизвольно раскрыться от страха.

Дэш нерешительно переступила порог и вдруг услышала, что с дивана посреди комнаты донесся сдавленный всхлип.

«Да любитесь вы все понем!» – подумала Рейнбоу и решительно подошла к дивану, где, свернувшись калачиком и отвернувшись от экрана, лежала Пинки Пай.

Из закрытых глаз спящей пони текли слезы. Внимание Рейнбоу вновь привлек шрам, пересекающий правый глаз, очевидно, восстановленный при лечении – историю появления розовой сладкоежки на ранчо пегаска уже знала.

Она села рядом. Ей прекрасно было известно, что сейчас она видит перед собой не подругу, а двойника озера Отражений, но кто в этом безумном мире поручится, где оригинал, где двойник? Кое-кто из пони вообще считал, что Эквестрии не существует, но Дэш отказывалась верить в подобную ерунду.

Крыло Рейнбоу накрыло розовую пони.

– Пинки, – тихо позвала Дэш, – смотри другой сон, слышишь?

Розовая пони не проснулась. Только повернулась во сне, и вдруг протянув передние ноги, обняла Рейнбоу и с силой притянула к себе, вцепившись будто утопающий в спасательный круг.

Издав сдавленный звук, Дэш не удержала равновесия и упала прямо на Пинки, которая, разумеется, проснулась от такого.

– Рейнбоу… Дэш? – спросила пони сонным голосом, – Это правда ты?

– Хех… конечно, – нашла в себе силы улыбнуться пегаска, – Кто же еще?

Она хотела уже попросить Пинки отпустить, но та вдруг еще крепче прижалась к Рейнбоу и с новой силой расплакалась.

– Ну что ты… – проговорила радужная пегаска, вновь накрывая подругу крыльями, – Это просто сон…

– Нет, нет, – проговорила Пинки, не открывая глаз, – Это не сон, это было, было! И я страшно боюсь, что сон – это сейчас, когда рядом и Стивен, и все остальные… и даже… даже ты!.. Я закрываю глаза, и будто открываю их, снова там… там…

Вслушиваясь в утрачивающую связность речь Пинки, ощущая тепло ее тела и такой знакомый запах кондитерской, Дэш даже не знала, что можно сделать в такой ситуации.

– Я сделала это, – вдруг сказала Пинки, подняв взгляд.

Ее волосы вдруг распрямились, и Рейнбоу почувствовала, что сейчас позорным образом даст деру от взгляда голубых глаз Пинкамины.

Глаз, которые пару раз являлись Рейнбоу в кошмарах после просмотра жуткого фильма, что являлся, по словам бывшего хозяина, «темной классикой фэндома».

– Я не знаю, как узнать, где сон, а где явь? – говорила тем временем розовая пони, – Где кошмар, а где доброта?.. Помоги мне, Рейнбоу Дэш!.. Я так запуталась…

Рейнбоу прикрыла глаза. Это было ужасно, наблюдать, как мечется Пинки Пай, как подругу даже здесь, в удивительном месте, полном доброты и заботы, настигают кошмары. Настигают, несмотря на веселые вечеринки, заботу и покой…

Сомнения и страх сменяются решимостью. Той, что сопровождает радужную пегаску, когда она срывается в пике.

– Я знаю только один способ доказать прямо сейчас, что ты не спишь, – сказала Дэш, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Пусть теперь за спиной будут снова перешептываться, плевать.

…гремит гром, и звуки исчезают, а сквозь тело течет безумная энергия…

Рейнбоу решительно встала и потянула за собой Пинки Пай.

…Радуга расходится в небе…

– И это – кое-что особенное для тебя, Пинки.

Откинув в сторону радужную челку, Дэш приблизила мордочку вплотную и скорее почувствовала, чем увидела, жаркий румянец, окрасивший розовую шерстку на щеках.

…Радужный Удар.

