Текст книги "Падение (ЛП)"

Автор книги: dalightiscomin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Когда его тело опускается на мое, я вздыхаю. Я тянусь к нему, ища утешения в его губах. Через несколько минут мой лифчик присоединился к груде одежды на полу, и между ощущением губ Джастина на моей груди и его бедер между моими, я потерялась.

– Все хорошо? – спрашивает он, глядя на меня.

Я не сомневаюсь, что он чувствует тепло, исходящее от меня, чувствует, как мое тело реагирует на его прикосновения, но я все равно киваю, закусив губу. Его рука скользит вниз по моему животу, его пальцы мягко касаются моего нижнего белья, бедра дрожат. Мы продолжаем в том же духе, он держит руку у меня между ног, а я – в его волосах, колени не перестают дрожать, и я не могу перестать толкаться вперед к его ладони.

Мы оба шепотом проклинаем друг друга, когда его пальцы двигаются, и он проскальзывает под край моего нижнего белья, маленькие движения заставляют мою кожу пылать, и я открываю рот, теряясь в ощущениях. Он тихо стонет, когда я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, его рот накрывает мой сосок, а пальцы медленно двигаются там. Глаза закатываются, когда его рот путешествует по моей груди и вниз на чувствительную кожу живота, а его рука не покидает пространство между ног. Его голова двигается к бедрам, теплое дыхание проникает в мои трусики, он смотрит, как его собственные пальцы погружаются и выходят из меня, и мысль о том, что он наблюдает за этим, посылает толчок тепла прямо туда, где его рука.

Когда я вот-вот готова сломаться, он останавливается.

Я задыхаюсь, отчаянно пытаясь подавить желание умолять его продолжить.

– Ты должна вести себя тихо, – шепчет он, и я не понимаю почему, пока он не соскальзывает ниже. Мои руки сжимаются в простынях рядом с бедрами, когда он спускает мое нижнее белье вниз по ногам. Я привыкла раздеваться перед мужчинами, но никогда не чувствовала себя более обнаженной, чем перед глазами Джастина. Его рот слегка приоткрыт, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он медленно целует внутреннюю сторону моего бедра, его язык скользит вверх.

– О Боже, – шепчу я, чувствуя, как краска приливает к щекам.

Джастин поднимает глаза, ухмылка скривила его рот.

– Прости, – говорю я, прикрывая глаза рукой. – Просто никто не был так близок… ко мне… с тех пор, как родился Коди.

Он закатывает глаза, и я снова смеюсь, прикрывая рот рукой, когда его зубы погружаются в плоть на внутренней стороне моего бедра, и хихиканье превращается в стон.

– Мадам, можете ли вы быть спокойны? – снова спрашивает он, глядя на меня снизу вверх.

Я киваю, пытаясь контролировать дыхание.

Я едва успеваю собраться с мыслями, когда его рот оказывается там, и мне приходится закрывать лицо, чтобы не выкрикнуть его имя. Он использует свои руки и язык, и через мгновение я извиваюсь и дергаюсь под его прикосновениями, бесстыдно раздвигая для него ноги. Я делаю все возможное, чтобы не закричать, когда кончаю, мой рот открыт, глаза зажмурены, а тело дрожит.

Я все еще дрожу, когда, наконец, Джастин возвращает свои губы к моим, прижимая меня к кровати, его тело опускается на меня сверху. Мои бедра дергаются, и когда я прижимаюсь к нему, он стонет, отталкиваясь. Мое тело продолжает пульсировать и дрожать, и хотя мышцы превратились в желе, кровь все еще поет от желания.

Нас разделяет только тонкая ткань его трусов. Все, что для этого потребуется, – одно легкое движение, сдвиг материала.

– Пожалуйста, Джастин, – шепчу я, сжимая его бедра.

Его подбородок царапает мою шею, когда он немного двигается, снова прижимаясь своими бедрами к моим, его спина напрягается под моими руками. Моя рука скользит вниз, чтобы прижать его к себе, вес его бедер на внутренней стороне моих – такой чужой, но желанный.

Когда я дотягиваюсь губами до пульсирующей жилки на его шее, он громко сглатывает, кладя голову мне на плечо. Его рука скользит по моему бедру. Я чувствую его горячее и твердое прикосновение к своей чувствительной плоти, и это сводит меня с ума.

