Текст книги "Падение (ЛП)"
Автор книги: dalightiscomin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Я сжимаю челюсти, пытаясь сдержать слезы.
Отбросив телефон в сторону, я оглядываюсь вокруг, рассматривая минимальные детали спальни Джастина: матрас на полу, комод, прижатый к дальней стене, его краска местами облупилась и стерлась. Я представляю, как он лежит тут, где я, его длинные ноги под теми же простынями, что и мои, его голова спит на той же подушке.
На комоде валяются обертки от жвачки, мелочь, квитанции и другие вещи, которые, обычно, лежат в карманах джинсов или курток. В углу зеркала висит серебряная цепь, толстая и тяжелая, с простым крестом. Я провожу пальцем по его гладкой поверхности, прежде чем позволить ей упасть обратно к зеркалу. Моя рука задерживается на ручке ящика, но вместо этого я сжимаю губы, подавляя желание углубиться в тайну Джастина.
Босиком я прокрадываюсь в ванную, где нахожу еще кусочки головоломки. Машинки для стрижки волос, мыло, жидкость для полоскания рта, лосьон после бритья, последний из которых я открываю, чтобы понюхать, сразу чувствуя себя удовлетворенной.
Умывшись и прополоскав рот, я натягиваю джинсы и застилаю постель. Как бы тяжело ни было уйти и встретить новый день, мне нужно забрать Коди у Эйзади, прежде чем они пошлют поисковую группу.
Крошечная квартирка Джастина купается в утренних лучах, и в ярком свете дня я поражаюсь, насколько она маленькая, насколько пустая.
Я беру чистый стакан из-под раковины. Кухонный кран скулит и скрипит, трубы громко стучат, когда холодная вода брызжет в стакан. Я улыбаюсь. По крайней мере, теперь я знаю, что все здание имеет дело с тем же дерьмовым водоснабжением, что и я.
Стоя у раковины и греясь на солнце, я нахожу номер местного слесаря.
– Мы можем отправить кого-нибудь сегодня между двенадцатью и четырьмя, если вы будете дома, – говорит парень по телефону.
Я киваю, глотая воду.
– Во сколько мне это обойдется?
– Трудно сказать, – отвечает он. – Зависит от замка и от того, нужно ли заменить дверь. Ваша страховка должна всё покрыть.
Моя шея краснеет от смущения, которое я пытаюсь проглотить.
– У меня нет страховки.
На конце линии тихо. Я смотрю в окно над кухонной раковиной. Окна выходят на парк через дорогу, откуда открывается прекрасный вид на верхушки деревьев. Гораздо лучше, чем мой вид на парковку.
– Нет страховки, да?
– Нету.
Он шмыгает носом, и я могу только представить, как перед его глазами мелькают знаки доллара.
– Это может быть дорого. По меньшей мере пару сотен.
Выливая остатки воды в раковину, я вздыхаю.
– А в кредит можно?
Он фыркает.
– Прости, куколка. Мы тоже должны платить по счетам. Так я бронирую время сегодня, или что?
– Да. Дайте мне секунду.
Обыскивая стол в прихожей в поисках чего-нибудь, на чем можно было бы написать, я осторожно отодвигаю в сторону конверты и счета. Из него торчит открытый пустой конверт, и я хватаю его.
– Позвольте мне найти ручку…
Ящик стола не поддается, когда я пытаюсь выдвинуть его, в поисках ручки. Закинув телефон на плечо, я кладу руку на стол и резко дергаю ящик. Он с грохотом отклеивается, и когда я смотрю вниз, моя рука, мое сердце, мое дыхание, все они с визгом останавливаются.
Темный блеск оружейного металла сияет. Рукоятка пистолета смотрит на меня, и горсть золотых пуль катится к передней части ящика.
– Срань господня.
Не в силах сопротивляться, я протягиваю руку к пистолету и тут же отшатываюсь от холодного металла, прижатого к моим пальцам. Я чувствую, как моя кожа стягивается вокруг костей, живот переворачивается.
– Мисс Рейнольдс?
Я моргаю и с грохотом захлопываю ящик.
– Да, я здесь.
Полчаса спустя, все еще в оцепенении, я стучу в дверь Неды и Амона. Только услышав голос Коди, я возвращаюсь к реальности.
– Это мама! – он кричит с другой стороны двери.
