Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"

Автор книги: darkknight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

Рог Вельвет окутался сиянием, и дверь за спиной маленькой кобылки тихо закрылась.

– Ничего особенного, – успокоила Вельвет, – Позволь я тебя осмотрю, а потом Рейнбоу расскажет все. Обещаю, никаких уколов и прочего. Договорились?

– Ладно, – сказала Скуталу, опустив уши и опасливо покосившись на ширму, что скрывала койку Рэрити, – Что надо делать?

– Пока – просто раздевайся и ложись вон туда, – попросила доктор.

– Совсем раздеваться? – уточнила пегасенка.

– Кепку можешь оставить, – улыбнулась вороная единорожка, а Рейнбоу хихинула в копытце.

Сама она сегодня ограничилась тяжелым тренерским жилетом, в кармане которого виднелся секундомер.

К удивлению Джерри, пегасенка не стала протестовать, а послушно выпуталась из просторных футболки и шорт и залезла на смотровой стол. И кстати, бейсболку действительно не сняла.

На ранчо пони носили одежду только когда планировался поход в клуб или еще куда-то в общество людей. Или же из чисто практических соображений, как и в Эквестрии.

Скуталу же, одеваясь без повода в компании Меткоискателей, в последнее время чувствовала себя белой вороной, хотя ей никто и слова не говорил.

При виде шрамов, покрывающих рыжую шкурку, Вельвет Ремеди не сдержалась:

– Раздолби Селестия… – она перехватила недоуменные взгляды Рейнбоу и Скуталу, – Простите, вырвалось. Нахваталась от Литлпип. А я ведь так надеялась, что Эквестрия осталась позади…

Мордочка Скуталу стала еще удивленнее:

– Эквестрия же отличное место! Я надеюсь вернуться туда…

– Не для меня, – перебила Вельвет, и голос ее приобрел металлические нотки, – В моей Эквестрии – выжженная пустошь, полная жестокости, насилия и злобы. Когда я проходила через портал, то надеялась больше не увидеть шрамов на жеребятах, никогда… Что ж, зато не потребовалось привыкать. Пони из эквестрийского «Фоллаута» куда легче адаптируются к миру людей.

– Эта Литлпип, что работает у Мистера М, – сказала Скуталу, – тоже говорила, что Эквестрия превратилась в пустошь…

– Я имела в виду Литлпип из моих воспоминаний, – пояснила Вельвет, – а не эту дрянь, что работает на Мауса. Но да, она тоже имела в виду… Эквестрию будущего. Вероятного. Или, если угодно, просто воспоминания о мире древней книги, за давностью лет ставшей классикой.

Скуталу не решилась спрашивать дальше. Совсем не хотелось знать подробности о другой Эквестрии, совсем не похожей на привычную добрую сказку.

Когда Вельвет начала присоединять шлейфы к охватившему затылок пегасенки обручу нейропрограмматора, той снова стало не по себе, но возражать она не стала. В присутствии Джерри и Рейнбоу не хотелось показывать свой страх. Да и не так уж Скуталу и боялась, положа копыто на сердце…

Закончив приготовления, доктор стала водить над рыжей пони сканером. Мониторы ожили, какие-то данные побежали по экранам – слишком быстро, чтобы можно было прочитать.

– Так, соматика в пределах нормы, – сказала Вельвет через пару минут, – Некоторая нехватка витаминов, недоедание… но это мы поправим. Ничего такого страшного. Джерри, наверное, твоей заслугой можно считать отсутствие паразитов и болезней?

Мыш слегка смутился и сказал:

– Должен же был кто-то позаботиться об этом…

– Спасибо тебе… – единорожка кивнула мышу, и парящий в сиянии магии сканер продолжил выдавать какие-то данные, – Так, нервная система без нарушений, нейровосприимчивость приличная… Хорошо. Загружаем софт тогда.

– Что ты делаешь? – спросила любопытная кобылка.

Ответила ей Рейнбоу Дэш:

– Ну для начала тебе нужно перепрошить чип. Чтобы он и вправду стал зеленым. Для любых сканеров. Когда Лира проснется, доктор ей сделает то же самое.

– Для начала?

Мордочка Рейнбоу приобрела торжествующее выражение. Она, словно не замечая вопроса Скуталу, обратилась к Вельвет:

– Док, будь добра, как закончишь с меткой, загрузи малышке полетный нейродрайвер.