– Я не думал… я думал…

Я провожу рукой под пояс его трусов, на грани отчаяния.

Он убирает мою руку со своего бедра и прижимает ее к подушке рядом с моей головой. Его голос дрожит.

– Не могу.

На мгновение я замолкаю.

– Ты… что?

Джастин поднимает голову и смотрит на меня со смесью боли и извинения.

– Коди, – шепчет он. – Я не могу делать это, когда он в другой комнате, – он вздыхает, кладя голову мне на плечо. – Я не могу сосредоточиться. Прости.

На мгновение мы замолкаем, если не считать моего дыхания и грохота наших сердец.

– Я не могу смириться с мыслью, что он, вдруг, зайдет.

Когда я начинаю хихикать, его вес падает на меня сверху, голова утыкается в мою шею. Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться.

– Прости, – повторяет он, скатываясь с меня.

Я лежу, переводя дыхание, пытаясь успокоить бешенный ритм сердца. Джастин молчит, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза.

Улыбаясь, я перекатываюсь на бок. Протянув руку, я провожу пальцем по по румянцу, который согревает его щеки.

– Все в порядке. Я поняла, – говорю я. – У нас есть время, – немного застонав, Джастин поворачивается ко мне лицом, обнимает за талию и прижимает к себе. Какое-то время мы молчим, электричество, пульсирующее внутри нас, превращается во что-то вроде гула нежной вибрации. Это комфорт, покой и удовлетворение, это тепло кожи Джастина рядом со мной, мужчины, который заботится обо мне, как никто другой. Как бы я ни устала, я не хочу засыпать, хочу просто обниматься с ним.

– Итак, – шепчу я. – Тебе понравился танец?

Глядя на меня, Джастин медленно моргает, глядя на меня, как будто «Ты серьезно сейчас?»

Улыбаясь, я закусываю губу и придвигаюсь к нему ближе.

– Скажи.

Он убирает волосы с моей щеки, заправляя их за ухо. На мгновение я замолкаю, его пальцы запутались в моих волосах. Если бы я могла мурлыкать, я бы замурчала.

– Это как смотреть, будто ты оживаешь, – говорит он наконец. – Ты двигаешься так, словно наконец-то осознала, какая ты красивая, – его рука касается моей поясницы, он притягивает меня ближе. – Это чертовски сексуально.

Ничего не могу с собой поделать, я краснею.

– Ты уверена, – продолжает он, его палец движется вверх, чтобы коснуться моей груди. – Больше, чем где бы то ни было. Ты – подарок. Ты чертовски душераздирающая.

Мои слова едва слышны.

– Душераздирающая?

Джастин кивает.

– Я правда скучала по тебе, – говорю я. – Очень.

– Очень сильно, – эхом отзывается он, нежно касаясь своими мягкими губами моих, разбитых поцелуями.

Положив руки ему на плечи, я прижимаю его к себе, пока он не оказывается на спине, я оседлаю его колени. Независимо от того, что он заставил меня чувствовать, я все еще хочу его так сильно, как могу.

Я заставляю его дрожать и стонать, касаясь губами каждого дюйма его кожи, до которого могу дотянуться.

Его руки касаются моих боков, бедер, лица, везде, где только могут. Когда я просовываю руку ему под трусы, он не молчит.

– Я не могу… черт… я ничего не могу обещать, если ты продолжишь это делать.

Его спина выгибается, мышцы вокруг бедер напрягаются, когда я беру его в рот. Верный своему слову, он спокоен, даже когда шепчет мое имя.

***

Солнечный свет только начал заглядывать под занавески, когда голос Джастина прорезает тишину.

– Ты боишься?

Отяжелевшая от сна, я поднимаю голову.

– Чего?

– Этого, – говорит он. – Меня

Я ерзаю, наши ноги переплетаются под простынями.

– С чего бы мне бояться?

Джастин притягивает меня к себе, накрывая одеялом наши плечи.

– Потому что я боюсь каждый день. Ты уже через многое прошла, больше, чем кто-либо в твоем возрасте. Твой бывший, Маркус, твой отец, Лия, ты заслуживаешь большего, чем эта жизнь, – он замолчал на мгновение. Закрыв глаза, я прижимаю ухо к его груди, слушая, как его сердце бьется в медленном и ровном ритме. – Я хочу, чтобы у тебя было больше, чтобы у тебя было всё. Я боюсь, что не смогу дать это тебе, и мысль о том, чтобы причинить тебе боль, пугает меня так сильно, что иногда я не могу дышать.

