Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Ты здесь только для того, чтобы хорошо выглядеть, Скарлет. Садись на колени, смейся над шутками, заставь их почувствовать себя особенными. Это все, о чем я прошу.

Но это не все, о чем он просит.

Их пятнадцать, все в костюмах и галстуках, в разных состояниях опьянения. Нас пять девочек, ну еще Бекка и Маркус конечно. В отличие от «Blush», здесь нет охраны и камер. Это только мы, и что происходит за закрытыми дверями пугает меня больше всего.

Мы выставлены напоказ, как скот, как шлюхи, как призы.

Здесь все по-другому. В клубе я все контролирую. Я выбираю, для кого танцевать. Здесь я чувствую себя куском мяса. Я просто развлечение, а не объект желания. Ничто в этом не наполняет меня уверенностью, которую я получаю от танцев. Вместо этого, меня переполняет гнев. Злость на Маркуса за то, что втянул меня в это, и злость на Бекку за то, что сидела рядом, но больше всего злость на себя за то, что принимала глупые решения. За то, что была такой упрямой и гордой, за то, что не приняла предложение Джастина, за то, что оставила его дома, а сама делаю такие глупые вещи.

Я отчаянно пытаюсь придумать выход, когда большая рука мягко обхватывает мое предплечье.

– Эй.

Я поворачиваюсь и смотрю на руку, обхватившую мою. Парень убирает ее обратно, и с застенчивой улыбкой засовывает в карман.

– Привет, – отвечаю я, поворачиваясь к нему лицом. Он светловолосый и голубоглазый, в накрахмаленной белой рубашке, и с ухмылкой, кажется привлекательным, а не самодовольным. – Роуз, верно?

Я киваю, и он улыбается еще шире. Обычно я улыбаюсь в ответ. Но я так нервничаю, что могу только кивнуть.

– Алек, – говорит он, протягивая мне руку.

Я пожимаю его протянутую руку, надеясь, что моя не вспотела от страха.

Он держит мою руку в своей, большим пальцем поглаживая тыльную сторону.

– Ты нервничаешь, Роуз.

Выдавив застенчивую улыбку, я закусываю нижнюю губу.

– Немного.

Алек пожимает плечами, добродушно улыбаясь.

– Не стоит. Мы все хорошие парни, – его щеки покрываются ямочками, когда он улыбается, голубые глаза блестят. – Могу я предложить выпить?

Я открываю рот, чтобы отказаться, но мои руки все еще дрожат, поэтому я решаю, что, возможно, выпить – хорошая идея.

– Конечно, – отвечаю я, моя рука на его руке, когда он ведет нас к бару в конце комнаты.

– Так чем же вы занимаетесь? – спрашиваю я, держа стакан в руках и стоя так близко, что чувствую запах дорогого лосьона после бритья на нем.

– Банковское дело, – отвечает он. – Мы прилетели из Далласа только вчера. Вылетаем завтра днем.

Разговор между мной и Алеком протекает легко. Через некоторое время мы садимся на огромный кожаный диван, и, играя роль хорошей девочки, я сажусь к нему на колени, обнимая его за шею. Я медленно потягиваю виски из стакана, наслаждаясь древесным, дымчатым вкусом на языке.

Я почти думаю, что смогу это сделать.

– Лучше? – спрашивает он, и в его голосе слышится смех.

Тепло алкоголя приятно ощущается в моем животе, и я улыбаюсь.

– Намного лучше.

Алек оказывается джентльменом. Его руки держатся подальше от запретных зон, и даже при том, что его глаза блуждают, он держит свой разговор уважительным и игривым. Но игривость и уважение не принесут мне денег.

Две девушки сидят напротив нас, а один очень счастливый мужчина сидит между ними, нюхая линии кокса с их грудей. Это как оживший фильм восьмидесятых. Я просто не уверена, куда я вписываюсь и с чего начать.

– У тебя чудесный цвет волос, – комментирует Алек, касаясь кончиков.

Протянув руку, я провожу пальцами по его светлым волосам.

– Как и твой. Не часто видишь белокурых взрослых парней, – он смущенно улыбается, и я хихикаю, улыбаясь в ответ. – Это чудесно. Правда.

Наклонившись немного ближе, я обнимаю его за плечи.

– Должно быть, у вас дома очень счастливая жена.

Его голубые глаза немного расширяются, потом нервно блестят.

– У меня её нет.