Скуталу подскочила:

– ЧТО?!

Рейнбоу пояснила:

– Я читала, что есть такая специальная штука, которая программируется через чип и позволяет мозгу управлять крыльями. Мелкая, ты сможешь летать… Не дергайся с обнимашками, присоски сорвешь! Потом поблагодаришь.

Со Скуталу разом слетело все спокойствие:

– Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! Ты самая крутая Рейнбоу Дэш из всех, что я видела!.. Самая настоящая!

В фиолетовых глазах стояли слезы радости, короткие крылышки трепетали в возбуждении.

Нет ничего прекраснее и желаннее, чем полет. Любой пегас это подтвердит.

В биослужбе БРТО можно было узнать, что модель «Скуталу» изначально всегда выпускалась с неактивными антигравитаторами, и нейродрайвер прилагался отдельно. Но сама пегасенка не могла о таком и подумать, а прежние хозяева посчитали, что делать живую игрушку ребенка летающей ни к чему.

То, что это глубоко ранило и без того несчастную поняшу, людей не интересовало.

Дэш снова слегка зарделась и мягко придержала на столе нервно завертевшуюся пегасенку.

Молчавший до сих пор Джерри сказал:

– Ну всё. Конец спокойной жизни. Теперь этот ерзик будет еще и летающим… А для меня такого модуля не предусмотрено? Нет? Ладно, все-таки стоило спросить.

– Должна ли я напомнить, что активация полетных программ и умение летать – это разные вещи? – спросила Вельвет, – Дэш, займись этим, когда мы закончим.

– О чем и речь, док. Пока Скуталу тут – буду ее учить, – Рейнбоу посмотрела в глаза маленькой пегаске и добавила: – Слышишь, малявка? Я буду учить тебя летать.

В горящих глазах Скуталу отражалось всё.

Предвкушение будущих полетов. Отступивший прочь радужный кошмар из прошлого. И восторг, беспредельный восторг при виде Рейнбоу Дэш. Такой, как в воспоминаниях о счастливой жизни. Той самой названой сестры, что когда-то взяла рыжую пегасенку под крыло. И теперь обещает научить летать…

Вельвет, молча улыбаясь, активировала нейропрограмматор. По экрану побежали две строки, показывающие процент загрузки…

Рейнбоу Дэш обняла Скуталу крылом и сказала:

– Сейчас закончим, и мы потренируемся немного. Погода нелетная, поэтому сегодня – в спортзале. Согласна?

– Да… – тихо проговорила Скуталу, все еще не веря своему счастью, – Да, да, да!

Крылышки снова затрепетали, но теперь маленькое тело неожиданно приподнялось над столом, и только крыло Дэш не позволило взлететь и удариться о нависающую аппаратуру.

– Тихо, малявка, не громи наш лазарет, – улыбнулась Рейнбоу, и взъерошила сиреневую гриву, – Вельвет, как там?..

– Девяносто процентов… Девяносто пять… Готово!

Окутавшись сиянием магии, присоски и обруч отлепились от пегасенки. Вельвет посмотрела в глаза Дэш, и та убрала крыло.

– Скуталу, одевайся, – велела тем временем доктор, небрежным движением сгоняя пациентку со стола, и та принялась суетливо натягивать одежду, – и будь поосторожнее. Рейнбоу, проследи за этим, обязательно…

Договаривала она уже исчезающим в дверях хвостам: радужному и сиреневому.

Оставшийся в лазарете Джерри запрыгнул на стол и сказал, заглядывая в глаза Вельвет:

– Док, спасибо. Я не знал, что Скут может летать, и старался отвлекать ее от этого. Мало ли, какие увечья успела нанести ей та, другая Рейнбоу… У мелкой же половины перьев не было, когда я ее нашел.

– Перья пегасов – это резонаторы антигравитационного поля, если подойти с научной точки зрения, – ответила Вельвет, – Но, к счастью, они отрастают. И даже сами выпадают и обновляются со временем.

– А как же драконы? – спросил мыш, – И вообще кожистые крылья?

Вельвет пожала плечами:

– Принципиальной разницы нет, много мелких резонаторов или пара больших. Грей Маус, к примеру, летает медленнее Дэш, но быстрее Флаттершай.

