Текст книги "Железное небо (СИ)"

Автор книги: Dammer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 76 страниц)

– Вряд ли он здесь, – опроверг его слова Сора. – Блять… Блять! Я не знаю, что делать!

– Ты же умный, когда это нужно, так придумай что-нибудь! – взбеленился сивый хуже прежнего, переключив своё внимание на беловолосого.

– Но не сейчас! Это, блять, совсем не то, у меня нет времени, чтобы что-то придумывать!

– А что тогда делать?!

– Я не знаю!

Парни спорили дальше, хватаясь за головы или начиная нервно расхаживать по помещению взад-вперёд, но ничего не помогало, никаких идей на ум так и не пришло. А тем временем прогремел выстрел, который и заставил железных заткнуться и обратить внимание на копов. Эд выстрелил в протез Томо, выбив у него пистолет из руки. Брюнет ошарашенно замер, медленно переводя вопросительно-удивлённый взгляд на своего начальника.

– Ты что творишь? – обескураженно выдохнул Томо, не шевелясь, потому что дуло всё ещё было направлено в его сторону.

– Ты ведь тоже не хочешь оставлять это решение за кем-то из них? И я не хочу. Так что определимся сами, идёт? – пожал плечами Эдисон, глупо улыбнувшись. – А что я творю… Я… Кажется, я собираюсь предать своего подчинённого.

– Оу, вот как… – хмыкнул брюнет, почувствовав нечто отдалённо похожее на разочарование.

– Стоп, не надо! Погодите, вы оба! Блять! – Сора хотел было сделать шаг в сторону полицейских, но, когда Эд снял предохранитель, отступил назад, боясь, что тот выстрелит Томо прямо в голову. Кода одёрнул парня назад и держал его за запястье, предлагая тем самым оставаться в стороне, чтобы мужчины сами разобрались, ведь так будет честно. Он не хотел этого, но иначе они все друг друга поубивают. Ямарута кивнул и замер, ожидая, к чему всё это приведёт, но заранее готовясь насадить Эдисона на хвосты. Осталось всего пять секунд.

– Не делай этого, не…

– По-другому не получится.

– Ты такой предсказуемый.

– Но я не уйду.

– Я знаю…

====== Глава 61. Предательство и Паника ======

– Как думаешь, с ним всё в порядке? – грустно протянула Анемон, сложив руки на столе и положив на них голову.

Тод вздрогнул, поморщился так, будто этот вопрос физически сделал ему больно, и вздохнул:

– Нет. Конечно, он не в порядке во всех смыслах этого слова. Но я надеюсь, что он справится и… У него ведь проблемы с позвонками, я правильно понял?

Роши встрепенулся, потому что взгляд старика переметнулся на него, поёжился, приподнявшись со столешницы, и сонно кивнул. Тод понуро опустил плечи, протяжно вздыхая.

– Вот ведь… И замены им нет? Его не починить?

– Это невозможно, – еле выдавил из себя Ятсуме, из-за сонливости не имея сил на что-то ещё.

– Понятно, – вздохнул мужчина, встав с места и направившись на кухню. – А я ведь хотел, чтобы он меня похоронил, а не наоборот, – послышался его горький смешок, а затем Тод начал греметь посудой.

Анемон поняла, что старик не хотел показывать ей и Роши свои слёзы, поэтому и ушёл в другое помещение, а готовить начал лишь для того, чтобы заглушить дребезжанием свои тихие всхлипы. Девочка ещё минуту молча сидела рядом с проваливающимся в сон подростком и вдруг громче, чем следовало, спросила:

– Эй, а не хочешь прогуляться со мной? Погода просто отпад!

– Час назад на одной из улиц бойня была… Не думаю, что идти гулять сегодня – хорошая идея, – раздалось бормотание парня в ответ.

Анемон поджала губы, пристыдив саму себя за то, что забыла о подобном, и, чтобы расшевелить очкарика, попыталась ещё раз:

– Ну, может, мы могли поиграть во что-нибудь… У тебя, вроде как, старая приставка была, а?

