Текст книги "Железное небо (СИ)"

Автор книги: Dammer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 76 страниц)

– Ну… Хе-хе, – Сора явно терял сознание, последовав примеру Томо. – У тебя хорошая память? Помнишь… что я тут только что устроил? Так умею только я и тот, кто меня… этому научил. Знакомься: эта ненормальная женщина – мой драгоценный сумасшедший учитель…

====== Глава 60. Рыба гниёт с головы ======

Первый вопрос, который пронёсся в головах у большинства присутствующих, звучал примерно так: «Она твой – что?!» Казалось бы, вторая группировка не такая уж и большая по сравнению с первой, да и в целом вся их братия ведёт себя тихо и скромно, в стычках между железными или железными и копами практически никогда не участвовала. Зачем тогда сформировалась эта коалиция – непонятно, но и Рей не объясняла другим, стоит ли перед ней какая-нибудь чёткая цель, а, раз не объясняла, значит, секретничала, следовательно – цель была. Была достигнута, ведь сейчас результат налицо. Но – подумать только, глава такой незаметной и – не стоит бояться этого слова – чуть ли не мирной группировки является учителем Ямаруты. На поверхность всплывают всё более интересные и удивительные подробности. Причина очевидно натянутых и не слишком ласковых отношений между Рей и Сорой для всех были поводом пораскинуть мозгами, но догадаться было не сложно: Сора превзошёл своего учителя, тем самым задев его гордость, и теперь всю жизнь обязан принимать вызовы на бои-реванши и доказывать свой титул сильнейшего.

– Веселитесь, мальчики? – улыбнулась Рей, бесстрашно взглянув на Бессмертного, явно недовольного её появлением. Девушка скользнула взглядом по распластавшемуся на окровавленном асфальте Ямаруте и закатила глаза. – Что, уже? Теряешь форму, Сора.

Кода, хотел было заступиться за парня, попытавшись вырваться из хватки железных, но рациональная часть сознания напомнила ему, что Ямарута потерял если не форму, то рассудок. Минут на десять так точно; судя по тому, что творилось вокруг, – и заступаться за него, тем более перед Рей, нет смысла.

– Так ты всё-таки решила встать на его сторону? – зло усмехнулся Бессмертный, параллельно слыша отдалённый, но приближающийся лязг металла и взрывы экспансивных пуль. Означать это могло только одно – копы таки нашли управу на железных и теперь активно продвигаются к этой дороге.

– Уж лучше на его, чем на твою, засранец, – хмыкнула девушка в ответ. – Сейчас самое время сваливать отсюда, ты так не считаешь?

– Я как раз собирался.

Первый бросил взгляд на Сору, раздражённо вздохнул, а затем махнул кому-то из своих железных рукой. Железнорождённый рисковать не собирался и ушёл с малой частью своей группировки, оставив большую и готовую драться для отвлечения внимания. Рей, в свою очередь, понимая, что Бессмертный, оставшись без группировки, станет практически беззащитным, решила уделить своё время именно ей. Железные Первого, недолго думая, ввязались в драку и даже не заметили, как к ним присоединились Охотники, прорвавшиеся внутрь улицы.

Рей оставалась около Соры и не позволяла кому-либо приблизиться к нему, кромсая парней из первой группировки и превращая их в кровавый фарш своим излюбленным способом: она обвивала железных хвостами и быстро убирала и доставала обратно шипообразные отростки, создавая эффект бензопилы. Этому приёму она в своё время обучила Ямаруту, но кроме него – больше никого.

Столь большое количество народа на одной дороге создавало непролазную дерущуюся насмерть толпу, из-за чего многие терялись и едва успевали понять, кто свой, а кто чужой. Для многих – и для копов, и для железных – всё происходило будто в замедленной съёмке; беготня, резня, взмахи хвостов, пролетающие мимо пули. Звуки доносились как из-под толщи воды; взрывы, лязг, свист, крики. Было сложно ориентироваться, быстро соображать и действовать. Приходилось защищаться и атаковать одновременно. Именно поэтому никто вовремя не заметил пару железных, в этом безумии медленно подобравшихся к Томо и взявших его под руки. Парня потащили к грузовику, стоящему достаточно далеко, чтобы оставаться целым, и лишь когда железные открыли двери внутрь кузова, это копошение заметил Скай. Он почувствовал, как внутри него всё холодеет, а ноги сами начинают на бешеной скорости нести его к машине, но парня остановил кто-то из полицейских, толкнув обратно и прокричав:

– Вам нельзя здесь быть! Одна серьёзная рана – и Вы труп! Уходите!

