Текст книги "Сломанная игрушка (СИ)"

Автор книги: darkknight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

– Позвольте, – заметил кот, – если вам надо поговорить, я отойду сам.

Он вежливо поклонился, одновременно приподняв шляпу, и сделал несколько шагов от столика прямо под сень растущих вдоль улицы тополей. Бессменные спутники старых городов, неприхотливые деревья выдержали испытание временем.

– Что с тобой такое? – резко спросил мыш, но Лира удивленно подняла на него глаза:

– Со мной? Что с тобой такое, Джерри?! Сначала ты ему грубишь, а потом отказываешься от помощи! Я думала, Том был твоим другом!

Мыш кивнул:

– Да, был. Именно он поведал мне одну простую истину: котам доверять нельзя. Они хитрые, изворотливые, и всегда все делают к своей выгоде. Прямо как…

Джерри вдруг осекся.

– Прямо как кто? – спросила Лира, – Как люди? Ты это хотел сказать?

– Да, именно это я и хотел сказать. А теперь нам пора идти. Мы найдем Пророка и…

– Идти, идти, идти! – перебила единорожка, – Ты все время твердишь, что мы должны куда-то идти, но я уверена, что ты понятия не имеешь, куда! Мы можем бродить по коммуникациям Гигаполиса днями и неделями в ожидании инструкций от боссов Гайки, но готов ли ты им довериться? Они знали про «Ключ», знали про курьера БРТО. Кто сказал, что они найдут «Ключу» лучшее применение? Так что давай хоть раз поступим по-моему, а?

– Нет, – коротко ответил Джерри, глядя в золотистые глаза.

– Нет?!

– Ты можешь делать что хочешь, а я не стану доверять первому встречному, да еще и коту! – мыш ловко перепрыгнул на стол, после чего забрался на голову удивительно смирно сидящей пегасенки, – Пойдем, Скут.

Маленькая пони не двинулась с места, хлюпнув трубочкой в стакане с соком.

– Скут? – Джерри похлопал подопечную по голове, – Идем, Лира останется с этим… котом.

– Прости, Джерри, – сказала Скуталу, которая отлично все слышала, – но в этот раз я согласна с Лирой.

– Спасибо, – улыбнулась единорожка.

– Вы что, не читали сказку про страну удовольствий, где всех превращают в ослов? – спросил мыш, переводя взгляд с одной пони на другую, – Или это такая понячья солидарность?

Скуталу, не обратив внимания на Лиру, продолжила:

– В одном она, по крайней мере, права. Мы ходим уже Дискорд знает сколько, а ты так и не придумал, как нам найти Пророка… Мы ищем его почти год! Чем этот раз будет отличаться от других? И раз у тебя нет никаких идей, то может, стоит попытаться начать задавать вопросы тем, кто готов на них отвечать, а? Так что засунь свою подозрительность на тему котов куда поглубже и позволь Лире попробовать!

Джерри, который чуть не затрясся от негодования, все же сдержался:

– Хорошо. Но если вдруг что-то пойдет не так, то потом не смотрите на меня своими большими глазами, и не умоляйте «Джерри, о Джерри! Спаси нас, герой»!

Лира и Скуталу одновременно фыркнули.

– Даже не надейся на это, – улыбнулась единорожка.

Кот все еще ждал, деликатно отвернувшись. Со спины его можно было принять за низкорослого человека в шляпе и плаще, если бы не торчащие уши и хвост.

– Мистер кот, сэр, – обратилась к нему Лира, повысив голос.

– Базилио. Меня зовут Базилио, – представился кот, оборачиваясь, – Безо всяких «мистер». И я думаю, что знаю того, кто сможет вам помочь.

Кот изобразил одну из своих самых лучезарных улыбок.

Его слух был гораздо лучше человеческого и он, безусловно, слышал весь разговор.

По спине Джерри от этой клыкастой ухмылки прошел холодок. Всем существом мышу хотелось оказаться от этого кота как можно дальше, но пони, похоже, всерьез решили довериться первому встречному…

* * *

…Индустриальные зоны Серого города, как и многое другое, казались частицами прошлого. Грубые бетонные постройки столетней давности, заполненые устаревшим оборудованием, темными складами и ветхими коммуникациями.