– У меня много дел, из-за которых я почти не сплю, так что извини, – натянуто улыбнулся Роши. – Я просто пришёл убедиться, что с вами всё хорошо, потому что… было бы не удивительно, если бы было плохо… Ну, я имею ввиду, что хотел знать, что вы живы и здоровы…

– Ах, это… Д-да, мы справляемся, – так же натянуто улыбнулась Анемон, вспомнив тот ужас, который случился с младшей сестрой парня. Поэтому Ятсуме переживает за Анемон и старика? Следовало его приободрить, но как – девочка не понимала. Отвлечь его у неё не получалось ни разговорами, ни делом – парень засыпал на ходу.

– Ты не могла бы оставить меня одного на какое-то время? Я очень устал, прости, – вздохнул Роши прежде чем Анемон попыталась сказать хоть что-нибудь. – Как только отосплюсь, обещаю, что свожу тебя в развлекательную улицу, хорошо?

– Я понимаю, да, без проблем, – кивнула малышка и, уходя на кухню к Тоду, который уже должен был успокоиться, провела ладонью по плечу подростка, попытавшись вложить в этот жест знак внимания и поддержки, ведь никаким иным способом она это сделать не могла. Ятсуме едва заметно вздрогнул, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. У парня не было ни сил, ни желания думать о чём-либо, он лишь хотел немного отдохнуть от нервотрёпок и чёрной полосы, наступившей в его семье.

– Почему ты соврал ему?

Голос принадлежал андроиду, а точнее его голове, стоящей на основании своей оторванной от туловища шеи. Роши вздрогнул повторно, вздохнул и пробубнил:

– Не понимаю, о чём ты.

– О замене позвонков.

Подросток приподнялся, нахмурившись, и посмотрел андроиду, как две капли воды похожего на него самого, прямо в глаза.

– Но я не врал.

– Я видел у тебя в гараже странные чертежи, которые, если опираться на некоторые факты, имеют отношение к позвонкам.

– И какие же факты? – хмыкнул Роши.

– Чертежи были не закончены на тот момент, но устройство, начерченное тобой, было явно цилиндрической или прямоугольной формы, а точнее состояло из двух небольших частей, соединяющихся между собой в одну из этих фигур. В пояснениях было много дыр, где, вместо шпаргалок, ты писал: «Заполнить». То есть, ты не знал, что там должно быть или как оно должно работать. Учитывая обстоятельства, связанные с Сорой и тем, что его позвонки уже почти вышли из строя, а также тот факт, что ты в любом случае так или иначе, рано или поздно, попробовал бы создать позвонки железных, можно сделать вывод, что сейчас ты этим и занимаешься, – на одном дыхании, если так можно сказать, выдал андроид. Он немного подождал, наблюдая за тем, как лицо парня становится расстроенным, и уточнил уже с куда более живым человеческим интересом в голосе:

– Ты же помнишь, что для создания этого устройства требуется донор?

– Помню… – тяжело выдохнул очкарик, задрав голову к потолку. Его огорчил тот факт, что андроид в курсе того, чем парень занят всё последнее время. Он хотел оставить это занятие втайне, чтобы не возникло ненужных вопросов от людей «сверху», но, как оказалось, он недостаточно хорошо это скрывал. – Ты рассказал об этом кому-нибудь? О том, что я пытаюсь сделать?

– Не рассказывал, – спокойно ответил андроид. Роши даже удивился, ведь ожидал, что машина тут же всё разболтала Первому.

– Но… почему?

– Я не был уверен, что прав. К тому же, меня не просили сообщать о чьих-то попытках создать позвонки железных.

– Хах, ну да, будто тебе нужны приказы, – фыркнул Роши. – Ты ведь самостоятельно мыслишь, зачем тебе чужие наставления?

– Незачем. Поэтому я и промолчал, – андроид захотел кивнуть, но понял, что идея не самая лучшая – он бы плюхнулся носом в стол, если бы сделал это. – Что насчёт донора? Будешь искать его?

– Без него не получится…

– Тебе придётся убить чьего-то ребёнка, чтобы продлить жизнь Соре.

– Я знаю, – выдохнул Роши так тихо, будто это признание было для него позорным.

– Ты ведь понимаешь, что тебя за это посадят?

– Понимаю! Хватит! Я не собираюсь обсуждать это, а тем более с тобой!