– Эти твари увозят Томо! – Дайлер попытался пройти вперёд снова, не отрывая горящих яростью глаз от железных. Те сбросили брюнета на пол кузова, словно мешок.

– Мы с этим что-нибудь сделаем, уходите!.. – повторил коп ещё раз, а затем вдруг, заметив кого-то позади Ская, резко оттолкнул его в сторону. В живот Охотника вонзили гарпун хвоста, после чего резко выдернули и воткнули в голову, как топор. Тело рухнуло на землю рядом с обескураженным Скаем, пытающимся отдышаться и не паниковать. Дайлер зажмурился, мысленно извинившись перед умершим парнем, и выдохнул, отходя назад и прячась за остальными копами.

«Всё пошло хреновее некуда», – пронеслось в его голове, пока он скользил взглядом по бессмысленно сражающимся людям и железным и остановил его на Соре, всё ещё не пришедшем в себя и лежащем в огромной луже крови. – «Всё это случилось из-за тебя… Но виноват… только я».

Кошмар, которого Сора ждал и в этот раз, не появился. Не появилось белое безразмерное пространство, не появился железный скелет с его дежурным зубастым оскалом, не появился сам Сора. Ему вообще ничего не приснилось, что для парня было большой редкостью и достойным поводом, чтобы искренне удивиться. Он понял, что кошмар, мучавший его на протяжении целого года, не случился, даже раньше, чем разлепил веки. Сора открыл глаза, тут же наткнувшись взглядом на белоснежный потолок, и рвано вдохнул. Он едва уловимо слышал мужские крики, вопли и ругань, но постепенно звуки становились громче – шум в ушах отступал, – и Ямарута смог понять, о чём спорят парни.

– Он сумасшедший! Ты сам всё видел, не заливай! Его нужно…

– С ним всё нормально, успокойся и не лезь в своё дело, – этот ровный сдержанный тон точно принадлежал Скаю, вот только он, похоже, совершенно не был спокоен – лишь делал вид, чтобы другие брали пример и не поддавались панике. Сора, продолжая лежать, пришёл к выводу, что он уже в участке, а, судя по обстановке вокруг, находится он рядом с врачебным кабинетом.

– Не лезть не в своё дело?! – заговорил кто-то третий, на чьём фоне недовольно бормотали ещё несколько Охотников. – А если он взбесится опять и кишки мне выпустит – это тоже не моё дело?! У парня крыша поехала! Его нельзя оставлять на свободе!

– И что ты предлагаешь? Упечь его в камеру? Он выберется оттуда, если очень постарается, – хмыкнул Дайлер. – В любом случае, у меня с ним свой договор, поэтому, пока Ямарута не нарушил условия, у меня связаны руки, а он будет на свободе.

– Да ты больной что ли?! Ты, блять, видел, что он устроил? – взбеленился кто-то ещё. – Кровавое месиво! Я нигде никогда столько крови за один раз не видел! Но ладно кровь… Мы видели запись, Как именно он убивал этих железных… Ты хочешь, чтобы он так же поковырялся хвостами в твоём теле? Или отрубил тебе что-нибудь и ещё полчаса измывался над тобой, а? С каких пор у него карт-бланш на садизм и жестокость?!

– С очень недавних, – неохотно выдохнул Скай. – Он – моя забота. Напортачит – прибью, а потом можете отыгрываться на мне за это слепое доверие сколько влезет. Но сейчас – заткнулись и…

Скай случайно заметил поднявшегося со скамейки Сору и, потеряв мысль, проглотил окончание фразы. Внимательный взгляд беловолосого скакал по каждому из присутствующих, пока не остановился на министре.

– Смотри, ему ведь даже не совестно, – тихо прошипел один из Охотников. – Та резня была осознанной, он не боится того, что сделал, а ты хочешь оставить всё как есть?