Стоило углубиться в эти районы – и мир вокруг словно преображался, становясь еще холоднее, темнее и страшнее. Тень от Белого города, как будто в исполинских солнечных часах, в течение дня накрывала один район за другим. Старый индустриальный сектор от этого погружался в полумрак, изредка разрываемый либо проезжающим транспортом, либо пятнами работающего освещения.

Джерри периодически поглядывал на Лиру, пока они углублялись в массив старых складов. Вскоре фонарей стало так мало, а здания начали стоять так плотно, что Лира зажгла огонек на кончике рога. Базилио шел впереди, не оглядываясь, будто не сомневаясь, что попутчики не передумают.

Мыш беспомощно оглянулся на единорожку в надвигающейся тьме.

«Я же говорил!» – читалось на его лице.

С небес грянуло, и первые капли дождя начали рисовать в пыли темные пятнышки.

– Поспешим, – сказал Базилио, – не хотелось бы промокнуть.

– Я слежу за тобой, – отозвался Джерри, на что кот только усмехнулся.

Лира глянула во все уменьшающийся просвет между зданиями и увидела, как белые башни Шпилей постепенно теряются в дымке надвигающегося грозового фронта. Не верилось, что среди бела дня может наступить такая темнота.

Но огромная тень футуристического района вкупе с надвигающейся грозой не оставляли дню ни шанса. Несколько молний скользнуло по облакам, на мгновение рассеивая тени.

В помещении старого склада, куда они вошли, не оказалось, вопреки ожиданиям, нагромождений старого оборудования или забытых контейнеров. Только пустое пространство, скрывающееся в тенях.

Впрочем, Лира с опаской замечала какое-то движение в темноте. Но как бы там ни было, Базилио шел вперед уверенно, явно не в первый раз.

За бронированной дверью, притаившейся в углу, оказался словно другой мир.

Все вошли в чистый и ярко освещенный коридор. Отделка скорее подошла бы современному деловому центру, а не складу. Под ногами оказался мягкий ковер, глушащий даже цоканье понячьих копыт.

Откуда-то доносились приглушенные голоса:

– …И как такая заноза в заднице, как ты, оказалась лицом компании? – говорил низкий, но молодой голос, – Я бы невесть что подумал, не будь ты…

– Не надейся, Дюк-индюк, – насмешливо ответила ему некая молодая особа, – Я из другой команды.

– Тебя надо к нам, в службу охраны, – снова заговорил первый голос, – наемных убийц пугать. А лучше – на цепь посадить во дворе от греха подальше.

Собседница не сдавалась:

– Пф! Шеф скорее тебя на цепь посадит, примат стероидный.

– Вот интересно, ты и с ним так разговариваешь?

– Наверное, поэтому и держит – всегда говорю, что думаю. А думаю я много и по делу. Чего и вам желаю хоть иногда. Думать.

– Ты на секретаршу-то даже непохожа: вон, ходишь в каком-то чмошном комбезе.

– Я шефу уже говорила, что он сдвинулся на костюмах и галстуках. И что если у него такой фетиш, пусть свои фантазии реализовывает в борделе. Или с вами.

В ответ раздался двухголосый мужской смех.

– Катитесь уже по местам, придурки, – снова раздался тонкий голос, после чего послышались звуки удаляющихся шагов. Хлопнула дверь.

Минутой позже все вошли в огромный холл. Просторный зал с мягкими диванами, несколько кадок с пальмами и фонтанчик в центре создавали впечатление офиса процветающей компании, а вовсе не мрачного логова злодея.

Чуть в стороне от главного входа возвышалась приемная. За столом сидела пони, cерая единорожка с взлохмаченной русой гривой и зелеными глазами, одетая в поношенный синий комбинезон.

– А, приперся, половик блохастый, – вместо приветствия произнесла она тем самым голосом, что раздавался еще в коридоре.

– Привет, Литлпип, – нимало не обидевшись, заулыбался Базилио, – Начальство на месте?

– Конечно, – кивнула единорожка, – А ты кого привел?

– Я Лира, – улыбнулась мятно-зеленая единорожка, у которой малость отлегло от сердца при виде миловидной мордочки, – А это Скуталу и Джерри.

– Завали пасть, – не меняя тона, бросила Литлпип, и следующими словами Лира поперхнулась.

