Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Джастин молчит до конца дня. Он улыбается и дает пять Коди, и не раз я чувствую, как он смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю, но в его смехе есть сдержанный звук, будто его тело здесь, но мысли в другом месте. Я не могу не задаться вопросом, начинает ли он наконец понимать, что я не тот человек, за которого он меня принимает. Что, возможно, все это – что бы это ни было – действительно слишком сложно.

– Все в порядке? – спрашиваю я, когда мы подъезжаем к дому.

Он молчит, когда я выскальзываю из машины, его руки все еще лежат на руле, когда он смотрит в окно.

– Джастин? – я слегка наклоняюсь, чтобы посмотреть на него через открытое окно.

Он оборачивается, словно удивляясь, что я все еще здесь.

– Ты в порядке?

Он проводит рукой по лицу, делая глубокий вдох.

– Да. Извини. Я просто устал.

Я держу Коди перед собой, прижимаю его к своим ногам, ощущение его сердцебиения на моей ладони успокаивает меня.

– Ты всегда можешь отказаться от того, чтобы быть нянькой для Коди.

– Мам, нет! – скулит Коди, но я взглядом заставляю его замолчать.

Джастин качает головой.

– Все нормально. Мне просто нужно заскочить на работу, забрать кое-что, а потом я зайду.

Машина заводится с ревом, и я киваю. Коди машет рукой, когда Джастин отъезжает, а я просто стою и думаю, будет ли так всю оставшуюся жизнь. Я чувствую себя глупо. Как подросток, влюбившийся в первого парня, который проявил ко мне малейшее внимание. Это напоминает мне, почему я была так осторожна, впуская людей в свою жизнь.

Но, верный своему слову, Джастин появляется как раз в тот момент, когда я собираюсь вытащить Коди из ванны. Он стоит по другую сторону двери, его глаза блестят, а кожа пылает, и при виде его у меня знакомо сжимается живот. С простой полуулыбкой и запахом свежего, холодного воздуха, который все еще цепляется за него, я возвращаюсь туда, где была несколько часов назад– слишком напугана, чтобы двигаться вперед, но слишком обескуражена, чтобы отстраниться.

– Ты же знаешь, что стучать не обязательно, правда? – спрашиваю я, провожая его внутрь. – Ты можешь просто войти.

– Не хочу быть грубым, – твердит он, а я закатываю глаза. Он улыбается в ответ, и мои внутренности расслабляются, когда его ясные глаза встречаются с моими, все следы того, что беспокоило его раньше, исчезли. – В следующий раз не постучусь.

– Ты сделал то, что хотел?

Он хмурит брови.

– Что, прости?

– В гараже? Ты сказал, что должен что-то забрать.

– А, ну да. Я забрал.

Я смотрю на часы, считая минуты, которые у меня остались до отъезда.

– Коди только что принял ванну. Не думаю, что он еще долго будет на ногах, – говорю я, натягивая туфли.

Джастин просто кивает, бросая ключи на кухонный стол.

– Насыщенный у него денёк.

– Да. Он очень устал… Сегодня было весело, – добавляю я. – Спасибо тебе. Я давно не делала ничего подобного.

На мгновение – всего на долю секунды – глаза Джастина задерживаются на моих губах, и если бы я не знала, что это не так, то подумала бы, что он хочет поцеловать меня. Конечно, нет. Вместо этого он проводит рукой по волосам и делает шаг назад. Но я так привыкла к нашему танцу, к тому, что происходит между нами, что просто хватаюсь за этот трепет возбуждения и быстро обнимаю его.

В ту ночь, оставив усталых Коди и Джастина с булочками и мультфильмами, я бросаю свои вещи в грузовик и тащу свою задницу на работу в последнюю ночь недели.

Я вижу красно-синие вспышки почти в полуквартале от клуба. Они танцуют по асфальту и отскакивают от окон, освещая ночное небо. Конечно же, когда я разворачиваю грузовик и выезжаю на стоянку, я замечаю полицейскую машину.

Маркус рядом, и я вижу убийственное выражение его лица. Нет ничего необычного в том, что я вижу здесь полицейскую машину – я даже не хочу думать о том, кто еще платит Маркусу, – но сейчас довольно рано, и они обычно не приходят в стрип-клуб с мигалками.