Я поглощаю его слова, смакуя их, пробуя на вкус, позволяя им вертеться вокруг моей головы. Возможно, это больше, чем я когда-либо слышала от него. Его слова так сладки, что почти причиняют боль.

– Я боялась, – честно признаюсь я, проводя пальцами по коротким волосам над его ухом. – Но теперь нет.

Джастин поворачивается и прижимается щекой к моей ладони.

– Думаю, я наконец поняла, что больше не боюсь боли. Я не боюсь, что ты сломаешь меня, потому что я уже сломана, Джастин.

– Нет…

– Да, – говорю я, улыбаясь. – Я видела дно, Джастин. Я была там. Я не знаю, что тебе дать, но все, что у меня есть – твое, – я кладу руки ему на грудь, широко разводя их, улыбаясь контрасту между моей бледной, чистой кожей и его. – Знаю, что у нас все сложно, и знаю, что будучи с тобой, ты все равно не поведаешь о той самой части твоей жизни. Но ты обещал мне однажды, что никогда не причинишь вреда моей семье, и я верю тебе.

Джастин молчит, его сердце ровно бьется под моей ладонью. Он впитывает мои слова, переворачивает их и фиксирует внутри себя.

– Я никогда в жизни так ничего не боялся, – тихо говорит он.

– Не бойся, – шепчу я в ответ. – Я позабочусь о твоей безопасности.

Слова ложатся, как одеяло, согревая пространство между нами.

– Я сделаю для тебя все, – шепчет он ленивым, сонным голосом.

Перед глазами мелькает разбитый желтый «Порше», окровавленные костяшки пальцев и синяки на щеках. Я сглатываю.

– Знаю.

Даже когда я пытаюсь заснуть, я не могу не думать о прошлой ночи и сделке, которую я заключила с Маркусом. Все это кажется таким далеким, будто в другой жизни. Тем не менее, это сделка, которую нельзя нарушить. Обещание, данное опасному человеку.

Я найду выход.

Я найду способ выбраться из той передряги, в которую попала.

Мы лежим тихо, и я слушаю, как его дыхание постепенно выравнивается, и он засыпает.

– Я не боюсь влюбиться в тебя, – тихо говорю я, зная, что Джастин меня не услышит. – А если и так, то уже слишком поздно.

Через несколько мгновений, или, по крайней мере, так кажется, дверь спальни распахивается, и веселый Коди вскакивает на мою кровать.

– Сегодня мой день рождения! Мой день рождения!

Кровать шатается, когда Коди прыгает вверх и вниз, хлопая в ладоши. Мои глаза слипаются от усталости, и только когда Коди случайно пинает меня в ногу, они наконец открываются. Первое, что я замечаю, это то, что Джастина больше нет рядом со мной. Мое сердце на мгновение сжимается, но потом я слышу стук в ванной и немного расслабляюсь.

Это был не сон.

Протянув руку, я раскрываю объятия для Коди, и он с улыбкой плюхается на меня сверху.

– С днем рождения, – говорю я, крепко обнимая его и наслаждаясь ощущением любимого мальчика в своих объятиях. – Боже мой! – я задыхаюсь, держа его на расстоянии вытянутой руки. – Ты вырос за ночь?

Я смеюсь, когда Коди вырывается из моих рук, чтобы снова запрыгнуть на кровать.

– Может быть, – отвечает он. – Мне уже пять.

– Так и есть.

Джастин появляется в дверях спальни с тапочками Коди в руке.

– Чувак, надень тапочки, и я приготовлю тебе завтрак на день рождения, хорошо?

– А как же мама? – спрашивает Коди, все еще подпрыгивая. – Она тоже?

– Пусть мама немного поспит, – отвечает Джастин.

– Окей, – в последний раз подпрыгнув, Коди со стуком спрыгивает с кровати. – Джастин, мы скоро будем есть торт? А подарки? И когда мы пойдем в Макдональдс?

– Начнем с завтрака.

Коди танцует, надевая тапочки, и я потягиваюсь, не в силах скрыть зевоту.

Сидя на краю кровати, Джастин прикрывает одеялом мои ноги.