– Закрой рот. Не провоцируй ни его, ни меня, – сухо бросил Скай, стараясь не запугать упёртого мужчину, а скорее просто заставить помолчать в присутствии Соры. Дайлер и сам понимал, что случившееся – ненормально, но уговор есть уговор. Если бы парни не успели его заключить, то сейчас Ямарута сидел бы в карцере до тех пор, пока его позвонки не сгниют.

Сора сделал два шага в сторону копов, расплывшись в жуткой улыбке, и, глядя на шептавшего минуту назад мужчину, протянул:

– Хей, приятель, если тебе есть что мне сказать – скажи это мне в лицо.

Скай полоснул по мужчине взглядом, тем самым предупредив, что ему лучше молчать, и тот, вздохнув, пробормотал:

– Мне нечего сказать.

– Ладно, – пожал плечами Сора, лениво ковыляя до Дайлера. – А тебе?

– То есть, ты не понимаешь, какую кашу заварил? – удостоверился Скай.

– Кровавую, – вновь небрежно пожал плечами парень, а затем исправился:

– Окей-окей, спокойно, большой босс. Не понимаю. Так, какую?

– Во-первых… Кода! Прекрати прятаться за углом, я знаю, что ты там. Вышел сюда. Живо, – прорычал Скай, заставив всех присутствующих вздрогнуть. Сивый немного подумал, прежде чем определился, стоит ли подчиняться. Он медленно высунулся из-за стены и подошёл к парням ближе, виновато опустив взгляд в пол. Кода знал, из-за чего Скай хочет по нему проехаться. – Кто из вас выпустил Дайка? Ну?

– Я, – признался сивый. Сора переметнул взгляд на него; не злой, не добрый – внимательный, острый и лихорадочно блестящий по непонятной причине.

– На кой он тебе понадобился? Ты подумал, что он сможет помочь нам? – обманчиво-спокойным голосом продолжил Скай, и, когда Кода кивнул, зло рявкнул:

– И по твоей тупости пацан сунулся к разъярённому Ямаруте и лишился жизни!

– Плохой мальчик, – тихо фыркнул Сора то ли в адрес Дайка, то ли в адрес Коды. Последний уставился на Ямаруту с недоумением и обидой – Кода столько раз заступался за Сору, хотел возмутиться и по поводу того, что министр не планировал его спасать, а этот белобрысый, когда сивого отчитывают чуть ли не с угрозами, стоит и фыркает, будто всё нормально. Скай перешёл на змеиное шипение:

– А ты, значит, пример для подражания, говна кусок? Мне очень не хочется этого говорить, но нам тупо повезло, что это месиво ты устроил с группировкой, а не с нами. А ты мог, – нахмурился Дайлер, буравя парня взглядом. Тот мотнул головой одновременно вбок и вверх, не говоря этим ни «да», ни «нет», но вслух:

– Мог. Но я не понимаю, чем ты недоволен? У вас задача такая – железных убивать. Я вам одолжение сделал, перерубив пару десятков из них. В чём проблема?

– В том, КАК ты это сделал! Ты получал удовольствие от того, что издевался над ними. И теперь это видел весь город! Весь Тэрроз отныне будет считать, что ты окончательно ебанулся – и кто тебе поверит? Кто поможет?

– Плевать, – вздёрнул бровь Сора. – Я и сам отлично справляюсь.

– О да! Ты убил ни в чём неповинного подростка! – вклинился в разговор Кода.

– Я всего лишь сделал то, что нужно было… Назовём это безбашенной вечеринкой. Да! Точно! Я устроил крышесносное шоу! Дайк вообще голову потерял! – захохотал Ямарута и тут же получил грубый тычок в плечо от Ская.

– Меня твои каламбуры за сегодня доебали уже, – прорычал министр, подойдя к беловолосому вплотную. Тот взялся за своё плечо так, будто этот тычок сделал ему больно, и, мгновенно перестав смеяться, начал сверлить Дайлера ответным, недружелюбным взглядом. – Ты сам-то ничего не потерял, психопат? Чего-то не хватает, ты так не думаешь?

Сора начал меняться во взгляде, потому что стал понимать, чего, а, точнее, Кого именно не хватает поблизости, и побледнел.