Андроид немного помолчал, изучая парня взглядом, и поинтересовался:

– Так злишься из-за того, что я вам не помогаю, или из-за донора, без которого бесполезно даже пытаться создать позвонки?

– Из-за того, что ты слишком прямолинеен, так что замолчи, ради бога, просто замолчи, – устало вздохнул подросток, потирая виски пальцами. К его удивлению робот действительно заткнулся и больше не доставал его.

Роши, в свою очередь, вернулся к размышлениям о том, что в этой оторванной голове есть информация о железнорождённом: его имя, лицо, местонахождение убежища – хоть что-нибудь из этого, если не всё. Подростку не нужно обходить защиту андроида, ему нужно договориться с ним самим, ведь если робот захочет – он что-нибудь расскажет, а если сочтёт нужным скрыть информацию о Первом, то так и поступит. Но как его подкупить? Чем? Что могло бы заинтересовать бездушную машину?

Ятсуме приподнялся, взял голову андроида в руки и, держа его перед собой, уткнулся своим лбом в его, какое-то время смотря своему клону прямо в глаза. Он помедлил, прежде чем говорить что-либо, собрался с мыслями и, закрыв глаза, прошептал:

– Ну же, ты ведь моё творение, а я – твой создатель… Пусть я плохо поступил с тобой… Я извиняюсь за это, ведь ты всё ещё часть моей семьи, и мне правда стыдно за то, что я так обошёлся с тобой. Я был глупым ребёнком… Но сейчас всё серьёзно, страдают множество людей, и только ты можешь помочь нам прекратить это, так что… Пожалуйста, я сделаю что угодно – что попросишь, просто скажи мне хоть что-нибудь о Бессмертном. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал из-за него. Пожалуйста…

Андроид пытался распознать эмоции, отражающиеся на лице подростка, и спустя несколько секунд идентифицировал их как горечь и сожаление. Когда Роши открыл глаза, чтобы посмотреть на робота, тот продолжал молча что-то анализировать, и, наконец, произнёс:

– Меня всё это совсем не касается, поэтому я больше не стану вмешиваться. Но скажу одно: железнорождённый подобрался к Соре максимально близко.

– Что ты имеешь ввиду? Что он может надавить на него с любой стороны? Это и так понятно. Или… ты говоришь о?.. – Роши запнулся на полуслове, осознав, как нужно интерпретировать слова робота, и торопливо забормотал:

 – О боже… Он один из нас… Он ведь один из нас, да?! Один из тех, кто за этот год стал близок Соре, верно?!

Но андроид замолчал, предоставив парня самому себе.

– Не делай этого, не…

Сора мог поклясться, что слышал, как Эд прошептал: «Не заставляй меня стрелять».

– По-другому не получится, – хмуро бросил Томо, не собираясь отступать в сторону. Да – глупо жертвовать обоими. Да – лучше лишиться одного из них, чем сразу обоих. Но… но в чью пользу сделать выбор? И кто этот выбор должен совершать? Как не довести эту ситуацию до новой резни, в которой в итоге погибнут все? Поэтому Томо ни за что не ушёл бы. Но главная причина, почему он не стал бы в буквальном смысле жертвовать Эдом, чтобы спастись самому, это их давний уговор.

В безымянной полиции этот уговор гулял среди всех копов и заключался он также со всеми. Суть его такова: жизнь лидера Охотников превыше всего, поэтому в любой ситуации его должны ставить в приоритет. Без своего начальника эта полиция – просто сборище обыкновенных убийц, организовать которых во что-то большее и стоящее было бы одной из самых проблематичных задач. Но дело в том, что правила уговора, да и сама идея о нём, были предложены самими подчинёнными, а не Эдисоном. Согласившись, он обязал себя делать всё для того, чтобы жить дольше, чем кто-либо из его работников, направлять их и использовать по максимуму ради достижения цели. Если кто-то предаст его, решив поставить свою жизнь выше жизни Эда, то этого человека попросту убьют другие копы, несмотря на наказание, которое за этим обязательно последует.