Цепь гремит, замки щелкают, когда Амон открывает дверь. Он тепло улыбается, когда Коди проходит мимо него.
Я не понимала, как сильно мне нужно было увидеть его, пока он не появился. Свет внутри меня, ворвался к жизни. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в затылок, а он крепко обнимает меня за ноги. Его волосы пахнут детским шампунем, этот запах так успокаивает после ночи, которую я пережила, что у меня сжимается горло и слезы появляются в глазах.
Он смотрит на меня ярко-голубыми глазами.
– Я рисовал, потом мы раскрашивали, а потом я помогал Неде готовить!
Смеясь, я вытираю непролитые слезы с глаз.
– Правда? Ты молодец.
Я протягиваю руку за пятеркой, которую он возвращает с гордой улыбкой.
– Пойдем, – тихо говорит Амон, пропуская меня внутрь.
– У меня день рождения? – спрашивает Коди, забираясь ко мне на колени, когда я сажусь на кухне.
– Скоро, – говорю я, похлопывая его по спине. «Скоро.»
Я смотрю, как Неда высыпает еще одну полную ложку сахара в маленькую чашку чернильно-черного турецкого кофе, дважды чокаясь ложкой о край, прежде чем передать ее мне, сопровождаемая выражением беспокойства на ее обветренном лице.
– Ты вызвала полицию? – она спрашивает, когда я очень тихо рассказываю ей о прошлой ночи.
Потягивая густой, сладкий кофе, я качаю головой.
– Пока нет.
Напиток горячий и почти сиропный, такой крепкий, но кофеин приветствуется в моих венах, и почти сразу дрожь в моих руках прекращается. Вид моей сломанной входной двери при свете дня (дерево раскололось и треснуло, замок бесполезно висел в двери) в сочетании с находкой в квартире Джастина, давит на мозг.
– Не думаю, что они могут что-то сделать, – говорю я.
Это ложь.
Я уверена, что полиция сделает все возможное: отпечатки пальцев, фотографии, показания, но в здании нет камер, и даже если бы они были, я не настолько глупа, чтобы привести полицию к Маркусу, и он это знает.
В конце концов, его послание было ясным.
Но сейчас, больше чем когда-либо, я знаю, что должна выбраться. Прочь. Далеко. Как я это сделаю, не знаю, особенно сейчас… Ведь есть причина остаться.
На данный момент мне просто нужно обезопасить себя и Коди, а это значит делать все, что Маркус попросит.
– Пошли домой, посмотрим мультики? – спрашивает Коди, его вес твердый и слишком ощутимый на моих коленях.
– Я подумала, может, нам лучше пойти в парк?
Он пожимает плечами.
– Будет весело, наверное.
– А ты не слишком взрослый для парка?
Он хихикает, когда я мягко прижимаю пальцы к его ребрам.
– Нет. Мой день рождения будет вчера.
Я смеюсь.
– Ты хотел сказать завтра?
– Да, завтра.
Он улыбается, успокаивая меня видом своих розовых щечек. То, что случилось прошлой ночью, должно быть за миллион миль отсюда. И все же я не хочу, чтобы он видел квартиру, пока не починят дверь. Это будет словно столкновение двух миров, и мой мозг просто отказывается это допустить.
Мы оставляем Неду и Амона, чтобы пойти в парк, и пока мы идем, я пытаюсь набраться храбрости, чтобы поговорить с Коди о его подарках на день рождения. На моем банковском счете достаточно денег, чтобы купить один, может быть, два подарка.
– Покачайся со мной! – кричит он и бежит к качелям.
Держа его на коленях, я мягко отталкиваюсь от земли, медленно раскачиваясь.
– Эй, Коди, ты же знаешь, что завтра твой день рождения…
– Да, осталось один раз поспать! Сильнее, мама!
– Ага, один раз. И ты знаешь, что мама очень много работает, чтобы купить тебе подарки, верно?
– Да, динозавра и новый мультик «Железного Человека».
Я киваю, упираясь ногами в грязь под качелями.
– Да, именно так. Ну, – я делаю паузу, подыскивая нужные слова, – Знаешь, я не могу купить тебе все подарки, которые ты хочешь.
– Почему?
– Ну, потому что подарки стоят кучу денег. И потому что у мамы нет столько денег. Но мы можем сходить в Макдональдс или испечем пирожные.