– Они убили его?.. – просипел Ямарута, ощущая дрожь не только в голосе, но и во всём теле.

– О, нет, хуже. Забрали и увезли. Видимо, чтобы тебя шантажировать.

– Камеры, свидетели – что из этого? Я найду его!

– Свидетель у тебя перед глазами, – хмыкнул Скай и понял, что зря. Сора тут же вцепился ладонью ему в горло, надев стальную маску, и гортанно прорычал:

– И ты ничего не сделал?!

– Х-хочешь сказать, что… я должен был дать себя… убить? – прохрипел Скай, ухватившись за запястье Ямаруты правой ладонью, а жестом левой отогнав спохватившихся копов от себя.

– Должен был, – хмуро рыкнул Сора, чуть-чуть остыв, постепенно расслабляя хватку – Скаю не больно.

Пока Кода наблюдал за кульминацией срача между министром и «слегка» поехавшим железным, он понял, что в участке не хватает не только тех, кто умер, и Томо, но и…

– Погодите… – выдохнул он, впервые в жизни начав откровенно паниковать. Дыхание сивого участилось, голос перестал быть извечно ровным и холодным, а руки затряслись. – Парни, погодите! Где Эдисон?!

Сора почти сразу отпустил Ская, и тот, прокашлявшись, смог переварить вопрос Коды. Он и сам не подумал об этом, не заметил, что пропал кто-то ещё… И не просто «кто-то», а сам начальник всей безымянной полиции. И какой Скай после этого глава безопасности?

– Он же не мог умереть? Нет, он точно не мог! – торопливо забормотал Дайлер, лихорадочно бегая взглядом по полу. Кода держался за голову и шипел сквозь зубы ещё минуту, а затем выдал:

– Я иду обратно.

– Но…

– Если он остался там, то я должен…

– Делайте что хотите, а я буду искать Томо, – в третий раз пожал плечами Сора. Кода бросил на парня разочарованный взгляд и проглотил рвущуюся наружу пропитанную обидой фразу. Скай заметил это и попытался заставить парней работать вместе:

– Сора, иди с ним. Если вы не найдёте… труп… значит, Эд жив, но, раз он не здесь, то его, вполне вероятно, тоже забрали, как и Томо. Вам будет выгоднее идти вдвоём.

Железные переглянулись, окинув друг друга недоверчивыми взглядами, кивнули в ответ на предложение министра и отправились к лифту. Скай, в свою очередь, рефлекторно провёл ладонью поперёк своего горла, там, где старый шрам – и где парой минут ранее побывали пальцы Ямаруты, – и решил обойти каждого из Охотников, чтобы убедиться, что у выживших всё в порядке. Или хотя бы не критично. Парень вплоть до похода в свой кабинет держался изо всех сил, нацепив маску непроницаемого хладнокровия, а на деле еле сдерживая подступающий к глотке жалкий всхлип.

Кода не мог так просто взять и перестать уважать Сору за всё то, что он сделал, только из-за этой резни. Мысленно он всячески оправдывал парня, находил объяснения его поведению. Но сивый чувствовал, что от возникшего страха отделаться не может; идёт рядом с Ямарутой и косо поглядывает, ожидая, что тот что-то выкинет. Однако вплоть до улицы, залитой кровью, Сора хранил молчание. Поняв, что через полчаса в эту кровавую баню отправят роботов-уборщиков, тела убитых копов отвезут в участок, а трупы железных – в лаборатории, беловолосый огляделся и хмыкнул:

– Их стало больше.

– Потому что после того, как ты вырубился, началась новая мясорубка, – Кода постарался придать своему голосу больше отстранённой строгости, но вышло неважно. Парень ходил мимо трупов, ища, но надеясь не найти среди них Эда.

– Кто с кем?

– А то ты не знаешь.

– Группировка Рей и копы против Первого? – предположил Сора, встав в одну из луж и начав шлёпать подошвой по свернувшейся крови. Сивый пытался это игнорировать.

– Первый сбежал, часть его группировки перебита. Малая часть, – уточнил Кода, хмурясь. – Я пройдусь вдоль слева отсюда. Обойдёшь часть справа? Мы разошлись где-то здесь – и больше я его не видел.

