Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"

Автор книги: darkknight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Литлпип, сдерживая смех, подняла ногу ко рту и проговорила в коммуникатор:

– А еще вы, идиоты, связь по общему каналу отключать забываете!

С той стороны раздалось короткое ругательство, и связь прервалась.

– Два дебила – это сила, – захихикала Литлпип.

– Что? – обернулся Джерри.

– Это я не вам, а тем двум шкафам, что охраняют мистера М. Дюк Нюкем и Серьезный Сэм… Мышц много, боевых имплантов тоже, но соображалка, увы, одна на двоих. И та дефективная.

– Как отключить это дерьмо? – снова раздался голос, в котором можно было узнать Сэма.

– Литлпип, если ты нас еще слышишь, то катись ты в!.. – выругался Дюк по тому же каналу.

– Скуталу, заткни уши, немедленно! – велел Джерри, но пегасенка и не подумала слушаться.

– Я иногда просто влюблена в этих идиотов, – поделилась Литлпип со спутниками, – вот реально, мозгов как у курицы.

При этих словах Скуталу вздрогнула, но голос Дюка сердито заметил:

– А между тем, мы и твою мохнатую задницу охраняем!

Серая единорожка снова поднесла коммуникатор к мордочке и фыркнула:

– Дорогие мои идиоты, я выживала без поддержки там, куда вы бы ни за что в жизни не сунулись, несмотря на все своё бахвальство.

– Ты это про свою волшебную страну? – спросил Дюк и хохотнул, – Литлпип – гроза поняшек, у-у-у!

Из коммуникатора раздалось двухголосое гоготание.

Литлпип улыбнулась:

– Я про Черный Гигаполис, – на той стороне поперхнулись, а Литлпип добавила: – И общий канал выключается кодом «звездочка-ноль». Бывайте, мальчики.

С этими словами она выключила связь, а пораженная Лира спросила:

– Ты была… в Черном Гигаполисе?

Серая единорожка, не смотря на нее, улыбнулась воспоминаниям:

– Да, так уж получилось…

…Дверь камеры открывается.

Немного помятая серая единорожка поднимает взгляд. Она ждала, что в камеру зайдет тот, кто станет ее палачом: желтый чип, неуплата налогов, приговор – эвтаназия и переработка. Стандартная процедура.

Но на пороге стоит человек не в форме медперсонала, пахнущей смертью.

Вместо этого в тусклом свете появляется благообразный мужчина средних лет в костюме и с планшетом в холеных руках.

– Литлпип Вислер, – говорит он, добродушно улыбаясь, – У меня к тебе деловой вопрос. Ты хочешь жить?

Единорожка не верит ушам, но только мрачно кивает, не тратя времени на раздумья. Что ж, если придется ради второго шанса пройти через что-то мерзкое, пусть так и будет. Месть, душевные терзания и прочее самокопание можно оставить на потом.

– Если ты думаешь, что взамен на собственную жизнь я предоставлю тебе собственное тело… то ты, раздолби тебя Селестия рогом, прав. Умоляю, только будь не очень груб, большой и страшный человек, это мой первый раз с жеребцом.

Она находит в себе силы встать и повернуться к вошедшему крупом, не желая видеть то, что дальше произойдет. От презрения к самой себе хочется плакать, но жить хочется больше.

Но вместо раздражающих прикосновний всего лишь раздается голос:

– Вижу, тебя покинул стоп-скрипт, но не покинуло чувство юмора… это хорошо. Но вы, пони, напрасно считаете, что соблазнительны для людей. Поверь, это так лишь для небольшой группы извращенцев.

Литлпип удивленно оглядывается. Человек стоит на прежнем месте, не делая попыток приблизиться, и пони укладывается на пол в прежнее положение: после побоев и суток в холодной камере ноги держат плохо.

А еще стыдно за этот малодушный порыв.

Мужчина продолжает:

– Итак, у меня к тебе есть предложение. Я – менеджер шоу «Сквозь каменные джунгли», и ты можешь звать меня Джон. Ты слышала про Черный гигаполис?

Снова кивок.

– Если кратко, – продолжает человек, – мы высадим тебя и еще нескольких участников там. Дадим оружие, немного припасов и маршрут. Тот, кто дойдет до конца – получит новые документы, зеленый чип любого Гигаполиса на выбор и некоторую сумму денег. Как тебе условия?