Губы пони соприкоснулись. Рейнбоу почувствовала на языке соль от пролитых слез. Голубые глаза испуганно распахнулись, но в следующий момент веки опустились.

Мгновение нерешительности длилось лишь миг. Рейнбоу, нависнув над подругой и распахнув крылья, ненадолго оторвалась от ее губ и одними глазами спросила:

«Да?»

Ответ был очевиден.

* * *

Бон-Бон привлекла внимание подруги, тронув ту копытом:

– Уже придумала, чем займешься, Леденечик?

– Да, – твердо ответила Лира, – Я хочу, чтобы грядущие поколения никогда не повторили ошибок текущего. Чтобы ни одна жизнь не была больше загублена по недомыслию.

– И что же это? – удивилась земнопони.

– Педагогические курсы.

– Ты серьезно?

– Более чем.

– Кто же позволит синтету учить детей?

Лира улыбнулась и ткнулась мордочкой в щеку подруги.

– Сейчас решается вопрос о правовом статусе синтетов, – сказала она, явно цитируя Элен, – И почему-то мне кажется, что жители Белого города не захотят отказываться от прав. А значит, уравнены будут все.

– И негуманоиды?

– Время покажет. Но то, что мне ответили положительно, уже о многом говорит, не правда ли?

Бон-Бон кивнула и улыбнулась. Похоже, ее подруга и впрямь захотела еще больше изменить мир…

* * *

Принцесса Селестия, прилетев в клуб поздно вечером, приземлилась прямо на балконе. Телекинезом на ходу выпутываясь из церемониального платья, принцесса проследовала в покои. И только там, где никто не видел, она позволила себе печально прикрыть глаза и опустить уши. Повинуясь мысленному усилию, голографическая грива погасла, явив миру аккуратную розовую прическу и хвост.

В эту ночь в клубе «Маяк» никого не было. Серж Трояновский вместе со своими пони остался на ранчо Стивена, как и многие другие. Принцессу тоже звали, но ей хотелось побыть одной, а на следующий день, надев виртуальную личину, вновь пытаться найти родственную душу на просторах Киберсити.

Веселый праздник, счастливые лица друзей, новая понячья семья… Это было прекрасно, но всегда после подобного Селестия чувствовала, насколько одинока она сама. Все видели в ней символ, принцессу сказочной страны, но очень редко – обычную пони, нуждающуюся в искренних чувствах.

Принцесса вздохнула. Пышное платье отправилось в шкаф, а его место занял легкий, «домашний» халатик.

Внимание привлек зуммер входной двери. Принцесса покосилась на часы и изумленно вскинула бровь: почти полночь. Кто мог прийти в клуб в такое время, не имея ключа?

Аликорн спустилась вниз и посмотрела в камеру наблюдения. На крыльце не было никого.

Принцесса уже повернулась, чтобы уйти, чувствуя легкое раздражение от такого ребяческого хулиганства, но ее внимание привлек новый звук.

Плач.

Принцесса вздрогнула и оглянулась. Из динамика камеры доносилось приглушенное хныканье малыша.

Забыв об осторожности, принцесса Селестия дала команду на открытие двери и увидела, что на крыльце клуба стоит неплотно закрытая коробка из-под капсулы-инкубатора.

На снегу виднелись лишь следы, уходящие в ночь. Селестия могла лишь предполагать, что это был фурри, антропоморфный зверь. Слишком уж характерными были отпечатки лап, напоминающих кошачьи.

Согласно надписям под эмблемой «Хасбро», внутри коробки должна была находиться «Маленькая Вуна». Селестия знала, что это модификация принцессы Луны, не имеющая возможности вырасти дальше определенного предела без установки особого нейродрайвера. Сбоку коробки было грубым маркером приписано «бесплатная пони».

«Там может быть что угодно», – подумала аликорн, поднимая телекинезом коробку, которую уже успел припорошить снег.