– Поспи еще немного, – говорит он. – Я присмотрю за ним.

– Ты не устал?

Он качает головой.

– Я редко сплю. Пару часов – это все, что мне нужно.

Сегодня день рождения Коди. Я должна встать, но глаза просто не хотят сотрудничать, и чем больше я пытаюсь думать о том, чтобы подняться, тем сложнее это кажется. Кроме того, роскошь сна, даже небольшого, слишком хороша, чтобы отказаться. Я улыбаюсь Джастину и киваю.

– Еще несколько минут. Обещаю.

Наклонившись, он целует мое обнаженное плечо.

– Я приду за тобой.

Мои глаза закрываются, когда он уходит, прикрывая за собой дверь, тело расслабляется на простынях.

И все же я почти не сплю. Не могу перестать думать о прошлой ночи и обо всем, что к ней привело.

Когда я лежу, завернувшись в простыни и вдыхая наш запах, я понимаю, что именно поэтому быть с Джастином так опасно. В одно мгновение, одним прикосновением, одним взглядом он может снять тяжесть мира с моих плеч. С ним мне не нужно думать о клубе, или о коллекторах, о Маркусе и его дерьме.

Он заставляет меня думать, что, может быть, у меня снова будет нормальная жизнь.

Он стал вопросом и ответом, началом и концом.

Он дает мне надежду.

Глава 19

Скарлет

Когда я, наконец, выбираюсь из постели, нахожу Коди, стоящего рядом с Джастином на кухне, и они шепчутся. Запах теста и подгоревших блинов разносится по кухне.

– Что вы двое задумали? – спрашиваю я, не в силах сдержать улыбку.

Взглянув на меня через плечо, Джастин поднимает лопаточку в воздух.

– Блинчики.

Рядом с ним Коди глотает все подряд, его губы вымазаны шоколадом.

– Они пригорают.

– Но тебе всё равно нравится, – смеется Джастин.

Подойдя к ним, я наклоняюсь над сковородкой, вдыхая запах топленого масла. Джастин очень осторожно скользит лопаточкой под блинчик, его костяшки пальцев бледнеют от напряжения. Его рука сжимает лопаточку, и даже не глядя, я могу сказать, что он сжимает челюсть.

– Хочешь, чтобы я взяла дело в свои руки? – спрашиваю я, слегка прижимаясь к его боку, и протягиваю руку, чтобы немного уменьшить огонь на плитке.

Его рот дергается, глаза на мгновение впиваются в меня, прежде чем вернуться к плите.

– Я сам.

– Нет, Джастин, пусть мама. Она сделает их получше.

Джастин качает головой и шепчет:

– Предатель, – протягивая мне лопаточку.

Я провожаю их обоих к столу, пока буду спасать наш завтрак. Через несколько минут, с тарелкой, уставленной шоколадными блинчиками, я выключаю плиту и протягиваю руку между Джастином и Коди, чтобы поставить их на стол. От внезапного прикосновения пальцев Джастина к моему бедру по спине пробегают мурашки.

Я смотрю на него, но он смотрит, как Коди выливает галлон кленового сиропа на блины. Как будто я сделана из цемента, я застываю на месте, пока его теплые пальцы медленно скользят по моей ноге, задевая кожу под краем пижамных шорт. Все мое тело сотрясает дрожь, пробегающую по позвоночнику. У меня непреодолимое желание остаться там и позволить пальцам исследовать себя.

Вместо этого, с большей силой воли, я отступаю от его прикосновения и практически падаю на свое место. Мне не нужно смотреть на Джастина, чтобы понять, что на его лице ленивая улыбка. Краем глаза я вижу, как он почесывает подбородок, пряча улыбку. Улыбка становится шире, когда я пинаю его под столом.

– Ешь свои блинчики, – шепчу я, пытаясь быть серьезной.

Сидя так близко, зная, что всего несколько часов назад я лежала под ним, мне трудно смотреть на него, не чувствуя жара. Это ребячество, глупость и фантастика. Если бы я могла сдержать это чувство, я бы это сделала. Может быть, положить его на полку на другой день.

После завтрака Джастин проверяет работу по ремонту двери.

– Там ничего не осталось? – спрашивает он, проверяя новые замки.

– Ничего.

– И ты никого не видела?

Я качаю головой.

