Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"

Автор книги: darkknight

– Слушай дальше, – сказала единорожка и поведала о том, как Дэш Вендар билась с судьей и как этой короткой схваткой спасла всех.

Когда же мятно-зеленая пони замолчала, Рейнбоу какое-то время еще смотрела ей в глаза, после чего молча полетела в сторону гостиной. Лира прошла следом и увидела, как Виктор успокаивает пони, справляющихся о состоянии Скуталу.

– Сначала Рэрити, теперь Скуталу! – со слезами в голосе говорила Свити Бель, – Почему нас не пускают к ним?!

– Вельвет обещала, что завтра пустит тебя к сестре, – сказал Виктор, поглаживая маленькую кобылку по гриве, – Заодно повидаешься и со Скут. Поверь, они обе вне опасности.

– Тогда почему нас не пускают? – продолжала капризно спрашивать маленькая единорожка.

– Потому что Скуталу и Рэрити спят! Ты же не хочешь их разбудить?

На мордочке Свити отразилась душевная борьба.

Лира виновато улыбнулась и проговорила вполголоса:

– Наделали мы переполоха…

Парящая рядом Дэш, казалось, думающая о своем, проговорила:

– Как жаль, что Стивен не встретил ту Рейнбоу раньше. Он бы помог ей.

– Как? – спросила Лира.

– Выкупил бы, как Грей Маус или Вельвет.

Сердце Лиры сжалось.

– А их тоже?.. – начала она и поняла, что не в силах закончить.

– Что?.. Нет, не думаю. К Мышке хозяин просто относился как к животному. Нередко бил. Не разрешал разговаривать, одеваться и есть за столом. А Вельвет как на Пустоши, заставляли петь, хотя ее настоящий талант – медицина. Я имела в виду, Пинки привела бы вторую Рейнбоу в чувство. Уж поверь. Вернуть веру в лучшее завтра – в этом она настоящий профи. Да и Стивен, и я, и все остальные не остались бы в стороне.

Лира вздохнула. О смертельной ране Дэш Вендар она упомянула вскользь. Да и была ли та смертельной? Теперь этого никогда не узнать доподлинно.

И с этим придется, как ни крути, жить дальше.

– Лира! – вдруг раздался писклявый голос, и словно из-под земли, в комнате возникла Пинки Пай.

Виктор обернулся к розовой пони.

– Привет, Пинки, – поздоровался он.

– Вы решили повторить прощальную вечеринку? – подпрыгнула пони, вызвав несколько улыбок у всех присутствующих, – Это просто зд?рово!

– Пинки, мы… – начала было Лира, но та завертела головой и вдруг спросила:

– У! У! У! А где тот мрачный детектив? Я обещала устроить в его честь супер-потрясную-Пинки-вечеринку-которую-он-никогда-никогда-не-забудет!

Повисло неловкое молчание.

– Пинки, – выдавил, наконец, Вик, – детектив Трейси зайдет в следующий раз.

Пинки обвела собравшихся взглядом.

– Оки-доки-локи! – пропела она, – Но пусть предупредит заранее, чтобы я могла подготовиться! Устроить супер-потрясную Пинки-вечеринку – это вам не чайку попить!

С этими словами Пинки упрыгала в соседнюю комнату, умудрившись как-то увлечь за собой Свити Бель.

– Я расскажу тебе, как Рейнбоу Дэш… – успели услышать пони, прежде чем дверь закрылась.

– Она ведь все поняла? – спросила Лира.

– И даже больше, чем «все», – ответила Рейнбоу, – Это же Пинки Пай.

Единорожка опустила глаза.

Ей даже не верилось, что один из охотников, которые преследовали их уже который день, все же оказался хорошим человеком.

К Виктору подошла Твайлайт.

– Я созвонилась со Стивеном, – сказала она, – Можете снова взять флаер. Только отправьте его потом домой на автопилоте.

– Без проблем.

Виктор, обведя собравшихся пони взглядом, почувствовал, как на душе теплеет.

Если люди хотя бы пытались быть похожими на пони, этот мир очень быстро стал бы куда лучше.

* * *

…Темная комната. Подсветка. Силуэты.

Голос пожилого мужчины звучит спокойно, но знающие люди чувствуют, как где-то в глубине там клокочет бешенство.