– С синей глазурью?
– С красной и синей.
Коди громко хихикает, когда мы качаемся немного выше.
– Я съем пять штук!
Как раз в тот момент, когда Коди делает пятый поворот на карусели, звонит Джастин. Я подумываю переключить его на голосовую почту. Все еще не уверена, как отношусь к оружию, и, честно говоря, не смогу молчать об этом. Но, как будто моя рука и мозг вообще не связаны, я провожу пальцем по экрану и все равно отвечаю на его звонок. Он, как обычно, спокоен, но даже если и так, под несколькими словами, которые мы произносим, что-то в его голосе тянет пространство в моей груди.
– Ты в порядке? – спрашивает он так же устало, как и я.
Я прислоняюсь спиной к дереву, наблюдая, как Коди бегает передо мной.
– Да, я в порядке. Ты?
– Нормально. Как квартира?
– Дверь скоро починят, я прибралась. Нужно решить, что делать с подарками Коди.
О, и я нашла пистолет в твоей квартире. Объяснишь? Слова застревают у меня в горле. Не знаю, чего я больше боюсь: того, что он узнает, что я шпионила, или ответа на вопрос.
– Ты же знаешь, что он был бы счастлив даже пузырчатой пленке, верно? – говорит Джастин, и я слышу его улыбку по телефону. Я тоже улыбаюсь.
– Понимаю. Но я хочу, чтобы у него было больше.
– Я знаю. Но у него есть ты, так что он уже счастливый ребенок.
Мысли проносятся у меня в голове, туда-сюда. Какая-то часть меня чувствует, что я должна противостоять ему, что я должна беспокоиться о парне, который держит пистолет прямо у входной двери. Но как я ни стараюсь держаться за это чувство справедливости, я просто не могу. Джастин никогда не давал мне повода бояться его. На самом деле, все наоборот. Находясь рядом с ним, я чувствую себя в безопасности, чего не чувствовала годами. Ни разу он не заставил меня усомниться в своем решении оставить его наедине с Коди, и ни разу я не почувствовала, что он может подвергнуть опасности меня или моего сына.
В его жизни есть сторона, о которой я ничего не знаю, и хотя есть часть меня, которая так отчаянно хочет знать больше, есть другая, которая слишком хорошо знает, как легко скрывать вещи. Что бы ни привело его ко мне с порезами, синяками и отсутствующим взглядом, это его дело. Потому что я ни разу не почувствовала угрозы с его стороны. Он ни разу не дал мне повода беспокоиться о собственной безопасности рядом с ним.
– Прости, что я не могу вернуться домой.
Его слова заставляют мое сердце сжаться. Мысль о том, что он считает место своим домом здесь, с нами, неописуема. Именно эта мысль– мысль о том, что я могу быть его домом, а он – частью моего, – заставляет меня понять, что я вполне могу полюбить этого человека. Я не только вижу, как влюбляюсь в него, я чувствую это.
– Я хочу, чтобы ты был здесь. Очень.
– Скоро, – тихо говорит он. – Я все исправлю, хорошо? Обещаю.
– Джастин…
– Просто позволь мне. Позволь мне помочь тебе.
Мои зубы кусают нижнюю губу, когда я представляю, как моя голова падает в пространство между шеей и плечом Джастина, позволяя ему обнять меня своими сильными руками, вдыхая успокаивающий запах его кожи.
– Окей.
Какое-то время мы молчим, но я слышу его дыхание, чувствую его присутствие, хотя он так далеко.
– Если хочешь, я могу позвать кого-нибудь, посмотреть, что с дверью.
– Нет, все в порядке. Слесарь будет здесь через несколько часов – нет, Коди, я сказал нет – правда, ничего страшного.
Я смотрю, как Коди наклоняется, чтобы поднять что-то похожее на камень, и кидая его, падает боком в лужу. Потрясенный, он смотрит вверх, ища меня с дрожащей нижней губой.
– Дерьмо. Подожди, Джастин.
Коди начинает плакать, его щеки розовые и влажные. Я быстро оглядываю его, проверяя, нет ли царапин или порезов, но вижу только мокрые шмотки.
– Коди в порядке?
– Да, он в порядке. Упал и немного промок, – я прижимаю Коди к себе, успокаивающе поглаживая его по спине. – Ты просто мокрый, малыш. Все в порядке. Всё хорошо.