– Сейчас я доложу и позову вас, – как ни в чем не бывало, сказал Базилио и уверенно направился к двери, обитой чем-то бордовым, – Прошу, присаживайтесь.

– Ждем с нетерпением, – мрачно отозвался мыш, покосившись на единорожку за столом.

Когда за котом закрылась дверь, а вся компания расположилась на диване около фонтана, Джерри обратился к спутницам:

– Девочки, это последний шанс свалить. Ну не будьте вы как маленькие, неужели думаете, что кто-то и когда-то в этом мире поможет нам по доброте душевной? Скут, не бывает так, ты же прекрасно это знаешь!

Пегасенка не ответила, погрузившись в собственные мысли. Мыш в очередной раз про себя проклял тот миг, когда позарился на этот черный кейс. Курьер, присевший на скамейку размять онемевшую кисть и перестегнуть фиксирующий браслет, слишком туго сцеплявший ее с чемоданчиком, хватился пропажи, только когда Скуталу уже заворачивала за угол.

«Теперь у нас нет дома, на хвосте охотники… и самое время заняться пафосным морализмом! – в отчаянии подумал Джерри, – И как я только ввязался в это!»

– Джерри, – позвала Лира, и мыш обернулся к ней, – Это не жеребячество. В мире не останется надежды, если перестать надеяться…

– Легко нести пафосный бред, сидя на диване, – перебил Джерри, – Попробуй повторить свои слова, оказавшись в пыточном застенке с хихикающим маньяком. Или на рабском помосте среди торгующихся за тебя извращенцев. Объяснишь им про магию дружбы.

Единорожка вздохнула.

– Я понимаю, Джерри… – проговорила она, – Знаешь, я вовсе не такая наивная поняша из Эквестрии, как все вокруг думают. Даже если поверить в то, что я родилась у Виктора в квартире пару дней назад. Просто… если не верить и не надеяться, то тьма и вправду победит. Только тогда. Даже во мраке вечной ночи, что устроила над Эквестрией Найтмер Мун, пони не сломались. Потому что верили. И не опустили копыт.

Джерри не ответил и со вздохом отвернулся.

Лира не знала, но в душе мыша схлестнулись противоречивые чувства. С одной стороны, весь жизненный опыт, все приобретенные на воле навыки и инстинкты призывали бежать. Сражаться было пока не с кем, да и что могут поделать две… вернее, полторы пони и маленький мыш даже против того кота? Джерри сильно сомневался в успехе драки, если до этого дойдет.

Но слова этой недавно свалившейся на голову единорожки, да еще и появление Гаечки, словно пробудили Джерри от кошмарного сна.

Сна, в котором он, сам того не подозревая, пребывал последние несколько лет…

…Темнота старого лесопарка. Крики.

– Разделяемся! – кричит Чип, – Мы с Дейлом уходим по деревьям!

Спорить времени нет. Ночь пронзают белые лучи фонарей, но каждый из беглых синтетов знает: попадись кто в белый луч, сразу ощутит телом красный. Лазерный.

Раздаются приближающийся лай и ругань.

Спустили собак. Не уйти. В отличие от живых игрушек для младших детей, собаки верны хозяевам.

И им плевать, что мерзкий мальчишка сотворил с котом и собирался творить дальше. Собаки служат и не задают вопросов.

Джерри бежит. Рядом с ним бежит его любимая. В темноте раздаются красные вспышки, бьющие куда-то в кроны парковых буков. Залезать наверх было плохой идеей. Тут, внизу, по крайней мере, беглецов скрывает трава, а добраться до ветвей еще надо успеть.

Никто не кричит. Это вселяет призрачную надежду на промахи охотников. В маленьких грызунов сложно попасть. С другой стороны, лазер убивает быстро. Что-то падает невдалеке, и мыш очень надеется, что это всего лишь срезанные лучами ветки.

– Уходим по одному, – шепчет мышка, и прежде чем Джерри успевает возразить, растворяется в ночи.

Он стремится следом, но из темноты выпрыгивает доберман в шипастом ошейнике.

«Конец!» – мелькает паническая мысль при одном взгляде в горящие глаза.

Стальные челюсти хватают и подбрасывают. Джерри с криком падает и накрывается руками в призрачной надежде, что псу не захочется поиграть со своим ужином.

Но нависшая зубастая морда не собирается рвать маленького мыша страшными зубами.