Подчинённые Эдисона объясняли свою позицию так: они готовы жертвовать своими жизнями ради него, чтобы он мог направлять остальных, пусть и по трупам, но добираясь до цели. Но если он сам нарушит правила, поставив жизнь своей «пешки» превыше собственной, то это будет предательством, неуважением к уже погибшим ради него Охотникам. Если он поступит таким образом, то автоматически оставит всю безымянную полицию без себя, достойного лидера – ведь он должен будет уйти, – и тогда работа копов уже не будет такой эффективной, как до этого, а смертей станет лишь больше. Нарушение условий этого договора – предательство.

Пару минут назад Эд сказал о том, что собирается предать своего подчинённого.

– Ты такой предсказуемый.

– Но я не уйду.

– Я знаю…

Эд до странного мягко улыбнулся, смотря Томо в глаза и, видя в них испуг и желание остановить его, направил дуло пистолета на целое плечо копа и произвёл лишь один точный выстрел экспансивной пулей. Та взорвалась, врезавшись в плоть копа и разодрав мышцы и кости, а несильная, но достаточно мощная взрывная волна отбросила его назад, столкнув с нажимной плиты на пол коридора. Мгновенно прогремел второй взрыв, в несколько раз превосходящий предыдущий по мощности. Была короткая яркая вспышка, оглушающий грохот треснувших каменных плит и отчаянный вопль Коды.

Перед выстрелом никто не успел и слова сказать. А после – даже глаза открывать было страшно.

Первым посмотреть на последствия решился Сора. Он медленно выпрямился, скользя взглядом широко раскрытых глаз по окроплённому кровью помещению. На месте, где минуту назад стоял Эд, нажимная плита треснула, разделившись на несколько маленьких частей камня, и разлетелась в стороны. Часть тела осталась цела и рухнула ближе к коридору, рядом с котором Эдисон находился. Одежда местами была порвана и уже пропиталась кровью. Ошмётки, бывшие внутренними органами, мышцами или целыми частями тела, которые разорвало на части, валялись теперь везде. Огромные багровые брызги попали даже на потолок, а самое главное – на троих выживших. Сора перевёл взгляд на шокированного Коду, сидящего на полу и закрывающего голову руками. На его кожу, одежду и светлые волосы так же попала кровь начальника безымянной полиции. Парня сильно трясло, а его сорванное дыхание было единственным, что нарушало напряжённую тишину.

Сивый стал еле слышно бормотать что-то, всхлипывая, а, когда неохотно поднял голову, закричал, увидев то же, что и Сора. Парень вцепился пальцами в волосы и уткнулся лбом в собственные колени, рыдая навзрыд от резко сдавившей его грудь боли и сдавленно бормоча только одно:

– Нет-нет-нет-нет-нет, господи, нет, пожалуйста…

И, только когда это тихое жалобное шептание донеслось до брюнета, тот смог позволить себе судорожно выдохнуть и, попытавшись сесть, открыть глаза. Теперь и второе его плечо находилось в отвратительном состоянии и болело так сильно, что хотелось выть сквозь зубы, но парень удивительно легко абстрагировался от этого, разглядывая кровавые ошмётки на полу и вспоминая эту невозможную улыбку, застывшую на лице Эда перед тем, как он выстрелил. То ли начальник попросил прощения, то ли сам простил – улыбнулся и, как истинный лидер, сам сделал выбор. «Всё хорошо».

– Блять, Эд… – прошипел брюнет сквозь зубы, вцепившись во второе плечо, вспыхнувшее болью с новой силой. Парень зажмурился, глотая подкативший к горлу рвотный ком и слёзы. Нет, он не может сорваться сейчас. Только не сейчас. Пусть вместо него плачет Кода, пусть он даст волю эмоциям. Соре, кажется, вообще наплевать, он просто не знает, куда себя деть в такой ситуации. Он даже, похоже, понимает, что нужно торопиться и уходить, но не хочет делать это сию секунду, боясь напороться на что-нибудь похуже чужой истерики, вызванной произошедшим.

– Надо уходить, – констатировал Ямарута ледяным тоном, присев перед Томо на корточки. – Сможешь идти?

«Нет».

Вслух брюнет только раздражённо фыркнул, пытаясь подняться не без помощи Соры. Тот взял его под руку и развернул в сторону выхода, глянув на Коду, всё ещё сидящего на полу, плачущего и тихо скулящего.

– Кода, идём, – позвал его беловолосый.