– Хорошо.

Кода предложил это только для того, чтобы побыть наедине. Но даже когда он в одиночку расхаживал по пустующей части улицы, его не покидало ощущение, будто Сора идёт за ним по пятам и смотрит прямо в спину. От этого у Коды мурашки шли по коже; он боялся, что может быть прав, и пытался не предполагать, что в таком случае у Ямаруты на уме.

Скай закрыл дверь в свой кабинет изнутри, прислонился к ней спиной, протяжно выдохнул и начал съезжать на пол. Горделивая часть сознания не позволяла парню даже будучи наедине дать волю эмоциям, но другая часть – та, которая постепенно ломается от тяжести ответственности – умоляет Ская не держать всё в себе, ведь от этого ему только хуже. Дайлер достал помятую пачку трясущимися руками, не с первого раза вытащил сигарету и зажигалку, подкурил и попробовал проглотить подкатывающие к горлу рыдания. Он не мог позволить себе такой слабости – или роскоши? И почему-то именно сейчас ему вспоминался Томо, но ни разу не нашлось случая, когда Скай видел бы у него слёзы. Может быть, такое и было, но всего раз, поэтому это не запомнилось, а должно было – как редкое явление. И как же брюнету удаётся держаться, когда уже не за что цепляться? Как он заставляет себя?

– Где ты сейчас? – выдохнул Скай вместе с сигаретным дымом, вздёрнув голову к потолку. – Ты вернёшься. Да, всегда возвращался. А те, кто был на той улице, уже… – Дайлер проглотил слова, чувствуя, как новая порция слёз стремительно подкатывает и наворачивается на глаза. Парень быстро заморгал, тяжело вздохнув, и потушил сигарету об пол.

Дыхание его постепенно сбивалось, но он не чувствовал удушья и боли из-за этого, поэтому не мог проконтролировать себя полностью и попытаться успокоиться. Перед глазами у Ская один за другим возникали образы убитых копов, отдавших свои жизни за других людей и за самого Дайлера, тогда как он сам в бою едва ли не балласт; как и сказал уже мёртвый коп, одна серьёзная рана – и Скай труп. Из-за своей болезни он может и отсутствие конечности не заметить, а спустя минуту умереть от кровопотери.

– Зато от болевого шока не умру, – нервно усмехнулся парень, не чувствуя, как по левой щеке катится горячая слеза. Он скорее машинально, чем осознанно, провёл рукавами по лицу, стерев ненужную влагу с кожи. Парню впервые было так страшно. Из-за множества смертей. Бессмысленных смертей. Из-за частых мыслей о том, что вся эта дружба с Ямарутой и другими железными ни к чему хорошему не приведёт. Страх ошибиться и подвергнуть весь город серьёзной опасности, если не полному уничтожению, осел в министре так глубоко, что теперь он ни в чём уже не уверен – ни в себе, ни в ком-либо ещё.

Скай пожал ноги к груди и уткнулся лбом в руки, сложив их перед собой на коленях. Он всё считал трупы, вспоминал записи с видеокамер и то, что видел лично, своими глазами, и пребывал в тихом ужасе, непроизвольно шепча себе под нос: «Так много… Боже, их умерло так много…»

Уже завтра о нём снова будут говорить, как о хладнокровном и расчётливом лидере, способном пожертвовать сотней, чтобы спасти тысячи, но… на деле, внутри он так и останется маленьким мальчиком, тем младшим братом, который никогда не брал на себя больше, чем мог вынести.

Просыпаться от ощущения, будто что-то невесомое ударило тебя по голове – неприятно и отчасти жутковато, особенно потому, что ты подрываешься с места, сразу же ища причину столь внезапного пробуждения. Но отвратительнее этого может быть только одно: просыпаться по той же причине, а затем почувствовать в своём плече такую боль, словно под кожу запустили рой разъярённых пчёл, а те имеют клыки и вгрызаются ими в плоть изнутри. Именно с такими ощущениями Томо пришёл в себя.