Я сворачиваю грузовик на стоянку и тихо закрываю дверь, не желая беспокоить Маркуса и полицейского. Только на полпути я замечаю желтый «Порше» Маркуса, стоящий на своем обычном месте под фонарем.

Я чувствую, как краска отливает от моего лица, и пульс стучит в висках.

Каждая панель была разбита. Все окна разбиты. На ветровом стекле есть дыры, а капот выглядит так, будто его избили чем-то большим и тяжелым, оставив вмятины размером с кулак. В довершение всего, шины разрезаны, и на боку кузова есть длинные царапины, которые настолько глубоки, что я вижу серебро под краской с того места, где стою. В машине полный беспорядок.

Кто бы это ни сделал, он наверное был очень обижен. И судя по выражению лица Маркуса, они выбрали правильную цель. Даже под красным рубцом и синим глазом, я вижу, что он бледен, кипит, практически корчится от гнева.

Я должна отвернуться.

Даже когда я закрываю за собой дверь, все еще вижу красно-синее мерцание перед глазами. А когда закрываю их, то вижу лишь ясные карие глаза и покрытую чернилами кожу.

Глава 12

Скарлет

На следующее утро вспышки красных и синих полицейских огней все еще пятнают мои веки. Воспоминание о синяках на лице Маркуса и о его машине, изуродованной до неузнаваемости, стучит мне в затылок, умоляя обратить на это большее внимание. Но там, наверху, так много других вещей, что я не знаю, с чего начать. Я не знаю, как разобраться во всем этом, чтобы сформировать единую связную мысль.

– Я думаю, она уже чистая, Скарлет.

Подняв глаза от стойки, я вижу Лорен, стоящую рядом с кофейником в руке и веселым выражением лица. Она указывает на стойку.

– Ты вытираешь ее уже десять минут.

Я смотрю на стойку, потом снова на нее. Моргаю несколько раз, пытаясь отогнать образы из памяти.

– Ты в порядке? – её рука мягко лежит на моей, она склонила голову набок, ее глаза полны беспокойства.

У нее такое дружелюбное лицо, что я почти готова все выложить как на духу. Вместо этого я сжимаю губы, крепко сдавливаю кусочки себя, пряча их в безопасное место.

Кивнув, я приподнимаю уголки рта и улыбаюсь, надеясь успокоить Лорен.

– Конечно, – я бросаю тряпку в ведро и вытираю руки о фартук. – Просто задумалась.

Мы оба оборачиваемся, чтобы посмотреть, как звенит колокольчик над входной дверью, и входит один из завсегдатых посетителей.

– Эй, Билл! – говорит Лорен, давая мне собраться с мыслями.

Джастин спал, когда я вернулась домой прошлой ночью, одеяло, которое я оставила для него, было натянуто на ноги, телевизор все еще мерцал старым черно-белым фильмом. Как трусиха, я проигнорировала вопросы, требующие ответа. Вместо этого я свернулась калачиком в кровати и попыталась заснуть, все время думая о парне, спящем в нескольких футах от меня, и задаваясь вопросом, способен ли он на то, что я думаю. Что если, где-то под карими глазами скрывается что-то более опасное.

Не знаю почему, но, как бы глупо это ни было, мысль о том, что Джастин сделает что-то подобное, зажгла во мне нечто темное, мстительное и собственническое, нечто настолько близкое к похоти, что я почти стыжусь этого. Но потом чувство вины от мысли, что кто-то вроде Джастина, который лишь помогал мне, сделает что-то такое плохое, посылает еще одну волну стыда, пока я не превращаюсь в скрученный узел замешательства и вины. Излишне говорить, что сон не приходит легко.

– Скарлет! – колокольчики звенят громко, и я подпрыгиваю. Пит щелкает пальцами, пытаясь привлечь мое внимание. – Обслужи, я сказал, – нетерпеливо говорит он.

Я смущенно хмурюсь.

– Извини.

Остаток дня проходит как в тумане. Я принимаю заказы на обед, потом уже иду к машине. Когда я тянусь к дверце, мой телефон звонит, и я знаю, что он похоронен где-то глубоко в бездне моей сумки. Ругаясь, я бросаю сумку на землю и присаживаюсь, роясь в мусоре, пока телефон продолжает жужжать.