– Отряд полиции. Двое охотников. Группа быстрого реагирования. Все они уничтожены. Кто-нибудь из присутствующих может мне объяснить, каким образом пони и мышь смогли все это устроить?

– Их было двое, сэр, – отвечает молодой голос.

– Двое кого?

– Двое пони. Или трое. Точных данных нет.

– Вы издеваетесь?!

– Есть подозрение, – молодой голос приобретает лепечущие нотки, – что они знали, что в их руках…

– Копытах, – поправляет еще кто-то, но молодой отмахивается:

– Не паясничайте. Так вот, я предлагаю исходить из того, что они знали о «Ключе» и искали, кому бы его продать и где бы спрятаться. «Ключ» может понадобиться очень узкому кругу лиц в Гигаполисе.

– Это уже кое-что, – снова спокойно звучит голос пожилого мужчины, – Вы говорили, что их было двое?

– Да сэр, вторая пони – Лира Ха…

– Мне плевать, как ее звали. Выясните кто ее хозяин и найдите его. Уж это-то вам под силу?

– Разумеется, – говорит молодой голос, – Никаких проблем. Уже вычислили.

– Это просто нелепо, – вмешивается пожилая женщина, – И вдвойне то, что мы опять ничего не знаем.

– Они погибли, – уверенно говорит молодой, – Хотели сбежать в Зеленый сектор на флаере, но наши ребята успели как следует его расстрелять… В общем, от него остался оплавленный каркас.

Раздается голос молодого мужчины:

– Хозяин второй пони – из Белого города. Не забудьте отдать распоряжения по протоколу «Омега».

– Уже. И причастного свидетеля убираем прямо сейчас.

Пожилой голос снова начинает сокрушаться:

– Столько лет планирования и хитроумных манипуляций, а все для чего? Для того чтобы пара оживших игрушек все испортила?

– Нам надо задействовать план «Б», – продолжает женский голос, но молодой поспешно заявляет:

– У нас нет плана «Б»!

– Тогда создайте его! – рычит, не сдержавшись, голос начальника, – Сутки! Я давал вам три дня! И что я вижу в результате? Сводку о потерях и записку с оправданиями. Теперь придется отложить проект «Оверлорд», как минимум на полгода, потому что скомпилированные данные уничтожены! Чья была идея ликвидировать СКПшников до того, как данные были включены в проект?

– Моя, сэр. Слишком опасно было доверять их киберсети и вообще цифровым носителям. Равно как и оставлять в живых авторов. Копий не создавали во избежание утечек. А массив должен быть напрямую подключен к серверам, иначе движение такого количества данных сразу привлекло бы внимание.

– И теперь из-за пары синтетов и вашей некомпетентности мы фактически вернулись к тому, с чего начинали. Ну спасибо хоть на том, что эти мелкие ублюдки обратились в пепел.

– Предлагаю во избежание повторения инициировать большую зачистку в Сером, – говорит молодой голос, но пожилой возражает:

– Подобными чистками могут заинтересоваться журналисты, а через них – официальные власти. Мне бы не хотелось, чтобы появилась версия произошедшего, отличная от официальной. Кроме того, мелочная мстительность – это очень непрофессионально.

Повисает недолгая пауза. Затем вновь раздается молодой голос:

– Что делать с парнем на ферме?

– Пока ничего. Этот, как его там, Агилар-младший, что-то вроде местного сумасшедшего, коллекционирующего синтетов от «Хасбро». И если он начнет кричать о «жу-у-уткой корпорации», то с ним разберутся власти. Помните, официальная позиция компании должна характеризоваться одной простой фразой: «Вы перечитали комиксов».

Люди собираются расходиться, но пожилой голос добавляет:

– И проверьте Элен Флаис на всякий случай. Старый Стюарт поминал ее в разговоре. Может быть, ст?ит ускорить ее введение во внутренний совет.

– Или наоборот, – вставляет голос пожилой дамы.

– Или наоборот, – соглашается шеф, – По ситуации.

* * *

…Хотя сборы заняли не так много времени, на улице успело стемнеть.

Шторм превратился в моросящий дождик, и усадьба Стивена Агилара казалась единственным островком света в бескрайней тьме загородных просторов. Далекий Гигаполис почти не просвечивал сквозь висящую в воздухе влагу.