– А если… победителей будет несколько? – спрашивает Литлпип.

– Победитель всегда только один, – говорит менеджер Джон и лучезарно улыбается, – или же победителей нет.

– А каковы шансы? – спрашивает единорожка.

– Не очень высоки, – честно отвечает Джон, – особенно для такой милой маленькой пони как ты. Но зрительское голосование выявило, что одним из участников следующего шоу должна быть пони от «Хасбро».

– Могли взять кого угодно.

– Ты сильная. У тебя, по крайней мере, есть шанс.

Литлпип, не удержавшись, ехидно улыбается:

– Это потому что я с Эквестрийской пустоши?

Джон остается спокойным:

– Не только. Это благодаря тому, что ты уже успела натворить в Азиатском Гигаполисе.

– И как же мои навыки электронного взлома помогут выжить в шоу, где в маленькую, безобидную пони будут стрелять?

– Эта маленькая и безобидная пони два года обворовывала банки и богатых жителей Азиатского Гигаполиса. И даже умудрялась скрываться от полиции и ищеек корпорации, и глупо погорела на неуплате социальных налогов. Впрочем, ты можешь отказаться и отправиться на эвтаназию, как и решил суд.

– Я давно уже согласна, мать твою.

Человек кладет планшет перед пони и поясняет, показывая пальцем на нужные места:

– Тогда поставь подпись здесь и здесь. Умница, хорошая пони.

– Что… дальше? – хрипло говорит единорожка.

– Дальше отдыхай. Я распоряжусь, чтобы тебе оказали медпомощь, покормили и вернули твои вещи. Завтра ты вылетаешь.

Дверь камеры закрывается, вновь оставляя Литлпип в тишине и темноте. Но в этот раз единорожка явственно видит перед собой луч надежды…

– …И ты выжила?! – подал голос Джерри, – Не верится, если то, что я слышал о Черном Гигаполисе, правда.

– Я и не прошу тебя верить, шмакодявка, – фыркнула серая единорожка, – Кстати, мы пришли.

Окутавшись зеленоватым сиянием, тяжелая дверь отворилась в полумрак вечернего города.

Снаружи уже лило как из ведра. В коридор ворвался холодный сквозняк и шум дождя, заставивший легко одетую Скуталу зябко поежиться.

Джерри успокаивающе погладил пегасенку по шее.

– Ничего, малышка, – сказал он, – найдем, где согреться… И еще надо будет стащить курточку для тебя. Взамен той, потерянной.

Неожиданно на спину пегасенки приземлилась куртка, подсвеченная телекинезом Литлпип. Кожаная, тяжелая и явно великоватая. И с одним рукавом.

Все оглянулись на серую единорожку, которая только усмехнулась.

– Спасибо, – первым пришел в себя Джерри.

– Не принимайте близко к сердцу, – отмахнулась Литлпип. – Просто у мистера М с вами общие дела. И я не думаю, что он обрадуется, если малышка получит воспаление легких.

– Я не малышка, – буркнула пегасенка, – но спасибо.

Литлпип фыркнула и направилась по коридору обратно.

Серые сумерки индустриальной зоны стали практически ночью. Размытые силуэты людей скользили на фоне угловатых зданий и машин.

Огнями горело только такси, стоящее невдалеке.

– Лира! – вдруг крикнул голос, заставивший сердце единорожки прыгнуть в груди, – Лира!!!

В следующий миг пони бросилась под дождь навстречу выскочившему из машины Виктору Стюарту.

Вик, не обращая внимания на дождь и прохожих, рухнул на колено и заключил подбежавшую Лиру в объятия.

Слезы облегчения, сломав с таким трудом выстроенную плотину, прорвались, смешавшись с дождем и смыв все слова.

– Лира, – снова прошептал парень, поглаживая гриву единорожки, что только усиливало рыдания, – как же я боялся, что не увижу тебя больше… Ну зачем, зачем ты убежала… Что случилось, маленькая?

Струи дождя сразу промочили когда-то элегантный костюм до нитки, да и Виктор выглядел не лучше. Стоящие под козырьком крыльца Джерри и Скуталу молча наблюдали за разворачивающейся картиной. Машина, из которой выскочил Виктор, рыкнула мотором и подъехала к самому крыльцу. Сидящая внутри девушка делала вид, что совсем не слушает, и происходящее ее вообще не касается.