Несмотря на эти мысли, ее пробрала нервная дрожь. Хныканье раздалось снова, и принцесса, не выдержав, бросилась вверх по лестнице, несолидно спотыкаясь и чуть ли не путаясь в халате.

Поставленная у камина коробка распахнулась, и сердце принцессы Селестии сжалось. Внутри на скомканном одеяле и вправду сидела маленькая аликорн темно-синего цвета. Заплаканные глаза-бусины уставились на нависающую сверху принцессу. И вдруг малышка протянула передние ноги и засмеялась, будто узнав сестру.

Селестия, не в силах больше сдерживаться, вытащила малышку из коробки и, прижав к себе, обняла крыльями. Маленькая Принцесса Ночи что-то довольно пискнула и зарылась носиком в белоснежную шерстку…

Белая аликорн просидела так полночи, не смея и не желая двигаться с места, чтобы не разбудить жеребенка. Умом, она, безусловно, понимала, что подкидыш оказался у нее не случайно: о том, что Селестия из «Маяка» ищет сестру, благодаря киберсети было известно едва ли не всем пони Европейского Гигаполиса. И тем не менее, за аликорна, да еще и жеребенка, пришлось бы выложить такую сумму, что тратить ее лишь для того, чтобы потом просто взять и выкинуть покупку, могли себе позволить очень немногие.

Но все это не имело ни малейшего значения.

* * *

Марта Брикман шла по улице, кутаясь в пальто.

Нужно было успеть переделать все дела до комендантского часа, что ввели после выступления какой-то важной девицы из БРТО.

С недавних пор на улицах стало еще опаснее обычного, а после наступления темноты по Серому городу стало лучше вообще не болтаться.

– …тебе понятны твои права? – послышался обрывок разговора откуда-то со стороны.

Женщина мельком взглянула туда и увидела двух полицейских, что застегивали ошейник на оранжевой пони-синтете. Та немного походила на недавно встреченную Лиру Хартстрингс, но на лбу не было рога.

– Понятно усе, – грустно проговорила пони, опуская голову, – какие там права…

Соломенного цвета челка упала на глаза. Эпплджек Райт, оказавшаяся на улице после того, как ее хозяина умудрилась выкинуть из окна какая-то взбесившаяся Рейнбоу Дэш, не строила иллюзий по поводу своей дальнейшей судьбы.

– Тебе вменяется в вину соучастие в убийстве Фрэнка Джей Райта, – продолжил полицейский, доставая пистолет, – по закону о чрезвычайном положении, без поручителей приговор выносится полевым судом на месте. Это ясно?

Пони снова кивнула, не смотря на людей. Что ж, по крайней мере, это будет быстро.

– Стойте, – сказала подошедшая Марта, – Что нужно, чтобы стать поручителем?

К ней повернулись два глухих забрала шлемов.

– Мисс Марта Брикман, – сказал один из копов, сверившись с показаниями шлема, – Вам потребуется взять синтета на поруки до окончания чрезвычайного положения, после чего состоится суд в стандартном порядке. Для этого нужно заполнить форму триста сорок семь и ввиду серьезности обвинения внести залог в две тысячи кредитов.

Марта молча залезла в сумочку и протянула стянутые резинкой купюры, которые она так и не решилась потратить.

– Где расписаться? – спросила она, встретившись взглядом с огромными зелеными глазами, в которых вспыхнула надежда.

Форма была заполнена в течение минуты, после чего полицейский, расстегнувший ошейник Эпплджек, спросил:

– Зачем Вам это, мисс Брикман?

Марта улыбнулась:

– Все равно не поймете. Считайте, что для дочки.

Когда полицейский флаер улетел, подала голос оранжевая пони:

– А все же, зачем?

Мягкая рука погладила гриву пони.

– Затем, что я ни на грош не поверила слухам, что синтеты, и пони в частности, действуют в интересах БРТО. И что помогать друг другу надо всегда, особенно в трудные времена.