– Алло? – я почти кричу, так что уверена, кто бы это ни был, он уже повесил трубку.

– Скарлет?

Я смотрю на пятно на земле, пытаясь припомнить знакомое лицо.

– Угу?

– Это Сэм.

– Оу! – Оу. – Привет, Сэм, что случилось?

Он шмыгает носом – у него такая привычка.

– Ты не видела Лию?

Я встаю, открываю дверцу машины и бросаю на пассажирское сиденье наполненную сумку.

– Нет. Прости.

Это совершенно не в характере Сэма – звонить мне. Странно. Кроме звонка Бекки по поводу работы, я не общаюсь ни с кем, особенно с Сэмом. Он молчит добрых десять секунд, прежде чем я понимаю, что, возможно, это не просто звонок.

– А что? – нерешительно спрашиваю я. – Что-то случилось?

Сэм долго молчит, и я чувствую, как по телефонной линии прокатывается напряжение.

– Не-а, – говорит он, пытаясь казаться легкомысленным, но не в силах скрыть резкость в голосе. – Я не видел ее с субботы. Надеялся, что ты видела.

– Ох, – я хмуро смотрю на руль, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела Лию. В последнее время все дни сливаются в один, так что, могло показаться, что это было вчера, а могло быть и неделю назад. – Я тоже не видела ее с субботы.

Я пытаюсь вспомнить, говорила ли она что-нибудь об отпуске, но вспоминаю лишь ее спор с Маркусом.

Сэм снова молчит, и я не знаю, что сказать, чтобы исправить ситуацию. Честно говоря, я не знаю, могу ли я что-нибудь сказать. Лия часто на несколько дней исчезает с лица земли, но обычно она берет с собой Сэма, запас порошка и таблеток. Если она исчезла без него, возможно, это не просто так.

– Ты связывался с Беккой? – спрашиваю я. – Может быть, на этой неделе она работает в «Вегасе»?

Сэм снова шмыгает.

– Да. Да, возможно, – звучит неубедительно. – Обычно она предупреждает. Ее вещи здесь.

Я провожу пальцами под галстуком, потом надавливаю на то место, где болит голова.

– Ну… может, она просто забыла.

Он что-то бормочет в ответ, и я вижу, что он все еще не убежден. Но уже поздно, и я хотела бы пропустить пробки по дороге домой. К счастью, Сэм решает, что я бесполезна, бормочет что-то вроде «спасибо» и вешает трубку.

Но когда я еду через город, разговор с Сэмом продолжает мучить меня. Стоя на светофоре, я протягиваю руку и достаю телефон из сумки.

Звонок идет на голосовую почту, посылая холодную струю страха.

– Лия, это Скарлет, – говорю я, кладя телефон на плечо и переключая передачу. – Сэм только что звонил, искал тебя. Он казался обеспокоенным. Честно говоря, я тоже немного волнуюсь. Позвони мне. Пожалуйста?

Я вешаю трубку, но держу телефон на коленях в надежде, что она позвонит.

Она не позвонила.

В тот вечер, когда я возвращаюсь домой с Коди, Неда загоняет меня в угол, практически умоляя позволить ей взять его на несколько часов перед ужином. Я испытываю искушение сказать «нет», уверенная, что она накормит его сладостями, но Неда и Амон – самое близкие, почти что бабушка и дедушка, поэтому я не могу отказать им.

Кроме того, идея провести несколько часов в одиночестве слишком хороша, чтобы от нее отказаться.

Дело в том, что без Коди в квартире слишком тихо. Я включаю телевизор на случайный канал, надеясь заполнить тишину. Снимаю рабочую форму и вешаю ее, готовясь к следующему дню. Достаю на ужин банку супа и даже наливаю его в кастрюлю, чтобы разогреть. После этого, я исчерпала свой список дел, и прошло минут пятнадцать, прежде чем мои мысли начали дрейфовать на несколько дверей вниз.

Я думаю позвонить Джастину, но после прошлой ночи мне нужно его увидеть. Мне нужно видеть его лицо, когда я спрошу о Маркусе. Мне нужна правда, и единственное место, где я найду ее, это у Джастина.