Вик все же зашел в лазарет к Серафиме перед отправлением.

Он написал записку, но, кладя лист на тумбочку, заметил, что веки лихой водилы приоткрылись.

– Вот значит как? – спросила Серафима слабым голосом, – Сбегаешь в ночи со своей лошадкой, оставляя прощальное письмо? Тоже мне, Дон Жуан!

Виктор молча заключил девушку в объятия, и та сдержанно рассмеялась:

– Эй-эй-эй, полегче с обнимашками! Я все-таки не дала согласия стать твоей невестой, так что не лапай особо.

Вик немного смутился, но увидев ухмыляющееся лицо Серафимы, упер в руки в бока и серьезным тоном произнес:

– Все шутишь?

– Мне никогда это не надоест. Ты такой наивный и непосредственный, что одно удовольствие вгонять тебя в краску.

Виктор нашел в себе силы улыбнуться.

– Мы только слетаем к этой Элен Флаис, и сразу обратно.

– Контрацепцию не забудь, – усмехнулась Серафима.

– Зачем?

– Идешь на свидение с симпатичной девушкой и еще спрашиваешь, зачем?

– Я не говорил, что она симпатичная.

– Да брось, при таких деньжищах она будет красивой и через двести лет. Так что веселитесь… Я все равно теперь безлошадная…

Серафима осеклась.

Как может понять житель Белого города, что значит для водителя потерять свою машину? Все равно что лишиться ног. Серафима уже лет десять была неразлучна со своим такси и даже не мыслила себя отдельно.

Машина – это не просто средство передвижения. Это член семьи, это средство заработка… Водитель без машины – самое жалкое существо, которое только можно придумать. Гибель машины – это потеря работы и средств к существованию.

Виктор, от которого не ускользнуло выражение лица Серафимы, взял ее руку в свою.

– Не огорчайся, – сказал он, – Для меня не проблема купить колесную машину. В принципе, не проблема даже флаер.

Карие глаза поднялись навстречу, а на лице заиграла прежняя озорная улыбка.

– Ты же знаешь… – начала девушка, но ее губ коснулся палец.

– Да, да. Тебе понадобится ссуда, чтобы перезарядить антигравы. Поэтому купим тебе что-нибудь приличное, но на колесах.

Серафима хотела еще что-то сказать, но Виктор не дал:

– Потом. Все – потом. А пока мы едем к Элен Флаис…

…Уже выходя из лазарета, Вик подумал, что так и оставил письмо на тумбочке Серафимы.

В нем Вик написал многое из того, что успел сказать устно. Но теперь был рад, что девушка все же прочтет строки, тщательно выведенные на странице.

Неподалеку слышались голоса.

Первый принадлежал Твайлайт Спаркл Агилар, которую за глаза называли «принцессой ранчо». Единорожка, конечно, сердилась на такое прозвище, но не всерьез.

– …я все же надеялась, что ты останешься, – говорила лавандовая единорожка.

– Мы должны дойти до конца, чтобы во всем разобраться, – ответил голос Лиры.

– Жаль. Бон-Бон расстроится.

– У нее своя жизнь. Не связанная с селестианками вроде меня.

– Какая же ты глупенькая… – неожиданно серьезно проговорила Твайлайт, – Она хоть и не помнит Эквестрию, но…

Пони прошли мимо, и голоса перестали быть различимы.

Виктор подумал, что было бы и впрямь здорово оставить пони здесь. В безопасности и покое.

Но отказать Лире в ее праве участия было бы слишком неправильно…

* * *

…Вик набирал домашний номер с телефона-автомата, будки которых не канули в Лету ни с изобретением мобильных устройств связи, ни киберсети, ни даже дронов-посыльных.

Нужно было оставить распоряжения на случай вечернего возвращения домой, а также передать несколько сообщений родственникам и Деду… на случай, если сам Вик не успеет этого сделать.

Личный же коммуникатор почему-то не работал. То есть, прибор работал, но создавалось впечатление, что Виктор находится на другой планете: ни сети, ни сигнала, ни даже каналов экстренной помощи.