Лира, глотая слезы, принялась сбивчиво объяснять:

– Я… я столько успела увидеть и снова решила, что меня все обманывают… И ты тоже… Когда все свалилось… Все обман, все! Мое детство, моя жизнь, мечты! Нет никакой Эквестрии, не было путешествия между мирами… Кто я… просто сломанная игрушка… Прости… я думала, что ты забыл меня. Прости, пожалуйста!..

– Какая же ты глупенькая поняша…

– Ты меня искал, да? – тихо спросила пони.

– Перевернул вверх дном половину города, – ответил Вик, продолжая гладить пони по гриве, – И никакая ты не игрушка. Ты мой друг, лучший друг среди живущих, и я никогда, слышишь?.. Никогда не брошу тебя. И не просто потому, что обещал принцессе.

Пони уткнулась носом в плечо Виктора и с новой силой расплакалась.

От облегчения, что хоть что-то в этом мире не подчиняется закону подлости. От стыда за недостойные мысли. От нахлынувшего страха за свою жизнь и жизнь тех, кто стали так близки за короткий промежуток времени.

Хотелось изо всех сил верить, что теперь все будет хорошо, но холодный разум подсказывал, что ничего еще не закончилось.

Лира говорила. Про все. Про «Пони-Плей» и страшную пьяную Рейнбоу Дэш, жестоко бросившую прямо в лицо горькую правду. Про встречу в парке и двух жутких людей, в глазах которых была только смерть. Про кейс с запретным знанием и перепутье, на котором все оказались…

Мимо прошли двое рабочих, однако внимания на странную обнимающуюся под дождём парочку никто из них не обратил.

Между Джерри и Скуталу тоже состоялся разговор:

– Скут, – позвал мыш, лежащий на голове пегасенки, и та подняла глаза.

– Чего?

– Что ты такая пришибленная? Все еще дуешься на меня за то, что я заставил бросить вещи?

– Да не, – уши рыжей пони опустились, что свидетельствовало о сильных чувствах, – Помнишь, ты говорил, что другую меня тебе неоткуда взять? Почему ты так сказал, других меня полн? же…

– Чудо ты в перьях, – вздохнул мыш, – Для меня ты всегда будешь единственным рыжим ерзиком на свете…

Мыш было осекся, вспомнив, что Скуталу не любит это прозвище, но на этот раз та не возразила.

– Спасибо, – почти прошептала она, смущенно улыбаясь, – За все – спасибо.

Джерри не успел ответить. Дверь приоткрылась, и на улицу вышла Гаечка. Порыв холодного ветра заставил мышку поежиться. Она спросила:

– Ребята, вы не замерзнете?

– Ты! – вскинулась Скуталу, – Ты… все это время работала на этого… этого… Предательница!

Гайка подняла на маленькую пони взгляд.

– Но вы же так и не спрашивали, на кого я работаю! – возразила она, – К тому же, что такого вам сказал мистер Маус? По-моему, вы отлично поладили.

– Ты могла нам рассказать! – не сдавалась Скуталу.

– Мы были бы готовы к этому разговору, – добавил Джерри.

Гайка уперла руки в бока и возразила:

– Тем не менее, вы пошли с незнакомым котом, не правда ли?

– Это была не моя идея, – буркнул Джерри, отворачиваясь, – и я думал, что могу доверять тебе…

Гайка вдруг запрыгнула на спину Скуталу.

– Эй! – возмутилась та, но дергаться не стала.

Мышка не обратила внимания, накрыла руку старого друга своей и сказала:

– Ты можешь доверять мне. Я могла бы следить за вами незаметно, но не хочу. И ты можешь рассчитывать на мою помощь. И не потому, что мистер М велел.

– Я не доверяю тебе, так и знай! – заявила Скуталу, воинственно топорща крылышки.

Но Джерри успокаивающе погладил ее по гриве и произнес:

– Скут, теперь, когда Гайка рядом, я не могу просто взять и отвернуться от нее.