– Что ж, я рад, что обошлось, – сказал Джерри, но единорожка покачала головой:

– Меня больше беспокоили не крылья, а шрамы. На спине у пегасов куча нервных узлов и окончаний, и все это завязано с антигравами и между собой. Было бы страшно долго лечить повреждения этого. К счастью, почти обошлось.

– Почти? – спросил мыш и пояснил: – Насколько почти? Мне для общего развития. Чем все это вообще чревато?

Вельвет призадумалась, прежде чем ответить:

– Помимо осложнений с полетами?.. У пегасов, особенно кобылок, на спине и вокруг крыльев – масса чувствительных… особенно чувствительных мест. Смекаешь? У Скуталу могли возникнуть с этим проблемы. Позже, когда подрастет и встретит особенного пони…

– Кажется, я понял, – кивнул мыш, – Проклятье, я даже представить не мог.

– Ну, ну. Не волнуйся. Теперь твоя дочка в надежных копытах. Среди друзей. И под надежным медицинским присмотром.

Мыш уже открыл было рот для возражений, но потом передумал и только улыбнулся.

Вельвет, улыбнувшись в ответ, вдруг подхватила мыша кинетическим полем и усадила на стол.

– Сядь-ка тоже. Займемся и твоим чипом.

– Не волнуйся. Он у меня поврежден и, похоже, вообще не работает.

– Как так «поврежден»?

– Физически. Ножом. Так что…

Единорожка сделала резкий жест копытом, и в сиянии телекинетического поля вновь взлетел медицинский сканер.

– Тем больше причин взглянуть! – вскинулась она, – Там же выводы в спинной мозг! Да одному Дискорду известно, как ты после такого вообще жив остался… Посмотрим, что я смогу сделать.

Глава 19

Лира Хартстрингс проснулась.

Несколько секунд она еще сонно моргала в потолок, потом все вспомнила и улыбнулась. Рядом тихо посапывала Бон-Бон с выражением полного умиротворения на мордочке. Единорожка, чтобы не потревожить подругу, телекинезом приподняла одеяло и тихо выскользнула из кровати.

Этой ночью Бон-Бон рассказала, что не имеет эквестрийских воспоминаний, и впервые осознала себя несколько лет назад. Ее тогдашний хозяин окружил себя настоящим гаремом из синтетов, включая нескольких пони. Правда, никого не насиловал, а лишь соблазнял. Когда же карамельная поняша в очередной раз отвергла ухаживания и домогательства, предложил выбор: либо она отдается, либо проваливает на все четыре стороны.

Человек явно ожидал, что пони испугается внешнего мира, но не такова была Бон-Бон. Поймав хозяина на слове, она покинула усадьбу и в поисках работы случайно встретила Стивена. Тот предложил земнопони переехать на ранчо, где еще не было ни садов, ни каких-либо построек, кроме особняка. Сначала это было деловое сотрудничество, а потом Бон-Бон просто прижилась среди новых друзей и осталась.

Лира с нежностью посмотрела на спящую пони. В голове два образа наложились друг на друга. Подруга из прошлого, и новая, так много раскрывшая о себе в один лишь вечер. А точнее, ночь, когда пони проболтали чуть ли не до утра, сцепив воедино модульные кровати.

Приняв бодрящий душ, Лира вернулась в спальню. Конфетная пони все еще спала.

Сердце наполнилось теплотой, но взгляд притянула книга, которую Бон-Бон читала перед сном в ожидании Лиры…

Окутавшись сиянием магии, книга подлетела к единорожке и раскрылась на случайной странице.

Гадание по книгам было одним из развлечений еще в Эквестрии, но в мире людей бумажных изданий почти не было. Только файлы и планшеты.

Тем не менее, в доме Стивена их было множество, имелась даже библиотека. Разумеется, в полном распоряжении и ведении Твайлайт Спаркл.

Желтые глаза пробежались по строчкам и натолкнулись на стихи:

 
…Его слова – мне дальше не пройти,
Мне надо повернуть на этот тракт,
Что уведет от Темной Башни в мрак…
Я понял: предо мной конец пути,
И рядом цель, что я мечтал найти.
Но смысл за годы обратился в прах…
 

Лира закрыла книгу и положила на место. От таких откровений стало не по себе. Да еще взгляд упал на обложку, где на фоне кроваво-красного неба возвышалась зловещего вида башня. Так и хотелось назвать ее темной.

Животик издал недовольное урчание, и Лире подумалось, что завтрак был бы отличной идеей.

