Текст книги "Война сердец. Магия Тьмы (СИ)"

Автор книги: Darina Naar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

В белом платье с жемчужным стомакером, будто королева эльфов, она сидела на низком пуфе, окружённая целой ватагой мужчин (Данте насчитал одиннадцать человек). Они подавали ей лакомства и напитки, а София кокетничала, разговаривая лишь на языке веера. Похоже, она владела им в совершенстве, то складывая веер в ладонь, то обмахиваясь им, то пряча за ним лицо или поворачивая веер по нужной траектории. Кавалеры её понимали все знаки – на уроках танцев и этикета мужчины изучали и тонкости языков веера, цветов и мушек, предназначенных специально для них.

Но Салазар зрелище не оценил – сбывались его дурные опасения – София оказалась иной, чем в его фантазиях. Грудь его вздымалась, и проницательная Октавия мигом засекла, куда он смотрит.

– Ах, моя сестра как обычно собрала толпу почитателей, – благосклонно улыбнулась она. – Что поделать, София у кабальеро нарасхват. Немудрено, ведь она такая красавица!

– Вы ничуть не хуже, – заверил её Леопольдо. Данте его влюблённый вид и стеклянные глаза позабавили, и он распушился, невольно приковывая к себе внимание.

– Ах, перестаньте, Леопольдо, вы вгоняете меня в краску! – Октавия медленно помахала чуть приоткрытым веером, и чайного цвета глаза кокетливо сверкнули из-под чёрных, как перья ворона, ресниц. Данте слегка завораживал её взгляд – бархатисто-мягкий и цепкий, он выдавал в Октавии натуру добрую, страстную и крайне умную. – Куда мне до моей сестры? Я не владею искусством доводить мужчин до безумия. Но вижу, брат ваш разделяет общие восторги, – она захихикала. – Какая красивая у вас птица, Ландольфо! – резко сменила Октавия тему и подошла к Салазару близко, вынудив его перевести взгляд с Софии на себя.

– Его зовут Гуэну, – растерянно ответил он.

– Ах, я так люблю животных и цветы! – Октавия погладила Данте пальцем по грудке. – На балу мне очень понравился ваш дом. У вас чудный сад с розами и павлинами. А у нас тут заправляет бабушка, – она поджала губы с досадой, точно ненавидела говорить о бабушке. – Она запретила любую живность в доме, кроме лошадей, которых запрягают в семейную карету. И велела уничтожить все растения во дворе. Не осталось ничего, кроме больших деревьев, что и на деревья-то не похожи – гигантские колючки. А дом зарос мхом, не ровен час здесь начнут квакать лягушки, – и она рассмеялась, мимолётно встретившись глазами с Данте. Он уловил сразу две картинки: мысли о стопке «умных» книг и длинноволосом юноше, в котором просматривался облик Салазара.

– Ах, Октавия, я должен вам кое-что сказать, – Леопольдо явно покоробила её заинтересованность братом и его птицей. – Но это секретная информация. Молю вас, давайте поговорим наедине!

– О, вы меня заинтриговали!

Леопольдо поторопился увести Октавию от Салазара, будто страшась, что она увлечётся им больше, чем следует. Октавия подчинилась, умело скрыв желание побыть с Салазаром и его птицей ещё. Кажется, в этом чопорном замке, её деятельная натура умирала от скуки, и любое проявление чего-то нестандартного её завораживало, а на Салазара легко можно было повесить табличку: «Необычен во всём». Однако дальше своего носа он не видел – голову его занимала исключительно София.

Некоторое время Салазар топтался у входной арки и лопался от злости, глядя на эту принцессу ледников. Но потом (Данте не успел даже клюнуть его в ухо) рванул к её компании и уселся на подушке у ног Софии.

Ни девушка, ни её поклонники не выказали неудовольствия, легко впустив новичка в свой круг. Мужчины рассказывали истории, стараясь выглядеть как можно остроумнее и зарабатывая очки перед объектом воздыхания, но София редко кого удостаивала вниманием. Она восседала на пуфе, как на троне, изредка поворачивая голову к собеседнику или делая ему жест веером.