Мышцы вокруг его челюсти напряглись, Джастин кивает в знак согласия. Я вижу, что он проигрывает это в голове, беспокоясь о каждой детали, переживая свою неуместную вину за то, что его здесь не было.

– Не знаешь, кто бы это мог быть? – спрашивает он, снова закрывая дверь. Он выжидающе смотрит на меня, но я ничего не могу сказать.

Как будто мои губы приклеены.

Маркус уже показал, что не прочь причинить вред мне или моим близким, и мысль о том, что что-то случится с Джастином, вызывает у меня отвращение. С другой стороны, я уже видела, на что способен Джастин, и часть меня глубоко внутри знает, что так же, как Маркус способен причинить вред, у Джастина тоже есть опасная сторона. Поэтому я лгу. И я ненавижу это.

– Нет.

Остаток утра он молчит, погруженный в свои мысли. Перед самым обедом он собирается уйти, натягивая куртку на плечи и поправляя ее. Покусывая внутреннюю сторону щеки, я смотрю, как он кладет ключи в карман вместе с телефоном и бумажником.

Почувствовав мое беспокойство, Джастин останавливается и подходит ближе.

– Я просто встречусь с некоторыми людьми. Я ненадолго, обещаю.

– Успеешь к торту?

– Конечно.

– Ты хочешь… – я облизываю губы, внезапно смущаясь. – Ты останешься на ночь?

Джастин бросает быстрый взгляд на Коди. Когда он оглядывается, его глаза говорят о бессонных ночах и спутанных простынях.

– С удовольствием.

Я хотела бы просто протянуть руку и поцеловать его, но знаю, что Коди в нескольких футах наблюдает за нами.

Между нами возникает мгновение тишины, которое легко может быть заполнено словами любви.

Но чувствовать – это одно, а говорить – совсем другое. И он уходит, лишь сжимая мою руку и улыбаясь той улыбкой, которую я так долго ждала увидеть на нем, той улыбкой, которая ощущается как солнце на коже, как будто это все для меня, из-за меня. Это потрясающе. До плавления костей. Душераздирающе.

Мое сердце выбивает его имя с глухим стуком, когда он уходит.

Пока Джастина нет, я веду Коди в магазин игрушек и позволяю ему выбрать подарок на день рождения. Он выбирает костюм ниндзя, в комплекте с пластиковыми метательными звездами. Я уже вижу, в какие неприятности он вляпается, но все равно покупаю это. Мы готовим хот-доги на обед, а потом я сижу и просматриваю почту, пока Коди развлекается.

Вскрываю письмо, и руки сразу начинают потеть.

– Господи, – шепчу я себе под нос.

Это штраф за превышение скорости. Глупая ошибка, да, но в сочетании с дополнительным штрафом за незарегистрированную машину, это почти тысяча долларов. Я проклинаю себя за то, что забыла все документы. В спешке и волнении, это совершенно вылетело у меня из головы.

– Идиотка.

– Кто идиотка? – спрашивает Коди из гостиной.

– Я, малыш, – отвечаю я, мои щеки пылают. После всего, что я сделала, чтобы получить те небольшие деньги, которые у нас есть, всё коту под хвост.

– Ты говорила, что это плохое слово.

– Это плохое слово. Мне не следовало этого говорить.

Я делаю пометку позвонить и договориться об отсрочке оплаты штрафа и проверить автомобиль, прежде чем я его зарегистрирую. Еще больше денег у меня нет. Только в середине дня, когда Коди идет смотреть «Прогулки с динозаврами» в одиннадцатимиллионный раз, он понимает, что DVD-плеер исчез.

– Мама, – зовет он, держа диск в руке. – Где проигрыватель?

Я почти вдыхаю глоток кофе.

– Его забрали, чтобы починить, – еще одна ложь. – Я его сломала.

– Ты сломала его? – сидя на коленях, он смотрит на меня через всю комнату. – Но зачем?

– Я случайно, малыш. Я не хотела.

Он смотрит на диск, потом снова на меня.

– Но как я буду теперь смотреть динозавров?

– Тебе придется смотреть телевизор, пока его не починят.

Мои плечи напрягаются, когда нижняя губа Коди немного дрожит, его голова опускается, он смотрит на диск в своих руках. В тот момент я никого не ненавидела так сильно, как Маркуса. Раскаленное чувство ненависти разливается по моим венам, заставляя мое сердце бешено колотиться, а челюсть сжиматься.