Спустившись вниз, она вдруг услышала резкий свисток и голос Рейнбоу Дэш, отдающий команды:

– Раз-два, раз-два, раз-два, сильнее! Не филонить! И, взмах! И, взмах! Что думаешь, полет – это просто махание крыльями? Ничего подобного! Еще раз, сначала!..

Увидев приоткрытую дверь, Лира сунула туда любопытный нос и увидела огромный спортзал, залитый светом ярких ламп. Вдоль стен выстроились тренажеры и снаряды, в том числе рассчитанные на людей, а весь центр был застелен разноцветными матами. В воздухе витал едва уловимый, характерный для всех спортзалов запах пота и потертого кожезаменителя.

Рейнбоу Дэш, зависнув в воздухе с секундомером, гоняла взмокшую, но довольную Скуталу. Пегасенка раз за разом взмахивала крылышками, к которым были пристегнуты специальные гантели. При этом она подпрыгивала и изо всех сил старалась удержаться в воздухе, что удавалось лишь на секунду-другую. Но несмотря на это, на рыжей мордочке отражался полнейший восторг.

Лира улыбнулась. Похоже, что теперь прошлое и впрямь осталось для рыжей малышки позади.

Раздался протяжный свисток, и Скуталу без сил рухнула на упругий пол спортзала, обливаясь п?том и тяжело дыша. Очевидно, утренняя тренировка продолжалась уже довольно долго.

Рейнбоу приземлилась рядом и, поманив Лиру к себе, сказала:

– Ну что ж, малявка, для первого раза неплохо. Задатки у тебя есть, желание тоже. Думаю, скоро сможешь нормально летать.

– Спасибо… Рейнбоу Дэш! – тяжело дыша, отозвалась пегасенка с пола, потом заметила подходящую единорожку и добавила: – Доброе утро, Лира.

– Доброе, – отозвалась та и вопросительно уставилась на радужную пегаску.

Та вдруг подмигнула Лире и спросила:

– Ну что, мелочь, понравилось тебе тренироваться у самой Рейнбоу Дэш?

– О да! – воскликнула Скуталу, поднимаясь на ноги.

Получилось не сразу, но Рейнбоу успела поддержать малышку крылом.

– Готова к следующему заходу вечером?

– Конечно!

Рейнбоу Дэш произнесла давно заготовленную фразу:

– Скуталу, я могу тренировать тебя каждый день. Нам действительно нужно многое наверстать, поэтому ты должна остаться здесь, с нами.

– Я же говорила, что не могу, – отозвалась рыжая пегасенка, убирая с глаз слипшуюся от пота сиреневую прядь, – Мы должны найти… кое-что важное.

Радужная пегаска пошла ва-банк:

– Ты ведь хочешь научиться летать? – Скуталу кивнула, и Рейнбоу добавила: – Но для этого ты должна остаться, Скут.

Пегасенка умоляюще подняла взгляд на своего кумира, вновь воспарившего в небеса из пепла разочарования.

Рейнбоу выразительно посмотрела на Лиру, и единорожка решила поддержать:

– Да, Скут, погляди, как тут замечательно. Новые друзья, старые друзья, тихо, спокойно… Рейнбоу научит тебя летать! Разве не об этом ты мечтала?

Скуталу прижала уши и поочередно посмотрела в желтые глаза и в рубиновые:

– Лира, Рейнбоу… Я понимаю, что вы хотите меня обезопасить. И Джерри тоже хочет. Но я никогда не брошу друзей в беде… И всё что здесь, у Стивена, может подождать.

Взрослые кобылицы переглянулись, но прежде чем кто-то успел что-то сказать, Скуталу продолжила:

– Так вот, не надейтесь так от меня отделаться, ясно? В конце концов, это я утащила чемоданчик, и имею полное право на это приключение! Так и знайте, что вам меня не удержать.

– Мы и не собирались… – начала было Лира, потом перехватила взгляд фиолетовых глаз и перебила сама себя: – Впрочем, нет. Ты права, Скут, мы хотели тебя удержать здесь. У Стивена ты в безопасности, он не даст тебя в обиду. И ты как никто другой заслужила этот отдых и покой. Но… не знаю как Вик, но я очень ценю то, что ты останешься с нами до конца.

– Эй, перестань ее вдохновлять! – вмешалась радужная пегаска, после чего повернулась к Скуталу, – Слышь, малявка, неужели ты упустишь возможность научиться летать с самой Рейнбоу Дэш?