Туго натянутая напряженность, как комок нервов, я медлю еще минут двадцать, снова и снова прокручивая в голове то, что собираюсь сказать ему. Наконец, убедившись, что ковер стерся от моих шагов, я сдаюсь.

Я слишком долго стою возле его квартиры, глядя на медные цифры на двери. Когда я, наконец, решаюсь постучать, мое тело напрягается в ожидании. Я жду, но ответа нет. Так что я стучу еще громче, храбрость иссякает. По-прежнему ничего. Рука опускается. Мне даже в голову не приходило, что его не будет дома, и от разочарования у меня подкашиваются колени. Я хотела получить ответы, я хотела иметь возможность положить конец путанице вопросов в своей голове, но больше всего на свете, я просто испытывала непреодолимое желание увидеть его.

Вернувшись в квартиру, я кладу телефон рядом с собой на диван и пытаюсь отвлечься от мыслей о нем с помощью реалити-шоу. Обычно, я бы с удовольствием посидела и посмотрела шоу без Коди, но сегодня, похоже, ничто не сможет меня успокоить. Я смотрю на свой телефон раз десять, желая, чтобы он зазвонил, или желая, чтобы у меня хватило смелости это сделать.

Я проклинаю себя за то, что не держу крепких напитков в доме, потому что сейчас я бы все отдала за один глоток. Сжав одну руку в кулак, я делаю глубокий вдох, а другой тянусь к телефону.

Сделай это.

Просто сделай это.

Я быстро набираю сообщение, надеясь, что оно прозвучит небрежно, хотя я в полном ужасе. Печатаю. Стираю. Перепечатываю его в третий раз, а затем смотрю на текст, рассматривая каждую букву каждого слова. Стираю половину и нажимаю «отправить», прежде чем окончательно сойду с ума.

С телефоном в одной руке и пультом от телевизора в другой – я сижу и жду.

В нетерпении я встаю, немного прибираюсь в комнате Коди и мою тарелки. Оплачиваю счета за коммунальные услуги и аренду, и у меня тут же начинает болеть голова, когда я вижу, что осталось на банковском счете. Я беру из-под кровати свою рабочую сумку, достаю из нее несколько нарядов и, все еще ожидая трели сигнала, стираю их в раковине в ванной.

Выжимаю пару чулок, когда слышу звонок. Я так быстро бросаюсь за телефоном, что сбиваю его с полки в ванной. С мокрыми, морщинистыми руками и сердцем, застрявшим в горле, я беру его и читаю сообщение.

Джастин уехал из города на несколько дней. Не написал, куда и почему, только, что вернется в четверг. Сначала разочарование, а потом просто тяжелое чувство в животе, почти болезненное, как будто что-то холодное и твердое застряло внутри.

Я кладу телефон в карман, отжимаю чулки и продолжаю стирать.

Два месяца назад я бы никогда не поверила, что могу быть так увлечена, так сильно увлечена парнем. Я думала, что в Коди есть все, что мне нужно. И я не сомневаюсь ни на секунду, что он – самая важная часть в моей жизни, и что бы ни случилось, он всегда будет моим первым приоритетом. Но находясь рядом с Джастином и проводя время с другим взрослым, я поняла, что есть вещи, которые мой сын не может мне дать.

Я отжимаю тонкий пеньюар.

Четырехлетний ребенок не станет моим доверенным лицом, к которому я смогу обратиться, когда дела пойдут плохо. Я люблю его каждой клеточкой своего существа, но все же, что-то внутри меня как будто проснулось. Знакомая, но давно забытая энергия просыпается и ищет чувства, которые дает мне Джастин. И возрождение этой энергии, это чувство влечения и влюбленности в кого-то вызывает привыкание. У меня лишь небольшой пробник, и я, как наркоманка, хочу больше.

Остальная часть недели проходит примерно так же, но в замедленном темпе. Дни в закусочной тянутся долго, и каждый вечер, когда мы с Коди возвращаемся домой, я смотрю в сторону двери Джастина, прислушиваясь и надеясь, мельком увидеть его. К тому времени, как наступит четверг, я буду в полном отчаянии. Я целый день жду, когда он появится, позвонит, но к шести часам, когда я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на приготовлении ужина для Коди, его еще нет. К семи пятидесяти пяти, я закончила ждать. Коди засыпает, я надеваю толстовку поверх униформы, запираю входную дверь и проверяю ее дважды. Моя рука поднимается прежде, чем я дохожу до двери.