С пегасенки, казалось, разом слетела вся подавленность:

– Ты сам говорил, что с прошлым покончено! Мы с тобой столько пережили вместе, а теперь ты встречаешь… встречаешь…

Голос малышки надломился. Джерри опустил взгляд и встретился с огромными лиловыми глазами, в которых снова стояли злые мальчишеские слезы.

«Да она же просто ревнует!» – осенило мыша.

Он встретился с понимающим взглядом Гайки и снова посмотрел на Скуталу.

– Я прекрасно помню свои слова. И не отрекаюсь от них. Наши с Гайкой чувства слишком давно лежали без дела… Мы сами не знаем, что от них осталось. Но как бы там ни было, они никогда не станут причиной, по которой я изменю отношение к тебе, Скут.

– Честное слово? – спросила пегасенка, шмыгнув носом.

– Честное слово, – уверенно ответил мыш и снова погладил рыжее ухо, после чего повысил голос и обратился к единорожке: – Лира! Ты долго еще мокнуть собираешься?

Виктор улыбнулся и выпустил пони из объятий. Та уже закончила свой рассказ и сейчас просто стояла, тыкаясь мордочкой в шею Виктора.

– Познакомишь меня со своими друзьями? – спросил он.

– Конечно. Скуталу, Джерри и… Гайка. Это Виктор, мой друг. Да, Джерри, не смотри на меня так. Мой друг. Как видишь, я оказалась права.

– А теперь, может, сядете в машину? – осведомилась Серафима из окна, – Вик, глянь, на что ты теперь похож!..

Парень только улыбнулся. Сейчас, когда Лира, живая и здоровая, нашлась, холодный ливень казался незначительной мелочью.

…Когда вся компания разместилась в салоне такси, Серафима спросила:

– Ну что, дорогие мои товарищи по заплыву, куда направимся?

Вся компания, набившаяся в машину, была мокрой до нитки. Пока все загружались, дождь успел промочить каждого. Сухой осталась только сама Серафима, так и не покинувшая кабины. Включенная печка гоняла по салону горячий воздух, но пока результатом была только повысившаяся температура и влажность. Стекла даже сделали неуверенную попытку запотеть.

– Домой, – сказал Виктор и обвел присутствующих взглядом, – Конечно, приглашаются все.

– Ты имеешь в виду Шпили? – спросил Джерри.

– Да.

– Не уверен, что это хорошая мысль.

Виктор нахмурился.

– Лира, – спросил он, – есть что-то, о чем мне следует знать?

– Мы пока ни в чем не уверены, – Джерри развел руками, – но похоже, за нами идет охота. Неофициальная. Исходя из содержимого и эмблемы на кейсе, ставлю на БРТО. Маячок мы отключили, но… как знать. Они могут, например, выйти через Лиру на тебя. И у тебя дома нас может ждать засада.

– В Белом городе? – удивился Виктор, – Да их забросают исками потом.

Серафима фыркнула:

– Вик, да брось. Все твои права гражданина, зеленая карта и прочее, действует, только пока ты не суешь нос туда, куда не следует. После этого тебя ликвидируют. Прежде, чем ты успеешь настрочить любой иск. Особенно если за дело взялись корпорации. Я уже говорила, но ты прямо как ребенок иногда…

– Как мне это знакомо, – заметил Джерри, покосившись на Лиру, щеки которой тоже тронул легкий румянец.

– Можно ко мне, – предложила Серафима, – но мой район не слишком благополучен, и не хотелось бы вас там оставлять одних. А мне нужно в офис на некоторое время.

– К нам тоже бессмысленно, – добавила Скуталу, – мы только что оттуда сбежали.

Повисла пауза. Каждый думал о своем, и выходило, что безопасных мест в Гигаполисе попросту не было.

Виктор спросил:

– Прошу прощения, а что такого в этом кейсе?

– Свобода, – тихо сказала Лира.

Джерри прикрыл лицо ладонью и пояснил уже готовым задавать новые вопросы людям:

– «Ключ Жизни». Мутаген, позволяющий синтетам размножаться. Формула зашифрована. А еще куча всякой информации неизвестного пока назначения… Долго объяснять.

– Да-а, – протянула Серафима, – и во что я ввязалась… Теперь во всем Гигаполисе не скрыться будет от ищеек корпорации. Особенно если установят личность похитителей. Объявят награду с пятью нулями, и в Серый город тоже больше не сунешься. Там прибьют и за меньшее.