– Н-нет… Он же… Я не могу…

– Можешь, пошли. Я понимаю тебя, но сейчас не время, чтобы…

– Понимаешь? – тут же ощетинился сивый, повернувшись и испепелив парней взглядом. – И как много ты понимаешь, Сора?

– Прости, ты прав. Я не должен был так говорить, – Ямарута сделал вид, что сник, чтобы всё-таки заставить парня отправиться в участок. – Но, правда, сейчас отсюда нужно убираться. Пойдём, двоих я вас на руках не унесу.

Соре и не пришлось. Кода всё-таки пошёл следом, но плёлся медленно и постоянно вытирал градом стекающую по его щекам влагу, всхлипывал и то и дело вот-вот должен был снова разрыдаться в голос, но каким-то чудом держался. На улице уже спустя минуту подъехали Охотники, без лишних расспросов забрали парней и повезли в участок. Кто-то сочувствующе провёл ладонью по плечу Коды, и тот сильно вздрогнул, озираясь по сторонам и практически не соображая, что происходит и где он находится.

Замученного истекающего кровью Томо сразу же отвели к Грин, где он, почувствовав себя в безопасности, моментально отключился. Учёный лишь постаралась сделать всё возможное, что сохранить парню обе руки, и с явным недовольством попросила Сору перелить свою кровь брюнету. Осколки костей последнего рассосались на полезные вещества, которые затем вернулись вместе с кровью Соры и сформировались в цельные кости, а благодаря составу крови железного залечились рваные раны и заново отрасли недостающие части мышц и кожи.

– С ним всё будет нормально, но ему придётся денёк, как минимум, отлежаться. Его организм измотан, а теперь ещё и отравлен твоими таблетками. Как бы ни была мала доза, она всё равно пагубно влияет на нормальный человеческий мозг и тело, – хмыкнула девушка, взирая на беловолосого. Тот вальяжно расселся на её стуле, закинув ноги на стол, и с хирургической точностью срезал заусенцы со своих пальцев с помощью скальпеля. – Эй, ты вообще слушаешь?!

Сора кивнул, не отвлекаясь от своего занятия.

– Да что с тобой?! А, ладно… Нет смысла спрашивать… Уж точно не у тебя самого.

– Что-то не так? – вздёрнул бровь парень, искоса глянув на Грин. Ту передёрнуло от его острого взгляда.

– Ничего. Разве что тобой и твоими поступками, и поведением, все недовольны. Ты всех пугаешь!

– Это нормально, я ведь уже «того», – беспечно пожал он плечами, покрутив пальцем у виска.

– Я имею ввиду, что мы всё видели. Всё то, что происходило полчаса назад в том подвале и… Это ужасно. Вы с Кодой… Да нет, Кода не стал бы драться с тобой, если бы ты не попытался перейти ему дорогу. Он ведь даже и не думал бежать вперёд таймера и спасать именно Эда! Он хотел решить всё мирно, а ты… бросился на него, как на врага. Этого не должно было случиться…

– Дай угадаю: даже если бы мы попытались решить всё спокойно, Эдисон всё равно поступил бы также? Потому что «рыба гниёт с головы». Полиция – рыба, Эд – голова. И если бы он дал Томо умереть, то это подтвердило бы слова Первого – а я уверен, что те слова принадлежали именно ему. Разговор об этом вы ведь тоже слышали? Ну, так что, я прав? Тогда какая разница, как мы пришли к тому, что имеем сейчас, если бы мы в любом случае не пришли бы ни к чему другому? – на одном дыхании равнодушно рассуждал Сора, разглядывая свои кеды, запачканные чужой кровью; железных, копов, Эда – намешано за этот день очень много.

– Да пошёл ты, – разочарованно выплюнула Трейн, непроизвольно морщась при одном только взгляде на беловолосого. Его невозможно узнать. Он и раньше пугал девушку, но тогда она была в нём уверена, знала, что он себя контролирует, и чувствовала, что хочет помогать ему, но теперь… Теперь она просто его боялась и кроме этого больше ничего не испытывала. – Я не буду продолжать свою работу, пока ты здесь. Уходи.

– Меня ждёт Скай?

– Мне всё равно, иди куда хочешь.