Как только я стучу, вся храбрость покидает меня, и я понимаю, что понятия не имею, что собираюсь сказать. Мой разум ушел в пустую аэродинамическую трубу. Конечно, как только я это понимаю, дверь открывается, и я остаюсь стоять в коридоре с глупым выражением лица и пустым разумом.

Джастин выглядит почти удивленным, увидев меня. Я наблюдаю, как горстка эмоций рикошетом отражается на его лице, прежде чем он обуздывает ее, довольствуясь тем мягким, но пассивным выражением, которое часто показывает.

– Привет.

– Привет, – я замолкаю, пытаясь придумать причину, по которой я могла появиться на его пороге без предупреждения. – Как поживаешь?

Он немного закрывает дверь, становясь в проходе.

– Хорошо, – кивает он. – Как ты?

Его голос, как бальзам на мои измученные нервы, кажется знакомым и желанным, погружается в меня.

– Хорошо, – отвечаю я, мой желудок скручивает. – Коди спит, так что я ненадолго. Я просто хотела поздороваться и узнать, не хочешь ли ты прийти на день рождения Коди в следующие выходные?

Джастин немного выпрямляется, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты хочешь, чтобы я пришел?

Я приглаживаю рукой челку, чувствуя себя немного застенчивой под тяжестью его глаз. Я киваю, покусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не выпалить все, что крутится у меня в голове.

– Коди будет рад, – я с трудом сглатываю. – Очень.

Он смотрит на меня долгим задумчивым взглядом и кивает.

– Я тоже.

Мне приходится прикусить губу, чтобы не улыбнуться слишком сильно, и когда он отвечает мне полуулыбкой, я отворачиваюсь. Воздух вокруг нас бесспорно меняется, как будто между нами гудит что-то электрическое. За последнюю неделю что-то изменилось, и мы оба это знаем. Даже проведя время порознь, я чувствую, как мы входим в привычный ритм.

– Знаешь, на Маркуса напали как-то ночью, – говорю я, удивляясь, что слова вылетают из моего рта. – Он говорит, что какие-то парни избили его и разбили машину.

Джастин не выглядит удивленным.

– Ах вот как?

Я киваю.

– Да, они не валяли дурака.

Джастин скрещивает руки на груди и небрежно прислоняется к дверному косяку.

– Похоже, он получил по заслугам.

Кривая улыбка скользит по моим губам, когда я думаю о том, как сильно я хотела бы быть той, кто врежет Маркусу.

– Да, наверное.

Глаза Джастина пронзительны, но искренни, как всегда, когда он слушает, но сегодня в них есть что-то мягкое. Что-то тянет меня к нему, словно притягивает к себе. Я хочу упасть в него, прижаться лицом к промежутку между его шеей и плечом и исчезнуть.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Можешь спросить, – говорит Джастин. – Но я могу и не ответить.

– Это ты поставил ему синяк под глазом?

Он качает головой.

– Но ты знаешь, кто это сделал.

Верный себе, он не отвечает – не то чтобы я надеялась на ответ – но его молчание говорит больше, чем нужно.

Стоя перед ним, наконец, видя, как он выглядит, я осознаю, что мне плевать, каким может быть его ответ. Мне плевать, где он был в субботу вечером или где он был последние несколько дней. Все, что меня волнует, это то, что он здесь, прямо сейчас, стоит передо мной и смотрит на меня, как будто боится, что я исчезну.

– Итак, увидимся завтра вечером? – спрашиваю я, отступая на шаг, чтобы не попасть в поле его зрения, прежде чем сделаю что-нибудь, о чем потом пожалею.

Джастин кивает, и едва заметный изгиб его губ – последнее, что я вижу, прежде чем отвернуться.

На следующий вечер, когда я вытаскиваю печеную картошку из духовки, он появляется на моем пороге, как и обещал.