Рассматривая грязные пятна на одежде, Коди прижимается ко мне, рыдая все громче.
– Эй, эй, – я пытаюсь успокоить его, тихо поглаживая. – Хочешь поговорить с Джастином? – спрашиваю я, наклоняя голову, чтобы посмотреть на него.
Он кивает и со слезами на глазах прижимает трубку к уху.
– Алло?
Я смотрю, как он слушает Джастина, его нижняя губа выпячивается.
– Я просто шел… угу… э-э… – он шмыгает носом. – Ты придешь на торт в день рождения?
Он продолжает говорить с Джастином еще несколько минут, его слезы высыхают на щеках, и мгновение спустя он возвращает мне телефон.
– Он попросил тебя.
Я нежно целую его в щеку и встаю, беру его руку в свою.
– Алло?
– Мне пора, – говорит он рассеянно. – Но увидимся завтра, хорошо?
– Да. Хорошо.
Наступает тишина, и я чувствую, как что-то поднимается в моей груди, прилив эмоций, с которыми я еще не могу справиться. Может быть, здесь нет будущего, нет надежды на что-то большее, и назовите меня глупой или эгоистичной, но все, что я хочу, это на мгновение почувствовать, что я принадлежу кому-то, хочу быть желанной и любимой.
– Джастин? – выпаливаю я.
– Да?
– Я скучаю по тебе.
Он вздыхает.
– Понимаю. Я тоже по тебе скучаю.
С этими словами он молча вешает трубку, и хотя они разговаривали всего несколько минут, Коди кажется спокойнее, чем раньше. Что бы Джастин ни сказал, я всегда буду благодарна за это.
Мы возвращаемся домой как раз в тот момент, когда приходит слесарь, чтобы починить дверь. Амон берет Коди, чтобы переодеть его во что-нибудь сухое, пока я провожу ремонтника наверх.
Парню требуется всего двадцать минут, чтобы починить дверь, а мне это обходится почти в двести долларов. Дверь запирается и остается закрытой, и после того, как я провела ночь с незапертой и широко открытой квартирой, этого достаточно.
Мы с Коди возимся весь день. Я пеку кексы на его день рождения. Конечно, Коди покрывает их сине-красной глазурью, и я провожу полчаса, купая его, чтобы отмыть ее с его рук. Он расстроен тем, что его снова тащат к Неде, но легко успокаивается разговорами о его дне рождения.
– Если ты заснешь, как хороший мальчик, – говорю я, когда он обнимает меня на прощание, – Ты проснешься, и это будет твой день рождения.
– Один сон?
Я поднимаю палец.
– Еще один.
***
Я стою снаружи клуба почти пятнадцать минут, набираясь храбрости, чтобы войти внутрь. После того, что случилось прошлой ночью, мне кажется, что я смотрю на все новыми глазами, и неоновый розовый и блеск ничего не делает, чтобы скрыть насилие, которое внутри.
В конце концов меня находит Тиа.
– Что ты здесь делаешь, детка? – спрашивает она, смеясь, когда я в испуге прижимаю руку к груди.
–О… э-э… ничего. Просто думаю.
Закинув руки за голову, она отбрасывает свои светлые волосы в сторону.
– Господи, – говорит она, качая головой. – Если работа здесь и научила меня чему-то, так это тому, что иногда нужно отключить мыслящую часть мозга.
– Не знаю, смогу ли я больше отключаться, – честно признаюсь я.
Я хочу сказать, что мне страшно. Я тону. Помоги мне. Спаси меня.
Я хочу сказать ей, что она тоже должна бояться. Что она должна забрать своего сына, зарплату и убежать как можно дальше от этого места.
Но я не могу.
Потому что я вижу по ее глазам, что Тиа уже слишком хорошо знает, почему я боюсь уходить. Как и я, она делает то, что должна, чтобы свести концы с концами, хорошее, плохое и уродливое, все время чертовски надеясь, что все это не рухнет вокруг.
Вместо этого, я беру ее за руку, помогая ей протиснуться внутрь.
– Пойдем, – говорю я, беру ее под руку. – Давай покончим с этим.
Уже поздно – почти час ночи. Не успеваю я присесть на две минуты и скинуть туфли, как из-за кулис высовывается голова Пита.