Скуталу улыбнулась. Очень по-взрослому.

– Это отличная задумка, Рейнбоу, но я все равно пойду с Лирой и остальными. Так же, как поступила бы сама Рейнбоу Дэш, элемент Верности.

Голубая пегаска осеклась. Рыжая малявка была права. Ни за что и никогда Рейнбоу не осталась бы в безопасности, когда друзья идут навстречу опасным приключениям.

Поэтому она вздохнула и произнесла совсем не то, что собиралась изначально:

– Я еще до вечера пожалею об этом… Помни, что ты обещала вернуться, мелкая!

Скуталу обняла Рейнбоу и прошептала:

– Я обязательно вернусь. У меня теперь есть, к кому…

Лира деликатно отвела взгляд, заметив влагу в рубиновых глазах.

– Скут, проводи Лиру в лазарет, – сказала Рейнбоу, меняя тему, – Ей тоже надо чип перешить.

– Есть, капитан, – козырнула пегасенка и направилась к выходу, – Идем, Лира! Это не больно, правда.

– А я ничего и не говорила! – немного натянуто возмутилась единорожка.

Ей и вправду представился зловещий аппарат с огромной иглой, впивающейся в затылок.

Но маленькая пони видела страхи взрослой кобылицы насквозь и только показала язык, исчезая в двери.

Столкнув на прощание копыта с Дэш, Лира поспешила вслед за рыжей пегасенкой.

На душе было спокойно. Чуть ли не впервые с тех пор, как неприглядная сторона человеческого мира проступила сквозь идеалы и мечты…

Рейнбоу же, дождавшись, пока стихнет перестук копыт, топнула ногой и произнесла:

– Поверить не могу! Вот сено…

Она прислушалась и различила еле слышное хихиканье…

* * *

…После завтрака Виктор Стюарт собрал всех в одном из кабинетов Стивена. Но пока он ходил за Лирой, присутствующие в комнате пегасенка и мыши успели не на шутку разругаться.

Еще из коридора Вик и Лира услышали гневный голос:

– …Джерри, ты сам недавно сказал, что между нами ничего не изменилось, а теперь собрался оставить меня здесь, а сам пойти навстречу опасным приключениям с… этой?!

Человек и единорожка вошли и увидели, как воинственно встопорщившая крылышки Скуталу стоит хвостом к дверям у стола, на котором сидят обе мыши, и хмуро смотрит на Гайку. Та, в свою очередь, изо всех сил делала вид, что нападки маленькой пони ее не волнуют.

– Гайка нам помогала, – возразил Джерри, – и несколько раз спасла.

– Она помогала обладателям чемодана, – парировала Скуталу.

– Скут, вот это было чертовски грубо, – укоризненно проговорил мыш.

– Да лягать! – на взводе крикнула рыжая пони, – Зато честно!

– Подобные приключения – это вовсе не увеселительная прогулка, – подала голос Гайка, – а реальная опасность не вернуться. А если бы я хотела втереться в доверие, то вела бы себя не так. Показательно бы спасла вас раз-другой и разыграла бы из себя наивную провинциалку… как Лира.

Мышка посмотрела на вошедших выразительными глазами.

– Эй! Что я тебе сделала? – возмутилась Лира, но Гайка только махнула рукой:

– Не воспринимай на свой счет, это просто клише. Я ни на что не намекала.

Пока Лира подбирала слова, Скуталу не преминула воспользоваться подвернувшейся возможностью:

– Вот, а еще она хочет нас поссорить!

Гайка страдальчески закатила глаза и, спрыгнув со стола, вышла из кабинета. Скуталу, надувшись и снова начав походить на взъерошенного рыжего воробья, задрала мордочку к потолку и встопорщила крылышки. Она тоже вышла из комнаты, но направилась по коридору в противоположном направлении.

Лира и Вик проводили их взглядами. Джерри, выбежавший в коридор, посмотрел вслед сначала одной, потом второй, но после недолгих колебаний отправился за Скуталу. В конце концов, Гайка – взрослая и выше глупых обид.

– Джерри, подожди… – начал было Виктор, но мыш только отмахнулся:

– Потом!

У Виктора в голове пронесся целый ураган мыслей. Хотелось и помирить всех, и обсудить важный вопрос, но пока парень собирался с мыслями, Скуталу и Джерри ушли за поворот коридора, откуда послышался приглушенный разговор.