Это выражение его лица.

В этот момент я понимаю, что Маркус нашел свой путь во все прекрасные части моей жизни. Все безопасные места, которые я думала, были защищены от его мерзкого присутствия. Я хочу, чтобы он исчез. Я хочу стереть его с моей жизни.

Но потом я думаю о Лии. О людях, которых она оставила позади, и о вопросах, оставшихся без ответа. Мы никогда не узнаем, куда она ушла и что с ней случилось.

Я думаю о том, как кто-то вломился в мой дом. Незнакомец был в моем доме, в месте, где я воспитываю своего ребенка и оберегаю его. Я чувствую себя как мышь, загнанная в угол.

Письмо сминается и морщится в моей руке, когда я сжимаю кулак.

Я сделаю все, чтобы убрать этот взгляд с лица Коди. Я пойду куда угодно и буду кем угодно.

***

Коди все еще бегает вокруг, как сумасшедший в своем костюме, когда Джастин возвращается, но останавливается, когда видит красный завернутый подарок.

– Это мне?

Джастин улыбается, а Коди радостно хихикает и хлопает в ладоши.

Они с Джастином сидят рядом, и он рвет бумагу, замечая грузовик, который был украден у нас из шкафа две ночи назад. Взволнованный, Коди немедленно просит Джастина вынуть его из коробки.

– Вау, – говорю я, улыбаясь обоим мальчикам. – Ты сказал «спасибо»?

Встав, Коди практически бросается на Джастина, обнимая его руками за шею.

– Спасибо, Джастин, – тихо говорит он.

Рука Джастина мягко ложится на спину Коди.

– Все хорошо, приятель. Не за что.

Когда сын отстраняется, я не знаю, кто выглядит счастливее – Джастин или Коди.

– Ты не должен был этого делать, – шепчу я, когда Джастин находит меня на кухне, пока я делаю последние штрихи на праздничный ужин Коди.

– У меня был такой в детстве, – говорит он. – Подумал, какому мальчику это не понравится.

Мой разум блуждает, представляя маленького мальчика с бронзовыми волосами, толкающего желтый грузовик.

– Я знаю, что ты тоже хотела ему такой подарить.

Вытирая руки о кухонное полотенце, я поворачиваюсь к нему лицом. Я быстро проверяю, не видит ли Коди, а затем поднимаюсь на цыпочки, чтобы быстро поцеловать Джастина. Он выглядит удивленным, но делает то же самое после того, как я отстраняюсь, возвращаясь для второго поцелуя. Не знаю, надоест ли мне когда-нибудь чувствовать его губы на своих.

– Спасибо, – говорю я со вздохом.

На его щеках появляются красные пятна, которые я так люблю. Он протягивает руку, чтобы запустить её в волосы.

– Это всего лишь грузовик.

Засунув палец в петли его джинсов, я притягиваю его к себе.

– Не только за грузовик. За всё. Спасибо за все, что ты делаешь для нас, – я смотрю на него, встречаясь взглядом с его карими глазами. – Для меня. Кажется, я не говорила тебе, как я ценю все, что ты делаешь, – его пальцы обхватывают те, что я вцепила в его джинсы, его прикосновение дает мне мужество продолжать. – Я знаю, ты думаешь, что это ерунда, но это так. У Коди не было никого со времен его отца, и у него никогда не было друзей. С тобой у него есть и то, и другое. Я не могу придумать лучшего человека для него, чем ты.

– Я просто хочу помочь, – говорит он. – Я хочу облегчить тебе жизнь. Я хочу… быть здесь ради тебя.

Наступает пауза. Пустой момент между нами, где слова «Я люблю тебя» могли бы поместиться.

Мы оба это чувствуем. Это в глазах Джастина. В том, как его рука сжимает мою. Отбросив страх перед Коди, я шагаю в объятия Джастина, одно из немногих мест в мире, где я чувствую себя в полной безопасности.

Мы стоим так, мои руки сложены между нами, голова на его груди, кажется, целую вечность. Его сердце бьется ровным ритмом под ребрами, мое собственное немного замедляется, чтобы соответствовать его темпу.

Мне было интересно, каково это – любить кого-то вроде Джастина. Каково это, когда он любит меня в ответ.