Салазар внимал каждому её вздоху и движению ресниц, а Данте пристроился на люстру, чтобы не мешать ему охмурять возлюбленную. Но ничего не выходило – то ли София была столь холодна, то ли Салазар при ней терял обаяние, превращаясь в глупого мальчика.

Из всех поклонников Софии активно выделялся молодой человек с усиками и длинными каштановыми волосами, которого Данте легко вспомнил – на балу София танцевала с ним дважды. Теперь, сидя слева от неё, время от времени он удостаивался чести потрогать её ладонь, закрытую ажурной перчаткой. Сей факт вызывал у Салазара ревность, чётко проступавшую и на его лице, и в виде «громких» мыслей над затылком. Но молодой человек, завладевший рукой Софии, мало напоминал фаворита – девушка выражала к нему не больше чувств, чем к другим. Её фарфоровое личико оставалось неподвижным, а глаза – камешки бирюзы – смотрели мимо.

Но юноша с усиками этого не замечал, пребывая в эйфории, и наверняка получил бы от Салазара магией по лбу, если бы не Октавия. Тихо подойдя к усатому кабальеро, та шепнула, что его желает видеть Аурелиано, её отец. Плохо скрывая досаду, юноша покинул компанию. А София и бровью не повела – свободное место тотчас занял румяный, пышущий здоровьем блондин.

В конце концов Данте надоело шпионить за Салазаром. Он не понимал, отчего этот упрямый маг, который робостью не отличался, не предпринимает активных действий. Хотя… наверное, это сложно, когда рядом – с десяток соперников. Но поведение Софии не нравилось Данте – сегодня она увиделась ему избалованной гордячкой. Мужчины тешили её Эго и разгоняли скуку, царившую в доме, и одинокий, недолюбленный с детства Салазар легко стал жертвой её чар, которых Данте не оценил. Он не разглядел в Софии ни божественной сути, ни интересной личности – только красивую и бездушную куклу.

Зато Октавия в очередной раз вызвала его любопытство, и, чтобы понаблюдать за ней, Данте переместился с люстры на каминную полку.

Именно после беседы с Леопольдо тет-а-тет Октавия и выманила из компании Софии юношу с усиками. Это оказался Абель де Чендо-и-Сантильяно, сын владельца крупнейшего торгового центра Буэнос-Айреса. Сопроводив его к Аурелиано, который уже заболтал Ладислао и Леопольдо до тумана в мозгах, она оставила мужчин вчетвером, уведя от них Кассию.

– Знаете, сеньора, для моей бабушки вы – эталон стиля и красоты! Она так мечтает с вами подружиться, что упросила меня помочь ей в этом нелёгком деле, – шепнула она Кассии, фамильярно схватив её под руку. Ту аж передёрнуло – когда Кассия злилась, шрам на её губе выделялся сильнее, уродуя её лицо, но оттолкнуть дочь хозяина дома она не посмела. – Прошу вас, ступайте со мной. Бабушка ждёт, чтобы вы присоединитесь к компании её подруг, а вы всё с мужчинами да с мужчинами… А они, право, иногда так скучны, в бумажной волоките и политических заговорах совсем увязли.

Сведя Кассию с Лоидой и её кружком высоконравственных сплетниц, Октавия подкинула им острую тему – побег Марикрус де ла Бланше, дочери владельца игрального дома и сети кафешантанов, с венчания с наследником главного судьи Трибунала. Столь хитро Октавия нейтрализовала и Кассию, и Лоиду, и остальных зорко бдящих за молодёжью клуш, и вернулась в малую гостиную, пока дамы наперебой вопили о «чудовищном поведении» сеньориты де ла Бланше и «безнравственности нового поколения».

Теперь Октавия отчитывала, будто из-под земли выросшую Игнасию – растрёпанную, с соломой в волосах – и рыжеволосого мужчину, одетого в холщовые штаны и простую рубаху.

– Валенти, уходи немедленно! Только и не хватало, чтобы бабушка увидела тебя в доме, – Октавия вытолкала юношу в запасную дверь, что пряталась за раздвижными портьерами. – А ты чего вытворяешь? – переключилась она на сестру, когда рыжий парень удалился. Данте бегал по каминной полке, цокая когтями, но птица в качестве свидетеля девушек не пугала. – Среди бела дня, с конюхом, какое бесстыдство! – Октавия начала отряхивать с наряда сестры листья и солому.