Автоответчик не брал трубку довольно долго, но вскоре металлический голос произнес:

– Вы позвонили в дом Виктора Стюарта. Он сейчас не может подойти. Оставьте сообщение после сигнала.

Вик нахмурился. В отсутствие хозяина система должна была отвечать его собственным голосом. А такой ответ был настроен только на случай, если Виктор был дома, но занят.

Наверное, произошел сбой.

Виктор назвал пароль для доступа в систему.

– Пароль удаленного сервиса недействителен, – заявила ему система, – в присутствии владельца дома.

– Какого черта, я не дома! – воскликнул парень, весь день которого и без того прошел на нервах, – Гребаная железка, я твоих создателей по судам затаскаю!

Неожиданно с экрана видеофона пропала эмблема компании «Гигаполис-линкс», сменившись лицом человека.

Очень знакомым лицом, которое Виктор привык видеть в зеркале по утрам.

– Стюарт, слушаю, – человек осекся, тоже увидев собственное лицо на экране, – Какого черта? Это чья-то шутка?

Виктор в телефонной будке не верил своим глазам. От изумления он даже не нашелся, что ответить.

Двойник с экрана тем временем сказал:

– Не знаю, чьих это рук дело, мистер, но это не смешно. Я очень занят и собираюсь уходить.

– Куда?! – только и выдавил Виктор.

Двойник, казалось, на мгновение смутился и проговорил:

– На свидание… Не Ваше дело! Всего наилучшего.

Экранчик погас. Виктор еще некоторое время стоял, тупо моргая в пространство. Это было уже слишком.

– Вызов завершен, набрать другой номер? – услужливо осведомилась система связи приятным женским голосом.

– Да… – словно в полусне согласился Виктор, – Новый номер…

– Принято. Ждите.

Когда Виктор отправлялся в Серый город, он не боялся. Потому что знал: за ним – система. За ним – законы, права и, чего греха таить, немалые деньги. Все то, чего не было у миллиардов людей на этой планете.

Но сейчас парень чувствовал, как в спину ощутимо потянуло холодком. Как будто вместо надежной стены сзади оказалась бездонная пропасть. Интуиция подсказывала ему, что личные счета проверять не ст?ит: во-первых, теперь бесполезно, во-вторых – уже опасно.

На экране появилось лицо Деда.

В помещении почему-то было темно, и вообще проекция позволяла предположить, что Дед пользуется наручным коммуникатором.

– А, Вик, – проговорил Стюарт-старший, – Что, решил начать сначала?

– Не понял.

– Ты звонил мне утром и вел себя так, как будто вообще не помнил ни о нашем разговоре, ни о своей лошадке, ни о данных… Кстати не упоминай их названия. Засекут.

Виктор хотел уже издать удивленное восклицание, но осекся. В конце концов, это только подтверждало случившееся.

– Это был не я, – сказал он, – а какой-то двойник. Он сейчас в моей квартире и идет на свидание… не знаю, с кем.

– С одной из фиф твоей мамаши, – отозвался Дед, гремя в полумраке каким-то железом, – Короче, доберись до Элен, и скорее. И не пользуйся личными данными больше. Ты теперь вне системы. Поэтому делай что задумал. Светись как можно меньше в аккаунтах и Белом городе. Кое-что полезное найдешь в банке нашей семьи, в ячейке «зеро-зеро-зеро». Код – «Хрен вам всем, дорогие родственнички». Запомни хорошенько, потому что иначе ячейку открыть нельзя, а срок хранения – пятьсот лет.

Виктор нервно хихикнул. Дед был в своем репертуаре.

– Ты так говоришь, как будто мы не увидимся, – сказал он, найдя в себе силы улыбнуться, но Дед остался серьезным:

– Слушай сюда, шкет. Мне отрубили ЕМП-зарядом всю цитадель и сейчас идут на штурм. Работают только приборы на батарейках типа наручного коммуникатора. У меня для гостей будет несколько сюрпризов из двадцатого века, но в конце концов меня сомнут. Официально, скорее всего, спишут на сибирских рейдеров, но знай – это БРТО. Уж не знаю, чем ты их так разозлил, ради синтетских свадеб они бы так не взъелись…

– Дед! – воскликнул Вик, – Уходи оттуда!

Старый Стюарт усмехнулся.