– Беги, – говорит пес и прячет клыки, – и не оглядывайся, Джерри Фитцжеральд.

Мыш поднимает взгляд и видит знакомые черты. Не друга, нет, даже наоборот. Но надо отдать псу должное: сделанное когда-то добро он помнит.

– Спасибо, Десото, – тихо говорит Джерри, но пес все слышит:

– Квиты. Просто – квиты, мышь. Убирайся.

С этими словами доберман разворачивается и направляется обратно. Там, где в ночи горят огни усадьбы…

– Пони не опустили копыт, – вырвал Джерри из воспоминаний голос Литлпип, – даже когда превратили Эквестрию в выжженную пустыню.

– Этого не может быть! – воскликнула Скуталу, – Такого не было!

Серая единорожка усмехнулась.

– Откуда ты знаешь? Ты покинула Эквестрию, и не знаешь, что с ней стало.

Лира ощутила, как сердце в груди глухо бухнуло. Судя по опустившимся ушам и выпученным глазам Скуталу, та испытывала сходные чувства.

– Нет… – услышала мятная единорожка шепот пегасенки.

Но серая кобыла только усмехнулась и добавила:

– Не пугайся. Это все равно искусственные воспоминания. Или ты из селестианцев?

Выражение мордочки Скуталу с испуганного сменилась на сердитое.

– Тебе-то что? – ворчливо спросила она.

Единорожка подперла голову передней ногой на человеческий манер. На ноге оказался коммуникатор-браслет довольно старомодного вида.

– Да мне по фигу, – сказала она, подняв к потолку зеленые глаза, но голос прозвучал не очень искренне, – Твой мир хотя бы самобытен, спасибо и на этом.

– А твой? – не удержалась от вопроса Лира, – Ты ведь тоже из Эквестрии?

– Не совсем. Меня бы тут не было, если бы какой-то задрот в давние времена не решил, что скрестить Эквестрию с «Фоллаутом» – это, лягать, прекрасная идея, да еще поместить туда свои комплексы! Да уж, мать вашу, идея была просто охренеть какой шикарной, раздолби меня Селестия рогом!

Лира от такого потока сквернословия онемела. Она никогда не видела эту единорожку. Большинство пони, которых доводилось видеть, были из Понивиля, вокруг которого крутился весь древний мультфильм. Но почему-то эту кобылицу на улице тихого городка представить не получалось.

– Вот смотрит, – перехватив изучающий взгляд Лиры, усмехнулась Литлпип. Не пытайся вспомнить, где меня видела. Так чтобы тебе было понятнее… Я из другой Эквестрии. Между нами триста лет.

– Ты… секретарь? – спросил Джерри, – Не очень-то тебе подходит эта работа, как мне кажется.

Единорожка рассмеялась:

– А зато, раздолби рогом Селестия, это нехило так выбивает из колеи самоуверенных идиотов!..

Дальнейший разговор прервала открывшаяся дверь кабинета, и в холл всунулся Базилио.

– Прошу, друзья, – сказал он, – вас ждут.

– Удачи! – захихикала единорожка за столом.

За дверь обнаружился просторный кабинет, погруженный в полумрак. Подсветка аквариума бросала неровные отблески на стены и заставляла глаза Базилио отсвечивать жутковатой зеленью.

Но кот оказался моментально забыт, едва посетители вошли.

Из темноты высунулось чудовище, по мнению Лиры, прямиком из ночного кошмара. Вытянутая назад голова, прикрытая костяным шлемом, оскаленная пасть и слепая, безглазая морда повергли пони в состояние полнейшей паники.

Лира почувствовала, что от страха впала в оцепенение, но совершенно не могла сосредоточиться, чтобы это осознать. Равно как и правоту мыша по поводу ловушки…

– Назад, – раздался мягкий голос из теней, и монстр, зашипев, отпрянул, – Прошу прощения, друзья. Плуто иногда излишне… любопытен.

– Ксеноморф?! – сдавленно пропищал Джерри, первым пришедший в себя, – Вы с ума сошли, мистер?..

– Микки Маус, если угодно. Или, как меня многие зовут, мистер М.