– Конечно, тебе легко говорить! У тебя ведь есть жених, и свадьба не за горами. Леопольдо Фонтанарес де Арнау – отличная партия. Тебе повезло, – обиженно выпятила Игнасия и без того немаленький подбородок.

Октавия вздохнула.

– Не знаю, я не уверена, что хочу за него замуж.

– То есть? – приподняла брови Игнасия, напомнив лицом удивлённую лошадку. – Тебе не нравится Леопольдо?

– Я этого не говорила, – с платья сестры Октавия перешла к вытаскиванию соломы из её причёски. – Он мне симпатичен, но… я мечтала о другом. Я хотела встретить большую любовь. Вот так раз – ах – и на всю жизнь. А выходит как-то обыденно. Познакомились, обручились, поженились и всё. Никакой романтики. Я вижу, что нравлюсь ему, но мне хочется яркого проявления чувств, чтобы он совершал ради меня безумства, чтобы мне сносило голову и перехватывало дыхание. Но этого нет, – она разочарованно повела плечами. – Он слишком правильный, иногда даже обидно. Вот его брат другой, в нём есть какая-то чертовщинка. И такие мужчины, с загадками и скелетами, всегда привлекают женщин больше, чем такие, как Леопольдо, у которых всё просто и ясно. Вот даже сегодня, он позвал меня на личный разговор. Я думала, в любви начнёт объясняться или приставать будет с глупостями, – она хихикнула в кулачок. – Как бы не так! Он рассказал мне, что они с отцом придумали план, как вынудить сеньору Кассию дать согласие на наш брак. И даже убедил меня в этом поучаствовать. Насколько я поняла, его мать хочет, чтобы он выбрал Софию, и Леопольдо решил действовать хитростью. Ты же знаешь, первый кандидат на руку Софии – Абель де Чендо-и-Сантильяно. Он давно за ней ухаживает, и бабушка, и папа склоняются к тому, чтобы отдать её руку ему. Леопольдо решил с ним подружиться и убедить его посвататься к Софии первым. И когда состоится их помолвка, Леопольдо сразу посватается ко мне. Вроде ничего особенного, но тут есть дыра, которую никто не замечает. А именно – мне показалось, его брат неровно дышит к Софии, но Леопольдо навряд-ли сказал ему, что хочет сбагрить её другому жениху. Это эгоистично, ведь можно было придумать что-то более хитрое и изящное, не прибегая к предательству. Мог бы и у меня спросить, я бы придумала. А так… Меня это настораживает. Не знаю, стоит ли выходить замуж за человека, который способен так гадко поступить с родным братом. Я, конечно, не в курсе их взаимоотношений, но моя интуиция подсказывает – у Ландольфо есть какая-то тайна. Его мать говорит, будто он собирается стать священником, а он непохож на семинариста. Ну вот, теперь ты нормальный человек и бабушка не догадается, какими безобразиями ты занималась пятнадцать минут назад в конюшне, – закончив приводить Игнасию в божеский вид, Октавия осмотрела её и кивнула одобрительно.

– Спасибо, конечно, за помощь, но я не понимаю тебя, сестрёнка, – отозвалась та. – Я бы за такого жениха, как Леопольдо, уцепилась руками и ногами, а ты ищешь подвох. Но если он тебе не мил, ты можешь попросить отца найти тебе другого жениха. Сложностей с этим не будет, ты же нравишься многим. Я вижу, как некоторые мужчины на тебя смотрят. Если бы ты не пыталась казаться умнее всех на свете, давно была бы нарасхват, как София. Но в любом случае, в отличие от меня, старой девой ты не останешься. А я, если буду разборчивой, останусь ни с чем, – взяв со столика бокал ликёра, Игнасия осушила его залпом.

– Не пей много, а то станешь, как бабушка, которая до сих пор уверена, что никто не замечает, как она опустошает винный погреб, – Октавия насмешливо погрозила сестре пальцем. – Но почему ты выбрала Валенти? Он же конюх! Неужели тебе мало мужчин нашего круга?