Там, в его объятиях, я чувствую это: головокружительное чувство влюбленности.

Но в каждой любви есть в дно.

Момент, когда жизнь напоминает, что есть еще мир за пределами спутанных простыней и хриплых вздохов. Что, как бы вы ни хотели оставаться в безопасности и тепле в своем маленьком пузыре, есть уродливая реальность, с которой нужно столкнуться.

Через несколько минут Коди задувает свечи, а я готовлю обеды на следующие несколько дней.

***

Я сижу перед сорокаэтажным многоквартирным домом, моя сумка на пассажирском сиденье, холодная тяжесть ужаса давит мне на живот.

Запрокинув голову, чтобы увидеть хоть что-то наверху, я вспоминаю свой разговор с Джастином.

– Могу я попросить об одолжении?

Он поднимает голову от книги, которую читает вместе с Коди, они сидят за кухонным столом, пока я готовлю ужин. Домашняя обстановка не ускользает от моего внимания.

– Ты можешь присмотреть за Коди в четверг вечером?

Джастин откидывается на спинку стула.

– В четверг? – когда он протягивает руку, чтобы почесать щеку, я почти забываю, как размешивать суп в кастрюле. Воспоминания о волосах, царапающих внутреннюю поверхность бедер, так свежи, что, клянусь, мои колени слегка дрожат. – Да, наверное. Ты работаешь допоздна? – спрашивает он, его глаза смотрят прямо в мои.

Я киваю, возвращаясь к супу, который, к счастью, не подгорел.

– Я взяла смену, – снова поворачиваюсь к нему. – Только на этой неделе.

Стул скребет по полу, когда Джастин выскальзывает из-под стола.

– В клубе или в закусочной?

– В клубе, – говорю я, когда он появляется рядом со мной. – Какая-то частная вечеринка.

Джастин обдумывает свои следующие слова.

– Тебе нужна помощь? Деньги? – спрашивает он, стоя рядом.

– Конечно, мне нужны деньги, Джастин, – тихо отвечаю я. – Они предлагают мне недельную зарплату за одну ночь, так что… – я позволила словам повиснуть в воздухе. Хотя я не хочу лгать ему, мне не нужно, чтобы он беспокоился обо мне.

– Что ты делаешь за недельную зарплату?

– Танцую.

Краем глаза я вижу, как Джастин смотрит на мое лицо. Я слышу, как щелкают шестеренки в его голове.

– Знаешь, я могу одолжить тебе немного денег, – я приподнимаю бровь, заставляя его продолжить. – Ты, конечно же, вернешь их. Это просто взаймы.

Я выключаю газ с чуть большей силой, чем необходимо.

– Мне не нужен займ, Джастин. Мне нужно работать.

Он молчит, наблюдая, как я разливаю суп по трем тарелкам. Когда я бросаю кастрюлю в раковину, чувствую его пальцы на своем локте.

– Просто скажи, что ты в безопасности. Что ты не сделаешь глупостей.

Я поворачиваюсь, и он смотрит на меня долгую минуту, его глаза ищут ответ, которого у меня нет, правду, которую я не могу ему дать.

В конце концов он просто отталкивается от стойки рядом со мной, оставляя меня ни с чем, кроме кишечника, полного кислоты – вид ожога, который следует за ложью. Потому что несказанное – это тоже ложь.

Он отпустил проблему, а моя упрямая натура не соответствовала его потребности все исправить. И все же, сидя в машине и глядя на многоквартирный дом, в который мне предстояло войти, я ругаю себя за то, что не сказала ему, куда еду. Я проверяю телефон, чтобы убедиться, что аккумулятор заряжен, и засовываю в боковой карман сумки баллончик с перцовым аэрозолем.

Многоквартирный дом достигает такой высоты, приходится вытянуть шею, чтобы увидеть самый верх. Полированный металл и стекло блестят, мои каблуки цокают по гладкому мраморному полу, когда я иду к лифту. Поездка наверх, кажется, занимает одно биение сердца, и не знаю, чувство падения из-за лифта или из-за моих мыслей. Лифт звенит, и двери открываются, показывая пентхаус.

Два самых больших человека, которых я когда-либо видела, стоят у двойных дверей. Они оба смотрят на меня, их лица тщательно нейтральны.