Он просто в джинсах и футболке, но в нем есть что-то очень удобное и прохладное. Его толстая кожаная куртка выглядит мягкой и поношенной, а от тонкого хлопка его футболки у меня во рту пересыхает, а сердце бешено колотится. Я не могу оторвать от него глаз весь ужин, чувствую себя маньяком, но каждый раз, когда он двигается, я вижу, как что-то темное прижимается к футболке. Я не могу понять, что это. Но, как и все остальное в Джастине, то, что скрывается под его внешностью, является тайной, которую я отчаянно хочу решить.

Когда я встаю, чтобы убрать со стола, я вскрикиваю, когда что-то твердое и острое вонзается в нижнюю часть моей ноги, и я теряю равновесие. Джастин поддерживает меня, положив руку мне на плечо, а моя рука инстинктивно тянется к нему, когда я выпрямляюсь. Втягивая воздух сквозь зубы, поднимаю ногу, выдергивая кусок синего лего из-под пальцев.

– Ай, – хнычу я, слегка подпрыгивая. – Долбанное лего.

– Ты в порядке? – спрашивает он, выглядя немного обеспокоенным, но в основном забавляясь, наблюдая, как я прыгаю вокруг с ногой в руке.

Я кивнула, выпрямляясь. Только когда я бросаю лего на стол позади него, замечаю, что рука Джастина все еще лежит на моем плече. Как будто мы оба замечаем это одновременно, он тут же убирает руку.

От моего внимания не ускользает, что он впервые прикасается ко мне. Наверное, он не понимает это, но он так хорошо держит меня на расстоянии вытянутой руки, что быстрое прикосновение его пальцев к моей руке – это самое близкое, что у нас было.

Хотя, судя по тому, как его пальцы сжимаются и разжимаются, он, возможно, тоже думает об этом.

Работа в ту ночь проходит как в тумане. Часами я чувствую, как его отпечатки пальцев впиваются в мою кожу. Я думаю, что посмотрю вниз и увижу, что моя кожа почернела и обуглилась там, где была его рука. Единственное, что отрезвляет мне голову, – это осознание того, что Лия все еще не пришла. Я немного поспрашивала, но большинство девочек понятия не имеют, и Бекки тоже нигде нет. Я звоню Лие во время перерыва, но звонок снова переключается на голосовую почту.

Когда в четыре утра я вхожу в дом, все еще думая о Лии, я так устаю, что едва замечаю Джастина, пока не включаю лампу. Желтый свет заливает гостиную, и у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на эту сцену. Что-то глубоко внутри меня сильно сжимается, а на глаза наворачиваются слезы.

Джастин спит, вытянув перед собой длинные ноги, а спящий Коди свернулся калачиком у него на коленях. Коди лежит под одеялом с ним, его маленькая белокурая головка покоится на плече Джастина.

Я не знаю, что делать. Я не хочу будить никого из них, но и не могу оставить Коди там на ночь. Странно видеть сына, свернувшегося калачиком в объятиях Джастина. Это неописуемо, это тысяча чувств, смешанных в одно, и я не знаю, смеяться мне или плакать.

Я тихо бросаю сумку к ногам, а когда снова поднимаю взгляд, глаза Джастина открыты, через секунду он осознает, что вижу я. С ободряющей улыбкой я протягиваю руки к Коди. Джастин просто встает, легко поднимая его на руки. Тащась за ним, я наблюдаю, как он мягко укладывает Коди на кровать, прежде чем выйти, чтобы я уложила его.

Я протягиваю руку, включаю ночник и натягиваю одеяло на спину Коди, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его на ночь.

Джастин снова стоит у дивана, его волосы растрепаны после сна, но глаза острые и ясные, напряженные даже в темноте моей квартиры. По тому, как он стоит, по тому, как его глаза смягчаются, а дыхание замедляется, я знаю, что он хочет подойти ближе, сократить расстояние между нами, и я не могу отрицать, что тоже хочу этого.

– Спасибо, – тихо говорю я.

Проведя рукой по волосам, Джастин пожимает плечами.

– Он сказал, что не может уснуть. Я думал, что положу его обратно в постель, но… – мягкая улыбка приподнимает уголок его рта, и даже под щетиной на его лице, я вижу розовые пятна на его щеках. – Мы оба уснули.