– Лира, – позвал Вик, заметив, что единорожка собралась выйти вслед, – Подожди, нам надо… поговорить.

– Конечно.

Единорожка уселась напротив, и он невольно окинул пони взглядом.

Поразительно, но как мало общего было сейчас с той наивной поняшей, открывшей глаза в ванне неполную неделю назад!

Буквально все: движения, взгляд, речь – все изменилось. Создавалось впечатление, что инфантиальная шелуха навязанного мультиком образа опала под ветрами перемен реального мира, и миру явилась новая Лира Хартстрингс. Еще неопытная, но уже повидавшая многое. Настоящая.

Единорожка вдруг опустила взгляд и покраснела.

– Что такое? – спросил Виктор, вынырнув из мыслей.

– Ты меня смущаешь, когда смотришь… так, – промямлила пони, – Это потому что я без одежды сейчас?

– Что? – опешил Вик, – Нет! Дело не в этом! Просто ты… кажешься такой… взрослой.

На мордочке Лиры заиграла смущенная улыбка.

– А раньше?

– А раньше ты была маленькой пони.

Пони хихикнула, но вдруг мордочка ее посерьезнела.

– Так что ты хотел мне сказать, Вик?

Он покосился в сторону двери. Хотелось все же собрать всех причастных, но, тем не менее, он спросил:

– Что ты планировала делать дальше? С кейсом.

Лира призадумалась.

– Трудно сказать, – ответила она, – Попытка вернуть его на место не приведет ни к чему хорошему, я думаю. Влиятельные люди, которым он раньше принадлежал – это не принцесса Селестия. Судя по тому, как они за нами охотились, они не прощают. Каа… это такой мудрый синтет… говорил, что мы ступили на путь Пророка…

– Лира, ты ведь не поверила всерьез в…

Парень осекся, перехватив взгляд единорожки.

– Должна же была я во что-то поверить, – сказала та похолодевшим голосом, – после того как узнала, что родилась у тебя в ванне, и вся моя жизнь – это просто жестокий обман?

Виктор опустил взгляд. Возразить было нечего.

Лира продолжила:

– Так вот, я считаю, что мы в любом случае должны разобраться в случившемся. Ведь если за этими данными послали охотников, то почти очевидно, что послужат они не для добрых дел. В противном случае люди бы так не злились. И нам нужен кто-то, кто так или иначе связан с этой… корпорацией. Или хотя бы с похожими вопросами… Твой дедушка, Виктор.

– Не очень хорошая идея, – возразил парень, – Дед устал от жизни, и ему все равно.

Лира не смутилась:

– Но семья должна друг друга поддерживать, разве не так?

Вик почувствовал, как от стыда начинают гореть уши. Сразу вспомнилась сцена на балконе, где парень так и не нашел в себе силы воли хотя бы возразить патриарху рода, собравшемуся малодушно покончить с собой. При том, что внутренне кичился сам перед собой непохожестью на остальную родню.

«Если я не попытался поговорить с дедом, все ему объяснить и отговорить от самоубийства, то чем я лучше матери и остальных?» – подумал он.

Подняв взгляд, Виктор разглядел в темно-желтых глазах смелость и решимость идти до конца.

– Хорошо, – сказал он, – я попробую… Мы попробуем разобраться с этим.

На мордочке пони расплылась улыбка, и Вик почувствовал, что на душе потеплело. Как будто он прошел какое-то важное испытание…

* * *

Виктор Стюарт нервничал, набирая номер на коммуникаторе в кабинете Стивена.

После обстоятельного разговора, Лира, уже вместе с Виком и Джерри, предприняли вторую попытку отговорить Скуталу покидать ранчо Стивена Агилара. Но рыжая пегасенка только упрямо наклонила голову и стояла на своем.

Виктор вздохнул. Казалось, что может быть проще, чем уговорить переполненную восторгами девчонку остаться рядом с друзьями и названой сестрой – в безопасности, сытости и покое, нарушаемом лишь самими непоседливыми жеребятами…

Но Скуталу явственно дала понять, что если друзья твердо решили пойти одни, им придется ее связать или запереть.

С той стороны связь отчего-то долго не устанавливалась, но все же вскоре эмблема телекоммуникационной компании сменилась экраном загрузки соединения.

На экране появилось лицо Деда.