Виктора вдруг осенило.

– Ну конечно же! – воскликнул он.

Все взгляды тут же обратились на парня.

– В чем дело? – спросила Серафима.

– В Гигаполисе пристанища нам не найти, – торжественно произнес Виктор, – но у меня есть друг, который живет за его пределами.

– На свалке? – спросил Джерри.

– Что ты! – удивился Вик. – В Зеленом секторе.

Глава 16

Зеленые сектора располагались в обширных треугольниках между «лучей» звездообразных Гигаполисов. Отгороженные от нагромождения зданий высокими стенами и накрытые силовыми куполами, они представляли собой участки с восстановленной экологией. Понятное дело, селиться там на постоянной основе было ничуть не легче, чем в Белом городе.

Впрочем, посещать обширные парковые зоны не возбранялось никому, хотя и плата за вход была весьма ощутимой – как минимум, для жителей Серого города.

С Серафимой пришлось расстаться на входе. Колесной технике не было доступа в Зеленые сектора. Многие из устаревших машин работали на «грязных» движках, что жгли бензин, спирт или другое органическое топливо, а колеса могли нарушить травяной покров. Да и подходящих дорог в зонах восстановленной природы было исчезающее мало.

Друзья долго добирались до цели: офис Микки-Мауса располагался в самой гуще кварталов Серого города, а нужные ворота находились очень далеко оттуда. Пришлось даже заправляться несколько раз.

Кроме того, ворота «Дзета-3» были выбраны еще и потому, что выходили в Руинберг. Обитавшие там жители не могли себе позволить доступ в Зеленый сектор, и вскоре КПП был переведен в автоматический режим. От полной консервации его спасало только то, что редкие посетители все же готовы были проходить именно через эти ворота, с которыми уже было связано несколько городских легенд.

Поговаривали, например, что зашедшие в них могут без вести пропасть по пути на другую сторону.

Как бы там ни было, лучшего шанса проникнуть в Зеленый сектор «Дзета» незаметно было просто не найти. Доисторическую автоматику можно было заставить не подавать при обнаружении перебитых чипов сигнал тревоги, просто сымитировав сбой системы контроля доступа. Неожиданно, наиболее сложной частью всей авантюры оказался не спринтерский забег через шлюз дезактивации между внешними и внутренними воротами, и даже не мучительное ожидание замеров времени на перезагрузку и самотестирование каскадов распознания. Как выяснилось, оно вполне позволяло пройти весь путь прогулочным шагом, хотя и все единогласно решили не рисковать – от греха подальше. Так вот, самым непростым оказалось поднять Гайку на высоту около трех человеческих ростов, где располагались радиаторы и теплоотводы, ведущие в аппаратную – не слишком просторные даже для мультяшной мыши – а также по возвращении спустить ее обратно. Бедная Лира от напряжения закусила губу почти до крови: на таком расстоянии, сила телекинеза падала настолько, что даже просто не дать крохотной шпионке упасть было крайне тяжело.

…Где-то за спинами беглецов глухо лязгнули, закрываясь, внутренние ворота.

Всех ощутимо передернуло.

– …Я слышала, что Стивен коллекционирует пони, – силясь отдышаться, говорила на ходу Лира, – Это что, считается нормой, собирать живых существ, словно марки?

– Дайте я угадаю, зачем, – подал голос Джерри, полулежащий между ушей Скуталу.

– Да все не так, – сказал Виктор, – Я ручаюсь, что Стив – хороший парень. Лира, ты мне веришь?

– Ладно… – протянула единорожка, но в голосе ее не было уверенности.

Они уже ехали и шли достаточно долго, чтобы поведать друг другу о своих приключениях. Говорила, в основном, Лира. Джерри позволял себе вставить словечко-другое, и парень про себя только диву давался, как единорожка смогла сохранить здравый рассудок.

Вик остановился и опустился перед поняшей на колено. Заглянул в глаза и проговорил:

– Ты будешь рядом со мной. Тебе ничего не грозит, я обещаю. Но правда, опасаться нечего. Уж кто-кто, а Стив точно не причинит пони вреда. Скорее наоборот, расшибется в лепешку, чтобы спасти очередную.