– Куда? И на чем? Они тут кружат на боевых флаерах. Мой броневичок собьют в момент, а на своих двоих я далеко не уйду – скорость не та. Ничего. Я всегда хотел сдохнуть эффектно. И знаешь, я хотел тебе сказать. Если и останется после меня кто-то из настоящих Стюартов – это ты. И папаня твой. Если из-под каблука вылезет.

Виктор не знал, что сказать. К горлу подкатил ком, но Дед вдруг посмотрел куда-то в сторону.

На экране было видно, как в руках старого Стюарта появились угловатые очертания древнего пулемета. Блеснул желтоватый металл патронов в ленте, со стуком опустились неуклюжие сошки.

– Я всегда говорил, что бластеры – оружие для баб и педиков, – ухмыльнулся Дед, – А как вам старый добрый «двенадцать-и-семь»?

С лязгом передернулся затвор, загоняя первый патрон в ствол.

Дед чего-то ждал. Наконец, из темноты сверкнуло красным: лазерный луч прошелся совсем рядом.

– Что, хотите поиграть грубо? – осведомился Старший Стюарт и усмехнулся непонятно чему, – Тогда познакомьтесь с моим маленьким другом!

В следующий миг из динамиков видеофона грянул ритмичный грохот, а полумрак на той стороне разорвали рыжеватые вспышки порохового огня.

Виктор, не в силах оторвать взгляд, смотрел на отблески последней битвы Деда и не мог сдержать слез.

– Семь-ноль, козлы! – проорал Барт Стюарт, сделав паузу в стрельбе, – Только суньтесь, еще не так получите!

– Дед! – позвал Виктор, и старший Стюарт вновь повернулся к экрану.

– Ты здесь еще? Давай, не теряй времени… Э, да ты там нюни распустил никак? Я, может, поторопился, назвав тебя последним Стюартом? А ну, утер сопли, живо! Совсем обабился со своими лошадками!

Виктор вытерся рукавом и сказал:

– Дед… ты просто… старый пердун!

Барт Стюарт не обиделся. Только улыбнулся:

– Вот, другое дело. А теперь прощай. Можешь посмотреть шоу, но коммуникатор я сломаю, когда почувствую кирдык.

Снова загрохотал пулемет с красной звездой на ящике с лентой. Вик неуместно вспомнил, что Дед ласково называл оружие «Utes» и зачастую вытаскивал из хранилища, чтобы пострелять в мишени. А еще – что пули крупного калибра рвали в клочья даже современную индивидуальную броню, предназначенную для защиты от лазеров.

Громыхнули древние гранаты, которые Дед с хохотом метнул через баррикады. Казалось, старый Стюарт просто веселится от происходящего.

Вскоре Виктор увидел, как алые лучи лазеров прошили насквозь и импровизированную баррикаду, и самого Деда. Барт Стюарт зарычал от боли, но не прекращал стрельбу, начав выкрикивать оскорбления в адрес наступающих.

Наконец, с невидимой для Виктора стороны прилетел сгусток синего пламени, на мгновение заполнившего экран. Очевидно, корпоранты решили задействовать плазменное оружие, не столь требовательное к точности попадания.

Экран погас, когда миниатюрное солнце расплавило все в зоне попадания.

– Сбой связи, – сообщила система, – Желаете повторить звонок?

– Нет, – прошептал Виктор, – Конец всех операций.

Забрав из автомата сдачу, он вышел на промозглый ветер, где его дожидались Лира и сидящие на ней мыши. Единорожка, спасаясь от холодного ветра, застегнула теплую куртку, а шею замотала белым шарфом.

– Вик, что там? – спросила пони, – На тебе лица нет.

– По дороге объясню, – сказал Стюарт, – Пошли.

– Ты же хотел флаер вызвать.

Виктор вздохнул.

– Похоже, нам придется воспользоваться флаерным такси, чтобы добраться до Белого города в этот раз… Или еще что-нибудь придумать.

С этими словами он двинулся вдоль по улице, вложив руки в карманы.

Город вокруг теперь казался чем-то чужим и страшным. А белые иглы Шпилей, подпирающие небо у самого горизонта – отныне недосягаемыми.

Для одного дня это было слишком много.