Силуэт в кресле подался вперед, и стало возможным разглядеть знакомую миллионам детей и взрослых морду антропоморфного мыша с характерными круглыми ушами. Оживший символ трехсотлетней компании был одет в белый костюм и перчатки, и лишь выражение глаз выдавало в нем существо, далекое от беспечности прототипа.

За спинкой кресла шкафами возвышались два огромных человека, тоже в костюмах. Только серых. Обоих роднили богатырские пропорции и квадратные челюсти, а также бластеры в кобурах, открыто висящих на ремне. Один, светловолосый, скрывал глаза за темными очками, несмотря на полумрак, царящий в комнате.

Ксеноморф, или как его иногда называли, «чужой», свернулся рядом с креслом с видом преданного пса. Впечатление усиливал отделанный бронзой ошейник.

– Это же полноценная бойцовая модель, без стоп-скриптов, у Вас есть разрешение?! – казалось, с Джерри разом слетела вся его невозмутимость.

– Есть. Не волнуйтесь, Плуто безопасен. И, кстати говоря, разумен, так что понимает каждое слово.

Мыш поперхнулся фразой о том, что «только полный псих будет держать дома такую тварюгу».

– А я Вас помню! – вдруг нервно улыбнулась Лира, у которой все еще не шел из головы слюнявый оскал чудовища, – В опере, в верхней ложе!

– Приятно, когда тебя помнят, – вернул улыбку Маус, – После первого акта я хотел передать визитку, но вы со своим… другом… так быстро ушли.

– Кто Вы? – спросила Скуталу.

У нее тоже поджилки тряслись от одного взгляда на страшилище возле кресла Микки Мауса, но гибкая детская психика позволила быстро прийти в себя.

– Я же представился, – улыбка мыша стала шире, – Кстати, можете не называть свои имена, я их прекрасно знаю.

– Вы не менее прекрасно поняли, мистер М, что Скуталу имела в виду, – сказал Джерри тоном, далеким от дружелюбного.

– Ох, где мои манеры, – вдруг сокрушено произнес Микки Маус, – Вы присаживайтесь. Там на столике печенье, угощайтесь. Что же касается того, кто я… Это долгая история. Если же коротко, я просто тот, кто дает людям и синтетам то, что они хотят. За скромное вознаграждение.

– Я слышал о Вас, – перебил Джерри, – Таинственный мистер М, который заправляет всеми делами, где замешаны развлечения с участием синтетов. Отлично приспособились.

Микки Маус, с улыбкой наблюдая, как Скуталу захрустела предложенным печеньем, театрально обвел рукой вокруг:

– Оглянитесь вокруг, мои маленькие синтеты. Алчность, злоба, презрение и убийство – таков наш мир.

– А Вы в нем, стало быть, король?

– Король? Нет-нет, как можно? Повторюсь, я даю людям и синтетам то, что они хотят. Я исполняю любые их желания. Так что нет, я не король. Я добрый волшебник Изумрудного Города.

Маус улыбался, когда говорил это, и Лиру от такой улыбки пробил озноб. Она задумалась, что в миловидной мордочке из мультика могло так ее напугать, и не находила ответа. Может быть, причиной был притихший у стола ксеноморф?

– Базилио передал, зачем мы тут? – спросил Джерри, не сводя глаз с собеседника.

– В общих чертах. Так значит, вы нашли «Ключ Жизни»? Очень хорошо. Все прошло немного не по плану, но что ж поделать. Возможно, так даже лучше. Чудо, конечно, что вы не попались.

– Почему?

– Вы принесли кейс с работающим маячком домой… Благодарите своих богов, в кого бы вы там ни веровали, что охотники слишком устали, гоняясь за Скуталу, чтобы нагрянуть к вам вечером.

– Откуда Вы все это знаете? – спросила Лира.

– Очень просто. Мышка моя теневая, выйди к нам…

Джерри прикрыл глаза и еле слышно что-то прошептал.

«Нет», – прочла Лира по губам.

На столе Микки Мауса, что стоял у стены в некотором отдалении, лежало несколько стопок бумаг и информационных планшетов. Из-за них, пряча взгляд, вышла Гаечка и смущенно ткнула ногой свое укрытие.

– Как вы можете видеть, я в курсе всего, что произошло. С того самого момента, как ты, Джерри, подбил Скуталу украсть чемоданчик… Как нехорошо, кстати, учить ребенка воровать. А если бы она попалась? Ты, маленький невидимка, сумел бы убежать, а как же она?