– А разве у меня есть выбор? – Игнасия водрузила бокал на место. – Это вы с Софией первые красавицы, а я так, уродина и позор семьи. Что-то я не вижу, чтобы мужчины нашего круга вились около меня. Они все порхают вокруг Софии, как будто она французский торт. А Валенти говорит, что я милая. Хоть кто-то обратил на меня внимание. И вообще он страстный мужчина. Так почему бы и не с ним?

Октавия только скривилась.

– Ты не ценишь себя, сестрёнка, ведь ты достойна большего. Это всё бабушкина вина, она внушила тебе комплексы. Но ты не уродина, а очень даже привлекательная девушка, с изюминкой, – попыталась убедить она сестру, но Игнасия отмахнулась.

– Ой, не надо врать из жалости ко мне! Я не питаю иллюзий. Мне с моей физиономией сойдёт любой жених, лишь бы не быть одной.

Почерпнув из болтовни сестёр много информации, Данте понял главное – затею Леопольдо. Они с отцом придумали свести Софию и Абеля де Чендо-и-Сантильяно. Так Кассия вынуждена будет согласиться на свадьбу Леопольдо с Октавией, чтобы не потерять шанса прибрать к рукам Национальный банк. И теперь Данте стало ясно, почему Леопольдо не хотел появления Салазара в доме Мендисабалей – дабы он не испортил план, очаровав Софию.

За размышлениями об интригах Данте едва не упустил момент, когда София ускользнула от толпы кавалеров под предлогом «припудрить носик», и Салазар, восприняв её манёвр, как шанс для атаки, тоже покинул малую гостиную. Но, выпорхнув в сад через окно в холле, Данте мгновенно возжелал двинуть Салазара чем-нибудь по голове.

София стояла на аллее между замком и калиткой – дверцей во внешний мир, – а на голых булыжниках вокруг неё росли чудные цветы, явно сотворённые магией Салазара: алые розы без шипов, нежно-жёлтые нарциссы, красные и белые камелии. Салазар же, сидя на коленях, бормотал скороговоркой: «Я вас люблю, люблю… вы так нужны мне…».

Данте про себя выругался. Вот кто так девушку очаровывает? Сначала он кричал, что не может подойти к Софии, ведь она – богиня, а теперь решил своей богине помолиться.

Данте подлетел ближе и, сев на забор, впервые приметил на лице Софии живую эмоцию – она была напугана. Её попытки вставить хоть слово разбились, как зеркало о гранитный камень, – Салазар не дал ей шанса ответить. Но когда он начал целовать подол её платья, София с хлопком закрыла веер, которым в волнении обмахивалась, и рванула в дом, бросив кавалера посреди озера из цветов.

Комментарий к Глава 7. Интриги за стенами дворца

[1] Аделантадо – в колониальной Испании титул конкистадора, который направлялся королём на исследование и завоевание земель, лежащих за пределами испанских владений.

[2] Игра Буриме – это стихотворное рифмование, при котором игроки упражняются в остроумии. Родилась игра во Франции в светском обществе XVII века.

========== Глава 8. Лицемерие и беспечность ==========

«Любезный сеньор Ландольфо, смею уверить вас, я глубоко смущена и опечалена вашим столь неожиданным проявлением чувств. Я прошу вас извинить меня за побег из сада – в тот день вы застали меня врасплох. Я не стремилась огорчить или отвергнуть вас. Вы симпатичны мне, однако я боюсь гневить отца и бабушку. Моя сестра Октавия более решительна, чем я – она способна противостоять им. Я же чересчур нежна и слаба, чтобы действовать вопреки моей семье. Ах, сеньор Ландольфо, я не хочу рушить вашу жизнь. Я не смею просить вас предать Господа и уйти из семинарии. Тем более мне уже выбрали жениха – маркиза Абеля де Чендо-и-Сантильяно. Этот брак – дело почти решённое. Отец, конечно, любит меня больше, чем моих сестёр, он обещал, что не заставит меня венчаться с человеком, который не будет мне люб. Но я считаю себя обязанной покориться желанию моей семьи. Они вырастили меня, подарили детство и юность без невзгод и лишений. Мне надлежит оплатить этот долг, исполнив их волю. И я не хочу причинять муки Октавии, моей сестре, ведь она не сможет обрести счастье с вашим братом, пока я остаюсь незамужней. Как старшая, я должна выйти замуж первой, поэтому не откажу маркизу де Чендо-и-Сантильяно, если он официально попросит моей руки. Ах, сеньор Ландольфо, если бы не ваша божественная миссия и позиция моей бабушки, которой не нравится, что ни у вас, ни у сеньора Леопольдо нет титулов, я разрешила бы вам посвататься ко мне. Но, увы… Я покорюсь жестокой судьбе. Мне остаётся только молить Всевышнего, чтобы он простил мне чудовищный грех, ведь я посмела смотреть на вас, будущего падре, как на мужчину. О, заклинаю, сеньор Ландольфо, извините меня за это письмо! То безумный порыв моего сердца. Но нам не стоит больше встречаться, это грешно. Я буду молиться за вашу душу вечно. София Мендисабаль».