Сора пожал плечами, отбросил скальпель на стол и покинул лабораторию. Со знанием, что Томо в порядке и придёт в себя, парню стало значительно легче, поэтому он даже не обращал внимания на обозлившихся на него копов, потерянных и огорчённых смертью Эдисона. Охотники толпились в коридорах, на лестничных площадках и в специально отведённых палатах для раненных, делясь своими мнениями о произошедшем, и пусть некоторые спорили и придерживались разных сторон, все они были ужасно расстроены и сбиты с толку. Вот только Ямарута этого не замечал ни в погрустневших взглядах, опущенных в пол, ни в ссутулившихся фигурах, сидящих на скамейках и прячущих лица в собственных ладонях. Единственный, кто хоть сколько-то привлёк его внимание, это Кода. Сивый сидел в центре коридора прямо на полу, упёршись спиной в стену, согнув ноги в коленях и сложив на них руки, и смотрел ничего не выражающим взглядом куда-то перед собой. Его глаза исполосовали красные ниточки капилляров, губы были искусаны до крови, а пальцы заметно тряслись.

Сора замедлил шаг, приближаясь к парню, и осторожно присел рядом с ним в точно такую же позу. Он хотел сказать что-нибудь, но понимал, что едва ли найдутся слова, которые успокоят или приободрят Коду. Поэтому он решил хотя бы извиниться:

– Мне стыдно за то, что я набросился на тебя, прости.

– Тебе не стыдно, – тихо ответил сивый.

– Нет, мне правда…

– Ты ведь теперь не такой. Тебе знакомо чувство стыда, но сейчас ты его не испытываешь, я же вижу. Да и не надо. Если бы у меня так помутнел рассудок, то я бы, наверное, тоже так поступил, – перебил Кода, говоря с абсолютно иной, незнакомой Соре интонацией: не ледяной, но в то же время совершенно безэмоциональной.

– За это тоже прости. За то, что я так очевидно лгу тебе. Просто… краем сознания я всё ещё способен отличать правильное от неправильного. А то, что я попытался убить тебя, определённо неправильно. И то, что Эдисон погиб, тоже… – выдохнул беловолосый, только теперь расстроившись, но его состояние даже нельзя было сравнить с тем, что испытывали Охотники, а тем более Кода. – Сейчас я говорю искренне. Всего этого не должно было быть, и мне, правда, очень жаль, что так вышло. Ты можешь винить во всём меня, если захочешь, я пойму.

Сивый отчего-то едва заметно улыбнулся и вяло пробормотал:

– Это устроил не ты, а Бессмертный. Он – причина, по которой Эд… умер. Если попробовать рассуждать логически, то именно Первый убил Эдисона, а не ты, я или Томо. Мы были лишь инструментами для этого, и Первый точно знал, кто уйдёт из той школы живым. Виноват именно он, а не ты. Мне не за что тебя винить, да я и не хочу, ведь всё понимаю, несмотря ни на что. Слышишь? Я не хочу тебя винить, – повторил Кода и плавно перевёл на Сору опустошённый взгляд, а после сказал так прямолинейно, как умел только он:

– Но я виню.

У Ямаруты даже воздух из лёгких вышибло, а по телу прошла лёгкая дрожь. Парень оцепенел на минуту, продолжая смотреть на Коду даже когда тот вновь уставился куда-то вперёд, и, придя в себя и отвернувшись, тихо вздохнул, так и не найдя нужных слов для ответа. Он и представить не мог, что обычно рассудительный и спокойный Кода когда-нибудь станет его в чём-то винить, испытывая к нему холодную ярость. Это оказалось неожиданностью для обоих.

Сора был достаточно адекватен, чтобы понимать, что после случившегося постоянно просить прощения – всё равно мало, но очередного пустого извинения от него и не ждут, потому что оно абсолютно не искреннее, бессмысленное и ничего не изменит. Но и бездумно сидеть рядом с сивым, пытаясь хотя бы этим выразить моральную поддержку, беловолосый тоже не собирался. Он уже услышал всё, что должен был.