– Здесь кое-кто для тебя, Скарлет.
– Никого кроме меня нет что-ли? – спрашиваю я, осторожно потирая ногу.
Он пожимает плечами.
– Спрашивал именно о тебе.
Вздохнув, я снова надеваю ботинок.
– Окей. Подожди секунду.
У своего шкафчика я проверяю телефон и с ужасом вижу пустой экран. Ни звонков, ни сообщений. Я быстро подкрашиваюсь и привожу себя в порядок, прежде чем Пит проводит меня через клуб в приватную зону. Сегодня красные волосы скользят по моим ключицам, малиновый цвет делает мою кожу похожей на алебастр в свете. Мягкий темно-синий материал шелестит вокруг бедер, тонкий подол скользит по моему заду. Ноги болят, комната полна глаз, я чувствую себя падающей звездой, ярко сияющей в небе.
– В шестой, – говорит Пити, кивая в сторону занавешенной комнаты.
Одна из новеньких девушек проходит мимо, уверенно покачивая стройными бедрами и круглой попкой.
– Повезло, сучка, – шепчет она с ухмылкой.
Отодвинув тяжелую занавеску, я вхожу в комнату.
Между его длинными пальцами болтается бутылка пива, и когда я вхожу, он поднимает голову. Его глаза стеклянные, усталые, но взгляд такой же твердый, как всегда, и впервые с тех пор, как я начала эту работу, я чувствую себя незащищенной. Уязвимой. Как будто он смотрит сквозь Розу на Меня.
– Джастин?
Глава 17
Скарлет
Джастин поднимает взгляд, чтобы встретиться со мной, его знакомые карие глаза – странное зрелище в этом месте, полном странных зрелищ.
– Я не мог ждать до завтра, – говорит он.
Я поправляю верх пеньюара, прикрываясь, насколько могу, хотя прикрыть почти нечего. Я еще не уверена, что чувствую, когда он видит меня такой. Как будто два мира, которые я так старалась разлучить, столкнулись прямо у меня на глазах.
– Когда ты приехал? – спрашиваю я, скрестив руки на груди.
Отвернувшись, Джастин пожимает плечами.
– Несколько часов назад.
Мы замолкаем на мгновение, пульс музыки стучит вокруг нас. Джастин хрустит костяшками пальцев, его взгляд устремлен на землю у моих ног, как будто он слишком напуган, чтобы смотреть прямо на меня. Видя его таким, мне хочется выпалить все, что произошло за последние два дня. Я чувствую, как все это сидит там, ожидая выхода, давит на мою грудь, как груз.
Он одет в джинсы и черную футболку, с маленьким вырезом. Часть, которая прикрывает его обнаженное горло, сдвигается, когда он глотает, и желание прижать мои губы к нему почти подавляющее. Я осознаю, наконец, что он здесь, сидит прямо передо мной, глядя на меня как солнце после дождя.
Потирая глаза рукой, Джастин вздыхает, выглядя усталым до мозга костей.
Шагнув к нему, я украдкой оглядываюсь, зная, что Маркус понятия не имеет, кто такой Джастин, но тем не менее чувствую себя неловко. Так близко, что мне кажется, будто все мое тело тянется к нему, к его уютным рукам.
– Ты не должен быть здесь. Маркус…
– Нихуя не знает.
Глядя на бутылку, которая болтается в его длинных пальцах, я задаюсь вопросом, сколько он выпил. Это не похоже на Джастина – он не матерится при мне. Не то чтобы я возражала, как раз наоборот. Он – мешанина ленивых, медленных взглядов, и я думаю, что, возможно, он мне нравится таким: открытым, мягким, податливым.
– Ты права. Может быть, мне не следует быть здесь, – говорит он, выпрямляясь в кресле. Он проводит рукой по глазам, грубо щиплет их. – Я, вроде как, пьян.
Он шевелится, как будто собирается встать, и прежде чем я понимаю, что делаю, моя рука крепко прижимается к его плечу.
– Сиди.
Карие глаза смотрят на меня из-под темных бровей, и я наблюдаю, как его остекленевший взгляд смешивается с любопытством и, возможно, даже немного похотью.
– Знаешь…
Я чувствую на себе его взгляд, когда тянусь за бутылкой пива. Он передает её мне, наблюдая, как я делаю глоток. Я не хочу пить, но мне нужно что-то сделать руками, лишь бы не притянуть его к себе для поцелуя.