– Я здесь, чтобы увидеть Маркуса.

Тот, что слева, кивает и жестом показывает мне, чтобы я передала ему сумку, которая висит у меня на плече. Я отдаю его, мгновенное беспокойство усилилось, когда другие шагнули ко мне.

– Руки вперед, – говорит он.

Руки размером с медвежьи лапы похлопывают меня по груди и спине, по ногам.

Кивнув, я застегиваю молнию на сумке и открываю дверь.

– Добро пожаловать.

Квартира роскошная, я никогда не видела ничего подобного. Окна высотой с потолок тянутся от одного конца до другого, через них сверкают яркие огни города. Плюшевый кремовый ковер ложится мне на ноги, и я борюсь с желанием лечь и прижаться к нему лицом. Пахнет свежесрезанными цветами и свежей краской, богатством, пафосом и всем тем, чего у меня никогда не будет.

Маркус и Бекка уже там, последняя развалилась на кожаном диване, ее длинные ноги элегантно закинуты друг на друга. Бокал шампанского лениво болтается в ее длинных пальцах, пока она оценивает меня с другого конца комнаты.

– Вот она! – Маркус встает со своего места. Его широкая улыбка граничит с искренностью, но мне все равно хочется стряхнуть ее с его лица. – Спасибо, что пришла, – говорит он, и я фыркаю в ответ.

– У меня не было выбора.

– Выбор есть всегда, Скарлет, – тихо говорит он. – И этот – правильный. Доверяй мне.

Его рука крепче обнимает меня за плечи, и я чувствую, что это не поддержка, а предупреждение. Он проводит меня на кухню, где уже есть несколько девушек в разных нарядах. Кейт, которую я знаю из клуба, все еще в джинсах, ее рука сжимает бокал шампанского.

– Выпить? – спрашивает Маркус.

Я качаю головой.

Он пожимает плечами, словно равнодушный.

– Ну, если передумаешь, – он показывает на высокую блондинку, стоящую рядом со мной. – Джейми покажет тебе, куда можно положить вещи.

Джейми, в комплекте с ослепительными голубыми глазами и темными волосами, шатается на высоких каблуках по коридору в спальню, ее идеальный зад покачивается под чистыми белыми кружевами. Не глядя на меня, она открывает дверь спальни и открывает шкаф.

– Можешь положить свою херню сюда, – протягивает она, отбрасывая свои длинные шоколадные волосы через плечо.

– Спасибо, – отвечаю я, выдавив улыбку.

Она равнодушно пожимает плечами.

– Только ничего не кради.

Джейми едва оглядывается, прежде чем оставить меня одну в огромной плюшевой спальне, чтобы переодеться.

Я в красном. Ярко-красном, цвета сладкого яблока, отчего моя кожа кажется молочно-белой. Подол обтягивает верхнюю часть моих бедер, а вырез достаточно низкий, чтобы прикрыть соски. Сегодня я оставляю волосы естественными, позволяя им упасть на плечи.

Освещение в ванной комнате теплое, отчего мои волосы выглядят блестящими и гладкими, а кожа безупречной. Я – воплощение соблазнения с пухлыми розовыми губами, и когда густые темные ресницы и дымчатые глаза смотрят на меня в зеркало, я понимаю, что никогда не чувствовала себя такой непохожей на себя.

На меня смотрит Роуз, но даже ее уверенность поколеблена в таком месте, как это.

Маркус стоит спиной к окнам, его силуэт подсвечен городскими огнями. С прилизанными волосами и в дорогом костюме он выглядит как настоящий преступник.

Его темные глаза путешествуют по моему телу, но в них нет похоти, только жадность. Он не видит меня, он видит деньги.

– Так, это частная вечеринка? – спрашиваю я, глядя на темный горизонт позади него.

Маркус улыбается, снова обнимая меня за плечи. Я отмахиваюсь от его прикосновения. Если бы я не знала его лучше, если бы не видела того, что под его змеиной улыбкой, я бы подумала, что он искренен.

– Просто кучка бизнесменов из Нью-Йорка, – говорит он, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще. – Они хотят выпустить пар, вот и все. Повеселиться.

– Что за веселье? – Маркус открывает рот, чтобы ответить, но я опережаю его. – Говори правду, Маркус.

Он со щелчком закрывает рот, фальшивый лоск ускользает.