Я проводила его до входной двери, останавливаясь всего в нескольких футах.

– Я не возражаю, – засовываю руки в задние карманы. – Мне… мне приятно видеть его рядом с тобой.

Джастин проводит рукой по затылку, и я мельком вижу его бицепс, где еще больше чернил расползается по коже.

– Да. Что ж. Он хороший парень. Его легко полюбить.

Я киваю, не в силах сдержать гордую улыбку.

– Он – хороший парень. Не знаю, как это произошло.

Застенчивость исчезает с лица Джастина, и он поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Он весь в тебя, Скарлет.

Кожа покалывает, когда мое имя слетает с его губ.

– Коди… – я медленно выдыхаю. – Коди – лучшая часть меня. Даже те части, которые я теперь не могу найти.

Джастин молчит, его глаза оценивают меня. Я тянусь к дверной ручке, ругая себя за то, что так эффективно заглушила наш разговор.

Он поворачивается ко мне, как только я собираюсь открыть дверь.

– Я знаю, что ты видишь его отца, когда смотришь на него, – тихо говорит он. – Ты видишь свои ошибки. Ты видишь то, чего у него нет. Но все, что я вижу, когда смотрю на него – это ты. Лучшие части тебя. Даже если ты так не думаешь.

Он так близко, что я вижу пульс между ключицами и чернилами, покрывающими его тело. Я стараюсь смотреть куда угодно, только не на него. Вместо этого я смотрю на его руки, на его пальцы.

Когда я поднимаю голову, он смотрит на меня своими глазами, которые действительно видят меня.

Мне всегда было интересно, что он видит, когда смотрит на меня, но прямо сейчас, прямо здесь, с его словами, витающими в воздухе, мне все ясно. И от серьезности в его словах, мои внутренности и сердце подрагивают.

Джастин видит меня, когда смотрит на меня. Не стриптизершу. Не Роуз. Не маму. Даже не Скарлет, которую я ношу для всех остальных, а меня. Я чувствую себя беззащитной, открытой и уязвимой, как никогда раньше. Это пугающе и волнующе.

И вот тогда я понимаю, что это он. Тот момент. Пути назад нет. Это может все испортить. Сейчас или никогда.

Я считаю до трех, копая глубже, чтобы найти мужество, которое, я знаю, где-то там есть. Я не обращаю внимания на стук сердца в ушах и блеск влаги на ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочки, подношу свои губы к его губам и целую.

Глава 13

Скарлет

Поцелуй быстрый, и хотя очевидно, что Джастин не ожидал этого, на долю секунды я чувствую его губы на своих, и все в мире кажется правильным.

Я быстро отстраняюсь, прижимая руку ко рту, когда жар вспыхивает на шее и щеках. Не могу решить, от смущения или волнения.

Я не могу смотреть на него, поэтому смотрю в пол. Я не могу видеть выражение его лица, которое говорит, что я совершила ошибку.

– Мне так жаль, – шепчу я дрожащим голосом, глядя на свои ноги, на место на стене рядом с ним, куда угодно, только не прямо на него. – Я не знаю… я не… – я медленно выдохнула.

Джастин молчит. И я знаю, что он всегда молчалив, но сейчас все, чего я хочу, это чтобы он сказал что-нибудь, что угодно, а он не говорит. Так что, как мазохистка, я смотрю на него, потому что, не глядя на него, чувствую себя хуже, и кто знает, может быть, после того, что сейчас произошло, я в последний раз вижу его вблизи.

Его челюсть плотно сжата, но глаза блестят, сфокусированы на мне с такой силой, что мой пульс начинает быстрее биться. Мои щеки пылают. Я хочу, чтобы земля разрушилась и поглотила меня прямо здесь. Я хочу нажать перемотку на пульте дистанционного управления. Отвернувшись, я держу входную дверь открытой и жду, пока Джастин выйдет в коридор. Когда он поворачивается, его глаза снова находят мои, жжение смущения сжигает изнутри. Мне приходится отводить глаза, чтобы не вспыхнуть пламенем.

– Надеюсь, увидимся завтра? – я стараюсь говорить уверенно, но от того, что я не смотрю на него – еще труднее.

Он кивает, глядя на меня тяжелым взглядом, и я закрываю дверь.