Услышь эти слова Лира Хартстрингс Стюарт, ее сердце переполнили бы счастье и гордость.

* * *

Твайлайт Спаркл сидела в своей комнате с задумчивым выражением на мордочке. Перед ней парил инфопланшет, на котором была выделена простая папка с не менее простым и понятным названием «Путь домой».

Под папкой нетерпеливо мигала надпись «Удалить? Да/Нет».

Когда Лира спрашивала «принцессу ранчо» о волшебной стране, фиолетовая единорожка несколько кривила душой, говоря о том, что прекратила поиски возможности возврата. В папке был почти законченный проект, который оставалось только воплотить в металле и протестировать.

Вопрос, сработает он или нет, был лишь вопросом реальности Эквестрии.

И Твайлайт уже было решила, что после тестов на автоматике, первой испытуемой будет она сама, потому что не могла подвергнуть риску пони на ранчо, которые стали для нее чем-то вроде семьи.

…мордочки пони, искаженные злобой и чувством собственной безнаказанности… немота во всем теле от выстрела из парализатора, но тогда Твайлайт только благословляет ее…

Это было нелогично. Бессмысленно. Значит, этого не могло быть.

Единорожка помотала головой, отгоняя воспоминания, подернутые дымкой беспамятства. Она убедила всех вокруг, и саму себя, что этого не было.

Как ученому, ей было стыдно за этот самообман, однако ничего с собой поделать она не могла.

Но события последних пары дней заставили единорожку усомниться в принятом решении. Ведь если Лире, Скуталу, Джерри и Гайке при поддержке двоих людей удалось поставить весь мир с ног на голову и заставить даже вечно хмурую Трикси смотреть в будущее с надеждой, то, может быть, не все еще потеряно? Станет ли бегство выходом?

Мучительно тянулись минуты.

Наконец, Твайлайт пару раз взмахнула стилусом…

* * *

Бордель «Полет Фантазии» был закрыт уже неделю.

Полубоевые синтеты в полицейской броне без опознавательных знаков и с бластерами охраняли вход, но обитателям заведения от этого было не легче. Потому что охрана предназначалась лишь собственности мистера М.

После скандальной пресс-конференции под окнами каждый день собиралась толпа людей. На транспарантах и плакатах были лозунги, призывающие, в лучшем случае, «сжечь уродов» или «тварей БРТО на колбасу».

Несколько погромов с жертвами заставили власти ввести комендантский час и выдать полиции тяжелое оружие. Но до сих пор случалось, что силы правопорядка мистическим образом задерживались по вызову на очередной синтетский погром.

Например, недавно сгорело в Руинберге общежитие гуманоидных синтетов, которые до недавнего времени не интересовали вообще никого.

По телевизору шли жаркие дебаты о признании прав синтетов. Но пока правовая брешь не была заполнена, де-факто все обитатели борделя оставались собственностью хозяина.

Мораторий Ассамблеи на торговлю синтетами, насилие и принуждение к чему-либо привел лишь к тому, что менеджер попросту собрал всех в зале и объявил, что, так как подобная деятельность отныне незаконна, всем «отныне свободным» синтетам предлагается в течение суток покинуть стены заведения и искать средства к существованию самостоятельно. Выходное пособие будет выдано всем, но не более.

Лира Хартстрингс, вместо прим-фамилии носившая пятизначный номер, вместе с остальными пони сидела в одной из больших комнат, из которой еще не успели вынести всю мебель.

Все они целиком провели свою жизнь в стенах «Полета фантазии». Большую партию из двадцати героев сериала закупили около восьми лет назад, и с тех пор те не знали другой жизни. Не было даже искусственных воспоминаний о яркой карамельно-сказочной стране.

– Как только мы выйдем за ворота, нам конец, – сказала вслух Твайлайт Спаркл то, о чем думали все присутствующие.