Уже целый час Салазар вертел в руках пергамент, благоухающий ароматом магнолии, что принесла белоснежная голубка. Он то покрывал поцелуями удлинённые буквы Софии, то ненавидел себя за выходку с признанием в любви, то гневался на возлюбленную за её страх и желание покориться воле семьи. Наконец его ярость перешла на мать – именно Кассия убедила всех, что он будущий священник.

– Будь ты проклята! – скрипел зубами Салазар, бегая по стенам и иногда перепрыгивая через картины. – Ты не мать, ты – гадина, которая ломает мне жизнь! Но я не отдам Софию! Она – богиня! Она святая! Она хочет пожертвовать собой ради меня! Но я раскрою ей глаза!

Данте прыгал по комоду, стуча когтями и разглядывая белую голубку – та испуганно хохлилась и втягивала голову, боясь нападения чёрной птицы. Данте умиляла экзальтированная страсть Салазара. Он сам не увидел в письме Софии ни искренности, ни любви, ни доброты – только желание выглядеть святой. Наверное, она испугалась, что влюблённый Салазар сорвётся с её крючка, и подогрела его чувства, отправив это послание. Тактика сердцеедки сработала как часы – хандрящий Салазар мигом ожил. Но подтекст Данте разгадал – девушка хочет, чтобы Салазар продолжил её добиваться. А она будет капризничать и воротить нос.

Через три часа блуждания вокруг письма и оскорбительных плевков в адрес матери, Салазар решил написать ответ. Но его так колотило, что тот вышел кратким: «Сеньорита София, вы ошиблись. Я никогда не учился в семинарии и не буду священником – это ложь, выдуманная моей матерью. И я намерен бороться. Я слишком дорожу вами, чтобы так легко потерять. Скоро я нанесу вашему отцу визит и буду просить вашей руки. Ожидайте меня и ничего не бойтесь. Любовь – не грех. Ландольфо Салазар Фонтанарес де Арнау».

Запечатав письмо сургучной печатью-ястребом – фамильным гербом Фонтанарес де Арнау – он привязал его и белоснежный цветок камелии к птичьей лапке и выпустил голубку в окно.

Надев чёрные бриджи и ярко-алый укороченный камзол, Салазар взял шпагу и письмо Софии и спустился на первый этаж, где его поймала Джеральдина – сообщила о прибытии учителя фехтования.

– Мсье Поль и ваш брат ждут вас в саду! – выпалила она громко. – Они недовольны, что вы задерживаетесь!

Кивнув, Салазар устремился в библиотеку, где сунул письмо в одну из книг – сборник древних сказок. Он покинул дом, не увидев Райнерио, что прятался за колонной. Зато его усёк Данте. Выражение лица секретаря ему не понравилось – тот явно что-то замышлял. У Данте возникла мысль проследить за Райнерио, но желание пойти на урок фехтования возобладало над рассудком.

Во внутреннем дворике, на площадке, засеянной мягкой травой, уже находились Леопольдо и мужчина в бордовом плаще – мсье Поль, учитель фехтования, выписанный из Франции.

Леопольдо размахивал шпагой, отрабатывая приёмы боя, когда Салазар ворвался на середину площадки. Эффектный поклон, и Леопольдо едва успел сориентироваться, как Салазар пошёл в наступление. Атаковал он превосходно, орудуя шпагой так, будто с ней родился, и вынуждая брата защищаться и пасовать. Леопольдо удары отбивал хорошо, а мсье Поль выкрикивал с дюжину советов в минуту. Данте утонул в кусте роз – только хохолок и два блестящих чёрных глаза торчали наружу.