Ухмыляясь, я тихо шепчу ему на ухо, кладя руку ему на грудь.

– Тогда мне повезло.

Он улыбается, его глаза скользят по моим губам и обратно.

– Да, это так.

– Роуз, – говорит Маркус, внезапно появляясь позади меня. – Здесь есть несколько джентльменов, которые тоже хотели бы побыть в вашем обществе, – он улыбается Алеку через мое плечо. – Я сейчас же верну ее.

Алек колеблется, но в конце концов убирает руку, позволяя мне встать с его колен.

– Обязательно верни ее, – предупреждает он с дружелюбной улыбкой.

Маркус скользит рукой через мое плечо, держа меня крепко.

– Конечно.

Это ложь.

Пять минут спустя я оказываюсь одна в спальне, танцуя для толстого лысеющего мужчины, который мастурбирует передо мной, лоб блестит от пота, колбасообразные пальцы обхватывают член. Его сперма брызжет на пол в конце кровати, едва не задевая мои пальцы. Достав из кармана носовой платок, он вытирает им голову, а затем между пальцами.

– Спасибо, милая, – говорит он, все еще задыхаясь, и протягивает мне две хрустящие стодолларовые купюры.

Мы с Джейми танцуем для небольшой группы парней в гостиной, и когда парень, который выглядит как босс, машет нам пачкой банкнот, Джейми, не колеблясь, прижимается своими губами к моим. Мы катаемся по полу в течение нескольких минут, ее руки по всей моей коже, ее голова между моих ног. Мне нужна каждая унция силы воли, чтобы подыграть и не вытирать слюну, остывшую на моей коже. Ее руки не нежны, когда она обхватывает ими мою грудь, и я клянусь, что чувствую, как один из ее накладных ногтей пронзает мою кожу, когда она берет меня за задницу.

В конце концов босс вручает нам по три сотни каждой.

Кажется, оно того стоит.

Ночь длится вечно, но наконец, после того, что кажется вечностью, Маркус соглашается отпустить меня. Я спускаюсь на лифте, когда понимаю, что у меня в руках почти тысяча двести долларов. И это после того, как я отдала Маркусу его долю.

Тем не менее, желание смыть грязь, которую я чувствую как на своей коже, так и под ней, подавляющее.

– Эй.

Я поворачиваюсь так быстро, что почти теряю равновесие.

Алек встает со своего места у здания, отбрасывая сигарету в сторону.

– Оу, – отвечаю я. – Привет.

Улыбка расползается по его лицу.

– Не хотел тебя пугать.

Он идет ко мне, и как бы спокойно и мило он ни пытался убедить меня в этом, я все равно делаю шаг назад, когда он подходит ближе.

– Я тебя больше не видел, – говорит он, пожимая плечами.

Натянув куртку, я выдавила усталую улыбку в ответ.

– Боюсь, мой лимит исчерпан.

– Почему бы тебе не подняться наверх? – его галстук свободно болтается на шее, а на воротнике, как клише, размазана помада.

Я указываю на свой грузовик.

– Уже поздно. Спасибо за предложение.

– Ой, – воркует он, проводя рукой по волосам. – Я думал, у нас с тобой что-то есть. Связь.

Как бы тяжело это ни было, я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

– Чувак, это был приватный танец, а не свидание.

Он смеется, выглядя обиженным, и тогда я понимаю, насколько он пьян.

– О, девочка. Не играй так. Давай вернемся и поговорим.

Я поднимаю ключи, позвякивая ими.

– Как я уже сказала, мне пора. Но спасибо.

– Останься, – говорит он, двигаясь ко мне так быстро, что я почти врезаюсь в машину. – Я дам тебе еще три сотни.

Мои пальцы сжимают ключи.

– Алек, – предупреждаю я, поднимая другую руку в защиту. – Нет. Я иду домой.

Дрожащей рукой я поворачиваюсь, чтобы отпереть машину, надеясь как можно быстрее сесть в нее и уехать.

Отвернуться от него – моя самая большая ошибка.

Глава 20

Скарлет

– Не поворачивайся ко мне спиной.

Голос Алека, как бритва, с острыми краями, режет меня насквозь.

В миг я осознаю, что он не такой милый, мягкий парень, каким я его считала, я прижимаюсь к машине, его вес давит на меня сзади, руки зажаты между телом и машиной.

– Пошли, – шепчет он. – Я видел, как ты на меня смотришь.