Джерри стиснул зубы, но, вопреки ожиданиям Лиры, не ответил.

– Извините, что ухожу от темы, но зачем Вы хотели передать визитку в опере? – осведомилась единорожка.

– Все просто. Я стараюсь поддерживать контакт с синтетами Белого города. Кто знает, когда мы можем друг другу пригодиться.

– Вы так говорите, будто мы уже согласились на Вас работать, мистер Маус, – фыркнула Лира.

– Все синтеты приходят ко мне. Нужен ли им совет или деньги, не суть. За надеждой. За целью. Как пришла Гаечка в свое время. И даже те, кто по идее должен счастливо жить среди Шпилей, раньше или позже приходят сюда…

– Скуталу и Джерри не пришли, – заметила Лира, – Их дружбы оказалось достаточно, чтобы выжить и поддержать друг друга. И с тех пор, как я оказалась в мире людей… Что?

Единорожка смолкла, увидев, как Микки Маус тихо захихикал в ладонь.

– Думаю, каждый синтет проходит через это… – сказал он, сделав драматическую паузу, – разочарование. Когда понимаешь, что твой мир – всего лишь сказка, выдумка для детей. Выдумка, которая позволяет выуживать деньги с родителей. Какая ирония…

– Мне уже говорили об этом, – единорожка упрямо склонила голову, – но я все равно верю, что пришла из Эквестрии. Не телом, так душой.

Смех Микки Мауса мог бы показаться приятным, если бы не сопровождающее его выражение глаз.

– Ох, – сказал живой символ Диснея сквозь смех, – селестианцы получили в свои ряды нового адепта, как это мило! Простите, но это и впрямь так смешно наблюдать раз за разом.

Снова подал голос Джерри:

– Думаете, легко поверить в то, что весь твой мир – фальшивка? Оставьте веру тем, кто в ней нуждается, раз не хотите принимать искренней дружбы.

– Я насмотрелась в Кантерлоте на таких как Вы, – добавила Лира, – Думаете, все можно купить за деньги?

– Не думаю. Знаю. Этот мир построили люди. Они же устанавливают правила. И если я играю по этим правилам, то я ничуть не хуже любого человека. Даже лучше многих, потому что обладаю тем, что правит бал в мире людей – деньгами. Это – настоящий Пророк. А не спам-рассылки в Сети, не плакаты «Задумайся» на стенах, и не байки пустоголовых синтетов… О, Дисней… Вы, пони – самые пустоголовые из всех. Потому что верите в свою волшебную страну и думаете, что придет, – Маус изобразил руками кавычки, – «принцесса Селестия», и спасет вас. Все – выдумки. Другие миры, карамельные страны, могущественные и справедливые правители – это все придумали люди. С одной лишь целью – зарабатывать деньги. А принцесса ваша – такой же синтет, как и вы.

– Вы сами синтет, – подковырнула Скуталу, уплетающая печенье.

Но у Микки Мауса ответ уже был готов:

– Для людей не важно, кто ты. Один из них, или кот, или мышь, даже пони если угодно – им плевать. Важно другое. У тебя есть деньги – ты причастен к Правилам. У тебя нет денег – ты никто. Собственность тех, у кого деньги. Даже если ты был рожден не из колбы, а из утробы. Только это имеет значение. Посмотрите на меня – я мышь из мультика. Но на меня работают сотни людей и тысячи синтетов. Жмут руку кинозвезды и директора. Именно я для них – настоящий Микки-Маус. Когда произносят это имя, в девяноста девяти процентах случаев имеют в виду меня. Вот так становятся настоящими в их мире, поняши. А ваша магия дружбы – это утешение для слабых. Игра тех, кто отчаялся достичь чего-то в реальности и поместил сознание в сказку. Оголтелый эскапизм, если хотите знать мое мнение…

– И теперь, наверное, Вы потребуете «Ключ» себе, мистер Маус? – спросила единорожка, у которой отступил даже страх перед ксеноморфом, – Попытаетесь его купить? Или нас сейчас тайно, злодейским образом умертвят?

– Нет. На все вопросы – нет.

– Нет?! – хором воскликнули все трое.