Хотелось надеяться, что эта Элен Флаис действительно стоила всех усилий и потерь…

Глава 24

Руинберг напоминал растревоженный муравейник. Шепотки слухов разносились по трущобам со скоростью маглева.

Взрывы в заброшенных промзонах могли означать все, что угодно. Подготовку террористической операции, начало новой войны банд, аварию на еще не растащенной – а значит, самой опасной – части оборудования, а может быть вообще акцию отвлечения внимания от чего-то более крупного…

В любом случае, для многих жителей Руинберга этого было достаточно, чтобы держаться от места происшествия как можно дальше.

Большинство из тех, кого в эту ненастную погоду выгнала на улицу необходимость или любопытство, натыкались лишь на полицейские заграждения и угрюмых оперативников в броне. И только паре человек да древней фонарной камере слежения, волей случая пережившей набег вандалов, удалось наблюдать ковыляющую от подворотни к подворотне мрачную фигуру, словно вышедшую из кошмара: неверная, изломанная походка, будто на вывихнутых ногах, прогоревший насквозь черный плащ, безобразные ожоги по всему телу, и глаза, светящиеся алым. Картину дополняли тяжелый бластер за спиной и коммуникатор в скрюченных пальцах.

– …к этой Элен Флаис и сразу обратно. А потом все вместе решим, что делать с «Оверлордом» и «Ключом» в частности.

– Контрацепцию не забудь…

Чутье еще никогда его не подводило. И вот сейчас, слушая едва пробивавшееся сквозь ливень бормотание коммуникатора, он был просто счастлив.

Счастлив оттого, что не поленился и рассовал-таки микрофоны по темным углам, пока обследовал ранчо. Счастлив, что теперь есть все основания сравнять этот рассадник беглецов с землей. Счастлив, черт возьми, что дилетант из Белого города, воруя у него ключи от флаера, напрочь позабыл о такой элементарной вещи как контрольный в голову.

Значит, так. Сначала дождаться регенерации, потом за кейсом, затем всех под ружье – и в Зеленый.

В шуме ливня раздался хриплый кашляющий смех.

– Я же говорил тебе, что найду способ! Слышишь меня, Трейси?! Говорил!..

* * *

Просторная комната, наводящая на ассоциации со студией. Отключенное основное освещение компенсируется подсветкой аквариума, по объему способного соперничать с иными бассейнами, голографическим экраном визора и настоящим камином архаичного вида, погружающими интерьер в переливающийся, мистический полумрак. Атмосферы добавляет открытое окно, занавеси которого колышет высотный ветер, гуляющий в ночи между Шпилями.

Обитательница огромной квартиры на самом верху небоскреба «Мифрил Спайр» вышла из ванной в клубах пара, завернувшись в мягкий халатик.

Маленькая, стройная девушка азиатской внешности, но с русыми волосами, мило улыбнулась каким-то своим мыслям и направилась к огромному дивану, рядом с которым на столе уже ждал легкий ужин, приготовленный расторопной автоматикой.

Многих, очень многих, и особенно мужчин, внешность или возраст Элен Флаис могли ввести в заблуждение. Но те, кто ее знал, с огромным уважением относились к умственным способностям директора по развитию корпорации БРТО, первого в истории члена совета директоров младше не то что сорока, а даже тридцати лет.

И сейчас в незаурядном уме прокручивалось сразу несколько процессов.

После сегодняшней встречи с представителями «Диснея» Флаис чувствовала себя грязной. Мало того, что главный делегат практически в открытую пялился на нее, так еще и контракт, хотя и прибыльный, подразумевал переработку свыше сотни тысяч синтетов, не выработавших еще и трети ресурса.

Директор по развитию не испытывала сентиментальных чувств в отношении оживших игрушек. Но ей было жаль добротную продукцию, которую выбрасывали просто потому, что захотели побыстрее снова залезть в карманы родителей, продав новую партию.

Тем не менее, в уме уже выстраивалась схема производства, расход биоресурсов и сроки фильтрации старых синтетов. Что и говорить, расклад выходил самый что ни на есть благоприятный.

А еще завтра вернется из командировки текущий любовник, и можно будет отлично отметить успешную сделку. Улыбка Элен преисполнилась нежности, хотя и без следа любви. Еще не хватало, сохнуть по кому-то.