Выкрики учителя: «Ах, мсье Салазар, молю вас, атакуйте мягче, вы очень грубы! Это же фехтование – тонкое искусство, а не средневековая битва на мечах. Здесь надо быть изящным, как в танце!» – эффекта не возымели. Салазар не успокоился, пока не отобрал шпагу у Леопольдо и не подставил ему подножку. Тот упал на землю, и Салазар приставил обе шпаги к его горлу с возгласом: «И так будет всякий раз, когда ты окажешься на моём пути!».

– Нет-нет-нет! – воскликнул мсье Поль. – Это запрещённые приёмы! Аристократы так не сражаются. Вы нарушили сразу два правила ведения боя, мсье Салазар. Вы проявили неуважение к сопернику, подставив ему подножку – раз. И два – обезоружив противника, вы не вправе были использовать сразу обе шпаги. Это бесчестно!

– В бою главное – победа! – заявил Салазар, удовлетворённо щуря очи. – Или вы думаете, что враг пощадит вас, чтобы соблюсти какие-то правила, если речь пойдёт не о развлекательном бое, а о жизни и смерти? Вы так наивны, мсье Поль!

Утерев со лба пот, Салазар убрал шпаги от горла Леопольдо, швырнул их на траву и покинул урок фехтования.

К ужину он не вышел и дверь брату не открыл, когда тот попытался затеять новый разговор – об отсутствии у Салазара такта.

– Тогда чего ты лезешь ко мне? Такому аристократу, как ты, негоже общаться с плебеем вроде меня! – крикнул Салазар через дверь и заткнул уши пальцами.

К полуночи он вспомнил о письме, запрятанном в библиотеке. Как только в доме погасли огни, Салазар кинулся вниз, освещая дорогу пальцами. Увы, поиски успехом не увенчались – книга сказок была пуста. Салазар перетряс все страницы, но письмо исчезло.

В растрёпанных чувствах он вернулся в спальню, улёгся в кровать и долго ворочался, пока не решил – в пропаже виновна Джеральдина – она могла видеть, как он сунул письмо в книгу. Но Данте не сомневался, что вор – Райнерио, который шпионил за Салазаром перед уроком фехтования.

Утром, пока Салазар проветривал мысли, объезжая городские кварталы на Невесте – своей прекрасной кобыле, Данте остался во дворце, заметив крадущегося по стеночке Райнерио. Этот тип определённо начинал его раздражать. Сидя на перилах лестницы второго этажа, Данте наблюдал за секретарём – тот ходил по гостиной, засовывая свой длинный нос в каждую стоящую поблизости вазу, и без конца оглядывался. Наконец раздались шаги. За аркой, что вела в оранжерею, мелькнула домашняя стёганая юбка, и в гостиную вплыла Кассия.

– К чему такая спешка, дон Райнерио, что вы осмелились нарушить мой покой в столь ранний час? Полагаю, у вас дело чрезвычайной важности, иначе я останусь вами крайне недовольна и посоветую Ладислао подумать о смене секретаря, – выдала она злобным шёпотом.

– Не гневайтесь, сеньора, – ответил Райнерио таким голосом, будто намазывал масло на булочку, и вынул из-за пазухи конверт. Данте узнал его – то было украденное у Салазара письмо. – Я безмерно ценю вас и не хотел тревожить. Но я осмелился на эту дерзость, потому что в руки мои попало любопытнейшее письмецо, которое, как мне подумалось, вас заинтересует.

Не успел он развернуть письмо, как Кассия сама выхватила его. По мере чтения лицо её изменилось и, насколько Данте смог увидеть, приобрело землистый оттенок.

– Вот значит как, – выговорила она, чеканя слова. – Этот ублюдок мозолит мне глаза уже девятнадцать лет и теперь смеет рушить мои планы и жизнь своего брата. Что ж, благодарю вас, дон Райнерио, за вашу бдительность, – Кассия пожала секретарю руку. – Я приму меры.

Райнерио задержал её ладонь в своей.

– Вы же понимаете, сеньора, мне мало простой благодарности.

Ухмылка исказила лицо Кассии, превратив его в гримасу.