Его дыхание касается моей шеи, щеки. От него пахнет виски и одеколоном.

– Отвали от меня, – выдавила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь оттолкнуть его.

– Ты тоже хочешь этого, – говорит он, прижимаясь к моей пояснице. Его рука скользит по моему бедру, пальцы тянутся под футболку. Мое горло сжимается от страха, но вместо того, чтобы прижаться к нему, я двигаю бедрами вперед, прижимая его пальцы к дверце машины.

– Не будь такой, – говорит он тошнотворно сладким голосом от которого у меня мурашки по коже.

– Я сказала хватит.

Он хихикает, его дыхание обжигает мое лицо.

– Да, ты это говорила. Но я знаю, какая ты. Не говори, что не хочешь этого.

Я изо всех сил стараюсь освободиться, мой разум кружится от того, насколько он силен.

– Я хочу, чтобы ты отвалил от меня.

Алек ослабляет давление на долю секунды, ровно настолько, чтобы я ударилась головой об окно грузовика. Боль пронзает скулу и череп, посылая раскаленные добела искры, танцующие перед глазами. Стекло ледяное, такое холодное, что почти обжигает.

– У тебя охрененный рот.

Он снова смеется, но за этим стоит яд; он больше не играет. Он злится. Он зол и пьян, час ночи, и вокруг ни души. Дверная ручка впивается мне в бедро, сердце сильно колотится, я на мгновение боюсь, что меня вырвет.

Я могу думать только о Коди.

Все, о чем я могу думать, это вернуться домой к нему, в безопасную квартиру, и в безопасность сильных рук, которые, я знаю, ждут меня.

Кровь бешено колотится, адреналин разливается по всему телу, я слышу, как бьется сердце.

Горячие, липкие руки тянутся к моей талии, и как будто что-то щелкает внутри меня. Роковая ошибка Алека в том, что он отпустил меня на долю секунды.

Он откидывается назад, пытаясь стянуть с меня джинсы, и я использую эту возможность, чтобы как можно сильнее откинуть голову ему на лицо. Задняя часть моего черепа соединяется с его носом, и снова звезды и цветные пятна танцуют в моем видении. Вскрикнув, я прижимаю руку к затылку, наблюдая, как он отступает назад, зажимая нос.

Этот шаг назад создает некоторое пространство между нами, и, забыв о боли в голове, я бью ногой между его ног.

Его пронзительный крик эхом разносится по пустырю, когда он падает на колени, сжимая руками промежность.

– Гребаная сука, – выплевывает он, перекатываясь на бок.

Желание снова пнуть его очень сильное, но боль в голове и бурлящий адреналин в венах заставляют меня нащупывать ключи.

Не знаю, как я добираюсь домой.

Я не могу вспомнить дорогу, только грохот в голове. Мои ноги кричат, когда я поднимаюсь по лестнице, руки дрожат, а права сторона лица опухла и болит. Женщина с нижнего этажа протискивается мимо меня по лестнице.

– Эй, осторожнее!

К тому времени, как я добираюсь до своей квартиры, мои ноги как желе, и каждый шаг кажется горой. Но я так близко. Так близко к безопасности.

Я просто добираюсь до кухонной раковины, прежде чем меня рвет. Снова и снова у меня сводит живот. Колени дрожат, я опираюсь на стойку.

– Скарлет?

Когда дверь спальни открывается за моей спиной, кухня заливается светом. Я вытираю рот рукой и кладу ладони по обе стороны раковины, глубоко дыша, ожидая, когда пройдет тошнота.

Через секунду теплая рука Джастина лежит на моей спине.

– Ты в порядке?

Дрожащей рукой я убираю волосы с шеи, отбрасывая их в сторону. Я поворачиваюсь к нему лицом и даже в тусклом свете вижу, как краска отливает от его лица. Его руки поднимаются к моему лицу, его прикосновение неуверенное, но нежное.

– Я…

Я не знаю, что сказать.

– Кто это с тобой сделал? – спрашивает он темным, как приближающаяся гроза, голосом. – Это был Маркус?

Я качаю головой, моя нижняя губа дрожит.

– Кто-то в клубе?

Я снова качаю головой.

– Скажи мне, Скарлет, – шипит он. – Скажи мне, кто это был.

– Я не знаю, кто он, – отвечаю я тихо, мой голос дрожит. От одного разговора у меня по лицу пробегает боль. – Он был просто парнем. Он загнал меня в угол на парковке.