Ямарута оставил Коду наедине с его тревожными мыслями и стал спускаться на первый этаж по лестнице. В перелётах между этажами, так же, как и в коридорах, стояли Охотники и тихо разговаривали, а стоило Соре пройти мимо – кидали на него косые взгляды и замолкали. Парень видел, но не придавал особого значения тем, кто сидел на ступеньках, уткнувшись лицом в колени, как и тем, кто, прислонившись к стене, судорожно выдыхал, глотая подкативший к горлу ком. Аура подавленных и сломленных полицейских его никоим образом не задевала.

Сора смотрел себе под ноги, спускаясь, и удивлённо хмыкнул, когда вдруг кто-то взял его за локоть и заставил остановиться. Железный поднял взгляд и слегка напрягся, поняв, что столкнулся со Скаем, но почти сразу расслабился, потому что министр не выглядел злым или расстроенным, но и спокойным его назвать нельзя было. Он казался скорее уж отстранённым и хмурым.

– Поговорить? – предположил Ямарута после недолгого молчания.

– Нет, – к его удивлению, ответил Скай. – Я только… – он запнулся, решив сказать что-то иное, и вздохнул. – В другой раз сделай так, чтобы не пришлось кем-то жертвовать. Не отвечай, свободен. Иди куда шёл, – спешно пробормотал Дайлер, отпустил руку Ямаруты и в пару широких и быстрых шагов преодолел расстояние до следующего этажа.

Сора мотнул головой, выбрасывая из неё непривычный образ разбитого сложившейся ситуацией Дайлера, и продолжил спускаться вниз, мысленно сказав себе, что больше не хочет видеть такого абсурда, как опечаленный Скай.

– Да, он только что пришёл в себя. Это всё благодаря крови Соры; из-за своего состава она действует на организм человека как адреналин. Но ему нужно будет отдохнуть, его организм измотан как физически, так и психологически, – объяснила Грин, собирая волосы в высокий хвост повторно, ибо вскоре ей предстояла работа с трупами.

– Понимаю. Я поговорю с ним буквально пару минут, – кивнул Скай, заходя в палату к Томо. Тот сидел на небольшой кровати, зарывшись пальцами протеза в свои волосы, и, услышав тихие осторожные шаги, вздёрнул голову. Дайлер сел на стул рядом с парнем, окидывая его оценивающим взглядом. – Как себя чувствуешь?

– Как будто час назад мне обе руки чуть не оторвали, а так, в принципе, лучше, чем могло бы быть, – съязвил брюнет, фыркнув. – А ты?

«Мне бы твою сдержанность, Томо, цены бы мне не было», – мысленно усмехнулся министр, видя, что брюнет даже сейчас продолжает сохранять поразительное хладнокровие, хотя в его голове наверняка творится сплошной хаос.

– Всё ещё не застрелился, как видишь, – пожал он плечами и резко съехал с темы:

– Ямаруте ведь недолго жить осталось, верно?

Томо уже давно не был уверен в том, знал ли Скай о продолжительности жизни этого железного, поэтому скрывать это и дальше не стал:

– Да. Пара недель, может. Смотря, как часто он будет пользоваться железом и регенерацией. Кстати говоря, Грин, он опять это сделал? Влил мне свою кровь?

– Угу, я попросила, иначе ты бы не выжил, – пробубнила девушка. – Это тоже медленно убивает его, а ведь он с этим способом лечить чужие раны зачастил.

– Хмф… Ладно. Сколько мне здесь прохлаждаться? У меня есть кое-какое дело, – пробормотал Охотник, потирая висок из-за слабой головной боли.

– Ты только вернулся из Ада, какое, блять, дело? До утра хоть проваляйся, Томо, тебе нужен отдых, иначе мотор заглохнет, – хмыкнула Грин, постучав каким-то тонким хирургическим инструментом по левой груди. – Утром сходишь в душ, а столовая, если что, откроется на час раньше, чем обычно. Сменную одежду найдешь в своём шкафчике в душевой, да, я об этом позаботилась, не благодари. Оружие там же.

– Хорошо.

– И ещё… Я посмотрела запись того, что произошло в подвале, повнимательнее, и поняла, что Первый вам кое-что не сказал.

– Конкретней.