– Но за что? – срывающимся голосом спросила Рэрити, даже сейчас каждый день выглядящая безупречно, – Разве мы виновны в том, что это на нас БРТО тестировали свою программу… Как там ее?

– «Оверлорд», – машинально ответила Твайлайт.

– Без обид, – подала голос Флаттершай, облаченная в кожу и цепи, – но мы улетим. Ничего личного.

– У них там пушки есть, – мрачно проговорила сидящая рядом с Лирой у окна Эпплджек, – но попробуйте. Вдруг повезет.

– Сама доброта, – буркнула Бон-Бон.

– Вы мне не друзья, – парировала желтая пегаска, поправив фуражку и убрав от мордочки гриву с характерной черной прядкой, – посмотрим правде в глаза, девочки, идти нам некуда.

Лира согласно кивнула, не отрывая взгляда от окна. Кое-кто из клиентов говорил ей теплые слова, и с некоторыми Лира не прочь была бы встретиться еще раз. Но увидев пару знакомых лиц в злобной толпе на улице, единорожка, пожалуй, теперь согласилась бы с Твайлайт.

Мятно-зеленая единорожка чувствовала себя преданной всеми. Хозяевами, которые за, в общем-то, честный и довольно тяжелый труд платили такой вот неблагодарностью. Людьми, которым она, по их словам, нравилась, а теперь они хотели ее крови. Всем миром, который в одночасье перестал быть простым и понятным.

Хотелось разреветься, не слез как будто не осталось.

– Если будем держаться вместе, у нас есть шанс отбиться! – заявила вдруг пегая пегаска, сидящая отдельно от всех.

Флаттершай фыркнула:

– Как же! Уж больше шансов сбежать по одиночке!..

Разгорелся спор. Кто-то подошел поближе, чтобы разнять назревающую очередную потасовку Скраппи с Флаттершай.

– Каденс, можно твой коммуникатор? – попросила вдруг Лира.

Единственная аликорн удивленно подняла взгляд и уши, но не стала спрашивать. В сиянии подлетел небольшой браслет, и Лира, перехватив прибор собственным кинетическим полем, надела его на переднюю ногу.

Негласным лидером всех пони заведения была не она, а Твайлайт Спаркл. Каденс для этого была слишком скромной и мягкой. Многие находили это соблазнительным, но лидерских качеств у аликорна, понятное дело, не было. В частности, только у Твайлайт получалось найти аргументы для самых разных пони и даже, образно говоря, держать в узде даже таких задир, как Скраппи Раг и местная Флаттершай.

– Возможно, я знаю, кто нам поможет, – ответила Лира на незаданный вопрос и стала набирать номер, написанный на салфетке самыми странными посетителями за всю «карьеру» единорожки…

* * *

Стивен Агилар вышел во двор, чтобы позвать Сноудроп на ужин. Уже стемнело, первый в этом году пушистый снег сыпал с неба, но человек не беспокоился: слепую пони никогда не смущала плохая видимость, а ориентироваться она могла поистине чудесным образом.

Пегаска была здесь. И она танцевала, кружась на задних ногах будто с невидимым партнером, делая замысловатые па и пируэты. В тишине зимней ночи, улыбаясь неизвестно чему. Иногда она расправляла крылья и почти взлетала, утрачивая вес и едва касаясь копытцами снега.

Стив какое-то время наблюдал. Он никогда раньше не видел, чтобы Сноудроп так танцевала, да еще на улице. Поняша была стеснительной и даже на минувшей свадьбе старалась сидеть тихо.

Сноудроп тем временем приблизилась к Стиву и вдруг поклонилась ему, как зрителю. После чего встала на четыре ноги и сказала, отвечая на незаданный вопрос:

– Снег, Стив. Зима, она… сегодня зазвучала как-то по-другому. Не как раньше. И я будто вспомнила детство, которого никогда не имела. Это чувство, когда снег впервые заиграл музыкой звезд.

Стивен улыбнулся.