– Я гляжу, вы своего не упустите, дон Райнерио. Это похвально. Когда нет приличной родословной, каждый пробивает себе дорогу как умеет. А кто не умеет, остаётся на бобах. Мне нравятся люди преданные и целеустремлённые. И, пожалуй, я смогу замолвить за вас словечко перед мужем. А если вы продолжите быть бдительным и дальше, вероятно, мы станем друг другу очень полезны, – и она устремилась вверх по лестнице.

Пламя факелов, перед рассветом зажжённых слугами, бросало тени на стены и потолок, хотя солнечные лучи уже целовали окна. Бледные в свете наступающего дня силуэты извивались в танце, меняя форму и превращаясь то в гигантских пауков, длинных и нескладных, то в диковинные орнаменты из арабской сказки.

К завтраку Салазар вернулся с прогулки и начал донимать Эу требованиями наказать виновницу пропажи письма. Данте попытался создать с ним ментальную связь, но ничего не вышло – Салазар не обратил на птицу внимания.

Не в силах слушать его крики: «В доме завелись воры! Найду, головы поотрываю!» – Данте выпорхнул в коридор. Цап! Чья-то рука схватила его за горло. Кассия! Данте открыл клюв, чтобы не задохнуться и укусить Кассию за палец, – не дотянулся. Женщина быстро нырнула в гостевую спальню и захлопнула дверь, не выпуская птицу из ладоней.

Данте сообразил, что именно ей надо, когда она тронула ногтем изумрудное кольцо на его лапе и трижды позвала: «Господин Тибурон! Вы нужны мне!».

Ничего не произошло – кольцо не среагировало, Тибурон не явился. И Данте вспомнил – чары Тибурона, наложенные на Гуэну, рассеялись в тот миг, когда он, Данте, вселился в птицу.

Около получаса Кассия терроризировала и кольцо, и Данте – он напугался, что она изломала ему маховые перья. Наконец в бессильной ярости Кассия вышвырнула птицу в окно с воплем: «Брысь отсюда, бесполезная метёлка!».

Данте рванул вверх, ловя потоки воздуха, и расправил смятые крылья. Оперение чудом не пострадало, и он, облетев дом, ворвался в него через парадную дверь – Джеральдина как раз выметала за порог мусор.

Салазар, конечно, письма не нашёл, хотя наорал на всю армию прислуги, включая садовника, конюха и мажордома, а Эу обыскала комнаты горничных. Салазар был так зол, что грозился наслать порчу и тряс перед лицами слуг дымящимися руками.

Вечером, когда Джеральдина накрывала стол к ужину, во дворце появился новый человек: ершистая борода, сапоги из кожи буйвола, чёрные с проседью волосы, длинные и спутанные, мелкие пронырливые глазки. От мужчины несло лошадьми и алкоголем, а за его спиной болталась шляпа. Как только он вошёл в столовую, Джеральдина, ойкнув, вжалась в стену.

– Здравствуй, моя радость! Косме был занят и давно не видел свою конфетку, – он сделал несколько шагов ей навстречу.

Джеральдина хотела прошмыгнуть мимо и укрыться в кухне, но манёвр не удался – её зажали в углу.

– Оставьте меня в покое, дон Косме! Я вам говорила много раз, вы мне не нравитесь, – девушка вырывалась, а Косме, держа её за горло, скалил редкие зубы, определённо наслаждаясь ситуацией.

– Ну не ломайся, козочка, – хриплый голос его бил по ушам. – Всё принцев ждёшь, глупая девчонка? Я, может, и не принц, но могу решить некоторые твои проблемы, если ты станешь моей женщиной. У меня много денег…

– А ещё много грязных делишек, которые вы проворачиваете с теми, кому служите! – выпалила Джеральдина и моментально получила удар по губам.

Данте уже хотел вмешаться, наплевав на законы путешествий во времени, – сесть на голову этому типу и выклевать ему глаза. Но Джеральдина оказалась не робкого десятка – она укусила Косме за губу, когда тот полез целоваться. Он грязно выругался, и в эту секунду в столовую вошла Эу, своим появлением мужчину спугнув. Косме отпрянул, и Джеральдина, утирая слёзы, кинулась прочь.