Правда, сегодня, помимо дел, мысли блуждали еще в одном направлении.

В направлении собственного синтета, алого дракона по кличке Цицерон.

Девушка, прошлепав босыми ногами по теплой поверхности пола, несолидно плюхнулась на диван, подпрыгнув несколько раз. Все равно никто не видит, как она дурачится.

Вообще, в обстановке комнаты было полным-полно вещей, выбивавшихся из строгого стиля. Так, в плетеном кресле у окна сидел огромный плюшевый заяц, которого Элен притащила еще из родительской квартиры и в обнимку с которым иногда спала. Например, когда любовник был в отъезде, а ночью хотелось кого-нибудь обнять.

Об этой детской слабости она тоже не распространялась, и даже близкие о ней не знали.

На столе лежала фотография стены ангара, где обитал дракон. На металлокерамических панелях облицовки явственно проступали нацарапанные строчки.

Девушка отпила коктейль из высокого бокала и вчиталась:

 
Тоска. Тоска. Сердечная тоска,
Как ты душе моей истерзанной близка…
Ни лезвия когтей, ни прочность чешуи
Не в силах побороть послания твои.
Но почему? Что мне так сердце гложет?
Что в мире для меня всего дороже?
Не отвечай. Услышу в мыслях я слова твои:
«Нет ничего могущественней чар любви…»
Любви неразделенной, невозможной,
Безумной и подчас неосторожной…
А кто я для нее? Слуга иль друг?
Или надеяться могу? А вдруг?
В штормах и бурях на спине тебя носил,
Порою чуть не падая без сил.
Но пасть не мог, пока я был с тобой,
И со стихией я вступал в смертельный бой.
И побеждал! Вот счастье боевое!
За то люблю я небо штормовое.
Но громовые рокоты и гнев небес любя,
Я не могу забыть, что я люблю…
Нет, я не в силах этого сказать.
Лишь в мыслях потаенных это знать
Я дальше буду втайне. Ну а ты
Будь воплощением моей мечты.
 

Да, ей и раньше посвящали стихи. Особенно в школе и Гарварде. Но там все это было естественно: юность, гормоны… Даже любовь была. Пока Элен не поумнела и не сосредоточилась на том, что действительно важно. На карьере.

Кому адресовано это послание, можно было без труда догадаться. Ей самой.

Неизвестно, хотел ли синтет-дракон показать хозяйке свое творение или нет. Та пока не спрашивала. Да и разговаривал огромный ящер с трудом: строение драконьей пасти несовместимо с красноречием.

Но теперь многое вставало на свои места.

Не так давно Элен получила в подарок от самого мистера Оуэнса роскошный спортивный флаер. Но Цицерон почему-то набросился на летающую машину стоимостью с хороший участок в Зеленом секторе и за несколько минут превратил ее в кучу хлама.

Объяснить свой поступок дракон не сумел. Элен только махнула рукой и продолжила летать в офис на Цицероне.

Тогда она это лишь подозревала, но теперь было ясно, что дракон попросту приревновал.

Началось все с того, что старый флаер встал на перезарядку антигравов. Остроумным тогда показалось прилететь в офис на Цицероне.

Элен так понравилось ощущать лицом ветер, а под собой – могучее тело легендарного чудовища, что флаер был надолго забыт. Более того, она полюбила летать на драконе. И, вопреки предупреждениям, делала это в грозу и даже в шторм. И верный Цицерон ни разу не подвел.

Так и получилось, что у очень и очень состоятельной девушки не было ни охранников, ни нового флаера.

Потому что Цицерон замечательным образом сочетал в себе все необходимые функции.

Однако не зашли ли чувства крылатого ящера слишком далеко? Подумалось, что полетать обнаженной в прошлый шторм, разразившийся среди ночи, было, похоже, плохой идеей. Тугие струи дождя и пронизывающий ветер оказались столь бодрящими и возбуждающими, что по возвращению еще долго не получалось уснуть.

Подумалось, что иногда она могла быть просто безрассудной и забывала, что Цицерон, хоть и молчалив, но вовсе не животное. И даже поумнее некоторых людей.

Элен не заметила, как все ее мысли сосредоточились на этом.

Цицерон появился у нее довольно давно.