– Так говоришь, у него где-то здесь усадьба? – спросил Джерри, – Этот Стивен, вероятно, сказочно богат, раз может позволить себе такое.

– Не знаю. Может быть. Во всяком случае, деньги он тратит с пользой.

Покинув Руинберг и выйдя, наконец, к яркому свету солнца, что так редко заглядывает на улицы Серого города, все оказались будто в другом мире. За спиной подпирала небо стена, но догадаться об этом можно было только по тоненьким предупреждающим красно-желтым полосам, тянувшимся на уровне пояса и глаз Вика. Всю остальную ее площадь занимала голографическая проекция какого-то безумной красоты пейзажа, казавшегося продолжением местного ландшафта. Сам же ландшафт представлял собою кажущийся бескрайним зеленый простор под куполом пронзительно-голубого неба. Где-то далеко в стороне мерцали защитные барьеры частных субсекторов.

Дождь, бушующий над центральными районами Гигаполиса, сюда еще не добрался. В прогнозе обещали, что циклон накроет б?льшую часть исполинского города, но здесь не наблюдалось ни малейших признаков за исключением редких облаков.

Стивен, предупрежденный звонком Виктора, уже ждал на флаерной стоянке. Его флаер, тот самый, стилизованный под древний седан, парил на посадочной высоте, готовый по первой команде сорваться в небо.

Глядя на этого довольно молодого, спокойного человека, Лира испытывала двоякие чувства. С одной стороны, простая одежда в виде рубашки и джинсов, добрый взгляд серых глаз и развевающиеся на ветру недлинные русые волосы создавали располагающее впечатление. С другой, пони уже знала, что в человеческом мире внешность – далеко не показатель.

Люди обменялись рукопожатием. Джерри без тени улыбки пожал поданный Стивом палец.

– Стивен Агилар, – представился тот.

– Джерри Маус, – отозвался мыш, – наслышан.

Рыжей пегасенке человек ответил на брохуф, а прятавшейся за ногами Виктора Лире подмигнул.

– Здравствуйте, – поздоровалась Гайка.

Она удобно примостилась на плече Виктора к вящему неудовольствию Скуталу, и Стивен поприветствовал ее вежливым кивком.

– Добро пожаловать, – сказал он, – летим в дом, там ты мне все объяснишь, Вик. Только не раньше, чем все вы поедите и отдохнете. Такое впечатление, что всю дорогу от Белого города вы бежали.

– Почти угадал, – улыбнулся Виктор, открывая дверь машины и пропуская туда Лиру.

Флаер полетел над холмами и лугами частных владений. Стивен не стал вести летающую машину, а просто выбрал в главном меню пункт «домой» и откинулся в кресле.

– Мистер Агилар… – начала было Лира, но тот перебил:

– Просто Стив.

– М… Хорошо, Стив, а почему Вы живете здесь, а не в Белом городе?

– По двум причинам. Первая – я не слишком хорошо лажу с людьми. Вторая – у меня живет целый табун пони, и ему нужно место. Вот мне и подумалось, что мои владения в Зеленом секторе подойдут как нельзя лучше…

Лира, прильнув к стеклу носом подобно Скуталу с другой стороны, заворожено смотрела вниз. Холмистая равнина, пересекаемая речкой, с несколькими темными пятнами лесов. Ровный прямоугольник фруктового сада, еще один – колосящегося поля. Вполне привычного по Эквестрии вида мельница и амбар – не иначе, построенные копытами пони. От особняка к реке петляла дорожка, вокруг дома пестрели клумбы с цветами и темнело несколько грядок.

Создавалось впечатление, что флаер пролетал не над миром людей, а действительно над Эквестрией, куда по велению принцесс перенесся огромный дом…

Флаер сел на площадку перед особняком, и встречать гостей вышла Твайлайт Спаркл. Короткая плиссированная юбка черного цвета и надетая под жакет белоснежная блуза придавали ей вид строгой учительницы, а на спине висела небольшая сумка. Рядом в сиянии телекинеза парил планшет с голографическим экраном, но внимательные глаза с интересом уставились на вновь прибывших.

Вик и Лира синхронно подумали, что в образ прекрасно бы вписались старомодные очки. Но на мордочке лавандовой единорожки был лишь визор компьютерного интерфейса, проецирующий голубоватый экранчик прямо перед фиолетовым глазом.