Я подхожу чуть ближе.
– Если ты хочешь танец, тебе нужно только попросить.
Джастин слегка наклоняет голову набок, высовывает язык и облизывает нижнюю губу. Он сосредоточен, улыбка кривая. Это взгляд заставляет меня таять. Он откидывается на спинку сиденья, и на мгновение мне кажется, что я перешла черту. Что он не хочет меня такой. Скрытый маскировкой, скрытый за бравадой и храбростью Розы.
Испорченную.
Он проводит тыльной стороной пальца по губам, удерживая мой взгляд.
– Окей, прошу.
– Попроси меня вежливо, – шепчу я, все еще излучая храбрость, которой обычно не обладаю. Я не знаю, откуда она берется – во всяком случае, не от пива.
Допив остатки из его бутылки, я возвращаю ее ему.
Глаза Джастина перемещаются с головы до ног так медленно, что я ерзаю. Щелчком длинных пальцев он подталкивает меня ближе, а когда я подхожу, медленно поднимает руку и запускает пальцы в кончики моих фальшивых рыжих волос. Легким рывком он снимает парик с моей головы, позволяя моим темным волосам упасть на плечи. Я чувствую, как мое сердце бьется где-то в горле, где-то гораздо глубже, скрываясь под тонким кружевом. Мурашки бегут по моим бедрам, когда он откидывается на спинку сиденья, кивая в мою сторону.
Неуверенно улыбаясь, я говорю:
– Раз уж ты так любезно попросил, – и на шатких ногах подхожу к телефону, чтобы поставить музыку.
Я использую момент, чтобы сделать глубокий вдох, успокоить прилив похоти, который затуманивает мое зрение. Я не привыкла чувствовать себя так, когда танцую. Это пьянящая смесь возбуждения и нервов, приправленная сильным подводным течением потребности. Но даже здесь, в этом месте, это намного больше, чем какой-то дрянной танец за деньги. Это еще один момент, который изменит наши отношения.
Это искра перед огнем, пламя, которое будет питать вездесущее желание, которое пульсирует между нами.
Я лениво перебираю песни, позволяя храбрости, которая появилась, укорениться в моей груди. До сих пор все с Джастином казалось совершенно новым, как будто я снова учусь быть с кем-то. Но это – это то, что я делаю. Это у меня хорошо получается.
Музыка начинается медленно, и как только первые удары раздаются по звуковой системе, длинные, широко расставленные ноги Джастина, сдвигаются, он садится удобнее, его руки сцеплены на коленях, как у хорошего мальчика. Я возвращаюсь к нему, наблюдая, как он следит за покачиванием моих бедер.
Стоя перед ним, я наклоняюсь, чтобы мягко коснуться губами его щеки. Я ничего не могу с собой поделать. Я не могу игнорировать желание быть рядом с ним.
– Я скучала по тебе, – шепчу я, вдыхая запах его крема для бритья и более глубокий, теплый запах его кожи.
Он слегка поворачивается, его взгляд скользит по моему лицу.
– Ты даже не представляешь как.
Храбрее, чем когда-либо прежде, я встаю и начинаю двигаться.
В такт ритму я двигаю задницей, позволяя материалу платья скользить по моим бедрам. Я чувствую, как он смотрит на меня, чувствую его взгляд на каждом дюйме моего тела, мои руки порхают по обнаженной коже груди и вниз по животу и бедрам. Я слегка приподнимаю подол, обнажая верхнюю часть бедер и трусики, низко сидящие на бедрах.
Нижняя губа Джастина исчезает между зубами, и он делает долгий медленный вдох.
Бас медленно скрежещет из динамиков, когда я позволяю платью снова упасть и поднимаю руки в волосы, опускаясь низко, пока не оказываюсь у его ног. Он тяжело сглатывает, его сдержанность заметно ослабла, он смотрит на меня, явно наслаждаясь шоу. Немного приподнявшись, я чувствую, как напрягаются его мышцы, когда мои руки пробегают по его бедрам, мои большие пальцы скользят по внутреннему шву его джинсов.
Напряжение в его теле заставляет меня улыбаться.
От этого контроля я схожу с ума.