– Вам чего тут нужно? – сурово поинтересовалась Эу, расставляя на столе фарфоровые тарелки. – У нас приличный дом. Нечего приходить сюда и развращать девиц. Будете бегать к горничным, я пожалуюсь хозяевам, – пригрозила она мрачно.

– Хозяйка в этом доме – сеньора Кассия. Я подчиняюсь только ей, – глумливо заявил мужчина. – Я здесь по её приказу. Но ты, краснокожая, явилась вовремя, хоть и помешала моим планам. Я за тобой и пришёл. Слыхал я, будто тётка твоя слывёт знахаркой. Хочу срочно с ней поболтать, и ты меня к ней отведёшь, – схватив Эу под локоть, он потянул её к входной двери. Женщина чуть не разбила одну из тарелок.

– Зачем она вам?

– Это поручение хозяйки. Надо мне с твоей тёткой потолковать об одном типе, которого мне хозяйка отыскать велела.

– Я вас отведу, – сдалась Эу. – Но не стоит меня хватать, я вам не Джеральдина. Уберите руки и ведите себя прилично, иначе от моей тёти вы выйдете только вперёд ногами. Она, знаете ли, не просто знахарка, она мастерица по варке самых страшных ядов. Если я её попрошу об одолжении, вы завтра не проснётесь.

Неизвестно, блефовала ли Эу, чтобы мужчину напугать, или говорила всерьёз, но это подействовало – Косме её отпустил, и она вышла из дома первой. Он – следом. Данте за ними не полетел. Ясно было одно: Эу – тоже весьма загадочная личность, а Косме наняла Кассия, чтобы найти Тибурона – он понадобился ей из-за письма Софии. Кстати, о письме, надо бы сообщить Салазару об истинном воре.

Через окно на заднем дворе Данте вернулся в кухню, но Салазара там не было. Лишь у стола всхлипывала Джеральдина, раскладывая готовый ужин по блюдам.

========== Глава 9. Кошки и мышки ==========

Всю следующую неделю Данте с попеременным успехом наблюдал за семейством Фонтанарес де Арнау – страсти во дворце кипели, будто суп в котле поварихи.

Салазар не спал днями и ночами, зарывшись в книги, – он корпел над новым изобретением. Кассия, на которую произвело впечатление письмо Софии, гневалась на мужа, требуя, чтобы он срочно упал в ноги к вице-королю и выпросил для Леопольдо титул.

– Мендисабали – всего лишь банкиры, а все с титулами! Вы же – третий министр, но и сами титула не имеете, и сыну не помогли с этим, – шипела она страшным голосом. – Вы неудачник, из-за вас Мендисабали не желают породниться с нами! Конечно, зачем внучкам герцогини жених, у которого нет титула? Ладислао, вы должны сделать всё, чтобы Леопольдо стал главным кандидатом в мужья Софии Мендисабаль! Если вы не обеспечите нашего сына титулом, я отравлю вас крысиным ядом!

Ладислао предпочёл не спорить – когда Кассия впадала в ярость, её невозможно было остановить. Бушевала она неделю, пока Ладислао не заверил её, что уже выхлопотал аудиенцию у вице-короля и скоро встретится с ним. Титул для Леопольдо выпросить можно, если оказать вице-королю услугу деликатного характера – какую именно Ладислао ещё предстояло узнать.

Этим же вечером Данте ощутил необъяснимую тревогу. Салазар, устроив в комнате аптеку, варил что-то в чугунном котле (дым стоял на весь второй этаж). Море книг, трав и минералов – Данте не понимал, чего он хочет изобрести, но, судя по объёму экспериментов, задумка была масштабной. Салазар так увлёкся процессом, что не заметил, как на ноге его птицы ярко вспыхнуло изумрудное кольцо. От сильного потока магии Данте чуть не упал с жерди – не зря его душило предчувствие. И, пока Салазар мешал в котле своё варево, Данте выпорхнул в окно.

Кольцо теперь не сверкало, а нарушителя покоя он увидел быстро: Кассия, прячась в увитой плющом беседке, разговаривала с мужчиной в золотой рясе. Тибурон! На его появление кольцо и среагировало, точно известив об опасности.

Боясь разоблачения, Данте не осмелился подлетать близко – сел на грушевое дерево в отдалении, но часть беседы услышал.