Едва она, в неполные двадцать три года, вступила в должность заместителя директора отдела планирования, ее вызвал сам мистер Оуэнс. И с улыбкой подарил дракона. Настоящего. Красного, как ее собственный флаер.

Отказываться от подарка шефа было неудобно, и Элен, обзаведясь еще одним флаерным ангаром, поселила там огромного синтета. Выпускала его полетать, но сесть в специальное седло пришло в голову только после того, как Цицерон сам предложил. С трудом подбирая и коверкая слова.

С тех пор она летала на драконе, если хотела побыть одна или почувствовать ветер. С недавних пор – летала в каждый шторм или просто дождь.

«Минутку, – вдруг мелькнула мысль, – А как же стоп-скрипт?»

Девушка еще раз перечитала стих. Потом задумалась. Вспомнился случай, когда они с Цицероном попали в первую бурю. Случайно.

Тогда она, опьяненная полетом, дождем и ветром, уже в ангаре подошла к самой морде дракона и, велев ему нагнуть шею, слегка поцеловала жесткий, чешуйчатый нос.

«Это было прекрасно», – сказала она тогда.

И видимо, этот невинный, в общем-то, жест, разблокировал чувства дракона к властной, полной энергии хозяйке.

«Да, беда», – подумала девушка и отложила листок.

Надо признать, Цицерон был единственным синтетом, к которому она успела действительно привязаться. Остальная продукция БРТО была всего лишь цифрами в контрактах и технологических картах, красочными изображениями в каталогах и рекламных буклетах…

А «любовь» клиентов к синтетам служила лишь прибыли компании.

Внимание девушки привлек рык Цицерона.

Дракон вновь решил остаться на балконе на ночь. Места там хватало: апартаменты «Мифрил Спайр» отличались огромными пространствами. При желании можно было бы даже поселить Цицерона в квартире. В конце концов, со сложенными крыльями он был не таким уж и большим.

Просто не хотелось, чтобы синтет, да еще мужского пола, наблюдал за личной жизнью, а в свете узнанного – тем более.

– Что там случилось, Цицерон? – громко осведомилась Элен, вставая с дивана.

Дракон что-то прорычал, и со стороны балкона послышались шаги.

Она удивленно посмотрела на странную компанию, которая вошла с балкона в сопровождении дракона. Тот, угрожающе наклонив голову, внимательно следил за человеком, бледно-зеленой лошадкой с огромными глазами и парой мультяшных мышей, что сидели в ее гриве.

Судя по всему, как минимум трое из вошедших были продукцией БРТО.

Но Элен Флаис не удивилась. Лишь запахнула халат поплотнее и осведомилась:

– Полагаю, Виктор Стюарт и Лира Хартстрингс?.. – Вик и единорожка переглянулись, и девушка продолжила, не дождавшись ответа: – Ребята, у меня к вам только один вопрос. Почему вы решили прокрасться ко мне среди ночи вместо того, чтобы прийти с утра и сказать, что от старого Барта?

Ответил Виктор, первым совладавший с собой:

– Потому что сотрудники БРТО преследуют нас, намереваясь убить.

– И вы прокрались в дом к руководящему сотруднику БРТО поздно ночью, решив попросить о помощи? Умно. Чертовски умно! Как вы вообще попали на балкон?

– Извините, – сказала зеленая пони, – но мы спустились на тросе со смотровой площадки, куда нас доставило флаерное такси. Возникли… некоторые трудности.

Маленькая рука взяла со столика коммуникатор.

– Ого, а сигнализацию вы мне как отключили? Если вы действительно спустились с крыши по стене, то должна была сработать тревога, поскольку система не распознает ваши чипы как «хозяев», «питомцев» или «гостей». К этой минуте сюда бы уже врывалась полиция. И тем не менее, тревоги нет. Как вам это удалось?

Даже несмотря на комбинезон и шёрстку было заметно, как Гайка побледнела, осознав всю глупость своей идеи со спуском по стене.

– Это были не мы…

– В таком случае, у вас есть очень могущественные покровители, – задумчиво протянула Элен и посмотрела на дракона, – Да, вам определенно удалось меня заинтриговать. Цицерон, я их ждала. Все в порядке. Они от мистера Стюарта.