– Здравствуйте, все, – поздоровалась Твайлайт.

«Все» нестройно ответили на приветствие, а улыбнувшийся Стив сказал:

– Твайли, будь добра, организуй комнаты для гостей, обед, ванну, стирку и все такое.

– Сей момент, – заулыбалась пони, и в интерфейсе планшета запорхал стилус, а по экранчику пробежались строки текста, – готово. Автоматика сейчас расконсервирует комнаты.

– Спасибо, ты умница, – Стив, подошедший вплотную, погладил единорожку по гриве, и та довольно сощурилась от ласки, – что там с обедом?

– Еще не остыл, – Твайлайт бросила мимолетный взгляд на планшет, а потом на гостей, – но я бы рекомендовала сначала в ванну.

Скуталу, прижав уши при слове «ванна», сделала шаг назад, но была остановлена мягким голосом Стива:

– Скут, поверь, это совсем не то, что мыться под дождем или в тазу.

– Я мылась вчера! – упрямо тряхнула гривой пегасенка.

– А потом бегала по Серому городу! – вставила слово Лира, но Стивен привел другой довод:

– Хорошо, я тебе покажу нашу ванную, и если ты все еще решишь остаться грязной, никто тебе больше слова не скажет. Договорились?

На мордочке Скуталу заиграла озорная улыбка. Джерри вздохнул. Уж он-то знал, что рыжая хулиганка теперь подловит человека на слове.

– Идемте, я вас размещу, – сказала Твайлайт, поворачиваясь к дверям, – Стив, малыши пошли на пикник к реке вместе с Черили.

– Хорошо, пускай.

Очень скоро Лира поняла, что все ее опасения были напрасны.

Ванная в доме Стива представляла собой огромный бассейн, в котором моделировались волны, голографические декорации, а аналогом душевых служили водопады, совсем как настоящие.

Твайлайт Спаркл, заговорщицки улыбнувшись, одним мановением рога запрограммировала голопроектор и превратила водный зал в подобие водопадов Уинсом. Вода подсветилась всеми цветами спектра, а стены скрылись за голограммой эквестрийского пейзажа.

Скуталу, напрочь забыв о своем нежелании мыться, первой влезла под радужные струи с восторженным писком. Джерри же предпочел джакузи, стоящее чуть в отдалении. Правда, пришлось взять надувную игрушку, чтобы можно было расслабиться – глубина была рассчитана на людей и пони, и для миниатюрного мыша ванна превратилась в глубокое озеро.

Гайка вскоре присоединилась к мышу, сменив стелс-комбинезон на изящный купальник. Где она его прятала и зачем носила с собой, было загадкой из разряда извечных женских тайн.

Но Джерри был просто в восторге, особенно перехватив взгляд изящной мышки, примостившейся на надувном матрасике рядом.

…Твайлайт зашла за ними через полчаса, принеся пакеты с чистой одеждой. Для Джерри, правда, новой не нашлось, пришлось привести в порядок старую. Зато Лире досталось белая туника как из стандартного набора, а Скуталу – новые шорты с футболкой, определенно, купленные для кого-то еще, но так и не распакованные.

– Впрочем, – заметила Твайлайт, – если кто-то захочет походить по территории в естественном виде, никто ничего не имеет против. У Стива приоритет отдается понячьим этическим нормам.

– Да я как-то привыкла к одежде, – сказала Скуталу, влезая в предложенные вещи, после того, как вытерлась огромным и пушистым полотенцем, – всегда ходила в ней.

Лира же, уже нацелившись было на предложенную тунику, вдруг почувствовала, что одеваться не хочется. Стоило только вспомнить теплое солнце и ласкающий шерстку слабый ветер – и захотелось вновь все это почувствовать, но всем телом. И сверток, уже окутавшийся было сиянием магии, вернулся на место.

Джерри, углядев колебания единорожки, усмехнулся. Быстро же ей наскучили человеческие порядки! Вслух он, правда, ничего не сказал и даже деликатно отвернулся.

Твайлайт, обеспокоенно оглядываясь на одевающуюся пегасенку, подошла к Лире и тихо спросила:

– Откуда у нее шрамы? Работорговцы?