Все тело Джастина напрягается, когда он осматривает каждый дюйм моего тела, руки нервно трепещут на моем животе и бедрах.

– Он…?

– Нет.

Джастин молча нахмурился и посмотрел на меня сверху вниз.

– Расскажи мне, что случилось, – тихо говорит он, нежно проводя большим пальцем по моей щеке.

Не в силах смотреть на него, я рассказываю ему все. Чувство вины так давит на язык, что рот наполняется им. Каждое слово, которое я говорю, тонет в нем.

– Я хотела сказать тебе, – говорю я потом, моя рука лежит на его руке. – Я просто не хотела, чтобы ты волновался. Думала, все будет хорошо.

Отойдя от меня, он вытаскивает свою руку из-под моей.

Он прижимает ладонь правой руки к глазу, стиснув зубы. Мгновенно, каждая ложь и каждая глупость, которую я сделала, заполняет мои кости, давят на меня.

Когда Джастин убирает руку от лица, выражение его лица становится нарочито пустым. Колеса крутятся в его голове, и все, о чем он думает, тщательно скрыто от меня. Я видела это раньше, но никогда так. Это осязаемо; настоящее живое существо свернулось в его мышцах, единственный намек на его присутствие – нежная дрожь, сотрясающая руки, и тиканье челюстных мышц.

Даже с другого конца комнаты, где он расхаживает взад и вперед по линолеуму, видно напряжение в его руках.

Кровь стучит, как отбойный молоток. Адреналин ушел, мое тело пустеет, каждый мускул обмяк и дрожит.

Джастин делает несколько глубоких вдохов. Его челюсть двигается, мышцы напрягаются.

– Джастин…

Когда его кулак касается стены на кухне, я подпрыгиваю.

Второй удар вызывает трещину в гипсокартоне, и он останавливается, только когда на стене появляются пятна крови.

– Черт, – шепчет он, пожимая свою руку.

– Джастин, – снова говорю я хриплым голосом. – Остановись.

Его плечи опускаются, и, наконец, после того, что кажется вечностью тишины, он поворачивается ко мне, выражение его лица смягчается.

Не говоря ни слова, он идет к холодильнику и достает пакет замороженного горошка. Он молча заворачивает их в кухонное полотенце и встает передо мной, слегка наклонив голову и прижимая компресс к моей щеке. Я вздрагиваю от прикосновения мешка со льдом, и его рука ложится на другую щеку, мягко обхватывая голову. Его лицо напряжено, он притягивает меня ближе и обнимает. Вес его тела заставляет меня чувствовать, что я наконец-то могу дышать.

– Прости, – тихо говорю я.

Джастин не отвечает.

– Мне очень жаль.

Вздохнув, Джастин говорит:

– Я знаю.

Я кладу голову ему на грудь.

– Это еще не конец, – шепчет он, крепче обнимая меня. – Мы поговорим об этом, и ты мне все расскажешь.

Я киваю.

Его рука медленно скользит по моей спине длинными, успокаивающими движениями.

– Я чертовски зол сейчас.

Я снова киваю. Не знаю, как долго мы стоим там, но через некоторое время Джастин наклоняется и берет меня за руку.

– Пошли.

Молча, Джастин ведет меня в ванную, где очень медленно, он снимает с меня слои одежды, бросая их к нашим ногам. Мышцы шеи и плеч болят, а пульсация крови за опухшим глазом так болезненна, что хочется плакать.

Когда я в одном нижнем белье, Джастин нежно обхватывает мои щеки, поднимая мой взгляд к себе.

И целует. Целомудренно. Нежно.

Слезы катятся по моим щекам, молча, смешиваясь с его вкусом. Я стараюсь не чувствовать руки Алека на себе, когда закрываю глаза, но все равно, кожа покалывает от страха.

Как будто почувствовав это, Джастин отстраняется, большими пальцами смахивая слезы с моего подбородка.

– Садись, – говорит он.

Мои мышцы болят так сильно, все, что я могу сделать, это стоять и позволить горячей воде течь по моему телу. К счастью, через несколько минут Джастин отодвигает занавеску, выключает кран и осторожно помогает мне выйти.

Все еще дрожу, Джастин ведет меня в спальню.