– Стюарт, слушаю, – сказал он, – А, Вик. Мой маленький любитель цветных лошадок. Чего тебе, шкет?

– Дед, у меня… проблема, – промямлил он, пропустив мимо ушей шпильку старшего Стюарта.

Тот усмехнулся:

– Еще бы. Иначе хрен бы ты позвонил. Выкладывай, во что вляпался.

Виктор вздохнул и начал рассказ. Он уже обдумал то, что скажет – про «Ключ Жизни» и загадочный «Оверлорд». Самая общая информация, но Деду этого должно было хватить.

Лицо главы семьи суровело с каждым словом.

– И у тебя есть доказательства? – спросил он, когда Виктор умолк.

– Не только, Дед. Куча носителей. Ссылки на какие-то скрытые протоколы «Оверлорда». Не поддающийся дешифровке массив данных.

Когда Виктор закончил свой рассказ, наступила гнетущая тишина. Дед молчал и даже не шевелился. Вик уже начал думать, не оборвалась ли связь.

Но вот старший Стюарт заговорил, и это были явно не те слова, которые юноша хотел услышать:

– И что ты от меня хочешь?

Вик как-то слышал, что слова способны убить, но тогда не придал этому значение. И вот теперь единственный человек, который мог бы помочь найти выход из сложившейся ситуации, просто сказал завуалированное «нет». С другой стороны, Дед же сам говорил, что устал от жизни. Так с какой радости ему помогать своему внуку, к которому он, к тому же, не питает теплых чувств? Да ни с какой…

– Прости, я думал… – начал было Виктор.

Дед перебил:

– Ты думал, что я решу твои проблемы, верно? В этом вся моя проклятая семейка. Не вспоминают о Старом Пердуне ровно до тех пор, пока им что-то не понадобится. Деньги, связи – что угодно. И вот теперь ты. Мало тебе было твоей плюшки-игрушки, так ты еще и корпорацию решил обокрасть. И не какую-нибудь, а одну из тех, что заправляют в Гигаполисе. А теперь просишь, чтобы я влез во все это с головой вместо того, чтобы спокойно пустить себе пулю?

Виктор, уязвленный до глубины души, прошептал:

– Ты… трус.

– Что? – спросил Дед, – Что ты там бормочешь, шкет?

– Ты трус! – выкрикнул Виктор, чувствуя, что сейчас позорным образом пустит слезу.

– Я кто? – старик расхохотался, – Смотрите-ка, у маленького Вика отросли яйца! Кому скажи – не поверят!

Виктор судорожно вздохнул и заговорил:

– Ты всегда всех учил, что каждый должен пытаться что-то изменить к лучшему. Иначе наступит день, когда люди перестанут принадлежать себе. Так вот он, наступает. Считай, прямо завтра. А ты бежишь от этого вместо того, чтобы пытаться что-то изменить, – Виктор повысил голос, – В отличие от «плюшки-игрушки», которая нашла в себе смелость сопротивляться!

Дед молча смотрел на внука, который, сжав кулаки, стоял напротив экрана коммуникатора.

– Так вот, я все равно попытаюсь что-то изменить, – закончил Виктор свою речь, – С тобой или без тебя, ясно? Сам ведь мне жаловался на то, что люди стали мелочными, злыми и подлыми, а чем сам лучше? Ровно ничем!

– А ради чего на эту конфронтацию с БРТО идешь ты, Вик? – вдруг спросил Дед, – Только не говори мне, что влюблен в свою пони. Я тебе поверю, но право, пусть тогда корпорации делают что задумали, а я умываю руки.

– Потому что я не такой, как думает тот террариум, который по недоразумению называется семьей Стюарт. Потому что я не могу бросить в беде друга. И потому что у нас есть шанс хотя бы попытаться сделать что-то хорошее. Если и не для всех, то для большинства.

Выражение испещренного морщинами лица старшего Стюарта едва заметно изменилось.

– Ушам не верю, – произнес он, – Вот он, тихоня-Вик. Вик-размазня. То ли вконец ум потерял, то ли, наоборот, повзрослел. Что тебя так изменило, скажи?

– Тебе не понравится ответ, Дед, – поговорил Виктор, – И я не размазня.