– Нет… не знаю, – смутилась зеленая единорожка, – Она не рассказывает.

– Давно они были получены? Может, попросить сестру Редхарт осмотреть ее? Как вообще она себя чувствует?

Лира подавила желание заткнуть чем-нибудь рот фиолетовой заучки.

– Твайлайт! – прервала она поток вопросов, – Тихо! Она же может услышать.

Та осеклась и даже прикрыла рот копытцем. Но все равно смотрела вопросительно.

– Мы познакомились относительно недавно, и она очень не хочет об этом говорить, – сказала Лира вполголоса, благословляя раздающийся в ванной шум воды.

– Но… – снова начала было Твайлайт, но Лира перебила:

– Не надо ее расспрашивать. По крайней мере, сейчас…

Она осеклась, и единорожки синхронно повернулись на перестук маленьких копыт.

– А на обеде все будут? – спросила подошедшая Скуталу.

– Вообще-то, мы уже обедали, – ответила Твайлайт, – но жеребята должны вернуться с реки, и с ними Черили. Еще Грей Маус не обедала, и Сноудроп тоже. Должны прилететь. Впрочем, наша Белоснежка зачастую пропускает обед, витая в облаках в прямом и переносном смысле.

Лира кивнула, хотя больше половины названных имен ни о чем ей не говорили, а Скуталу заулыбалась, предвкушая встречу со сверстниками.

* * *

Вик и Стивен, отдав пони и мышей на попечение Твайлайт Спаркл, направились в летний кабинет.

Коридоры особняка не отличались ни кричащей роскошью, ни показной скромностью, как у Деда. Простая, но добротная мебель, современная техника и мягкий ковер на полу. Чистота и порядок – то ли пони сами следили за своим домом, то ли у Стивена были приходящие работники.

«Скорее всего, первое», – подумалось Вику.

– Итак, – начал Стивен, – ты решил просто воспользоваться моим приглашением или у тебя что-то случилось?

– Случилось, – не стал отпираться Виктор, – и мне надо будет от тебя позвонить.

– Не вопрос. Расскажешь, что стряслось, и как с этим связаны пришедшие с тобой пони?

Виктор вздохнул. Стив так быстро подошел к теме, что не дал даже подобрать слов.

– Давай потом. Мы просто…

– Ладно, – не дал договорить Стивен, – не буду настаивать. Просто не хотелось бы подвергать опасности поняш. Ты же понимаешь.

– Скорее всего, нас пока не ищут, – заверил Вик, – Так что не волнуйся.

– Хорошо, как скажешь. То, что Скуталу – беглая, видно по ее мордашке. Где ты ее взял, не спрашиваю, раз она с тобой и Лирой. У нас в медблоке есть нейропрограммер. Можно сделать ей нормальную метку, зеленую.

Виктор кивнул:

– Думаю, она не откажется… Кстати, Лире тоже надо. Она перебила, пока была в бегах. Так случайно получилось. И тоже зеленую, если не трудно… Я такой болван, мне надо было сразу это сделать, но я на радостях совсем позабыл!

Они прошли через крыло и снова оказались в центральном холле особняка. Вообще, огромный дом создавал впечатление, что здесь только что побывало полно народа: оставленные книги и планшеты, забытая где-то посуда или одежда, висящий на спинке кресла белый носок, явно рассчитанный на пони. Причем на маленькую. Очевидно, бросил кто-то из жеребят.

– Стив, можно спросить? – спросил Вик и остановился, привлеченный какой-то возней на улице.

– Конечно.

– А сколько у тебя пони всего?

Раздался чей-то испуганный вскрик, приглушенный дверями.

– Девятнадцать… – машинально ответил Стивен.

Распахнувшиеся створки входных дверей впустили в дом источник шума.

В холл вбежала компания из трех жеребят, в которых Вик узнал Эпплблум, Свити Бель и, как ни странно, маленькую Эпплджек. Спутать было сложно: характерная оранжевая шерстка, стянутая резинкой светлая грива и веснушки на мордочке. Даже кьютимарка в виде трех яблок уже присутствовала, хотя кобылка была одного возраста со своей младшей сестрой.

Все три жеребенка изо всех сил толкали импровизированные носилки из жердей и скатерти, в которые была впряжена Черили, пони-учительница из Эквестрии.