Брюнет зашипел от боли и машинально ухватился ладонью чуть ниже раненного плеча, морщась и пытаясь абстрагироваться от неприятных ощущений. У парня появилась мысль о том, что ему вкололи болеутоляющее, потому что боль была сильная, но терпимая, даже когда он шевелил рукой. К тому же, кто-то любезно остановил кровотечение, что позволило Томо не зацикливаться на ране и оглядеться по сторонам. Он находился в какой-то небольшой пустой комнате с голыми бетонными стенами, полом и потолком. Помимо дверного проёма других вариантов выхода из странного помещения не было, поэтому брюнет, не раздумывая, стал выбираться наружу.

Он долго шёл по длинному тёмному коридору, видя лишь один источник света – помещение, в которое этот коридор вёл. Освещение было очень слабым, едва ли удавалось разглядеть хоть что-нибудь, но, по крайней мере, это стало ориентиром, куда можно двигаться. Брюнет вышел из коридора, и его тут же потянуло вниз. Точнее, парень почувствовал, как пол под ним слегка опустился. Томо устремил взгляд себе под ноги, не рискуя шевелиться, и протяжно вздохнул, поняв, куда наступил. Пол состоял из больших каменных плиток, но только та, что была под Томо, ушла немного вниз. Это была нажимная плита, а что случится, если брюнет уйдёт с неё – знает только тот, кто её сделал. Копу оставалось только рассмотреть помещение, поискать что-то, что поможет ему выбраться из того места, в котором он оказался, и первое, что он заметил – точно такой же проход и коридор, из которого он сам вышел, напротив. И Эдисон, стоящий на точно такой же нажимной плите.

Опасения Коды не оправдались – Сора не шёл вслед за ним. По крайней мере, ничего не случилось, и это не могло не радовать. Парни встретились там же, где и разошлись, и обменялись одной и той же историей – Эда никто не нашёл.

– Может, его всё-таки забрали туда же, куда и Томо? – предположил Ямарута.

– Не знаю…

– У нас нет других вариантов, ты идёшь? – равнодушно удостоверился парень, разворачиваясь и уходя в противоположную сторону. Кода засунул возмущения куда подальше и, согласившись со сказанным, последовал за Сорой.

– Ты знаешь, куда нам надо?

– За машиной следили. Думаю, если Томо забрал Первый, то он хотел, чтобы мы его нашли и… Да, блин, не важно, мне скинули адрес, так что просто иди за мной, – отмахнулся беловолосый, начав раздражаться из-за болтовни.

Кода не просто нервничал, он был на грани истерики, но природное хладнокровие ещё держало верх над его эмоциями и не позволяло дать слабину. Мало того, что Сора пугает его своим поведением, теперь ещё и Эдисон в опасности. Сивый не простит себе, если с ним что-то случится.

Парни долго добирались до нужного места и оба слегка удивились, поняв, что копов держат в заброшенной младшей школе. У здания было восемь этажей, но оба железных, не обмениваясь предположениями, уверены, что Охотников они найдут именно в подвале. Туда они бежали практически наперегонки. Подвальные помещения напоминали лабиринт и поражали своими размерами, ведь, казалось бы, школа для малышей и не такая уж большая сама по себе, а подвал у неё что надо: с кучей инвентаря для спортзала, металлических шкафчиков, лавочек, принадлежностей уборщиц и прочего. Но чем дальше шли железные, тем меньше предметов вокруг них находилось. Парни выбежали в просторную, пустую от мебели и мусора комнату, в которой и обнаружили стоящих друг напротив друга полицейских, выглядящих сбитыми с толку.

– Не подходите! – рявкнул Эд, когда Кода хотел сделать шаг в его сторону. – Мы уже попались на какую-то херню, стойте на месте!

– На какую ещё херню? – решил уточнить сивый, а затем, приглядевшись, понял, что плита, на которой стоял Эд, провалилась вниз – и это ненормально. – Что это?

– Нажимная плита, – констатировал Сора одновременно с Томо. Парни переглянулись, но ни слова друг другу не сказали. – Неприятная штука.

– Почему?

– Потому что никто, кроме того, кто устанавливал плиты, не знает, что случится, если парни уйдут с них, – вздохнул Сора. Параллельно он пытался сообразить, чем в данной ситуации грозит ловушка с нажимной плитой, но на ум мало что приходило; такие ловушки срабатывали либо после того, как на них наступят, либо после того, как с них уйдут.