– Я же говорил, что даю и синтетам, и людям, то, что они хотят. Если они хотят правды… что ж. Почему бы и нет. Этот чемоданчик – ваш. И все, что находится в нем, принадлежит вам и никому больше. Оно даже не принадлежит БРТО, на самом деле. Больше нет. А, следовательно, решать, что будет с содержимым, должны вы. Вы ведь пришли за помощью? Считайте, вы ее получили.

– Тогда логичный вопрос, – сказал Джерри, – что такое «Ключ»?

– То, о чем вы говорили с Гайкой. Контроллер репродуктивной функции. А вот для чего он нужен – вам предстоит выяснить. Равно как вам же придется решать, что с ним делать. И все ли вы узнали, чтобы заявлять о таком открыто.

Джерри пристально посмотрел на символ Диснея в белом костюме.

– А Вы что хотите? – спросил мыш.

– Хочу, чтобы вы нашли данные по программе «Оверлорд», – ответил мистер М, – И выяснили, как с этим связан «Ключ».

– Почему мы?

– Мне не нужна слава мессии. Я хочу знать, что задумали в БРТО, и почему они так секретничают и спешат. У меня свой бизнес, и я не знаю, пойдут ли ему на пользу перемены. Какими они будут – дело десятое, но я привык быть в курсе. Если при этом получится сделать доброе дело – почему нет?

– А чем Вы нам поможете? – спросила Лира.

Микки Маус сложил ладони лодочкой и сказал:

– Вы дадите синтетам хороший шанс начать самостоятельно. После постройки Гигаполисов на Земле полно свободного места, заброшенных городов и прочего. Там зачастую и вправду живут изгои, образовавшие картикатурную пародию на цивилизацию. Их никто не трогает – выжить там сложно и без того. А беглые синтеты вообще обречены на вымирание – они все бесплодны. Вы… мы бы могли помочь им. И вообще всем. Я готов содействовать.

– Но в чем выгода? – продолжала настаивать единорожка, – Вы не создаете впечатления существа, способного на бескорыстие.

– Вас не провести, – покровительственно улыбнулся Маус, – Синтеты – нормальные существа с нормальными потребностями. А как я говорил…

– Да, да, – вмешалась Скуталу, – добрый волшебник, исполняющий желания. Где контракт, на котором надо расписатся кровью?

– Ну вот так всегда, – театрально развел руками мистер М, – Ст?ит помочь людям или синтетам практически бескорыстно, как они тут же начинают ощущать подвох и пророчат тебе роль дьявола. Нет, юная леди, вы мне кажетесь честными существами. Поэтому я поверю вам на слово.

– Я как будто слышу «но» в Вашем предложении, мистер М, – съязвил Джерри.

– Но! – воздел палец Микки Маус, не обратив на шпильку внимания, – Когда-нибудь я обращусь к вам с просьбой, и вы ее выполните. Без вопросов. При условии, что она не будет незаконной и не причинит вреда другим существам, если угодно.

Лира переглянулась с Джерри и Скуталу. Пегасенка о чем-то ненадолго задумалась и развела передними ногами. Взгляд Джерри же полнился настоящим отчаянием.

– Лишь на этом условии, мистер М, – сказала Лира.

– То есть, договорились?

– Договорились, – Лира наклеила на лицо дружелюбную улыбку, хотя ее не покидало чувство беспокойства, – Приятно было познакомиться.

Пони синхронно поднялись с кресел, а Джерри торопливее обычного запрыгнул на голову Скуталу.

Лира старалась не выдать своих чувств. Никогда не считая себя подозрительной, она стыдилась того, что больше не находит в себе сил просто довериться кому-то малознакомому.

– Еще одно, – добавил вдруг Микки Маус, и у Лиры внутри все похолодело, – Я хотел бы… сделать вам любезность. Особенно тебе, Лира Хартстрингс. Считайте это задатком той помощи, которую будете получать от меня.

Лира хотела было задать вопрос, но мистер М уже обратился к стоящему у стены коту:

– Базилио, друг мой, скажи Литлпип проводить наших гостей через задний выход. Их там ждут… друзья, – он повернулся к открывшей было рот единорожке: – О нет, нет, ничего такого, Лира. Поверь, это просто приятный сюрприз.

Кот кивнул и вышел.