– Взорвалась не только плита, на которой стоял Эдисон, но и он сам. В его организме циркулировали нано-роботы, начинённые взрывчаткой, и, видимо, это было сделано для того, чтобы точно убить его, ведь от взрыва плиты он мог лишиться ног и выжить, а тут… Его просто разорвало на куски. Без шансов, – девушка скрестила руки на груди, поёжившись, перекатывая зубочистку от одного уголка рта к другому. – Мои слова подтверждает то, что в твоей крови я обнаружила этих самых нано. Выводить их не нужно, они деактивированы и выйдут из тела естественным путём.

Томо только кивнул, не слишком обеспокоившись за себя, и перевёл взгляд на Дайлера, ожидая, что он что-нибудь скажет.

– Ты ведь не просто так пришёл.

– М-м, да. Я понимаю, что тороплюсь с этим, но ты и сам прекрасно знаешь, что если вовремя не сделать этого, то станет только хуже, – размыто начал Скай, почесав мочку уха. Брюнет проследил за этим, но терпеливо промолчал, дав парню возможность собраться с мыслями. – Охотникам нужен новый лидер. Я не подойду, у меня другая работа, я не смогу быть здесь с ними постоянно, да и ты знаешь этих парней лучше, чем я. Тебе они доверяют больше, ты можешь вести их, так что…

– Это плохая идея, – замотал головой коп.

– Плохая идея – это оставить полицию без главы или, что ещё хуже, поставить на его место какого-нибудь молоденького неопытного придурка с дуршлагом вместо мозгов, – ехидно фыркнула Грин. – К тому же, теперь здесь есть не только Охотники, но и целая группировка железных, нуждающаяся в ежовых рукавицах. Ты идеально подойдёшь для этой роли.

– Охотникам нужен тот, кому они смогут доверить свои жизни, а кому, если не тебе – человеку, который столько времени бился с ними бок о бок и доказал свою надёжность? К тому же, ты подчинил себе такого железного, как Ямарута, и можешь контролировать его. Справишься и с полицией, – настаивал Скай, не собираясь отступать. Томо в качестве начальника безымянной полиции он видел очень и очень чётко и искренне хотел, чтобы именно он стал тем, кто поведёт Охотников дальше. – Сейчас все они разбиты и подавлены. Ты нужен им, Томо. Я говорю это не как министр, способный поставить любого человека на нужную мне должность, а как тот, кто когда-то был тебе другом.

– Ты пытался убить меня после того, что я сделал с твоим братом, – ядовито хмыкнул брюнет.

– Конечно! Каким бы сумасшедшим он ни был, он всё ещё оставался моим братом! И, не смотря ни на что, я любил его и хотел разобраться во всём сам… А ты ему пулю в голову всадил. Разумеется, я был этим не особо доволен.

– Из-за него могли посадить тебя, а ты лучше всех знаешь, что происходит в тюрьмах Тэрроза. Я тебе, блять, жизнь спас.

– Да, и когда я остыл после произошедшего, то начал понимать это, но сейчас-то речь не об этом.

– Речь о том, что у меня когда-то давно был друг, который пытался меня убить, – кивнул Томо.

– Да, пытался! Да, даже руку тебе прострелил! Да…

– Ладонь, – перебил брюнет, – вот здесь, – ткнул он указательным пальцем протеза в раскрытую левую ладонь. – И голову мне чуть не размозжил.

– Я же извинился потом, разве нет?

– Я тоже.

Повисло молчание. Грин не моргала, пока слушала столь откровенный диалог, узнавая подробности из прошлого парней, а затем, для виду прокашлявшись, неловко усмехнулась:

– Мирись-мирись и больше не дерись, м?

– Ты-то хоть помолчи, – буркнул Дайлер, испепелив девушку взглядом. Та сразу сделала вид, что она здесь не при чём. Скай вздохнул, потерев шею, и посмотрел на Томо. – Ну, так что? Станешь новым начальником безымянной полиции?

Тот уставился в окно, размышляя, и спустя минуту тихо произнёс:

– Если не я, то никто.

Что делать, если паника застала тебя прямо на улице, когда вокруг много людей, бросающих равнодушные взгляды в твою сторону? Что делать, когда от внезапно накатившего страха тебя начинает знобить внутри толпы, ноги отказываются идти, а взгляд лихорадочно скачет из стороны в сторону? Что делать, если при этом ты железный, которого все ненавидят?