Потянувшись, он стягивает футболку, прежде чем протянуть ее мне, чтобы я просунула руки. Он отворачивается, когда я роняю полотенце. Футболка доходит до середины бедра, всё ещё теплая от его кожи.

– Давай, – требует он, указывая на кровать.

Шатаясь на коленях, я откидываю простыни и проскальзываю внутрь.

Чернильная рябь пробегает по коже, когда Джастин снимает носки на краю кровати, его джинсы низко сидят, обнажая тонкие бедра, которые даже сейчас умоляют меня прикоснуться к ним. Он скользит в постель рядом со мной, и, как будто мы притянуты друг к другу, как магниты, его кожа находит мою под простынями.

Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением близости, ощущением безопасности в его объятиях.

– Поговори со мной, – шепчет он, когда мои глаза закрываются.

Я хмурюсь, моя голова уже заполнена картинками сна, тело поет, мышцы расслабляются.

– Я так устала.

Его пальцы скользят по моей скуле.

– Понимаю. Ну пожалуйста.

Вздохнув, я тянусь к его пальцам, нежно целуя их, прежде чем сжать в кулак.

– Что ты хочешь знать?

Мгновение он молчит.

– Расскажи мне, как родился Коди.

Хоть и я устала и так подавлена, что мне хочется плакать, я не могу не улыбнуться.

– Коди родился в четверг вечером, на три недели раньше срока, – я зевнула, прикрыв разинутый рот рукой.

– И как всё прошло? – спрашивает Джастин.

– Отлично, – отвечаю я. – У меня начались схватки в два часа ночи. Почти до смерти напугала отца.

– Как звали твоего отца?

– Тони.

– Ох. Значит, ты напугала Тони. И что потом?

– Больница, – я невнятно говорю. – Остальное как в тумане, – у меня такое чувство, будто свинцовые гири закрывают глаза. – Только что я тужилась, а в следующую минуту у меня на руках маленький мальчик.

Джастин усмехается.

– Он плакал?

– Нет, – говорю я, слегка качая головой. – Но Тони плакал. Как ребенок.

Мы оба замолкаем на мгновение, а затем его губы прижимаются к моей щеке.

– Останься со мной, Скарлет. Не спи, пожалуйста.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь открыть глаза.

– Коди посмотрел на меня своими голубыми глазами, и я поняла, что никогда не полюблю другого человека так же сильно. Самый тихий ребенок, который у них когда-либо был, сказали медсестры. Они наблюдали за ним всю ночь, ожидая, что он заплачет, но он не плакал, – Джастин улыбается, выглядя почти гордым. – Ни разу.

– Что сказал отец Коди, когда ты рассказала ему?

– Эрик? Он сказал «ладно».

– Ладно?

Я киваю.

– Он сказал «ладно» и повесил трубку.

– Идиот.

Мне удается слегка улыбнуться.

– Да.

Тыльная сторона пальцев Джастина касается моей щеки.

– Как ты себя чувствуешь? Болит? Еще льда?

– Нет. Просто останься со мной. Это все, чего я хочу.

Его щека касается раковины моего уха, когда он шепчет:

– Я никуда не уйду.

Я тянусь к нему, мои губы ищут его. Джастин смеется, нежно целует меня.

– Отдыхай, Скарлет. Я останусь.

Он остается. На всю ночь. Будил меня каждые несколько часов, задавал вопросы.

Моменты перед тем, как уснуть, наполнены видениями того, что могло произойти на той стоянке. Но каждый раз, когда я просыпаюсь с колотящимся сердцем и стучащей головой, он рядом.

Даже в ранние часы утра, когда он спит рядом со мной, я ощущаю комфорт. Это всепоглощающее чувство, словно я могу завернуться в него, прижаться к нему всем телом и почувствовать его кожу на своей. Его тела рядом хватает, чтобы прогнать дурные сны.

Я просто надеюсь, что он чувствует то же самое.

Когда я просыпаюсь, Джастин сидит на краю кровати, спиной ко мне, положив локти на колени. Его длинные пальцы сгибаются, костяшки хрустят, сухожилия натягиваются. Меня поражает, что даже спустя такой короткий промежуток времени его тело так хорошо мне знакомо. То, как плавно опускаются его плечи, изгиб его позвоночника, длинный, нежный изгиб его шеи. Я чувствую, что знаю все это, и узнала бы с закрытыми глазами.

– Джастин?

Его голова слегка поворачивается и он смотрит на меня через плечо, его лицо выглядит серьезным.