Дверь не закрывается полностью, когда звук его ладони, хлопающей по дереву, отдается эхом в коридоре, и я чувствую, как он прижимается к другой стороне, заставляя ее открыться. Петли скрипят, когда она снова открывается, и все, что требуется, это два его длинных шага, Джастин возвращается в квартиру, его губы плотно прижимаются к моим в поцелуе, который выбивает из меня дыхание.

Все, что я могу понять, пробовать на вкус и чувствовать – это он. Его поцелуй медленный, но настойчивый, как будто он не торопится. У меня дрожат колени и руки. Его поцелуй дает понять, что каждый поцелуй, который у меня был до этого – неправильный, и это… это так правильно.

Он приближается невероятно близко, мой мозг перезагружается, когда его рот немного приоткрывается, и он запускает в меня язык. Как будто все крошечные кусочки, которые так долго держали меня вместе, начинают распутываться и разворачиваться, как рулон ленты. А я чувствую, что разваливаюсь на части.

Джастин немного отстраняется, но мои губы преследуют его, ища большего, пальцы прижимаются к его затылку, чтобы приблизить его. Мускулы на его плечах расслабляются, когда я прижимаюсь к нему, и хотя его губы нежны, может быть, даже немного нерешительны, руками он крепко прижимается к моим бедрам, и двигает меня к себе. Мягкое нажатие его губ по контрасту с хваткой рук поглощает меня. Он поглощает меня. Его поцелуи – это всё, и я даже не чувствую землю под ногами. Все, что я чувствую – это Джастин.

Мы оба тяжело дышим, когда он отстраняется, его теплое дыхание касается моих губ, когда он прижимается своим лбом к моему. Я не хочу открывать глаза, боясь, что он исчезнет, как сон. Вместо этого я опускаю руку с его плеча на грудь, где биение его бешено бьющегося сердца напоминает, что он настоящий.

Мои глаза все еще закрыты, когда мгновение спустя – не говоря ни слова – он целует меня еще раз, слегка прижимаясь губами к месту рядом с моим ртом. Он делает шаг назад, как будто ничего не случилось, а я не могу вспомнить свое имя или то, какой была моя жизнь до того, как он поцеловал меня.

Я не открываю глаз, пока не слышу тихий щелчок входной двери, и даже тогда я провожу десять минут, глядя на пространство перед собой, прижав пальцы к губам, кожа покалывает, как маленькие реки электричества. На желеобразных ногах я плыву по квартире в оцепенении, выключая свет и проскальзывая в постель, даже не потрудившись переодеться. Когда моя голова касается подушки, я уверена, что не засну, воспоминания о губах Джастина, прижатых к моим, не дадут мне уснуть. Но когда через несколько часов я просыпаюсь от солнечного света, пробивающегося сквозь занавески, мне кажется, что я проспала несколько дней. Только наполовину проснувшись, я снимаю мятую кофту и снова ложусь в постель. Я уже собираюсь снова заснуть, когда край кровати мягко опускается, и я не могу не улыбнуться в подушку, когда что-то тяжелое медленно ползет ко мне.

– Ты уже проснулась, мам? – шепчет Коди.

Он визжит, когда я хватаю его, щекоча его ребра и подмышки. Он смеется, пока его щеки не краснеют, а глаза не становятся стеклянными от слез.

Я думала, что перестану играться с ним, когда он будет взрослеть, но теперь, когда он стал старше, и я знаю, как вытащить из него эти игристые смешки, и поняла, что люблю его еще больше.

Когда он успокаивается, я поднимаю одеяло, и он ныряет под него, зарываясь лицом в подушки. Этим утром от него пахнет шампунем и чем-то странным, что напоминает мне сосну или кедр, чем-то древесным и зимним, как будто он был в парке. Не могу точно сказать, но что бы это ни было, это все Коди. Конечно, через несколько часов он, вероятно, будет пахнуть детским потом и арахисовым маслом, которое я буду любить одинаково сильно.

Словно пытаясь вытащить меня из дымки, вызванной детским запахом, Коди прижимает свои холодные ноги к моим бедрам, заставляя меня визжать. Немного отодвинувшись, я положила голову на подушку рядом с ним.