– Что ж, – почти дружелюбно улыбнулся Микки Маус, – Думаю, что на этом можно сказать «до свидания». Не прощаюсь. Уверен, мы еще встретимся. И надеюсь, в более благоприятной обстановке. Мои наилучшие пожелания.

Когда гости вразнобой попрощались и за ними закрылась дверь, Микки Маус мановением руки включил визор.

В голографическом окне возник зал «Пони-Плея», где на сцене у шеста извивалась почти раздетая единорожка. Знакомые с сериалом без труда узнали бы в ней Рэрити. Вскоре к ней присоединилась Эпплджек, весь наряд которой составляли тонкие трусики и неизменная шляпа. Пони начали целоваться прямо у столба, но Микки Маус только сокрушенно прикрыл глаза ладонью.

– Чем только ни приходится затыкать дыры в программе, – протянул он, потом обратился к одному из амбалов, что безмолвными тенями нависали по обе стороны кресла на протяжении всего разговора, – Дюк, прошу, уговори свою подружку провести в «Пони-Плее» пару мастер-классов стриптиза. Я оплачиваю.

– Заметано, мистер М, – отозвался блондин в очках, – скажу Ларе сегодня же. Только это…

– Что? Сумму назвать?

– Не. Она того… невеста моя теперь. Не подружка.

На мордочке Мауса на мгновение мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее удивление.

– Ну ладно, невесту. Это не создаст… проблем?

– Ничуть, шеф.

– Что ж, мои поздравления, – ухмыльнулся Маус, а напарник Дюка, Серьезный Сэм, начал глуповато скалиться, сдерживая смех.

– Мистер Маус, – подала голос Гайка, что тихо сидела на столе весь разговор, – Почему Вы позволяете делать такое в клубе?

Она показала на экран, не смотря туда.

Пышные волосы мышки погладил пухлый палец в белой перчатке. Гайка подняла глаза и встретилась с надменно-покровительственным, но не лишенным дружелюбия взглядом подошедшего Микки Мауса.

– Дорогая, – сказал тот, – если бы я этого не позволял в клубе, то они делали бы это тайно, по домам. Как сопляки из «Маяка». Неправильно, калеча и по неосторожности убивая синтетов. У меня же клиент получает то, что хочет, а последствия для маленьких пушистых друзей – минимальны.

Гайка кивнула и снова опустила глаза.

Микки Маус вернулся к созерцанию, и не увидел, как мышка одними губами пробормотала под нос:

– И это они наывают «минимально»…

– Гаечка, ты почему еще здесь? – вдруг спросил мистер М.

Мышка попыталась что-то сказать, но начальник продолжил:

– Твоя миссия не закончена, и я по-прежнему жду ежедневных докладов. Как о грузе, так и о наших… друзьях. Но помни, если дела обернутся худо – уходи. Нас, образно выражаясь, не должны поймать за руку.

– Да, шеф, – сказала Гайка и черной тенью выскользнула за дверь, провожаемая неизменной улыбкой…

…Следуя за Литлпип, Лира боролась с чувством необъяснимой тревоги. Мистер М был существом себе на уме, но, казалось бы, резона обманывать у него не было. Да и зачем что-то страшное делать сейчас, когда достаточно приказать своим телохранителям… или просто позволить слюнявому чудовищу развить свое «любопытство».

Троих пропавших без следа синтетов никто не будет искать. Тем более здесь.

Из коммуникатора серой единорожки неожиданно раздались голоса:

– Да, такая заноза, как Литлпип, не из всякого бревна получится, – говорил голос, которого раньше секретарь назвала Дюком…

Ответил другой голос, тоже низкий и грубый:

– Тебе она просто нравится…

– Сучка рогатая, – перебил, не слушая, Дюк.

– Дурак. Была бы она девкой, я б ее…

Лира покраснела и покосилась на серую единорожку. Та явно не смущалась, еле сдерживая улыбку.

– Она и есть девка, Сэм, – продолжил первый голос, – Только осторожнее, если не хочешь прибора лишиться.

– Лошадь она, а не девка. То, что она говорит, ничего не значит.

– То что ты говоришь, тоже ничего не значит. Вот глянешь на тебя – и видишь перекачанную стероидами обезьяну с мозгами табуретки.

Голоса звучали на удивление спокойно и даже весело. Совсем непохоже на перепалку. После последней фразы оба даже радостно загоготали.