Я сажусь, согнув колени под простыней. Он снова поворачивается к окну и на мгновение замолкает, погруженный в свои мысли. Я оставляю его в покое, давая ему время собраться с мыслями.

– Я не знаю… – он останавливается, его длинные пальцы нащупывают волосы на затылке. Он приглаживает их рукой вниз. – Вчера вечером ты пошла в ту квартиру, зная, что может случиться. Ты точно знаешь, какой Маркус, и все равно пошла туда.

– Я думала, что справлюсь, – говорю я, прижимая ладонь к лицу. – Я думала, что могу просто войти и выйти.

Джастин встает и качает головой. Он натягивает кофту через голову, проводит рукой по волосам, прежде чем надеть бейсболку.

Я вздыхаю.

– Деньги были слишком хороши, чтобы от них отказаться, Джастин. Видит Бог, мне это нужно.

Он тщательно обдумывает свои следующие слова.

– И оно того стоило?

Я молчу от чувства вины, и стыд накатывает на меня волной, давя своим весом. Ничто не стоит того, чтобы со мной так обращались.

– Нет, – шепчу я.

– Мама!

Коди вбегает, уже одетый, готовый ко дню в дет-саду. Его светлые волосы зачесаны назад.

– Джастин сделал тебе прическу? – спрашиваю я, когда он забирается ко мне на колени.

Коди кивает.

– Да. А теперь он везет меня в школу на своей машине. Круто, да?

Обхватив его щеки руками, я целую их.

– Очень круто.

Озабоченная складка появляется между бровей Коди, и его маленькая рука нежно касается моей щеки.

– Почему у тебя вава, мам? Ты упала?

Я киваю.

– Да, я упала. Но я в порядке, мне не больно.

– Принести пластыри?

– Нет, – отвечаю я с улыбкой. – Мне даже пластырь не нужен. Ты почистил зубы?

Он качает головой.

– Давай я поцелую?

– Да, пожалуйста. Только аккуратно, – я указываю на свою щеку и слегка поворачиваюсь, ожидая поцелуя.

Медленно наклоняясь, Коди нежно целует меня в щеку, а затем отскакивает от кровати в ванную. Несмотря на все это, Джастин стоит спокойно, его руки под мышками, выражение лица теперь немного мягче, чем раньше.

– Я не думала, что у меня есть другой выбор, – тихо говорю я, наблюдая за Коди через коридор. – После взлома и дня рождения Коди, не говоря уже о кредитах и повышении арендной платы в этом месяце, дела в закусочной плохи, и я не знала, что еще делать.

Джастин вздыхает, его разочарование ощутимо.

– Я знаю, но я не могу… я не… – он смотрит вниз, пристально глядя в пол. – Не понимаю, почему ты не можешь просто позволить мне помочь тебе.

– Потому что я сама могу это сделать, Джастин, – я вздрогнула, когда щека болезненно запульсировала. Я прижимаю руку к лицу, проглатывая стыд. – Это не навсегда, просто пока я не найду что-нибудь получше. Более безопасное.

Стиснув зубы, Джастин сцепляет руки за головой.

– Клянусь, Скарлет, если я узнаю, кто это сделал, я убью его. Я не могу спать, зная, что тот, кто причинил тебе боль, ходит просто так.

– Джастин…

Он смотрит на свои красные костяшки пальцев, на разбитую и окровавленную кожу. Он облизывает губы и наконец смотрит на меня.

– Ты сводишь меня с ума. Я едва могу стоять рядом с тобой, не желая прикоснуться к тебе. Я не могу думать. Я не могу есть. Я почти не сплю. Одна мысль о том, что кто-то причинит тебе боль, не дает мне спать по ночам.

Заправляя волосы за ухо, я наблюдаю, как он дергает воротник кофты, его плечи напрягаются.

Он неуверенно делает шаг вперед и останавливается на кровати передо мной.

– Я знаю, что уже говорил, но прошлая ночь могла быть намного хуже. Когда я думаю о том, что могло бы случиться… – он опускает голову на руку, прижимая пальцы к закрытым глазам.

Я подхожу к нему, прижимаясь щекой к его плечу.

– Понимаю. И я хотела бы доказать, как глупо и стыдно мне было идти на эту вечеринку. Мне не следовало доверять Маркусу.

Некоторое время мы сидим молча.