– Волшебство вернулось в мир людей? – спросил он.

– Не знаю, – вернув улыбку, ответила пони, – а оно разве уходило?

– Пора ужинать, – сказал человек, почесав ее за серебристым ушком, – Идем, малышка.

Сноудроп только хихикнула и отошла в сторону, где стояла Рейнбоу Дэш, готовая взлететь.

Крылья с тихим шорохом расправились, и две пегаски взмыли вверх, в бескрайнее небо, заполненное снегом.

Рейнбоу Дэш и Сноудроп взялись за передние ноги и закружились, словно в танце, продолжая набирать высоту. Несколько промозглых мгновений клубящегося тумана, и в глаза ударило сияющее морозное солнце высот.

Пони на мгновение зависли над бескрайней равниной облаков.

– Давай, – прошептала Сноудроп, – Прямо сейчас…

Крылья синхронно сложились, и две обнимающиеся фигурки начали неудержимо падать…

Стивен Агилар стоял, задрав голову, и смотрел в небеса. Облака словно в страхе разлетелись под напором волны ослепительного белого сияния, за которым сразу шла волна, окрашенная в цвета спектра.

Кто-нибудь сказал бы, что Радужный Удар – это выдумки, не заложенные в возможности пегасов. Тем более – Снежный Удар в исполнении пони, которая вообще не должна уметь подобного, в отличие от Рейнбоу Дэш.

Как известно, синтет не способен делать того, что не предусмотрено программой.

Например, первым полюбить человека.

Совершив невозможное, две пегаски расправили крылья и заложили круг над ранчо.

В яснеющее небо ворвался солнечный свет, заигравший на далеких иглах Шпилей…

* * *

Огромный, во всю стену, экран показывал, как в здание корпорации «Сентинел», занимавшейся разработкой вооружения для глобальных вооруженных сил, вламывались бронированные фигуры с эмблемами ГСБ на спинах.

Диктор говорил:

«…по миру прокатилась волна арестов среди топ-менеджмента глобальных корпораций. ГСБ пока не дает комментариев, но, очевидно, что это связано со скандальным заявлением Элен Флаис, ранее занимавшую должность директора по развитию БРТО…»

– Никогда не думал, что закончу свои дни вот так, – сказал Крис де Лавье.

Голос из-под шлема звучал глухо.

– Да, я тоже, Крис, – сказала Астра Бенсон, пресс-секретарь БРТО, давно получившая кличку «стальная старуха» – Я тоже думала, что своими глазами увижу Исход, но жизнь несправедлива. Помните, парни, мы сражаемся здесь ради будущего всего человечества… «Ковчегу» нужно дать лишь немного времени, чтобы он вышел из радиуса действия дистанционного управления.

– Не отвлекаемся, – буркнул Ричард Оуэнс.

В руке бывшего владыки жизни был самый обычный пистолет службы безопасности. Бронежилетом президент пренебрег, отдав предпочтению портативному генератору щита.

В укрепленные двери зала заседаний кто-то ломился, но вскоре по металлу побежала искра плазменного резака, оставляя за собой неровный шов.

– Пони… – произнес Крис де Лавье и нервно хохотнул, – Кто бы мог подумать?

Дверь рухнула, явив взорам огромные фигуры в угловатой броне.

Федеральные мегадесантники – боевые синтеты, каждый из которых в бою стоил десятка тренированных людей.

– Огонь! – крикнула Астра Бенсон, вскидывая собственный бластер, элегантный и тонкий, как и положено леди.

Они продержались почти полминуты.

И еще пару минут боевые синтеты искали пульт управления «Ковчегом», который корпоранты просто не успевали уничтожить.

Но когда техник подключил к компьютерам модуль удаленного доступа, было уже поздно.

Полупустой, подготовленный лишь на пятьдесят три процента корабль уже зашел за Луну и включил автоматические системы управления, которые должны были вернуть его к Земле лишь спустя столетия…