Когда я поднимаюсь и забираюсь к нему на колени, он немного откидывается назад, его рот слегка приоткрывается, когда я трусь бедрами о его ноги, мои руки покоятся на его плечах.
С любым другим мужчиной я другая, в маске, под защитой более храброй, более сильной Розы. Но здесь, то, как Джастин смотрит на меня заставляет меня чувствовать, что я настоящая. Его взгляд притягивал меня к этому моменту, пока все вокруг нас не исчезло, и остались только он и я– настоящая я.
Мои волосы падают на плечи, когда я танцую, руками касаюсь своего тела, представляя, что это он. Я поднимаю руку, готовая стянуть платье с плеч, когда его рука останавливает мою.
Моя голова слегка наклоняется в ответ на его просьбу.
– Оставь, – тихо говорит он.
Кивнув в знак согласия, я продолжаю двигаться. Мое тело качается и скользит по нему, руки находят опору на его плечах, груди, ногах. Я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, так сильно, что кожа начинает гореть.
Но он этого не делает.
Он играет хладнокровно и держит руки по швам, даже когда я поворачиваюсь у него на коленях, прижимаясь спиной к его груди и задницей к коленям. Только когда я провожу руками по груди, сжимая то немногое, что заполняет мой лифчик, он немного осыпается подо мной.
Это всего лишь слово. Просто вздох. Едва слышный вздох.
– Блять.
Его дыхание омывает обнаженную кожу моего плеча, и между басами, грохочущими в динамиках, и жаром его кожи я не могу сказать, кто больше возбужден, он или я. С каждым поворотом и толчком бедер мое желание возрастает в десять раз, потребность в нем усиливается.
Когда я поворачиваюсь к нему лицом, жар под моей кожей поднимается, я смотрю, как Джастин теряется в моих движениях. Его взгляд следует за моими руками, они скользят по моей груди и вниз по животу, и его рот приоткрывается, когда мои пальцы касаются материала между моих ног.
Я не могу не чувствовать взрыв удовлетворения, когда его пальцы дергаются по бокам, вдавливаясь глубоко в материал сиденья, как будто он насильно держит себя неподвижно.
Последние несколько тактов песни пульсируют по моей коже и в моих венах, и когда мелодия отступает, и последние ноты висят в воздухе, я не могу не поцеловать подергивающиеся мышцы челюсти Джастина. Его голова наклоняется ко мне, его рот достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его дыхание на своих губах. Но когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я отстраняюсь, ухмыляясь выражению его лица.
Я подмигиваю.
– Тебе придется подождать.
В последний раз сжав его плечи, я соскальзываю с его колен.
Моя кожа горит изнутри, раскаленная и сырая. Я не знаю, как я переживу остаток своей жизни, не говоря уже об остатке ночи.
Джастин тяжело сглатывает, откинув голову на спинку сиденья.
– Дай мне минуту, – говорит он хриплым голосом. Мне приходится скрывать улыбку, когда он проводит ладонями по джинсам, неловко ерзая.
Все еще дрожащими от вожделения руками, я заколола парик на место, давая Джастину возможность побыть одному. Как только я заканчиваю, то чувствую его позади себя. Я поворачиваюсь, и он берет меня за руку.
Он наклоняется, прислоняется щекой к моей, шепчет тихо и нежно, прикосновение его бороды к коже заставляет меня дрожать.
– Я подожду ради тебя.
С этими словами он открывает шторы и исчезает в клубе.
Глава 18
Скарлет
Коди крепко спит, устроившись головой на моем плече, когда я поднимаюсь по лестнице в пять утра, как ни странно, я не так устала, как я обычно, хотя, может это потому, что я знаю, что меня ждет.
Как будто я могла забыть.
Последние несколько часов смены были мучительными. Кожа все еще пахла им, тело все еще жаждало его прикосновений, и куда бы я ни повернулась, я искала его лицо, надеясь снова его найти.
Я стою перед спальней Коди, наблюдая, как он тихо храпит, когда дверь квартиры открывается.
Он выглядит свежим, волосы выпадают из своего обычного стиля и торчат, как будто живут своей жизнью. Босые ноги. Джастин красив – он всегда красив – но сегодня что-то темное и почти хищное скрывается под его идеальными чертами.
Он стоит в дверях, мы оба молчим, пока наконец—наконец—он не смотрит на меня. Очень сильно смотрит.