– Хотела бы я быть лучше для тебя, – говорю я. – Хотела бы я быть девушкой, которая принимает разумные решения и у которой нет такой жизни.

– Скарлет…

– И я знаю, что многое скрываю от тебя, Джастин, и что я упряма и несговорчива, и что я, вероятно, недостаточно говорю тебе, как благодарна за все, что ты делаешь, но… Я тону здесь. Я чувствую, что тону, а ты и Коди – единственное, что удерживает меня на плаву.

Вздохнув, Джастин наклоняется, прижимая меня к себе, пока я не оказываюсь завернутой в него.

– Я держу тебя, – шепчет он.

Я так много хочу сказать ему, так много хочу прокричать.

– Пошли, Джастин? – Коди скулит с порога, как всегда вовремя. – Я почистил зубы.

Впервые за все утро, Джастин улыбается. Небольшая складочка в уголке рта, но всё же улыбка.

– Да, чувак. Пойдем.

Коди поднимает кулак в воздух.

– Пока, мам. Увидимся позже!

Я смеюсь, и Джастин наклоняется, чтобы быстро поцеловать меня в щеку.

– Я сейчас вернусь, – говорит он. – И мы поговорим.

Глава 21

Скарлет

Входная дверь со щелчком захлопывается, и в квартире воцаряется тишина.

Он должен оставить меня. Убежать очень далеко. Боже. Этот парень должен был уйти от меня несколько месяцев назад.

Но он этого не сделал.

И не сделает.

Не знаю, почему уверена в этом, но я просто знаю.

После ужасных событий прошлой ночи, с ушибленным телом и еще более хрупким эмоциональным состоянием, я чувствую себя… бодрой. Как будто кто-то облил меня ледяной водой.

Как бы ужасно это ни было, то, что случилось с Алеком, было похоже на пощечину.

Тревожным звонком.

Джастин прав, я не могу продолжать так. Не для себя и, конечно, не для Коди.

Отбросив простыни, я быстро прыгаю в душ, отряхиваясь от вчерашней грязи, и звоню Питу в закусочную. Чувствую себя ужасно, особенно зная, что это означает еще один день без оплаты, я так устала, что чувствую это до костей. Не говоря уже о том, что синяк под глазом вызовет всевозможные вопросы, на которые я действительно не хочу отвечать.

Вытирая пар с зеркала, я поворачиваюсь лицом к свету в ванной, проверяя синяк, покрывающий мою скулу. Кожа все еще опухшая и красная, а под глазом и на щеке уже видны пятна темно-фиолетового и синего. Я осторожно прикасаюсь к нему, шипя от боли, пронзающей лицо. Завернувшись в полотенце, я иду к морозилке, чтобы взять еще один пакет горошка.

Джастин приходит как раз в тот момент, когда я заворачиваю замороженный пакет в кухонное полотенце.

Он стоит в дверях, все еще держа ключи в руках, и мои пальцы сжимают полотенце, пока его взгляд путешествует по моим голым ногам. Я чувствую, как вода стекает по спине и плечам, но дрожу от жара в глазах Джастина.

Улыбка расползается по его лицу, архитектура его лица притягивает мои глаза к нему, как магнит.

– Иди оденься, – говорит он, бросая ключи на стол рядом с собой.

Я прижимаю горошек к щеке и тихо проскальзываю обратно в спальню. Надеваю свитер и леггинсы и завязываю мокрые волосы на затылке. Запах кофе тянет меня из спальни, и к тому времени, как я выхожу, Джастин уже сидит за кухонным столом, перед ним две дымящиеся кружки свежего кофе.

Когда я вхожу, он садится, сжимая в руках кружку. Он кивает на соседнее сиденье.

– Сядь.

Поджав под себя ноги, я сажусь, скрестив ноги, напротив него.

– Как ты себя чувствуешь?

Я пожимаю плечами, дуя на кофе.

– Думаю, все в порядке. Ушибы и ссадины, болит голова, но в остальном все в порядке.

Длинные пальцы Джастина скользят по кружке.

– Хочешь обратиться в полицию?

Моя голова мгновенно и болезненно трясется.

– Я не хочу вмешивать полицию. Я просто… – я думаю о Маркусе. Лии. О том, что будет, если я пойду в полицию. – Не стоит.

Джастин не выглядит расстроенным. Я смотрю, как его большие пальцы скользят по кофейной чашке, лицо задумчиво.