– Откуда в младшей школе нажимные плиты? – недоумевал Кода, сразу же прояснив для копов, где они находятся.

– Кто знает, – фыркнул Томо, после чего наступило недолгое напряжённое молчание.

– Как твоё плечо? – спросил Сора, глядя в упор на брюнета. Тот слегка удивился тому, что Ямарута заговорил с ним, и, сжав пальцы под раной чуть крепче, нервно улыбнулся и неожиданно мягко ответил:

– Чешется.

– Сейчас важнее вот это, – Эд ткнул указательным пальцем на экран, висящий у противоположной от выхода стены. – Я помню, как меня вырубили, а потом я очнулся в кузове, лёжа на полу… Но перед тем, как притащить меня сюда, кто-то наклонился ко мне и сказал: «Люди говорят, что полиция прогнила насквозь. Я думаю, что рыба гниёт с головы, господин начальник», – а потом снова всё как в тумане. Так что вот это, вполне вероятно, очередная игра Первого.

Парни даже не успели прокомментировать слова Эдисона, потому что сразу после его слов включился и зашумел экран. Пару секунд он выдавал только помехи, но затем появилось изображение: железнорождённый стоял на белом фоне в капюшоне и стальной маске, сложив перед собой руки «домиком».

– Так и есть, – послышался его искажённый металлом голос из динамиков, встроенных в экран. – В следующий, когда я приду за Томо, я убью его, поэтому, после сегодняшнего дня у Соры останется не так уж и много времени, чтобы передумать и принять моё предложение. Но сейчас придётся играть по другим правилам.

– Убьёшь? И дашь мне повод окончательно съехать с катушек? Я ведь разрушу весь Тэрроз и убью каждого в поисках тебя, – хмуро бросил Сора, игнорируя косой взгляд, кинутый Томо в его сторону.

– Именно. Не останется никого, кроме нас, но и ты однажды умрёшь, а вот я… – Бессмертный усмехнулся. Это дало парням понять, что помимо динамиков где-то здесь есть и микрофон, а значит, это не запись, а прямая трансляция. – Буду единственным в своём роде, никаких ублюдских копий вроде парня рядом с тобой.

Кода ощетинился, но промолчал.

– Будет обидно потерять такой могущественный город, не выжав из него все соки, но если дело дойдёт до этого, то, что ж, так тому и быть, – с сожалением сообщил Первый. – Всё зависит от тебя, Сора, а пока… Вы верно заметили: никто не знает, что будет, если уйти с нажимной плиты, кроме того, кто её установил. Данные плиты начинены взрывчаткой и работают по такому принципу: если Томо отойдёт в сторону, то взорвётся Эдисон, и наоборот. Никаких проводов, следовательно, обезвредить не получится, равно, как и обмануть, подложив что-то тяжелое вместо кого-то из полицейских – я сразу увижу эти жалкие попытки и взорву их обоих, – с каждым новым словом, сказанным Бессмертным, у железных и копов отвисали челюсти. Каждый чувствовал, как кровь отливает от лица, злость смешивается с возмущением и испугом, а ладони начинают трястись от напряжения. Томо и Эд переглянулись, нервно сглатывая. – Железные могут сделать выбор сами и столкнуть с места того, кого хотят спасти, и тогда его плита не взорвётся. Но у вас есть ровно три минуты до того, как сработают оба устройства. Не жалейте о своём выборе. Удачи.

На экране вместо железнорождённого появились белые цифры, и начался отсчёт.

– Больная сука! – прошипел Эдисон, стиснув кулаки до боли и скрипя зубами. Томо был в похожем состоянии, но не мог позволить себе тратить силы впустую из-за раны в плече, поэтому сдержанно вздохнул:

– И что делать? Ни обмануть, ни обезвредить не получится, – нервно хмыкнул он, подняв взгляд на своего начальника. Тот обречённо пожал плечами. Копы со страхом ждали, но краем сознания даже надеялись, что другой отойдёт в сторону, однако, похоже, они оба собирались стоять на месте, несмотря на условия и таймер. Не соскочить с плиты в первую же секунду после того, как условия были озвучены, могли только люди, которые искренне доверяют друг другу; Томо рад, что Эд верит ему, и это было взаимно. А вот с железными всё обстояло гораздо хуже.