Его лицо темное, как начало шторма, и я думаю, стоит ли мне собраться с силами или просто стоять и позволить ему сделать всё самому. Мои мышцы напрягаются, когда он крадется по квартире, пульс учащается, а пламя, которое я видела раньше, быстро разгорается.
Сегодня никаких сомнений.
Он поднимает руку и проводит ею по моим волосам, обхватывает мой затылок, прижимает меня к своей груди, его сердце сильно бьется о ребра, его губы сильно прижимаются к моему виску. Сочетание этих двух действий неизбежно грубое и невыносимо нежное.
– Я хотел сделать это раньше, – шепчет он в мои волосы, крепче прижимая меня к себе.
Мои пальцы впиваются в его спину, притягивая его к себе, пока поцелуи скользят по моим волосам и вниз по щеке.
– Почувствовать тебя, – тихо говорит он мне на ухо, отчего я вся дрожу. – Знать, что ты в безопасности.
– Джастин, – шепчу я в ответ, надеясь, что это каким-то образом скажет ему, чего я хочу, что я чувствую, и как сильно нуждаюсь в нем.
Его рот накрывает мой, тело следует за ним, он прижимается ко мне, пока не остается места для дыхания.
Прикосновение его языка к моему сводит с ума, и когда он прижимается ко мне бедрами, результат наших жарких поцелуев дает о себе знать в нижней части моего живота, я отталкиваюсь, отчаянно ища большего. Он толкает меня к стене рядом с дверью спальни, руки крепко обхватывают мои бедра, я обвиваю его ногами. Он целует меня до тех пор, пока мой мир не начинает вращаться.
– Прошлой ночью, – шепчет он мне в кожу, мои пальцы дергают его за волосы, а его губы атакуют мое горло и линию подбородка. – Я сходил с ума. Мысль о том, что кто-то был здесь… что ты могла быть здесь… что Коди…
Он борется за контроль над нарастающим гневом. Он делает глубокий вдох, его грудь прижимается к моей. Я чувствую, как дверной косяк впивается мне в спину, а пальцы Джастина так крепко сжимают мои бедра, уверена, там останутся красные пятна.
– Посмотри на меня, Джастин, – настаиваю я, поднимая его голову руками. Я обхватываю его лицо ладонями, заставляя смотреть на себя. Его карие глаза полны огня и желания, взгляд яростен.
– Я в порядке, – шепчу я, проводя рукой по его подбородку. – Все хорошо.
Он снова целует меня, его губы в синяках, но мы так сильно хотели этого, нуждались, жаждали, что продолжаем целоваться. Тяжело дыша, Джастин прижимает голову к моей груди, его дыхание заставляет мои ноги сжиматься сильнее вокруг его талии.
– Мы должны остановиться, – тихо говорит он. – Иначе…
– Останься на ночь, – говорю я, задыхаясь от желания. – Останься со мной.
Джастин слегка откидывает голову назад и снова смотрит на меня. Его глаза всматриваются в мои, ища любой признак сомнения.
– Ты уверена?
Я сцепляю руки за его головой, притягивая ближе.
– Я очень уверена.
Я снова горю, когда он прикасается к моим губами, сильнее прижимаясь к нему телом.
Мы неловко идем в спальню, Джастин ногой слегка закрывает дверь. Его рубашка, брошенная где-то в ногах моей кровати. Возвышаясь надо мной, он кладет меня на кровать, его глаза пожирают меня, моя кофта летит вслед за его, теряясь где-то в темной спальне. Я осторожно сажусь на край кровати, руки твердо тянутся к поясу его спортивных штанов. Мы оба смотрим, как я спускаю их вниз по его ногам, пока он не оказывается в одних серых боксерах.
– Двигайся, – говорит он, указывая головой.
Я немного отодвигаюсь, чтобы дать ему место. Теплые пальцы танцуют по животу, вызывая мурашки по коже. Очень нежно Джастин расстегивает мои джинсы, и даже ощущение джинсовой ткани, скользящей по моим голым ногам, посылает дрожь по позвоночнику.
Все мое тело напрягается, когда его руки скользят от моих коленей к внутренней стороне бедер. Наши глаза следят за тем, как он проводит большими пальцами по хлопку моего нижнего белья, отчего мои бедра дергаются в ответ.