– Ладно, – говорит он наконец. – Я понимаю.

– Но…?

– Но, как я уже сказал, я не могу смотреть, как ты делаешь себе больно. Ты должна что-то сделать, Скарлет. С Маркусом. С клубом.

Я делаю большой глоток горячего кофе. Яркое, чистое, ясное ощущение немного потускнело.

– Если не сделаешь ты, то сделаю я, – я смотрю, как его длинные руки скользят по столу, собирая крошки с завтрака Коди.

– Не глупи, Джастин. Он убьет тебя.

Джастин слегка наклоняет голову.

– Не убьёт.

Я закатываю глаза.

– Смотри, – говорит Джастин. – Я понимаю, что ты хочешь обеспечить себя. И я знаю, что у тебя есть эта сумасшедшая упрямая черта, когда дело доходит до того, чтобы сделать все самостоятельно… Поверь мне, я знаю. Я уважаю это, правда. Но я хочу помочь.

– Как ты можешь помочь мне больше, чем уже помог?

– Скарлет, – говорит он, расправляя плечи и теряя терпение. – Ты не настолько глупа, чтобы думать, будто я не смогу помочь тебе, если понадобится. И ты знаешь, что я сделаю все для этого ребенка, для вас обоих. Но я не могу сидеть здесь со связанными руками, потому что ты слишком напугана и упряма, чтобы что-то сделать.

Его слова обжигают, и раздраженная, защищающаяся Скарлет поднимает свою уродливую голову из песка.

– А что мне делать? Позволить тебе войти туда с оружием, пылающим, как рыцарь в сияющих доспехах? Последняя девушка, которая противостояла Маркусу, пропала, Джастин. Моя единственная подруга исчезла с лица земли, потому что осмелилась заговорить! – мое сердце сжимается от боли за Лию. – Я не могу рисковать, потерять тебя. Я не могу рисковать тем, что Маркус придет за людьми, которых я люблю.

Джастин поднимает руку, указывая пальцем.

– Во-первых, не беспокойся обо мне. Маркус меня не пугает, и если бы он знал, с кем имеет дело, он бы дважды подумал, прежде чем приближаться к тебе. Второе: если он подойдет к Коди ближе чем на двадцать футов, я убью его голыми руками. Обещаю.

– Так что же мне делать? Вежливо попросить? Сказать ему, что мой парень сердится на него?

Джастин замолкает, поджимая нижнюю губу.

– Тебе нужно уйти, но ты должна сделать это правильно.

– И как?

– Я знаю одного парня, он мой хороший друг, он знает много людей в городе, людей, которые могли бы найти тебе работу, не смотри на меня так, настоящую работу, где тебе не придется мириться с этим дерьмом.

– Окей, мне не хотелось бы лопать твой рыцарский пузырь, но я действительно люблю танцевать. Мне нравится эта работа, я просто ненавижу дерьмо, которое с ней связано.

Джастин понимающе кивает.

– Понимаю. Я не это имел в виду, Скарлет. Если ты хочешь танцевать, я не собираюсь тебя останавливать. Я знаю, что ты боишься уйти, но этот парень… его семья… тебе не нужно будет больше беспокоиться о Маркусе. Никогда.

Мои глаза сужаются.

– Кто этот парень, о котором ты говоришь? Друг? – Джастин откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди. – Почему мне кажется, что ты не все мне рассказываешь?

– Потому что так и есть, – говорит Джастин с неохотной улыбкой. – Ты слишком хорошо меня знаешь. Но также ты знаешь, что я не рассказываю всего по очень уважительной причине.

Мы оба сидим в тишине, пока я обдумываю его слова.

Мой первый инстинкт – страх, вездесущий холодный зуд, который сидит глубоко в моем животе, поднимает свою уродливую голову. Но здесь, сидя в нескольких футах от единственного человека в мире, с которым я могу чувствовать себя в безопасности, я каким-то образом нахожу в себе способность проглотить это чувство.

– Не могу поверить, что я снова здесь, – я на мгновение закрываю лицо руками, сухо посмеиваясь в них. – Как бы я ни старалась, я не могу вытащить себя из этого дерьма.

Уставившись в свой кофе, я трачу две секунды, чтобы взвесить варианты.

– Я встречусь с твоим другом, – говорю я. – Я выслушаю, что он скажет. Это все, что я могу сейчас сделать, – Джастин слегка улыбается и кивает.