– Вижу. Теперь – вижу. Хорошо. Может, для этого мира еще не все потеряно. Дай мне час, Вик, и я подумаю, с кем тебя можно будет связать. Есть у меня пара идей, что тебе со всем этим делать. И передавай привет своей Лире Хартстрингс. Поблагодарю ее позже, при личной встрече.

«Я ничего не говорил ему про Лиру, – подумал Вик, но экран коммуникатора уже погас, – Даже имени. Только вскользь упомянул».

Парень немного подумал, а потом начал набирать другой номер…

* * *

…Человек в сером плаще стоял на горе мусора, обозревая окрестности в бинокль. Свалка полнилась жизнью. В руинах старых городов и капониров будто существовала параллельная цивилизация, вне пределов социума Гигаполисов.

Из-за угла старого дома быстрым шагом вышел еще один человек. Черные плащ и шляпа успели забиться пылью в шлаковой буре, что поднялась от прилетевшего со стороны города ветра.

Судя по приближающемуся фронту туч, скоро должен был разразиться настоящий шторм.

– Кончай копаться в мусоре, Трейси, – сказал судья Рок, – У нас есть адреса.

– Какие?

Детектив оторвался от бинокля, в который наблюдал мелких синекожих гномов, что дружно тащили какую-то ржавую деталь вниз по горе застарелого мусора.

– Наш пациент упомянул «Ключ» в видеофонном звонке, – пояснил судья, – Есть два адреса. Один в Сибири, второй в Зеленом секторе «Дзета». Полагаю, они там. Может статься, что «Ключ» тоже. В любом случае, после того, как сдох маяк, это наша лучшая зацепка.

– В Сибири? – усмехнулся Трейси, нарочно желая позлить синтета.

– Идиот! – закономерно вспыхнул тот, – В Зеленом! Двинули быстрее.

– Может, нам лучше будет вызвать флаер? – спросил детектив, – Пока выберемся со свалки, пока доберемся до Зеленых секторов… Туда, кстати, нельзя на колесной машине. И с бластерами.

– И сколько времени мы его прождем? Вызови флаер к воротам, оттуда и полетим. Поехали.

Две фигуры направились к тому месту, где оставили автомобиль. К нему несколько раз уже подкрадывались собиратели деталей, но активная защита в виде звуковых сигналов и выдвижной турели на крыше быстро охладили их пыл.

В частности, когда Трейси подходил к машине, то перешагнул через чью-то тушку, обугленную молнией разрядника: очевидно, кто-то не внял предупреждающему сигналу. Впрочем, больше дураков не нашлось…

Детектив не обратил внимания, что невдалеке к небу поднимаются клубы черного дыма. Как раз там, где стоял дом-вагончик беглецов.

Судья Рок никогда не угрожал впустую.

* * *

Когда Виктор спускался из кабинета Стивена, он услышал негромкий разговор пролетом ниже.

Парень остановился, не желая мешать, и невольно прислушался к голосам.

– …Рейнбоу, ты помнишь, что я сказал, когда мы только встретились?

– Что я свободна сама принимать решения, и только мне решать, оставаться или уйти.

– Все верно.

– И я решила уйти, так как им нужна помощь, – решительно заявила пегаска, – Скуталу нужна помощь!

– Да, это так, и я бы сам с радостью пошел. Знаешь, почему я этого не делаю?

– Потому что без тебя некому будет присматривать за пони. И сюда смогут прийти такие же люди, что устроили охоту на Рэрити. Но я-то не связана подобным обязательством.

– Ты уверена? А если с тобой что-то случится, что я скажу Пинки? Для того ли мы вырывали ее из лап смерти? Ты ведь стала для нее больше чем другом. В буквальном смысле светом во тьме. «Прости, Пинки, но Дэш не вернется»? Ты можешь себе представить, что с ней тогда будет?

– Вот же понячьи перья! – выругалась Рейнбоу в сердцах, – Я только встретилась со Скуталу, и уже ее подвожу…

– Виктор, спускайся уже, – вдруг позвал Стивен, – Ты, похоже, решил взять в привычку слышать то, что не предназначается для твоих ушей.

Вик вздрогнул и двинулся вниз по лестнице.

Радужная пегаска почему-то была одета в украшенное кружевами бело-голубое платье, и вообще выглядела как настоящая леди. Мордочку покрывал неброский, но элегантный макияж, на ногах красовались тонкие сандалии. Радужная грива, обычно растрепанная, была заплетена в толстую косу – столь искусно, что разноцветные пряди не путались между собой.