Сора напрягся и искоса посмотрел на Коду, и тот ответил ему тем же, после чего Ямарута глянул на Томо и сделал шаг в его сторону, тихо усмехнувшись:

– Он мне важнее, ничего личного.

– Даже не думай, – прорычал Кода, мгновенно высвободив хвост и перекрыв им дорогу парню. Тот опешил, остановившись, и раздражённо повернулся к сивому.

– Драться хочешь? – удостоверился Ямарута, ухмыляясь. – Лучше смирись, ты проиграешь. Умрёте оба.

– Я не позволю тебе убить Эда, – ощетинился Кода, доставая ещё три хвоста и готовясь защищаться. И не зря: Сора не стал тянуть время и напал на парня, сцепляясь своими стальными конечностями с его и тут же опрокидывая сивого на пол.

Копы метнули свои взгляды на разозлённых железных, попытались позвать их и попросить прекратить драку. Те не отреагировали, будто совсем не услышали их голосов. Сора ритмично бил Коду по лицу, сдавливая его горло пальцами левой руки, а удары нанося кулаком правой. Сивый брыкался, выставив блок, но это практически не давало никакого результата. Ямарута злился ещё сильнее и вкладывал больше силы, начиная рычать.

– Парни, перестаньте! Всё можно решить мирно! Прекратите, драться бессмысленно!

– Ямарута, блять, я тебе сейчас всю обойму в голову всажу!

Кода пропустил тот момент, когда Сора надел стальные челюсти, и заметил их только тогда, когда беловолосый утробно зарычал, широко раскрыв пасть прямо перед его лицом. Ямарута начал выворачивать его хвосты своими, собираясь вгрызться зубами в шею сивого, чтобы отделить его голову от тела. Тогда-то его бедро и обожгло отрезвляющей болью из-за вошедшей в плоть пули. Сора на мгновение замер, прекратив пытаться откусить от бывшего ученика кусок мяса, и обернулся на полицейского, испепелив его взглядом.

– Я предупредил. Отойди от него, – хмуро кинул брюнет, опустив пистолет. Ствола с экспансивными пулями у него не оказалось, а в этом осталось ещё на три выстрела, поэтому, чем стрелять себе в голову из-за безысходности, лучшим решением было продырявить ногу беловолосому и напомнить ему, какого хрена он творит. И такую процедуру можно повторить ещё три раза. Эд благодарно кивнул Охотнику; ему бы не хватило смелости выстрелить в кого-то из этих железных.

Сора перевёл взгляд на Коду, всё ещё пытающегося сопротивляться, и, немного придя в себя, стал постепенно ослаблять хватку хвостов, а ладонь с его горла убрал моментально. Он смотрел парню в глаза, ища в них то понимание, с которым сивый обычно смотрел на него, и еле слышно забормотал:

– Прости… Прости, я не хотел… Прости меня…

Кода спихнул с себя Ямаруту, спешно поднялся на ноги и выровнял дыхание, не сводя глаз с беловолосого. Сам Сора отвёл взгляд в сторону, мысленно благодаря Томо за своевременные справедливые пиздюли. Парень, прихрамывая, повернулся к Коде, выставив руку перед собой, тем самым призывая сивого держать дистанцию, и выдохнул:

– Прости, правда, я не знаю, что на меня нашло… Надо что-то делать, но драться – не лучший вариант, согласен?

– Ага, – хмуро кивнул Кода.

– Парни, сорок секунд… – напомнил Эдисон, методично доставая свой пистолет и перезаряжая его.

– Так, окей, мы что-нибудь придумаем, надо просто подумать и… – торопливо забормотал Ямарута, осматривая помещение в поисках хоть чего-нибудь, что помогло бы разрешить ситуацию без смертей.

– А если всё-таки попробовать обмануть плиты? Вдруг Первый соврал? Вдруг это сработает? – Кода тоже поддался панике, кидая взгляд то на одного копа, то на другого, но оба стоически молчали, не собираясь подставлять друг друга, и смотрели в пол. – А может, Первый где-то в этом же здании, и если мы найдём его, то он остановит всё это! …